Текст книги "В богатстве и в бедности…"

Автор книги: Айрис Оллби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

4

Внутри дом был так же совершенен, как и снаружи. Дейм сказал Элизабет, что дому больше ста лет. Но за ним всегда следили и ухаживали с любовью, поэтому, несмотря на столь почтенный возраст, он был в отличном состоянии.

Для его постройки использовалась местная островная древесина. Почти вся отделка дома была сосновой – от полов до кухонных полок. Кристофер вел ее по комнатам и рассказывал, что большая часть мебели была завезена из Европы и сделана из ценных пород дерева. Как заправский экскурсовод, он акцентировал внимание Элизабет на разных предметах мебели из дуба и тика, красного и палисандрового дерева, ореха и кедра.

Ванные комнаты были отделаны мрамором из Италии, завезенным на остров торговыми шхунами столетие назад. Четыре спальни были истинными шедеврами интерьерного искусства. Каждая из огромных двуспальных кроватей была покрыта пологом на четырех резных столбах.

Во всей обстановке прослеживался тонкий вкус. Элизабет отметила, что хозяева любили кружева, придававшие интерьеру легкость и изящество. Кружевными были занавески и покрывала, скатерти и салфетки. Кружево ослепительно белого цвета прекрасно сочеталось с белыми фарфоровыми статуэтками, любовно расставленными повсюду. Потолки увенчивались бронзовыми люстрами, а полы были покрыты дорогими коврами ручной работы в спокойных тонах. Все вместе создавало ощущение гармонии и роскошной простоты.

Это был теплый уютный дом с безукоризненно выдержанным стилем. Самый придирчивый дизайнер дал бы ему высочайшую оценку.

В душе Элизабет зашевелилось чувство вины. Ей придется продать этот чудесный дом, и, возможно, его будущий владелец не будет относиться к нему с трепетной любовью. Было бы преступлением вносить изменения в убранство этого дома. Как в искусном часовом механизме, здесь каждая деталь, каждый винтик был на своем месте.

– Какое совершенство, – шептала Элизабет, проходя по уютным комнатам, с восторгом проводя рукой по мраморной каминной доске, на секунду присаживаясь в мягкое кресло.

– Этот камин был радостью и гордостью Маргарет, – сказал Кристофер.

Элизабет неохотно перевела взгляд в его сторону. Он стоял в дверном проеме с ее чемоданом в руке. Она старалась не смотреть на него во время этой импровизированной экскурсии. В помещении Кристофер казался еще более обнаженным, чем при дневном свете, еще более влекущим к себе…

Проходя по коридору, они случайно коснулись друг друга плечами. Элизабет вздрогнула. Это случайное прикосновение вызвало в ней такую бурю чувств, так смутило ее, что она впредь старалась держаться от него на расстоянии. Казалось, Кристофер уловил это и стал еще более предупредительным, за что Элизабет была в душе ему признательна. Для нее не могло быть ничего хуже, чем случайно, взглядом или жестом, обнаружить нарастающее влечение к нему.

– Право, мне уже не по себе при мысли, что все это придется продавать, – сказала она.

– Раз так, то почему не оставить этот дом себе и не жить в нем?

– Не все так просто, Кристофер. Меня столько связывает с Монреалем. Там вся моя жизнь, да и карьера тоже.

– Пахать на какого-то барана вы называете карьерой? Настоящую карьеру вы могли бы сделать здесь, если бы продолжили бизнес Маргарет. Дела ее шли успешно с первого лета, когда она открыла пансион.

– На этом поприще у меня точно ничего не получится.

– Перестаньте. Чтобы у менеджера по общественным связям огромною отеля да не получилось управлять пансионом?!

Элизабет с удивлением посмотрела на него. Только что Кристофер говорил, что ничего о ней не знает.

– Не надо так удивляться. Маргарет говорила мне, чем вы занимаетесь, только не сказала, где именно. И рассказывала она о вас с нескрываемой гордостью.

– Понятно, – успокоилась она. – Дело не в моих способностях, а в том, от какого занятия я получаю удовольствие. Мне нравится руководить службой общественных связей, а управлять пансионом – нет.

