Текст книги "Эскорт для оборотня-инкуба (СИ)"
Автор книги: Айза Блэк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Зачем ему опустошенное тело? Ведь мог взять любую? Зачем он держал меня?
Я применяла разные тактики. Иногда пыталась быть милее, чтобы расположить его к себе. Говорила, задавала, вопросы. Ответ всегда один – молчание. Ни разу он не утратил бдительности, не позволил снять с него маску. Все время был только его ненавистный орган, который я мечтала отрезать.
Но я так и не позволила себе отчаяться. Я верила, что выберусь. И все же увидела луч свободы в конце своего мрачного туннеля.
В каменном подземелье я могла довольно свободно передвигаться. Меня перестали запирать через пару десятков встреч с рогатым. Сколько это по времени? Неизвестно. Тут не было дней и ночей, суток, минут, секунд – время в этом подземелье остановилось. Тут царствовали боль и насилие.
Я могла спокойно ходить в ванную. В комнату, где время от времени появлялась свежая еда. Еще несколько пустующих клеток были доступны, некоторые закрыты. Черные маски порой появлялись в коридорах. Обычно сворачивали в правый отсек, который был для меня закрыт железной решеткой.
И именно оттуда иногда доносились жуткие стоны. Так и понимала, что далеко не одна узница. По большей части мне казалось, что стонали мужчины. Иногда так завывали, что кровь останавливалась в жилах.
Когда рогатый мной не пользовался, я была предоставлена сама себе. К счастью, порой он довольно долго не появлялся для истязаний. И в такие моменты я молила небеса, чтобы он где-то там сдох в мучениях.
Бродила по своему каменному лабиринту. Все надеялась отыскать лазейку. Мне казалось, что та прошлая жизнь была сном, сказкой, чем угодно только не явью. Я забыла, что такое солнце, и каким бывает свежий ветер. Не помнила, каково вдыхать чистый воздух. Я жила в сырости, холоде, и запах плесени воспринимался естественно. Это была моя реальность, в которой я освоилась как могла. Только приходы рогатого все еще выбивали из колеи. И в то же время именно они подстегивали не сдаваться, искать выход.
Я верила, что даже из моего тупика отчаяния все равно есть путь на волю. Не верила в безвыходность ситуации. Не позволяла себе сложить лапки, жалеть себя. Даже после очередного насилия рогатого мысленно давала себе пощечины и приказывала собраться. На слезы для себя я наложила табу. Никакой слабости.
Как-то в очередной раз остановилась у правого отсека. Оттуда раздавался странный бормочущий звук.
– Кто тут? – спросила шепотом. Потом повторила свой вопрос чуть громче.
В ответ бормотание прекратилось. Раздалось шуршание. Потом все затихло. Я продолжала стоять и вглядываться в даль. Вцепилась руками в решетку, преграждающую мне путь. Из-за угла выполз окровавленный человек. Хотя… сложно даже назвать его человеком. Он походил на кусок истерзанного мяса.
– Вы кто? Как вам помочь?
Человек продолжал ко мне ползти. Протянул окровавленную руку, и я схватилась за нее. Почувствовала успокаивающее тепло. Очень странно ощущать нечто подобное от умирающего.
– Пленница… – прохрипел он.
Это был мужчина, со спутанными седыми длинными волосами. Голова разбита в месиво. Лицо залито кровью. Глаза напоминают зеленые луга, дарят давно забытые ощущения природы.
– Надо спешить… пока… – закашлялся кровью, – Пока у меня остались силы…
– Спешить?
– Я помогу тебе выбраться…
Смотрю на него в недоумении. Он еле живой, и говорит про выбраться? Скорее всего, боль и пытки лишили бедолагу рассудка.
– Как? Лучше скажите, что я могу для вас сделать?
Мужчина садится на пол. Начинает что-то снова бормотать. Макает палец в свою кровь и чертит на полу какие-то знаки. Черный густой дым заполняет пространство между нами. Слышу скрежет металла. Железная решетка осыпается. А дальше дым становится таким густым, что я больше ничего не вижу. Только ощущаю, как теплая ладонь мужчины вновь взяла меня за руку и ведет по дымному коридору. Безропотно иду за ним.
