Текст книги "Законная наследница"

Автор книги: Айрис Оллби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

9

– Что вы наделали? – Брюс бросился к Пэгги, подхватил ее и перенес на диван. – Мало ей испытаний, так еще и это? Сделайте же что-нибудь!

Доктор Алан Бейтс уже готовил шприц.

– Не беспокойтесь, – сказал он. – Пэгги скоро придет в себя. Когда под рукой лекарство, приступ быстро купируется. – Потом поглядел на Энн и спросил: – А как вы себя чувствуете?

– Со мной все в порядке, – промямлила та.

Вилли, с изумлением наблюдавший за происходящим, вскочил.

– Это трюк! Вы все сговорились! Дура Энн не понимает, что вы пытаетесь лишить ее капитала. Все против меня! – И он выбежал, хлопнув дверью.

Никто не прореагировал.

Пэгги уже начала приходить в себя.

– Прости меня, дорогая, – в слезах причитала над ней экономка. – Мне нужно было доказать адвокату, кто есть кто! Я знала о твоей аллергии и уговорила дока захватить лекарства. Я не хотела причинить тебе вред, но выхода не оставалось. Пожалуйста, прости меня.

– Что в торте? – прохрипела Пэгги, голову которой бережно поддерживал Брюс.

– Кокосовое масло.

– Ох!..

– Ее нужно проводить наверх. Давайте отнесем вместе, Брюс, – сказал доктор. – Она должна хорошенько отоспаться. Это естественная реакция на препарат, который я ввел. Он поможет, и все нормализуется, уж поверьте.

– Оставайтесь, пожалуйста, здесь, пока мы не вернемся, – попросил Брюс, обращаясь к старику адвокату и экономке.

Энн чувствовала себя здесь лишней, расплакавшись, она убежала.

– Как ее самочувствие? – спросил Матьюс, когда Брюс и доктор вернулись в комнату. – Надеюсь, дорогая Джесси не переборщила?

Брюс сурово уставился на экономку.

– Вы позволили себе недопустимое! Если бы я знал, то запретил бы подобные эксперименты!

– Зато миссис Морден дала мне в руки неопровержимое доказательство, Брюс. Уж простите женщину и отдайте должное ее смекалке. Она предоставила, возможно, самую существенную деталь головоломки, озадачившей суд. Я попрошу завтра выслушать ее как свидетельницу и расскажу, чему сам стал очевидцем. У вас, доктор, на самом деле сохранились истории болезни, или миссис Морден сказала это ради красного словца, что было бы крайне неуместно?

Доктор обнял за плечи утиравшую слезы экономку.

– Джесси Морден всегда готова схитрить, но она не из тех, кто лжет. Можете не сомневаться. Мои записи будут в вашем распоряжении, и я под присягой подтвержу все.

– Отвезите меня домой, Брюс, – поднялся старик адвокат. – Думаю, мне надо написать свою завтрашнюю речь. Заранее предвижу, какой эффект она произведет на судью. – Он с явным удовольствием потер руки. – И, пожалуйста, утром доставьте Пэгги и миссис Морден вовремя.

Пэгги проснулась, когда экономка поставила перед ней поднос с чайником и чашкой.

– Ты нормально себя чувствуешь, милая? Уж прости меня за вчерашнее.

– Джесс! С одной стороны, вы поступили жестоко, а с другой… Я столько лет не могла понять, что вызывает мою аллергию. Грешила на цитрусовые, шоколад. Оказывается, мой враг – кокосовое масло. Посмотри, какой сыпью я покрылась. Живого места нет.

Экономка заохала, захлопотала.

– Алан оставил порошки, прими прямо сейчас.

– Принять-то не проблема, да как я покажусь в таком виде на людях? Все тело зудит. Придется тебе поискать нитяные перчатки, иначе я в кровь расчешусь.

– Пей чай, пока я схожу к себе, и потихоньку одевайся.

Пэгги спустила рубашку и с ужасом осмотрела грудь, плечи, руки, кинулась было к тумбочке, где лежало зеркальце, но тут постучали в дверь, и вошла Энн. Вид у нее был сумрачный. Юркнув в постель, девушка прикрылась простыней.

