Текст книги "Черный ангел Эльхайма (СИ)"
Автор книги: Айя Субботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
Когда кабинка наконец остановилась, они вышли в широкий короткий коридор, украшенный изящной витиеватой лепниной на потолке. Марори заворожено изучала переплетения диковинных лоз и цветов и не могла отделаться от мысли, что рисунок изменяется прямо у нее на глазах.
А когда они миновали коридор и оказались на небольшой округлой террасе – ее сердце глухо стукнулось в грудь и замерло от открывшегося взгляду великолепия. Она много раз видела Эльхам на открытках и в по телевизору новостях. В конце концов, она едва ли не до дыр засмотрела брошюру для поступающих и была уверена, что знает каждую башню, каждый стеклянный купол, каждый мост и арку.
Но действительность поразила ее своим безграничным величием.
Центром Эльхайму служила сверкающая на солнце восьмигранная башня, украшенная витражами, балконами, арками и террасами. Своеобразный брильянт в оправе, которой служили многочисленные мосты и переходы, с прилегающими к ним башнями поменьше, разбегающимися в стороны на подобие вершин многолучевой звезды. Марори помнила, что с высоты птичьего полета Эльхайм похож на драгоценную брошь в филигранной оправе: одновременно и хрупкий, и массивный.
– Это ведь стекло? – Она чувствовала жуткий стыд за то, что боится ступить на прозрачный шероховатый мост. Его ширины было достаточно, чтобы разминуться без труда двум грузовикам.
– Это асидиан, – Марроу наслаждался ее замешательством. – Скорее рухнет весь Дра’Мор, чем здесь появится хоть трещина.
Она перевела дух – и сделала первый шаг. Пыталась не смотреть вниз, но в итоге не удержалась. От осознания того, что под ее ногами сквозь стекло видны пушистые белоснежные облака, закружилась голова. Марори обеими руками вцепилась в перила, прошла мимо ухмыляющегося эрэлима, все время повторяя в голове бестолковую, но задорную детскую песенку про храброго воробья. Если бы ее видели Потрошители – подняли бы на смех. Все. И Крэйл первый, уж наверняка.
– Ты боишься высоты. – Марроу быстро нагнал ее, попытался перехватить за руку. Но Марори отодвинулась. Тот безразлично передернул плечами. – Чем раньше ты примешь, что мы теперь почти одно целое – тем лучше. Избавь нас обоих от необходимости постоянно ругаться. Или тебе больше по душе общение с той ненормальной каргой? Поверь мне на слово, будь ее воля – тебя бы упекли в лабораторию, как наиценнейший экспонат, и кормили кровью из шпица в вену, не расшаркиваясь на такие бесполезные детали, как твои личные вкусовые пристрастия.
Марори охотно верила, но помощь все равно не приняла.
Через мост они шли будто целую вечность. Марори так и не набралась смелости посмотреть по сторонам: как деревянная шагала ровно, глядя на маячившую впереди светло-голубую башню, из окон которой то тут, то там торчали массивные коробки кондиционеров. Марроу больше не порывался завязать разговор, и остаток пути они, к ее огромному облегчению, прошли молча. Марори не представляла, как смогла бы разговаривать с приступами тошноты у самого горла и беспокойно ворочающимся желудком. От них не спасал даже обжигающий морозный воздух и первый в этом году снег. Все же в способности питаться кровью есть большое преимущество – можно не опасаться все кругом забрызгать продуктами собственного пищеварения.
Когда они наконец вошли в распахнутый зев башни, Марори перевела дух.
– Тебе придется научиться справляться с этим, нильфешни.
– А если не научусь – меня выгонят?
– Отдадут Лиге, – с убийственной честностью ответил он.
– Я знаю, ты нарочно меня пугаешь.
– Конечно нарочно. Чтобы перестала думать, что ты какая-то особенная и потому за тебя встанут горой и Дра’Мор, и Эльхайм. Есть в этой жизни вещи, Марори, которые не в силах сломать ни Дамиан, ни Флоранция.
– Значит, их попробую сломать я, – улыбнулась она, именно в ту минуту понимая, что только что дала обещание себе самой. – Дра’Мор научил меня ломать то, что не дает идти дальше.
