Текст книги "Укрощение строптивого"
Автор книги: Айрис Джоансен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
5
Нет!
Мариане опять показалось, что она кричит, хотя на самом деле из ее горла не вырывалось ни звука. Зато каждая клеточка тела пылала, словно в огне.
Что случилось? Откуда эта мучительная боль? Изо всех сил продираясь сквозь туман, окружавший ее, Мариана поняла, что чувствует не свою, а чью-то чужую боль.
Боль Луи!
Мариана с трудом открыла глаза; взгляд ее упал на кресло возле кровати. Никого. Но она знала, что Луи должен был сидеть рядом! Где же он?!
Еще одна волна боли окатила ее, и сразу пришла разгадка: Гуннер! Он уже здесь!
Мариана заставила себя спустить ноги на пол.
– Нет! – пробормотала она. – Нет, Гуннер… Не делай этого!..
Но он не мог услышать ее просьбы, зато Мариана, казалось, обрела способность видеть сквозь стены. Она видела, что Луи лежит на полу в холле, не в силах сопротивляться, а Гуннер навалился на него сверху и с улыбкой удовлетворения смотрит на поверженного противника…
Качаясь, как тростник на ветру, Мариана добрела до двери, вышла на площадку и посмотрела вниз, заранее зная, какое зрелище предстанет ее взору.
– Гуннер!
Вряд ли он услышит этот слабый шепот. Надо постараться спуститься вниз. Надо собраться с силами…
Вцепившись обеими руками в лестничные перила, Мариана начала спускаться. Господи, если бы боль хотя бы на минуту отпустила ее!
– Гуннер, пожалуйста!
Но он не смотрел на нее, не слышал… Мариана видела, как он склонился над Луи и что-то делал с ним, но не могла разглядеть – что именно.
Еще один шаг. Следующий. Теперь оставалось совсем немного, но она может не успеть…
Луи! Бедный Луи! Если ее боль – всего лишь отзвук того, что он испытывает, тогда каково приходится ему?
– Перестань, Гуннер! Остановись! – прошептала она чуть громче, перегнувшись через перила.
Наконец-то он услышал и резко обернулся к ней.
– Мариана, что происходит?!
– Не смей! – Она опустилась на пол рядом с Луи, обняла его и прижала к себе, как младенца. – Нельзя больше причинять никому вреда, Гуннер. И без того столько боли в мире…
– Господи, да я и не собирался, Мариана! – буркнул Гуннер. – Я старался быть осторожным… Никак не предполагал, что он окажется таким сильным!
И вдруг боль исчезла. А вместе с ней начала таять и сила, заставившая Мариану подняться с постели. Кончики пальцев онемели, слабость сковала тело. Она разжала руки, и в ту же секунду Луи открыл глаза.
– Мариана?
Гуннер шагнул к ним, но Луи с необыкновенной легкостью откатился в сторону и привстал. Глаза его сверкали.
– Не смей подходить к ней, ублюдок! Гуннер замер на месте.
– Я не собираюсь причинять ей вреда! – он в растерянности провел ладонью по серебристому ежику волос. – Хотя, кажется, невольно причинил… Похоже, что я не совсем разобрался в происходящем.
– Поэтому и напал на меня, как только я открыл дверь?
– Я беспокоился из-за Марианы, – пожал плечами Гуннер.
Луи удивленно посмотрел на него, а потом нахмурился.
– Я не собираюсь тратить время на бессмысленные разговоры! Мне надо отнести ее в постель.
Они разговаривают обо мне так, словно меня вообще нет здесь, как сквозь туман, подумала Мариана. Но, может быть, они и правы? У нее было такое ощущение, словно она находится где-то вне своего собственного тела и наблюдает за всем со стороны. Глаза ее слипались, но она не могла позволить себе заснуть, пока не убедится, что Луи ничего не грозит.
Он поднял ее на руки и начал подниматься вверх по ступенькам.
– Эй! Что с ее рукой? Почему она перевязана? – окликнул его Гуннер и устремился следом.
– Ничего особенного. Небольшое происшествие, – ответил Луи, не останавливаясь. – Я дал ей сильное снотворное, которое могло свалить с ног и медведя. Не понимаю, каким образом ей удалось встать с постели!