– Пэгги, я зашла узнать, как ты, надеюсь, не будешь против?

– Не говори глупостей.

Энн грустно усмехнулась:

– Некоторые из них я себе век не прощу!

– Да будет, – укоризненно произнесла Пэгги. – У тебя красные глаза – плохо спала? Или опять поссорились?

Энн нахмурилась.

– Я ссорилась сама с собой… А Вилли, похоже, не заедет за мной, даже чтобы отвезти в суд. Могу я рассчитывать на твою машину?

– Из-за такой ерунды нечего беспокоиться. Если я не смогу сесть за руль, поедем на «джипе» Брюса.

– Боюсь, он не обрадуется такому подарку, как я, – опять горько усмехнулась Энн.

– Не морочь мне голову, она и так гудит. Лекарства отвратительно на меня действуют. Лучше скажи, как я выгляжу.

– Плохо, – опустив глаза, сказала Энн. – Если честно, я бы не хотела так выглядеть.

– Намекаешь на то, что мне сегодня надо избегать зеркала?

– Я бы избегала, – потупилась Энн.

Прямота и искреннее сочувствие тронули Пэгги, особенно порыв, с каким девушка прильнула к ней. Наверно, если бы мне нужно было выбрать сестру, подумала Пэгги, я бы выбрала ее. А почему нет?..

Вскочив с постели, она пошла в ванную. В зеркало было действительно лучше не смотреться. Лицо превратилось в сплошной растекшийся блин – так оно отекло. Сквозь набухшие веки едва проглядывали глаза-щелки, щеки покрыли яркие пятна, губы разнесло и обметало. Впечатление такое, будто всю ее, с головы до ног, отстегали крапивой. Пэгги застонала. По опыту она знала, что волдыри и зуд постепенно пройдут, однако как выходить из положения сейчас? Попробовала подкраситься и напудриться – стало еще ужаснее. Смыла косметику водой, прикрыла лоб челкой, выбрала свободное платье с длинными рукавами – легкое, оно не прилегало к телу, – натянула чулки… Распухшие ноги не влезали в туфли, пришлось надеть кроссовки. В довершение всего водрузила на нос очки с затемненными фильтрами, и в итоге получилось чудище гороховое в белых нитяных перчатках, которые принесла Джесс…

Ровно в девять часов к дому подъехал «джип».

– Бог мой, – вырвалось у Брюса, всеми силами старавшегося не разглядывать Пэгги. Сердце его сжималось от жалости.

– Будь мы на Востоке, я напялила бы чадру, и все думали бы, какая, наверное, под ней красавица, – шуткой сняла напряжение девушка.

– Для меня все равно, как вы выглядите… – начал было Брюс, но смутился и не закончил фразу. – Рассаживайтесь побыстрее, прошу вас.

– Гляди в оба, парень, – сказала Джесси Морден. – У тебя на попечении сразу три женщины. Если взбунтуемся – ты пропал.

Только тут Брюс обратил внимание на Энн, робко стоявшую чуть в сторонке. Она сразу напомнила ему о Вилли. Со вчерашнего вечера брат как в воду канул, а когда Брюс проверил дома свой ящик с наличностью, тот оказался пуст. Столь недобрый знак всерьез встревожил его.

Когда они приехали в суд, адвокат Матьюс оказался уже на своем месте, через две минуты вышла судья, и долгожданное заседание началось.

– У адвоката есть еще свидетели?

– Да, ваша честь. Я вызываю мистера Блэнчарда.

Стройный, щегольски одетый мужчина лет сорока вышел к судейскому помосту.

– Ваше имя и род занятий?

– Меня зовут Уильям X. Блэнчард. Я частный детектив.

– Что вы можете сообщить по данному делу?

– Мне поручили проверить подлинность некоторых документов, представленных суду.

– Каковы же ваши выводы?

– Свидетельство о смерти Стивена Макинроя, скончавшегося несколько лет назад в нашем округе, подделано. В архиве официально зарегистрирована кончина Стивена Ден Макинроя. В свидетельстве же – «Ден» довольно грубо переправлен на «Денни». Что далеко не одно и то же.