Потом мы оказались в невесомости, то ли падали, то ли летели, не разобрать. Голова кружилась, тошнота подбирались к горлу, голову сдавило так, что было впечатление еще немного, и она треснет как спелый арбуз. А дальше я ничего не помню. Провал.
Очнулась на траве. Жадно вдохнула свежий воздух. Огляделась по сторонам. Лес. Ночь. На небе звезды. Неужели рогатый и мучения остались позади?
Поодаль от меня хрипит мой спаситель. Подползаю к нему. Он едва дышит.
– Спасибо, – шепчу, заливаясь слезами. – Как вам помочь? Что мне сделать? – сжимаю холодную ладонь. В тот момент я ощутила, как уходит жизнь.
– Он недооценил меня. Думал… стар… ни на что не годен, – сплевывает кровь. – Что ж просчитался, – глаза закатываются. Тело пронзают судороги.
– Кто он такой? Кто вы такой?
– Слушай меня… я потратил все силы… мой час пробил… Но именно тебе я передам знания. Распорядись ими правильно…
Он так и не сказал кто он, кто был мой похититель. Мужчина стал нести, на первый взгляд полный бред, про древний артефакт, который дает невероятную мощь его обладателю. Верилось во все это с трудом, да и дела мне не было до артефактов. Когда наконец-то я выбралась на свободу.
Но мужчина все твердил, харкал кровью, терял сознание, но гнул свою линию. Даже указал точное место. А я в этот момент думала, как помочь своему странному знакомому.
– Распорядись мудро полученными знаниями, – с этими словами он покинул этот мир.
Я продолжала сидеть с бездыханным телом. Хотелось похоронить его по-человечески. Он подарил мне свободу. И я ему безгранично благодарна за это.
Только радоваться долго своей свободе мне не пришлось. Тело спасителя еще не успело остыть, а из кустов ко мне выпрыгнул огромный черный волк. Так я познакомилась с Хантером.
Глава 11
Он не смотрел на меня. Буравил взглядом моего спасителя. Черные глаза горели бесовским огнем. Оборотень долго его обнюхивал. А я замерла в страхе, боясь даже пошевелиться. Тогда я еще была уверена, что это огромный волк. Рычал, издавал странные скулящие звуки, и все носился вокруг покойника. Лизал его кровь. Следом вылезли и другие волки. Обступили нас. Убежать не было ни единого шанса.
А потом на моих глазах волк стал перекидываться, принимать человеческий облик. Теперь на меня смотрел огромный мрачный варвар…лучше бы я встретилась с настоящим волком… чем с очередным палачом.
– А теперь ты мне расскажешь все, – прорычал, надвигаясь на меня. Он был дико зол, на лбу вздулись вены, губы перекошены, мышцы ходят ходуном. И в довершение исполинский огромный половой орган раскачивается. Вот где реальное орудие пыток.
– Мне нечего вам рассказать…
Но Хантер считал иначе. Его очень заботили мои взаимоотношения с Маларком. Так я узнала имя своего спасителя после его гибели.
Я снова стала пленницей только теперь в доме Хантера. Он применял ко мне разные тактики. Менялся как хамелеон, то изображал доброту, то выходил из себя и сыпал угрозами.
Вначале он дал мне время прийти в себя. Выделил комнату. Не запирал. Я могла гулять по саду. Именно возможность находиться на воздухе была мне жизненно необходима. Все это время я словно и не дышала. Тот страшный лабиринт не отпускал. Рогатый приходил ко мне ночами, я переживала снова и снова все те мерзости, что он со мной творил. По ночам меня будили охранники, вглядывались испуганно в лицо. Потом звали врача и мне давали успокоительное. Только ни одно успокоительное не может стереть память…
Впервые без сновидений, сладко, как до трагедии, я спала только прошлой ночью. Жутко осознавать, но именно Лиам подарил мне нормальный человеческий сон, которого я была лишена столько лет.
Этого я ему не расскажу. Этого я сама не понимаю, и не смогу озвучить. Это случайность или закономерность? Пока по одной ночи судить рано. Да и не будет у нас этих ночей… ничего не будет… Фарс закончится… и мы разойдемся разными дорогами.
