Текст книги "Последний поезд"

Автор книги: Айвон С. Ю. Крабич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Айвон С. Ю. Крабич
Последний поезд

Пролог

Твою мать, сейчас я готов продать свою душу кому угодно, кто бы ни согласился выкупить ее по сходной цене, за пару сигарет. Ведь, если подумать, кроме души у меня не осталось ничего ценного. И то сомнительно. Пытаюсь осмотреть квартиру. Кажется, будто мысли не догоняют восприятие, картинка перед глазами меняется быстрее, чем успеваю ее осмыслить. Не беда. К этому не так сложно привыкнуть. С моим опытом – и подавно.

Итак, что тут у нас.

Позавчерашняя пицца, пустые бутылки в количестве, разбросанная по полу одежда. Явно не только моя. Не припоминаю, чтобы когда-либо носил лифчики. Там же, на полу, лежит и мирно посапывает какое-то тело, накрытое моим халатом. Почему на полу? Надеюсь, неопознанные предметы одежды принадлежат этому самому телу, иначе у меня бы появился повод для серьезного разговора с собой.

А для серьезных разговоров нужна плюс-минус ясная голова. С чем в данный момент я испытывал некоторые сложности. Мысли роились в голове, отчаянно но безуспешно пытаясь составить что-то похожее на сознание здравомыслящего человека. Не самый подходящий для этого момент. Единственными материями, понятными мне сейчас, были головная боль и желание курить.

Нужно оторвать тело от дивана. Задача кажется невыполнимой. Каждая мышца тела умоляет меня пристрелить ее, и в целом, ввиду их бесполезности сейчас, почти не вижу причин этого не делать.

Кроме того, что стрелять не из чего.

Совершая над собой титаническое усилие, встаю. Курить хочется сильнее, чем лежать и жалеть себя. Или я просто хочу жалеть себя за сигаретой? Или пива? Или большой и светлой любви? Счастья всем и даром? Всего сразу? Вопросы. Слишком много вопросов.

Среди прочего разбросанного по квартире хлама нашел четыре пачки сигарет, но все они оказались пустыми. Надо научиться вовремя их выбрасывать. Подумаю об этом когда-нибудь не сейчас. Чем дальше я искал хоть что-то, что могло бы утихомирить мою никотиновую зависимость, тем более четким и ясным становилось осознание необходимости выйти за сигаретами в магазин. Брр.

Мысль о том, что я должен покинуть квартиру, не внушала ни капли оптимизма, но я все-таки стянул халат с лежавшего на полу тела и надел на свое. Лежавшее на полу тело, не просыпаясь, съежилось, и повернулось ко мне весьма аппетитной девичьей задницей. Посовещавшись с собой, решил не придавать этому никакого значения. Сейчас.

Все еще поражаясь степени своего героизма, вышел из квартиры. Впрочем, за пределами моего «уютного гнездышка» все было не так уж и плохо.

Прохладно, конечно, но сухо и безветренно.

Было, пока я не вышел из подъезда.

Кутаясь в халат, я уверенно-пошатывающимся шагом шел туда, где должен был быть круглосуточный магазин. В душе не ебу, сколько сейчас времени, потому этот план мне кажется самым лучшим. Слишком хуево, не могу позволить себе действовать не наверняка.

Успех.

Не смотря на всю присущую людям этой профессии вежливость и обходительность, продавщица, эта очаровательная женщина средних лет и не средней комплекции, не скрывала своего отвращения, обменивая сигареты на деньги. Взяв заодно бутылку пива, я с чувством выполненного долга вышел из магазина, бесконечно собой гордясь. Как не гордится даже мама школьника-медалиста своим пиздюком-задротом.

Я не спешил закуривать. Осознание того, что полная пачка в моем кармане, и я могу закурить в любой момент, смакование вкуса победы над собой, в первую очередь, значительно поднимали мое настроение. Хотя, не может же это длиться вечно? Не может.