– Кому это понравится, если все делать самой. В сезон, когда Маргарет принимала гостей, она нанимала работниц, которые стирали и гладили белье, убирали комнаты, а Одри готовила. Маргарет же выполняла роль гостеприимной хозяйки. А готовить завтрак по утрам ей доставляло удовольствие.

– А чем она занималась весь день?

– В основном развлекала гостей. Ее дружелюбие и теплый, доверительный стиль общения очаровывали людей, многие возвращались сюда из года в год. Маргарет была очень общительным человеком и интересным собеседником. Ваша тетушка, Элизабет, была яркой личностью. Кроме того, она много времени проводила в саду, который обожала. Больше всего она любила цветы. А вы любите цветы, Элизабет?

– Какая женщина не любит цветы? Но у меня никогда не было сада.

– Теперь у вас есть свой сад.

– Но я не уверена, что этого хочу.

– У вас есть возможность проверить это.

– Не пытайтесь уговорить меня, Кристофер, – устало проговорила Элизабет. – Этот дом больше не будет пансионом, по крайней мере, пока будет моей собственностью. И я здесь ни за что не останусь больше, чем на месяц.

Кристофер ничего не ответил. Лишь губы его сжались, и Элизабет показалось, что в его глазах мелькнуло разочарование.

Ну почему с первой минуты знакомства с этим человеком мне все время приходится оправдываться и защищаться? Пора и ему ответить на мои вопросы, а я посмотрю, как он будет выкручиваться, решила она.

– Что еще вам рассказывала обо мне тетя Маргарет? – В ее голосе прозвучали требовательные нотки.

– Совсем немного. – Он пожал плечами. – Она сказала, что вы показались ей очень яркой и… рассудительной. Вот, пожалуй, и все. Как видите, за время вашей короткой встречи она узнала о вас так же мало, как и вы о ней.

Кристофер лжет. Маргарет сказала ему еще что-то, иначе он не смотрел бы на меня с таким удивлением при первой встрече, поняла она.

Ей было также понятно, что он не собирается ей говорить об этом. Элизабет отдавала себе отчет, что не владеет ситуацией, и чувствовала себя беспомощным робким зверьком, который храбрится перед лицом хищника. Где-то в глубине души она понимала, что уже сдалась на милость победителю.

Именно сейчас, в самый неподходящий момент, ей хотелось коснуться его длинных золотистых волос и узнать, были ли они шелковисты на ощупь, а его бронзовая кожа такой же бархатной, как казалась.

Этот мужчина опасен для меня. Почему ему не шестьдесят, почему у него нет отвисшего живота, седой бороды и старческой одышки! Он магически притягивает к себе, невозможно отвести глаз от его могучих плеч, груди, губ, обещающих даже самой фригидной женщине величайшие наслаждения…

– Вы уже решили, в какой спальне будете спать? – спросил он.

В вашей, промелькнула у нее распутная мысль. В другой ситуации она бы шутливо высказала ее вслух. Но в игре, в которую они оба играли, легкому флирту места не было.

– Еще нет. – Она глубоко вздохнула. – Только не в спальне Маргарет. Мне будет там не по себе.

– Значит, вы можете выбрать одну из четырех спален, поскольку пятая все еще остается за мной.

– Выбрать не так-то просто, – сказала она, – они все великолепны.

– Я бы вам посоветовал остановиться на той, которая выходит окнами на юг. Оттуда лучше вид, а по вечерам прохладный ветер дует именно с этой стороны.

– И где южная сторона?

– Там же, где и моя комната. Если вы согласны, я отнесу ваш чемодан именно туда?

– Хм… Пусть будет так.

Кристофер без труда подхватил тяжелый чемодан. Элизабет увидела, как заиграли его упругие мышцы.

– Я знаю, что вы обещали тете убедить меня остаться здесь, – сказала она, чувствуя смятение при мысли, что ей придется провести месяц в соседней с ним спальне. – Дело в том, что я просто не вынесу постоянной жизни на острове. Поймите меня.

Он посмотрел на нее с удивлением.

– Вы не можете быть в этом уверены, Элизабет. Вы не пробыли здесь и дня.

