Текст книги "Измена. Знай свое место! (СИ)"
Автор книги: Айрин Лакс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
Глава 17
Дина
Спустя время
– Привет, мам, а ты в курсе, что.…
Дамир осекается и смотрит куда-то мне за спину.
Выражение лица сына говорит само за себя: он удивлен, мягко говоря. Обернувшись, замечаю Тимура, который шлепает босыми ногами в гостиную. Он только вышел из душа, волосы мокрые, на теле – халат Руслана.
– Привет, Дамир. Я буду заказывать завтрак. Тебе заказать чего-нибудь? – буднично интересуется он.
– Нет, спасибо, – настороженно отзывается Дамир.
– А тебе, Дин? Как обычно?
– Да, как обычно. Спасибо, Тимур.
Кивнув, муж подруги, удаляется на кухню, с телефоном в руках.
Дамир переводит взгляд на меня, хмурится.
– Хочешь спросить о чём-то? – уточняю я. – Есть же причина, по которой ты заявился утром в субботу домой.
– Вы с отцом окончательно разбежались и нашли себе новые вторые половинки, что ли? – спрашивает сын. – Тимур живет у нас, и ты с ним.… Вы… Роман завели? Мам, я как бы не хочу читать нотации, но тети Али не стало совсем недавно, и это очень похоже на то, чтобы просто утешиться.
У меня глаза на лоб лезут.
– Не хочешь читать нотации? А что ты сейчас делаешь? Ты всё не так понял, Дамир! – сержусь я. – Тимур просто временно здесь.
– Уже третья неделя пошла, – замечает сын. – Люди болтают всякое.
– Ах, вот, в чем причина! Люди болтают. Люди всегда болтают, Дамир! Люди любят мусолить сплетни, а если повода для них нет, то обязательно выдумают.
– Но, мам… Вы с отцом разбежались, в нашем доме живет и ночует новый мужик. Ходит босиком, в папином халате. Может быть, даже без трусов, под этим халатом, – сощуривается Дамир.
– Есть желание проверить? Вперед! – машу я рукой.
– Мам! Будь серьёзнее.… Я же не желаю вреда.
– Дамир, мы с твоим отцом разошлись. Точка. Ясно? В этом доме теперь будут жить… кто угодно! Захочу, табор цыган размещу, ясно? Или ты против? Так, смею напомнить, ты ещё в начале года съехал на отдельную квартиру.
– Хотел вернуться, – бурчит. – И хотел поговорить с тобой о делах.
– Так…
На языке вертится вопрос: что ты опять натворил?
Но я придерживаю эти слова, не желая выглядеть, как Руслан, который ни во что не ставит сына.
– Что? Не спросишь, во что я вляпался? – с недоверием спрашивает он. – Отец первым делом такое сказал.
– Я не отец, и я в тебя верю, – сжимаю плечо сына пальцами. – Всегда. Даже когда ты сам в себя перестанешь верить, я буду верить за двоих.
– Спасибо, – тушуется сын.
Щеки полыхнули. Он мнется…
– Зря я не сказал об Ама.…
– Не произноси это имя, – прошу я. – Только не сегодня. Нет. Чудесное субботнее утро! И, может быть, сегодня…. Никто не помешает нам позавтракать…
Но именно в этот момент кто-то звонит.
– Или помешает, – вздыхаю я.
– Кто?
– Наверное, курьер. Снова привез цветы и подарки от твоего отца, – хмурюсь.
– Аааааа.… То-то бак полон букетами цветов. Ты все выкидываешь, что ли?
– Конечно. Пусть эти цветочки своей новой-старой шлюшенции презентует, а не мне.
***
Я вышла на крыльцо, кутаясь в палантин.
Дамир увязался следом. Сегодня сырое утро, моросит дождь.
Но на сей раз приехал не курьер, но сам Руслан.
– Дина, впусти меня! – просит Руслан.
Стоит без зонта, мокнет под дождем у калитки.
– Он же может открыть калитку сам, – недоумевает Дамир.
– Нет, не может. Я сменила замки и не дала ему ключ. Я сказала, чтобы он сюда не совался.
– Ещё я слышал, что ты решила уйти с работы. Это правда?
– Кто-то шпионит в офисе для тебя? – спрашиваю я. – Кто? Какая-нибудь симпатичная девочка на побегушках?
Дамир улыбается в ответ.