А тогда слово «спать» ассоциировалось с возвращением в ад. Пекло до сих пор никуда не ушло. Рогатый держит меня в тисках, засел в моем сознании, вцепился как клещ, пустил ядовитые отростки внутрь. С этим уже ничего не поделать.
Впервые дни моего пребывания в доме Хантер проявил кое-какую заботу. Также в тот период я узнала дату… Переспрашивала снова и снова, какой сейчас год. Не верила. Три года…почти три года я провела в плену у рогатого. Это не укладывалось в голове. Три года без света. Без общения. В полной тишине. Три года насилия.
И пусть внешне я держалась. Но в душе все выгорело, сгнило и уже ничего не возродить. Нет больше той улыбчивой девчонки. Нет моей семьи. Радости и счастья нет. Есть только боль, которая стала моей вечной спутницей и желание поджарить мучителей на костре.
Потом доброта Хантера стала заканчиваться. Вначале он вел беседы, пытался выведать, что я знаю про Маларка. Как я поняла, он зачем-то его давно искал. Только я не собиралась ничего ему рассказывать. Эта информация, она не могла попасть в руки того, о ком я не имела никакого понятия.
Вскоре к расспросам Хантера присоединилась и его похоть. Он предложил мне обслужить его за дополнительные блага. Не знаю, почему он вообще обратил на меня внимание, после трех лет взаперти, с вечными ночными кошмарами, я представляла собой жалкое существо. И уж как он разглядел нечто сексуальное, а впоследствии и не только он – загадка.
А меня только от одних разговоров трясло. Как представила, что кошмар может повториться. Не сдерживалась, сыпала оскорблениями, сражалась как могла. Пыталась не потерять, то малое, что от меня осталось.
Хантер к отказам не привык. И он решил меня сломать, чтобы сама к нему приползла и молила о близости. Он хотел, чтобы я у него в ногах валялась, и не уставал мне это повторять.
Тогда начался новый круг пыток. Меня держали в подвале, лишали еды. Хантер заставлял смотреть на пытки провинившихся. При мне отрезал головы врагам, брал женщин. Это все еще больше усугубляло мои кошмары. Но я держалась. Мой ответ был неизменным – нет. Я должна была выстоять. Чего бы мне это ни стоило.
Вот тогда когда его терпение лопнуло. Его люди заковали мне руки, заставили пролежать в сыром подвале несколько дней без еды и питья. А потом Хантер предложил мне выбор – бордель или стать его вещью.
Не знаю, на что я рассчитывала. Но бордель показался мне лучшей альтернативой. Сама мысль покориться врагу была невыносимой. Как представила его прикосновения, как его орган вторгнется в истерзанную плоть… меня вывернуло ему на ноги…
А если отошлет, возможно, в борделе не будет такого пристального внимания и я смогу улизнуть. Как оказалось, на новом месте, у меня появились новые враги.
Фредо стал моим новым тюремщиком. Ему были даны четкие указания по воспитанию непокорной пленницы. Какие точно неизвестно. Но первое время он лишь запугивал. Заставлял смотреть, что клиенты вытворяют с девочками. Приводил на оргии, с которых мне не давали возможности сбежать, но и не подпускали мужчин.
Он неизменно повторял, что если я не буду сговорчивой, то вскоре он обеспечит меня клиентами круглосуточно. Первые две недели это было психологическое давление. Чтобы я сама попросилась назад к Хантеру.
Казалось бы, после трех лет с рогатым, я должна давно рассыпаться и сдаться. Но во мне жило желание выстоять, не покориться, не сломаться. И я сражалась за каждый новый день, смотрела на ужасы и говорила себе: «Ты справишься!».
А потом в бордель стали приходить странные люди и предлагать деньги за меня. Некоторые хотели сеанс, другие хотели купить. Было даже нападение на заведение, тогда меня почти украли. Но Фредо вызвал подмогу, и меня вернули в стены борделя. На меня открыли охоту. Тюремщик мне это так и сказал.
