Текст книги "Творения"
Автор книги: Авва Евагрий Понтийский
Жанр:
Религия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Творения
Сведения о жизни Аввы Евагрия
Об Евагрие Понтянине, скитском монахе и авве, известно, что он родился около половины 4–го века, в городе Иворе близ Понта Евксинского (Монастырь св. Василия был недалеко от этого города). Род или способности его обратили на него внимание процветавших в то время великих святителей: Василия Великого, Григория Нисского и Григория Богослова. Под их руководством он возрастал и развивался в духе и познаниях о вере и жизни во Христе Иисусе Господе нашем. Василий Великий поставил его чтецом, Григорий Нисский дьяконом и оставил его в Константинополе, бывши там на Соборе втором вселенском. Одно обстоятельство, подвергавшее опасности его чистоту, заставило его удалиться из Константинополя. И он, побыв немного в Иерусалиме, направился в Египет, где и подвизался сначала в Нитрии, потом в кельях и, наконец, Ските, под руководством и в содружестве с тогдашними великими аввами.
Палладий, ученик его, по Сократу, пишет о нем в Лавсаике, гл. 73:
«Находя несправедливым умолчать о делах Евагрия, знаменитого дьякона Христова, мужа жизни Апостольской, напротив признав за справедливое предать оные писанию, для назидания читателей и прославления благодати Спасителя нашего, я предложу сначала, как поступил он в монашество и как, потрудившись достойно своего обета, скончался в пустыне 54 лет, по словам Писания: скончався вмале, исполни лета долга, угодна бо 6е Господеви душа его».
Родом он был Понтиец, из города Иворы, сын пресвитера; св. Василием, епископом Кесарийским, поставлен в чтецы к церкви в Аргос. По преставлении св. епископа Василия, св. Григорий епископ Нисский, брат епископа Василия, стяжавшего славу Апостольскую, мудрейший, бесстрастнейший и весьма знаменитый ученостью, обратив внимание на способность Евагрия, рукоположил его в дьякона. Пришедши потом с ним на великий собор Константинопольский, св. Григорий епископ оставил его там у блаженного епископа Нектария, как искуснейшего в опровержении всех ересей. И стал он славиться в великом городе, мужественно побеждая словами всякую ересь.
Случилось, что этот муж, которого во всем городе уважали за отличную честность нравов, был уязвлен страстной любовью к женщине, как он сам рассказывал нам после, когда уже освободился от сего искушения. Женщина взаимно полюбила его, а была она из знатного дома. Евагрий, так как и Бога боялся, и своей совести стыдился, и представлял себе скверну порока и злорадование еретиков, усердно молил Бога воспрепятствовать намерению женщины, которая, быв распалена страстью, усиливалась вовлечь его в грех. Он хотел отдалиться от нее, но не мог, удерживаемый узами одолжений.
Немного спустя после молитвы, которою предотвратил он совершение греха, предстал ему в видении Ангел в одежде воина епархова и, взяв его, повел будто в судилище и бросил в темницу, обложив шею железными узами и связав руки железными цепями. Приходившие к нему не говорили ему о причине заключения, но сам он, мучимый совестью, думал, что подвергся сему за то дело, и полагал, что муж той женщины донес судье об этом деле. К тому же ему представлялось, что тут же производили суд над другими за подобное же преступление. От этого находился он в крайнем смущении и страхе. Тогда Ангел принял образ одного искреннего друга его и пришел будто навестить его. Он вошел, будто чрезвычайно пораженный и опечаленный тем, что друг его терпит поносные узы и сидит в заключении между сорока преступниками, и сказал ему: отче диаконе! За что так бесчестно держат тебя с преступниками? Он отвечал ему: по истине не знаю, но подозреваю, что на меня донес такой–то епарх по безумной ревности, и я опасаюсь, не подкуплен ли им градоначальник и не подвергли бы меня тяжкому наказанию. Представший в виде друга сказал ему: если хочешь послушать друга своего, то я советовал бы тебе удалиться из этого города, потому что, как вижу, не полезно тебе жить в нем. Евагрий сказал ему: если Бог освободит меня из этой беды, и ты потом увидишь меня в Константинополе, пусть подвергнусь еще большему наказанию. Друг сказал ему: если так, я принесу Евангелие, поклянись мне на нем, что удалишься из сего города и сделаешься иноком, и я избавлю тебя от этой беды. Евагрий сказал: клянусь, как ты хочешь, только избавь меня от этой мрачной тучи. После этого тот принес Евангелие и потребовал клятвы. Евагрий поклялся ему на Евангелии, что не останется в городе, кроме одного дня, и это для того только, чтоб перенести на корабль свои вещи. Этим кончилось видение. Вставши, в тревоге, он рассуждал: пусть клятва дана в исступлении, но все же я поклялся. Потому нимало не медля, перенес все, что имел, на корабль, и отплыл в Иерусалим. Здесь он облекся в иноческое одеяние и был принят блаженною Меланией Римляныней.
Но дьявол опять омрачил его сердце и поколебал его до того, что он переменил уже опять одежду, и ум его обуяло ораторское тщеславие. Бог же, Который удерживает всех нас от погибели, поверг его и здесь в другую беду, послав на него горячку, и тяжкой болезнью в продолжение шести месяцев измождив плоть его, которая препятствовала ему идти начатым уже путем. Когда врачи оставили его, не находя способа вылечить его, блаженная Мелания сказала ему: думается мне, что болезнь твоя не простая, сын мой, скажи мне, нет ли у тебя чего на душе? Он признался ей во всем, что случилось с ним в Константинополе. Блаженная сказала ему: дай мне пред Богом слово, что решишься вести монашескую жизнь, и я хоть грешница, помолюсь Господу, да дарует Он тебе продолжение жизни на покаяние и исправление сердца. Когда он дал слово, она помолилась, и Евагрий выздоровел в несколько дней. По выздоровлении она сама доставила ему иноческое одеяние, и он, облекшись в него, отправился в Египет, где два года прожив на горе Нитрийской, на третий удалился в пустыню.
