Текст книги "Последний поезд"

Автор книги: Айвон С. Ю. Крабич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Попытался встать. Не получилось. Кажется, я случайно использовал бедро Иры в качестве опоры. Она сказала что-то, тихо и невнятно. Вряд ли это было что-то имеющее отношение к лексикону порядочного человека. Извинился. Сомневаюсь, что она услышала и поняла но, по крайней мере, моя совесть была чиста. Или чуть чище, чем обычно. Больше похоже на правду.

Полагаю, для того, чтобы полностью отмыть ее, мало один раз извиниться перед женщиной, которую позвал приготовить ужин, а потом ебал под наркотиками, пусть даже последнее было полностью ее инициативой.

Инициатива…

Когда я перестал проявлять ее сам и пустил свою жизнь на самотек? Казалось бы, все так просто. Достаточно всего-то научиться говорить «нет». Перестать плыть по течению и взять жизнь в свои руки. Сука, это ведь так просто.

Обилие мыслей вызвало очередной приступ сильной головной боли. Я все же смог встать с дивана, хоть это и стоило мне огромных усилий, как физических, так и волевых. Зачем я это сделал? А. Точно.

Поиск пачки сигарет не отнял у меня много времени. Она была все там же, на столе, где мы оставили ее перед тем, как Ира с грацией и мимикой, которой бы позавидовала среднего пошиба элитная проститутка, дала мне волшебную таблетку. Как же охуенно она двигалась. Отсутствие сколь бы то ни было выдающихся внешних данных, граничащее с несоответствием современным стандартам женской красоты, а вместе с тем и начинавший брать свое возраст, не мешали ей быть охуенно сексуальной. Дело во взгляде. Жестах. Языке тела. Поведении и манере говорить. Эта чертовка и монаха бы в постель затащила, если бы хотела. Интересно, хотела ли?

Там же, рядом со столом, лежали мои штаны. Сгибаться, чтобы их поднять, потом разгибаться и надевать, было ни черта не просто, но я справился. Очередная маленькая победа. Странно, но я всегда чувствовал себя крайне не комфортно без штанов.

Закурил.

После первой же затяжки от табачного дыма начали болеть еще и внутренности. Меня чуть не стошнило в пустую тарелку. Сдержался. Это было бы очень плохим комплиментом Ире, как повару. Да, дети. Наркотики – это плохо. И беда не в зависимости, которая когда-то там незаметно подкрадется, заставит идти на все ради дозы, сломает организм, и все такое. А в том, что за парой мгновений кайфа следуют часы отходняков, весьма болезненных в большинстве своем, и это не призрачная страшная угроза где-то в отдалении, это происходит здесь и сейчас. Это удар натренированного боксера по ебалу, а за ним еще один, и еще. Простая и понятная концепция, которой с вами не поделятся никакие учителя в школе и никакие доктора в больницах. Словно по одной и той же методичке, вас будут пугать, безусловно, страшными вещами. Но слишком далекими. Долгосрочные перспективы никого не интересуют. Кому они нужны, когда есть настоящее? Вот оно. Рядом. Предельно простое для понимания, в отличии от того, что будет происходить лет через сколько-то там. Кого-нибудь это вообще ебет? Мне, например, если бы кто-то объяснил в свое время, что ожидает человека по окончании прихода, я бы зассал упарывать. Скорее всего. А типичные для школ лекции на тему того, что «наркотики зло» прошли мимо. В одно ухо влетели, из другого вылетели. На что вообще рассчитывали люди, которые их читали? Что сделают чью-то жизнь лучше? Ха-ха. Наверное, им достаточно было просто отстреляться, поставить галочку в нужном поле, и пойти дальше. Читать такие же лекции, таким же школьникам. А потом шесть вечера, дом, и, скорее всего, очередная доза.

Что же до меня…

Я все понимаю сейчас, но мой поезд уже ушел. А если и нет, ловить его я не буду. Запрыгивать в уходящие поезда не в моем стиле. В моем стиле с безразличием и сожалением смотреть им вслед, когда рука тянется в карман пальто за сигаретой. Почему? Потому, что я безвольное чмо. Нет. Сформировавшаяся самодостаточная личность тридцати лет от роду со своими достоинствами и недостатками.