После нападения он напился и у него развязался язык. Фредо поведал, что отвечает за меня головой. Я ему уже как кость поперек горла. Из-за меня он перессорился с уважаемыми людьми, и все из-за того, что Хантер его держит за яйца, и он не может от меня избавиться.
Так я поняла – у меня куча врагов, которых я даже не знаю. Маларк хотел как лучше, а в итоге сделал меня мишенью. И самое паршивое, что даже если я им расскажу все – это приведет к моему концу. Меня просто сотрут в порошок за ненадобностью.
На одной из оргий я украла пистолет у пьяного клиента. Я все еще маниакально искала способы выбраться оттуда. Плюс Фредо сообщил, что раз я не поумнела, то он перейдет ко второму этапу воспитания – физическому. Я готовилась дать свой последний бой.
– Потом появился ты…
Так я закончила свой рассказ. Не поняла, каким образом вывалила Лиаму почти все. Вывернула душу наизнанку. Даже представить сложно, что я могла озвучить эти ужасы, пережить все снова. Вернуться в тот страшный каменный лабиринт.
Я обнаружила себя лежащей головой у него на коленях. Руки волка собирают мои слезы, что катятся непрерывным потоком по щекам. И нет, не отталкиваю, я впитываю его касания. Словно его руки – это обезболивающее. Ощущаю, как теплые длинные пальцы гладят меня не по коже, они уже пробрались внутрь. Блуждают по выжженной душе и успокаивают незарубцевавшиеся раны. Странное чувство, новое, непривычное.
Я так долго держала это в себе. А оказывается, мне стало легче, когда я это проговорила. Можно сказать, скинула часть боли, выплеснула ее. Снизила градус внутреннего напряжения.
– Ты не спросишь подробности про Маларка? – сквозь пелену слез я вижу его лицо размыто. Это сейчас к лучшему. Отчего-то мне страшно увидеть его четко, заглянуть в глаза.
А вдруг и ему нужна только информация моего спасителя? Задавая этот вопрос, очень боюсь услышать ответ. Что если Лиам, просто зашел с другой стороны, но цели все те же, что и у моих мучителей?
– Нет, – он впервые заговорил. До этого слушал не перебивая. А я так погрузилась в воспоминания, что реальность на это время уплыла. – Ты сказала все, что считала нужным. Этого достаточно.
– Что совсем неинтересно про артефакт?
– Мне хватает забот и без артефактов, – проводит кончиками пальцев по моему носу. – Я в общих чертах знаю, о какой штуковине речь. И ты права за него будут рвать и глотки, и жопы.
– А ты жопу рвать не намерен? – усмехаюсь.
– За ту хрень – неа. А вот за тебя придется. Ты ж как атомная бомба, – голос ласковый, тихий, проникновенный. И его пальцы…они точно сведут меня с ума.
– Эта хрень дает огромную власть.
– Вот пусть и остается там, где валяется. Миру спокойней будет. Возможно, придет время, и сама воспользуешься… тут уже твой выбор.
Или я ошибаюсь, или ему действительно плевать на тот артефакт. Не выглядит он заинтересованным в информации. Нужно вздохнуть с облегчением и не могу… тяжело. И все дело в Лиаме. Он перевернул мой привычный мир кошмаров. Там впервые появился лучик солнца ,и я боюсь протянуть руку ему навстречу.
– Я ж не скрывала, что ходячая проблема. И ты теперь это видишь и признаешь. Так что лучше сейчас нам пойти разными дорогами, – сама говорю и мне уже дурно от своих слов. Я знаю оборотня всего ничего, а уже нежусь под его пальцами, выложила про себя почти все. А дальше что? Куда это приведет? Страшно мне ступать на теплую, мягкую и такую зыбкую почву.
Глава 12
– Ты очень сладкая проблема, – наклоняется и мурчит мне на ухо, вызывая волны странного трепета в теле. – И я на данный момент не намерен тебя отпускать.
Это его «на данный момент» – ложка дегтя в медовом томном голосе. Правильно, я для него инструмент. Не более. А потом… потом… он помашет мне ручкой, улыбнется одной из своих многочисленных улыбочек и растворится.
