Текст книги "Фея северного озера"
Автор книги: Айлин Даймонд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
7
Во время отпуска, уставшая от трудного туристического сезона на Миссисипи, Аманда получила по электронной почте письмо от какой-то благотворительной организации. Ей предлагали вакансию координатора нового проекта по строительству летнего лагеря для детей-инвалидов в местности, обладающей уникальными целебными свойствами.
Звание «координатор» звучало солидно и почетно, и Аманда сначала отправила благодарственный ответ, а только потом сообразила спросить о месте работы, оплате, обязанностях и о том, чему она обязана таким выбором. В ответ пришли объяснения, в которых упоминалось о прекрасных рекомендациях от мистера Колдуэлла (имя ей ничего не сказало – да и сколько переменилось этих имен за десять лет!), должностные инструкции и ссылка на карту США с всплывающим воздушным шариком, обозначающим место, где Аманда еще никогда не бывала.
Туда в итоге и привез ее поезд. В пять часов утра она увидела Озеро. Был август, был дождь, было хмуро и холодно. Озеро оказалось большим, сумбурным, сердитым. Ничто не указывало на его удивительную целебность. Но Аманда не могла оторваться от нового зрелища. Озеро околдовало ее. Она впервые в жизни вдруг почувствовала, что если есть место, где бы ей хотелось застрять, остановиться, то это место здесь, в этих бескрайностях, среди сосен, камней и можжевельника. Сидеть бы на этих камнях под этими соснами, дышать целебным можжевеловым воздухом да смотреть на Озеро. И не надо никаких людей.
Выйдя на маленькой станции, она поставила рюкзак на старый, треснувший асфальт перрона, оглянулась по пустынным сторонам – и радостно почувствовала, что не ошиблась в выборе, что приехала домой. После этого закинула рюкзак за плечи и пошла знакомиться с маленьким поселком, прислонившимся к могучему хозяину здешних мест – Озеру.
Аманда без труда отыскала коттедж, предназначенный для проживания группы координаторов, где ей предоставили две комнаты – спальню с камином и полностью оборудованный кабинет. На следующий день она окунулась в дела, в коллектив, в местную жизнь – и вскоре почувствовала себя так, словно жила здесь много лет.
Объявился и мистер Колдуэлл собственной персоной. Он сообщил, что наслышан о талантах Аманды, в частности о ее расторопности, обязательности, знании французского языка и прочих свидетельствах служебного соответствия. Обязанности представлялись не слишком трудными: подбор волонтеров для летнего строительного сезона, а во время работы – общее руководство. Оплата же, как и дополнительные условия, привели Аманду в такой восторг, что ей не пришло в голову заинтересоваться тем, кто был источником информации о ней. Узнала она и почему проект предполагалось осуществить именно на Озере: удивительно чистый воздух, редкие качества воды и местные целебные травы активно рекомендовались как средства оздоровления детей. Заинтересованная в рекламе новая медицинская корпорация обеспечивала достаточный простор деятельности будущим организаторам. Не прошло и месяца, как Аманда влюбилась в свое новое жилище в двух комнатах коттеджа с официальной табличкой «Координаторы». Здесь был теперь ее дом, работа, жизнь. Пусть это ненадолго, говорила себе Аманда, но имею же я право пожить счастливо, хоть и одиноко, хоть и недолго? А вдруг мне повезет и среди подобранных волонтеров найдется хотя бы одна достойная кандидатура на роль жениха?
И координатор Аманда Вейнер приступила к вербовке волонтеров через Интернет.
8
Работа оказалась непростой. По итогам предыдущих сезонов, руководитель проекта решил, что кандидаты должны были быть мужчинами, иностранцами. Бесплатность работы, естественно, даже не подвергалась сомнениям. Выбор стран, достойных дослать своих представителей для столь престижного проекта, и конкретных кандидатур возлагался на координатора.