Эрэлим посмотрел на нее с недоверием и попросил идти за ним.
На этот раз они оказались в просторном светлом зале с раскидистой люстрой под высоким потолком. Стрелы солнечного света касались хрустальных капель, заставляя те сверкать, словно драгоценные камни. Здесь их поджидала рослая рыжая девушка с полупрозрачным нимбом над безумной прической из сотни косичек и хвостиков.
– Я думала, она будет выше, – не скрывая разочарования и продолжая разглядывая Марори с высоты своего роста, пробормотала девушка. Но тут же спохватилась и вполне дружелюбно протянула ладонь для рукопожатия: – Элна, староста Третьего круга Адептов плетения. Ты можешь обращаться ко мне со всеми вопросами, просьбами и пожеланиями.
– Марори… Шаэдис йор МиолМорна.
Глаза девушки медленно округлились, рот беззвучно открылся – и закрылся. Эрэлим скрипнул зубами.
– Ради Светлых, Элна, хватит! Будешь пускать слюни на Шаэдиса-младшего под одеялом и с детским маслом.
Та проигнорировала его замечание.
– Ты и есть сестра Крэйла?! Я не знала, что… Козявки Светлых, это просто невероятно! – Нимб над головой Элны стал ярче, разве что не сверкал, как гирлянда. – Слушай, я организую интервью для «Метеорита». Воображаю, на что пойдет Санд, чтобы заполучить такой эксклюзив!
– Элна, мать твою, ты забыла, о чем мы говорили в кабинете Флоранции? – не выдержал Марроу.
– Одно маленькое короткое интервью, на полчаса. Две колонки на первой странице. Какой в этом криминал?
Следующие пару минут они пикировались словами, причем пальма первенства переходила то к одному, то к другому. В глазах Марори небеснорожденная заслуживала уважения хотя бы тем, что, не опускаясь до ругани и злости, умело давала эрэлиму отпор. Настолько, что тот распалялся все больше и больше, пока, наконец, не выругался от души. Элна не преминула прочитать мораль по поводу чистоты речи.
Пока они пикировались, Марори прошла вперед, изучая разветвленный длинный коридор, из которого доносился рев музыки, громкие голоса и смех. Увидев ее заинтересованность, Элна свела на нет перепалку с Марроу, поравнялась с новой студенткой, теперь уже приглядываясь к ней с любопытством.
– У нас в полном разгаре подготовка к Балу Равноденствия, – сказала она таким голосом, как будто речь шла о сложной задаче государственного уровня. – Но после всего, что сейчас творится, все мероприятия, скорее всего, зарежут на корню.
– Наверное, это правильно? – рискнула высказаться Марори.
– В некоторой степени да, – согласилась небеснорожденная, – но когда все вокруг катится в Хаос, то отвлечься на что-то хорошее было бы неплохо. Или у проклятокровных есть какие-то другие фишки, чтобы сбросить напряжение? – Она не стала дожидаться ответа, точнее говоря, даже не дала Марори шанс открыть рот: придвинулась почти вплотную и шепнула: – А правда, что у Крэйла есть пирсинг… там?
Такого вопроса Марори ожидала меньше всего.
– Ну… эммм…
– Про штангу в языке я знаю, – уточнила небеснорожденная, – но у нас тут ходят слухи, что в прошлом году, когда Дра’Мор принимал Бал Равнодействия, одна эльфийка затащила Шаэдиса в койку и…
Эрэлим грубо вторгся в их диалог, И Маори едва не расцеловала его за это своевременное появление. Слова Элны породили в воображении целую кучу образов, от которых никак нельзя было избавиться. Марори догадывалась, о каком пирсинге и месте его расположения идет речь, но обсуждать это в контексте прошлых похождений Крэйла не хотелось от слова «совсем».
Элна прижгла Марроу взглядом, потом собралась, поправила складки юбки.
– Пойдем, я покажу тебе комнату и расскажу, как обращаться с глифами, чтобы не устраивать переполох. Хотя, – она покачала головой, и буквально каждый хвостик и косичка в ее прическе закивали в такт, – каждый новичок обязательно устраивает переполохи. Желательно, чтобы их количество ограничивалось тремя.
