355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Айрон С. Розенберг » Королева Клинков (ЛП) » Текст книги (страница 1)
Королева Клинков (ЛП)
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 03:45

Текст книги "Королева Клинков (ЛП)"


Автор книги: Айрон С. Розенберг



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Аарон Розенберг
Королева Клинков

Пролог

Мир померк.

Не так, как меркнет небо по вечерам – никакой заход солнца не оставляет после себя такой кромешной тьмы. Нет, это была тьма неволи, заточения, слепоты. Полное отсутствие видимости: ни лучика света, ни теней, – лишь удушающая зрительная пелена. Резкий контраст с ослепительными огнями и буйством красок всего пару мгновений назад.

Я силюсь распознать что-нибудь вокруг себя. Где я?

В ответ – безмолвие. Никаких подсказок. А мгновение спустя гораздо более важный вопрос, заставляет забыть о первом.

Кто я?!

Волна паники, приправленная горечью, поднимается из глубин души, угрожая захлестнуть меня целиком, когда я осознаю, что не могу вспомнить. Я не знаю, кто я!

Спокойно, говорю я себе.

Спокойно.

Усилием воли я подавляю панику, не позволяя ей взять надо мной верх. Но что тогда я помню?

Ничего. Если не считать, коротких фрагментов. Сражение. Война. Уродливые, внушающие ужас враги, огромные отвратительные создания возвышаются надо мной. Окружают меня. Предательство. Хотя я не могу вспомнить ничего конкретного, но я все еще чувствую горечь обиды. Чувство брошенности.

Отчаяние. Последняя безрассудная схватка с врагами. Ощущение того, как жилистая плоть сдавливает меня, душит меня, убивает меня. Внутри меня все цепенеет и свет окончательно меркнет.

И вот теперь это.

Где я? Я напрягаю чувства до предела, исследую окружение. Результаты, пусть даже смутные и разрозненные, приводят к единственному выводу.

Меня несут.

Я чувствую движение, мягкое покачивание.

Не напрямую – что-то покрывает меня, окутывает целиком, и удерживает со всех сторон. Но это «что-то» движется, и я вместе с ним.

Я пытаюсь вырваться, но тело не слушается. Наваливается вялость и истощение, ощущение наркотического дурмана. Чувства притупляются, конечности наливаются свинцом. Нервы пронизывает странный огонь. Я горю изнутри! Моя плоть расползается, растекается, изменяется, – и я не могу этому помешать!

Я меняюсь.

Я чувствую, как кто-то двигается рядом со мной. Эти «кто-то» не ограничены в свободе передвижения как я, хотя их разум странно притуплен. Они – мои похитители, сопровождающие меня в место заточения.

Я могу слышать их мысли, скользящие мимо меня, сквозь меня. С одной стороны меня передергивает, но с другой – какая-то часть меня, новая часть – рада их вторжению. Вибрирует в унисон невнятным мыслепотокам, подстраивается под их образы, чтобы я могла осознать их. И я меняюсь все больше. Все больше начинаю походить на тех, кто ждет меня снаружи!

Та часть, которой я еще являюсь, прежняя я, испытывает отвращение и ужас.

Я не могу, я не стану одной из них! Я должна сбежать! Я должна освободиться!

Мое тело в плену, но разум воспаряет и ищет помощи, – любой помощи. Я кричу в отчаянной надежде, что хоть кто-то услышит.

И где-то далеко, я знаю, мои мольбы услышали. Помогите!!!


* * *

Пылающий и лежащий в руинах город – свидетельство кончины мира. Обрушенные здания, разбитые и исковерканные машины, усеянная трупами земля. На краю зоны разрушений чудом сохранился указатель. На его обгорелой поверхности еще можно разобрать надпись: «Добро пожаловать в» – а вместо названия «Новый Геттисберг» – лишь рваная дыра с почерневшими краями.