Все еще стоя в двух шагах от двери магазина, я вскрыл пачку сигарет. И вот, желтый фильтр в зубах, а пальцы с мелодичным щелчком открывают крышку зажигалки. Еще пара мгновений, и табачный дым медленно наполняет мое нутро. Не успел сделать и двух затяжек, как мир вокруг меня заиграл новыми красками. Точнее, хотел бы я, чтобы это произошло. Не в этот раз. Действительность радовала меня буйством оттенков самых мрачных и недружелюбных цветов, какие Создатель мог добавить в этот мир только обдолбавшись очень хреновыми наркотиками.

Осеннее утро.

Слякоть под ногами, на которые я надел только раздолбаные старые тапки, литры воды, летящие мелкими каплями с неба мне в ебало, одноцветные люди, одноцветные машины, одноцветные здания. Вопреки всему я все еще не сдвинулся с места. Знаете это дебильное состояние, когда вокруг все настолько плохо, что даже хорошо? Минус на минус дает плюс, и все такое. Прочая ерунда, которой учат в школе. Учат ли сейчас? Хуй знает. Я закончил школу настолько давно, что кажется, будто это было в другой жизни.

А вот и моя утренняя сигарета стала таким же пережитком прошлого, как и школьные годы. Я порядком замерз, стоя на улице в халате и пижаме, и более-менее чистый рассудок выдал мне мысль о том, что дома лучше. Пора возвращаться домой.

Хорошая мысль. Побольше бы таких.

Интересно, кто в чьих глазах сейчас выглядит большим идиотом: я для всех этих взрослых, серьезных, солидных и работящих людей, или они для меня, провожающего их, куда бы там они ни шли, взглядом, с пивом в руке.

Кстати о пиве.

Раз уж купил его, надо выпить. Уже первые глотки избавили меня от вкуса кошачьего дерьма во рту. Не то, чтобы я его когда либо пробовал, но мое воображение обрисовывало этот вкус именно таким. Привык доверять своему воображению. Оно редко подводит.

Возвращаясь к мыслям о людях и идиотах, снова прогнав их через свою голову, начал чувствовать себя охуенно важным, раз только я создаю во вселенской монотонности утра буднего дня хоть какой-то контраст.

Запер за собой входную дверь квартиры. Вернулся в комнату, на мой любимый диван, такой же старый и разъебанный, как я. Никогда не считал себя ценителем антиквариата, винтажа, и прочей хипстерскои хуйни, но к старым вещам всегда испытывал определенную симпатию. Может быть, за то, что у них есть множество историй, которые они могут рассказать без единого слова?

Но прямо сейчас истории мне были интересны несколько меньше, чем тепло и уют. Не то, чтобы у меня дома и того и другого было в количестве, но после проведенного на улице времени было достаточно и того, что этот самый дом мог мне предоставить.

Приземлился на диван, по привычке минуя продавленную секцию, и залез под одеяло. Глотнул еще пива из бутылки. И чуть не выплюнул его на одеяло, когда услышал из-за стены звук сливного бачка унитаза. По ходу своего маленького утреннего приключения успел забыть о том, что не один в квартире.

Не успел осознать факт присутствия здесь кого-то кроме меня, как в комнату зашла девушка. В ее внешности не было ничего особенного, такого, что надолго могло бы отпечататься в сознании, кроме того, что сейчас на ней не было ни намека на одежду. Моя гостья медленно, но верно подходила ко мне. Молча отобрала бутылку пива и, убрав с лица прядь рыжих волос, приложилась к ней с завидным энтузиазмом.

– Есть закурить?

– И тебе доброе утро, – передал ей сигарету и взял еще одну себе. Поймал себя на мысли о том, что в душе не ебу, как ее зовут. И что при ближайшем рассмотрении она очень даже ничего. Надеюсь, эта мысль посещает меня не впервые. Иначе как-то совсем хуево.

– Так и будешь пялиться на мои сиськи, или все же дашь огня?

– А одно другому мешает? – закурив, передал зажигалку.

– Уже нет. Отчасти, – она улыбнулась.

– Отчасти? – изобразил удивление как можно более наигранно, хотя похмельное сознание не понимающего намеков мужика действительно не совсем понимало, куда ветер дует.

– Я не только зажигалку имела ввиду.