Энн, сидевшая рядом с Пэгги, опустила голову и еще больше побледнела. Брюс едва сдерживался, чтобы не смотреть в ее сторону. Экономка поджала губы и многозначительно хмыкнула.

– У вас есть добавления по этому вопросу, мистер Блэнчард? – спросила судья.

– Да, ваша честь. Когда я обнаружил подделку, то немедленно обратился в полицию.

– Там приняли меры по вашему заявлению?

– Да, ваша честь.

– Благодарю вас за показания и время, которое нам уделили, мистер Блэнчард, Вы свободны.

Судья вызвала представителей полиции. Полицейский в штатском принес присягу. Его речь оказалась короткой и четкой.

– Ваша честь, расследуя факт подлога, мы сумели обнаружить человека, изготовившего фальшивку. Он здесь, и вы можете лично его допросить.

Изготовитель «липовых» бумаг оказался жалкого вида маленьким человеком в потертом пиджаке и жеваных брюках. От одного взгляда на него становилось ясно, какая это птица.

– Мое имя Питер Дж. Донован, ваша честь, – сказал тот и без напоминаний, скорее привычно, занял место против судьи.

– Мистер Донован, подлог документов – серьезное преступление. Его рассмотрит другая судебная инстанция, но для вас будет лучше, если вы сейчас честно во всем признаетесь.

– Так мне и надо! Тот, кто меня нанял, уверял, – не будет никаких осложнений. Свидетельство о смерти, по мнению заказчика, должно было упростить законное получение наследства, если «Ден» переправить на «Денни», только и всего…

– Вы не могли бы назвать суду имя заказчика?

– Конечно, – сказал мистер Донован. – Вилли Патерсон. Брат того парня. – Он обернулся к Брюсу. Потом посмотрел на сидящих рядом с ним женщин, остановил взгляд на Энн. – Послушайте, разве вы не та девушка, которую я мельком видел с ним? Ну и где он сам? Вы здесь, я тоже, а он? Отдыхает в Бразилии?

Энн беззвучно зарыдала. Пэгги стало жаль ее, и она обняла бедняжку за плечи.

Мистера Донована снова передали в руки полиции.

– Я выдаю ордер на арест Вилли Патерсона. Полагаю, его розыск особых трудностей не представит, – вынесла свой вердикт судья и продолжила: – У вас есть что-нибудь еще по данному вопросу, мистер Матьюс?

– Да, ваша честь, – выступил вперед адвокат. – Вчера вечером во время ужина, на котором присутствовали обе претендентки, а также Брюс Патерсон, его брат Вилли Патерсон, экономка Реджвуда Джесси Морден, доктор Алан Бейтс и я, мне лично удалось убедиться, кто истинная дочь Стивена Денни Макинроя. Покойный страдал аллергией на кокосовое масло, что с раннего возраста передалось девочке. Это подтверждает история болезней семьи Макинрой, сохранившаяся у доктора Бейтса. Так вот – торт, приготовленный на кокосовом масле, вызвал анафилактический шок у Пэгги Рут, и никакой реакции у Энн. Доктор Бейтс письменно это засвидетельствовал. Но эксперимент может быть повторен в суде.

Энн немедленно вскочила.

– Нет, – очень твердо произнесла она, – не нужно проводить никакого испытания! Я не дочь Стивена Денни Макинроя и его жены. Мы только однофамильцы. Я поверила Вилли, что единственное несовпадение «Ден» и «Денни» – случайная описка из-за чьей-то небрежности и глупо отказываться от наследства, которое мне принадлежит. Богатство, плывшее в руки бедной девушке, затмило мне разум. Поверьте, я не знала о подделке, на которую Вилли решился, я не пошла бы на такое никогда… Мой отец был хороший, но безалаберный человек. В его документах царил полный беспорядок. Вилли казался мне надежной опорой, я доверилась ему и жестоко ошиблась. Если можете, простите за все.

– Суд штата Массачусетс признает Пэгги Рут Макинрой законной наследницей имущества имения Реджвуд. Заседание окончено.

Глухой стук молотка поставил последнюю точку.