Втроем они вошли в коридор. Здесь было достаточно тепло, и Марори сняла куртку.
В конце коридора они вошли в лифт – на этот раз кабинка была прозрачной, и похожей на оранжерею от количества благоухающих цветов.
– Твоя комната на пятом этаже. – Элна нажала на соответствующую кнопку. Когда кабинка тронулась, небеснорожденная указала на кнопку с буквой «С». – Это столовая. Завтрак с восьми до восьми тридцати, обед с часу до двух, ужин по обстоятельствам, но не позже девяти. Деарра Орфала очень вкусно готовит, но терпеть не может, когда студенты заваливаются за пять минут до дедлайна. Так что лучше не опаздывать. Кроме того, это еще и страховка от того, чтобы не остаться голодной. – Тут Элна снова понизила голос. – А можно посмотреть твои клыки?
– Нельзя! – рявкнул эрэлим.
И Марори, просто чтобы сделать ему назло, демонстративно оскалилась. Элна даже пискнула от неожиданности. Она старалась скрыть отвращение, но Марори слишком часто видела похожее выражение на лицах драморцев, чтобы без труда угадать его клона на лице небеснорожденной. Разница была лишь в ее собственном отношении: теперь ее это почти не волновало.
– Это, – Элна показала на кнопку с буквой «Ч», – центр нашей социальной жизни эльхов. Комната отдыха, спортзал, комната для релакса. Когда пообживешься – устрою тебе экскурсию.
– Вряд ли у нее будет время валять дурака, – опять вмешался Марроу. – Кроме того, не думаю, что нильфешни так уж безопасно находиться в обществе небеснорожденных за пределами учебных аудиторий. По крайней мере в ближайшее время.
– Ох уж эта вечная потребность всех опекать, – поддела Элна.
Марори приготовилась выслушать новую порцию взаимных укоров, но лифт остановился и назревающий спор сошел на «нет».
Они прошли по коридору, заставленному скамейками, полками со всякой дребеденью и бесчисленными горшками с цветущими экзотическими растениями. Эрэлим ускорил шаг, когда из какой-то двери им навстречу высыпалась группа что-то энергично обсуждающих студентов.
– Эй, Элна, что это за чудо ты приволокла? – бросил кто-то из них.
– Это новенькая? – подхватил другой?
– Драморская коза? – перенял эстафету следующий.
– Не обращай на них внимания, – предложила Элна, одновременно заводя за спину руку с оттопыренным средним пальцем.
– Мне все равно, – почти убедительно соврала Марори.
Они дошли почти до самого конца коридора, остановились у двери с номером «549».
– Видишь? – Небеснорожденная провела ладонью над лакированной поверхностью деревянной двери. Под ее пальцами проявился едва заметный как будто слегка выпуклый контур замысловатого орнамента. – Это – охранный глиф. Никто кроме тебя и Хранителя ключей не сможет войти. Вот, – небеснорожденная протянула ей длинный массивный ключ с ушком в виде пары крыльев, – он связан с глифом твоей кровью. Дважды влево, раз вправо, до щелчка.
Марори вставила ключ в замочную скважину, повторила комбинацию. После щелчка тонкие блики глифа растворились. Марори оглянулась на своих сопровождающий, надеясь, что ее взгляд красноречивее незаданного вопроса: «Ну теперь-то вы оставите меня в покое?»
Небеснорожденная покосилась на Марроу, как будто ожидала его решения. Ох, Темные, куда еще эти «поборники справедливости из тени» успели запустить свои щупальца?
– Я еще с тобой не закончил. – Эрэлим бесцеремонно подтолкнул девушку переступить порог, ввалился следом, и ногой закрыл дверь прямо перед носом недовольной Элны. – Не вздумай давать никаких интервью кому бы то ни было. Последнее, что тебе сейчас нужно – повышенное внимание. Флоранция сделала все, чтобы твой … ммм… перевод, прошел как можно незаметнее, но даже среди тех немногих людей, кому пришлось рассказать о нильфешни в стенах Эльхайма, удалось растрезвонить об этом едва ли не каждому второму.