Он пошел в отца внешностью и харизмой. Плюс его каскадерское прошлое, экстремальный спорт… Несмотря на то, что после травмы он не выступает, от девчонок до сих пор отбоя нет.
Может быть, он остепенится.… Когда-нибудь.
Но пока ничего на это не указывает.
– Ясно, – вздыхаю я и машу рукой Руслану. – Привет и пока.
– ДИНА! Хватит от меня убегать и прятаться! Давай поговорим. Ты же не даешь мне извиниться!
– У тебя было гребаных два с лишним десятилетия, чтобы признаться, извиниться и заслужить прощение. Но ты не пошевелил и пальцем! – кричу ему с крыльца. – А теперь, что? Да пошел ты! В жопу.
– ЧТО?!
– В ЖО-ПУ!
На крыльце появляется Тимур.
– Курьер будет через пару минут. Я сварил кофе в джезве. Попробуй? – протягивает мне чашку.
От Тимура всё ещё несет перегаром, но, кажется, он уже устал, просто устал бухать… Плюс его искали сыновья Али. Они уже довольно взрослые, сейчас находятся у родителей Али. Дочь от первого брака Тимура тоже взрослая, уже студентка.…
Вот так и теряются люди после того, как уходят из жизни их вторые половинки: дети выросли, любимого человека нет, в бизнесе полномочия делегировал и начинает казаться, что ты никому не нужен, что тебя тоже нет… Будто тебя не стало незаметно для себя самого.
Поэтому Тимур цепляется за меня, а я – за него, пока не придумала, как быть дальше после расставания с Русланом.
На развод я уже подала.
Адвокат зубастый и, надеюсь, Руслан ещё тысячу раз пожалеет о своем поступке…
При виде Тимура Руслан мрачнеет.
Я вижу, как ожесточается его лицо.
Она крепче сжимает букет цветов и яростно смотрит в сторону Тимура.
– Ты ухи переел, что ли?! – рявкает он. – Какого хрена ты делаешь в моем доме? Рядом с моей женой?! В моем, млять, халате! – злится. – Выметайся немедленно!
– Можешь орать по ту сторону калитки, сколько тебе в душу влезет, Руслан. Тимур – мой гость! И он будет находиться здесь столько, сколько захочет. И кофе, кстати, он варит потрясающий, – говорю я, отпив немного. – Не то, что ты… помои какие-то вечно варил!
– Мам, у отца сейчас пукан взорвётся.
– Мне до лампочки. Не я это начала.
– Дина, у меня важные новости. По экспертизе. Дина, млять. Мы должны поговорить! Это не шуточки.
– Ничего не хочу слышать. Я уже все решила. Мы разводимся и признавай своей семьей кого угодно, хоть все племя папуасов, мне плевать!
– Упрямая же ты баба! А знаешь, почему я не признался? Вот поэтому и не признался… Ты же упрямая, как ослица. Ты же ничего перед собой не видишь, ничего вокруг не замечаешь, кроме своих решений! Выставляешь вперед голову, словно таран, и бежишь без оглядки. Но жизнь, Дина, сложнее, чем забег на сто метров.
– Ты меня не убедил.
– У тебя пять минут, чтобы покинуть мой дом, Тимур! – продолжает нагнетать Руслан. – Потом я…
– Что ты, ну, что ты, а?! Шуруй к своей дочери и ее мамаше. Никаких прав у тебя здесь больше нет!
– Ах нет, значит! Но они есть! Есть, Дина. Пока мы не разведены, этот дом такой же мой, как и твой, и я…. С этого момента я решил вернуться. И буду жить, пока не будет решение суда.
– Охренеть! Не вздумай! Я тебя не запускаю! У меня есть личные границы, и я не хочу, чтобы ты их нарушал! Пошел вон.
– Я сам зайду… – заявляет Руслан.
Муж ставит на асфальт большую корзину с цветами и хватается прутья кованой калитки.
– Что он делает? – ахаю я.
Сын ржёт:
– Плюет на твои личные границы!
Глава 18
Дина
– Тебе смешно?
– Нет, – Дамир гогочет в голос и достает телефон. – Просто не хочу упустить этот момент, бате шестой десяток, а он решил перелезть через двухметровую калитку!
– Придурок старый!
Я злюсь, а сама думаю: лишь бы не навернулся!
Сейчас из-за дождя всё мокрое и скользкое. Ещё одни похороны нам не нужны…
Руслан перебрасывает длинную ногу через верх калитки, спускается.