Для усовершенствования французского языка Аманда на всю осень погрузилась в учебники, слушала диски, в изобилии предлагаемые в информационном кабинете Центра. Усиленно рассылала старательно обдуманные объявления по всем адресам, где могли оказаться франкоязычные кандидатуры. Постепенно пошли отклики. И к весне был составлен перечень из семи подходящих имен.
Аманда сидела и изучала список, пытаясь представить себе, с кем придется иметь дело.
Алжир. Эрвинн Дедье, 34 года, не женат, инструктор по плаванию, какой-то смешанной франко-арабской крови. По фотографии – длинноволосый, смуглый, широколицый. Письма пишет с ошибками.
Франция. Пьер Ламбуане, 38 лет, не женат, инженер – проектировщик электростанций. На фотографии – лысоватый тип помятого вида. Пьет, наверно. Пишет, впрочем, грамотно.
Бельгия. Жак Жассоль, 24 года, мастер рыбного цеха (да, этот оценит местную рыбку). О семейном положении умалчивает. На фотографии – грубоватая физиономия, маленькие глазки. Ошибки в письмах – без конца. Наверно, примитивен до ужаса: Но для волонтера интеллект необязателен.
Швейцария. Брюно Геккель, 42 года, инженер-строитель. Скуп на слова, почти не задавал вопросов, пишет грамотно. Судя по фотографии, приятный мужчина, но с бородой. Аманда не любила бородатых. Усатых, впрочем, еще больше.
Канада. Шарль Клуане, 25 лет, танцор стрип-клуба (боже мой, этому-то что тут понадобилось?!). О семейном положении умолчал. На фото – тонкое, нервное лицо, красивые глаза. М-да, много же он тут наработает… Придется за ним приглядывать, а то еще вздумает потанцевать где-нибудь на лодке…
Гаити. (Аманда долго разыскивала на карте эту страну.) Морис Субиз, 40 лет, редактор газеты. Разведен. На фотографии – постная физиономия в очках. Наверное, ужасная зануда. Будет цепляться к каждой мелочи и жаловаться, что холодно. Аманда поставила «галочку» в графу «особенности».
Центральная Америка. Анри Вернье, 24 года, программист. Холост. Пишет грамотно. Аманда внимательно изучала фотографию, вглядываясь в обыкновенное, но, кажется, умное лицо.
Впрочем, люди на фотографиях и люди в жизни – это разные люди…
В итоге, после всех выяснений и оформлений, Аманда могла считать список утвержденным. После этого ей оставалось только выслать ожидаемым участникам необходимые документы и заручиться их письменными обещаниями и согласиями.
Семь мужчин-иностранцев, каждый со своим характером, привычками, неизвестностями, стали для Аманды не столько будущими партнерами по работе и даже не столько гарантированным объектом беспокойств и хлопот, сколько скрытой, затаенной, сладкой мечтой о возможности волшебного устройства личной жизни. По вечерам, лежа на еще не разостланной постели, она наслаждалась почти домашней обстановкой своего служебного дома, тишиной, чудным воздухом, сознанием своей необходимости и предвкушением будущей работы, а затем, разложив вокруг себя пасьянс из распечатанных фотографий отобранных мужчин, в каждом пыталась разглядеть будущее счастье. Что с кем-то из них что-то получится, она не сомневалась. Свой звездный час она не упустит.
Но с кем? И как себя вести, если вдруг ее пожелают получить в супруги сразу несколько из них? Как бы не вышел международный скандал… А всего бы лучше, если бы каждый сделал ей предложение – но так, чтобы никто другой об этом не узнал. Аманда чувствовала, что с каждым сумеет найти общий язык – тот, на котором говорят влюбленные. Если уж не удалось найти свою мечту здесь, в Штатах, – что ж, мы найдем кое-что получше в иноземье.