Марори быстро осмотрела комнату. Небольшая, но достаточно грамотно обставленная, чтобы каждый кусочек пространства выполнял какую-то функцию: уголок-кровать, с откидной столешницей и бесконечным количеством полок и ящиков, платяной шкаф, пара полок под книги. Прямо напротив двери – огромное, в пол, витражное окно.
– Душ – там, – Марроу кивнул на дверь.
Марори оставила слова без внимания: уж что-что, а свою комнату она вполне в состоянии освоить сама, благо, она компактна и на все про все уйдет не больше десяти минут.
Энигма стояла в углу, в чехле, рядом с дорожной сумкой. Марори на всякий случай расчехлила косу: кровавый глаз в оголовье нервно вертел зрачком, а лезвие знакомо блеснуло алым.
– Уродство какое-то, – сказал эрэлим, возникнув рядом, будто приведение. – Такое чувство, что она на меня смотрит.
Марори быстро задернула замок, принялась за сумку. Странно, но вещи лежали именно так, как она их сложила. Порядком помятые, но без следов «взлома». По крайней мере, видимых на первый взгляд. Стараясь не привлекать внимания и вести себя естественно, запустила руку под стопку с одеждой – и беззвучно выдохнула. Пакет лежал там. Вскрытый или нет – еще предстояло выяснить. Но если ее вещи по какой-то причине не перерыли вверх дном, то уж она точно сама себя не выдаст.
– Ну и где вторая кровать? – стараясь придать тону оттенок иронии, спросила Марори, нарочно выразительно рассматривая каждый угол, – или ванна на самом деле замаскированный командный центр? Или как оно правильно называется в ваших шпионских играх?
–Моя комната через стенку, – спокойно отреагировал эрэлим, – я всегда буду рядом, хочешь ты того или нет. И когда Вандрик или кто-то из его лабораторных паразитов за тобой явится – их ждет теплый прием.
«Если бы ты видел то, что видела я, то не был таким храбрым и деловым», – про себя ответила она, а вслух сказала:
– Не мог бы ты теперь оставить меня одну, раз на горизонте пока никого?
Марроу бросил взгляд на часы.
– У тебя полчаса, чтобы переодеться.
– А что потом? – Она искренне надеялась, что на сегодня ее оставят в покое. Собиралась выяснить месторасположение ближайшей станции метро – и отправиться за покупками. Хотя бы телефона и ноутбука. Заодно и проверить, что за список на ее имя оставил Крэйл.
Эрэлим снисходительно хмыкнул, как будто она задала невозможно глупый вопрос.
– Мы пойдем делать то, что ты должна была сделать еще на Первом круге обучения, если бы поступала без «скачков» и без привилегий – попытаемся хотя бы в общем определить глубину твоего светлого потенциала и сделаем сигилы, чтобы ты могла его контролировать. И нужно что-то решить с твоей тварью из Хаоса.
– Что с Сатисом? – Еще одна непонятная неразрешенная загадка, которую Марори собиралась решить в самое ближайшее время.
– Эльхайм находится на территории небеснорожденных, твари из Хаоса могут лезть сюда только через Разрывы, но никак не по чьему-то зову. Я думал, ты в курсе.
– Я… – Марори облизала губы, пытаясь сфокусироваться на чем-то взглядом. – Он – мой фэлфаэр. Без него я буду … беспомощной.
Понимание этого всколыхнуло недавние события: крушение экспресса, собственную беспомощность, неспособность сориентироваться сразу. Она надеялась, что «глухота» Сатиса – какая-то временная заминка, что-то такое, что невозможно предугадать и на что не повлиять. Правда в том, что все ее общение с собственным фэлфаэром строилось на доверии и интуиции, а не на долгих месяцах тренировок, как это принято у других. И она так увлеклась тем, что Сатис принял эти правила игры, что даже не подумала о том, чтобы копнуть глубже. А вся теория в голове растворилась на фоне насущных и более агрессивных проблем.
«Ну и дура же ты!»
