Текст книги "Не ходите, девки, замуж или женить бога (СИ)"
Автор книги: Айрис Тэмирин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
– Слезай! – вот... гад, нашел.
– Неа, ты меня бить будешь!
– Чтобы я поднял руку на женщину?!! Да никогда! Слезай!!! – так... Это чудо начало злиться.
– А ты достань! – хихикнула я, болтая ногами в воздухе.
– Сама напросилась, – он распахнул крылья (ух ты, я не знала об их существовании) и стал подниматься вверх. Деревья здесь столь тесно сплелись друг с другом, что практически не протиснуться, но он, каким – то Макаром, умудрился добраться до меня... почти. Встав на самый край ветки, я сиганула вниз.
– Харти!!!! – истошно завопил Ши"ласур, пытаясь меня поймать, но ветки помешали столь благородному делу. Вот и земля показалась. Зацепившись хвостом за удобную ветку, аккуратно спрыгнула на землю.
– Что, мой милый? – поинтересовалась, глядя снизу вверх на побледневшего Мира.
– Ты... ты...
– Да я, живая и здоровая. Ты чего как статуя застыл? – вспомнив стишок про эту статую, я захохотала.
– Ты чего? – осторожно поинтересовался парень.
– Ну, знаешь, стишок:
"На столе стоит статуя, у статуи нету..." – продекламировала, все еще смеясь.
– Это ты на что намекаешь? – ой, как мы умеем глазками сверкать.
– Ни на что, ведь каждый думает в меру своей испорченности, – мой жених опускался все нижи и ниже, так что в лесу стоял такой шум, будто тут стадо слонов несется.
– Я тебе покажу! – зарычал он.
– Ну – ну, ты сначала спустись, затем догони, а там... посмотрим, – махнув на прощанье хвостом, скрылась в чаще, а затем, став змеей, спряталась на одном из деревьев.
Прошел час... Два... Три...
И вот, наконец – то, появился Мир: весь растрепанный и без футболки. Он уселся под деревом, закрыв глаза.
-"На старт, внимание, десант – на выход!!!!" – я шлепнулась ему на колени, но меня тут же сжали в руках, перекрывая кислород.
– Пус -сти!!!! – когда пальцы разжались, я вдохнула, – Ты чего такой нервный?
– Да на моем месте другой бы начал уже заикаться, гонясь по всему лесу за этой ненормальной гидрой, которая меня совсем не любит.
– Ах, ненормальная?! Ах, не любит?! Да ты... ты... -вернувшись в человеческий облик, возмущалась я.
– Милая, ты б прикрылась, раз до свадьбы ни – ни, а то я за себя не ручаюсь, – в глазах Ши" ласур полыхал огонь страсти, готовый спалить и меня.
– Хам! – развернувшись, потопала в обратном направлении, в надежде, что смогу найти его рубашку.
– Я, кажется, предупреждал тебя, любовь моя, – руки Мира обвились вокруг моей талии.
– Мир, мать твою, тут лес!!!!
– А что? Природа, романтика....
– Идиот, но любимый идиот...
Глава XI.
Микаэлла
Проснулась... Кругом тишина... Только мой желудок громко требует пищи. Очень сильно требует.
– Гелиас, а что делать, если твоя жена хочет есть? – растолкав демона, задала вопрос, мучающий меня.
– Пусть моя любимая жена встанет, сходит на кухню и что – нибудь состряпает. Продукты в ящике, – последовал ответ, при этом муж даже не открыл глаза, только губами причмокнул.
– В каком ящике? – он такой забавный, когда спит: взъерошенные волосы, след от моей подвески на щеке: сущий ангел, которого так и хочется придушить в своих объятьях. Ой, не в ту степь меня несет.
– В холодильнике, – в нашем мире это такие ящики, в которые вставлены колбочки с магией ледяных фей, не дешевое удовольствие, кстати. Я перебирала прядки волос мужа, машинально заплетая их в косички.
– Дорогой мой, а что делать, если твоя жена не умеет готовить ничего кроме бутербродов? – готовить – то умею, но вот последствия этого вида деятельности в моем исполнении – кошмар.
– Ну, Элия, дай поспать, – пробубнил он, крепче обнимая меня.