Пэгги почувствовала опустошение. Радость была лишь в том, что приговор давал ей прошлое, возвращал семейные корни, и она обретала самое себя. Судьба распорядилась вернуть Реджвуд той, которую насильно увезли отсюда. Возможно, Реджвуд определит и ее будущее? Кто знает, как сложится жизнь?.. Ей было искренне жаль Энн, молча, с сухими глазами сидевшую рядом. Она испытывала сострадание к существу, оказавшемуся в ловушке у подлеца, но сумевшему храбро и честно сказать правду. Господи, молилась Пэгги, помоги ей, как можешь, она ведь сирота…

– Пэгги, вы можете попросить Брюса подвезти меня на автобусную станцию, когда я соберу вещи? – вдруг донесся до нее голос Энн.

– Хочешь уехать?

– Мне здесь больше не место, – отозвалась глухо та.

– Куда ты собираешься, Энн?

– Мне все равно. Пока устроюсь где-нибудь поблизости, наймусь на работу, подкоплю деньжат, потом двинусь дальше.

– Ты не боишься одиночества?

– Я привыкла, – отрешенно вымолвила Энн. – Да и разве у меня есть выход?

– Есть! – Пэгги решительно взяла ее за руку. – Ты поедешь со мной в Реджвуд, а там видно будет.

В имении их ждал сюрприз. На лужайке перед домом толпилась куча народа.

– Откуда они взялись? – изумленно воскликнула Пэгги, адресуя Брюсу свой недоуменный вопрос.

Сразу вмешалась Джесси Морден.

– Извини меня, милая. Сегодня в Реджвуд возвратилась хозяйка, как же обойтись без праздника? Поверь, не прояви я инициативу, гости все равно собрались бы.

Лицо экономки сияло. От жаровен, установленных на траве, тянуло угольным дымком и аппетитно пахло печеным мясом, импровизированные столы покрывались скатертями, звенела посуда. Миссис Морден подхватилась и бросилась помогать.

Воспользовавшись моментом, Пэгги решительно взяла Брюса за руку, отвела к крыльцу, где их не могли услышать. В панике, чуть не плача, она сказала:

– Как я покажусь на люди в таком виде? Посмотри, на кого я похожа!

– Разве тебе в детстве не читали сказку про царевну-лягушку? – мягко улыбнулся он, обнял ее за плечи, ласково притянул к себе. – Сбросишь шкурку – и, как прежде, станешь прекрасной. Выше голову. Да одних твоих зеленых глаз достаточно, чтобы пленить любое сердце.

Пэгги чуть не бросилась ему на шею, почувствовав в его словах куда больше, чем дружеское участие.

Тут за их спиной послышался знакомый, глубокий и раскатистый бас. Неужели пасторша, мелькнуло у нее в голове, и точно – подошла Бетси Шарон.

– Простите, что нарушаю уединение. Гости требуют хозяйку, мистер Патерсон! Понимаю, сколь приятно вам общество друг друга, но уж не обессудьте за вторжение, еще успеете наговориться.

Доброжелательность и расположение явно звучали в ее тоне, а намек был намеренно прозрачен. Впрочем, Бетси Шарон и секунды не оставила Пэгги на размышление. Где уж тут думать, когда тебя властно влекут в гущу толпы, расступившейся навстречу.

Сначала Пэгги никого не различала, потом стала узнавать знакомые лица. Вот фермеры, арендующие землю Реджвуда, крестьяне, с которыми разговаривала на картофельных полях, и все, очевидно, пришли с женами и детьми, адвокат Матьюс, доктор Алан Бейтс рядом с раскрасневшейся Джесси Морден, группа явно городских жителей, приехавших из Дорфилда.

– Не удивляйтесь, – словно сквозь вату донесся до нее голос пасторши. – Вся наша округа хочет приветствовать продолжательницу рода Макинроев. Вас ждет вино и угощение, которое люди принесли из дома. Постарались от всей души.

От волнения Пэгги не могла вымолвить ни слова, горло перехватило, слезы туманили глаза. Боже, как она была благодарна Энн, протянувшей ей стакан с водой.

– Я так рада вам, – обратилась Пэгги к толпе. – Спасибо за все.