Она стянула с меня одеяло. Распахнула халат и села на мои ноги, лицом ко мне. Приблизившись на расстояние, на котором я уже не видел ее, выдохнула табачный дым. Похоже, несмотря на то, что нажрался я вчера действительно зверски, продолжение вечера, которого я уже не помню, удалось. Тоже успех. Незначительный в масштабах Вселенной, но счастье – оно в мелочах. Красота в деталях. Сигарета в зубах. Штаны на полу. Талия в руках. И вполне очевидное развитие событий в маленькой комнате, такой же темной и монохромной, как окружающая реальность.

Хотя не могу сказать, что прямо сейчас мне есть до нее дело.

В этот раз она проснулась раньше.

Не нужно быть гением, чтобы это понять. Почему? Потому что девушка вряд ли бы оделась и ушла отсюда во сне. Сон. Может быть, я только проснулся после вчерашней попойки и все это время был тут один? Да нет. Грязные после утренней прогулки ноги и пара использованных резинок на полу являли собой достаточное и весомое доказательство реальности минувших событий.

Вишенкой на вершине торта стал написанный маркером на моей руке номер телефона.

Подложил руки под голову. Интересно, сколько времени? За полдень, скорее всего. Хотя внутренние часы, как и многие другие аспекты сознания, пока что вызывали мало доверия.

Когда я наконец перестал смотреть видеоблоги всяких душнил, вещающих свое охуенно ценное и безусловно важное мнение о новинках кино, видеоигр и прочей хуйни, на которую можно сделать обзор, на улице стемнело. В голову не пришло еще ни одной достойной идеи о том, как провести остаток дня. Если бы у меня оставалась хоть сколько бы то ни было вменяемая сумма денег, превосходным планом было бы напиться или упороться, но после минувших загулов мой кошелек стал примерно таким же тощим, как и его владелец. Любой здравомыслящий человек на моем месте уже нашел бы какую-нибудь работу, или хотя бы подработку, но здравомыслие никогда не было моей сильной стороной.

Выкурил уже почти пол-пачки. Надо меньше курить. Или не надо. Надо не сдохнуть от скуки. Продолжать залипать в телефон? Увольте. Просто пойти гулять? Нет. Хороший хозяин в такую погоду собаку из дома не выведет, а я, несмотря на пробитие очередного социального дна, все еще считал себя во многом лучше этих четвероногих.

Включил свет. Лучше не стало.

Светлее – да. Лучше – нет. А, погодите-ка. Теперь я вижу в зеркале тот пиздец, который некогда был носившим мое имя человеком. План действий появился сразу: надо принять душ.

Сказано – сделано.

Пытаюсь настроить воду. Понимаю, что горячую отключили. Вспоминаю, что сделали это уже недели полторы назад. Ладно. Пользуйся тем, что имеешь, и матери в процессе себя, свою неорганизованность, граничащую с полным распиздяйством, и отсутствие в доме горячей воды, на чем свет стоит. Некоторое время я собирался с силами и думал о том, что хуже: холодный душ или никакого. На помощь в размышлениях пришла монетка. Говорят, смысл подкидывания монетки в том, что когда она летит, ты уже знаешь, чего на самом деле хочешь. Хуй там плавал. Оба варианта казались полным дерьмом как когда доставал монету из кармана, так и когда она была в воздухе, так и когда она приземлилась на ладонь. И даже когда я увидел ответ на свой вопрос, оба варианта по-прежнему казались полным дерьмом. Но что делать. Вселенная приняла решение, кто я такой, чтобы с ней спорить?

Вышел из душа.

Если мне казалось, что я мерзну под холодной водой, то сейчас я попал в ледяной ад. Пытаюсь согреться. В голову приходит мысль об одежде. Хорошая мысль. Одеяло. Тоже заебись. Прибраться в квартире? Да нет, бред какой-то.

Чем-то себя занять. А лучше чем-то, что приносит деньги. Стоило мне согреться, голова начала работать. Хоть как-то. Но одно дело – начертить в чертогах разума вектор движения, совсем другое – нарастить на него конкретные планы и задачи. Не говоря о том, что все это еще надо будет делать. И пока я пытался хоть что-то решить, чуть не пропустил телефонный звонок.

Глава 1

Знакомая мелодия вывела меня из состояния транса. Начал судорожно искать мобильник по кровати, а он точно был на ней, и в итоге обнаружил его в складках одеяла. Не глядя на номер звонящего, ответил на звонок. Весьма ожидаемо и закономерно услышал из динамика слово «алло».