– Спи, а тем временем твоя супруга скончается в страшных муках от голода, и будет ей желудок играть похоронный марш.
– Не переживай. Похороним, – демон, наконец – то, соизволил открыть глаза.
– Что? – он что, издевается? Ага, похоронит он меня. Одной мне в Аиде скучно станет, правда может деда чего интересного отчебучит? Как вспомню, когда у них последний раз была....
День рождения Аида решили провести у него, а не на Олимпе, так как Аид – место безопасное для такой личности, как я. Ага, как же.... Ну, весело мне было, так еще и Эрос надо мной подшучивал, а затем предложил разыграть богов (мне тогда лет 10 было ). Мы и разыграли.
Огромный стол, протяженностью во весь Обсидиантовый зал, был уставлен всевозможными угощениями: фрукты, закуски и прочая ерунда, в центре находились кувшины с амброзией: с нее – то мы и начали. Пока Эр отвлекал богов, я подлила в кувшины свою фирменную настоечку, от которой крышу у всех сносило.
Прошел час...
Мы с Эросом, как цуцики, сидели в соседней комнате и ждали, когда же мои родственнички уснут. О, уснули, так как по всему домику Аида прокатился звук богатырского храпа Гефеста.
Вооружившись томатной пастой (и такое в нашем мире имеется) и зубным порошком, потопали устраивать богам сюрприз: раскрасили всех в боевую раскраску, никого не пропустив.
А по утру они проснулись.... Нет, проснулись – то мы с Эросом от жутких криков из соседнего зала. Это надо было видеть:
Арес уставился на свою жену, сжимавшую в руках банку с зубным порошком, которым были обсыпаны его чернявые волосы, Зевс обзавелся очаровательной бородкой ярко – красного цвета, Аид – отдельная тема.
Он – именинник, поэтому на его волосах красовалась небольшая горка крема, на которой сидел лебедь, так же кремом были пририсованы бакенбардики и усики, а на всю филейную часть красовалась надпись: "Собственность Персика! Руками не лапать!"
Как же это было давно....
– Нет, Элька, это кошмар, а не семейная жизнь. По идее, ты должна готовить мне завтраки, а так же ужины и обеды. У нас все шиворот на выворот. Ты мне даже выспаться не даешь! – возмущению Гелиаса не было предела.
– У нас нестандартная семья, любимый. И чем я тебе ночью мешала? – мне даже самой интересно стало, что же я такое вытворяла, что он, бедный, не выспался.
– Кто оплел меня руками и ногами, прижимаясь, ну, очень сильно? А у меня, знаешь ли, фантазии.... Попытался тебя отцепить, но ты заявила, что батарея не должна сопротивляться, если замерзшая феерусалка хочет погреться, – ой, что же мне такое снилось? Да ладно. Мужа, конечно, жалко, но так уж я устроена: тянусь к теплу всегда.
– Спать надо было, а не фантазировать. Ты кормить – то меня собираешься? – мой организм постоянно требует усиленного питания, теперь ведь я не одна.
– Уже пошел, – демон, натянув шорты, утопал на кухню, вскоре гремя посудой.
Накинув его рубашку и замотав рукава, потопала на умопомрачительный аромат, доносившийся с первого этажа.
– Мням. Быка бы съела, – и все бы влезло, даже еще и место бы осталось. Не виновата я, что у нас дети быстрее рождаются, поэтому мы, феи, поглощаем огромное количество пищи. Что же будет в этот раз? С такой – то наследственностью: мать – то ли рыба, то ли фея, а отец.... Кто бы мне сказал, кто он.
– Ты обалденно готовишь, – облизывая пальцы, пробубнила я, принимаясь дальше слизывать заварной крем.
– Подожди, – Гелиас подошел ко мне, а затем слизнул остатки крема с моих конечностей.
– Что ты творишь? – попыталась отдернуть свою руку, но куда там: ее зажали в стальных тисках, – Гелиас, пусти меня! – не знаю, чего испугалась, но из глаз хлынули слезы, а, взглянув на мужа, я закричала: вместо голубых глаз увидела лишь темные, пустые провалы на покрытом трупными мышцами и опарышами лице . Затем внезапно меня накрыла темнота....