Она прочитала всю доступную литературу о странах, откуда ожидались гости, переводила тексты по их специальностям, чтобы было о чем поговорить и показать себя во всей красе. За свой внешний вид она совершенно не беспокоилась. Медицина не ошиблась, выбрав Озеро для лечения детей. Время, проведенное в тишине, покое, на чистом воздухе, при хорошем питании, укрепило здоровье Аманды. Лицо приобрело свежесть, даже волосы, которые безбожно секлись в последние годы, стали густыми и блестящими – наверно, от местной воды, а также и от того, что теперь у нее были и время, и возможность, и желание заботиться о них, как и обо всем остальном. Аманда начала утренние пробежки, умывалась снегом, каждую свободную минуту выходила на прогулку, дышала хвойными ароматами, хорошо высыпалась и чувствовала себя великолепно.
Прежняя жизнь казалась теперь такой убогой, жалкой, что совершенно не вспоминалась, Аманде и в голову не приходило писать кому бы то ни было, даже Люси. Маленький дом на берегу Озера, оснащенный всеми благами цивилизации, приятные коллеги и хорошая зарплата создавали у нее ощущение маленького рая, который она вполне заслужила десятилетним чистилищем.
Правда за все это время ей ни разу не довелось встретиться с руководителем проекта, она даже не знала его фамилии: все указания давал его заместитель, мистер Койдуэлл. Пару раз он навестил координаторов с деловым визитом, окрестил домик «райской Хижиной», оставил на столе кучу бумаг и папок; похлопал Аманду по плечу, назвал ее «райской пташкой» и улетучился, общаясь в дальнейшем только через Интернет. Но это было даже к лучшему: по горькому опыту, Аманда давно убедилась, что от начальства лучше быть подальше. Меньше всего ее сейчас интересовали высшие инстанции и больше всего – те возможности, которые дает этот чудесный проект для реализации ее собственных проектов.
Отсюда она могла уехать, скорее всего, только за границу. Но только с тем, кому сможет вполне довериться. Что ж, совместная работа – лучший способ проверить человека на человечность.
Итак, кто же ты, мой принц, мой будущий супруг-иноземец? Аманда вновь и вновь вглядывалась в фотографии и повторяла имена, которые уже знала наизусть:
– Эрвинн, Пьер, Жак, Брюно, Шарль, Морис, Анри…
Постепенно цепочка превратилась в любимую скороговорку. И Аманда почти не сомневалась, что сразу узнает каждого и сразу почувствует того, кто ей предназначен.
9
И вот в начале июня, когда погода на Озере установилась вполне летняя, был объявлен большой сбор.
К этому времени Аманда прошла полную подготовку к сезону. С утра до вечера она не отрывалась от французских учебников, пропадала в Интернете на тамошних форумах, где пряталась под ником «L'enigme noire» – «Черная загадка», – вызывая всеобщий интерес, но никому не открываясь, и так же старательно, как свои будущие профессиональные обязанности, выясняла все возможное о тех мужчинах, которые станут, пусть и ненадолго, ее подопечными.
По правилам проекта, работа волонтеров-иностранцев ограничивалась семью днями. С учетом того, что им не только не платили, но они сами должны были оплатить право участия, больше и не получалось. Но этот срок казался Аманде вполне достаточным, чтобы успеть приглядеться и выбрать суженого.
В одно радостное утро явился мистер Колдуэлл собственной персоной. После пары приветственных слов Аманде было объявлено:
– Итак, райская пташка, готовься встречать гостей. Завтра их на катере доставят на место.
– Всех семерых? – вырвалось у Аманды.
– А ты думаешь, по очереди доставлять будут?
– Просто страшно… Сразу столько иностранцев…
– Сама на такую работу готовилась, вот тебе и будет проверочка, – хохотнул мистер Колдуэлл.
Колдуэлл был шутник и циник. Поскольку среди волонтеров представительниц дамского пола не ожидалось, то он был озабочен лишь тем, чтобы пребывание мужчин оказалось достаточно рентабельным для проекта, который и так регулярно трещал по швам. Уже раз пять над благоустроенной хижиной нависала угроза закрытия. Мистер Колдуэлл мрачнел, переставал шутить, зарывался в бумаги и, составив очередную убедительную заявку, отбывал в Вашингтон пробивать очередной грант на работы.