А не этого ли я сама хочу? Свободы? Я же об этом так долго мечтала. Так почему сейчас в душе расползается горечь? Он инкуб, я пустая оболочка, мы две параллельные вселенные, которые никогда не пересекутся.
– Они придут за мной, – наверное, лучше сейчас разрубить странное притяжение. Ведь дальше… что-то подсказывает… меня ожидает новая боль.
– Конечно, и мы будем готовы к встрече, – пробегает пальцами по скуле, спускается к шее. Прикосновения невесомые, легкие, и до невозможности чувственные. Лиам несколькими движениями усыпляет мои страхи, заставляет их затаиться. И пусть я знаю, что придет время, и они во мне взорвутся новой болью… Но сейчас я пьянею и вовсе не хочу трезветь…
– Ты непробиваем, – губы помимо воли расплываются в улыбке. – Ты всегда так позитивно реагируешь на любое дерьмо?
– Недруги всегда ждут ярости, ожидают, что на их выпады последует агрессия, а я не люблю быть предсказуемым. Это так скучно, – переплетает наши пальцы, проходится подушечками по моей ладони.
Как у него получается самое невинное действие превращать в томительную, крышесносную ласку? Интересно, а как будет, если пойти дальше? Этот вопрос, как удар электрошокером меж ребер. Я это подумала на полном серьезе? Я? Реально? Да… он пробудил во мне странный интерес. Пусть только в голове, на действия я вряд ли решусь. Но даже это для меня нереально, за гранью фантастики.
– Наша первая встреча у Фредо… – губы пересыхают от внезапной догадки, – Это ведь не была случайность? Как ты оказался моим клиентом? Меня ведь не пускали к мужчинам… Фредо только угрожал… Вначале я подумала, что он выполнил свои угрозы… Но… – ловлю его взгляд. Мне важно смотреть оборотню в глаза во время его ответа.
– Я увидел тебя в окне, – в глазах серебристый свет, мерцание звезд, там другая вселенная, куда мне закрыта дорога.
– Чего? – взгляд завораживает, слова Лиама доходят до затуманенного сознания с опозданием.
– Я шел к Фредо за информацией. Меня долго не было в городе, а он в курсе многих теневых событий. Что-то дернуло поднять голову, а в окне стоишь ты. Смотришь невидящим взглядом вдаль.
Я действительно в тот день стояла у окна. Смотрела на витиеватые железные решетки на окнах. И в тысячный раз размышляла, как выбраться.
– Ну… увидел… допустим… и? – выгибаю бровь, смотрю на него с подозрением.
– Тогда сам не понял, но чет дернуло увидеть тебя ближе. А я привык доверять инстинктам, – он закуривает, затягивается и выпускает дым в сторону.
– И Фредо тебе разрешил? Просто так? Вот прости, но как-то совсем не верится.
– Я умею убеждать, а на него у меня особые рычаги давления.
– Своей магией девочек его у него заберешь? – смеюсь, надтреснуто, грустно.
– Думаешь, я только на это способен? – лукаво подмигивает.
– Я понятия не имею, на что ты способен…
Затягивается. Наклоняется ко мне. Близко… очень близко к губам… почти касается. Выдыхает дым мне в рот. Губы покалывает от новых ощущений. Дым ласкает кожу, проникает в рот… исследует, опутывает язык… И вместо дыма я отчетливо ощущаю касания Лиама, словно он уже целует меня. Порочно, страстно и до безумия томительно медленно.
– Тебе ничего не мешает узнать, – к дыму присоединяются и слова, медовые, тягучие, они обволакивают раны, даруют кратковременно избавление. Он как обезболивающее, притупляет боль, позволяет хоть ненадолго почувствовать себя человеком… женщиной…
– А когда ты меня увидел? – говорю едва слышно, голос пропал, тело окутано дымом, я словно плыву в облаках и больше не хочу ступать на твердую землю.
– Понял, мне нужна именно ты… – фраза – укол дурмана прямо в сердце.
По всем законам логики я не должна на такое реагировать. После всей жестокости должна обрасти броней, и никакие слова не должны проникнуть внутрь. Это по логике… а на деле я как губка с жадностью впитываю все.