Крики, стоны, кровь.... Ветер трепал мои волосы, принося с собой запахи огня и металла. Зачем было убивать такое количество людей? Зачем убивать мир? Этого я не могу понять. Богов всего лишь обуяла гордыня, шепчущая им, что они – короли мира и вершители судеб, но это не так! Мир сам себе судья, а тем, кто его населяет, живут по своим законам и принципам. Этого нельзя у них отнять, ведь свобода выбора должна быть всегда, иначе все станут всего лишь пешками в чьей – то игре.
– Что прикажете? – войны, затянутые в черные доспехи, подошли ко мне.
– Уходите и уносите раненых! – произнесла я, глядя на алеющий горизонт.
Рассвет... Начало чего – то нового для этого мира, но уже без меня. Черт, обидно.
– А вы?
– Исполню свой долг, – запах разложений летал над полем. Слова срывалиь с губ...
Поле вновь стало чистым, но никогда здесь уже ничего не прорастет, в память о тех, кто до последнего надеялся и погибал за то, что ему было дорого.
– Вы поплатитесь за их смерти! – прокричала я в серое небо, пронзаемое разрядами молний
– Что ты можешь, жалкая девчонка, против нас, всемогущих? – прогремел голос одного из богов.
– То, для чего я предназначена, – цеток осветил своим светом поле, черное от пожарищ, обжигая ладони, а затем вошел в мою грудь, соединившись с сердцем, став единым целым со своей хранительницей. Золотистое свечение поднималось вверх, оставив безжизненное тело внизу.
– Я уничтожу вас!!! – свечение стало нестерпимым, стирая все зло, встречавшееся на его пути, возрождая все то, что казалось невозможно вернуть.... Свечение исчезло, а ночью многие видели, как с неба упала в одно из болот звезда. Теперь там озеро, помогающее тем, кто этого хочет всем сердцем, а несколько веков спустя появилась раса эльфов, оберегающая источник Надежды...
... Огромная поляна, с цветущими на ней белоснежными цветами, девственно – чистый лес за спиной, безоблачное и невероятно голубое небо над головой, а вдалеке виднелись недостижимые и прекрасные горы, упирающиеся ввысь снежно – белыми макушками, блестящими на солнце.
На поляне стояли парень и девушка, держа друг друга за руки.
– Теперь ты знаешь, кто я, – с грустью произнесла она, а в ее глазах стояли непролитые слезы.
– Знаю, – тихо ответил он, глядя на нее голубыми, как небо, столь любимое ей, глазами.
– Я вечно буду любить тебя, Эрос, моя темная звезда: где бы ты ни был, каким бы ты ни был. Клянусь, что отыщу тебя всегда и везде, – шепчет девушка, сильнее сжимая его ладони.
– Вечность – это только начало. Я буду любить тебя до скончания веков, найду тебя везде, какой бы ты не была. Мое сердце всегда с тобой, – нежный и такой недолгий поцелуй связал их клятвы.
– Эрос, почему так? Почему я обрекаю тебя на боль и страдания? – в ее голосе слышалась боль, которую нельзя передать словами.
– Не знаю, – тихий шепот в ответ.
– Никто не знает. Прости, но мне пора. Прощай, – она взмыла в небо, и только крылья блеснули в свете солнечных лучей.
– Прощай, Бабочка, – шепчут его губы.
Темно.... Чьи – то руки обнимают меня, защищая от окружающего мира. Что произошло? И почему так темно? Адская боль пронзила шею, но что – то не позволяло кричать, лишь слезы лились из глаз, падая на чью – то грудь.... Кто она? Кто эта девушка?
– Элия, солнышко, что случилось? – такой знакомый и родной голос нарушает эту звенящую тишину комнаты. Гелиас.... Прижимаюсь к нему... Мне холодно....
– Не знаю, переутомление, наверное, или, наоборот, пересып, – так необходимо тепло его рук, что сильнее прижимаюсь к нему.
– Мне холодно, – шепчут губы. Демон укутывает меня в одеяло.
– Теплее?
– Нет. Мне холодно здесь, – беру его руку и кладу туда, где бьется сердце, – А теперь теплее.
– Ох, Эля, – он кладет мне руку на шею, туда, где кожа будто горит. Его прохладные пальцы уменьшают боль, делая ее лишь тихим отголоском.
– Спасибо, – шепчут губы, целуя его плечо.
– За что?