Аманда недолюбливала начальника, но видела и не могла не уважать его героические усилия по сохранению проекта на плаву, хотя и знала от коллег, что тем самым он решает, проще всего, личные проблемы: мистер Колдуэлл уютно устроился в этих местах, его обслуживал штат сотрудниц, и он не очень охотно возвращался в родной город, где его ждала законная супруга.
Но при наличии эгоистических мотивов мистер Колдуэлл все же был неугасающим энтузиастом проекта лагеря для детей-инвалидов на Озере – после того как ему пришлось намучиться с собственным маленьким сыном.
Аманда не знала, чего в нем больше – цинизма или идеализма, и не собиралась об этом задумываться. Она чувствовала: пока он рядом, все будет идти так, как задумывалось, а значит, и ей будет хорошо – так или иначе. Если же по каким-нибудь причинам мистер Колдуэлл отойдет от дела – придет конец и ее лесной сказке, уютный домик обратится в тыкву, а она вернется в ту неприкаянную действительность, о которой вспоминалось теперь лишь с ужасом и отвращением, как о долгом кошмарном сне.
Вся команда координаторов жила в этих местах по сугубо личным мотивам и удивительным образом сочетала в себе цинические и идеалистические нравы. Аманда держалась поодаль от корпоративных развлечений, и ее никто не беспокоил, хотя и нельзя сказать, чтобы ее особенно любили.
Иногда она чувствовала себя, как когда-то, в театре, птицей, случайно залетевшей в чужой курятник, и побаивалась, что ее отсюда могут выставить при первой возможности. Но Аманда не собиралась легко сдаваться и сумела сделать себя максимально полезной во всех практических делах, безотказной и бесконфликтной. И она видела, что мистеру Колдуэллу это нравится.
И вот теперь предстояло пройти главное испытание: показать себя во всей красе, не промахнуться ни перед иностранцами, ни перед коллегами. А главное – перед самой собой.
Аманда вернулась домой и деятельно принялась наводить порядок, словно все семь визитеров собирались поселиться в ее комнатке. Но, так или иначе, каждый из них сюда заглянет, и с этой минуты она на каждую деталь смотрела глазами иностранцев, ибо понимала: по ее комнате будут судить о ней самой. Внезапно ей стало ясно, что надо убрать со стен все постеры, оставив лишь чистую бревенчатую поверхность. Затем, вымыв окна, отцепила безликие жалюзи и повесила кружевные занавески – давно таскаемое с собой очень удачное приобретение. До блеска натерла паркетный пол. Пусть полюбуются невиданной в такой глуши роскошью! И в очередной раз сказала спасибо амбициозности мистера Колдуэлла, заказчика проекта, не сэкономившего на прелестях цивилизации.
В результате к вечеру комната выглядела скромной кельей скитницы-отшельницы, так как сверкала чистотой и свежестью, была наполнена запахами Озера и лесной чащи. Лишь колыхавшиеся на ночном ветру кружевные занавески напоминали о том, что здесь живет истинная женщина.
Достижений современной химии надежно защищали счастливое убежище от докучливых комаров, так что окна можно было держать настежь день и ночь.
Приготовив жилье, Аманда взялась за себя. Она еще днем заказала сауну и вечером провела целый сеанс расслабления в тишине уютной парной, не жалея ни мыла, ни скраба, ни масел, ни горячей воды. Особенно тщательно занялась волосами. Выдержала их два часа под любимой, собственноручно приготовленной маской из желтка, йогурта, сливок, шампуня и сока алоэ, с удовольствием, неторопливо несколько раз промыла, потом ополоснула розовым настоем и, тщательно вытирая большим пушистым полотенцем (Аманду, во время работы диспетчером в оздоровительном центре Джорджианы, научили ухаживать за волосами и запретили пользоваться феном), долго наслаждалась их блеском, скрипом и запахом. Теперь они долго будут пахнуть розами.
Промывая и перебирая волосы, Аманда отчетливо представляла, как кто-то так же ласково будет их перебирать и вдыхать их аромат.