Кругом сплошь мертвые тела: ассорти из бледной плоти терранов, гладкой кожи протоссов и шипастого панциря зергов. Люди, выжившие, но не имеющие возможности эвакуироваться, бежали кто куда, заходясь в криках о помощи. Одни размахивали оружием, утратив способность рационально мыслить; отчаявшись защитить себя и свои семьи. Другие, съежившись в комок, рыдали, оказавшись не в силах взглянуть в лицо краху родного мира. Некоторые прятались или бежали кто куда, в надежде обмануть судьбу.

Рой не обращал на них внимания. Перед ним стояла более важная задача.

Битва прошла не так, как ожидалось. Терраны приняли тяжелый бой, но с меньшим количеством солдат, нежели предполагалось.

Протоссы, ненавистные протоссы, прибыли как всегда, сверкая боевыми доспехами, в сиянии собственного высокомерия. Но они быстро утратили острие атаки и рассеялись по территории города, словно сражались не с одним, а более, противниками.

В некоторых районах Рой видел сражения терранов с протоссами, – хоть это не предусматривалось, но только приветствовалось. Да, это был странный бой, где противоборствующие стороны постоянно менялись. Но такой фактор способствовал задачам Сверхразума – собрать данные и произвести их анализ. На данный момент конфликт сошел на нет. Битва выиграна. Оставшиеся терраны не представляют угрозы, а протоссы исчезли, когда исход боя стал очевиден. Но по какой-то причине они не стали испепелять планету с орбиты. Именно это обстоятельство позволило Рою обнаружить и захватить неожиданный трофей.

Теперь коллективный разум Роя зергов уже не вспоминал о минувшем сражении, – ибо впереди расу ждали новые испытания. Стаи зергов перегруппировали силы и приступили к победоносному отлету из системы.

Одна стая расчищала дорогу, сметая любые преграды, будь то плоть, камень или металл. Другая шла следом, в защитном порядке сомкнув ряды вокруг трофея. В центре построения плотной группой двигались несколько ультралисков, так, что шипы на их спинах практически соприкасались. Ультралиски прикрывали своими телами четверых гидралисков, что ползли внутри «коробочки». С помощью конечностей-кос четверка транспортировала большой продолговатый предмет.

Под бугристой, липкой оболочкой кокона пульсировал свет, однако это слабое сияние совершенно терялось на фоне пожаров, вспышек и взрывов среди руин бывшего города.

«Осторожней», – предупредил стаю церебрал. Он наблюдал за продвижением питомцев через надзирателя, парившего в верхних слоях атмосферы. Поскольку сам церебрал не мог перемещаться самостоятельно, летающие надзиратели служили ему глазами, ушами, и трансляторами указаний. – «Хризалида не должна пострадать»!

Послушные велениям мыслительного центра, ультралиски плотнее прижались друг к другу и сбавили темп передвижения, чтобы дать время остальной стае расчистить маршрут. При движении их массивные ноги заставляли землю содрогаться. Зерги-гиганты крушили все на своем пути – кости, металл, древесину – без единой мысли, без единой задержки, оберегая хризалиду от любых нападений.

«Она у нас, Повелитель», – сообщил церебрал в недра собственного сознания. – «Ваш трофей у нас».

«ХОРОШО».

Ответ эхом вернулся в разум церебрала, поднимаясь из глубокого колодца общего разума зергов:

«Ты должен следить за хризалидой и гарантировать, что существу внутри не причинят вреда. Теперь иди и оберегай мой трофей!»

Как и всегда, получив приказ Сверхразума, церебрал с удвоенным рвением проверил надежность подконтрольной ему стаи, и в очередной раз убедился, что ее обороноспособность на высоте. Хризалида будет защищена любой ценой.

Зерги катились по пылающему городу. Наконец, Рой целиком собрался в огромном кратере, где еще недавно существовало удивительное городское озеро. Когда-то дно озера представляло собой зеркальную поверхность, теперь обугленную посадочными двигателями кораблей протоссов, но все-таки неповрежденную тяжелой поступью ног, что прошлись по ней на пути к осаждённому городу.

«Мы готовы, Повелитель» – доложил церебрал, выстраивая стаю вокруг хризалиды.