Знаю этот голос.

– Привет, Катюх.

– Не занят сейчас?

– Смотря чего ты от меня хочешь.

– Не дождешься. Сейчас я хочу предложить тебе немного заработать.

– Я в деле. Что нужно?

– Уговаривать не пришлось.

– А очень хотелось?

– Ха-ха. Короче. Ситуация. Мы заказали новый аппарат, и сегодня его доставили. До шлагбаума. Тут же выгрузили, вручили квитанции на подпись, сделали ручкой и свалили до того, как я успела их обматерить. Сраные курьеры.

– И тебе нужен кто-то, кто завершит доставку.

– Угадал.

– Скоро подойду.

– Спасибо. И давай побыстрее. Тут не жарко.

Сбросил звонок. Перспектива выхода на улицу меня все еще не радовала, но перспектива выхода на улицу для того, чтобы заработать немного наличных – совсем другое дело.

Катя работала менеджером в клубе неподалеку. Там частенько выступали весьма своеобразные музыкальные коллективы, которые вряд ли бы пустил к себе выступать кто-то еще. Судя по всему, после очередного перфоманса им понадобилась новая звуковая аппаратура, за финальную стадию доставки которой я скоро получу немного денег. А может, заодно разведу Катю на пару стаканов халявной выпивки.

Посмотрим.

В этот раз вышел из квартиры уже не в пижаме, и даже запер дверь. Кажется, в прошлый раз я этого не сделал. Не важно. Клуб находился рядом, и необходимости спешить не было, но раз дама попросила, да и еще обещала заплатить, надо ускориться.

Свернув на нужную улицу, я увидел гору разной формы черных ящиков, поверх которых восседала, словно дракон на горе золота, Екатерина. С поправкой на то, что у нее зуб на зуб не попадал, она достаточно быстро обрисовала мне конкретные задачи и я поспешил приступить к их выполнению.

– Одна, что ли, сегодня тут?

– Считай, да. Ваня спит, Семен проебывается, Егор… А, в жопу Егора. Только Кирилл тут сидит, квасит. Но он поломаный, ему нельзя ничего тяжелее стакана поднимать.

– Звучит как-то всрато.

– Ага.

Я быстро управился. Наверное. Не считал. Так или иначе, работа сделана, Катя вручила мне пару банкнот за помощь, налила чашку кофе и, выпив свою, пошла подключать и настраивать новые порталы и мониторы вместе с Кириллом и совместными усилиями разбуженным Ваней. В скором времени зал запел, и я допил свой кофе с чувством выполненного долга.

Закурил и расслабился.

Люблю такие моменты. Когда есть большое, просторное, но вместе с тем уютное помещение, и в нем мало людей. Это дает какое-то ощущение свободы. А когда картину дополняет ненавязчивое музыкальное сопровождение, вообще заебись. Кофе согрел меня после, на мой взгляд, слишком длительного пребывания на улице, никотин привел мысли в порядок. Вроде бы, пора и домой уйти, но что-то удерживало здесь. Как и всегда. Не хочу уходить. Никто не выгоняет.

Красота.

В клуб зашел Семен, местный бармен. На моей памяти он никогда не приходил вовремя к началу смены, и сегодняшняя исключением не стала.

Он был из тех людей, которых на улице встретишь – мимо пройдешь, а после будешь выслушивать обидки за то, что не поздоровался с ним на пешеходном переходе. Может, рано или поздно до него дойдет, что надо просто подходить к людям первым?

– Привет, Семен, – я махнул ему рукой.

– Вот сейчас, значит, узнал. А позавчера мимо прошел, даже не посмотрел в мою сторону.

– Извини-извини. Может, если я закажу у тебя выпивку, мы забудем все обиды? – история повторялась. Не удивительно. Донести до него мысль о пользе проявления инициативы? Да нет. Нахуй надо. Учить людей правильно жить – не мой конек. Сам не умею.

– Ага… Забудем, – пробубнил он в ответ.