– Есть один способ, – нехотя, сжалившись над ее поникшим видом, бросил Марроу через плечо. Он подошел к двери, взялся за ручку, но выходить не торопился: – Если ты уверена в своем Порождении, нильфешни, и в том, что оно будет тебе подчиняться, то попробовать можно.
– Уверена, – твердо, не задумываясь ответила она.
– И в том, что сможешь убить его, если оно выйдет из-под контроля?
– Этого не будет.
– Все так говорят, нильфешни, и все ошибаются. Ты не первая проклятокровная здесь. И все до тебя, всегда, – он выделил слово интонацией, – либо убивали своих фэлфаэров, либо позволяли сделать это другим. Некоторые дохли раньше, чем успевали хотя бы попытаться напомнить, кто главный в связке. У Флоранции и Дамиана свои игры, в том числе и на запрещенной территории, но ясно одно: есть вещи, которые нельзя нарушить, не сломав хребет тому, что обрастало предрассудками триста лет. И чтобы ты там ни думала, никто не желает тебе зла.
– Я просто хочу жить своей жизнью. Я нашла дом, нашла друзей… а потом узнала, что я просто какой-то непонятный номер Тринадцать, и мне нужно снова все бросить, иначе я просто … уничтожу все, что мне дорого. Представь, что бы ты делал, если бы в один прекрасный день тебе сказали, что ты всего лишь чей-то эксперимент?
Марроу все же оглянулся.
– Я бы пустил себе пулу в голову, нильфешни. И то, что ты живешь со всем этим, заставляет меня думать, что свой выбор я сделал не зря, и рано или поздно, каждый тщеславный мудак получит по заслугам.
Глава третья
Орнамент занимал всю спину, плечи, струился по плечам и убегал куда-то за пояс джинсов. Он был определенно той же природы, что и орнамент Марроу, но выглядел… уродливым и одновременно ужасающе прекрасным в своей неприкрытой агрессии.
– Оно убивает ее, Флоранция, – сквозь зубы прошипел эрэлим. – Вы же видите. Никому не под силу контролировать такое.
– Я вижу, – ответила та.
Марори повернулась, стыдливо прикрылась руками – и кто-то из ученых накинул на ее свой халат. Она не нашла слов даже на простую благодарность.
– Мой светлый потенциал меня убивает? – Она знала, что права, поэтому не ждала ответа. – Насколько все плохо? Меня нужно изолировать?
– Тебя убивает не твой светлый потенциал, Марори. – Флоранция старалась казаться уверенной, но сейчас она вновь была лишь женщиной, не способной справиться с неизвестным. – Темное и Светлое в тебе сплелось слишком сильно. Никогда раньше такого не видела. Нильфешни всегда в той или иной степени вольны выбирать, какая часть их станет предопределяющей. Это не слишком приятный процесс, – она горько усмехнулась, – но его можно контролировать. Сигилы помогают сдерживать лишнее. Поверь, я знаю, что такое гореть изнутри.
– А я? Что со мной не так?
– Тебя нельзя разделить, Марори, – тихо, с плохо скрываемой обреченностью сказала Магистресса Эльхайма.
Она сделала жест – и в помещении не осталось никого, кроме них. Но и несмотря на это, Марори продолжала ощущать странную давку, как будто вокруг нее самой возник невидимый вакуум, из которого стремительно выкачивали воздух.
– Сколько?
– Сейчас не время об этом говорить, – попытался встрять в их разговор Марроу, но они обе осадили его безмолвным предупреждением. – Будь оно все проклято! Ненавижу все это дерьмо!
– Я не знаю, Марори Шаэдис. Возможно, несколько лет, если ты будешь очень осторожна и научишься сдерживать свою природу. Возможно, несколько месяцев.
– Или завтра, – закончила за нее Марори.
– Да, или завтра, или через час. Я никогда прежде такого не видела. Никто не видел. Что бы ни пытался сотворить Вандрик, он зашел слишком далеко. Чтобы сделать такое, он должен был работать с Материей и Плетением такого порядка, что под силу лишь … Создателям.
Марори зачем-то кивнула.
Она знала, что все будет именно так. Что каждый день ее жизни несет новое испытание и новое наказание за ошибки, которых она не помнила. Но знала – за них придется заплатить самую высокую цену.