Да. Безвольное чмо.

Вернувшись в комнату, увидел пивную бутылку, в которой плавал окурок. Бросил к нему второй. Теперь у него появился друг, и ему, должно быть, перестало быть так одиноко. Одиночество – это хуево. Знаю по себе.

За этими мыслями не заметил телефонный звонок. Зато его заметила Ира, которую он разбудил. Это был ее телефон. Ей вставать с дивана было гораздо проще, чем мне до этого. По крайней мере, так выглядело со стороны. Даже не делая скидку на ее состояние, а оно вряд ли было намного лучше моего, девушка, грациозно виляя бедрами, вышла в коридор, где висел ее пуховик.

Твою мать, кажется, я возбудился.

И это было охуеть как больно.

Ответила на звонок. Квартиру наполнили звуки ее голоса. Я не вслушивался в разговор, просто кайфовал от того, как она говорит. По вырванным из контекста фразам, сказанным достаточно громко, чтобы не оставить мне шанса их проигнорировать, понял, что ей звонит муж. Наверняка трахает мозги на тему отсутствия Иры дома этой ночью. Она отвечала сдержанно, с оттенком иронии в голосе, и типичными для ее манеры говорить колкостями. Интересно, муж только сейчас понял, что ее не было дома всю ночь, и, может, даже дольше? Бьюсь об заклад, что да.

После свадьбы он допустил типичную ошибку почти любого женатого мужика. Он забил на жену. Перестал уделять ей внимание. Захватил крепость, повесил над воротами свой флаг, а дальше просто забил. То ли не зная, что теперь делать, то ли зная, но не делая. Что в контексте охуенности его жены должно приравниваться к международному преступлению и караться самым жестоким и унизительным из известных человечеству способов.

Я знал его до свадьбы. Пиздатый был пацан. Понимал, почему Ира так и рвется замуж. Сам же я не стремился подружиться с Игорем, а так его зовут, ведь уже тогда наши с Ирой редкие, но всегда запоминающиеся надолго секс-марафоны происходили регулярно. Впрочем, как и до знакомства с ним. Казалось, я спал с ней всегда, сколько себя помню. Не важно. Не хотелось мне общаться с пацаном, потому что актер из меня так себе. Сомневаюсь, что у меня получалось бы субботним утром трахать его девушку, а через пару часов пить с ним пиво во дворе и, как ни в чем не бывало, общаться по душам.

Надо было выбирать.

И я сделал выбор не в его пользу.

Так вот, метаморфозы. После свадьбы пиздатый парень Игорь стал, хотя и не сразу, унылым задротом, которому поиграть в онлайн игрушку вечером за пивком с друзяшками стало важнее, чем уделить своей жене немного внимания.

А Ира внимание любила.

Этим частенько пользовались многие, в том числе и я. По полной программе. Интересно было бы посмотреть на его лицо, когда он осознает, какой длины у него рога. Если, конечно, ему не похуй и на это. Что вряд ли. Я даже уверен, что прямо сейчас Игорю на самом деле похуй на Иру, и звонит он ей не потому, что волнуется или предпринимает попытки наладить с ней нормальные семейные отношения, и даже вряд ли из-за уязвленной ночным отсутствием жены гордости. Скорее всего у него закончилось пиво, а ему самому лень отрывать жопу от компьютерного кресла.

Закончив разговор по телефону, моя гостья подошла ко мне, сделав перед этим крюк на кухню за сигаретой.

– Что это было?

– Ты об Игоре или о том, что мы ебались?

– Спасибо, я осведомлен и о твоем муже, и о том, откуда берутся дети.

– Вау. Ты хочешь от меня детей?

– Сплю и вижу, – я отобрал у нее сигарету, затянулся и вернул, – о таблетке спрашиваю.

– А тебе все скажи.

– Я очень любопытный.

– Тебе понравилось?

– А не похоже?

– Вот и не задавай лишних вопросов.