В какой-то момент его рука срывается вниз, по скользкому пруту.
Весом всего тела его тянет вниз.
Из моего горла вырывается испуганный крик.
– Аааа! Рус!
Ноги сами несут меня к нему.
Его рука нарывается на кованый цветок. Муж чудом удержался и остаток пути преодолел без сюрпризов.
Но его ладонь окрасилась в красный. Кажется, он здорово ее повредил.
– Пустяки.
Муж стряхивает капли крови на мокрый асфальт и шагает в моем направлении.
– Испугалась за меня, Дина?
– Нет! И не подумала. Просто трупы мне здесь ни к чему! – злюсь.
– Дин.…
– Уходи!
Руслан зло шагает ко мне и встряхивает за плечи, наклоняется, выдохнув в лицо едва слышно:
– Результаты. Экспертизы. Дина. Кто-то нарочно испортил тормоза.
– Что?
Застываю без движения.
– Никому ни слова, – шепчет муж. – Знаем только ты, я и ещё один проверенный человек. Выпроводи всех. Поговорим.
– Но…
– Выпроводи, – бросает на меня тяжелый взгляд. – Я не шучу.
***
Руслан
Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не прогнать Тимура пинками. Сын и друг семьи ушли.
Тимур меня раздражает невероятно сильно. Перед тем, как уйти, он переоделся и бросил халат на спинку дивана в гостиной.
У меня дергается левое веко.
В особенности потому, что Дина, видите ли, не сделала ему по этому поводу никакого замечания.
Я промолчу.
Честно.
Но.…
Все же, когда за моим сыном и другом семьи закрывается дверь, из меня едко вырывается.
– А меня ты всегда пилила!
– Что?
– Вот! – стискиваю ткань халата в кулак, трясу. – Вот по этому поводу ты меня всегда пилила, Дина. Всегда! Если я бросал халат черт-те где, ты сразу же принималась меня пилить и воспитывать, воспитывать и пилить. А этот Тимур, что?! Живет в нашем доме! Носит мой халат! Бросает вещи, где захочет, и ничего?!
Я чувствую, что мой халат пропах чужим мужиком. Его кожей, потом и парфюмом. Он мнет его, носит на голое тело, пердит, блин!
БЕСИТ!
– Аааа.… – усмехается Дина. – Ты из-за этого заговнился. Знаешь, я тебя всю жизнь пыталась чему-то научить. Зря. Иначе бы мы сейчас не были на стадии развода.
– Чтобы ноги его больше здесь не было! – требую я.
– Ты пришел об этом поговорить? Я так и знала, что ты трепло, брехло и просто блядун! Сколько раз ты мне изменял за эти годы брака? Ах, ты, наверное, и не считал! Сотни, тысячи раз…
– Я изменил тебе всего один раз. С Лилей. С дурой этой. Она была не в себе, и я.…
– Ты привел ее в чувство, трахнув. Надо же, какая у твоего члена целительная сила. Просто дубинка здравого смысла…
Пытаюсь сдержаться.
Сжимаю пальцами переносицу.
Дышу.
Спокойно и размеренно дышу.
Я справлюсь… Я смогу сдержаться.
Мы должны поговорить как взрослые люди.
– Думаю, тебе пора объявить день открытой ширинки! – язвит Дина. – Пригласи всех желающих недотраханных баб на целительно-трахательную сессию!
– Не могу! – выдыхаю.
– Нет, ты сможешь! Сможешь! Смог же! – смеется со слезами в голосе.
– Нет, блин, я не про то! Я… сдержаться не могу. Ты допрыгалась.
Глаза Дины распахиваются. Несколько мгновений тишины и неподвижности.
Мы замерли друг напротив друга.
Тяжело дыша, вдыхая запахи, от которых нутро переворачивается вверх-тормашками.
Я соскучился по жене так, что вся душа почернела и съежилась.
Мне нужна эта женщина.
Прямо сейчас!
Кажется, в моих глазах Дина прочитала мысли.
– Нет, – говорит она тихо и делает шаг назад. – Я сказала нет, Руслан!
Через миг она, взвизгнув, бросается бежать от меня.
Зацепив стол, переворачивает, бросив его мне под ноги.
Я перепрыгиваю через него и мчусь за женой.
В глазах потемнело, в мыслях пульсирует красной нитью мысль только о том, как сильно я ее хочу.
И все.
Больше ничего!