– Что ты есть...
– Если бы ты знала правду... – в его голосе слышна горечь и, почему – то, боль.
– Знаешь, правда – абстрактное понятие. Иногда она причиняет больше боли, чем открытая рана, но это неглавное. Основная суть заключается в том, что она способна погубить любовь или укрепить ее.
Харти
– Доброе утро, Красавица, – Мир лежал, облокотив голову на руку, и смотрел на меня своими потрясающими зелеными глазами.
– Да уж куда там. У меня все болит, – мне с трудом удалось пошевелиться, – Садист ты, Мир. Это надо же было заставить меня заниматься йогой, и еще и загнувшись просидеть так целый час? По мне как будто стадо слонов промчалось.
– Час – всего лишь 60 минут, – да, улыбаться он научился.
– Всего лишь... – простонала я, пытаясь сползти с кровати.
– Далеко собралась? – перекатившись ко мне на край, поинтересовался он, глядя, как моя персона разлеглась на полу.
– В душ, до которого мне не удастся доползти. Поможешь? – с мольбой посмотрела на него.
– Помочь – то помогу, но ты оттуда можешь до – олго не выйти, – заговорщицки подмигнул он.
– Нет уж, лучше здесь полежу, а потом, как – нибудь, доберусь сама, – о, как же все ломит.
– Ладно, пошутил я, – меня подхватили на руки и понесли мыться!
Позже я сидела на диване, чистая и довольная жизнью, потягивая горячий шоколад из моей любимой белой кружки, а Мир мылся. Ну, правильно, он сначала меня отмыл, а затем, укутав меня в махровый халат, усадил на диван и смотался.
– Скучала? – на лестнице появился мой женишок в черных джинсах и белой футболке, на волосах поблескивали белые капельки воды.
– Нет, тебя же не было минут 20, – поставила чашку с недопитым шоколадом на пол.
***
Здесь веками не тают льды, а снег искриться в лунном свете. Здесь обитаем мы: гекатонхе́йры. Олимпийцы, боясь за свои жизни, заключили нас в недра земли, а ее поверхность сковали льдом. Теперь мы ждем, мечтая отомстить им, разрушить этот мир, принесший столько боли.
-" Пробудитесь, восстаньте из тьмы, и мы пошатнем могущество олимпийцев!" – голос Кроноса разносился по всему миру, зарождая в черных сердцах большую злобу. Лед трещал, а по оголенной земле змеясь, появился разлом: показались руки, заканчивающиеся смертоносными когтями, похожими на иглы, а затем полностью вылезли гекатонхейры. Огромные, с сотней рук и смертельным дыханием, отравляющим все живое....
– Свобода!!! – от силы их голоса где – то сошла лавина, сметающая все на своем пути, – Мы твои рабы, Кронос! Прикажи, и мир сгорит дотла!!!
-"Еще слишком рано. Идите к Тартару", – прошелестел голос, смолкая....
Глава XII
– А-а – а – а!!!!!!!!!!!! – да что же это такое, а главное – откуда? И что было вчера?
– Что стряслось?! – в ванную комнату влетел Гелиас с фартуком и поварешкой. Вы когда – нибудь видели полутрансформировавшегося демона в переднике в цветочек и с поварешкой? Так вот: эбеново – черные глаза (да когда же они прекратят менять свой цвет?), фиолетовые волосы (и почему, интересно?), кожистые крылья, при этом он еще в фартуке, а в когтистой и волосатой лапе зажат половник. При одном взгляде на него меня бросало в смех.
– Гелиас, а демоны после заключения уз все одомашниваются? – хрюкнула я, пытаясь сдержать смех, рвущийся наружу.
– А что? – на меня косо посмотрели, еще бы пальцем у виска покрутил.
– Ты в зеркало – то взгляни! – ну он и взглянул: зеркальце треснуло, не выдержав такой "красоты".
– Ага. Одомашниваются они, когда им попадаются жены, не умеющие готовить, но громко хрюкающие.
– Так, попрошу без наездов на мою драгоценную персону, – не виновата я, что кухня после меня восстановлению не подлежит.
– Кричало – то по какому поводу? – муж уселся рядом со мной, прислонившись к бортику ванны.
