Текст книги "Не ходите, девки, замуж или женить бога (СИ)"
Автор книги: Айрис Тэмирин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
– Эль, молчи! – прорычал благоверный.
– Да ты... – договорить мне не дали, опрокинув на спину.
– Я же предупреждал, – шептал он, покрывая мое лицо и шею поцелуями.
– Ты... – я, то ли, сильнее прижимала его к себе, то ли, отталкивала, хотя... все – таки первое.
– Молчи! – демон опустился к моей шее, слегка прикусывая, а потом проводя по тому месту языком, сжимая меня в своих объятьях. В этот раз решила благоразумно промолчать. Его руки сильнее сжимали меня, а губы опускались ниже... Мне даже страшно стало от его настойчивости, и страсти, с которой я ему отвечала.(умудрилась его спину расцарапать).
– Черт, Мика, ты сводишь меня с ума, – тяжело дыша, Гелиас отстранился от меня любимой.
– А ты меня. Так что, возможно, в психиатрической больнице нас поместят в одну палату, – хихикнула я, сжимая его хвост в руке, поглаживая пальцами мягкую стрелку.
– Тебе смешно, а мне, как – то, не очень, – буркнул он, пытаясь вырвать хвост из моих загребущих лапок. Ага, так я и отпустила.
– Что ж так? Ты же у нас сильный, сумеешь себя обуздать, – я просто ему верю, так что вряд ли со мной что – нибудь случится.
– Не будь в этом так уверенна, – прорычал Гелиас, а его когти удлинились сантиметров, так, на 15.
– Ладно, – м-да, все таки его коготки внушают опасение... Сидеть мне надоело, поэтому я разлеглась на земле, щурясь от солнца, высоко стоявшем в небе.
Муж придвинулся ближе (куда ж ему, родимому, деваться, когда его за хвост к себе тащу), убрав выбившуюся прядь волос со лба, затем когти Гелиаса обвели контур моих губ.
-Что ты... – договорить мне, как всегда, не дали, сказав молчать в тряпочку, что я и сделала, а то вдруг поцарапают.
Гелиас аккуратно щупал меня, невесомо касаясь когтями, иногда опаляя своим дыханием. Внезапно когти прикоснулись к крылу.
– Не надо, – просипела я, боясь, что он их порвет.
– Успокойся. Ничего с твоими махалками не сделаю, – почему – то холодно произнес он.
– Что опять не так? – хотела сесть, но мне не дали, прижав к земле рукой.
– Все нормально, просто я... – как – то неуверенно начал демон.
– Что просто? – что же он такое скрывает, раз не может мне рассказать?
– Ничего, – отвернулся, сжав кулаки. Да что происходит? Мой желудок не выдержал перепадов настроения и заурчал, требуя еды.
– Пошли, чудо мое, кормить тебя буду, – усмехнулся Гелиас, став человеком. Ух, ты, у него даже одежда сохранилась. Я тоже так хочу, а то костюмчик а-ля мухомор достал.
– Ну, кто пойдет, а кто и полетит, -распахнув крылья, решила взлететь.
– Э, нет, милая моя, – Гелиас, сграбастав меня на руки, распахнул свои махалки и взмыл ввысь.
– Нет, я что, маленькая? У меня что, своих крыльев нет? Я что, больная? И, вообще, по какому праву меня куда – то тащат? Я и сама могу! – бурчала я, возясь на руках у мужа.
– У тебя в одном месте шило? Именно поэтому ты ерзаешь? – иронично выгнув бровь, поинтересовался мой садюга, крепче прижимая мою тушку к себе.
– Да у меня везде шило,– огрызнулась я, – Понимаешь, хочу сама лететь я! Сама! У меня такое чувство, будто я – твоя добыча, которую ты прешь в свое логово, – вот же... гад: все равно не отпустил меня.
– Так и есть, – хмыкнул он, равнодушно продолжая махать крыльями.
– У-уууу! Садюга, прибить тебя надо! – ругалась моя персона на чем свет стоит.
– А кто тебя накормит?
– Бутерброд сделаю!
– Из чего?
-Из хлеба!
– Его дома нет!
– Яйцо сварю!
– Тоже нет!
– Это спор не имеет смысла, в конце концов, к Посейдону или Зевсу наведаюсь: кто – нибудь накормит голодного ребенка, – надулась я. Последнее время мое настроение резко меняется, да и ворчать стала больше: сущий чертенок из табакерки!