– Вовсе не обязательно забираться на гору, чтобы узнать, что на вершине довольно холодно.

– Что вы имеете в виду?

– Здешняя размеренная спокойная жизнь не для меня. Я просто умру здесь с тоски через пару дней…

Их глаза встретились, и она запнулась.

– Вы убеждены в этом? – спросил он.

– Абсолютно.

– Напрасно. Когда я оказался на этом острове, мне тоже так казалось. Впрочем, – печально вздохнул Кристофер, – не буду вас утомлять рассказом о собственном опыте. Видимо, Одри ошиблась, когда сказала, что вы измените свою точку зрения. Да это, наверное, и к лучшему. Вы точно так же не созданы для этого острова, как он для вас. – Его глаза потухли. – Вам больше подойдет карьера в Монреале. Необходимость пробыть здесь целый месяц вас, по-видимому, очень раздражает…

Элизабет почувствовала иронию в его голосе.

– Да, представьте себе, раздражает, – резко оборвала его она. – Я, находясь здесь, рискую потерять работу.

Кристофер театрально приложил руку к сердцу.

– Извините, что от ваших слов мое сердце не стало истекать кровью. Я думаю, что полученное наследство с лихвою окупит это небольшое огорчение. А если вы и лишитесь работы, то что произойдет? Как-нибудь перебьетесь, пока не найдете новую.

Он развернулся и направился в сторону ее спальни.

– Вы все еще думаете, что деньги для меня главное в жизни? – проговорила Элизабет, следуя за ним.

– Если честно, меня это не интересует, – пожал он плечами.

Из глубины дома послышался голос Одри:

– Обед будет готов через десять минут. Я накрою на задней веранде.

– Прекрасно, Одри, – откликнулся Кристофер и повернулся к Элизабет. – Пойдемте, я провожу вас в вашу комнату. Вы успеете принять душ и переодеться к обеду. Я тоже. От меня, наверное, пахнет рыбой. Я скинул майку по дороге с рыбалки, потому что она пропиталась рыбным запахом. Это, наверное, не спасло положения – вы обходили меня за километр, пока осматривали дом.

Элизабет с облегчением вздохнула. Слава богу, он не понял, почему она сторонилась его. Было непонятно, почему внезапно возникшее влечение к нему продолжало расти вопреки всему. Он считал ее хладнокровной, честолюбивой стервой. Без сомнения, он был очень красив, но такой тип мужчин ей никогда не нравился. Ей нравились чувственные брюнеты, которые не отводят глаз в сторону, безудержно льстят и набрасываются на вас тотчас, как только вы с ними оказываетесь наедине.

Предыдущие мужчины Элизабет затаскивали ее в постель, как только чувствовали, что могут себе это позволить. И, увлекаемая страстью любовника, она не решалась сказать «нет», даже когда понимала, что не готова к близости. Она давно смирилась с тем, что мужчины, которых она любила, были не слишком хорошими любовниками. Нетерпеливые и эгоистичные, они быстро удовлетворяли свои желания. Лишь немногие хотя бы создавали видимость внимания к желаниям партнерши, но и они тоже только брали, ничего не желая и не умея давать взамен.

Идя рядом с Кристофером, она попыталась представить его в роли любовника. Пожалуй, в этом качестве он очень интересен. И если он не был любовником Маргарет, наверняка на острове у него кто-нибудь есть. Эта мысль ей почему-то не понравилась.

– Не беспокойтесь, Элизабет. Я буду пользоваться ванной на другой стороне дома, – сказал он. – Надеюсь, вы не из-за этого хмуритесь?

Элизабет хмурилась еще несколько секунд. Она вспомнила, что ни в одной из спален не было отдельной ванной комнаты. Они были расположены по одной на каждой стороне дома. Чтобы воспользоваться ими, надо было выйти в коридор.

– Думаю, так будет лучше. Тогда нам не придется ждать друг друга или сталкиваться в дверях.

– Хорошо, как хотите.

– Если вас действительно интересует, чего я хочу, – проговорила она, входя с ним в комнату, – то я хочу, чтоб вы сказали мне правду.