Я настигаю жену у лестницы, но ей удается увернуться. Через миг она снова в гостиной, мечется ураганом и переворачивает стулья, один за другим.
У меня получается миновать преграды. Я запер жену у стены, возле комода, тяжело дыша. Мое тело вбивается в её со всего размаху, рот впивается в пухлые губы, жестко и грубо раскрывая их.
Дина кусается, во рту становится мокро, горячо, с характерным привкусом крови.
Кровь во рту, кровь на ладони, которую я так и не обработал.
Кровь на одежде Дины, потому что я жадно мну ее тел, повсюду оставляя следы.
Поцелуй горячий и томный, глубокий.
Мы боремся. Она не сдается.
В каждом укусе – ее боль, отчаяние и злость с ревностью.
Бесконечное количество раз во мне звучит вопрос, который она не задает вслух, но я всё равно его слышу:
«Почему?»
– Потому что я кретин. Я дал слабину всего один раз, и этого раза хватило. Я возненавидел потом себя самого и пытался стать лучшим для тебя и сына, для нашей семьи… – дышу хрипло, с треском разрывая халат и белье.
– Значит, у тебя слишком короткая память! Ты… Ты мог! Мог просто отделаться деньгами! Мог не тащить это в семью!
– Мог! Но едва не сошел с ума, когда Дамир лежал при смерти, когда ты потеряла ребёнка. И тут новость… что у меня есть дочь. Шок? Конечно! Но это стало ниточкой, удерживающей меня на поверхности. Я не тронулся умом от всех потрясений! Я…
– Ты, наверное, даже не проверил, твоя ли она дочь.
– Я поверил, – глотаю и поднимаю на Дину взгляд, полный вины.
– Поверил?! Вот так просто? Баба, которую ты больше двадцати лет назад отшпилил, пришла к тебе рассказать о ребёнке, и ты просто так поверил?! – ахает Дина.
– Нет. Не только. Есть факты.
Закатываю рубашку до локтя.
На внешней стороне предплечья у меня родимое пятно, в виде немного размытого треугольника.
– У Амалии точь-в-точь такое же. Там же. Сроки.… Родимое пятно. Всё сошлось.
Вижу, как тухнет взгляд Дины.
Ей бы хотелось верить, что меня обвели вокруг пальца, как барана, просто взяли на пузо и обманули!
Но…
– Дин, я виноват. Я люблю тебя… – тянусь к жене, получив пощёчину.
Это отрезвляет и зажигает.
Мы снова целуемся-деремся. Я рву на ней остатки белья.
– Ненавижу тебя, козел!
Дина дергает мой ремень, на миг сталкиваемся взглядами.
– Ты спал с ней?! Спал?
– Не спал! Она наделала фоток со мной, спящим. Клянусь… – поднимаю окровавленную ладонь. – На крови клянусь, Дин. Это не шутки…
– Да пошел ты. Это ничего не меняет!
– Пошёл? Вот и пойду. Пойду. Прямо в тебя.… – наклоняюсь к припухшим, истерзанным губам.
Нас сжигает горячим безумием, одним на двоих.
Глава 19
Руслан
Горячая, влажная и сочная жена извивается, сидя на тумбе. Её бедра широко распахнуты, а пятки переплетены за моей поясницей.
Кричит, что ненавидит, но со стоном притягивает меня к себе.
Пульсирует зовуще, течет горячей, густой влагой.
Я полностью погружаюсь отрывистыми, жаркими толчками.
Вонзаюсь часто-часто, будто строчу из пулемета.
Она отвечает пульсацией, обволакивая меня упругими стенками.
Каждый сантиметр плоти охвачен, занежен в тисках.
Вырваться из этого сладкого плена только для того, чтобы с разгона войти.
Выйти и снова войти.
И так до бесконечности.
Не разрывая контакт ртов, с металлическим привкусом на языке.
Борясь и постанывая.
Каждый миг запечатляется жарким удовольствием, отпечатывается где-то внутри нас.
Пройдут года, может быть, даже десятки лет, у нас появятся внуки… Возможно, дотянем даже до правнуков, но навсегда сохранится в памяти этот миг, когда сердце стучит, как подорванное, когда оно разрывается от невозможного счастья, когда удовольствия через край.
Так много и сладко, что оно вырывается щедрыми залпами ещё в процессе, в движении.
Остановить это невозможно.
Нереально!
Как будто броситься под идущий поезд – размажет.