– Нужно было поверить тебе, эрэлим, – из последних сил стараясь казаться беззаботной, пробормотала Марори, не в силах оторвать взгляд от орнамента на коже. К счастью, основная его часть не коснулась лица и видимых постороннему глазу частей тела.
«Глупо думать, что теперь лучше не покупать ничего открытого и короткого, – мысленно приструнила свои мысли Марори. – Потому что «теперь» может закончиться прямо сейчас».
– Я запечатал сигилами то, что смог, – устало сказал Марроу и потер переносицу. – Но это без толку, нильфешни.
– Я бы сказала, что это хорошая работа, – вступилась за него Флоранция, хотя Марори и не думала нападать на эрэлима. Она была слишком поглощена мыслями о будущем, о вещах, которые хотела сделать, но так и не сделала, о бесконечности эмоций, которые так и не испытала.
– И что же теперь? Какая-то закрытая взрывоустойчивая камера и колодки?
– Я думаю, что присутствия Марроу возле тебя будет достаточно, чтобы не допустить чего-то непоправимого.
Марори прекрасно поняла, что она имела в виду. И в свете случившегося, возможно, пристрелить ее было бы самым логичным и правильным поступком. Но даже попытка представить, что ждет ее там, в мире, откуда нет хода живым, заставила сглотнуть першение в горле.
– Идите, на сегодня с тебя хватит впечатлений, нильфешни.
На этот раз Марори не стала отказываться от помощи эрэлима. Даже позволила ему обнять себя за талию и вывести туда, где света было больше.
Не сговариваясь, они хранили молчание. Хотя потребность что-то сказать друг другу витала в воздухе, словно невидимое предупреждение.
– Нот и его… кристаллы – он такой же, как я? – Казалось, именно сейчас самый удачный момент чтобы вновь об этом спросить.
– Уверена, что не хочешь услышать его версию?
– Я просто хочу знать, что это такое и есть ли способ…
– Ты – созданный Вандриком уникум, Марори. Бессмысленно пытаться найти аналогию в том, что лишь кажется схожим, но по сути не является даже бледной копией той, что ты каждый день видишь в зеркале. Но если тебе так хочется сунуть нос еще и в это дерьмо… – Марроу с шумом втянул воздух носом. – Нот стал таким, потому что пошел в Хаос и пробыл там слишком долго. За такие вещи приходится платить. Кто-то сгорает без остатка, кто-то сходит с ума. Нотхильдис считает, что ему не повезло превратится в такого… урода, как он сам говорит. А мы все уверены, что этот сукин сын – тот еще счастливчик.
Значит, Хаос. Вот что эта изнанка мира делает с теми, кто вторгается в ее владения и имеет наглость блуждать там сверх дозволенного времени. Но ведь ее сестра, та, что вышла из Разрыва и с легкостью опытного жонглера манипулировала временем, выглядела совершенно нормальной. Есть ли в этом хоть какой-то смысл? Есть в этом хотя бы какая-то подсказка?
– Хочешь совет? – Марроу бросил на спутницу мимолетный взгляд.
– Только если это не будет очередной моралью о том, какой благодарной мне нужно быть всем вам, и даже пыли под ногами.
– Дождись, когда Нот сам захочет поговорить о своем уродстве.
– Спасибо, но я и так в чужую душу не собиралась соваться с грязными ногами.
– Ты когда-нибудь перестанешь думать, что все твои беды от меня?
– Надеюсь, это был гипотетический вопрос, и ты не ждешь на него ответа.
Они вновь прошли лабораторный комплекс насквозь, но на этот раз Марори спиной чувствовала каждый взгляд им вслед. И почувствовала разочарование, когда не увидела Ти’аля на прежнем месте. Почему-то именно сейчас ей хотелось снова увидеть того, кто едва не сгорел заживо, но нашел в себе силы не сломаться. И даже улыбнулся ей, причине своей боли. Вот уж кому не занимать ни силы воли, ни жизнелюбия.