Он поставил чемодан в ногах большой двуспальной кровати и обернулся к ней. На лице его играла улыбка.

– Правду? О чем?

– Обо всем…

– Что вы имеете в виду?

– Вы прекрасно знаете, не идиотничайте, это вам не идет!

– Я думаю, что вы еще не готовы знать всей правды, – сказал он, раздражая ее своей невозмутимостью.

– Знаете, у вас есть дурная привычка делать необоснованные предположения. Вы уже успели обвинить меня в полном безразличии к истории моей семьи и моим предкам. Вы высказали предположение, что деньги – единственное, что меня интересует. Вот, вы уже дважды ошиблись. Я вполне благополучно жила бы и без денег тети Маргарет. Но сомневаюсь, что смогла бы спокойно жить, так и не узнав правды о разрыве моей матери с семьей. Поэтому прекратите решать за меня, что мне думать и что чувствовать. Вы не знаете, какая я на самом деле. Да и едва ли когда-нибудь узнаете.

Элизабет не знала, как на него подействовала ее пылкая речь. По большому счету, ей было все равно.

– Я считаю, что имею право знать, как вы оказались в этом доме, – продолжала она. – Если вы отказываетесь ответить мне, были ли вы любовником тети, то будьте добры ответить, как вы здесь поселились. Кто вы такой, в конце концов? И как вы оказались упомянутым в завещании Маргарет.

Кривая усмешка появилась на его лице. Элизабет показалось, что он не ожидал такого напора и постарался скрыть растерянность.

– Слишком много вопросов сразу, – спокойно сказал он. – Потребуются целый день и ночь, чтобы ответить на все.

Слова Кристофера сбили ее с толку. На несколько секунд она почувствовала удовольствие от того, что он, по-видимому, начал ей верить. Возможно даже, она стала нравиться ему. Но в следующее мгновение она отбросила эти наивные мысли и вернулась к тому, ради чего была здесь. Уж точно не ради того, чтобы завести роман с Кристофером Деймом, который в лучшем случае был простым курортным повесой и бездельником.

– Прекрасно. Я никуда не спешу. И день и ночь у меня найдутся, чтобы вас выслушать, – твердо сказала она. – И, судя по всему, вы тоже не ограничены во времени.

– Как сказать, – пожал плечами Кристофер. – Днем я вообще-то работаю.

– Вы?.. Работаете? – Лицо и голос Элизабет не могли не выдать ее изумления.

– А вы, наверное, решили, что я приехал на этот остров исключительно для того, чтобы устраивать свою жизнь за счет чужих тетушек.

– Интересно, и чем же это вы занимаетесь? – с иронией спросила она.

– Я пишу.

– Пишете… – повторила она механически. Честно говоря, на писателя он меньше всего был похож. – И что же вы пишете?

– Я работаю над романом.

– Ах! Так значит, вы романист. И на кусок хлеба, я полагаю, вы именно этим трудом зарабатываете.

– Да. И неплохо. Надеюсь, так будет и впредь. Мой издатель уже заплатил мне за первые двести страниц киносценария. Я написал еще четыреста, осталось всего пятьдесят. Поскольку срок истекает через месяц, я думаю, вы позволите мне дописать его в этом доме.

– И о чем же этот ваш роман?

Тяжелый вздох вырвался из его груди.

– Как много вопросов… И если я начну на все отвечать – не сойти мне с этого места до конца дней моих. Советую вам пока отложить свои расспросы, принять душ и надеть что-нибудь полегче. Я расскажу вам о своей книге за обедом.

– И ничего не скроете от меня? – настаивала Элизабет. – Обещаете?

– Обещаю предоставить себя в ваше полное распоряжение до тех пор, пока вы не будете полностью удовлетворены. Достаточно честно?

Звучит двусмысленно, усмехнулась про себя Элизабет. Ее богатое воображение тут же подкинуло ей яркую картинку любовной сцены с ним в главной роли.

– Да, вполне. – Элизабет рассмеялась.

Он так же весело улыбнулся ей в ответ, и в этой открытой улыбке было столько обаяния, что она почувствовала, как у нее перехватило дыхание и подкосились ноги.