В чем-то она права. Да и сложно спорить с такой красоткой, когда она стоит перед тобой без одежды. И даже курит сексуально.

Если бы мне сейчас не было так хуево, я повалил бы ее на пол и выебал.

Штаны не особо скрывали мое приподнятое настроение, и Ира, обратив на это внимание, усмехнулась.

– Тебе мало было?

– Мне всегда мало.

– Может, тогда не будешь стоять столбом? Уверена, ты знаешь, что делать в таких ситуациях.

– Ага, охуенная идея… – похоже, ей и правда было лучше, чем мне. Объяснять ничего не стал. То ли гордость взыграла, то ли еще что. Да и Ира сменила тему разговора.

– Ладно, нет так нет. А мне пора. Я замужем, помнишь?

– Такое сложно забыть. Что, пора кормить мужа завтраком?

– Перебьется. Не заслужил.

– Жестоко, – констатировал я. Но справедливо. Об этом уже говорить не стал, Ира сама все понимала. В конце концов, она слишком поздно поняла, что этот брак был большой ошибкой, а копание в душевных ранах – не лучшая благодарность за вкусный ужин и горячую ночь.

– Я пошла, – сказала она, уже будучи одетой и подходя к двери.

– Пока.

– Ага. Постарайся тут не сдохнуть без меня.

– Сделаю все, что в моих силах.

– Тогда ты обречен. Кстати, совсем из головы вылетело.

– Что?

– Мама недавно звонила. Спрашивала, как у тебя дела.

– О, ей интересно?

– Не будь таким редиской. Ну, вырос ты главным разочарованием семьи, и что? Она все еще твоя мать.

– Твоя тоже. Вот с тобой пусть общается, гордится тобой, и все такое. Что там еще обычно делают с самым любимым ребенком.

– Просто позвони ей, хорошо? – изящным движением руки она притянула мое лицо к своему и коротко поцеловала на прощание.

– Если ей действительно интересно, пусть сама мне звонит.

Моя старшая сестра вышла из квартиры, не ответив на последнюю реплику. Я запер за ней дверь. Мог ее понять, она всегда хотела, чтобы мы все друг с другом нормально общались. Но есть слова и действия, которые нельзя забыть. И простить. Мы в свое время наговорили и сделали слишком много таких, чтобы просто так взять и начать общаться, как ни в чем не бывало.

Единственной семьей, которая у меня оставалась, и за которую я держался как мог, была Ира.

Глава 4

Следующим утром мне было уже значительно лучше. Или не следующим? Хуй знает, сколько я проспал. Теперь моей главной проблемой стал голод, но Ира, как обычно, наготовила мне еды с запасом. Разогреть еду – задача значительно более простая, чем ее приготовить, и вскоре после пробуждения я сидел за столом и лениво ковырялся вилкой в своем завтраке. Или это обед? Или ужин? А, не важно. Вкусно, пусть уже и не настолько, как сразу после приготовления. Это главное.

Итак, у меня есть еда, сигареты и полное отсутствие желания выходить из дома. Хороший набор. Как правило, я могу похвастаться только последним.

Взялся за телефон и, поудобнее устроившись на диване, врубил на нем любимую игру. Недавние размышления об Игоре заставили меня вспомнить, что давненько я этого не делал. Это был типичный тупой сервис, убивающий время и выкачивающий из пользователей бабло, но мне неплохо игралось и без доната. А время убивать я любил. Рано или поздно оно наверняка отомстит и убьет меня, но пока что это как-то не колышет.

Увлеченный игровым процессом, я не заметил, как прошла пара часов. Не то, чтобы мне надоело, я бы и рад продолжать, но игра слишком быстро разряжала телефон. А розетка рядом с диваном вышла из строя где-то месяц назад. Надо в ней как-нибудь покопаться.

Интересно, в который раз я думаю об этом?

Выкурил сигарету, поставил телефон на зарядку. Пошел в душ. Опять вспомнил о том, что у меня нет горячей воды. Выругался. Выругался еще раз. Надо наконец заплатить по счетам. Я, конечно, всегда считал себя человеком, не особо зависящим от комфорта в классическом представлении, но не настолько же.