Так или иначе, Семен подошел ко мне и пожал руку, после чего скрылся в подсобке. Вернулся раньше, чем я успел по нему соскучиться, и приступил к подготовке бара к рабочей смене. Возле стойки незаметно для меня появился Кирилл и начал о чем-то беседовать с барменом. Вполне мог слышать их разговор, но не вслушивался. Не интересно. Сейчас в гораздо большей степени моего внимания заслуживала музыка. Тихая и ненавязчивая, прекрасно дополнявшая картину этого заведения.

– Что пить будешь? – о, кажется, это он мне.

– Как обычно, – забавно. Будучи школьником, я думал, что пиздато будет приходить в какой-нибудь бар, садиться за барной стойкой и с охуенно важными и сложными щами говорить бармену «мне как обычно». А потом, типа, ловить скользящий по столешнице стакан, съедать оливку с зубочистки и выпивать приготовленный лично для меня коктейль. Даже не забавно. Смешно. Детская наивность, она такая.

– Абсента нет.

– Да ну нахер?

– И даже нахер. Уже недели две как нет.

– А если поискать?

– Не найду.

– Точно? Не похоже, чтобы ты искал.

– Ты пришел пить, или заебывать меня тупыми вопросами?

– Вообще-то ни то, ни другое. Но, раз уж я здесь…

– Да чтоб тебя.

– Ладно, ладно. Налей текилы.

– Лайма нет.

– Блять, ты серьезно?

– Серьезно.

– Точно. Ты серьезно. Похуй, наливай, как есть.

– С тебя две сотни.

– Что? Две сотни – это с лаймом.

– Хватит выебываться.

И правда, хватит. Я такими темпами доведу бармена до ручки в самом начале смены. Не то, чтобы мне было дело до его психики, но, то ли совесть проснулась, то ли выпить мне хотелось сильнее, чем продолжать этот цирк.

Отсчитал те самые злосчастные две сотни и протянул их Семену.

А после, немного подумав, добавил еще пятьдесят на чай. Гулять так гулять, да и потом, должен же бедняга получать хоть какую-то компенсацию за то, что я его третирую. Иначе, боюсь, он вообще перестанет мне наливать.

Улыбнулся своим мыслям. К этому моменту рюмка с солью на краях уже стояла передо мной. Взял ее и, подняв на почти вытянутую руку в воздух, сказал что-то вроде: «Ваше здоровье, пацаны», и выпил до дна. На мгновение показалось, что вязкая, маслянистая жидкость сожжет меня изнутри. Брр. Снова закурил. Уже делая первую затяжку, подумал о том, что стоит сбавить обороты в потреблении никотина. Иначе опять в магазин, покупать сигареты. Мерзость.

К счастью, эта мысль улетучилась также быстро, как и пришла. Что я там вспоминал о бытности школьником? А. Точно. Прекрасное, беззаботное время, когда, по большому счету, нихуя не зная об этой жизни, надо выбирать, как прожить ее остаток. Какой больной ублюдок мог это придумать?

Справедливости ради, судя по образам, возникающим в памяти, я хотел стать распиздяем-алкоголиком, и до сих пор исправно иду по намеченному пути. Интересно, у моих одноклассников все так же хорошо? Тысячу лет уже с ними не общался, и продолжать бы в том же духе. Но интересно.

Достал из кармана телефон. После пары бесхитростных манипуляций с ним понял, что надо было дома его подзарядить, и сейчас чудо современной техники годилось разве что для того, чтобы забивать им гвозди. С тяжелым вздохом убрал его обратно в карман. А стал бы я звонить или писать сейчас кому-либо из них, если бы телефон не разрядился? Не думаю. Я пока слишком трезв, чтобы искать связи с бывшими, даже если речь об одноклассниках. Да и готов поспорить, что они давно уже забыли и мой номер, и как меня звать.

Туда им и дорога.

За всеми этими размышлениями не заметил, как истлела сигарета в руке. Чуть не обжег себе пальцы угольком. Затушил окурок в пепельнице. Вытащил из пачки еще одну. Я, вроде, думал о том, чтобы курить поменьше? Не важно. Следующая сигарета покинула пачку следом: Кирилл попросил поделиться куревом. Не отказывать же приятелю и собутыльнику в беде.

Я, может, и мудак, но не совсем.