В ответ поднялись бокалы, кружки, раздались здравицы. В руках Пэгги очутился роскошный кубок, наполненный янтарным напитком. Она подняла его высоко над головой.

– Обещаю хранить традиции Реджвуда, заложенные моими далекими славными предками, и не посрамить их чести. Клянусь! – Толпа зааплодировала. Пэгги еще больше воодушевилась. – Заверяю вас, что приложу все силы на общее благо. Пусть мир и спокойствие царят в ваших душах! – На секунду Пэгги перевела дух. – От себя лично и… от имени моей сестры… Мы обе желаем вам счастья! – На мгновение в воздухе повисла тишина. – Я прошу вас поприветствовать мою сестру Энн Макинрой в нашем фамильном доме.

Первой захлопала в ладоши пасторша, потом до слез растроганные Джесси Морден и доктор, удивленно вскинувший было брови старик адвокат и, наконец, Брюс, пораженный неслыханной добротой поступка, продиктованного сердцем зеленоглазой и рыжеволосой девушки, стоявшей во главе праздничного стола.

И тут зарукоплескали все. Говор, звон бокалов, смех. Одна Энн в общей сумятице чувствовала себя вконец растерянной.

– Зачем ты это сделала?

– А кто мне запретит? – рассмеялась Пэгги. – Я хочу, чтобы здесь был твой дом. Я хочу, чтобы ты стала частью моей семьи! Забудь, что мы сироты. Мы – сестры, пусть названные, но сестры. Я всегда завидовала тем, у кого они есть, с кем можно посоветоваться, поделиться, вместе поплакать, если придется…

– Тебе и так досталось! Сколько неприятностей из-за меня пережила! Я проклинаю тот день, когда ко мне пришел Вилли. Какой же надо было быть дурой, а я ведь поверила… И в его любовь, и в запутанную историю между моим отцом и якобы моей больной «матерью», владелицей Реджвуда. Теперь понимаю, какую чушь он плел, хотя тогда была, как во сне. Он сулил мне роскошную жизнь, возил по ресторанам, последние свои сбережения я выкинула на тряпки и косметику – еще бы, впереди столько возможностей. Он явился как сказочный принц.

– Любовь слепа, Энн, – вздохнула Пэгги.

– К сожалению, – горько отозвалась девушка. – Я ни на секунду не задумалась, когда отдавала этому выродку все свои бумаги и документы. Могло мне прийти в голову, что он займется подделкой свидетельства о смерти отца? Теперь знаю, зачем я ему понадобилась. Ему нужны были деньги, а не Энн, в любви к которой он клялся. Какая Ривьера, какие курорты – он бросил бы меня через месяц… Ужасно!..

– Кто в такой день говорит об ужасном! – возник внезапно рядом Брюс. – Кончайте шептаться, вас ждут на том конце стола. Сегодня нет ничего ужаснее, чем опечаленные физиономии.

– Мистер Патерсон, – взмолилась Энн, – прошу вас, выслушайте меня.

– Только не говорите мне про Вилли, – нахмурился он.

– Я не собираюсь его защищать, – твердо сказала Энн. – Ему нет прощения… и мне тоже. Вы так радушно встретили невесту брата, дали пять тысяч долларов на свадебные приготовления. Сроду у меня в руках таких денег не было, но даже часть их я не могу возвратить.

– Он все забрал? – усмехнулся Брюс.

– До последнего цента.

Пэгги наблюдала, как менялось его лицо. Сначала оно стало мрачным, потом жестким, а в последний миг осветилось широкой открытой улыбкой.

– Ну и черт с ними!.. Не в деньгах счастье, ведь верно, Пэгги?

Только присутствие многих людей вокруг заставило Пэгги сдержать ликующий возглас, рвущийся у нее из груди, – вот истинно мужское поведение, мелочности и скаредности она бы ему не простила.

Брюс обнял девушек за плечи, увлекая их к месту для почетных гостей. Здесь командовала Бетси Шарон. Перед ними тотчас появились тарелки, наполненные бараниной, кукурузным, зеленым и картофельным салатами, зеленью. Лепешки, кулебяки, фаршированные орехами баклажаны… настоящее пиршество.