Надо обзвонить ребят и узнать, есть ли у кого подработка.

И знаете, что? Я люблю свою жизнь. Спустя минут двадцать телефонных разговоров, сводившихся либо к пустому трепу, либо к предложениям выпить, либо к облому с порога, я нашел себе халтурку на завтра. Хватит и за воду заплатить, и выпить после. А всего-то надо погулять по городу и доставить в разные места несколько пакетов документов. Запросто. Конечно, гулять предпочтительнее в более теплое время года, но…

Да, детка. Наличные важнее пиздостраданий. Человек, который говорил, что счастье не в деньгах, видимо, не жил в созданном собственной необеспеченностью коммунальном аду, и потому может идти сосать хуй.

Крайне нетипично для меня – просыпаться утром по будильнику, и я боялся, что не справлюсь с этой задачей. Но стоило заставить себя лечь пораньше и не выебываться, и вот результат. Доброе утро, любимый город.

На сборы времени ушло немало. Пришлось привести себя в порядок, в максимально сжатые сроки избавиться от пары весьма заметных пятен на джинсах и погладить рубашку. Матерясь, косяча и теряя на этом время, все же добился успеха во всех этих начинаниях. Чем не еще один повод собой гордиться?

Посмотрел на себя в зеркало.

Надо же, выходит, я могу быть похожим на человека. Широко улыбнулся своему отражению. Оно ответило мне какой-то странной гримасой, весьма отдаленно напоминающей улыбку. Понял.

Улыбаться надо сдержаннее.

Когда я вышел из дома, не было еще и полудня. Достаточно быстро добрался до офиса, где должен был все забрать. Не потому, что спешил, просто хотелось свести пребывание на улице к минимуму. Осень выдалась крайне мерзкая. Кстати, вчера я посмотрел на календарь. Редко это делаю. Зачем, в конце концов? А, да. Затем, чтобы понимать, когда на улице середина ноября. Внезапно, сейчас. Это поясняет омерзительность погоды и вызываемое ей дерьмовое настроение.

Слишком уж я люблю теплые времена года.

– Успеешь развезти все за сегодня?

– Ага. Я уже построил маршрут, часа за два-два с половиной справлюсь, – ответил я, получив на руки документы и внушительную, для меня по крайней мере, сумму денег. Мой кошелек сейчас явно чувствовал ту самую наполненность, о которой пишут в дамских романах, говоря о любви и прочих высоких материях. Не читал, но слышал достаточно шуток, чтобы иметь свое мнение и пихать его, куда надо и куда не надо.

– Здорово. Отзвонись, как закончишь.

– Окей.

– Не думал, кстати, вернуться ко мне на постоянку?

– Неа. А ты предлагаешь? – когда Саня, мой работодатель на сегодня, только начинал свое дело, я то ли энтузиазмом загорелся, то ли стал жертвой его обаяния, и присоединился к нему. Дел было дохуя, а денег я получал за них мало. Поначалу меня все устраивало, но медленно но верно во мне копилось негодование, вызванное таким положением дел, что в конце концов привело к ожидаемому результату: я окончательно заебался и ушел искать лучшей жизни где-нибудь еще. И теперь Саня – Александр Тимофеевич, человек со среднего пошиба, но весьма доходным бизнесом, офисом в центре города и прочими свистелками-перделками. А я, поджав хвост, бегу к нему подработать, чтобы оплатить просроченные счета за коммуналку, обмыть это, и снова остаться без денег.

Кто из нас был прав?

– Подумываю расширяться ближе к весне. Для тебя, при желании, место бы нашлось, – он меня точно ни с кем не перепутал?

– Заманчиво. Но дожить бы еще до весны, – вежливый отказ с сохранением путей к отступлению. Чему я охуенно научился, работая на Саню в свое время, так это вести переговоры.

– Да куда ты денешься? – он улыбнулся своей фирменной улыбкой. Той самой, которая решает если не все его проблемы, то точно заметную их часть. Черт, даже я бы запал на эту улыбку, если бы не был настолько гетеросексуален.