– И это при живом – то муже....
– Ты здесь причем? Я ж к ним есть иду, а не тебе изменять. Ты все равно кормить меня не хочешь, – едва сдерживаю смех, глядя на него.
– Это равноценно измене, – отрезал драгоценный (в каком месте?) муженек.
– А, значит, ты к рыжей есть ходил? – демон поморщился: воспоминания, видать, яркие.
– Она готовить не умеет.
– Меня это не особо волнует. Если хочешь, можешь, хоть сейчас, к ней направляться, – равнодушно произнесла я, а сердце льдом сковала боль.
– А зачем? У меня есть ты, чтобы удовлетворять свои потребности, – его слова ранила больнее, чем стрелы Эроса.
Когда демон приземлился на пляж, вырвалась из его объятий, найдя свою одежду, свернула крылья и оделась.
– Знаешь, с удовлетворением потребностей – это не ко мне ближайшие месяца три (примерно через такой срок у фей появляются дети).
– Это почему же, позволь узнать? – я топала к дому, от злости пиная песок.
– Не знаю, как такое возможно после страшных диагнозов врачей, но у меня будет ребенок, отцом которого ты не являешься, дорогой мой! – закончив свое признание, скрылась за дверью, ведущей на веранду. На души скребли кошки: не хотела я, что бы он все узнал вот так, но после драки кулаками не машут.... Чувствую, с последствиями этого разговора мне придется справляться самой....
Я забралась на чердак, где немного походив из угла в угол (нервы-то не железные), уселась на табурет, стоящий около окна. Интересно, что же теперь будет?
Первый вариант: он меня бросит, второй – уйду сама. Перспективы не самые радужные.
На лестнице раздался звук шагов, наверное, сейчас все решится. Тихонько открылась дверь, и демон застыл на пороге. Я сидела, повернувшись к нему спиной, так что выражение его лица не видела.
– Это правда?
– Да. У меня будет дочь, – прошептала, а внутри все сжалось от страха... от страха его потерять.
– Нет! Не будет! – его голос холоден, словно лед на вершинах олимпа. Да как он смеет?! Кто он такой, чтобы решать будет моя малышка жить или нет?! Я уничтожу его, пусть мне будет больно, но жизнь моей дочери важнее!
– Только попробуй... – сквозь зубы прошипела я, сжимая кулаки: где-то вдалеке загремел гром.
– Ты не поняла... – теплые руки легли на мои плечи, – У нас будет дочь!
– Ч-что? – наверное, я ослышалась, или мне показалось, или это все сон.
– У нас будет дочь, – членораздельно произнес Гелиас, – глупенькая, я тебя люблю, а значит и малышку. Мне плевать, кто ее отец, она такая же моя, как и твоя, – закончил он, отодвигаясь от меня.
Честно говоря, я пребывала в шоке от его слов, а когда у меня шок, то....
– Гел, ты извини, но я тебе не верю, – как – то отчужденно произнесла я, а в голове набатом звучали слова: "Любит, семья, дочь". Из задумчивости меня вывел звук захлопнувшейся двери.
Черт, а ведь он не шутил. Ой, мама, какая же я дура! Вскочив с табурета, рванула за ним.
– Гелиас!!!! Стой!!! – голос сорвался на крик, а мой любимый решил отсюда смыться телепортом.
– Какую гадость еще хочешь сказать? Знаешь, Микаэлла, хватит! Я устал, устал от твоих закидонов и придирок. Неужели ты раньше не могла сказать, что не доверяешь, что я тебе не нужен? Нет, ты продолжала лгать, манипулируя мной, а я, идиот, верил каждому твоему слову, – не поворачиваясь, сказал он, горько усмехнувшись.
– Ты действительно идиот. Неужели ты не понимаешь, что я боялась того, что ты можешь поступить как Эрос. Знаешь, что больнее самых страшных ран? Боль одиночества! А... а сейчас, своими словами, сказанными на чердаке... – договорить я не смогла и, развернувшись, бросилась бежать, не разбирая дороги.
– Элька! Элька!!! Элька, мать твою!!! – со всего размаху влетела в демона, неизвестно как оказавшегося на моем пути, от чего мы рухнули на песок, а его
стальные объятья тут же сомкнулись вокруг моей талии.