Он инкуб. Это его оружие. Надо взять себя в руки. Шепчет какой-то надоедливый голос внутри. Мысленно даю ему пинка. Заставляю забиться в самый дальний угол. Плевать… на все плевать… мне никогда не было так хорошо.
– Я помогу тебе. Сделаю все, что понадобится, – слова срываются с губ прежде, чем успеваю осознать, что ляпнула. И самое дикое – это желание идет от сердца. Я безумно хочу ему помочь, что бы он ни задумал.
Мы едем в машине. На мне закрытое темно-синее платье. Оно обтягивает тело как перчатка. В ушах, на пальцах, на запястье дорогущие украшения. Волосы тщательно уложены. Визажист поработал над безупречным макияжем. Все идеально, кроме бардака внутри. Там я все еще растрепанная с обнаженной душой и заплаканными глазами. Душевный стриптиз накануне не прошел бесследно.
Лиам сидит рядом, в светлом костюме, расслабленно смотрит в окно. Ничего не выдает его напряжения. Но я на каком-то подсознательном уровне чувствую – он нервничает. Вчера ночью между нами словно пролегли невидимые струны, и я безошибочно чувствую их вибрации. Сейчас это нервная и очень тихая мелодия. Он не был в родном доме пять лет. Насколько знаю, семья знает о его приезде, его ждут. Но какой будет встреча? Смогу ли я сыграть отведенную мне роль?
Он дал мне инструкции. Научил, как держаться, что делать, говорить. Мне надо обмануть кучу оборотней, чующих ложь за версту. У нас было слишком мало времени, волнение может сыграть против. А мне отчего-то совсем не хочется подводить Лиама.
Прошлый день – как маленькая жизнь. Он перевернул и изменил многое для меня. Я больше не могу относиться к оборотню, как к случайному попутчику. Понимаю, что я увязаю в чем-то неправильном, что меня по рукам и ногам связывают невидимые цепи, но я не предпринимаю попыток освободиться. Позволяю путам утягивать меня в водоворот непонятных эмоций.
Я так долго была наедине со своей болью. Блуждала в безмолвии отчаяния. И теперь увидев размытое пятно света, надежду, которой нет, я тянусь к ней. Хочу согреться, хочу хоть ненадолго ощутить себя нормальной, убежать от кошмаров. И ведь Лиаму удалось их прогнать. Пусть на короткий промежуток времени.
Вчера мы легли спать вместе. Он забрался под одеяло в трусах и футболке. «Я всегда сплю голый», ради меня он нарушил свое «всегда». Пусть для кого-то это покажется мелочью, а я увидела в этом что-то большее. Самообман? Скорее всего…
Но иногда чтобы не сойти с ума, мы хватаемся даже за эту ложь самим себе, сшитую наспех белыми нитками. И я схватилась за него, сама прижалась, положила голову на плечо волка и под нашу неспешную болтовню уснула. Вторая ночь без кошмаров. Вторая ночь в объятиях инкуба…
Ловлю себя на мысли, что сейчас мне хочется взять его за руку. Просто почувствовать его тепло. Во мне рождается странная зависимость.
Понимаю, что поступила опрометчиво, вывалив все. Не имея понятия, что у него на уме. Практически ничего о нем не зная. Но я больше не могла это держать в себе. Эта боль разорвала бы на части мой мозг. Нормальное общение, без угроз и насилия, я была лишена этого больше трех лет. С ним я позволила себе слабость. Потом я расплачусь за это. Но сейчас мне необходима передышка. Эти ночи без кошмаров. Сон, просто сон – это такой кайф, давно утраченный и забытый.
– Все будет хорошо, – улыбается мне и берет за руку. Прочитал мысли? Почувствовал мое желание?
Неотрывно смотрю на чувственные губы. Так что мои собственные пронзают иголки странного неведомого желания.
Киваю в ответ. Сейчас вот этот момент… особенный… напряженный… Когда воздух накаляется, треск напряжения звенит в ушах, а пальцы норовят раствориться в его теплой ладони.
Автомобиль останавливается. Заставляю себя прогнать дурман. Не время для всего этого? Или наоборот самое время, чтобы и его родные почувствовали связь?