– Ты не представляешь, сколько у меня вариантов.

– Ладно, поболтал бы с тобой еще, но перекур окончен. Пора ебашить.

– Ага. И мне. Я позвоню.

Отходя от офисного здания, я махнул рукой на прощание старому приятелю. То, что он заплатил сразу, несколько поднимало мне настроение. Задней мыслью я даже подумал шикануть и доехать к паре мест из списка на такси, но в конце концов решил, что смогу найти деньгам лучшее применение.

Все шло четко по плану. Такое не слишком часто происходило в моей жизни, и в какой-то степени казалось мне невероятным. Но с другой стороны, мои планы не были настолько глобальны, чтобы дать пространство для маневра всяческим проебам и ошибкам в исполнении. Оставалось последнее место, а времени до конца рабочего дня хватало. На мгновение задумался о том, чтобы срулить с маршрута и выпить по дороге кофейку, согреться душой и телом. Чтобы согреться душой, конечно, кофе должен был быть ирландским, но я все же на работе. Отогнал мысли о кофе и алкоголе. Надо поскорее разделаться с поручениями Сани. И тогда уже с чувством выполненного долга вливать в себя спиртное, пока не закончатся деньги.

Или печень.

Последней точкой на маршруте была одна госслужба, в которую следовало сдать отчетность. Зайти, постоять в очереди, сдать, уйти. Просто.

Путь к нужному заведению занял две сигареты и один неудобный пешеходный переход. Стоя на нем, я проклинал себя за то, что предпочел потратить летом одну неплохую получку на шлюх и выпивку, а не на новую зимнюю куртку.

Порог, единственная незапертая дверь из четырех на входе, полуспящий вахтер за стойкой возле пары рамок металлоискателей, которые, готов поспорить, не работали. Стандартная картина. Записавшись у вахтера, прошел в помещение. Свеженький ремонт. Не так уныло, как раньше. Быстро нашел очередь в нужное окно, встал у стены и начал ждать, погрузившись в свои мысли, пока стоявшие передо мной три человека не сделают, что бы им там ни было нужно.

Может, и правда вернуться к Сане? Если объем работ не сильно изменится, а платить он будет лучше, перспектива неплохая. Да и я теперь не вчерашний студент, у меня появился в этой сфере какой-никакой опыт. Меньше буду проебываться и тратить времени и сил на исправление своих косяков. Все бы, конечно, хорошо, но за последние годы я слишком привык к раздолбайскому образу жизни. Я, хоть убей, не мог представить себя в роли мистера «пять-два», в рубашечке и при галстучке. Со своим кабинетом, машиной, парой кредитов, женой и спиногрызом. А может и с двумя. Ужас.

Нести ответственность только за себя – на первый взгляд очень просто, и к этой мнимой простоте быстро привыкаешь. Слишком быстро, чтобы вовремя понять, что здорово так объебался. И все заканчивается потерей человеческого облика, связи с реальностью и всяких целей и стремлений, которые, может быть, когда-то и были, но остались где-то там. Куда уже сложно вернуться с места, где понял свою ошибку. Если понял ее. Я тоже в свое время купился на этот обман. Как с этим живу? Убеждаю себя в том, что все заебись. Нашел свою зону комфорта там, где ее по идее быть не может. Хорошо ли это? Какая разница? У меня, например, не повернется язык назвать себя несчастным человеком.

С другой стороны, вдруг я что-то упускаю?

Толком не успел подумать эту мысль. Меня отвлек женский голос, не слишком громко, но отчетливо вызвавший к окошку следующего посетителя, то есть, меня.

Подойдя ближе, я чуть не забыл, зачем сюда пришел. По ту сторону чисто символически разделявшего нас стекла сидела рыжая девушка, с виду не сильно младше меня. Где-то я ее уже видел, и совсем недавно. Чертовски знакомое лицо.

Вспомнил.