Этот запах понравится и запомнится ее избраннику. Распаренное лицо и тело подверглись такой же тщательной обработке незатейливым скрабом из перемолотых ореховых скорлупок. Из бесед с коллегами она хорошо усвоила, что простые местные средства – самые действенные, и не стала тратиться на дорогие очистительные химикалии.
Немало времени и стараний потратила Аманда и на эпиляцию ненужных волосков. Незачем тому, кто проведет рукой по ее коже, ощущать даже слабую колкость. Пусть запомнит гладкость, упругость, атласность.
На маску для лица, а также на тоник и крем она не пожалела не только времени, но и денег. Лицо – это главное. Лицо – оружие, его всегда надо держать наготове. Отдохнув после банных процедур, Аманда закрылась на ключ, включила все лампы, подошла к большому зеркалу, вмонтированному в дверь, скинула длинный белый махровый халат и тщательно осмотрела себя с головы до ног. Осмотр показал, что объект полностью готов к встрече с достойным претендентом.
В заключение Аманда улыбнулась самой обольстительной улыбкой – не столько своему отражению, сколько незримому образу своего будущего поклонника.
С каждым шагом новой жизни она чувствовала к себе все большее уважение со стороны сослуживиц. Ее внешний вид одобряли даже самые стервозные из девиц. Фирменная одежда не позволяла особенно щегольнуть нарядом, но, слегка ушив комбинезон, она добилась того, что выглядела в нем также элегантно, как в том замечательном, безумно дорогом офисном костюме, который когда-то был куплен на все накопленные ею деньги и носился до сих пор, – элитная вещь от Версаче, чудом попавшая ей в руки.
За долгие годы скитаний Аманда научилась безошибочно определять ценность вещей и то, как они будут служить ей. Скромные средства не позволяли покупать ювелирные изделия, но она давно научилась так подбирать бижутерию, что даже недорогие черные клипсы смотрелись на ней очень изысканно.
Аманда провела пару часов перед зеркалом, занимаясь прической. Она то приглаживала, то взлохмачивала волосы, изучала ракурсы, подбирала заколки и украшения, пока не определила для себя тот стиль, в котором явится семи рыцарям, чтобы поразить их своей красотой.
Лучше бы – всех вместе. Но не будем жадными и будем реалистами: достаточно, если найдется один смелый и решительный, которому так захочется увезти с собой на память лучший сувенир из места временного пребывания – невесту, что его не остановят никакие препятствия. А что препятствий будет много – Аманда чувствовала. Немало она наслушалась историй о несбывшихся надеждах. Ее подруги по работе имели немалый опыт волонтерских проектов. Многим довелось переспать с иностранцами, кое-кому – уехать с ними, но ни одна не удержалась на завоеванных рубежах, все вернулись обратно, разочарованные и злые.
Аманда наконец угомонилась и устала. Решительно все было готово. Оставалось ждать завтрашнего утра. Надо хорошенько выспаться.
Она достала из сейфа заветную папку. Разложила на столе семь фото. И долго-долго вглядывалась в каждое мужское лицо, и каждое казалось все более загадочным и привлекательным. Все сильнее и сильнее в этот последний спокойный одинокий вечер верилось ей, что один из семи станет ее судьбой.
10
На следующее утро она уже стояла на пристани и, вздрагивая от резкого холодного ветра, вглядывалась в даль. Ее ярко-красный комбинезон, она знала, будет замечен издалека. Черная футболка с короткими рукавами очень шла ей, поэтому она не стала натягивать свитер, хотя и предполагала, что может замерзнуть. Из того же кокетства она не надела и ярко-красную фирменную бейсболку, хотя хорошо обдуманная прическа рассыпалась при первом же порыве ветра. Аманда только слегка подобрала волосы заколкой, рассчитывая, что растрепанность тоже может произвести приятное впечатление.
Когда на горизонте возник хорошо знакомый силуэт катера, она задрожала еще сильнее – уже от тревоги. Чем ближе подходил катер, в рубке которого была различима широкая ухмыляющаяся физиономия старого капитана Тьюмори, тем страшнее становилось. Аманда ясно видела толпу на борту и неизвестно, кто с большим волнением в кого вглядывался.