5

Элизабет удалось найти заднюю веранду после нескольких минут поиска. Кристофер был уже там. Сейчас на нем было чуть больше одежды, чем в прошлый раз – пестрые шорты и светло-голубая футболка того же цвета, что и глаза. Влажные волосы ровными волнами падали на плечи. Он был похож на мужчин с обложек дорогих светских журналов – утонченно-небрежный, красивый до головокружения и, конечно же, не подозревающий о своей неотразимости. На самом деле все эти рекламные мужчины были похожи на него, как жалкие копии на оригинал. Откинувшись на спинку глубокого соломенного кресла и вальяжно закинув сильные загорелые ноги на перила веранды, он разглядывал пейзаж, открывавшийся перед домом.

– Не правда ли, классный вид? – бросил он в никуда, как только Элизабет села напротив.

Между ними оказался плетеный стол. Дейм даже не смотрел в ее сторону. Это очень задевало ее женское самолюбие.

Переодеваясь к ужину, она убеждала себя, что вовсе не старается произвести впечатление на Кристофера. Просто каждая женщина старается хорошо выглядеть, даже если она идет на прогулку с собакой и уверена, что никого из знакомых не встретит. Я надену этот белый костюм из марлевки. Он хорошо сидит на мне, и его не нужно гладить, решила Элизабет.

Но выйдя на веранду, она вынуждена была признать, что обманывала себя. Элизабет очень хотелось, чтобы он отметил, как ей идет этот белый костюм. Длинная широкая юбка мягко драпировалась, подчеркивая талию. Тонкая ткань не скрывала силуэт стройных длинных ног. Рубашка навыпуск небрежно спадала до бедер. Прозрачный белый материал дразнил полуразличимым силуэтом ажурного вандербра, который сводил грудь к середине и приподнимал вверх. Она специально расстегнула две верхние пуговицы рубашки, обнажив длинную шею и ложбинку на груди.

Элизабет стало неловко от собственной глупости. То, что ей минуту назад показалось обидным, сейчас радовало ее – объект ее подсознательного либидо был увлечен созерцанием местных красот. К счастью, у нее не было времени на прическу. Тщательно завитые распущенные волосы уж точно бы выдали ее.

С легким вздохом Элизабет закинула ногу на ногу и с ужасом обнаружила, что ее педикюр небезупречен. Ее это очень огорчило, поскольку она всегда тщательно следила за собой. Пришлось спрятать ноги под стол. Она взглянула на Кристофера – не заметил ли он ее замешательства. Но он по-прежнему смотрел куда-то вдаль. Она проследила за его взглядом и ахнула.

Вид был потрясающий! На переднем плане раскинулись покатые холмы, заросшие могучими соснами. За ними открывалась безграничная гладь океана. Лишь два небольших скалистых островка выступали на ее поверхности. Перистые облака крупными мазками разрисовали небо, цвет которого отражала океанская вода.

– Странно, я не вижу ни одного судна, – сказала она.

– Транспортные маршруты не пролегают мимо этого острова, – пояснил Кристофер. – Кроме рыболовных лодок, сюда заходит лишь одно торговое судно, которое снабжает товарами остров. Когда оно появляется, для островитян это целое событие. Все выходят на пирс и смотрят, как оно разгружается.

Ах, как трогательно! Осталось только прослезиться от умиления, съехидничала она про себя. Кристофер улыбнулся.

– Вам это, наверное, кажется глупым. Все равно что смотреть, как растет трава. Я прав?

– Что-то вроде этого, – призналась она. – А может быть, я и не права. В любом случае, когда придет корабль, возьмите меня взглянуть на это действо.

– Хорошо, обязательно. А вот и Одри с пищей богов.

– На самом деле ничего особенного, – сказала Одри, внося поднос. – Обычные клубные сандвичи. Чуть позже принесу банановый пирог и чай. Или кофе, если хотите? – обратилась она к Элизабет.

– Чай, пожалуйста, – улыбнулась та.

Кофе Элизабет пила только по утрам. Чашка этого ароматного напитка всегда была первым, чем она радовала себя, проснувшись.