И меня размазывает глубоко в ней, ответное удовольствие Дины заставляет меня дрожать, трястись и довольно мычать в ее распахнутый стонами рот.
Моя раскрытая, ароматная… Сочный персик. Провожу пальцами по ее плоти, чувствуя, что она готова выдать мне ещё и ещё сладких соков.
– Отпусти!
Не отпускаю.
Пока не добил до повторной волны экстаза, всколыхнувшей все ее тело.
Потом нас покачивает долго-долго.
Я едва держусь на ногах, но выходить не хочется.
В воздухе пахнет сексом, потом, духами, кровью…
Будто пьяные.
– Я тебя запачкал, – смотрю на Дину.
Моя ладонь всё ещё кровит. В запале я забыл о ране. Дина, кажется, тоже забыла.
Теперь я возвращаюсь к себе прежнему, разумному и замечаю, что я везде-везде наследил.
Тело Дины в моей крови, ее разорванная одежда и…
– Скотина! – шипит Дина, лягнув пяткой под зад. – Мой персидский ковер! Ты загадил… своей кровью мой ковер!
Она права. Я даже ковер запачкал и диван, и…
Млять.
Здесь как будто кого-то прирезали. Столько следов…
Мои пальцы повсюду.
– Прости. Я клининг вызову и здесь все приберут.
– Да уж вызови! – цедит. – И оплати их услуги!
– Само собой! – злюсь, подхватывая трусы.
– Немедленно, – требует Дина.
Я выскальзываю с сожалением, на комод стекает струйка наших выделений.
– Ты…
– Я на таблетках! – ноздри носа жены трепещут. – Но на ЗППП проверюсь, не обессудь.
– ЧТООО?! Зачем?!
– Извини, но теперь я тебе не верю. И не дай бог я обнаружу у себя маленькое… хотя бы малюсенькое, вот такусенькое, отклонение от нормы, Руслан.… Не дай бог! – смотрит на меня с ненавистью. – А теперь принеси мне халат и будь добр не запачкай его. Впрочем, можешь далеко не ходить… Вон там, на спинке дивана лежит халат.
Я смотрю на халат.
Это мой халат, но его носил Тимур. Он воняет Тимуром.
Я не могу позволить, чтобы любимая женщина, только что оттраханная мной, пахла другим мужиком, чтобы к ее коже льнул чужой запах.
– Я принесу тебе халат.
– И закажи перекусить, – командует. – Мы так и не позавтракали. Тимур с Дамиром перехватили курьера у дома и забрали заказ.
– Как скажешь, королева, – целую жену в… ладонь.
В щеку не успел, Дина закрылась.
– Жадина. Я тебя люблю.
– Не подмазывайся, старый блохастый пес. Я тебя не простила, так и знай. Это был прощальный секс.
Дина спрыгивает с комода и направляется в ванную комнату, вытягиваясь на ходу.
Я с наслаждением смотрю на нее, чувствуя, как во мне всё бурлит, раздувается.
Чувства кипят: моя женщина, моя.… Черт, у меня нет слов, какая она…
Дух захватывает!
Она – МОЯ!
Что за бред она сказала про прощальный секс? Я завоюю ее снова.
Мы не расстанемся.
***
– Тормоза были испорчены нарочно, – говорю я Дине после того, как мы сели перекусить.
Сидим на террасе спальни, завтракаем за столиком. Внизу шуршат служащие клининга, убирая последствия. Моя ладонь немного ноет и по-хорошему надо наложить швы. Но я обошелся медицинским степлером и клеем для ран плюс повязкой. Надеюсь, этого будет достаточно хотя бы на первое время.
– Вот как? Почему полиция промолчала?
– Они по верхам схватили, как обычно. В крови Али были обнаружены промилле алкоголя сверх разрешенной нормы. Этого хватило для того, чтобы дальше копать не стали.
– Накануне мы пили вино, болтали, строили планы. Мне до сих пор не верится, что ее нет, – с тоской говорит жена, крепко-крепко обхватив бокал пальцами. – Она взяла мою машину, я сама предложила. Видел бы ты, какая она была радостная!
Дина улыбается слабо-слабо, одними губами, в глазах – тоска.
– Я запомнила её такой, с улыбкой, на пальце крутит брелок от авто и делится планами о том, как раскрутить Тимура на подобный роскошный подарок.
Мне нечего добавить, я до сих пор просыпаюсь посреди ночи один, в холодном поту.