– Не волнуйся я с тобой, – наклоняется и шепчет мне на ухо. Едва касается кубами кожи. Вздрагиваю.
Для меня ведь чужие касания смерти подобны. Я их панически боюсь. Как он смог за такой короткий период сломать этот барьер? Да так, что я теперь не представляю, как ложиться в холодную постель без него.
Выходим из машины. Передо мной огромный особняк, скорее похожий на дворец. Такой большой, что взглядом не могу его охватить. Светлый, уютный, вокруг цветы, аккуратно подстриженные кусты. Тут пахнет роскошью и властью, и до одури хочется снять каблуки на высоченной шпильке и бежать сломя голову как можно дальше от этого места.
А вместо этого иду под руку с волком. Дышу глубоко и ровно, нельзя показывать панику.
– Дорогой брат! Неужели ты! – к нам раскинув руки в стороны, идет высокий брюнет, удивительно напоминающий Лиама. – Я как узнал, что ты приехал, не поверил! – у него даже голос похож, те же интонации. Вот только глаза другие, светло-светло-карие, почти прозрачные, словно в воду попало несколько капель заварки. Волосы на солнце не отливают красным. А вот скулы, нос, губы, практически как под копирку.
– Чарли, рад тебя видеть! – бросаю взгляд на своего спутника. И ничего не могу сказать, действительно он рад, или это очередная маска? Все же многое от меня в Лиаме закрыто. И мне хочется изучать, познавать его как самую интригующую книгу, читать страницу за страницей.
– Оу, а что это у нас за прелестная богиня? – обводит меня изучающим взглядом. Таким откровенным, словно без стеснений срывает на мне одежду, обнажая, оценивая формы и принимая для себя одно только ему известное решение.
– Моя сладкая, – Лиам прижимает меня по-хозяйски к себя, – Мелисса.
– Твоя? – братец выгибает бровь дугой, и продолжает меня пожирать взглядом, в котором вспыхнули языки пламени.
– Моя единственная, – Лиам говорит с придыханием, чарующий звук оседает на сердце. Он так мастерски лжет? Почему в его последнем слове столько нежности, что даже я обманываюсь, слышу отголоски искренности.
– Меньше всего от тебя ожидал услышать подобное, – Чарли переводит на него скептический взгляд.
– Я остепенился, – улыбка волка становится еще шире.
– А… хм… – бросает на меня смущенный взгляд, – Не знал… что твои… ммм… наклонности можно обуздать…
– Мелисса в курсе, кто я. Можешь говорить открыто у нас секретов нет. Даже мои личные демоны склонили перед ней голову.
– Он эт на полном серьезе чешет? – обращается ко мне, прозрачно-карие глаза становятся темнее.
– Все именно так, – говорю томно, и еще сильнее прижимаюсь к Лиаму. На удивлении все выходит легко. Мне не надо из себя ничего тянуть, вот сейчас в этот момент я действительно ощущаю себя его спутницей.
Внимательно смотрит на нас, принюхивается, ноздри трепещут. На мне взгляд задерживает дольше, пробегается по фигуре, ощупывает глазами грудь.
– Засранец, че бы ни было, я рад, что ты вернулся, – обнимает Лиама, похлопывая по спине.
– Чарли, мне тебя не хватало, – инкуб обнимает его в ответ, прикрывает глаза и делает глубокий вдох.
Пока из всех братьев этот хотя бы не кидается обвинениями. Немного странный, но не вызывает негатива. Впрочем, первое впечатление может быть обманчивым.
– Погнали в дом, тебя там заждались, – Чарли увлекает нас по дороге за собой.
– Чтоб спросить, какого хрена изгнанник вернулся? – Лиам смеется, но как-то грустно с надрывом.
– Так и я не знаю, где тебя носило, как так потрепало, что ты остепенился, – волк открывает дверь и пропускает нас внутрь.
Дом очень светлый. Белоснежная мебель, огромное количество цветов, картины на стенах. А вот запах спертый. Ощущаю удушье. Проталкиваю внутрь горький комок, сжимаю сильнее руку Лиама и следую за ним в зал.