– Отпусти! – пытаюсь вырваться, царапаясь и кусаясь, извиваюсь как змея.
– Ага, чтобы ты сбежала, как тогда, год назад? Нет уж, милая, уволь, к тому же ты не нервничай и не дергайся – это вредно для вас с малышкой, – в его голосе сквозили такая теплота и забота, что я тут же расслабилась, оставив свои жалкие попытки вырваться.
– Ты...ты это серьезно?
– Ты о чем?
– Ну, что Амели – твоя дочь?
– Да. Она наша, – меня поцеловали в лоб (как покойника прям)
Месяц спустя
Эрос
Я разрывался между пантеоном и той, которую люблю, а она... Она даже ни о чем не догадывается.
– Эр, постой! – откуда-то нарисовалась Артемида. Кто бы знал, как она меня достала!
– Что на этот раз? – я взглянул на нее: богиня нервно теребила прядь волос и прикусила губу.
-Я...Ты... Знаешь, я лучше покажу, – она, почему-то, оглянулась назад, а затем впилась в мои губы, словно клещ. Я даже опешил от такой наглости, так что не сразу оттолкнул ее.
– Идиотка!!! Что ты себе позволяешь?! – черт, кто бы знал, какая злость полыхает во мне. Убил бы ее, да нельзя: нас, богов, дефицит.
– Ха. Вот и еще одной из твоих поклонниц стало меньше, – Артемида махнула рукой в сторону, а я оглянулся и замер.... В орехово-карих глазах девушки, стоявшей на тропке, застыла боль.
– Эль... – она развернулась и побежала вглубь сада, – Элька, стой! Ну, ты и гадина, Арти!– побежал следом за девушкой. Черт, черт, черт. Она все не так поняла, я должен ей объяснить, хотя.... С чего я ей что-то должен? Она же меня ненавидит.
Микаэлла
-"Почему, почему так больно?" – я бежала, не разбирая дороги, глаза застилали слезы. Не в силах больше двигаться, опустилась на траву. Больно, как же больно... Раскаленный шар солнца садился за горизонт. О, боги, как быстро летит время: уже вечер, и надо срочно возвращаться домой, пока мой гиперзаботливый муж не начал меня искать.
Я, как вспомню прошедший месяц, так начинаю нервно хихикать, а на меня смотрят как на умалишенную. Если в двух словах, то дело было так...
... Домой мы вернулись поздно вечером, и меня тут же уложили спать, мотивируя это тем, что будущей маме необходим здоровый сон. Ладно. Гелиас закутал меня в три стеганных одеяла, а затем, прижав мою тушку поближе к себе, накрыл нас четвертым.
– Ге-э-эл, – простонала моя персона, пытаясь выбраться из этого кокона. Куда уж мне: он замотал меня так, что даже демон не вырвется.
– Эль, у тебя что-то болит? – муж тут же вскочил, зажигая свет.
– Да нет. Мне жарко. Убери с меня одеяло, – очень долго упрашивала демона, но он вскоре вытряхнул меня из этого кокона.
Утро... Я сладко потянулась, а в дверях появился Гелиас, который, подхватив меня на руки, потащив мою тушку умываться. Умывал он меня, кстати, тоже сам.
– Ты и еду за меня пережевывать будешь? – поинтересовалась, глядя на очередную ложку салата, которую демон подносил к моему рту.
– Нет. Я все в терку потру.
– Гелиас, а ты не думаешь, что твоя гиперзабота меня бесит?! – фарфоровая чашка разбилась об пол.
– А ты не думаешь, что меня бесит твое упрямство? – на пол полетело блюдце.
– Думать вредно, дорогой мой, но если ты не прекратишь обращаться со мной, как с дитем малым, то я... я... – оглянулась в поисках того, чем можно двинуть моему обожаемому демону, – Супницу тебе на голову одену (в ней, кстати, было спагетти с соусом).
– Только попробуй...
-Вот и попробую!
-Ты попробуй! – в итоге супница красовалась на голове демона, а когда он ее снял... О, это было незабываемое зрелище... Веселье продолжалось месяц, ладно хоть сейчас все устаканилось.
Из воспоминаний Эроса (6 лет назад)
Я шел, нет, летел по городу, сжимая в руках букет белых роз. Еще немного, и Эль навсегда станет моей.