«Я весьма доволен, юный Мыслящий», – ответил Сверхразум. Теплое сияние его благословения омыло церебрала, а через последнего – каждого зерга стаи. – «И пока мой трофей в сохранности, я и далее буду доволен. За сим, ты должен заботиться об этой жизни как о своей собственной. Пока процветает она, процветаешь и ты. Ибо ты часть Роя. Если случится так, что ты лишишься своей плоти, то твоя плоть будет создана заново. Таков мой завет для всех мыслящих».

Пока церебрала распирало от гордости, кратер погрузился в непроглядную тьму, – тень от громады, что сгущалась высоко в небе. В верхних слоях атмосферы умирающей планеты возникла гигантская воронка, водоворот оранжевых и фиолетовых газов, которые вращались вокруг странных мерцающих огней. Они двигались все быстрее и быстрее, цвета смешались в яростном вращении, пока центр воронки не провалился внутрь себя. Огни и цвета уступили место черному кругу, чья тьма намного превосходила тьму космического пространства.

«Ты уже достаточно окреп, чтобы вынести суровые условия путешествия в подпространстве вместе с Роем», – констатировал Сверхразум, ниспосылая речь вибрацией энергий внутри Роя. – «Итак, нам следует покинуть этот разрушенный мир и обеспечить безопасность хризалиды среди скоплений ульев на планете Чар».

Первая стая, вся как один, поднялась в воздух и устремилась в высоту, покидая разрушенный город. Слабая, исчезающая сила гравитации планеты не могла удержать особей Роя. Они приближались к воронке, и их затягивало в зияющую, манящую тьму по центру, в которой зерги и исчезали. Церебрал почувствовал их прохождение посредством общего сознания зергов и позволил искре удовлетворения задержаться в личном сознании. Затем Сверхразум призвал и его.

Перед путешествием в подпространстве, церебрал собрал всю стаю воедино и сгруппировал подчиненных как можно плотнее. Выводок зергов поднялся из кратера, не препятствуя энергиям Роя овладеть их телами. Существа возносились все выше, пока тьма не поглотила их. В такой тьме растворились даже мысли и ощущения, пока не закончился перенос стаи сквозь просторы космоса к заданной цели.

А внутри хризалиды, тело, едва различимое через толстую оболочку и вязкое содержимое, страдало от боли. Находясь в бессознательном состоянии, фигура внутри извивалась и корчилась, неспособная замереть в неподвижности, так как вирус зергов проникал в каждую ее клетку, изменяя ДНК на свой лад. Скоро хризалида раскроется и появится новый зерг. Весь Рой ликовал вместе со Сверхразумом.

И когда они уходили, а Тарсонис за ними погибал, разум, заточенный в хризалиде, кричал.

Глава 1

– Джимми!

– А-а-ааа!

– …конечно Менгск, прошу прощения, император Арктур I утверждает, что данные меры необходимы. Согласно официальному заявлению новый Доминион Терранов прилагает все усилия, чтобы предотвратить угрозу вторжения пришельцев и снова сделать жизнь в колониях безопасной. Как бы то ни было, прошло уже два месяца. По мнению вашего покорного слуги…

Джим Рейнор лежал на спине, уставившись в серо-стальной потолок. Он провел рукой по ежику, влажных от пота, коротко стриженых волос, и понял, что улыбается, несмотря на все еще пульсирующий в венах адреналин. Рейнор взглянул на воспроизводимую консолью голограмму, где высокий, стройный мужчина, заключенный в круг света, вел репортаж.

Репортер выглядел стильно, несмотря, или, может быть, благодаря потрепанному кожаному плащу и фетровой шляпе.

Майк Либерти. Один из немногих людей, которых Джим мог назвать своими друзьями. Друг, что все еще пытается разоблачить Менгска, несмотря ни на что.

Все еще пытается донести правду до людей, которую те не хотят слушать.

– …еще не оправился от потерь в Дайларских доках, – продолжал репортаж Майк, и Рейнор повернул голову, прислушиваясь.