– А ты взгляни на мою шею, – встав, уселась между его коленей. Ну, прям, кресло, правда, живое и без подлокотников, да и пятой точке не особо мягко на кафеле. Одной рукой обняв меня за талию, притянул меня ближе к себе, а пальцами другой провел по татуировке в виде лотоса.
– И когда это ты успела ее сделать? – пальцы аккуратно прошлись по линиям моего нового приобретения.
– Мне тоже интересно узнать. Вчера не было – сегодня есть. А вчера – то что было? У меня на этот день амнезия, так что, будь добр, просвети меня, что я вчера вытворяла?
– О, ты была бесподобна. Сначала ты визжала, взглянув на меня, затем рухнула в обморок, а под конец забылась беспокойным сном, зовя Эроса, проклиная его, – как – то натянуто засмеялся муж,– f потом завела разговоры на философскую тему, и я понял, что жена у меня – гений, – то ли издеваясь, то ли нет, произнес мой демон.
– Ты сомневался, что у меня есть серое вещество?
– Ну, в общем – то, да, – за что сразу схлопотал по первое число, выскакивая из ванной и захлопывая за собой дверь. Я хотела бежать за ним, но меня вывернуло наизнанку, благо белый друг был рядом. О, боги, как же мне плохо: с трудом доползя до двери, заперла ее. По лбу стекали бисеринки пота, поэтому я прислонилась щекой к кафельному полу, обняв прохладный фаянс.
Сколько я так пролежала, не знаю, но, судя по всему, долго.
– Мика, что с тобой? -прокричал демон из – за двери.
– Н – ничего. Уйди, пожалуйста, – просипела я, с трудом ворочая языком. Что ж мне так плохо – то?
– Открой дверь! – кто -то начал злиться, – Иначе я ее вышибу! – легко сказать, я даже с пола сдвинуться не могу.
– Не могу... – меня опять скрутило, но на этот раз сильнее. Раздался треск, и двери не стало.
– Я же предупреждал... Микаэлла! – меня попытались поднять на руки, но я мертвой хваткой вцепилась в белого друга.
– Сейчас все будет... – меня опять вывернуло наизнанку, – хорошо.
– Я в этом не уверен, – меня унесли в спальню и дали выпить какую – то гадость, после чего я уснула.
Час спустя...
Лекарство Гелиаса оказалось волшебным, и теперь мне было так хорошо, и я еще купаться хочу! Потянувшись, соскочила с набившей оскомину кровати. Ух ты, меня муж еще и одеть успел!
Съехав по перилам лестницы вниз, бегом выскочила на улицу, и, скидывая одежду, понеслась к океану. Вода уже доходит до колен, грациозный прыжок, и я уже рыба.
Как тут красиво: кораллы образовывали собой сердце идеальной формы, в щелках между ними скользили рыбешки, красные водоросли отбрасывали тень, делая все более загадочным.
– Эля!!!!!! – громогласный голос бога морей разнесся по всему подводному царству, – Я знаю, что ты здесь, так что плыви немедленно ко мне! – к деду можно попасть в любом месте, где есть соленая вода, главное – захотеть. А мне, чувствую, сейчас влетит.
– Здравствуй, дедушка. Ты хотел меня видеть? – глядя в пол, поприветствовала бога, который почему – то замер с открытым ртом.
– Э... деда? – помахала рукой перед его глазами: ноль реакции, – дед, мать твою за ногу, зачем я тебе потребовалась?!!! – о, есть контакт. Посейдон заморгал, как семафор, глазами.
– Что это было?
– Разве не понятно? Это я была! – ох, какие у меня родственники тугодумы.
– А я думал...
– Думать вредно! – перебила его, – Так зачем я тебе понадобилась?
– Заносите! – распахнулись двери, и два русала затащили ванну, в которой лежала Ундина и горланила во все горло:
– А у моей любви глаза зеленые,
Как мои трусы, – интересно, куда она данный вид белья одевает?
– Ундина, солнышко, – мдя, такого я точно не ожидала.
– Я что – то не то пою? – осоловевшим взглядом посмотрела на меня, – О, Эля. Залезай! Вместе пить, тьфу, петь будем:
Маруся раз, два, три, Галина,
Рыба встанет клином:
Будешь знать, что есть нельзя... – затянула она, – Рыбы тоже люди, – а затем:
-По морям, по волнам:
Выпил здесь, выпил там... Что – то не туда меня понесло течение прибоя:
Не знаю пароль, не вижу ориентир.