Мы договорились встретиться на обрыве, под которым простиралось бескрайнее море... Я опоздал... опоздал навсегда – моя девушка целовала какого-то черноволосого парня, не меня...
Я стиснул стебли чертовых роз, по пальцам бежала кровь, которая стекала по стеблям и шипам, капая на землю. Как же оказывается просто поразить сердце бога... Я стоял без надежды ее вернуть, все так же сжимая стебли роз...
На сердце осталась лишь боль и тоска, которую сможет излечить лишь время...
Распахнув крылья, взмыл в воздух, а затем на пять лет исчез, направившись, куда глаза глядят. В это время я и познакомился с Психеей, с которой мы всего лишь друзья...
Микаэлла
– Наконец-то, вернулась! – Гелиас показался на лестнице, ведущей на второй этаж. Почему-то сразу вспомнилось детство, когда я тайком сматывалась из дома, а утром, когда возвращалась обратно, мама точно так же, как и мой муженек, вела себя.
– Тебе предлагали составить мне компанию, – медленно поднимаюсь по лестнице.
– Я не мог, – мне преградили дорогу.
-Лучше пусти, а то я нервная, – вцепилась в его руку, преградившую мне путь, пытаясь ее убрать, но она даже на миллиметр не сдвинулась.
– А что будет, если не уйду? – поинтересовался этот нахал, улыбаясь во все 32 зуба, которые надо бы пересчитать.
-Тебе все в красках описать? Или все-таки отойдешь?
– Будь добра, опиши все в красках.
– Сам виноват. Сначала я привезу в ванне сюда Ундину, затем угощу ее настойкой собственного производства, а дальше... – ох, как говорится, сделал гадость – на сердце радость! Историю про пьяную подругу рассказала Гелу как-то, так он ржал, как конь, а потом икать стал, так что пришлось ему воду приносить не один раз.
-Э... Иди, куда тебе там надо, – муж подхватил меня на руки.
– Гелиас, солнце ты мое рогатое... – сладеньким голоском пропела я, – сколько мне раз повторять, что твоя жена не беспомощная кукла? – бесит меня его гиперзабота.
– Это напрасный труд, милая.
– Ну и дурак, – на этом наш содержательный разговор был закончен.
****
А время летит... Летит так быстро, что не успеваем понять, куда несет нас рок событий... И мы плывем в этом течении: кто-то тонет, не сумев удержаться на поверхности, а кто-то... кто-то держится изо всех сил, не желая сдаваться...
– Свобода! – бог времени, наконец-то, разорвал свои оковы, – как же я долго этого ждал! – Кронос с неимоверной скоростью восстанавливался, набираясь сил. И вот он вновь стал тем, кем был до заключения: богом, всемогущим и беспощадным... Золотые клетки, наполненные мощью олимпийцев, распахнулись, выпуская на волю титанов.
– Свобода!!! Мы будем вечно тебе служить, Кронос, внук Кроноса!
– Это хорошо. Вместе мы сотрем всех олимпийцев и полукровок с лица мира. Артас захлебнется в крови своих жителей! – как безумный, захохотал бог времени, – Ника, ты не верила, что я смогу освободиться. Ты предала меня, и я буду мстить! Ты ответишь за все!
-Я знаю! – раздался голос богини, появившейся в Тартаре. Перед глазами титанов предстала девушка с голубыми волосами, разметавшимися по ее плечам, в руках она сжимала копье из белого древа.
– О, какие люди. Ты решила пойти против меня с этой палкой? Не смеши, – захохотал бог, подходя ближе к Нике.
– Да, решила! – отрезала она, крепче сжимая древко оружия.
– Ты же погибнешь, – на минуту ей показалось, что она вновь видит того Кроноса, которого любила, – Хотя... – он замолчал, о чем-то задумавшись, – Убейте ее! – титаны начали двигаться, а богиня – медленно отступать, а затем вдруг метнула копье.
Но что может сделать одна женщина, пусть и богиня, против десятка титанов? Ника убила пятерых, а потом ее схватили, бросив под ноги богу времени.
– Ты проиграла, моя дорогая, – Кронос материализовал косу.... Крик богини разнесся по всему Тартару, долетев до Олимпа...