– Выдан ордер на арест Джеймса Рейнора, – рассказывал его друг, – хотя до сих пор не ясно, что же произошло на самом деле. Почему герой Антиги Прайм внезапно стал преступником? И почему, после стольких месяцев, посвященных спасению жизней, он устроил разбой и разрушения в Дайларских доках? Согласно официальному заявлению, нападение Рейнора дорого обошлось флоту Доминиона, а в случае нового нападения пришельцев данное обстоятельство может обернуться для всех нас серьезной угрозой.

Джим услышал, как тон Майка понизился, и понял, что если он поднимет взгляд, то увидит, как друг с легкой улыбкой на лице чуть подается вперед и, – вместо журналиста, читающего сухой репортаж, зритель видит откровенничающего приятеля:

– С другой стороны, возможно, императора Арктура просто бесит тот факт, что его новые законы игнорируют все кому не лень, в том числе один из наиболее близких соратников. И, может быть, все эти обвинения просто сфабрикованы, для того чтобы оправдать преследование Рейнора и отвлечь внимание общественности от того что, похоже, мандат императора не столь легитимен, как заявляет Его Величество.

– Хех! – из уст Рейнора вырвался короткий смешок.

Так их, Майк! Однако герой Антиги Прайм? Как ему в голову вообще пришло такое? Хвалебный отзыв был столь же фальшив, как и большинство обвинений Менгска против Джима.

Впрочем, в этот раз обвинения имели под собой основания.

Джим действительно атаковал доки. Ему пришлось.

Когда он врезал Дюку, любимчику Менгска, после событий на Тарсонисе, и в бешенстве покинул корабль Менгска, Рейнор думал, что останется сам по себе ну или, в крайнем случае, с ним уйдет горстка верных ребят. И он не ожидал столь мощной поддержки со стороны своих бойцов. Все, за исключением нескольких, последовали за ним, и Джим вдруг обнаружил себя во главе маленькой армии.

Армии без транспорта.

В чем Рейнор нисколько не сомневался, так это в том, что Менгск не даст ему так просто уйти. Группировка Джима нуждалась в кораблях, причем как можно быстрей. Выход из положения был очевиден – безопасней всего проникнуть в доки, и реквизировать пришвартованные там корабли, нежели пытаться "позаимствовать" активные суда, сохраняющие лояльность к Менгску.

Само собой, что в итоге все оказалось не так уж и просто. Менгск предвидел такой ход. Какими бы эпитетами не награждал самозваного императора Джим, – Менгск, так или иначе, оставался превосходным стратегом. На перехват дезертиров Арктур I послал Дюка, доверив тому личный флагманский корабль, Гиперион.

Однако здесь император кое в чем просчитался.

Рейнор, понимая, что снова ему уже не заснуть, сел на кровати. Почесывая щетину на подбородке, мужчина улыбнулся, вспоминая, как все было. Дюк, несмотря на все свои недостатки, был вполне компетентным командующим корабля и, пожалуй, даже неплохим генералом. Но он привык сражаться лоб в лоб на открытых пространствах, против эскадр и истребителей. Старый вояка оказался не готов к боевым действиям в доках. Его люди не имели возможностей для полноценного маневра, из-за боязни попасть друг в друга или в какой-нибудь корабль.

Перед Рейнором такой дилеммы не стояло. Если корабль оказывался поврежденным, ренегаты просто приступали к похищению следующего.

В конце концов, Джим даже самого Дюка заманил в ловушку. При помощи докового оборудования и механизмов, Рейнор «заарканил» преследующий рейдеров Гиперион и зафиксировал корабль в неподвижном состоянии. Затем опальный командир со своими ребятами взял на абордаж императорский флагман.

Ухмыльнувшись, Рейнор встал с кровати, пересек апартаменты и вошел в изысканного интерьера ванную.

Запальчивость Дюка стоила ему Гипериона, и Доминион Терранов Менгска потерпел первое поражение, – еще до того, как было объявлено о его формировании.

Связав, и заткнув кляпом рот, Рейнор выдворил Дюка с Гипериона, и улетел прочь с дюжиной других судов, что вошли в состав его уже личного флота.

С тех пор, конечно, положение рейдеров Рейнора оставляло желать лучшего.

Улыбка пропала с лица Джима.