Завидев на берегу девушку в алом комбинезоне, мужчины замахали руками и закричали на смеси англо-французского сленга. Аманда покраснела, ей срочно захотелось поправить съехавшую с плеча лямку и подобрать растрепавшиеся волосы, но она не сделала ни того ни другого, лишь приветственно махала в ответ.
Наконец катер причалил к пристани. Первым спрыгнул мистер Колдуэлл, который сформировал команду в Вашингтоне и благополучно доставил ее до места назначения. Он небрежно кивнул Аманде и принялся помогать выскакивать иностранцам, до ушей нагруженным рюкзаками, спальниками всевозможными инструментами. Пропуская каждого, мистер Колдуэлл что-то весело ему говорил, хлопал по спине, словно инструктор, провожающий парашютистов в первый полет, и громко добавлял: «Четвертый!.. Пятый!.. Седьмой!».
– Расчет закончен, груз доставлен, Аманда, вперед! – раздалась последняя команда.
Аманда долго заранее готовила приветственную речь, но все смешалось и у нее в голове, и в толпе на пристани, и, забыв о подготовке, она решительно кинулась в суету прибытия и уже не замечала, на каком языке общается с иностранцами. Но все ее отлично поняли.
Наконец, после взаимных представлений, сумбурных разъяснений, сбора и проверки багажа, вся компания весело попрощалась с мистером Колдуэллом и капитаном. Колдуэлл, сдав документы, послал Аманде воздушный поцелуй и начальственно погрозил пальцем, как бы напоминая о ее полномочиях и ответственности. Тьюмори с высот своей рубки хрипло прокричал остающимся на берегу что-то приветственное, катер издал гудок и принялся за разворот в обратное путешествие. А координатор проекта мисс Вейнер, возглавив отряд, повела его в лагерь, где предстояли важные трудовые события.
Лагерь находился в километре от поселка. Поход превратился в веселую манифестацию. Парни шли нестройным маршем, горланили, хохотали, напевали, расспрашивали Аманду обо всем, что видели, а она, не теряя никого из виду, совершенно забыла обо всех своих матримониальных планах, целиком погрузившись в новые хлопоты.
Наконец компания достигла лагеря. Волонтеры шумно принялись за освоение местности, но Аманда, вспомнив прощальный жест начальника, взяла контроль в свои руки. Первым делом волонтеры были призваны собраться в организованную группу. Они послушно образовали кружок вокруг Аманды, непринужденно расположившись на спальниках и ковриках.
Аманда, не менее уютно и внушительно устроившись на фирменном раскладном стуле с надписью «Аманда Вейнер, координатор», взялась за обстоятельный и точный инструктаж, сообщая обо всех условиях и делах, которые ожидали приехавших трудолюбцев.
Волонтерам предстояло за неделю соорудить и испытать на себе легкие временные постройки для следующей смены – для тех, кто уже непосредственно возьмется за благоустройство лагеря. Хотя эта задача была известна всем еще со времени подготовки, новоявленные работники сочли нужным хоровым воем выразить разочарование тем, что им поручены не главные, а подсобные, приготовительные работы.
Первым восстал тот, кого Аманда знала как бельгийца Жака. На плохом английском он заявил:
– Я хотеть делать лагерь! Это скучно – делать палатку! Пусть поросенок Наф-Наф делает палатку! Я не поросенок! Я большой и могучий кабан! Р-р-р!
Собрание оценило остроумие оратора и поддержало его свистом и воплями. Аманда хохотала вместе со всеми, смеялся и сам Жак, Но, вспомнив свои воспитательные функции, она сделала строгое лицо и ответила по-французски:
– Ставить палатки – первое и самое важное дело. Вы, мои дорогие друзья, создаете фундамент, на котором будет построена дальнейшая работа, и все будущие смены будут благодарны вам, если вы сделаете ее так хорошо, как я надеюсь. Я очень рассчитываю на ваше усердие, ведь и мне придется отвечать перед следующей сменой волонтеров за качество вашей работы. Очень прошу вас, друзья, не подведите меня!