Их тут так много. И все смотрят на нас. Теряюсь. Едва успеваю сдержать порыв кинуться наутек. Краснею. Не надо на меня так смотреть. Пожалуйста! С первого взгляда сложно разобрать, кто есть кто. Присутствующих тут около тридцати, если не больше. В центре накрыт стол. Но за ним никто не сидит. Оборотни рассредоточены по залу.
– Сын, – тишину нарушает властный, очень хриплый голос.
К нам навстречу идет седовласый волк под руку с полноватой женщиной. У нее ярко-рыжие волосы, морщинки-лучики вокруг зеленых глаз, алые губы, которые слегка подрагивают. Отец же очень высокий, навскидку метра два, не меньше. В черных волосах блестят седые пряди, тонкие губы плотно сжаты, резко очерченные скулы сильно выпирают.
– Отец, – Лиам подходит, дотрагивается носом до запястья главного волка. – Мама, – проводит носом за ее ухом.
– Сынок, – всхлипывает, вытирает газа платочком.
– Опаздываешь братец, мы уже заждались, – Джереми подает голос. Он стоит поодаль с бокалом вина. – Как всегда, ты у нас в центре внимания, – даже не пытается скрыть своего недовольства.
– Джереми, рот прикрой, – тихий и надменный голос отца.
– Сладкая, это Сергал и Валенсия, мои уважаемые родители, – инкуб оборачивается ко мне. – А это моя пара Мелисса.
«Сладкая!» он рехнулся? При всех? Чувствую, как щеки заливает краска.
– Добрый вечер! Рада познакомиться, – выдавливаю из себя.
Все присутствующие еще с большим интересом разглядывают меня. Я как букашка под микроскопом. И, увы, под плинтус мне не спрятаться. Надо держаться, раз сама согласилась, отступать поздно.
– Неужели, братец? Пара? Реально? – всплескивает руками платиновая блондинка с необычайно большими голубыми глазами.
– Очень понимающая пара, по всей видимости, – восклицая стоящая рядом с ней девушка. У нее волосы отливают красным, как и у Лиама. Глаза тоже серебристые. Ее можно назвать копией инкуба, только в женском варианте.
– Мелисса, это мои сестрицы, Меган и Виктория.
– Очень приятно, – растягиваю губы в улыбке. Надеюсь, она не выглядит слишком фальшивой.
– Пара? Признаюсь, удивлен, – отец смотрит, прищурив левый глаз. Пытливый взгляд, но нет в нем ярости или агрессии.
– Я всегда верила в своего мальчика, – мать прикладывает руки к груди. – Мелисса, вы представить не можете, как мы вам рады!
Позади нас раздаются тяжелые шаги. В висках пульсирует, между лопатками печет, словно там кислотой выжигают, настолько сильно чувствую ненавистный взгляд. Ощущаю тошнотворный запах. А я только успела понадеяться, что Хантер не соизволил явиться. Рано, ох, рано выдохнула.
– Маменька, наивность твоя умиляет, – палач подходит к отцу и матери. На губах оскал, а черные глаза продолжают разъедать мне кожу. – Вы за пять лет подзабыли натуру нашего дражайшего сынули,– последнее слово выплевывает. – Он посмел притащить в родовое поместье шлюху, которую накануне подобрал в борделе. Девку, которая обслужила полгорода. Я лично неоднократно ее пользовал. Но потом вытер ноги и забыл. А Лиам в очередной раз несет позор на наш род.
Глава 13
Словесная пощечина хлесткая и жестокая. Сгораю заживо от стыда. Ощущаю все эти любопытно-осуждающие взгляды. Если бы не Лиам, который молниеносно оказался рядом и заключил меня в объятия, я бы рухнула на пол. Или сбежала. Скорее сбежала, чтобы не видеть и не слышать этого позора.
А чего собственно я ожидала? Почему изначально не просчитала, что Хантер примерно так и поступит? Что наша затея в зародыше была обречена на провал.
– Дражайший брат, а где приветствие? Где почтение к родителям? Неужели стены отчего дома достойны таких грязных слов? Странное ты время выбрал, брат, рассказывать о своих сомнительных поступках. Тут есть дамы, твои сестры, а ты разносишь нечистоты, – Лиам качает головой и цокает языком.