Плыву я по запаху:
Вижу -сортир.
В сортире сидит 12 мужиков:
Видят меня,
И смыло рыбаков.
– И давно она так... гуляет? – поинтересовалась я, глядя на разбузившуюся подругу.
– В лесу родилась Ундичка,
А кто ее родил?
4 пьяных ежика и Гена крокодил!
– Я так понимаю, Посейдон, Гена – это ты, а что с ежиками делал? – хихикнула я.
– Ну, Элька. Ты дождешься, я тебе задам... – горячился бог морей.
– У меня муж есть: так задаст, что потом всю ночь думаешь, что произошло, – да, он это делать очень хорошо умеет, особенно обожает пошлые загадки. Я, по началу, ему соответствующие ответы выдавала, а демон ржал, как конь.
– Черный угорь, что ты въешься
Над моею головой?
Ты добычи не дождешься:
Спился центр мой мозговой...
– Да уж, действительно спился...
– Ундина, что с тобой произошло?
– А, Эля.... Я про твою бутыль сначала забыла, а потом вот недавно вспомнила: бутыль рыбам отдала, а они предложили мне с ними выпить грамульку. Я же не знала, что это ТАК много, ну, и, собственно, вот... Ах да, я еще себе жениха меня нашла... Он во-о-о-н там, – махнула русалка рукой в сторону покойника, – Вот он, трупик мой любимый, Во -о-ольдемар, – захихикала она.
– Да. У меня еще полный лазарет рыб, – вмешался Посейдон, – И что прикажешь с ними делать?
– Ждать. Сами протрезвеют, – засмеялась я.
-Ой, цветет актинья в доме у меня.
Трупа молодого полюбила я... – надрывалась русалка, размахивая хвостом.
– Уносите! – дед махнул рукой.
-Из морей доносится: " Налей!"
Из хвоста уходит прочь ломота... – весело ей будет еще денька я, но не буду расстраивать бога морей, как говорится: "Не гневи лихо, пока оно тихо!"
– Ой, да и мне пора. Загостилась я, – быстренько, пока он отвлекся, сматываюсь за дверь, а где – то вдалеке горланит Ундина:
-Распрягайте, хлопцы, коней,
Да идите выпивать... – такого эффекта от настойки.
Вернувшись в бухту, плавала в свое удовольствие и без хвоста. Лежа на воде, чувствовала, как мое тело лижут лучи солнца, но мне это быстро надоело, поэтому решила понырять.
Нырнула... Увидела рогатую мордашку Гелиаса и сразу вынырнула, чуть не захлебнувшись от смеха.
– Гелиас, ты решил утопить свою жену? – поинтересовалась моя персона, когда он вынырнул на поверхность.
– Как бы я, интересно, это сделал?
– Да я от смеха чуть не захлебнулась. Ты по каким кустам лазил? – вечно с ним так: либо до слез доведет, либо со смеху помру.
– Тебя искал, – сняв с головы водоросли, он потопал на берег.
– Ну, ты чего, обиделся? Я же не хотела... – начала оправдываться. Демон резко развернулся и, опрокинув меня на песок, начал щекотать. Я отбивалась от этого садюги руками и ногами, в какой – то момент ставшими хвостом, так что Гелиас, описав красивую дугу, плавно спланировал, зарываясь носом в песочек. Доигралась.
Демон медленно встал, полыхая красными глазами и отращивая рога. Ой, какая прелесть: осталось только пар из ноздрей пустить и подергивания ногой, а мне дать красную тряпку, и коррида местного разлива готова.
– Ну, держись! – прорычал он.
– Ага, напугал ежа голой...филейной частью, – хихикнула я, запрыгивая в воду. Как мне жалко местную живность: теперь они еще долго будут заикаться от вида русала с рогами, то есть моего разозленного мужа.
– Нас не догонят! Нас не догонят! – напевая, петляла между подводными скалами и рифами.
– Упс, догнали, – руки демона пригвоздили меня к одной из скал.
– Ты попалас – ссь, – за белоснежными зубами мелькнул раздвоенный язык. Класс. Обожаю пресмыкающихся.