***
-Ника... – из ясных голубых глаз богини любви покатились слезы, оставляя мокрые дорожки на лице, – почему, почему ты позволил ей погибнуть, отец?! Почему?!! – Афродита набросилась на Зевса, стуча кулачками по его груди.
– Арес, утихомирь свою истеричку-жену! – рыжеволосая богиня мудрости гневно сверкнула зелеными глазами, – Сейчас не до нее!
– Молчала бы ты, Афина, – черноволосый бог отцепил пальцы жены от туники громовержца, прижимая содрогающееся от рыданий тело жены к себе, – Ну все, милая, успокойся.
– Кронос на свободе, Последней Надежды не существует! – нервы Диониса не выдержали, поэтому он визжал, словно девчонка.
– Не смотря ни на что, нужно верить, – рассудительный голос Амалфеи прервал едва начавшуюся истерику бога виноделия, – Это единственное, что вам остается.
– Нет. Мы будем сражаться!
– Вам не выиграть против гекатонхейеров!
-Но...
– Хватит!!! – голос Зевса прервал спор, – надоели! Кронос на свободе, а вы тут...
– И что ты предлагаешь?
– Действовать!
Глава XIII
Прошло два месяца...
Знаете, я никогда не думала, что после случившегося 6 лет назад, буду прижимать к себе маленькое солнышко – мою дочь, Амели.
Дело в том, что у фейри ребенок рождается примерно через три месяца и за несколько дней вырастает до трехлетнего малыша, а дальше ему находят древо-хранитель (у меня репейник) и помещают внутрь его, где малыш пробудет месяц, чтобы сформировались крылья.
Сейчас, облокотившись на подушки, я держала на руках Амели, нежно прижимая ее к себе. Мое солнышко такое красивое: ярко-голубые глаза с удивлением смотрели на мир, а розовые губки растянулись в улыбке, показывая молочные зубки.
– Ма-ма, – нежным голоском произнесла Амели.
– Ты... ты говоришь, – растерянно прошептала я, крепче прижимая к себе дочь. Честно говоря, у меня был шок. Представьте себе такую картину: вашему ребенку 3 дня от роду, а она уже говорит, еще и выглядит года на три... А сегодня вечером, вечером мою малышку заберет древо-хранитель.
– Гелиас... – не знаю, но почему-то мне вдруг стало страшно, страшно оттого, что он может уйти, уйти навсегда, – прости меня... прости.
Демон сидел у окна спиной ко мне. Пепельно-белые волосы разметались по его спине, плащом укутывая опущенные плечи.
– Если хочешь, я могу уйти, только скажи, и...
– Эль, ты дура! – резко произнес он, поворачиваясь ко мне. В его голубых, как небо, глазах полыхала ярость.
– Л-ла-адно, я... я уйду сейчас, – аккуратно, чтобы не разбудить уснувшую дочь, встала, а затем положила мою девочку в колыбель.
Гелиас стоял у окна, сжав кулаки. Ох, ты, блин, как же он зол: вон даже появились когти, хвост и рога.
– Ты! Никуда! Не пойдешь! – демон, причем сильно разозленный, опрокинул меня на кровать, нависая надо мной. – Я! Тебя! Никуда! Не отпущу! – черт, мне стало страшно, по-настоящему страшно. Я уже дрожала, а на глазах, почему-то, навернулись слезы. Гелиас занес надо мной свою когтистую руку.
-Н-не надо... – тихо прошептала, зажмурив глаза, – пожалуйста...
– Элька, Элечка, какая же ты... – сильные руки обвили мою талию, привлекая меня к своей надежной груди.
– Дура, – закончила я, крепко обнимая мужа.
– Неужели ты думала, что я тебя ударю? – глаза Гелиаса блеснули зловещим огнем.
– От тебя можно ожидать чего угодно, – нечленораздельно буркнула я.
– Ах, значит, если я -демон, то непредсказуем? – он опять начал закипать, а его руки, переместившиеся на запястья, сильнее сжимались, причиняя боль.
– Да!!! Отпусти!!! Мне больно!!! – все. Истерика сказала: "Здрасьте".
– Я! Тебя! Не отпущу! Ты не заберешь мою дочь! – сейчас передо мной был не любящий муж, а демон, защищающий свое, – если я тебе не нужен – плевать, но ты мне нужна, и я тебя никуда не отпущу. Ты моя! Неужели не понимаешь, что повстречав тебя однажды, не смог забыть. Искал повсюду, но ты, как сквозь землю провалилась. А я... я влюбился во взбалмошную девчонку, которая меня "послала".