– В самом деле? И что же это за «небольшое происшествие»?
– Не твое дело! – отрезал Луи. – И вообще, мне бы хотелось, чтобы ты поскорее убрался отсюда прочь. Я сам позабочусь о ней. В твоих услугах она не нуждается.
– К чему так горячиться? – примирительно улыбнулся Гуннер. – Прошу прощения, но я не смогу уйти, не поговорив с Марианой. Эндрю будет ждать от меня подробного отчета. – Он посмотрел на девушку. – Но она в таком состоянии, что вряд ли из нее выжмешь хотя бы слово.
– Гуннер, не смей трогать его, – начала было Мариана, но он приложил ладонь к ее губам.
– Все в порядке. Не беспокойся. Теперь я и пальцем не прикоснусь к нему.
– Ты обещаешь? – переспросила она шепотом, почти одними губами. Гуннер нахмурился:
– Разве моего слова недостаточно?
– Обещай мне!
Гуннер пожал плечами, но покорно проговорил:
– Клянусь тебе, Мариана, что с ним ничего не случится.
Как хорошо! Теперь Луи в безопасности. И можно расслабиться.
Мариана закрыла глаза, едва Луи уложил ее на постель и накрыл одеялом, и дальнейшее слышала уже сквозь сон.
– Боюсь, что вы несколько… утомились после случившегося. Я могу побыть возле нее, – предложил Гуннер.
– Черта с два! – возразил Луи. – Поскольку я убедился, что Мариана знает вас, можете найти себе комнату и дождаться, когда она проснется. Но не смейте приближаться к ней без моего ведома!
– Неужели вы считаете, что я каким-то образом могу обидеть ее? Черт побери, да кто, как не я, сидел возле ее постели, когда она болела корью?! Кто, как не я, учил ее кататься на велосипеде…
– Тогда пойдите и найдите себе комнату. Гуннер усмехнулся:
– Кажется, вы оба только и думаете, как бы защитить от меня друг друга. Кстати, меня зовут Гуннер Нильсен, и я крестный отец Марианы. – Он нежно прикоснулся к ее щеке ладонью. – Спокойной ночи, малышка. Поговорим обо всем утром.
Луи выглядел страшно утомленным. Мариана поняла это в тот самый момент, как только открыла глаза. Яркое солнце светило за окном – значит, уже полдень, а не утро… Темные круги залегли у него под глазами, казавшиеся еще более заметными на сильно побледневшем лице.
– Ты выглядишь просто ужасно, – сказала Мариана. – Ради Бога, пойди поспи.
– Я не устал, – ответил Луи и поморщился, заметив, каким скептическим взглядом она окинула его. – Ну, разве что самую малость, – добавил он, растирая онемевшие плечи и руки. – После того, как твой крестный отец приложил меня, все тело болит, будто по нему проехали катком…
– Тем более надо принять горячий душ и поспать! Он упрямо покачал головой.
– Нет, я останусь здесь.
Мариана почти с отчаянием посмотрела на него.
– Ради Бога, перестань дрожать надо мной! Я чувствую себя сейчас гораздо лучше, чем ты. Обычно после того, как Гуннер «прикладывает» кого-то, человек отлеживается не меньше недели…
– Как интересно! Поясни заодно, кто он такой – этот твой Гуннер Нильсен.
– Ну… своего рода полицейский.
– И чьи же законы он охраняет?
– Может быть, лучше он сам тебе расскажет обо всем?
Губы Луи изогнулись в скептической усмешке.
– Я жду ответа сейчас, Мариана! Мне кажется, я заслужил его.
– Мне тоже так кажется, – слабым голосом отозвалась она. – И обещаю: ты получишь ответы на все свои вопросы после того, как отдохнешь и будешь в состоянии воспринять информацию с достаточно ясной головой.
– Иначе я «ничего не пойму»?
– Не исключено, что ты все равно ничего не поймешь, но я, по крайней мере, попробую объяснить тебе.
– А почему я должен быть уверен, что ты не ускользнешь, пока я буду спать?
– Я никуда не собираюсь убегать. Сейчас уже поздно. Мы с Гуннером, если честно говорить, совершили ошибку. И теперь должны расплатиться за нее.
Окинув ее изучающим взглядом, Луи, наконец, махнул рукой.
– Хорошо, я не имею ничего против. Самое главное для меня – это чтобы ты оставалась здесь. Встретимся через несколько часов. – Он двинулся к двери. – Только не вставай с постели, отдохни, как следует. Я пришлю к тебе миссис Маггинс, она принесет завтрак.
– Может, хватит нянчиться со мной? Легкая улыбка промелькнула у него на губах.
– Боюсь, не получится. Это уже начинает входить У меня в привычку…
Дождавшись, когда он закроет дверь, Мариана откинула одеяло в сторону и попыталась встать. Колени ее еще слегка дрожали от слабости, но, тем не менее, она чувствовала себя намного лучше, чем за день до того. А значит, хватит валяться в постели! То, что произошло вчера ночью, разнесло в пух и прах, выстроенный ею план. И разбитые кусочки не так просто будет собрать… Надо постараться чем-нибудь занять себя и хотя бы на время заглушить страх, который вызывала эта рассыпавшаяся мозаика.
Мариана заставила себя медленными шагами дойти до ванной комнаты. Через час она, искупавшись, оделась и готова была отправиться на поиски Гуннера, когда услышала стук в дверь. А вслед за этим стуком в комнате появился и он сам.
– Сегодня ты выглядишь значительно лучше, – с облегчением улыбнулся Гуннер. – Не тот полутруп, который появился ночью на лестнице.
– Я себя и чувствовала соответственно, – призналась Мариана. – И сейчас еще коленки дрожат от слабости.
– А больше ты ничего не испытываешь? – встревоженно спросил он. – Подумай хорошенько!
– Ну, разве что легкую боль в суставах. Чего ты так переполошился?
– Как и полагается в таких случаях, – пробормотал Гуннер, не отвечая ей. – Садись. Нам надо потолковать кое о чем.
– Как хочешь, – Мариана пожала плечами и села на банкетку возле окна. – О чем же ты собирался поговорить со мной?
– Прежде всего – почему ты не позвонила в условленное время? Ты же знала, что должно было последовать за этим!
– Я не могла позвонить…
– Что с тобой произошло?
– Случайность, – непринужденно ответила она. – Я упала…
– Упала?! Где?
– В саду.
– Странно. Неуклюжей ты никогда не была. Как это случилось?
– Какая разница? Сейчас мне уже лучше.
– Нет, это большая разница! – грубовато перебил ее Гуннер. – Не могу же я оставить тебя в таком месте, где происходят подобные «случайности». Мне уже пришлось пустить в ход такую малоприятную вещь, как виброфон, – прошлой ночью, чтобы миновать охранников. И, кстати, почему была вырублена телефонная линия? Мне все это не нравится, Мариана. По-моему, будет лучше, если я останусь здесь, пока ты не поправишься. Чтобы «несчастный случай» не повторился.
– Но в этом нет ни малейшей необходимости! Луи и так пострадал из-за меня.
– Ничего с твоим Луи не сделается, – нахмурился Гуннер. – Он оказался очень сильным мужчиной. Пожалуй, одним из самых сильных людей, которых я встречал за пределами зоны. Мне даже показалось, что ты все время была вместе с ним…
Сердце Марианы забилось, когда она осознала, что Гуннер имеет в виду.
– Меня не было с ним! И не могло быть, ты же знаешь. Наверное, я просто слышала шум внизу и представила себе…
– Ты подсоединилась к нему! – упрямо повторил Гуннер. – Только невероятная внутренняя связь могла поднять тебя из постели в таком состоянии, в котором ты находилась. Он так много значит для тебя, Мариана?
Она открыла было рот, чтобы возразить, но не смогла и только покачала головой:
– Не знаю, – наконец прошептала она. – Рядом с ним я чувствую… мне трудно передать это ощущение. Гуннер посмотрел ей в лицо. *
– Тебе придется найти определение, – губы его сжались. – Потому что нам предстоит выяснить одну очень важную вещь.
– Что ты имеешь в виду? – упавшим голосом спросила Мариана.
Гуннер помедлил, а потом неохотно выговорил:
– Эндрю считает, что у тебя начинается нарушение «равновесия»…
Слова крестного потрясли Мариану, ее охватил ужас.
– Ерунда! Этого не может быть! Я себя чувствую совсем не так, как те…
– Почему ты не хочешь признать это, черт побери?! Если ты подсоединилась к нему, не нужно никаких других доказательств. Пойми: чем раньше ты осознаешь свое состояние, тем больше шансов…
Мариане показалось, что ее снова окутывает темнота. Она вспомнила свои сомнения, ночные кошмары…
– Нет! Это совсем другое дело! Перестань пытать меня!
– Другое дело? Но какое именно, Мариана? Вот что я пытаюсь понять!
– Я люблю его, – сказала она, только в последнюю секунду осознав, что сейчас произнесла. Глаза ее округлились от страха, она в отчаянии прижала руки к груди. – Нет! Только не это!
– Я предполагал, что такое может произойти…
– Но я не хотела этого! Не может быть! – воскликнула Мариана, хотя уже прекрасно понимала, что и в самом деле влюбилась. – Даже если так, думаю, что мне удастся справиться.
Мягкая улыбка появилась на лице Гуннера.
– Не стоит так пугаться. Ничего плохого в этом нет. Бено вчера стоял на страже твоих интересов, как лев. Значит, он способен подумать о том, как тебе будет лучше. И если ты расскажешь ему, в чем дело, наверное, он сумеет дождаться, когда все завершится.
– В этом нет никакой надобности, – решительно возразила Мариана. – Я не чувствую, что утратила «равновесие».
– Послушай, что я скажу тебе, – строго сказал Гуннер. – Ты когда-нибудь видела, чтобы Эндрю ошибался?
– Нет, но я не вижу также…
– Он сказал мне, что начал беспокоиться еще до твоего отъезда из зоны, что кое-какие признаки нарушения «равновесия» стал замечать еще год назад. И он попросил меня: если я замечу хоть что-нибудь подозрительное, то должен немедленно привезти тебя домой. Ты знаешь, каким образом действуют эмоции и сильные переживания на тех, у кого нарушается «равновесие».
Мариана закрыла глаза, потому что страшные воспоминания захлестнули ее, и с трудом выдавила из себя:
– Знаю…
– Тогда поговори с Бено! Объясни ему, в чем вся
Сложность.
Глаза Марианы сверкнули от переполнявших ее
Чувств.
– А ты знаешь, какая жизнь выпала на его долю? – спросила она требовательным тоном. – Я не собираюсь забивать ему голову еще и моими сложностями: Луи хватает по горло своих. Он заслужил хотя бы
Толику счастья…
– Не горячись! – осадил ее Гуннер. – И не расстраивайся. Хуже этого для тебе ничего и придумать нельзя. Постарайся сохранять безмятежность духа.
– К черту спокойствие и безмятежность! Ты ошибаешься насчет меня!
– А я тебе советую как следует поразмыслить над этим вопросом. Эндрю уверял меня, что ты сопротивлялась этому всю жизнь. Ради Бога, признайся, пока не поздно! – Неподдельная нежность смягчила резкие черты Гуннера. – Мы все любим тебя, Мариана. Позволь нам помочь тебе!
Но они оба прекрасно знали, как мало надежды было на то, что кто-то может помочь в подобной ситуации. Мариана скрестила руки на груди, чтобы унять
Дрожь.
– Я не… – ей с трудом удалось сглотнуть застрявший в горле комок. – Мне страшно, Гуннер!
– Не стану вводить тебя в заблуждение: тебе есть, чего бояться, Мариана. Окажись на твоем месте, я перепугался бы ничуть не меньше. Но Эндрю может помочь. Он сказал, что недавно им удалось добиться необыкновенных успехов.
– Да? – рассеянно спросила Мариана и глубоко вздохнула. – Ну, что ж, считай, что тебе удалось убедить меня. Но я хочу, чтобы ты завтра же вернулся в Компаунд.
– Без тебя я не поеду!
– Через несколько дней я приеду сама. Не беспокойся, Гуннер. Со мной все в порядке. Мне просто нужно развязать один узел, который завязался сам собой…
– Бено?
Она быстро кивнула.
– Мы с тобой оба виноваты перед ним. Каждый из нас на свой лад причинил ему вред: ты – физически, я – морально. Но я найду способ, как исправить случившееся.
Ответом ей был глубокий вздох.
– Проще всего сказать ему правду, – проворчал Гуннер.
– Именно это я и собираюсь сделать.
– Рассказать обо всем?!
– Во всяком случае – о главном, – она печально улыбнулась. – Все остальное не имеет такого большого значения. А теперь поезжай домой и постарайся убедить Эндрю, что я справлюсь.
– Лгать ему я не собираюсь!
– Тогда просто скажи, что я скоро вернусь, и после этого поговорим о том, что можно сделать. Такой ответ его удовлетворит?
– Может быть…
– Тогда так и поступим. – Мариана поднялась, подошла к Гуннеру и поцеловала его в щеку. – А теперь уходим поскорее, пока Луи не проснулся. Мне проще объясниться с ним наедине. Иначе он постоянно будет ощетиниваться при виде тебя.
– Я привык к тому, что при виде меня все ощетиниваются. – Гуннер поднялся с кресла. – Кстати, Мариана, если уж ты так привязалась к нему, может быть, пригласить его в Компаунд?
Она медленно покачала головой.
– Нет, Гуннер. Луи заслужил лучшего. Гуннер помедлил, прежде чем повернулся и прошел к двери.
– Даю тебе неделю. При условии, что ты будешь звонить каждый вечер. Договорились?
– Начиная с понедельника – каждый вечер.
– И обещай мне: если ты заметишь, что начинается резкий упадок сил, что ты впадаешь в сонливость, что вообще начинается какой-то перекос, ты переменишь свой план и немедленно вернешься.
– До скорой встречи, Гуннер…
– Ты не даешь мне обещания?
– Мы виноваты перед ним, – повторила Мариана, упрямо вскинув голову. – И мне хочется исправить ошибку – независимо от того, сколько времени понадобится на это.
– Ладно, тебя не переспоришь. Только, пожалуйста, постарайся не затягивать слишком долго, – с болью в голосе проговорил Гуннер.
Едва только дверь за ним закрылась, как в комнату проскользнула Маггинс, толкая перед собой столик с
Подносом.
– Устраивайся поудобнее и поешь. Мистер Луи потребовал, чтобы ты съела все до последнего кусочка.
– Только не сейчас, Маггинс.
– До последней крошки! – послышалось негромкое жужжание – это миссис Маггинс разворачивалась возле кровати. – Ты у нас большая умница, но как ты заставишь свою головку работать, если ее нечем будет питать? Ты просто ослабеешь, вот и все.
Мариане давно хотелось заставить свою голову работать. Последние дни она жила исключительно эмоциями, а это ни к чему хорошему привести не могло. Вот и теперь, после разговора с Гуннером, все ее чувства были взбудоражены. Она даже на какой-то миг пожалела о том, что он не заставил ее силой уехать с ним в Компаунд, где не было Луи и ей не пришлось бы делать такого болезненного выбора. Но она не смогла бы убежать от себя и там! Боже, ей так не хотелось верить в диагноз, поставленный Эндрю…
– А теперь ляг в постель, – посоветовала Маггинс.
Мариана послушно побрела к постели. Маггинс права. Ей надо набраться побольше сил для того, чтобы ответить на все вопросы Луи, а потом постараться исправить свою ошибку.
– Вот какая хорошая, послушная девочка, – пропела Маггинс, устанавливая поднос на постели.
– Я не девочка! – раздраженно воскликнула Мариана.
Она чувствовала себя сейчас старой, как Мафусаил, и сомневалась, сможет ли когда-нибудь снова стать той девочкой, которая всего несколько дней назад пришла в сад Луи. За это время все так изменилось! Вернее, переменилась она сама. «Но утрата „равновесия“ тут ни при чем! – пыталась убедить себя Мариана. – Ведь любовь тоже способна изменить человека…»
– Почему ты не разбудила меня раньше?
Мариана оторвала взгляд от бумаг, лежащих на столе, и увидела Луи, который, нахмурившись, стоял напротив нее.
– Зато ты выглядишь теперь намного лучше.
– Еще бы! Проспал чуть ли не сутки… Тебе надо было разбудить меня.
– Зачем? Тебе необходимо было выспаться. Обычно после встречи с Гуннером требуется немало времени на то, чтобы прийти в себя.
– И где же твой убойный крестный отец?
– Я отослала его обратно. Луи сел в кресло возле стола.
– Мне кажется, нам надо обсудить кое-какие вопросы, – решительно заявил он. – Я уже сыт по горло! Объясни мне, наконец, что за чертовщина здесь творится. Во-первых, каким образом ему удалось пройти в дом? Каким образом вообще вам удается проникать всюду незамеченными?!
– Для Гуннера это не составляет никакого труда. А мне помог он.
– Но почему для него это не составляет труда?
Мариана откинулась в кресло, изучающе глядя на Луи. Глаза его сузились, выражение лица выдавало напряженную работу мысли. Было ясно, что его блестящий ум уже начал производить кое-какие сопоставления.
– Скажи сам. Мне кажется, ты нашел правильный ответ.
– Видишь ли, то, к чему я пришел, лежит за пределами здравого смысла. – Луи усмехнулся. – Впрочем, то, что произошло вчера, – тоже из ряда вон выходящий случай.
– Значит, твои умозаключения верны…
– Контроль над умами? – быстро спросил Луи. Она кивнула:
– Но это только вершина айсберга.
– Я знаю, что русские собирались проводить эксперименты в этом направлении. Значит, зона расположена в России?
Мариана отрицательно покачала головой.
– В Седикане. Кланад находится под защитой шейха Бен Рашида.
– Ничего не понимаю! Какой еще «кланад»?
– Ох, это долгий разговор. Попытаюсь рассказать вкратце. Кланад – это группа беженцев, которые покинули Саид Абебу много лет назад и образовали что-то вроде небольшого сообщества в Седикане. Среди них было много ученых, которых преследовали в Саид Абабу с тех пор, как власть там захватил диктатор. Сместить диктатора с помощью силы они не могли и поэтому решили действовать доступными им способами… Короче говоря, они поставили над собой эксперимент: ввели в мозг некий химический препарат, который должен был вызвать ряд трансформаций…
– И что же? Им удалось добиться успеха?
– В каком-то смысле – да.
– Ты хочешь сказать, что они способны проникать в сознание других людей и воздействовать на умы?
– Да, в той или иной степени. Наверное, тебя удивляет, почему они не сообщили мировой общественности о своем открытии?
– О, нет! Как раз это меня нисколько не удивляет. Я прекрасно знаю, что большинство людей относится к проекту воздействия на мозг еще более настороженно, чем к созданию роботов. Твои родственники и друзья, наверное, считают, что будут в большей безопасности, если никто ничего не узнает о них.
– Конечно, – быстро проговорила Мариана. – Но поверь мне: нет никаких оснований бояться кланада. У нас приняты соответствующие законы, и многие из них более жесткие, чем в других странах. Никто из нас не имеет права без разрешения самого человека проникать в его мозг. И говорить о каком-либо контроле над разумом тем более нет оснований – за исключением тех случаев, когда дается особое разрешение Совета.
– В который входит и твой крестный папочка?
– Да, и мой брат Эндрю. – Мариана взглянула ему прямо в глаза. – Ты веришь мне?
– Если бы ты рассказала нечто подобное два дня назад, я бы только расхохотался. Но благодаря тому, что продемонстрировал твой крестный отец, большая часть сомнений отпала. Так что приходится поверить, – Луи встряхнул головой. – Хотя все это совершенно невероятно.
– Большинство людей называет нас выродками, – печально улыбнулась Мариана. – А некоторые просто смеются над нами. Но ты ведь сам догадался о многом, пообщавшись со мной и Гуннером.
– Ну, я вряд ли могу служить примером. Ведь в твоем досье наверняка указано, что мои родители – цыгане. Так что я родился с верой в такие вещи, которые вызывают насмешку у других людей. – Он пожал плечами. – А кроме того, я прекрасно знаю, что такое быть вне общества, вне закона… Скажи, ты тоже унаследовала тот дар, которым обладают твои соотечественники?
– Ты имеешь в виду телепатию? Нет. Просто у меня повышенные умственные способности.
– Это что, какая-нибудь мутация?
– Вроде того, – Мариана нервным движением сняла колпачок с ручки, которую взяла со стола, и принялась вертеть его в руках. – Видишь ли, никто не знает, чего можно ожидать от полукровок.
– Полукровок?
– Моя мама не принадлежала к кланадцам. Иногда в результате таких связей рождаются дети, наделенные незаурядными способностями, а иногда, напротив, пониженными. К сожалению, этого нельзя предвидеть заранее. Например, мой брат Эндрю – очень сильный человек. Гораздо сильнее, чем Гуннер.
– Надеюсь, ты поймешь меня, если я заранее откажусь от встречи с ним, – сухо заметил Луи. – С меня хватит и Гуннера!
– Но тебе непременно понравится Эндрю! – С жаром возразила Мариана. – Его все любят. Это чудесный человек. Как, впрочем, и Гуннер… Просто Гуннер обязан выполнять возложенные на него обязанности.
– А какая же обязанность возложена на Эндрю?
– Он целитель..
– Врач?
– Нет, не совсем врач. Это нечто большее, чем –, врач… – Она вздохнула. – Дело в том, что эксперимент кланадцев нельзя считать удачным на все сто процентов. Иногда возникают не слишком приятные последствия. Они могут проявиться через поколение, и опять же все это непредсказуемо… Но давай вернемся к этому в следующий раз. Сначала тебе надо как следует переварить услышанное.
– Да, не помешало бы… – Он внимательно посмотрел на нее. – Но гораздо больше мне хочется выяснить для себя, почему ты пришла сюда?
– Но ведь я тебе уже объяснила!
– Тогда ответь, почему ты не имеешь права вступить с кем-то в нормальные отношения?
– Разве я сказала «не имею права»? – Мариана еще быстрее принялась вертеть колпачок в руках. – Должно быть, я не совсем правильно выразилась. Кланадцам ничто не мешает вступать в нормальные браки. Это просто… моя индивидуальная особенность. Видишь ли, моя жизнь с детства была до отказа заполнена работой. Я к этому привыкла. А мужчина начнет требовать внимания, диктовать свои условия… Наверное, будет намного разумнее, если я…
– Послушай, ты не могла бы положить колпачок на место? А то вертишь его, как жонглер. У меня даже в глазах рябит. Оставь его наконец и скажи, что тебя заставило бросить эту привычную, размеренную жизнь?
Мариана сначала непроизвольно сжала пальцы, а потом медленно разжала их и положила колпачок на стол.
– Это все из-за снов… – пробормотала она наконец.
Луи насторожился:
– Из-за чего?
– Мне начали сниться сны, связанные с тобой.
– И что же это были за сны? Щеки Марианы порозовели.
– Иногда это была похоже на то, что произошло в беседке… А иногда и еще хуже! Мне снилось, что я всюду ищу тебя и…
– …ничего не находишь, – закончил за нее Луи, вспомнив собственные сны, которые мучили его последнее время.
– Это доводило меня до исступления! Я даже не могла бы описать, как ты выглядишь, но ты по-прежнему продолжал являться мне во сне. А потом я увидела твою фотографию в журнале и сразу узнала… Конечно, скорее всего я уже прежде видела какую-нибудь телевизионную передачу с твоим участием, – быстро добавила она. – Ведь ты постоянно мелькаешь то на одном деловом совещании, то на другом.
– Верно.
– Так или иначе, но, когда я поняла, кто именно мне снится, стало еще хуже. – Она сцепила пальцы. – Ты являлся каждую ночь и проделывал такое… Наконец и днем я стала думать только об этом, даже не могла работать. А работа значит для меня все! Я должна работать, Луи…
– И что ты решила?
– После того, как прошло месяца четыре, а сны продолжали терзать меня, я решила, что надо сесть и как следует все проанализировать. Понять, почему мне снятся такие сны.
– Умираю от желания узнать, к какому выводу ты пришла!
– К вполне логическому выводу, что это просто сексуальный выверт. Фиксация на некоем незнакомце.
– О, мы оба знаем, какой у тебя незаурядный аналитический ум!
Но Мариана не обратила внимания на его иронию.
– И я решила, что это мое тело посылает сигнал. Что оно требует…
– Ребенка?
Она быстро кивнула.
– Я всегда любила детей, а в то время чувствовала себя такой одинокой… Это был единственно разумный ответ.
– А тебе не кажется, что это был слишком упрощенный ответ?
– Нет! – Мариана почувствовала, что слезы вот-вот брызнут у нее из глаз. – Надо же было как-то прекратить эти мучительные сны.
– Это я понял.
– Но мне не хотелось никоим образом обижать тебя! Я подумала, что если ты станешь совладельцем корпорации, то…
Луи молча смотрел на нее.
– Ты напрасно считаешь, что это глупо! Вот увидишь: как только корпорация начнет приносить доход…
– Я не считаю, что это глупо, – голос его был удивительно мягким. – Просто ты очень, очень юная, ma petit.
– Напрасно ты так снисходителен ко мне. Я этого не заслужила. Начав осуществлять свой план, я нанесла тебе травму…
– Но ведь и ты пострадала! Так что мы теперь квиты.
– Нет, еще нет. Но я придумала, как…
– Тсс, – он поднялся, обошел вокруг стола и положил руку ей на плечо. – Не волнуйся, успокойся. Теперь все будет в порядке.
Его неожиданная ласка едва не лишила Мариану самообладания. А она должна была быть такой собранной сейчас!
– Ты всего не знаешь, Луи… И перестань быть таким нежным со мной!
Легкая улыбка коснулась его губ.
– Попытаюсь. А что, тебе больше понравилось бы, если бы я колотил тебя каждый день или запер в темницу?
– Не иронизируй. В этом нет ничего смешного.
– Но и ничего трагического! Мы справимся, Мариана.
– Я знаю, что справимся. – Она выпрямила плечи и указала на бумаги, лежавшие перед ней на столе. – Я все продумала. И переписала контракт. Теперь тебе будет принадлежать пятьдесят процентов валового дохода и полный контроль над всей линией… Над чем ты смеешься?
– Над тобой, – улыбка продолжала играть на его губах. – Итак, мы снова вернулись к тому, с чего начали, – к «Маггинс».
– Что еще я могу предложить тебе? Это самое ценное, что у меня есть!
– Ошибаешься, – лицо Луи неожиданно стало серьезным. – Ты забываешь, что тебе принадлежит мой ребенок.
Мариана во все глаза смотрела на него. Что он имеет в виду? Неужели он хочет…
– Но я не могу расстаться со своим ребенком!
– Не можешь? – Луи вдруг коснулся губами ее виска. – Да ты ведь и сама выглядишь почти как ребенок!
– Я знаю, что буду прекрасной матерью! – упрямо проговорила Мариана. – Может быть, иногда я кажусь слишком легкомысленной и порывистой, но…
– Ну, уж легкомысленной тебя назвать трудно, – он продел указательный палец в завиток волос над ее ухом. – Ты без конца все анализируешь и просчитываешь. Д я много лет назад понял, что самое главное – уметь довериться своему внутреннему чутью.
– Но разве ты никогда не делаешь ничего холодно и расчетливо?
– Есть люди, которые считают именно так, и я не разубеждаю их, – пожал плечами Луи. – Ноты должна знать, что я – достаточно щедрый человек и, уж во всяком случае, собираюсь быть щедрым по отношению к своему ребенку.
– Ты любишь детей?
– А разве может быть иначе? Дети всегда напоминали мне какой-то магический, волшебный кристалл. – Задумчивое выражение промелькнуло у него на лице. – Но я прекрасно знаю, какие это хрупкие создания, как легко можно сломать ребенка, искалечить его душу…
Мариана вспомнила, что Луи был обделен в своем детстве самым жесточайшим образом. Ей вдруг захотелось протянуть руку и приласкать его, прижать к своей груди, как она это сделала, когда нашла его лежащим
На полу.
– – Ты хочешь поделиться со мной доходами корпорации, – Луи легонько подул на завиток ее волос. – Но было бы намного щедрее, если бы ты поделилась со мной ребенком…
– Это невозможно!
– На свете нет ничего невозможного, – покачал головой Луи. – Конечно, ты меня плохо знаешь, но дай мне возможность проявить себя. Останься здесь на несколько дней…
– Я не могу оставаться здесь. Мне надо вернуться к себе домой, в Седикан.
– Почему?
Мариана начала лихорадочно продумывать ответ, но не смогла найти ничего лучше, кроме самого простого.
– Там моя лаборатория.
– Я выстрою тебе здесь новую! А еще лучше – в Коннектикуте. Там я провожу гораздо больше времени. И мне бы хотелось, чтобы вы всегда были рядом со мной.