Воспитательный расчет оправдался вполне. Преобладающие настроения выразились в одобрительных воплях и заверениях. Громче всех подтверждал свою старательность Жак.
Таким образом, вступительная часть закончилась благополучно.
Мельком подглядывая в шпаргалку, Аманда, не торопясь, обстоятельно перечислила этапы работы, расписанные по дням, то и дело отвлекаясь на вопросы волонтеров. Ни один вопрос не остался без внятного ответа, и иностранцы были вполне удовлетворены.
От долгого разговора в конце концов утомились все – и приехавшие, и принимающие. Поэтому Аманда объявила конец митинга и принялась составлять список дежурных по лагерю. На себя она взяла общее наблюдение и контроль за подготовкой питания, а производственные дела поручила опытному швейцарцу Брюно.
Жак оказался назначенным на первый день. Вторым был Анри Вернье, программист из Центральной Америки. Вдвоем с Жаком они выглядели занятно: низкий, коренастый, грубоватый и разговорчивый бельгиец оригинально оттенял интеллигентного Анри, который показался Аманде холодноватым и замкнутым. Взяв их с собой, она велела остальным устраиваться и отправилась в поселок за продуктами.
Первым вопросом, который задал Анри по дороге, было:
– Простите, мадам, а что, мы так и будем ходить пешком в такую даль?
Аманда не успела ответить, как резко вмешался Жак:
– Ничего, тебе полезно, ножки крепче будут!
Анри промолчал. Аманда поспешила разрулить назревающую напряженность:
– Нет, Анри, просто машина еще в гараже, мы как раз ее идем забирать.
– Чья машина? – уточнил педантичный Анри.
– Моя. – Аманда не упустила случая представить иноземцам одновременно свою техническую оснащенность и белоснежность ослепительной улыбки. Им незачем было знать, что курсы вождения были освоены ею всего лишь пару месяцев назад и полученные права еще пахли свежей краской.
И то, и другое произвело ожидаемое впечатление. Жак издал громкое: «О-о-о! Формидабль!». Анри с облегчением улыбнулся и сказал:
– О, неужели мадам будет сама водить машину по лесным дорогам? Это не дело для таких нежных ручек, как ваши…
– Анри, прошу вас, во-первых, я не мадам, я – мадемуазель; во-вторых, прошу обращаться ко мне на «ты» и называть не «мадемуазель», а просто «Аманда»; в-третьих, вопрос о том, кто будет водить машину, мы решим коллективно, когда прибудем на ней в лагерь. Я думаю, найдется тот, кто будет это делать лучше всех или, по крайней мере, лучше меня.
– Прошу, прощения, мадемуазель Аманда. – Анри холодно улыбнулся. – Но, боюсь, что на «ты» я вряд ли сумею вас назвать.
– Почему?
Анри промолчал.
Жак охотно объяснил:
– Потому что на «ты» обращаются к любовнице! Как это у вас, американцев, не различаются два таких важнейших понятия?
Аманда невольно покраснела, но тут же взяла себя в руки.
– Это по законам тех стран, откуда вы прибыли? А у нас свои законы, у нас нет таких различий, у нас одинаково обращаются ко всем людям, какого бы пола они ни были.
– Я понял, – кратко ответил Анри. По его виду было ясно, что изменять свои законы он не собирается.
Жак отреагировал бурно:
– Это замечательно! Да здравствуют американские законы! Я так давно хотел немного побыть американским ковбоем!
– Для начала предлагаю вам разделаться по-ковбойски с загрузкой продуктов, – весело ответила Аманда, подводя маленькую команду к складу, радом с которым находились гаражи.
Машина была выведена, продукты извлечены и загружены, и через час Аманда не без гордости вырулила на лагерную стоянку под восхищенные возгласы новых подопечных.
Волонтерская эпопея была объявлена открытой.