Мужчина толкнул полированную деревянную дверь и окинул взглядом комнату за ней. Мраморная раковина, фарфоровая плитка, изящные краны и светильники – обстановка больше соответствовала номеру «люкс» шикарного отеля, чем апартаментам капитана корабля. Но все это принадлежало Менгску, и, «великий» обставил все с приличествующем ему комфортом.

У Рейнора был соблазн разгромить здесь все, но на это ушло бы слишком много времени. Джим подумывал заселиться в помещение попроще, но его команда и слушать ничего не хотела – Рейнор капитан Гипериона, а значит, капитанская каюта – его законное место проживания. Так что лидер рейдеров смирился с роскошью и постарался сосредоточиться на других, более важных делах.

Впрочем, у него осталось уж не так и много дел, что требовали особого внимания. С момента захвата судов Рейнор стал «врагом государства номер один». Лицо Джима красовалось на объявлениях о розыске в каждой колонии, и каждый солдат Доминиона охотился за ним. Но Рейнор не сильно переживал об этом. Так как лучше других знал, на что способен Менгск. И чем он платит за доверие людей. Потому не имел никакого желания являться с повинной. Жизнь законопослушного гражданина ему не светила в любом случае.

Либо ты стоишь за своих людей, либо ты не стоишь того, чтобы за тобой шли. Рейнор честно верил в это. Предательство Менгска оправдывало его собственное дезертирство.

Вопрос, однако же, заключался в том, что делать дальше. В момент бегства Джим почти об этом не думал, так как планировал уйти один. Но люди, последовавшие за ним, все изменили. Они равнялись на него, зависели от него, терпеливо ожидали его приказов. Но Рейнор не знал, что именно приказывать.

Ну, да! Они украли корабли. Потом совершили несколько набегов на вражеские заставы и подпалили хвост нескольким патрулям. Но Джим понятия не имел, что делать дальше! Он не знал куда двигаться. Прошло уже шесть недель, а «лидер поневоле» все еще не имел ни малейшего представления о дальнейших перспективах.

Последние годы, находясь на службе у Конфедерации в качестве шерифа, Рейнор говорил себе, что он независим, самодостаточен. Это соответствовало истине, ну или пусть даже частично. Джим выжил, полагаясь только на собственные силы и действуя в соответствии с личными принципами. Формулировка полномочий шерифа была довольно расплывчата, и допускала широкие возможности для трактовки, что практически не ограничивала Рейнора в свободе действий. Требование к шерифу было всего лишь одно – защищать население Мар-Сары. После того как Джим присоединился к Менгску, его полномочия расширились – защищать людей от Конфедерации и пришельцев.

Но какая теперь у него задача?

Джим знал, что ушел в гневе. В гневе на Менгска, за то, что тот совершил. Из-за той, кого он предал.

В гневе из-за Керриган.

Джим все еще ощущал в себе отголоски той ярости, что охватила его, когда Менгск хладнокровно бросил девушку. Там. Оставил на растерзание зергам и кому бы то ни было еще, кто шарился по руинам планеты.

Черт, новая кожа на костяшках до сих пор была слишком чувствительной там, где кулак Рейнора ударился о челюсть Дюка, когда склочный генерал приказал бывшему шерифу не дергаться.

Внутри Рейнора все закипало, когда он вспоминал об этом.

Но, в любом случае, злись не злись, а толку от этого мало. После того как ярость немного поутихла, Рейнор понял, что совершенно не представляет, какой выбрать курс действий, чтобы не обмануть ожиданий людей. Они стали мятежниками, но против кого именно этот мятеж обращен? И почему?

Майк бунтовал своеобразно, но более эффективно, транслируя свои изобличительные репортажи с нелегальных станций. Опальный журналист рассказывал о том, чем на самом деле занимается Менгск ради усиления собственной власти. Он рассказывал людям правду, – как взаимосвязаны зерги, протоссы и пси-излучатели.

Зерги и протоссы. Черт, большую часть времени Рейнор казался себе бредящим сумасшедшим, говоря или даже думая об этом. Чужеродные расы сражаются друг с другом, разыгрывая акт некой древней вражды прямо в терранских колониях. И люди оказались между ними.