– Как это красиво! – Элизабет взяла длинный кусочек булочки, покрытый золотистыми зернами кунжута. Внутри было холодное мясо и салат. – А вы не присоединитесь к нам? – обратилась она к Одри.

– Я уже все попробовала, пока готовила. Кстати, Кристофер, ты переморозил продукты в морозильнике. Мне придется пройтись по магазинам после обеда, чтобы я могла приготовить вам нормальный ужин.

– В холодильнике полно рыбы, – сказал Кристофер.

– Нельзя же есть рыбу каждый день, – возразила Одри. – Кроме того, мне нужны свежие овощи.

– У вас достаточно денег, чтобы закупить все необходимое? – спросила Элизабет. – Завтра я вам дам деньги на расходы, как только схожу в банк. Я не взяла с собой достаточно наличных.

– Я сам дам денег для покупок.

– Не беспокойтесь, Кристофер, – настаивала Элизабет. – В завещании сказано, что вы должны прожить этот месяц бесплатно.

– Ради бога, перестаньте спорить! – вмешалась Одри. – Маргарет очень огорчилась бы, услышав, как вы ссоритесь. Я потрачу свои деньги на продукты, а Элизабет потом мне их вернет. Доедайте сандвичи, я принесу банановый пирог и чай.

– Упрямая женщина, – сказал Кристофер, когда Одри вышла из кухни.

– Одри – прекрасная женщина, – бросилась защищать ее Элизабет.

– Я говорю о вас.

– Обо мне? – Она повернула голову, и их глаза встретились.

Он буквально пожирал ее глазами. Его взгляд, задержавшись на ее мгновенно пересохших губах, опустился вдоль выреза рубашки, туда, где вздымалась грудь. Ее соски неожиданно затвердели под кружевом бюстгальтера. Сердце тяжело стучало. Элизабет опустила глаза.

Слава богу, что я не краснею, подумала она.

Она вскинула голову как бы в неповиновении чарам собеседника и открыто посмотрела на Кристофера. Взгляд его был уже абсолютно спокоен. Если даже он и отметил ее привлекательность, то сумел это скрыть.

Не то, что я. Одного его взгляда достаточно, чтобы я потеряла рассудок, огорчилась она.

Она принялась усердно поглощать сандвичи Одри. Причем с таким рвением, что когда пришла Одри с чаем и пирогом, на блюде ничего не осталось. Как ни странно, это помогло Элизабет вернуть душевное равновесие.

– Наконец-то появился человек, – радостно сказала Одри, – который уплетает мою стряпню с удовольствием. А теперь я убегаю в магазин. Постараюсь вернуться к пяти. И чтобы к моему возвращению вы навсегда забыли о ссорах.

Как только Одри вышла, за столом воцарилось неловкое молчание. А может быть, Элизабет так только показалось. На самом деле, как разговаривать с полным ртом? Пирог Одри оказался таким вкусным, что Элизабет с трудом сдержалась, чтобы не съесть его весь.

– Как вам пирог Одри? – спросил Кристофер, нарушая затянувшееся молчание.

– Пальчики оближешь.

– Ну что, займемся вашими вопросами? У нас есть полтора часа, а потом я вернусь к работе. – Кристофер отставил в сторону свою чашку.

– Не так уж много времени вы мне уделяете.

– Тем более, не будем его тратить впустую, – прервал ее Дейм. Его неожиданно резкий тон заставил ее поднять брови.

– Вы злитесь?

– С чего вы взяли?

Нет, ты злишься, ты точно злишься. Интересно, почему? – удивилась она мысленно.

– Задавайте свои вопросы, Элизабет, – сказал он, чеканя каждый слог. И лишь его глаза выдавали растущее напряжение.

– Очень хорошо. Почему бы вам для начала не рассказать о себе? Хотелось бы услышать вашу краткую биографию.

Кристофер откровенно рассмеялся ей в лицо.

– Сожалею, но у меня нет привычки рассказывать истории из своей жизни каждому встречному.

– Но я ведь не первый встречный!

– Именно первый. Я о вас знаю так же мало, как и вы обо мне.