Но, стоило им выйти на улицу, как стальная фигура серафима преградила Марроу путь. Марори пришлось задрать голову, чтобы посмотреть Ти’алю в глаза. Светлые, да он же никак не меньше двух метров! И новое обличие, если так можно выразиться о стальных мышцах, только сильнее подчеркивает его гигантское сложение.
– Уверен, что тебе уже можно покидать комплекс? – без вступления спросил эрэлим, и Марори почудилось неприкрытое раздражение в его голосе.
– Перед тобой я точно не буду отчитываться.
Голос серафима остался таким же, каким Марори запомнила его в их трагическую встречу.
Ти’аль окинул взглядом Марори с ног до головы, молча оттеснил Марроу и закатал рукав медицинского халата, который эрэлим набросил ей на плечи взамен разорванного свитера. Стальные пальцы серафима обжигали холодом, но Марори почему-то не хотелось вырвать руку. Да и не сумела бы при всем желании – все равно что спорить с силой огромных тисков.
– Мне жаль, нильфешни, – с подкупающей искренностью пробормотал Ти’аль, одновременно поглаживая указательным пальцем выступающую грань красного кристалла. – Никто не должен проходить через такое, тем более ты.
– Ты тоже слышал обо мне… – «всякую чушь» – чуть было не сорвалось у нее с языка. Но она вовремя спохватилась: – ... много всего?
– Только то, что рассказала Флоранция. Магистресса хотела, чтобы я занимался твоей физической подготовкой.
Почему-то эта новость ее порадовала. Или, если точнее, это известие было первым приятным за последние дни. Она видела серафима в деле, и он показался ей почти таким же хорошим бойцом, как Крэйл.
– Насколько я понимаю, твоя кандидатура была отклонена после… случившегося, – вмешался Марроу. Теперь даже слепой бы увидел, что присутствие серафима раздражает его не меньше (а то и больше!) дра’морцев, появись они рядом и начни танцевать вокруг, разбрасываясь трусами.
– Боюсь, у тебя неверные сведения, Марроу, – без тени агрессии отозвался серафим, продолжая изучать орнамент Марори, как будто пытался разгадать скрытый в шипах и красно-черных осколках тайный смысл. – Я почти уверен, мы с нильфешни прекрасно поладим.
– Так же, как ты поладил с ее сестрой?
Ощущение от этих нескольких слов было таким, будто ей влепили оглушающую пощечину.
Она дернула руку, намереваясь высвободиться из пальцев Ти’аля. К счастью, тот и не пытался ее удержать. Но взгляд, которым серафим покосился на Марроу, сказал о многом. Если бы позволяли обстоятельства – элэлиму наверняка бы крепко перепало.
– Ты такой же, как он? – спросила она, отчаянно сдерживая стучащие от холода зубы. Марроу тут же протянул ей ее же куртку, при этом глуповато улыбаясь, как будто стыдился, что не подумал об этом раньше. Марори проигнорировала его помощь. – Я просто хочу услышать правду, – попросила она. – Просто. Одну. Настоящую. Правду. Иначе сойду с ума от вечных недомолвок, от того, что здесь ничто не кажется тем, чем есть на самом деле. Это невыносимо жить так, как будто я слепая мышь в темной комнате. Что еще мне сделать, чтобы услышать хоть каплю чего-то настоящего?
– Марори, мы все – Серые стражи, – без тени лукавства, признался серафим. – Я, Марроу, Нотхильдис.
– Я должна была догадаться, – саму себя пожурила она. – Должна была сообразить, что в последнее время возле меня нет нормальных людей. Только перевертыши, которым всего-то нужно разобраться, как устроены мои мозги. И узнать, каким-таким чудом Вандрик Шаэдис создал химеру, способную сжечь себя и пару сотен людей заодно. – Она вытянула руки, уставилась на орнаменты. – Боюсь, мне нечего предложить вам сегодня. Разве чью-то голову посетит идея сбросить меня с какой-нибудь высокой башни, а потом с чистой совестью покопаться в останках.
– Ты доволен? – прошипел Марроу. – Она едва держится. Обязательно было вываливать всю эту грязь прямо сейчас?
– Это не грязь. Это правда. Разве не о правде она просила?