– Ты... Тиран ты, милый, – ошарашено произнесла я. Куда же от тебя денусь? – нежно провела рукой по волосам моего демона, привлекая его ближе к себе, – ведь знаешь же, что я люблю тебя. Иначе, зачем бы мне идти в "Нуар"? Думаешь, мне не было больно, когда ты надумал заключить узы с Психеей? Когда ты не смог понять, тогда...узнав, что я не могу подарить тебе наследника? Было больно, очень больно. Казалось, что мир потерял свои краски, жизнь потеряла смысл... Не осталось ничего, за что можно было бы зацепиться, чтобы удержаться на поверхности реальности, чтобы не уплыть туда, где нет боли и проблем...
-Эль, прости меня, – демон заглянул в мои глаза, ища ответа на свои вопросы, а потом крепко сжал меня в объятиях, как будто я могла исчезнуть в любой момент, испариться, как вода на солнце...
– Если любишь, то доверяешь... и прощаешь... Я люблю тебя, Гелиас, прости меня.
Тишину комнаты прорезал плач моей, нет, нашей малышки, так что мы синхронно бросились к кроватке.
– Амели, девочка моя, ну, что случилось? – Гелиас подхватил малышку на руки, прижимая к себе, – моему солнышку приснилось что-то плохое? – девочка кивнула светловолосой головой, – Не бойся, с тобой ничего не случиться, ведь папа рядом, – демон бережно укачивал свою... дочь.
Вскоре малышка уснула, и он аккуратно уложил ее в кроватку, укутав одеяльцем. Тихонько, чтобы не разбудить дочь, мы спустились на первый этаж.
– Мик, мне нужно уйти, – произнес муж, исчезая в телепорте, оставив меня наедине со своими мыслями.
Примерно через полчаса раздался звонок в дверь, пришлось топать и открывать. Кто ж знал, что меня там ждет, а точнее, кто...
– Ты?!! – в дверном проеме стоял он, Эрос. Все такой же – с улыбкой на губах.
– Привет, поздравляю с рождением дочери, – мне вручили букет белоснежных роз.
– Зачем ты пришел? Что тебе надо? – сказать, что я была в шоке, значит, ничего не сказать. Эрос пошел в гостиную, уселся в одно из кресел.
– Я хочу увидеть Амели, – спокойно, глядя на ошарашенную меня, просто сказал он.
– Нет! Уходи! – да что он себе позволяет?" После того, что он сделал?!!
– Льдинка, прекрати истерить!!! Давай забудем прошлое? Лично я это уже сделал, – пожал он плечами.
– Забыть?! Как же я тебя ненавижу!!! Ненавижу!!! – что-то странное мелькнуло в его взгляде: боль, сожаление? Нет, просто показалось.
– Я знаю. Давай закроем эту тему, она бессмысленна. Покажи мне свою дочь, иначе я никуда не уйду.
– Да как ты смеешь? Кто ты такой, чтобы что-то требовать?! Уйди! – мой голос поднялся на октаву вверх. Ярость и злоба клокотали во мне, грозясь затопить меня с головой.
– Знаешь что?! – Эрос оказался рядом, прижав меня к стене, не давая вырваться, – Какое право ты имеешь что-то говорить мне после того, как променяла меня на какого-то черноволосого типа?! – его дыхание опаляло мою кожу, распространяя по телу мурашки.
– Ч-что? Да как... да как ты смеешь такое говорить, когда... когда твои стрелы дробили мои кости, раздирали кожу?! А я... я плакала... Просила тебя прекратить, а ты смеялся, отпуская еще одну стрелу в полет, называл меня идиоткой, ничего не значащей для тебя... – на глазах навернулись слезу, поэтому я поспешно отвернулась: не хочу, чтобы бог видел мою слабость.
– Эл, я не... – начал, было, он, но не дала договорить, накрыв его губы пальцами.
– Это все было в прошлом. Теперь же я счастлива: у меня есть любимый муж и дочь. Я покажу тебе Амели, но пообещай, что ты уйдешь... Уйдешь навсегда... – как же тяжело это говорить. Мы поднялись на второй этаж, где спала моя маленькая принцесса.