Попросил Семена повторить текилу. Поймал себя на мысли о том, что такими темпам я скоро пропью все, что сегодня заработал здесь же. Бьюсь об заклад, именно на это рассчитывала Катюха, когда звала меня помочь. Она смышленая. Не очень умная, иначе не оставалась бы здесь работать. Но достаточно смышленая, чтобы вести дела клуба таким образом, что он не только не закрылся из-за долгов, но и приносил какую-то прибыль. Хотя номинально она здесь рядовой манагер, на деле же руководит почти всем.

Потому, что больше некому. Егор, владелец клуба, то ли хуй забил на его развитие и просто поддержание повседневной работы, то ли уничтожил остатки своего мозга выпивкой и наркотиками. Правда, как обычно, была где-то посередине. Так или иначе, на публике он появлялся редко, а когда появлялся, его легко было перепутать с привидением. Интересно, сколько ему осталось? Не из праздного любопытства. Просто, мне кажется, я качусь по той же дорожке.

Опустошил шот текилы.

С другой стороны, если подумать, у него все не так уж плохо. Тип создал это место, заработал на нем деньжат и авторитета в каких-то кругах, а потом начал жить… Нет, скорее, подыхать, но все равно в свое удовольствие.

Если это не свобода, то что тогда?

Оставил толковую преемницу, которая его ненавидит, но уверенно продолжает дело всей его жизни.

Все не так уж плохо.

То же самое сказал динамик над головой весьма своеобразным голосом, которым скорее лозунги орать, чем под гитару петь. И что-то там еще добавил про пачку сигарет, что заставило меня вспомнить о подожженной сигарете между пальцами. Опять. Хотя, в этот раз у меня оставалась пара-тройка затяжек, прежде чем табак истлеет окончательно, ситуация показывала, что с концентрацией у меня все плохо. Кто бы сомневался. Влил в себя два шота текилы, нихуя перед этим не съев, да и возраст уже не тот, чтобы выпивать без последствий больше, чем стакан безалкогольного пива.

Но я все еще мог соображать и даже, наверное, стоять на ногах.

Обязательно это проверю. Сразу после того, как выпью третий шот.

Нет. Не выпью.

Уже потянувшись в карман за кошельком, я вспомнил, что вообще-то пришел сюда деньги зарабатывать, а не тратить. Да и здравый смысл, голос которого я, несмотря ни на что, все еще иногда слышал, напомнил, что мне надо питаться, чтобы существовать. И что в целом еда – это заебись.

А значит, в магазин и домой.

Сколь бы сильное отвращение к тому, чтобы идти домой не прямой дорогой, я ни испытывал, было ясно, что еда сама собой на кухне не появится.

Попрощался с Семеном и Кириллом. Махнул рукой Кате, которая сидела за дальним столиком, закопавшись в стопки каких-то бумаг.

В очках. Очки ей к лицу. Редкое явление.

Зациклившись на этой мысли, я чуть не влетел рожей в дверной косяк на выходе из клуба. Нихуя не ловким движением смог в последний момент увернуться, закрыл за собой двери.

Дом, милый дом.

Глава 2

Я зашел в квартиру с пакетом продуктов, из которых, согласно изначальному плану, я должен был что-то приготовить. Купленный набор, конечно, был так себе, и простора фантазии не давал, но на что хватило денег.

Проблема заключалась в другом.

На стадии составления плана я как-то забыл о том, что в кулинарного характера вопросах я полный профан. Надо что-то решать.

А когда речь шла о возникновении у меня сложностей бытовых, был на свете один человек, который мне их решить поможет при любых обстоятельствах.

Ира.

Вот она: моя спасительница от голодной смерти. Дело за малым: позвонить ей. Поставил телефон на зарядку. Не смог пройти мимо дивана, уронил на него свою тушу с сигаретой в зубах. Которая, как и все хорошее в этой жизни, вскоре закончилась. Утопил ее в остатках утреннего пива. Пролежав еще какое-то время под одеялом, решил, что телефон уже достаточно зарядился для звонка. Надо подняться. Сложно. Чувствовал себя крабом, попавшим в сеть. С той лишь разницей, что в итоге я вряд ли стану ингредиентом для салата.