Та самая рыжая, которую я неделю назад снял в баре. Как тесен мир. Забавно, никогда бы не подумал, что у госслужащих низкого ранга и подобных им клерков есть жизнь за пределами рабочих мест. Они всегда воспринимались мной, как роботы, которых отключают вечером по расписанию, для того, чтобы утром опять включить. Что в моем сознании исключало любую вероятность встречи с ними в нормальной для меня среде обитания, особенно во второсортном баре с дешевой выпивкой, куда такие как я обычно приходят в поиске женщин, не обремененных высокими моральными принципами.

– Добрый день, – я сохранял внешнюю невозмутимость, как мог.

– Добрый, – она ни словом, ни жестом не продемонстрировала, что узнала меня. Это потому, что я более-менее представительно выгляжу, говорю нормальным голосом и могу связать два слова, и потому она меня не узнает? Делает вид, что не знает меня, чтобы не давать коллегам почву для свежих сплетен? Или все же узнала и начала играть со мной в какую-то очередную женскую игру в намеки и недосказанность? Никогда не умел в них играть, но частенько оказывался втянут. Что делать?

Глупый вопрос.

То, зачем пришел. Я подал стопку документов и начал ждать, пока она не проверит все и не выдаст мне расписку. Или не подаст какой-нибудь знак. Второго так и не дождался, а вот с первым девушка справилась весьма быстро и ловко, что в очередной раз напомнило о ее поведении в нашу последнюю встречу. Тогда она тоже демонстрировала чудеса ловкости.

И вот, расписка у меня на руках, и я свободен. Посмотрел в графу, где должна быть ее подпись. Титова Анастасия Романовна, значит. Хорошо. Теперь я знаю, как тебя зовут. И могу тебе позвонить, избежать в разговоре неловких пауз, и присвоить нормальное имя в телефонной книжке контакту с названием «Рыжая 5».

Но сначала позвонить Сане и отчитаться. Сделано. Теперь – в «жилищник», чтобы оплатить долги. Как и ожидалось, карманные деньги у меня после этого остались, хотя и не так много. Позвать Настю на свидание? Как раз хватит, если свожу ее в какое-нибудь не слишком шикарное место.

Хороший план.

Если подумать, свиданий в их классическом формате у меня не было со времен учебы в универе. Ну, как сказать, учебы… То, чем я тогда занимался, можно обозвать как угодно, но только не этим словом.

Не важно.

Сейчас не об этом. Сейчас рабочий день для большинства нормальных людей закончился, и я, стоя под козырьком подъезда и созерцая красочную и жизнеутверждающую картину ноябрьского дождя вперемешку с мокрым снегом, курю и звоню «Рыжей 5».

Надо переименовать.

Потом.

Сначала звонок. Длинные гудки и сменивший их женский голос.

– Не думала, что ты позвонишь, – сказала она, после того как я в двух словах объяснил, кто я.

– Я полон сюрпризов.

– Дай угадаю, сейчас будет еще один сюрприз? – при всей паршивости качества связи, готов поспорить, что услышал в голосе собеседницы игривую интонацию. Или мне показалось? Не знаю. Общаться с женщиной, которую я ебал, когда мы набухались, не выслушивая при этом, как она жалеет о содеянном, для меня было в новинку.

– Вопрос восприятия. Сходим куда-нибудь?

– Почему бы и нет.

– Стало быть, да. Когда ты свободна?

– Как насчет завтра? Вечером.

– Идеально.

– Тогда до завтра.

Она выдержала короткую паузу, назвала меня по имени и попрощалась. Значит, помнит, как меня зовут. И я теперь знаю ее имя. Мы на равных. Интересно, узнала она меня сегодня, или приличный шмот и трезвость были достаточно хорошей маскировкой? Спрошу завтра. Между делом.

Все утро следующего дня, и даже чуть больше, у меня ушло на изучение сайтов ресторанов, их меню, расценок, фотографий и отзывов. Доверия в большинстве своем они вызывали не много, но хоть какая-то информация лучше, чем никакой. Да и проверять все места на собственной шкуре я не мог себе позволить, в конце концов мне приглянулся один ресторан. Оставалось надеяться, что у Насти нет на примете какого-нибудь другого, менее удобного для меня варианта.

Неловко бы получилось.