– Ма-ма, – звонким голоском пропела проснувшаяся малышка, сжимая в руках игрушку. Какая же она красавица: пепельно-белые волосы пружинят при каждом ее движении, глаза василькового цвета радостно смотрят на мир.
– Мама, а кто этот дядя? – спросила она, – он – мой родной папа? – ох, боги, откуда она это взяла?
– Нет, моя хорошая, – крепко прижала девочку к себе, гладя по голове, – он не твой отец.
-Ти врешь! – закапризничала Амели, – я знаю, что он – мой папа! – и когда она успела научиться так хорошо говорить? Что ж, наследственность.
– Иди ко мне, моя милая, – Эрос с нежностью взял Амели из моих рук.
– Папа, – прошептала малышка, обнимая его за шею, – а мама знает, что ты...
– Нет, милая. Не знает, – дальше он что-то шепнул ей на ухо, отчего Амели лучезарно улыбнулась, вскоре заснув на его руках. Поэтому, уложив ее в кроватку, мы вышли из комнаты.
– Ты ничего не хочешь сказать? – я развернулась к нему лицом, сжав кулаки. То, что сказала Амели, не может быть правдой! Не может!
– Амели – моя дочь, так же, как и твоя. Помнишь: клуб... танец, а дальше... – бог любви холодно посмотрел на меня, как будто я была виновата во вех его бедах?
– Ненавижу, как же я ненавижу тебя, Эрос! – забарабанила кулаками по его груди.
– Успокойся! – он перехватил мои руки, прижав меня к стене, – я не прошу, чтобы ты любила меня, но моя дочь... Она должна жить на Олимпе.
– Я не отдам тебе Амели! Ты слишком жестокий! Она моя! – поток грязно ругани сорвался с моего языка, – убирайся!
– До встречи, Льдинка, – усмехнувшись, Эрос быстро сбежал по лестнице, хлопнула входная дверь, а я обессилено сползла на пол.
– "Льдинка", – такое знакомое и родное имя, которым называл меня только он. Как же это давно было...
Наступил вечер – время, когда мне придется распрощаться с моей малышкой на три долгих месяца...
– Эл, ты готова? – голова мужа показалась в дверном проеме.
– Нет, Гелиас. Я не пойду, не смогу вынести расставания, – вы даже не можете представить себе, что это такое, когда забирают ваш смысл жизни. Такое чувство, будто солнце угасло, будто перекрыли кислород...
– Хорошо, тогда мы ушли, – Гелиас скрылся за дверью, и я осталась одна.
Гелиас
Долина фейри располагалась во владениях эльфов, в месте, где располагался источник Надежды... Вся долина представляла собой огромное количество деревьев разных видов. Невероятно. В моих руках спала моя дочь, которая скоро окажется в древе-хранителе. Как я понимаю Микаэллу, но ничего не поделаешь...
Церемония продолжалась недолго... Ну, вот и все, теперь моя малышка с лавром – ее древом-хранителем.
Я возвращался домой, когда небо прорезала молния.
– Ну, здравствуй, хм, Гелиас, – передо мной стоял Кронос, сжимая в своих руках косу, с которой капала кровь.
– Кронос... Ты все-таки убил ее, – эх, Ника, какой же ты была дуррой. Одна полезла в логово этого тирана.
– А ты сомневался? Теперь настала твоя очередь, – ухмыльнулся бог времени, а в воздухе засвистела коса.
-"Возможно, это единственный выход в этой ситуации", – по глазам резанул отблеск стали.
Микаэлла
Стемнело. Звезды сияли на небе, а Гелиаса все еще нет. Беспокойство все сильнее сжимало мое сердце, поэтому, выскочив на улицу, пошла навстречу мужу.
– Н-е-е-е-е-еееет!!! – ночную тьму прорезал душераздирающий крик. Из глаз заструились слезы.... – Гелиас, нет!!! – только не это! Кронос занес над ним свою косу... и моего мужа не стало. Осталась лишь серебристая пыль... Я, как подкошенная, рухнула на колени, всем телом сотрясаясь от рыданий. Не стало того, кого я так безумно любила, того, кто подарил мне свою любовь, того, кто вернул меня к жизни.
Вновь холод... вновь пустота... Сердце с трудом бьется, едва не разрываясь от горя...