Желудок продолжал напоминать мне самым бестактным способом, что я все-таки должен встать и позвонить. Беру телефон. Время уже нифига не детское. Готов поспорить, что Ира ответит на звонок, но одной из первых же фраз пошлет меня нахуй.

– Да иди ты нахуй. Ты хоть знаешь, сколько времени? – услышал я из трубки. Предсказуемо.

– Знаю. А ты знаешь, что это не проблема. Не позволишь же ты такой мелочи стать причиной моей смерти, ужасной и му…

– Завались, – Ира зевнула, – Скоро буду.

Она бы меня не бросила.

Если и существует в мире что-то надежнее швейцарских часов и безотказнее автомата Калашникова, то это Ира. Довольный собой, я вернул сотовый к пожиранию электроэнергии, а сам принялся превращать свою квартиру во что-то похожее на человеческое жилье.

Звонок в дверь.

Что же, по крайней мере я успел избавиться от протухшей еды и вынес мусор. Частично.

Тоже результат.

Не стал заставлять мою спасительницу долго ждать. Она ведь не заставила. Открыл дверь. Ира выглядела сейчас ни разу не как модель. Лоб нахмурен, волосы растрепаны, ни следа штукатурки на лице, пижама под пуховиком. Впрочем, я не на свидание ее позвал. Выслушав от нее пару негативных комментариев к своему распиздяйству, я закрыл за ней дверь и помог избавиться от верхней одежды. Не стоит кусать руку, которая тебя кормит, а с той, которая кормит регулярно и вкусно несмотря ни на что, можно и джентльменом побыть. Отец всегда говорил, что женщины это охуеть как любят, но я никогда не видел в этих жестах ничего особенного. Бесполезный архаизм.

– Я вижу, у тебя ничего не меняется.

– А должно?

– О, ты, блять, не представляешь, насколько, – даже когда она строила из себя недовольную мамашу, ее голос звучал как ангельское пение. Стоп, а как оно звучит? Как голос Иры, что за вопрос.

– Снова за старое.

– Чтобы не расслаблялся, – она улыбнулась. Отобрала у меня сигарету и, затянувшись, спросила:

– Итак, что у нас тут?

– Ну, вот – я открыл перед ней холодильник. Она поморщилась. Несмотря на то, что я избавился от источников неприятных запахов, сами запахи никуда не делись. Надо помыть холодильник. Когда-нибудь. В другой жизни.

– Как ты все еще не сдох?

– Только благодаря тебе.

– Оно и видно, – закрыла дверцу.

– Извиняй. Я старался тут…

– Заткнись. Сейчас, приготовлю что-нибудь, – Ира затушила окурок и освободившейся рукой потрепала мои волосы. Открыла холодильник снова.

Меня всегда поражала ее способность из какой бы то ни было несъедобной хуйни сообразить ужин, достойный членов королевских семей. И сегодняшняя стряпня исключением не стала. Вычистив тарелку до блеска, я тут же потянулся за добавкой. Покончив с ней, расслабился и закурил, закрыв глаза. Сытость – это прекрасно. Рассыпался в комплиментах кулинарным талантам моей гостьи, которые она слушала с довольной улыбкой. Мне не нужно было смотреть на нее сейчас, чтобы знать это.

Я просто знал.

– Что у тебя нового? Неделю не виделись.

– Все та же старая песня.

– Даже так? – казалось, она разочарована ответом.

– Даже так. Разве что, у Катюхи был сегодня. Подхалтурил немного. Тебе привет передавала.

– Хм. Ей тоже передавай, как увидишь.

– Ага, – а хуй там плавал. Из меня приветный посыльный всегда был очень так себе. Скорее всего, вспомню о том, что Ира просила передать привет только через пару десятков встреч и звонков, то есть, в силу периодичности оных – крайне не скоро. Ира, впрочем, наверняка это прекрасно понимала. Как и то, что переданный сейчас "привет" я просрочил месяца на полтора.

– Кстати. Есть у меня одна идея.

– Хорошая?