Безумие.

Тем не менее, абсолютно реальное. Джим был свидетелем чересчур многого, чтобы еще оставались какие-то сомнения.

Однако все еще существовала вероятность, что у него просто сдали нервы. Это, по крайней мере, объяснило бы его сны.

Сновидения, одолевающие Рейнора после падения Тарсониса. Каждую ночь они, затаившись, ожидали момента, когда бывший шериф закроет глаза.

Как только голова касалась подушки, Джим моментально отключался, и попадал во власть снов. Или, лучше сказать, кошмаров. Каждый раз одно и тоже: Он пойман в ловушку, заперт, каким-то образом связан без веревки или оков, неспособный двинуться или сопротивляться. Вокруг роятся какие-то призрачные силуэты и тянут его каждый в свою сторону! Он же абсолютно беспомощен, он хочет закричать, но… не в состоянии даже приоткрыть рот.

Именно так все было во сне.

До сегодняшней ночи.

В этот раз все было по-другому, в этот раз…


* * *

…Меня больше ничего не связывает. Руки и ноги вновь способны шевелиться. Однако внутренние ощущения какие-то странные – тяжесть, медлительность, необычное оцепенение…

…Я нахожусь в каком-то тусклом месте. Земля под ногами нежного серовато-белого цвета – такого как, например, мертвый зуб, или выбеленная временем кость. При малейшем движении стоп в воздух сразу взвиваются клубы частиц, которые циркулируют вокруг ног и мягко касаются лодыжек. Вещество странно сухое, нехолодное и негорячее, и рассыпающееся при соприкосновении с ним.

Пепел. Я стою в поле из пепла. Поле раскинулось так далеко, насколько хватает взгляда. Пепел покрывает всю поверхность планеты, даже скалистые темные сопки, что виднеются на горизонте. Пепел облаками кружится в воздухе, скрывая от глаз две маленьких фиолетовые луны и окольцованного красного гиганта, что зависли высоко в небе. Я чувствую вкус пепла, вдыхаю его, ощущаю, как он оседает в легких. Планета целиком состоит из пепла, словно однажды ее выжгли до основания, а затем покинули навсегда.

Но у меня есть более насущные дела, чем изучение пейзажа – вдали, у самого горизонта появились темные силуэты!

Расстояние между мной и ими сокращается с пугающей скоростью. Я пытаюсь сохранить равновесие и пошевелить конечностями. Необходимо добиться хоть какого-то подобия движения, – стоять нельзя, но… через какой-то миг фигуры уже около меня, они нависли надо мной!

Их сернистое дыхание обжигает мою кожу. Я стараюсь не выпускать из поля зрения каждую из фигур, и в тоже время не задерживать взгляд на ком-нибудь надолго. Ибо какое-то шестое чувство подсказывало: посмотришь пристальней – шагнешь в пропасть. Мимолетные силуэты, улавливаемые периферийным зрением, имели сходство с зергами. Аналогичный жесткий панцирь, сегментированные тела и вытягивающиеся щупальца, торчащие отовсюду шипы. Но «эти» крупнее, чем любой из зергов, каких мне когда-либо доводилось видеть.

Громадные. Размытые. Деформированные.

Сердце бешено колотится в груди, дышать невероятно трудно. Я чувствую, как покрываюсь липким потом, – я чувствую первобытный ужас!

Из горла вырвался непроизвольный стон.

Мне пришлось с силой сжать зубы, чтобы не допустить повторения подобных признаков слабости.

«Они» взяли меня в тесное кольцо. Но, несмотря на это, каким-то образом мне удалось просочиться мимо расплывчатых фигур. И вот я уже ковыляю прочь, по пепельной равнине, стараясь не споткнуться, и заставляя себя переставлять ноги так быстро, как только могу.

Далеко впереди возвышается гряда сопок. Я не могу определить расстояние до них, так как среди сплошного пепла нет никаких мало-мальски пригодных ориентиров; но я точно знаю, – если до гряды удастся добраться, там обязательно найдется укрытие.