Потому что мне снова приснился тот день, когда я узнал, что машина Дины пострадала в аварии. Я бросаю все дела, еду туда…
Кошмар не заканчивается.
Момент растягивается до бесконечности.
Я еду и помираю от страха или вижу машину, во сне не зная, что там не жена.
Во сне для меня все определенно и ясно: машина жены, и она сама – внутри искореженной груды металла.
– Я знаю, что Алька не лихачка. Поэтому решил проверить дополнительно. Ты вернулась на тачке, всё было в норме. Машина стояла в гараже? Во дворе?
– Нет. На улице, за забором, – Дина машет рукой, показывая. – Под окнами спальни.
То есть не с лицевой части дома. Жаль.… Там камеры, можно было бы увидеть, кто сунулся.
– Кто-то намеренно испортил тормоза, Дина. Поэтому я считаю, что тебе нужно уехать в отпуск.
– Вот с этого места тормози, Рус. Я сама решу, где мне быть и с какой целью, окей? – мгновенно встала на дыбы, как сердитая кошка.
– Я переживаю! – бухаю кулаком по столику.
– Переживай потише…
Да чтоб тебя!
Разозлившись, я выхожу покурить…
Прогуливаюсь по улице, чтобы остыть и не начать очередную ссору с женой, а потом.… поднимаю взгляд на забор соседа.
Ветер качнул крону густой березы. Подняв взгляд, я замечаю камеру, установленную на доме соседа.
Чем чёрт не шутит?
Затоптав окурок ботинком, направляюсь к дому соседа.
Вдруг работает и есть записи?
Глава 20
Дина
Муж возвращается задумчивым и собранным, как никогда ранее.
– Что, остыл?
– Остыл.
Было бы здорово, чтобы он поделился со мной мыслями. Но судя по всему, он говорить мне ни о чем не собирается, а я.… Что, я?
Мне это надоело, надоело выклянчивать у него правду: дай-дай-дай, как голодная собачонка.
– Ничего не спросишь? – уточняет Руслан, видя, как я спокойно завтракаю, листаю ленту в телефоне и отвечаю девочкам в чатах, в которых состою.
Там разное – йога, рецептики, восстановление ресурса, мода.
Наше, девичье… Здорово отвлекает в моменты, когда голова кипит!
– Спрашивать тебя? А о чем, Рус? – улыбаюсь ему, понимая, что отпускаю наш брак в свободное плаванье именно сейчас.
– Обо всем. Тебе же хочется знать.
– И что? Мне из тебя все клещами вытягивать, что ли, и подслушивать?
– Подслушивать?
– Ну да, подслушивать. Я подслушала ваш разговор с Рафиком. Неизвестно, когда ты бы сообщил мне о внебрачной дочери. Я вдруг поняла, Рус, что я тебя не знаю, что не могу тебе доверять.
– Дин.…
– Нет, постой. Дай мне сказать. Я вижу это так. Ты собираешь гостей, делаешь праздник, на нем объявляешь о том, что у тебя есть дочь. Внебрачная. От другой женщины. И я об этом узнаю только на этом празднике. Ты так это планировал, да? Сказать прилюдно, а я… Вижу и чувствую, как бы это было. Как бы я стояла и обтекала, будто облитая дерьмом, но продолжая держать на губах улыбку, потому что… Ну я же сильная девочка, да? Ты всегда так говорил. Но никто не знает, сколько боли стоит за улыбками и выдержкой сильной девочки.
– Я… – Руслан тушуется. – Нет. Дин. Не так. Черт, а! Не так!
– А как? Впрочем, не отвечай. Мне уже неинтересно. Если за такое количество лет в браке по мнению мужа я недостойна того, чтобы знать правду, то считаю, что этот брак тоже недостоин, чтобы его сохранять.
Руслан хватает воздух ртом и тяжело дышит, сжав кулаки. Видимо, он до последнего надеялся, что мы не разведемся.
Или считал, что я растаю после секса?
Да, секс выше всяких похвал…
Но я, скорее, буду приглашать его на потрахаться, когда мне захочется, чем продолжу считаться его женой.
– И я верну себе девичью фамилию.
– Господи, Дина. Это уже перебор!
– Я не хочу быть Тахировой, зная, что какая-то ушлая девка тоже будет носить эту фамилию! – мой голос дрожит от гнева. – Я не хочу быть частью этой твоей новой семьи! И сын, думаю, меня поддержит. Может быть, он и был на твоей стороне, но ровно до того момента, пока не понял, что ты считаешь его никчемным прожигателем жизни, пустышкой. Пока не решил, что ты хочешь заменить его новым отпрыском!