Подготовка к свиданию – оказывается, это сложно. Мозг уже кипел от количества прошедшей через него информации о местах, пригодных для встречи, а я еще и пол дела не сделал.

Решив вопрос места, я приступил к следующему этапу. Не то, чтобы я составил подробный план идеального свидания на сто пунктов, но если я решался делать что-то для себя не свойственное, к подготовке подходил основательно и со всей ответственностью, на какую способен. Такие вещи вносили разнообразие в мою жизнь. А разнообразие я люблю. Люблю смаковать его во всех аспектах и деталях.

Принял душ, пока еще холодный. Гребаные коммунальщики не спешили подавать горячую воду. Еще раз погладил рубашку. Даже воспользовался парфюмом, почти полная склянка которого лежала у меня на полке уже лет десять. Интересно, у этой штуки есть срок годности?

Пахнет, вроде, нормально.

Около пяти часов мы созвонились с Настей и договорились о месте и времени. Получилось навязать ей свой вариант. Она не спорила. Одной проблемой меньше. Место, которое я предложил, не обладало какими-то выдающимися особенностями. Как следствие, цены в нем не кусались. Даже я мог сейчас себе позволить оплатить там средний счет на двоих. И все же, на мой взгляд, свидания в этом месте было достаточно, чтобы пустить ей в глаза немного пыли.

Большего и не требовалось.

Надо показать девушке, что я умею не только бухать и ебаться, перед тем, как я отведу ее к себе домой и трахну.

Приятным бонусом было удобное для меня расположение. Спешить не надо было, но я все равно вышел раньше. Насладиться погодой перед свиданием? Черта с два. Погода дерьмовая.

Иногда категорически необходимо радовать себя приятными мелочами. Сейчас такой мелочью для меня стала сигарета, которую я курил, стоя возле входа в ресторан.

– Ждешь кого-то?

– Кажется, уже нет, – что-то в ней со вчерашнего дня изменилось. Другая прическа? Похоже, тоже решила распушить хвост, хотя вроде бы от нее это не требовалось. Или нет? Правила и обычаи поведения в обществе такие сложные.

Похуй.

Мы заходим в ресторан. Открываю перед ней дверь, помогаю снять пальто, делаю прочие джентльменские штуки. Не уверен, что получается хорошо, но Настя улыбается. Значит, пока что я на верном пути.

– А это точно ты?

– То есть?

– При нашем знакомстве ты вел себя по-другому.

– Ты тоже.

– И правда.

– Ужин, или поболтаем за кофе?

– Лучше кофе, – все складывается как нельзя лучше. Ужин, конечно, меня бы не разорил, но кофе сильно дешевле. Да и ем я каждый день, или почти. Вкусный кофе в приятной компании со мной случался не настолько часто.

– Как прошел день?

– Как и любой будний. Не знаю, что тут рассказать.

– У многих так, – я, конечно, так не думал, но раз уж решил гнуть линию человека приличного, нужно идти до конца. Интересно, насколько это идет в разрез с моим поведением при первой встрече с ней?

– Да… Потому и отрываемся в выходные, как проклятые. Что если мы могли бы жить так все время?

– Мы бы слишком быстро спились. Или нам бы слишком быстро надоело. Или и то, и другое, – если подумать, мой образ жизни действительно должен бы уже мне остоебенеть. Возможно, это уже произошло, но при отсутствии альтернатив он все еще казался привлекательным.

Подумаю эту мысль как-нибудь потом.

– Ты прав. Хотя, если подумать, мне нравится моя работа. Когда я о ней думаю, понимаю: то ли мне очень повезло, то ли я осознанно сделала правильный выбор. А как с этим у тебя?

– Ни о чем не жалею и ни на что не жалуюсь. Хотя, платить могли бы и больше, – я улыбнулся, стараясь придать фразе легкомысленный оттенок рядовой шутки про зарплату, – Рад за тебя, кстати. Мало кому так везет.

– Ты ведь все еще про работу?

– А есть варианты?

– Мало ли. Может, ты о том, как мне повезло тебя встретить.

– Поживем, увидим.

– А кофе здесь вкусное.