Залпы огненного пепла и дыма выстрелили вверх и расползлись по небу. Судя по всему, за сопками находится вулкан. Значит, сажа и дым, смогут скрыть меня от чужих взглядов. Если я переберусь через холмы, то смогу укрыться в дыму! Я смогу сбежать!

Я заставляю ноги двигаться. Подчиняю их своей воле, и бегу изо всех сил!

Этого оказалось недостаточно.

Фигуры приближаются, их жала подергиваются в предвкушении, щупальца рассекают воздух. Я слышу их возбужденное шипение, слышу, как шуршат по земле их тела. Я даже могу слышать, как капает слюна с их ротовых отверстий. Вижу, как беззвучно поднимаются в воздух клубы пепла.

Все ближе и ближе.

Скоро «они» возьмут меня в кольцо и отрежут все пути к бегству.

Их вытягивающиеся гибкие конечности обовьются вокруг меня, свяжут по рукам и ногам, и погоня закончится. И тогда начнутся настоящие мучения.

В отчаянии я кручусь по сторонам в поисках выхода, оружия, хоть чего-нибудь. Мне нужна помощь!

Но вокруг никого. Только пепел, монстры и я.

Одно из чужеродных созданий скользнуло вперед. Из-под гладкого панциря вылезли многочисленные отростки – нечто схожее с копной волос. Существо тянет ко мне зубчатые щупальца. Кожа вспыхивает в тех местах, где ее коснулись книдоциды. Иглы вонзаются в тело и впрыскивают в кровь отраву. Меня охватывает неконтролируемая дрожь, голова резко дергается. Спутанные рыжие волосы на какое-то время скрывают то, что происходит дальше. Затем щупальца сжимаются, выдавливая из легких весь воздух, и лишь единственный вскрик вырывается из моих уст:

– Джимми!!!


* * *

…и тут он проснулся.

– Этого не может быть, – задумчиво произнес Рейнор и, машинально стянув штаны, зашел в душ.

Поворот посеребренной ручки активировал струю острых как иглы брызг – настоящая вода (для Менгска только самое лучшее!) – и напор ледяной воды смыл сон без остатка, вместе с грязью, потом и засохшей кровью. Джим решительно перекрыл душ по истечении положенных тридцати секунд, подождал, не торопясь, пока поток горячего воздуха высушит его и взбодрит. Слегка раскрасневшийся мужчина вышел из душа и взял из шкафа чистую рубашку и штаны. Все это время Джим прокручивал в голове сон, пытаясь понять его смысл, и в тоже время упорно игнорируя полученные подсказки.

– Этого просто не может быть, – снова повторил он, натягивая ботинки.

Рейнор накинул куртку, привычным движением застегнул пояс с оружием и, когда пистолет удобно лег на бедро, направился к двери, прихватив по дороге шляпу-ковбойку.

Гиперион был большим звездолетом – полноразмерным линейным крейсером – и в нем было достаточно места для вооружения, продовольствия и небольших кораблей-разведчиков. Кроме того, он был флагманом Менгска, а бывший террорист не имел желания карабкаться по тесным трапам или таскаться по узким лестницам со стальными перилами.

Джим снова и снова качал головой, шагая по широкому, устланному коврами коридору. Изящные бра, равномерно расположенные на стенах, освещали его мягким светом; между дверями отсеков висели картины.

Все это напоминало скорее величественный особняк, нежели космический корабль, а тем более линейный крейсер. Рейнору было любопытно, чему Менгск больше расстроился? Утрате военного потенциала корабля или же утрате сигар, виски и прочих лакомств, которые император хранил на борту?

Пройдя по широкой вычурной лестнице, Джим наконец добрался до командного уровня. Ткнув в пульт управления массивной двери, мужчина вышел на капитанский мостик. Его, Джима, капитанский мостик. Как и многое на корабле, помещение было выдержано в высокопарном стиле: громадный «бальный зал», напичканный мониторами и консолями; «столовая», нафаршированная рабочими местами операторов; отделанный «под дерево» штурвал, украшенный вязью; кругом бархатная и шелковая обивка.