– Не – а, – пришлось поцеловать это хвостато – рогатое чудо, который на мгновение опешил, разжав на мгновение руки. Этого я и добивалась: выскользнув из захвата, стрелой понеслась к поверхности.
Через секунду я уже вдыхала кислород. Вы видели когда – нибудь летающую русалку? Вот и птицы не видели, поэтому и падали вниз при виде моей персоны. Представьте себе: летит по небу полурыба – получеловек с серебристыми крыльями. Очередная чайка полетела вниз, ну я же не виновата. Хвост все – таки придется убрать.
За спиной послышалось хлопанье крыльев моего мужа, поэтому, заложив крутой вираж, ринулась вниз, на полянку, где недавно ночевала: надоело мне от него бегать, тьфу, летать.
– Вот ты и попалась, – прорычал он, приземляясь на другом краю поляны.
– Мечтай! Попался как раз ты, дорогой! – медленно подхожу к нему, остановившись в паре шагов, -Покажи свой истинный лик, лик демона.
– Ты сошла с ума! Я же могу тебя убить! – рычал он.
– Я уверена в обратном! – отошла от него, усевшись в центре поляны, оставляя Гелиаса со своими тараканами наедине. Дурак! Боится, что я его брошу, увидев, как ужасен его демон. Да ничего подобного у меня и в мыслях не было. Почему он считает, что если ты демон, то обязательно монстр? Вон, Эрос.... Бог любви, крылышки белые, а так может издеваться.
Не знаю, сколько прошло времени, а Гелиас все не появлялся. Наверное, решил, что моя любовь ломаного гроша не стоит, раз не показался. По щекам побежали слезы, а по сердцу, словно острым кинжалом прошлись. Любовь – это доверие, когда любишь, то отдаешь себя всю, без остатка, сгорая в этом пламени до конца, без надежды возродиться.
С Гелиасом у нас все через пень – колоду: сначала мы ругались, затем вытаскивали друг друга из "Нуара", а теперь, вроде бы, должны жить в любви и гармонии.... Но нет, между нами встает ледяная стена недоверия: эти узы с самого начала были ошибкой, которую невозможно исправить. Да, он говорит, что любит, но каждый раз, когда он смотрит на меня, я вижу боль в его голубых, словно небо, глазах. Он лжет сам себе, лжет мне. Хотя.... Да и я от него недалеко ушла: я люблю Гелиаса лишь потому, что он напоминает мне Эроса, которого я знала, которого безумно любила и люблю.
За время, проведенное с Гелиасом, я поняла, как он мне дорог, но и Эра никогда не смогу забыть, хотя он и причинил мне боль.
Всё это слишком сложно. Ну, почему, что с любовью, что без нее одинаково больно? Сейчас я даже не уверенна в завтрашнем дне, но знаю точно, что ради дочери я пожертвую всем, потому что она – самое дорогое, что у меня есть!
Чья – то тень заслонила солнце, надо сказать немаленькая тень.
– Что ж, смотр – р – р – ри, – раздался рык Гелиаса. Я обернулась на голос и обомлела: передо мной стоял архидемон небывалой красоты. Невероятно высокий, он внушал мне спокойствие, а кому – то – страх. Длинные волосы насыщенного темно – фиолетового цвета трепал ветер, играя с белыми косичками на висках демона, а из-под этой гривы выпирали загибающиеся к низу рога цвета эбенового дерева. Голубые глаза с красными всполохами настороженно смотрели на меня. Его кожа была угольно-черной с огромным количеством шипов, расположенных на руках, плечах и около наростов, где начинали расти рога. Из-под черных губ выглядывали кончики белоснежных клыков, а раздвоенный язык то и дело пробовал воздух на вкус. Все его тело было невероятно рельефным, с кубиками пресса на животе. Тонкий, как хлыст, хвост имел пару шипов и заканчивался стрелкой с острыми краями. За спиной подрагивали черные кожистые крылья.
– Ты прекрасен, – прошептала я, борясь с желанием прикоснуться к нему. Демон медленно подошел ко мне, не сводя с меня глаз, и лег в траву, соприкоснувшись со мной. Все это не способствовало моему контролю: руки сами потянулись к нему, но я их, с трудом, отдернула. Гелиас, не отрываясь, смотрел на меня, прожигая голубыми глазами (дырка скоро будет уже на мне).