– Но…

– Прекратите запинаться! Вам это не идет. Вы хотите узнать о моей книге, или опять будете выяснять, какой характер носили мои отношения с Маргарет?

Элизабет открыла рот, но ничего не произнесла. Она могла задавать вопросы до полуночи, но сомневалась, что он откроет ей хотя бы крупицу правды. Все, что ей оставалось, это спрашивать его, и не только слушать ответы, но и следить за языком жестов.

– Как вы познакомились с тетей Маргарет? – прозвучал первый вопрос.

– Я приехал сюда на отдых три года назад и просто-напросто остался.

– Вы приехали сюда отдохнуть в «Уголок Маргарет»?

– Да, а что здесь удивительного?

– И вы были один?

– Конечно.

– Тогда почему…

– Почему я был один?

– Нет, почему вы выбрали этот остров, если были один. Мне кажется, это не самое интересное место для молодого привлекательного мужчины, в одиночестве отправляющегося на отдых.

– Ну, не такого уж и молодого. Мне тогда было тридцать пять.

Элизабет была поражена. Значит, ему тридцать восемь! Но он выгладит не старше тридцати. Лишь вокруг глаз наметились легкие морщины, которые она заметила только сейчас.

– Я хотел сбежать от суеты, – продолжал он. – Много лет подряд я работал на износ и буквально сгорел на работе.

– И что это была за работа?

– Я был дилером в американском банке в Монреале. Если вы имеете хотя бы общее представление о дилерском труде и о напряженке в американских банках, то можете представить мой рабочий график. Помимо всего прочего, меня преследовали личные неудачи.

– Личные неудачи? – Элизабет оживилась. Брошенный им взгляд говорил о том, что ее вопрос был не совсем тактичным.

– Денежные проблемы, – сухо ответил он. – И другие…

– Но на далеко не дешевый отдых в этом доме вам все-таки хватило?

Выдержав секундную паузу, Кристофер ответил с ехидной улыбкой:

– Представьте, да.

– Сколько же длился ваш отпуск?

– Три недели.

– А в конце срока тетушка предложила вам остаться погостить бесплатно?

– Не совсем так. Через несколько дней после приезда на остров меня свалил какой-то вирус. Такое случается с людьми, когда они резко прекращают работать: иммунная система ослабевает вместо того, чтобы укрепиться. Неделю я не вставал с постели, а остальные две фактически приходил в себя. Самое большее, на что у меня хватило сил, – это почитать книгу. Маргарет пожалела меня и предложила остаться еще на три недели, бесплатно.

– И вы, конечно же, согласились.

– Естественно! А как бы поступили вы?

– Наверное, так же… Ну, хорошо, а что произошло потом?

– Я безумно влюбился в этот остров, и мне ужасно захотелось остаться здесь. Поэтому в обмен на кров и пансион я предложил свои услуги.

Элизабет с интересом подняла брови.

– Ну почему у вас только одно на уме, Элизабет! – раздраженно воскликнул Кристофер.

– Вовсе нет. Я просто пытаюсь представить, какие услуги бывший финансист мог предложить моей тетушке – владелице небольшого пансиона? Может быть, финансовый менеджмент или консалтинговые услуги?

– Представьте, не угадали. Я имел в виду услуги художника, мисс Подозрительность.

Элизабет не смогла скрыть своего крайнего удивления.

– Художника?! Вы что, писали портреты?

– Нет, всего лишь расписывал стены. Ваша тетя как-то обмолвилась, что собирается нанять кого-нибудь, чтобы во время зимнего межсезонья покрасить дом снаружи и обновить роспись на стенах комнат. В зимние месяцы у нее никогда не было гостей. И поскольку как раз заканчивался октябрь, я предложил ей свою помощь в обмен на бесплатное проживание.

Кристофер предавался этим воспоминаниям с явным удовольствием.

– Я сказал ей, что у меня богатый опыт в этом деле. И в принципе не соврал. – Он весело рассмеялся. – Однажды в детстве мне пришлось покрасить свой велосипед… И я помнил, что красить плоские поверхности совсем несложно. Так что на некоторое время я стал маляром. Конечно, сначала я работал медленно. Но если учесть, что получилось в итоге… Уверен, ни один профессионал не сделал бы лучше. Ведь я люблю этот дом, и мне было не все равно, что получится.