– Чем не свадебное угощение? – своим раскатистым голосом сказала пасторша, поглядывая на сидевших тут же доктора Алана Бейтса и Джесси Морден, которые о чем-то тихо беседовали. – Сорок лет я вижу милую моему сердцу пару и в застольях, и на похоронах, помню их даже за одной школьной партой… Почему бы вам наконец не посетить вашу старинную подругу Бетси Шарон в четверг? – лукаво закончила она.

– Почему в четверг? – удивленно спросила Пэгги Брюса.

Тот рассмеялся.

– По четвергам в дорфилдском храме свадьбы.

Алан Бейтс запротестовал.

– Вечно вы, Бетси, со своими шутками.

– А я не шучу. Записываю вас на последний четверг месяца и точка. Боюсь, иначе мне придется ждать еще столько же. – Тут пасторша обернулась к Брюсу и Пэгги. – Раз уж я их записала, может, устроим двойную свадьбу?

Пэгги думала, что ослышалась, ей трудно было преодолеть замешательство: неужели со стороны видно, какие чувства испытывает она к кареглазому великану, чья притягательная сила переполняет ее сердце сладостной надеждой.

– Подождите, ваше преподобие, – чуть хрипло сказал Брюс. – Прежде чем говорить о четвергах, стоит спросить у Пэгги Макинрой, каковы ее планы на ближайшие пятьдесят лет!

– Так спросите! Или вы, как Алан и Джесси, намерены тянуть резину?

Пэгги не помнила, как выскочила из-за стола, опрометью бросилась прочь, ноги сами принесли ее к скамье у могучего дуба, откуда открывалась долина, лежавшая у подножия реджвудского холма. Гулявший здесь ветерок чуть охладил разгоряченное лицо.

– Пэгги, я действительно хотел узнать о ваших планах на будущее, – тихо сказал Брюс, подходя к ней.

– На ближайшие пятьдесят лет?.. Я так далеко не заглядывала, разве что в завтра…

– Завтра так завтра, – глухо пробормотал он.

– Утром я как раз собиралась посоветоваться с вами насчет того, кого бы вы порекомендовали на должность управляющего Реджвудом. Вы столько лет тянули этот воз, хотя у вас со своим личным хозяйством забот хватает. Теперь вы с чистой совестью можете развязать руки. – Пэгги говорила, стараясь не глядеть в его сторону, выдерживая дружески деловой тон.

– Вообще-то, – начал было Брюс и тут же замолчал. – У меня есть на примете один человек, хотя я не уверен, согласитесь ли вы…

– Кто он? Из местных?

– Да… – протянул Брюс. – У него большой фермерский опыт. Считается хорошим специалистом в области селекции, работал управляющим.

– Судя по всему, идеальная кандидатура. Как его зовут?

– Брюс Патерсон.

Пэгги бросила на него испытующий взгляд.

– Так я и думала. Внешне вы рыцарски протягиваете мне руку помощи, а на уме у вас совсем другое.

– И на уме, и в сердце – ты, – сказал Брюс, стремительно прижимая Пэгги к себе. – Ты – рыжее солнышко, заставившее вспыхнуть пожар, который я не в силах погасить.

Он поцеловал ее так сильно, что она едва не задохнулась. Губы запылали, сердце бешено заколотилось, волна дрожи охватила тело. Подозрения и сомнения, гнездившиеся на периферии сознания, улетучились под напором страсти, передававшейся от него к ней, будто ток по оголенным электрическим проводам.

– Клянусь, я не переживу, если ты откажешь мне, – с трудом оторвавшись от Пэгги, вымолвил Брюс.

– С работой? – прошептала та в ответ. – Она твоя.

– А ты?

– И я тоже…

На этот раз Пэгги сама прильнула к его губам, обхватила руками шею, взъерошила непослушные волосы на затылке.

– Я знала, глупо подозревать тебя в меркантильности и интригах, прости, если можешь, – лихорадочно бормотала девушка, осыпая лицо Брюса градом поцелуев.

– Мне ничего, кроме тебя, не нужно. Ты – мое единственное желание, – вымолвил Брюс.

Слезы покатились из ее глаз.

– Почему ты плачешь?

– От счастья…