Муж смотрит на меня растерянно:
– Не было такого! Я так не считаю, не говорил подобного. Лишь выразил опасения, что он никак не найдет себе место…
– Но именно так все и выглядит. У нашего сына была профессия яркая и опасная, денежная. Редкая! Ему непросто устроиться среди обывателей и офисного планктона, он считает, что создан для другого! Да что я тебе объясняю? Если ты не чувствуешь своего сына всей душой, всем сердцем так, как его чувствую я, если ты не переживаешь за него так, как переживаю я, то из тебя вышел дерьмовый отец! И я, наверное, была бы более лояльно настроена к твоей внебрачной дочери, будь она маленькой, невинной крошкой, а не возрастной дылдой, разговорчики которой весьма напоминает речи прошаренных сук.
– Дай мне немного времени. Я кое-что проверю и…
– Проверяй. Здорово, правда? Всю жизнь не знать отца, а потом – оп, а он-то состоятельный дядька! И мамочку больную на голову пристроить можно, и разживиться… деньгами. Мне просто интересно, мммм… Набивалась бы Амелия или Амалия, как там её… Тебе в дочери, не будь ты таким состоятельным? Да, ты ещё тогда, двадцать с лихуем лет назад уже был амбициозным, при деньгах, но не при таких, чтобы очень больших деньгах, да?
– Да, – сощуривается Руслан. – Да, ты права. Во всем права. Я с тобой не спорю и хорошо, что мы сейчам это обсуждаем. Пусть поздно, но обсуждаем. Я не виню тебя, это лишь мое бремя, что всё происходит поздно.
Говорят, лучше поздно, чем никогда. Я тоже рада, что мы поговорили, но всё-таки поздно.
Сука, как поздно выползают на свет все эти откровения! Так поздно, что брак уже не спасти, и мне хочется, чтобы Руслан поскорее ушел и оставил меня одну. Хочу пореветь одной, хочу избить подушку и звонить подруге, пьяной, но… у меня и подруги лучшей сейчас не осталось, и на сердце такая тоска, что ее даже слезами не выплакать!
– Ты права, – продолжает Руслан. – Деньги у меня были. Но, в сравнении с тем, что могла дать Лиле жизнь за границей, я проигрывал.
Он говорит медленно, будто сам только сейчас это понимает.
Понимает, что если бы Лиля любила его так одержимо, как она мне рассказывала, если бы она хотела быть с ним, то осталась бы.
Она бы осталась, она бы билась за этого мужика до последнего, млин!
Она бы по головам шла, потому что за свое борются и стоят на смерть!
Есть же бабы, которые идут на все, ради любви.
И она, переспавшая с Русланом, вкусившая, наконец, того мужика, которого сильно хотела.… Неужели бы она легко от него отказалась и уехала так просто?!
– В принципе, я все сказала. Дальше, сам знаешь. На развод я уже подала…
– Дамир хочет забрать свою долю. Это так не вовремя.
– Хочешь, чтобы я переубедила его? О нет, Руслан, я не стану этого делать. Сам, дорогой, сам…
Встаю, оставив мужа позади.
Чувствую, он смотрит мне вслед.
Сын хочет забрать долю из бизнеса, я увольняюсь…
Может быть, неправильно оставлять мужа наедине со всеми этими трудностями именно сейчас.
Но он слишком привык, что я всегда рядом, не только как жена, но и боевая подруга, прикрываю тылы, подаю патроны.
Устала.…
Пусть у него полыхает жопа от проблем, в которые он сам нас окунул с головой.
– Дина, прошу только об одном. Уедь на время, а? – напоследок говорит Руслан. – Бери Дамира и уезжай. Никому не говори, куда собираешься. Не предупреждай. Всего одна просьба. Последняя. Я не переживу, если с вами что-то случится..
– Если с нами что-то случится…
Обернувшись, смотрю в глаза Руслану.
– То ты быстро утешишься. У тебя на замену уже есть другая, готовая семья.
Муж мрачнеет, потом вдруг быстрым шагом покидает дом, едва ли не выбегает, на ходу доставая телефон, звонит кому-то.
Последовав за ним, ловлю обрывки разговора, он просит поднять данные по аварии, в которой пострадал Дамир…