Сзади раздался взрыв – не стало нашего дома... Не осталось ничего, что напоминало бы мне о нем... л когда-то моем демоне, которого больше нет! Странная апатия накрыла, опустошая... все мысли исчезли...
Раздался гром, дождь захлестал по выжженной земле. Казалось, небо плакало в унисон с моим сердцем...
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них,-
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!(А. Кочетков)
Глава XIV
Олимп.
– Ты – идиот! Что ты натворил? Она же может сделать с собой все, что угодно! – Гера орала на меня, вышагивая из угла в угол. Ее левый глаз нервно дергался.
– Я знаю, но по-другому поступить не мог! – ответил я, сжимая в руках подлокотник стула. Дерево не выдержало и раскололось.
– Ах, не мог?! Тебе плевать на нее. Ну, правильно, теперь ты все вспомнил, а ее в твоих прошлых перерождениях не было. Вот скажи мне, кого бы выбрал: Микаэллу, которая была лишь игрушкой, но так искренне любившая тебя или Последнюю Надежду, которую ты так недолго знал? – Гера пристально смотрела на меня, ожидая, что же я скажу.
– Не знаю, – растерянно произнес я. Это все слишком сложно: Эль, ненавидящая меня, или Надежда, исчезнувшая много веков назад?
– Знаешь что, мальчик мой? Ты всего лишь заигрался. Тебе никто не нужен кроме самого себя! Уходи! Видеть тебя не могу! – прикрикнула богиня, выставляя меня за дверь.
Не долго думая, перенесся туда, где была моя Льдинка.
Девушка стояла на коленях посреди пепелища. Длинные темные волосы трепал ветер, по щекам текли слезы, а над ней плакало небо, роняя на землю тяжелые капли. Она смотрела в никуда, трясущиеся руки сжимали кинжал, направленный туда, где билось сердце: сантиметр за сантиметром клинок приближался к своей цели.
– Дура! Ты думаешь, что творишь? – молниеносным движением выбил из ее рук оружие, закинув его подальше.
– Зачем жить, когда сердце не бьется? – она обняла себя руками, пытаясь согреться.
– А дочь? Как же Амели?! – видимо, я вновь разрушил ее жизнь до основания, не оставив камня на камне.
– Мою Амели отберет Эрос, – боги, как же холоден и бесцветен ее голос.
– Никуда я ее не заберу, – прошептал ей на ухо, укутывая крыльями, унося себя из этого ужасного места.
Прошел день... Еще один...
Эль неподвижно сидела на полу, сидела так уже три дня. Она не ела, не пила, ни на что не реагировала.
– Это я, это я во всем виновата, – шептали сухие, потрескавшиеся губы.
– Ты доволен? Ты сломал ее! – кричала Эрато, заливаясь слезами, – Ненавижу тебя!
– Мы все приложили руку к этому, – в глазах Харти, сидящей в объятиях Мира, стояли слезы.
– Уйдите, – шепчет Мика, но ее никто не услышал, – уйдите!!! – от ее крика лопнули стекла, вихрем кружась вокруг нее, причиняя ей боль.
– Идиотка, что ты творишь?! – укутав ее своими крыльями, вынес из стекольного вихря, тут же закончившего свое существование. К этому моменту в комнате осталась одна Амалфея.
– Что происходит?
– Когда фейри умирают, то выплескивают свою силу в окружающую среду, – молвила провидица, – ты, действительно, сломал ее, – прошептала она, исчезнув и оставив после себя запах полевых цветов.
– Мика, слышишь, не смей умирать! – я кричал, пытаясь достучаться до нее, но, увы, все бесполезно, – Льдинка, вернись! Ты нужна дочери, ты нужна мне, – только сейчас понял, что она – мой кислород. Да, когда-то любил Надежду, но вскоре ее заслонила Элька, подарившая веру и любовь.
– Не ври. Тебе никто не нужен... – шепчет она, падая на пал без сознания. Все. Это конец. Она уже не вернется. Я сломал ее... сломал и положил в темный ящик, больше не заглядывая в него.
Микаэлла
Сон и реальность... Между ними такая тонкая грань... Грань, на которой я находилась...
Со смертью Гелиаса во мне что-то сломалось, что-то очень важное... А дальше... дальше пришла боль, ломающая изнутри.