– Да, у вас неплохо получилось, – вынуждена была признать Элизабет. Первое, на что она обратила внимание в доме, была прекрасная роспись на стенах.

Кристофер привстал и театрально поклонился.

– Благодарю вас, но будьте осторожны, мисс Батлер. Ваши слова прозвучали почти как комплимент. Если так пойдет и дальше, однажды вы и вовсе перестанете винить меня во всех смертных грехах.

– Так же, как и вы сами когда-нибудь поймете, что наследство – это не все, ради чего я сюда приехала. – В голосе Элизабет прозвучали нотки примирения.

– Давайте не будем ссориться. Ради спокойствия доброго сердца Одри, – попросил Кристофер.

– А разве я невежлива с вами?

– Ну, если это вежливость, то сохрани меня Господь от вас, когда вы действительно разозлитесь! – рассмеялся Кристофер.

– А как получилось, что вы вдруг стали писать?

– Это идея Маргарет. Она не раз обращала внимание на то, как много я читаю, и предложила попробовать себя в литературе. Сначала я лишь пошутил над ее затеей. Я всегда думал, что отношусь к той убогой половине человечества, которая оперирует только левым полушарием мозга. Мне и в голову не приходило, что я способен писать. Вы понимаете, о чем я?

– Понимаю, – сказала Элизабет и вспомнила, что у большинства мужчин, которых она знала, не хватало фантазии даже на то, чтобы складно соврать. Наверное, они тоже не очень утруждали свои правые полушария.

Вглядываясь в умное лицо Кристофера, Элизабет подумала, что из него бы получился превосходный прохвост. Любая, даже самая опытная женщина была бы полностью во власти его редкого обаяния и красоты и принимала бы пустую болтовню за чистую монету. Да, ничего удивительного, если бедная тетушка Маргарет попалась в искусно расставленные им сети!

– Представьте, как я удивился, когда осознал, что у меня получается, – продолжал Кристофер. – Это сразу увлекло. Зима прошла великолепно. Утром я расписывал стены, днем писал книгу, а вечера проходили в упоительных играх с Маргарет.

Не успела Элизабет осмыслить его последнюю фразу, как Кристофер громко рассмеялся.

– Представляю, что вы подумали! Мне придется и на этот раз разочаровать вас. Наши игры были абсолютно невинны. Дело в том, что Маргарет была неисправимой картежницей. И не только. Ей было интересно все, что имело какое-либо отношение к настольным играм и головоломкам: покер, преферанс, бридж, шахматы, кроссворды, ребусы, чайнворды… все, что угодно. Вы обратили внимание, что здесь нет телевизоров? Она специально отказалась от них, поскольку была уверена, что люди приезжают к ней отдохнуть от городской жизни, в том числе и от телевидения. Она обладала удивительным даром развлечь всех простым, старомодным занятием.

Услышав, что в доме нет телевизоров и что в течение целого месяца она будет лишена общения с внешним миром, Элизабет огорчилась. Вот уже несколько лет долгими вечерами телевизор был ее единственным другом и собеседником. Она просто не могла себе представить жизнь без него.

– К тому времени, как я закончил покраску дома снаружи, – продолжал Кристофер, – у меня была готова половина книги, я показал ее издателю и рассказал ему дальнейший сюжет. Он прекрасно о ней отозвался, заключил со мною договор на ее издание и оплатил аванс. Теперь я мог просить разрешения у Маргарет остаться, по крайней мере, до окончания книги.

– Опять бесплатно? – съехидничала Элизабет, но Кристофер не прореагировал на ее тон.

– Конечно же, нет. Маргарет была добра, но не глупа. Источником ее дохода был пансион и ее гости. Поэтому я платил, но значительно меньше, как постоянный клиент.

– И как преданный, любящий друг, – не смогла не вставить Элизабет.

– Снова за старое? Да? – искренне возмутился Кристофер.

– Хорошо, не будем к этому возвращаться. Скажите, Кристофер, и хорошо вы пишете?