– Р-р-р, – то ли застонала, то ли зарычала я от бессилия, – ты это специально делаешь? – все! Больше не могу: руки начали чесаться еще сильней! Демон дернулся, решив, что его испугались, – да не боюсь я тебя, так что не дергайся.
– А что тогда? – прорычал он. А какой у него голос.... Бархатистый, обволакивающий, словно патока....
– Мне... я хочу к тебе прикоснуться, но боюсь, что тебе это может не понравится, и ты уйдешь, – протараторила, зажмурившись и ожидая его реакции.
– Глупая, я боялся, что ты сбежишь, едва увидев меня, – раскатистым смехом засмеялся он, устраивая меня на своем животе. Осторожно наклонилась, зарываясь пальцами в волосы (так бы не дотянулась), а затем коснулась наростов, где начинались рога. Демон вздрогнул, в глазах полыхнул красный огонь.
Не обратив на это особого внимания, продолжила свою экскурсию. Его рога, гладкие, и почему – то, теплые, выпрямились от моих прикосновений. Испугавшись, что сделала что – то не так, отдернула руки, переместив их на лицо демона: очертив скулы, кончиками пальцев провела по губам, которые тут же приоткрылись, выставляя на обозрение внушительный арсенал белоснежных зубов, которые моя неугомонная персона тоже решили пощупать.
Демон лежал, не шевелясь, лишь иногда вздрагивая. Дальше мне стало не удобно, поэтому вновь сев, я сползла с его живота вниз: тут же мою талию обвил хвост демона, который прерывисто вздохнул. Мои пальцы пробежались по его груди, плечам: шипы трогать не стала – вдруг в них яд?
– Что ты твор-р-р-ишь? – прошипел мой муж.
– Исследования провожу! Не мешай! – прочертила ногтем линию по его животу, отчего мышцы пресса сократились. Дальше свои исследования проводить не стала, а то, ой, как не хочется мне быть на месте этой земли, в которую он всадил свои немалые коготки. Аккуратно скатившись с него, отодвинулась.
– Слушай, если тебе не нравятся мои прикосновения, то так и скажи, а не злись, вгоняя в землю когти, – пробурчала, надувшись, как мышь на крупу. Нет, ну, если не нравится, то мог бы и сказать, я бы отстала.
– Эль, ты дурр-рра или только прикидываешься? – нет, посмотрите на него, каков наглец.
– Ты меня еще и оскорблять будешь? – я вскочила на ноги, сжав кулаки.
– Да что ты взвилась? – у этого зверюги слишком длинный хвост, поэтому меня вернули на место.
– Ты окучиваешь землю когтями, вместо того, чтобы сказать, что твое величество не устраивают мои исследования, а потом еще и оскорбляешь? – попыталась отодрать его хвост от своей талии, но он только больше оплел меня.
– А меня ты выслушать не хочешь? – прорычал Гелиас, глядя на меня горящими глазами.
– Нет! Но ты же все равно скажешь, – тяжело вздохнув, приготовилась слушать.
– Эля, как же ты не можешь понять, что я с трудом сдерживаю себя, чтобы не опрокинуть тебя на землю и.... – он не договорил, но я и так все поняла, покраснев, как маков цвет, – ты сводишь меня с ума: твой запах, голос, прикосновения.... В ипостаси демона мироощущение ярче и острее, а все чувства и желания многократно усиливаются, – ух, ты. Я и не знала, что он может говорить, не рыча, – ты меня не слушаешь, – констатировал факты демон.
– А... – мои шестеренки крутились, соображая, как же он так может. Не увидев никакой реакции с моей стороны, Гелиас притянул мою тушку к себе, при этом даже не поцарапав, и обжег поцелуем губы. Если с ним, когда он человек, целоваться, эмоции переполняют, то когда он демон – 9 баллов по шкале Рихтера.
Его губы пили меня (по-другому никак не скажешь) жадно и настойчиво, сминая, подчиняя.... Но я, в свою очередь, "пила" его, прикусывая нижнюю губу и скользя языком по кончикам клыков.
Тяжело дыша, мы оторвались, скорее, отлепились, друг от друга
– Гелиас, ты... – начала было я, заправляя волосы за ухо.