– Сэр! – Мэтт Хорнер отсалютовал Рейнору из командирского кресла и рванулся было освободить его, но Джим взмахом руки остановил юношу.

Хорнер был неплохим парнем, разве что чуток зеленым и идеалистичным – фактически он вступил в ряды Сынов Корхала, для того чтобы изменить мир к лучшему и по-прежнему верил в такие вещи как патриотизм и справедливость. Конечно, со временем жизнь откроет ему глаза, хотя Рейнора и огорчал этот факт. Тем не менее, Мэтт проявил себя как хороший заместитель командира и как отличный капитан корабля.

– Все спокойно, сэр, – доложил Хорнер.

Рейнор, прислонившись к консоли между командирским креслом и навигационным пультом управления, кивнул.

– Какие будут приказы, сэр? – поинтересовался юноша, на что Рейнор пожал плечами.

– Вольно, сынок.

В глазах парня отразилось разочарование. Джим почувствовал укол вины. В течение нескольких недель, подобное выражение на лице Мэтта он видел уже не раз, да и у других членов экипажа – тоже.

Они по-прежнему желали следовать за ним, нисколько не сомневаясь, что Рейнор поведет их на свершение правых дел. А вместо этого Джим привел их сюда. Сейчас они чего-то ждут и ничего не делают, кроме как дают отпор редким залетным кораблям. А вероятность того, что Менгск вычислит их местоположение и натравит свой флот, растет с каждым часом.

Почему они больше ничего не делают?

Рейнор знал, что каждый из его команды задает себе этот вопрос. Каждое утро Хорнер спрашивал у него, будут ли какие-то приказы, и каждое утро их не было. Джим потерял чувство направления. Решение порвать с Менгском было правильным, Рейнор не сомневался в этом. Но он не был готов атаковать Доминион в лоб, и просто не представлял, как найти золотую середину между бездействием и полномасштабной войной.

Когда Хорнер сел обратно в командирское кресло, Рейнор вновь отпустил мысли на самотек, и они снова вернулись к снам. Точнее, к самому последнему. Эти видения не хотели отпускать его. Сон отличался от всех остальных. И не только детализацией и свободой перемещения. Этот сон очень походил на реальность: картинка четче, цвета ярче, в воздухе чувствовалось какое-то напряжение – от чего волосы на голове вставали дыбом.

Возбуждение? Страх?

Предвкушение. Что-то должно произойти. И скоро.

– Мне нужна планета, Мэтт, – неожиданно сказал Джим.

Юноша оторвал взгляд от информационных дисплеев и поднял на Рейнора глаза.

– Сэр? – какое-то мгновение лицо Мэтта ничего не выражало, потом в глазах появилось недоумение, а затем парень засиял. – Так точно, сэр! Новая база для операций! Отправная точка революции! Сборный пункт для…

– Нет, просто планета, – резко оборвал его Рейнор, так как знал, что по-другому заткнуть рот своему заместителю не получится, – соответствующая определенному описанию.

Оставив Хорнера, Джим подошел к навигационному оборудованию и начал вводить данные в систему.

– Климат, – тихонько проговаривал он то, что печатал, – жаркий, но достаточно приемлемый. Атмосфера – вязкая, с высокой концентрацией пепла. Планетарная система – две небольших луны, одно видимое солнце, и красный газовый гигант с видимыми кольцами. Рельеф – присутствуют холмы и небольшие горы. Порода – скорее черный камень, нежели грунт. Поверхность планеты покрыта слоем пепла светло-серого цвета, толщиной, по меньшей мере, в несколько сантиметров. Огонь и дым повсеместно. Вероятно обширная вулканическая деятельность. Растительность или признаки жизни – отсутствуют.

Определения легко приходили ему на ум – сказывался опыт работы на должности шерифа Мар-Сары, когда он описывал участки потенциально пригодные для использования колонией. Он закончил ввод описания и отступил назад, вглядываясь в космическое пространство через панорамные иллюминаторы, занимающие большую часть стен капитанского мостика, пока компьютер производил поиск совпадений в базе данных.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю