Текст книги "Единственный мужчина"
Автор книги: Айрис Джоансен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)
– Какую замену?
– Я готов снова угождать моей требовательной госпоже.
Улыбнувшись, Дори устроилась поудобнее у него на плече.
– Что же ты сразу не сказал? Это гораздо интереснее качелей и танцев. Что мы будем делать на этот… – Филип закрыл ей рот поцелуем.
Глава 9
На следующий день часов около пяти к резиденции шейха Эль Каббара подъехал лимузин. Жара была невыносимой, как всегда в это время дня, но Дори едва ее замечала.
– А Рауль знает, что я теперь буду его постоянной заботой? – Она выпрыгнула из машины, прежде чем шофер успел раскрыть перед ней дверцу. – Ты не боишься, что он немедленно попросит расчет? Это было бы ужасно, правда? Ты тогда сразу захочешь со мной развестись? – Филип вышел из машины, и Дори тут же оказалась в его объятиях. – Как это мило со стороны Алекса и Сабрины – устроить прием в нашу честь. Они такие чудные, правда?
– С тех пор, как мы отправились в Марасеф, ты не замолкала ни на минуту, – рассмеялся Филип.
– Просто я счастлива. Так счастлива! Весь мир крутится вокруг меня, точно карусель.
Несколько секунд Филип молчал, прижавшись щекой к виску Дори.
– Этот мир принадлежит тебе, дорогая. Я сделаю все, что ты пожелаешь. Чего ты хочешь, Дори?
– У меня есть все. Чего еще я могу хотеть? – Дори вдруг скорчила забавную гримаску. – Может быть, благословения Рауля. Ты сказал ему, что мы едем сочетаться браком?
Филип сделал шоферу знак, что он свободен, и взял Дори под локоть.
– Да, – кивнул он. – И, представь себе, он не попросил расчета. Напротив, сказал, что привык к тем маленьким катастрофам, которые тебя окружают, и не оставит меня в трудную минуту. Наверное, Рауль воспринимает тебя как испытание, посланное ему богом.
– Я нравлюсь ему, – жизнерадостно заметила Дори. – А ко всей этой кутерьме он со временем привыкнет. – Она вдруг остановилась перед самой дверью, озадаченно нахмурившись. – Ты ведь не хочешь, чтобы я изменилась? Или теперь, когда я стала хозяйкой твоего дома, мне следует превратиться в чопорную леди?
– Ты? В чопорную леди? Это исключено.
– Неужели я так ужасно себя веду? Я не хотела бы осложнять твою жизнь. Может быть, мне…
Филип поднял руку, призывая ее к молчанию.
– Даже не пытайся. Как и Рауль, я успел привыкнуть жить на гребне урагана. После нескольких недель в твоем обществе обычная размеренная жизнь показалась бы мне скучной. Кстати, – он хитро улыбнулся, – если хочешь, можешь приносить змей в мою гостиную.
– Я давно хотела поговорить с тобой о Белдаре и Ханар. Мы могли бы…
В этот момент распахнулась дверь.
– Ты снова спас меня, Рауль, – тихо сказал Филип. – Но, я думаю, ненадолго.
На лице Рауля играла дружелюбная улыбка.
– Примите мои искренние поздравления. Я приказал охладить шампанское. Мне показалось, что это будет весьма кстати.
– Спасибо, Рауль, – улыбнулась Дори. – Шампанское действительно будет кстати. Видишь, я тоже знаю, как надлежит себя вести в подобных случаях.
– Знать и выполнять – разные вещи, – улыбнулся Рауль. – Но жена шейха Эль Каббара может устанавливать свои собственные правила. Теперь вам решать, что надлежит делать обитателям этого дома. – Дворецкий вежливо поклонился. – Где угодно будет отобедать – в спальне или в столовой?
– Ни там и ни там. – Она умоляюще посмотрела на Филипа. – Давай устроим пикник в горах. Не могу больше сидеть взаперти. Я не выходила из дома целые две недели.
– Почему бы и нет? – улыбнулся Филип. Отпустив локоть Дори, он обратился к Раулю: – Приготовь еду для пикника и вели оседлать лошадей. Как ты думаешь, дорогая, нам стоит переодеваться?
– Тебе очень идет белое. – Дори окинула восхищенным взглядом фигуру мужа. – Мне не хотелось бы, чтобы ты снимал этот костюм.
Филип посмотрел на нее голодным взглядом.
– А мне, напротив, хотелось бы снять его как можно скорее.
Рауль смущенно отвернулся.
– Я распоряжусь, чтобы все приготовили, – выдержав паузу, сказал он. – Прошу меня извинить, я совсем забыл. В кабинете первой помощи вас больше часа ожидает доктор Мадхен.
Дори почувствовала, как насторожился стоящий рядом Филип, и посмотрела на него с благодарной улыбкой. Как это мило с его стороны – так беспокоиться о ее настроении. Но сегодня ее не способна расстроить даже встреча с отцом.
– А ты сказал ему, зачем мы ездили в Марасеф?
– Конечно. Я даже пытался объяснить ему, что сейчас не самое удобное время для осмотра, но он настаивал. Завтра доктор уезжает отдыхать в Мюнхен, и ему надо завершить все дела.
– Что ж, не стоит нарушать его расписание, – беззаботно произнесла она. – Пусть осмотрит меня, если это необходимо. Тогда скажите конюхам, чтобы лошадей приготовили на полчаса позже.
– Ты не должна идти у него на поводу, – тихо заметил Филип. – Я пойду и скажу ему, что сейчас не время. – Осмотрит тебя, когда вернется из отпуска.
Дори покачала головой.
– Лучше я скажу ему, что у меня нет сейчас времени для полного обследования. Может быть, увидев, как отлично я выгляжу, он ограничится беглым осмотром. – Дори улыбнулась. – Все будет хорошо. Ведь сегодня ты подарил мне весь мир. Встретимся в спальне.
Карл Мадхен сидел за столом с чашкой чаю в руке и изучал какой-то медицинский журнал. Появление Дори было встречено полным равнодушием.
– Добрый день, Пандора. Садись в кресло. Я только дочитаю абзац и приступлю к осмотру.
Карусель счастья и радости, на которой она кружилась целый день, вдруг замедлила свой бег.
– Конечно, папа, не стоит торопиться. Дори поудобнее устроилась в кресле и стала осматривать кабинет. Он показался ей каким-то совершенно безжизненным, стерильным, и Дори почувствовала себя неуютно.
Доктор Мадхен встал из-за стола и подошел к креслу.
– Очень красивое платье, – сказал он. – Но боюсь, тебе придется его снять. Я хочу осмотреть тебя как можно тщательнее, так как меня не будет больше месяца. – Он вынул из ящика стетоскоп. – Моя ассистентка доложила мне, что ты ни на что не жалуешься.
– Так и есть. Я чувствую себя прекрасно. Так что нет необходимости в подробном осмотре. Я просто пришла сказать тебе, что со мной все хорошо. – Дори выдержала паузу. – И принять твои поздравления. Я вышла сегодня замуж.
– Рауль сказал мне. Поздравляю. Блестяще проведенная операция. Никогда бы не подумал, что ты способна продумать и осуществить столь хитроумный план.
Карусель вращалась все медленнее и медленнее.
– Хитроумный план?
– У тебя ничего не болит? – Взяв руку дочери, доктор послушал пульс. – Кровотечений не было?
– Нет, все прекратилось в первую же ночь после падения.
– Вялость? Тошнота?
– Тошноты нет. А вот слабость… Скорее даже не слабость, а какая-то постоянная сонливость. Я хотела попросить у тебя витамины.
– Конечно. У меня есть неплохой запас витаминов. Но и без них твоя сонливость скоро пройдет.
– Мне казалось, что я преодолела последствия шока.
– Так оно и есть. Ты полностью оправилась после падения с лошади. А сонливость и слабость – это все из-за ребенка.
– Ребенка? – медленно переспросила Дори. Доктор Мадхен извлек из ящика аппарат для измерения давления.
– В течение следующего месяца тебя может тошнить по утрам. Это обычное явление на втором и третьем месяцах беременности. Я оставлю тебе таблетки от тошноты. Вообще я бы хотел осмотреть тебя как следует. Шейх Эль Каббар очень озабочен безопасностью ребенка, которого ты носишь. Мне не хотелось бы, чтобы он решил, что я пренебрегаю своими обязанностями.
Карусель со скрежетом остановилась. Впрочем, не имело уже ровно никакого значения.
– Филип был озабочен?
– Конечно. – Не глядя на дочь, доктор заката рукав ее платья. – Мы ведь оба знаем, какой он великий собственник. Разумеется, шейх беспокоится о своем первом ребенке. Ведь он может стать его наследником. А почему, ты думаешь, он так срочно женился на тебе? Только затем, чтобы ребенок родился в законном браке!
Дори стало трудно дышать.
– Да, действительно, я не вижу других причин, – тихо произнесла она, с удивлением отмечая, что голос ее почти не дрожит.
Мадхен застегнул рукав аппарата на ее руке.
– Очень умно придумано – сыграть на его инстинкте собственника, чтобы добиться своего. Я удивился, услышав, что шейх решил…
– Заткнись! – Она сорвалась на крик. – Я не хочу слышать это! – Дори вскочила с кресла, на ходу срывая аппарат. – Уезжай в свой Мюнхен! Уезжай хоть к чертовой матери! Мне все равно. Только подальше от меня!
Дори бросилась прочь из этой комнаты, где разлетелось только что на куски ее хрупкое счастье. Весь мир стал черным и безжизненным. Ничего не видя перед собой от слез, Дори бежала по коридору, пока не наткнулась на Филипа.
– Эй! Опять сшибаешь все на своем пути! – воскликнул шейх, заключая Дори в объятия, но тут же осекся, увидев ее лицо.
– Черт бы тебя побрал, Филип Эль Каббар! Я готова тебя убить! – Она вырвалась и побежала прочь.
Руки Филипа непроизвольно сжались в кулаки. Пробормотав проклятие, он открыл дверь медицинского кабинета.
– Вы сказали ей! – Филип едва сдерживал ярость. – Черт побери, почему вы сказали ей?
– Это получилось случайно. Я не сомневался, что она уже знает. – Мадхен поправил очки. – Прошло уже две недели, и я был уверен, что вы так или иначе обсуждали факт ее беременности. А как еще могла она убедить вас жениться на ней?
– Убедить меня? – Филип едва сдерживал желание наброситься на мерзавца с кулаками. – Я ничего не сказал Дори. Я собирался сделать это в ближайшие дни. Но вы все испортили!
– Мне очень жаль. Уверяю вас, если бы я знал…
– Вы не способны даже на сочувствие, Мадхен, – процедил сквозь зубы Филип. – Убирайтесь вон из Седихана. И не на месяц, а, как минимум, на полгода. – Он повернулся и направился к двери. – Может быть, через полгода я смогу смотреть на вас спокойно. Если смогу…
Когда Филип вошел в спальню, Дори собирала чемодан. Она даже не подняла головы. Девушка успела переодеться в джинсы и желтую кофточку. Платье из багровой парчи было небрежно брошено на кровать.
– Прекрати! – сказал Филип. – Ты никуда не поедешь!
– Не беспокойся, я не возьму с собой твои дорогие подачки! – резко оборвала его Дори. – Я забираю только то, с чем пришла сюда. – Присев на кровать, Дори стала надевать кроссовки.
– Ты никуда не поедешь! – угрюмо повторил Филип. Только сейчас Дори заметила, что он сменил свой белый костюм на брюки для верховой езды и черный свитер.
– Еще как уеду! – Завязав шнурки, Дори встала. – Если ты не разрешишь мне воспользоваться твоим самолетом или твоим автомобилем, я уйду пешком. – Закрыв крышку чемодана, она защелкнула замок. – Или поеду автостопом.
– Я понимаю, что ты расстроена. Но, может быть, все-таки выслушаешь меня? – Филип подошел к Дори. – Не знаю, что именно сказал тебе твой отец, но уверен, что он, как всегда, не выбирал выражений. У него настоящий талант изображать все в самом извращенном виде.
Дори резко повернулась к Филипу. Щеки ее горели лихорадочным румянцем.
– А ему и не надо было ничего изображать. Он просто изложил факты. У меня будет ребенок. Как жаль, что ни один из вас не потрудился сообщить мне об этом раньше.
– На то были свои причины. И если ты успокоишься, я все тебе объясню.
– Я знаю, что это за причины. Ты знал, что я ношу под сердцем твоего ребенка. Поэтому ты не мог позволить мне уехать. Это противоречило бы всем твоим принципам.
– Ты сама не знаешь, что несешь, – грубо перебил ее Филип.
– Разве? – В улыбке Дори было столько горечи, что у Филипа сжалось сердце. – Мне все время казалось, что ты как-то неожиданно переменился. Ты был слишком хорош, чтобы поверить в твою искренность. Но мне так хотелось верить, что я позволила себя убедить. Ты неплохо умеешь убеждать, Филип. Я проглотила твою ложь.
– Но я не лгал тебе! – процедил он сквозь зубы. – Не лгал и не лгу. Я просто не сказал тебе всей правды. Я все время собирался, но боялся, что ты отреагируешь именно так, как ты отреагировала.
– И ты решил укрепить свои позиции, прежде чем открыть мне свой секрет! А тебе не приходило в голову, что я имела право узнать о ребенке, прежде чем выйду за тебя замуж.
– Приходило. Но я слишком боялся твоего отказа. Я не хотел рисковать.
– И правильно делал. Я никогда не вышла бы за тебя. – Руки ее непроизвольно сжались в кулаки. – Ты не имел права так жестоко обманывать меня, Филип.
– Наверное, ты права. Но что сделано, то сделано. Ты, что же, собираешься сбежать к своей рок-группе и начать дело о разводе?
– Да. Я постараюсь освободиться от тебя как можно скорее.
– Нет! – властно произнес Филип. – Не будет никакого развода. И никуда ты не поедешь.
– Ошибаешься! Удержать меня ты сможешь только силой, бросив, например, в подвал.
– В этом нет необходимости. Темница сырая и грязная. Ею не пользовались лет двести. Думаю, сойдет и домашний арест. Я даже разрешу тебе ходить на конюшню, если ты пообещаешь больше не ездить верхом.
Дори недоверчиво посмотрела на Филипа.
– Ты шутишь?
– Напротив – серьезен, как никогда. – Он печально улыбнулся. – Ты сказала мне как-то, что я очень похож на своего отца. Наверное, ты права. Он посадил мою мать под домашний арест до самого момента моего рождения. И я, если понадобится, сделаю то же самое.
– Ты просто варвар, – прошептала Дори.
– Ну, ты ведь всегда это знала. Так что нечего удивляться. Я не позволю тебе уехать. Когда успокоишься, поговорим об остальном.
– Мы уже обо всем поговорили.
– Говорила только ты. А я был лишен возможности защищаться. – Филип отвернулся. – Я велю Раулю оповестить слуг, что тебе запрещено покидать пределы усадьбы. В доме и во дворе будет расставлена стража. Но никто не посягнет на твою свободу, если ты не будешь пытаться покинуть территорию. Когда будешь готова выслушать мои объяснения, пошли за мной. Я постараюсь дать тебе время подумать, но не знаю, надолго ли меня хватит. Мне тоже больно. Я тоже живой, черт побери!
Дори смотрела ему вслед. Он действительно посадил ее под арест! Она слышала за дверью голос Филипа. Он отдавал распоряжения своим слугам. Не пройдет и пятнадцати минут, как кругом будет расставлена стража.
Дори быстро подбежала к бюро, взяла свой паспорт и бумажник, засунула то и другое в карманы джинсов. Выбежав на балкон, она перелезла через перила. До земли было всего шесть-семь футов. Удачно приземлившись на ноги, Дори быстро побежала к конюшне.
Глава 10
Эдип пасся в задней части загона. Дори перемахнула через изгородь и осторожно, чтобы не напугать лошадь, стала подбираться поближе.
– Эдип, – тихонько позвала она. – Это я, не пугайся. Мы ведь с тобой заодно, помнишь? Подойди ко мне.
Эдип не обращал на нее внимания. Это уже хорошо. Значит, сегодня он не слишком агрессивен.
– Держись от него подальше, Пандора! Дори испуганно оглянулась и увидела, как Филипп перепрыгивает через изгородь.
Быстро подбежав к скакуну, Дори в одну секунду оказалась у него на спине и крепко сжала коленями его бока. Эдип встал на дыбы так резко, что, казалось, они вот-вот опрокинутся вместе назад.
– Немедленно слезай! – Филип в несколько прыжков оказался рядом. – Слезай, черт побери!
– Нет! – дерзко прокричала в ответ Дори. – Я уеду отсюда. Эдипа верну, как только найду себе другой транспорт.
– Я перекрою границы.
– Тогда я поскачу через холмы в Саид-Абабу. – Она дерзко улыбнулась. – Мне не откажут в политическом убежище. – Эдип снова встал на дыбы, и Дори едва удержалась у него на спине. – А теперь посторонись!
-А если ты попадешь в руки к бандитам? Тебя могут убить или изнасиловать! – Филип снова двинулся к ней.
– Нет! Не подходи! Эдип…
Но было уже поздно. Эдип снова встал на дыбы, передние копыта его взлетели в воздух прямо перед лицом Филипа.
– Филип! Нет!
В одну секунду она соскочила с коня. Филип был на ногах. Может быть, удар оказался не таким уж сильным. Она быстро подбежала к нему.
– С тобой все в порядке?
– Нет, не в порядке, – сердито процедил он. – Я зол, я в отчаянии, и благодаря нашему другу Эдипу мне гарантирована головная боль. – Он вдруг перекинул Дори через плечо так быстро, что она не успела опомниться. – Советую не сопротивляться. Иначе я свяжу тебя и засуну в рот кляп.
Всего на секунду Дори овладело негодование, сменившееся затем чувством радостного облегчения. Если Филип может нести ее, значит, у него нет серьезных повреждений.
Филип вынес ее из загона. Волосы падали на глаза, и она лишь мельком видела удивленные лица конюхов. Зато хорошо слышала их смех и колкие замечания.
– Мог бы опустить меня на землю, – возмущенно произнесла она. – Эти идиоты ни в грош не ставят женщин. Я не хочу, чтобы они видели меня в таком дурацком положении.
– Давно ли тебя стали волновать такие мелочи? Я не отпущу тебя, пока не донесу до места, откуда ты уж точно не сможешь убежать. – Дневной свет вдруг померк, и вместо каменных плит двора Дори увидела дощатый пол конюшни.
– Выйдите отсюда, – приказал шейх кому-то. – Заприте за собой двери и не открывайте их, пока я не скажу.
Затем Дори увидела пару ног, обутых в кожаные сапоги. Хлопнула дверь, и в конюшне стало еще темнее.
– Тебе не кажется, что пора все-таки меня опустить, – потребовала она. – У меня кружится голова.
– Что ж, пожалуй, здесь нас никто не услышит. К тому же у меня тоже кружится голова. – Филип опустил ее на копну свежего сена.
Дори озабоченно посмотрела на Филипа.
– О боже, у тебя до сих пор идет кровь. Ты ведь знаешь, что к Эдипу нельзя подходить, размахивая руками. – Дори встала на колени. – Дай мне посмотреть рану.
– Это был единственный способ заставить тебя слезть со спины этого вороного дьявола, пока он снова тебя не сбросил. – Филип достал из кармана белый носовой платок и приложил к ссадине на виске.
– Дай лучше мне. – Взяв у Филипа платок, Дори стала аккуратно вытирать кровь с виска и щеки. Она с облегчением отметила, что рана неопасная – обыкновенная царапина, хотя и довольно глубокая. А ведь Эдип мог попасть по виску подковой, и тогда неизвестно, чем бы все это кончилось. – Зачем ты бросился под копыта Эдипа? Надо было дать мне спокойно уехать.
– Никогда, – тихо произнес Филип. – Пока мы живы – этому не бывать.
– Если ты будешь и дальше вести себя так глупо, мы проживем недолго. – Она быстро заморгала, сдерживая подступившие к глазам слезы.
– Господи, как ты меня напугала! Мне показалось, что этот черный дьявол снова сбросит тебя. – В глазах Филипа Дори увидела боль и усталость. – Пожалуйста, не делай так больше, – попросил он. – Я до сих пор вижу в ночных кошмарах, как ты лежишь на склоне скалы, словно сломанная кукла.
– Сам виноват. Ты слышал, чтобы в наши дни муж запирал жену в доме?
– Но ты ведь не хотела остаться. А я не могу без тебя жить, – просто сказал Филип.
– Ты имеешь в виду – без своего ребенка?
– Я имею в виду только то, что сказал. Что мне сделать, чтобы убедить тебя в этом? Может быть, аборт?
– Нет! – в ужасе воскликнула Дори. – Ты этого не сделаешь!
– Конечно же, нет. Мы возненавидели бы друг друга, лишившись ребенка. К тому же для меня он куда реальнее, чем для тебя. У меня было больше времени подумать. Я хочу этого ребенка.
– Я знаю, – дрожащим голосом произнесла Дори.
– Я хочу его, – медленно повторил Филип. – Но я готов от него отказаться. Если ты пообещаешь остаться со мной хотя бы на год, я подпишу отказ от всех прав на своего наследника. Через год, если захочешь уехать, сможешь забрать его с собой.
Дори замерла.
– Ты сделаешь это?
– Если придется. Но я надеюсь, что за год сумею убедить тебя остаться. – Филип глубоко вздохнул. – Господи, сделай так, чтобы мои надежды оправдались.
– Это так на тебя не похоже. Не могу представить себе, чтобы шейх Эль Каббар так спокойно отказался от собственного ребенка.
Филип невесело улыбнулся:
– Вовсе не спокойно. Я в отчаянии, я вне себя.
– Но тогда почему? – почти шепотом спросила Дори.
– Потому что я люблю тебя. – Руки Филипа крепко сжали ее плечи. – Сколько раз должен я повторить это, чтобы ты мне наконец поверила? Да, я хочу этого ребенка. Но только потому, что он – твой. Потому что знаю, что буду любить его так же сильно, как люблю тебя.
– Хотелось бы верить…
– Сколько еще я должен расплачиваться за тот злополучный вечер? Я знаю, что сделал тебе больно. Я знаю, что не могу повернуть время вспять. Послушай, может быть, лучше будет рассказать тебе, зачем я вызвал сюда Натали?
– Я знаю, зачем. Ты хотел от меня избавиться. – Губы ее задрожали. – Ты хотел сделать мне больно.
– Да, я хотел сделать тебе больно. В меня словно бес вселился, когда ты сказала, что должна уехать. Филип замолчал, подбирая нужные слова.
– Это была одна из игр, в которые любила играть моя мать, – выдохнул Филип. – Обычно она была не слишком изобретательна, но эта игра доставляла ей особое удовольствие. Я был очень одиноким ребенком. Она позаботилась об этом. Одинокие дети сильнее других нуждаются в любви и заботе. И она сделала это своим оружием. Она всегда старалась отомстить моему отцу, издеваясь надо мной.
О, она умела быть очаровательной. Ведь с самого детства ее учили доставлять удовольствие, ловить мужчин в свои сети. Для женщины с ее талантами я был легкой мишенью. Если это забавляло ее, она могла неделями осыпать меня знаками внимания. Я всякий раз попадался на удочку и бегал за ней, словно щенок, влюбленный в хозяйку.
Дори читала в его глазах боль и отвращение к самому себе. Это было невыносимо!
– Не надо! – Она прижала палец к губам Филипа. – Я не хочу этого слышать.
– Я тоже не хочу этого говорить. Но я должен тебе рассказать. – Филип взял ее руку в свою и стал рассеянно перебирать пальцы Дори. – Мать любила Париж, Вену, Лондон. В большом городе легче было спрятаться от отца. Она уезжала туда с очередным любовником, а я оставался, брошенный и одинокий. – Филип крепко сжал руку Дори. – Я помню, как умолял ее остаться, но она только смеялась в ответ.
– В то утро, когда ты сказала, что должна поехать в Париж, я словно с цепи сорвался. Я не мог думать об этом спокойно. Ты покидала меня, как и она, но я уже знал тогда, что люблю тебя в тысячу раз больше, чем эту женщину, давшую мне жизнь.
– Но ты ведь знал, что и я люблю тебя. – Дори пыталась говорить спокойно, но голос ее дрожал. – Я всегда тебя любила.
Филип посмотрел на Дори.
– Я не верил, что твоя любовь существует на самом деле. Теперь ты выслушала мое признание. Надеюсь, ты слушала внимательно. Больше я никогда не позволю себе такую слабость.
– Тебе не придется этого делать, – пообещала Дори. – Тебе не обязательно было рассказывать мне…
– Нет, я должен был. – В улыбке Филипа больше не было горечи. Только нежность и немного грусти. – Ты сказала, что не доверяешь мне. Трудно доверять, не понимая. Раньше мне ничего не стоило солгать женщине. Но только не теперь. – Он поднес к губам руку Дори.
– Это правда? – В глазах ее блестели слезы. – Пожалуйста, пусть это будет правдой.
– Никогда в жизни я еще не был так серьезен, – торжественно произнес Филип. – Помнишь, в то утро на скале я рассказывал тебе, какие чудеса несет людям вода? «Капля прозрачной чистой воды – и расцветет пустыня», – вспомнила Дори.
– Я сам был подобен пустыне, пока ты не вошла в мою жизнь. – Филип улыбнулся. – И даже не понимал этого. Ты пронеслась по пустыне подобно грозе, напоила землю живительной влагой и вернула меня к жизни.
– Никогда еще меня не сравнивали с ирригационным проектом. Теперь я верю, что ты относишься ко мне серьезно.
– Тебе хотелось бы более живописных сравнений? Мне не слишком приятно сравнивать себя с мрачным богом подземного царства, но ты очень даже похожа на Персефону. Ты принесла мне весну, Дори. Каждый день, каждую минуту ты приносишь мне тепло и свет. – Голос его стал хриплым от волнения. – Пожалуйста, не отбирай у меня весну, Дори.
– Ты уж остановись на чем-то одном. То ты пустыня, то бог подземного царства.
– Я не бог и не пустыня, Дори. Я просто мужчина, который хочет разделить с тобой свою жизнь. Хочет быть твоим другом, твоим любовником, отцом твоего ребенка.
– О, Филип! – Дори упала в его объятия. – Ты ведь знаешь, что ты – не просто мужчина. Ты для меня – весь мир.
– Правда? – тихо спросил Филип и нежно погладил ее по волосам. – Так ты останешься со мной?
– Останусь, – пробормотала Дори, уткнувшись в его широкую грудь. – Теперь, если захочешь от меня избавиться, тебе придется связать меня и отправить из Седихана в сундуке.
– Не думаю, что когда-нибудь воспользуюсь этой идеей. – Филип усмехнулся. – Некоторые представители дипломатических кругов считают меня варваром, но даже для меня существуют границы дозволенного. Кстати, тебе не вредно сидеть, поджав ноги? Это не повредит ребенку?
– Ребенок… – Дори отстранилась, чтобы видеть лицо Филипа. – У меня будет ребенок. Разве это не чудесно?
– Это просто восхитительно! Но вид у тебя такой, словно ты только сейчас поняла, что станешь матерью.
– Я действительно только сейчас осознала все это в полной мере. Господи, а что, если бы я снова упала с Эдипа? Ведь это могло повредить ребенку!
– Слава богу, этого не произошло, – нежно произнес Филип.
– Но ведь могло произойти. Мне вообще нельзя больше ездить верхом!
– Я прикажу доставить сюда гинеколога, и послушаем, что он скажет по этому поводу. Но к Эдипу ты больше не подойдешь.
– Хорошо, – покорно произнесла Дори, отводя взгляд. – До рождения ребенка.
– Пандора!
– Но Эдип любит меня. И тебя тоже. Если бы он не подыграл нам сегодня, потребовалось бы куда больше времени, чтобы во всем разобраться.
– Так ты отводишь этому черному дьяволу роль Купидона?
– Не совсем. Я очень сержусь на него за то, что он ударил тебя копытом. – Дори нахмурилась. – Пойдем, я обработаю рану.
– Сейчас пойдем. Но сначала – почему бы нам не расслабиться немного? – Филип уложил Дори на сено и пристроился рядом. – Мне здесь нравится.
Дори тоже нравилось в конюшне. Полумрак создавал интимную обстановку. Сено сладко пахло цветами…
Дори устроилась поудобнее у него на плече.
– Ну хорошо, останемся здесь ненадолго. – Она улыбнулась. – Интересно, что думают о нас конюхи.
После того, как ты внес меня сюда с такой свирепой физиономией, они наверняка ожидали услышать истошные крики и свист кнута.
– Причем, скорее всего мои крики, – улыбнулся Филип. – Всем известно, что ты свирепа, как дикая кошка. Удивительно, что никто из охраны еще не ворвался сюда защитить своего повелителя.
– Теперь я буду тебя защищать, – прошептала Дори. – Больше тебе никто не понадобится.
Их губы встретились.
– Я тоже буду заботиться о тебе, – срывающимся голосом произнес Филип. – А теперь давай помолчим и полежим спокойно, хотя бы немного. Видит бог, в будущем мне придется распроститься со спокойствием.
-А тебе не хочется?
– Ну что ты! Я в восторге. Просто всегда немного не по себе, когда жизнь твоя должна измениться. – Он улыбнулся. – Никогда не знаешь, какие сюрпризы готовит тебе судьба.
– О чем ты думаешь?
– О тебе. О себе. О нас вместе. О том, что каждый из нас жил, словно в пустыне, пока мы не превратили ее в цветущий сад.
Филип смотрел на нее глазами, полными любви и нежности.