– Не у всех такой просветленный взгляд на жизнь, Ти’аль. Некоторым, представь себе, охренительно больно слышать эту самую правду. Просто они еще не знают, что неведение – это благодать.
– Ты похож на щенка, который пытается тявкать на носорога, – пожал плечами Ти’аль. При этом черные канаты его синтетических мышц пришли в движение, мягко прошуршали, перекатываясь под хромированными накладками. Если серафим и переживал из-за своей метаморфозы, то умело скрывал это. – Марори, тебе лучше вернуться в комнату. Ты заболеешь.
– Она не твоя забота. Этот вопрос решен.
– Марори не твоя игрушка. И только ей решать, нужна ли…
Закончить он не успел из-за громкого окрика с другой стороны асидианового моста. Марори пришлось зажмуриться, чтобы рассмотреть идущую к ним рослую фигуру… и узнать в ней Нотхильдиса. Как и в прошлую их встречу, присутствие спектра вызывало единственное желание – отойти достаточно далеко, лишь бы оказаться вне досягаемости его странного меча, который, кстати говоря, спектр держал наизготовку.
– Вы со своими дрязгами вокруг этой девчонки вообще одурели, – без предисловия прорычал Нот. – У нас Разрыв, прямо под библиотекой. Там… В общем, мясорубка. Человек двадцать просто засосало внутрь.
– Это вообще когда-нибудь закончится? – под нос себе пробормотал Марроу.
Ти’аль до хруста стиснул стальные кулаки.
– Будет хороший повод проверить в деле новую игрушку, – сказал он с ужасающей полуулыбкой на остатках лица и медленно, осторожно, наверняка делая нечто подобное впервые, повел руками перед собой, будто очерчивал форму чего-то длинного и узкого. Из-под его пальцев брызнул мягкий голубоватый свет, который тут же трансформировался в голубоватую же сталь, а та, в свою очередь, превратилась в уже знакомый Марори странный двуручный меч. Ти’аль примерился к рукояти, как будто пытался понять, все ли идет, как нужно. И, кажется, не нашел повода для беспокойства.
Эрэлим тем временем уже материализовал свои пистолеты.
Марори сглотнула. Хвала Светлым и Темным, ей удалось подавить рвущийся стон отчаяния. В самом деле, этому когда-нибудь наступит конец? Каждый раз, когда она начинает думать, что хуже уже просто не может быть, – жизнь с насмешкой опускает ей на голову новую порцию неожиданностей. Вернее – неприятностей.
– Мне нужно вернуться за Энигмой, – сказала она, лихорадочно соображая, чем и как будет защищаться в этот раз. Снова отыщет чью-то конечность или другую подходящую часть тела среди порождений Хаоса? – Может быть, это снова… – Язык не поворачивался сказать «сестра», не вышло и «копия». – Может, это очередное создание Вандрика пришло забрать тамакату.
– Ее нужно спрятать, – сказал Нотхильдис, и Марори лишь спустя пару секунд поняла, что спектр указывает на нее. – Нильфешни будет только под ногами путаться, а с этой одноглазой дрянью еще и устроит нам всем адский ад. Не хочу быть рядом, когда ее нутро снова вылезет наружу. Боюсь, лимит моего терпения уже исчерпан.
Марори сделала вид, что не услышала ни слова. Какой смысл обижаться на то, что один эльх не боится вслух сказать все то, что думают остальные.
– Я отведу ее в Печатный зал, – сказал эрэлим.
– Там должно быть безопасно, – кивнул спектр. – Кишки проклятых, Ти’аль, выглядишь просто шикарно!
Марроу развернулся обратно к лаборатории, поманил ее за собой и прибавил шаг. Марори едва поспевала за ним. Хотелось кричать, что она ни за что на свете больше не хочет снова оказаться в этом треклятом здании, но она приказала себе с этого момента и до самого конца, каким бы скорым он ни был, не давать слабину. Возможно, она просто нашпигованная всякими опасными штуками болванка с часовым механизмом, который уже не остановить, но прежде всего она – дра’морка, Потрошительница. А Потрошители стоят в первых рядах на передовой и плюют врагам в лицо. Даже если знают, что этот плевок будет последним в жизни.