– Говоришь о кофе в среднем роде?

– Когда как. Обычно не обращаю внимание.

– Занятно. Был у меня один знакомый. Его чертовски бесили люди, которые так говорят.

– Надеюсь, он меня не слышал, – она рассмеялась, хоть и сдержанно. Хороший знак. Я все еще на верном пути.

– Похоже, нет. Иначе уже читал бы тебе лекцию о правилах родной речи.

– Рада, что этого не происходит. Но впредь обещаю за собой следить, – она прочистила горло, – А кофе здесь вкусный. Так лучше?

– Лучше. Попробовал бы он быть невкусным, – продолжал улыбаться. О моей собеседнице того же сказать не мог. Я что-то не так сказал?

– А что тогда?

– Не знаю, Насть. Что-нибудь бы придумал, – забавно. На мгновение мне показалось, что улыбка на лице рыжей сменилась абсолютно каменным выражением лица.

Стоп, Не показалось.

– Еще раз, как ты меня назвал?

– Что-то не так? Тебе нравится как-то по-другому? – что-то я совсем не вкуриваю. Что, вашу мать, происходит?

Осознание вылилось на меня обжигающим кофе, выплеснутым на мою рубашку. Настя стояла передо мной, все с тем же каменным лицом и пустой чашкой. Больно. Похоже, я не на шутку ее разозлил, раз она таким образом решила привлечь к нам всеобщее внимание.

– Да. Мне нравится, когда меня называют «Света». Мудак.

Я опомнился, когда она уже ушла, а посетители ресторана и пара официантов смотрели на меня. Кто-то с сочувствием, кто-то с недоумением, кто-то с насмешкой. Что до моего мнения, я пытался понять, что болит сильнее. Самооценка или ожог на груди, к которому липла мокрая рубашка. Подвинул пепельницу ближе к себе и позвал официантку, закурив с настолько флегматичным лицом, насколько я мог его таковым сделать, исходя из ситуации. Официантка подошла ко мне не сразу. Ей то ли понадобилось время, чтобы выйти из ступора, то ли чтобы перекинуться с коллегами парой шуток обо мне.

– Счет, пожалуйста.

Глава 5

Дайте-ка подумать.

Если оценивать свидание по десятибалльной шкале, оно, мягко говоря, не претендовало на хорошую оценку. С другой стороны, было весело. Своеобразно, но весело. С третьей, у меня больше нет рубашки.

Какой, сука, многогранный вечер.

С мокрой от кофе рубашкой добираться до дома было не слишком комфортно, насколько вообще комфортным мог быть выход куда либо за пределы помещения в ноябре, но вариантов все равно не было. Надо было как минимум переодеться. А прошедшее свидание залить спиртным. Благо, при всех своих недостатках, оно вышло весьма бюджетным. Чаевые я, будучи не слишком довольным реакцией персонала, не оставил. В каждой профессии есть свои стандарты, и им нужно соответствовать.

С какой вероятностью я мог встретить двух идеально похожих друг на друга женщин в одном городе за одну неделю? Или мой воспаленный мозг принял Настю за Свету и продолжал меня в этом убеждать до последнего? Ебаный предатель.

Что было, то было. Сейчас важнее то, что я уже дома и смотрю в зеркало на розовое пятно на коже. Все еще болит. Буду ли я с этим что-то делать? А что я могу? Могу одеться и пойти в бар. В конце концов, что-то подобное я планировал.

Натянул футболку вместо рубашки, которую уже успел выбросить. Даже если, теоретически, ее можно было отстирать, вряд ли бы за это взялся.

Интересно, как долго еще будет болеть ожог?

А все-таки, это они друг на друга так похожи, или у меня едет крыша? За годы беспорядочных связей я перестал различать женские лица? Или я когда-то знал эту Настю, и перепутал эпизоды общения? Отлично. Теперь еще и голова болит от вопросов на фоне тихо подкрадывающегося страха поехавшей крыши. Поехавшей не в сопливо-романтическом контексте, чем любят выпендриваться в последнее время всякие детишки, а во вполне себе клиническом.