– Тебе понравится, – внезапное перемещение источника голоса собеседницы заставило меня открыть глаза. Ира умела привлечь к себе внимание. И слова здесь на вторых ролях. Их затмевали собой ее мимика и движения. Она стояла передо мной на коленях, наклонившись вперед. Достаточно для того, чтобы через горловину футболки, свисающую вниз, я мог видеть все, что футболки обычно под собой скрывают. Но главным оружием Иры был взгляд. Пронзительный и недвусмысленный взгляд снизу вверх, прямо в глаза. Отвлекшись на него, я чуть не пропустил, как моя гостья положила руку мне на колено, а другой ловко развернула маленький сверток. Достала из него две таблетки. Первую закинула в себя. Вторую зажала в губах и, опираясь на мое бедро, приблизилась ко мне. Поцеловала, протолкнув языком таблетку в мой рот.

Она знает толк не только в готовке.

Глава 3

Свет – это больно. Об этом мне начал орать каждый аспект моего сознания, стоило только открыть глаза. Сразу же их закрыл. Надо осознать себя, не прибегая к зрению. И слуху. Твою мать, двигаться тоже нихера не приятно. И зачем я вообще сейчас проснулся? Или я не спал? Это мое сознание играет со мной злую шутку? Вопросы – это тоже больно.

Каждая новая мысль вызывала в моем разуме болезненную яркую вспышку. Старался вообще не думать. Не получалось. Голова болела все сильнее и сильнее. Облегчить свою участь сейчас я явно не мог, а значит, надо привыкнуть. Сложно. Чем-то это состояние все же лучше похмелья: по крайней мере, оно не оставляло мне сил на самокопание и жалость к себе. И следующего с ними рука об руку погружения в лабиринты вопросов, среди которых первую скрипку всегда играл «зачем я пью?». Вопрос, который сначала оставался без ответа, потом забывался, и все повторялось. Снова и снова.

Привык к боли и смог нормально думать. Хорошо. Где я? Похоже на мой диван. Я один? Нет. Мне не пришлось далеко тянуть руку, чтобы прикоснуться к телу лежавшей рядом девушки. Кто она?

Дурацкий вопрос. Я узнаю ее всегда, что бы ни происходило, и в каком бы состоянии ни пребывали мои тело и разум.

Ира.

Она спит, или ей также фигово, как мне? Спрашивать не буду. Говорить больно. Не пробовал, но жопой чую, что не стоит.

Сам не заметил, как рука начала гулять по ее телу. Одежды на девушке она не нашла. На мне, судя по ощущениям, выходившим за рамки испытываемых в этот момент боли и страданий, одежды тоже не было. В этом была определенная логика. Мы ведь ебались всю ночь, а может, и дольше. Как бешеные. Не знаю, что за таблетку она мне вчера дала, но таких ярких оргазмов, да и в таком количестве за столь непродолжительный промежуток времени, у меня, на моей памяти, не бывало. Заставляло задуматься о том, что неплохо бы повторить. Останавливало только то, что сейчас я слишком остро переживал последствия употребления допинга. Ладно. Вернусь к этому вопросу, когда буду чувствовать себя нормально. Взвешу все доводы «за» и «против», последние как обычно проигнорирую или сочту не достаточно убедительными, и снова погружусь с головой в пучину саморазрушения. Охуенно сомнительный способ познать себя, но мне все нравится. Пока я еще относительно здоров. Функционирую как что-то человекоподобное.

Рука остановилась на груди Иры. Непроизвольно сжал пальцы. То ли по привычке, то ли организм так отреагировал на очередную вспышку боли, то ли потому, что мне сейчас нужна была игрушка-антистресс. А лучшим антистрессом, чем внушительного размера женский бюст, может быть только внушительного размера женская задница. Ира сдавленно простонала. Сквозь сон, скорее всего. Когда она бодрствует, она не стонет. Скорее, кричит.

Интересно, хоть кому-нибудь из моих соседей удалось сегодня поспать?

Не думаю.

Рука начала спускаться ниже по ее телу. В какой-то момент почувствовал ребром ладони мокрое пятно на обивке дивана. Еще одна история в его копилку. Попытался улыбнуться. Получилось у меня, наверное, так себе. Каждая мышца моего тела все еще агонизировала и ненавидела меня за то, как я с ней обращаюсь. Ничего. Должны бы уже привыкнуть. Не первый год вместе живем, и то ли еще будет.