Четырнадцать лет прожил он в так называемых Келлиях, питаясь только хлебом и водою с малым иногда количеством елея и не позволяя себе в этом отношении никакого утешения. Не ел он ни зелени, ни плодов, ни винограда, не пил вина и не омывал тела. Так томил себя человек, живший прежде в довольстве, но искушения и здесь не оставляли его. Иногда восставал на него сильно демон блуда, как сам он говорил о том: и тогда он целую ночь сиживал нагой в колодце во время зимы, так что тело его цепенело. В другое время досаждал ему дух хулы, и тогда он сорок дней не входил под кровлю, томя себя. И вообще он столько претерпел искушений от различных бесов, что трудно их и перечислить, даже бит он был демонами.
Но так умерщвляя тело свое и так терпя, блаженный ввутренне оживотворялся Духом Святым и, очистив ум, сподобился дара ведения и различения духов.
Этот доблестный подвижник Христов говорил нам пред смертью: вот уже три года не тревожила меня плотская похоть. Если после такой строгой жизни, после таких подвижнических неутомимых трудов и непрестанного бодрствования в молитве, ненавистник добра и погибельный демон так нападал на этого праведника, то сколько терпят от этого нечистого демона, или от собственного нерадения люди беспечные!
Он сочинил сто молитв, составил три книги, так называемые: iera — вернее stihira (краткие изречения в виде стихов или притч), monahon — монах или деятельные уроки, и antirritikon — противоборство – о борьбе с демонами и страстями.
У Сократа (Кн. 4, гл. 23) кроме того находим, что Евагрий был ученик обоих Макариев – Египетского в Александрийского, под руководством которых, быв прежде философом только на словах, стяжал он философию деятельную. Пришедши в Египет из Константинополя, он встретился с упомянутыми мужами и стал подражать их жизни. Ниже Сократ приводит два обстоятельства из жизни Евагрия, со слов его самого, из которых видно, какия сношения были у него с Макарием Великим. Первое то, что авва Макарий спрашивал Евагрия о различии в действиях на душу памяти оскорбления людей и памяти оскорбления демонов, второе то, как, пришедши к авве Макарию, Евагрий, утомленный от пути на жару, просил немного воды и получил отказ. То и другое приводятся в его деятельных главах к Анатолию (Гл. 93, 94). Ниже еще поминает Сократ, что Евагрий в книге своей – гностик — пишет о себе: «мы выучились у праведного Григория, что добродетелей и умозрений о них четыре: благоразумие, мужество, воздержание и справедливость». Кто сей Григорий? По Палладию – Григорий Нисский, а по Сократу – Назианзин, который будто и рукоположил его в дьякона в Константиноле. Не смешал ли Сократ Назианзина с Нисским? Палладию лучше было знать истину. Наконец у Сократа встречаем следующее сказание. Дивный Аммоний, бывший вместе с Афанасием Великим в Риме и ничего там не хотевший видеть, кроме церкви Петра и Павла, был призываем потом в Египте Феофилом Александрийским к епископству и, убегая от него, отсек у себя правое ухо, чтоб безобразием тела отклонить от себя рукоположение. Спустя несколько времени, епископ Александрийский Феофил взял для епископства Евагрия, который также убежал, но не изуродовал никакой части своего тела. Встретившись с Аммонием, Евагрий ласково сказал ему: худо сделал ты, что отсек себе ухо, за такой поступок будешь отвечать пред Богом. А ты не будешь отвечать, Евагрий, что отсек у себя язык и ради самолюбия не воспользовался дарованною тебе благодатью? – отвечал Аммоний.
О творениях Евагрия Сократ пишет: он паписал очень хорошие книги. Одна из них надписывается Монах, или о деятельности, другая – Гностик, или к человеку удостоившемуся знания, разделенная на пятьдесят глав, третья – Противоречник (antirritikos), или выбор из Божественных Писаний против демонов искусителей, разделенный на восемь частей, по числу восьми помыслов. Кроме того, он составил 600 вопросов о будущем и еще две книги, написанные стихами: одну к монахам, живущим в киновиях, или общежительных монастырях, другую – к деве. Как удивительны эти книги, узнает, кто будет читать их.
Созомен (Кн. 6, гл. 30), сказавши о помянутом Аммонии, что он был один из братьев длинных, достиг высоты любомудрия и был весьма учен, так что перечитал сочинения Оригена, Дидима и других духовных писателей, прибавляет: «в дружбе с Аммонием находился мудрый Евагрий, муж ученейший, сильный умом и словом, и особенно способный различать мысли (помыслы), ведущие к добродетелям и пороку, и располагаться так, чтобы первые развивать, а последних остерегаться. Впрочем, каков он был в ученом отношении, покажут оставленные им сочинения. Нрав его отличался, говорят, умеренностью и обнаруживал столь мало тщеславия и гордости, что как заслуженные похвалы не надмевали его, так и незаслуженные укоризны не возбуждали в нем огорчения. Любомудрствовал он и учился Священному Писанию у Назианзского епископа Григория, при котором в бытность его предстоятелем Константинопольской Церкви служил архидиаконом. Лицом он был приятен и любил изящно одеваться. Некто из вельмож, заметив его знакомство со своею женою, воспламенился ревностью и задумал убить его. Когда умысел готовились уже привести в исполнение, Бог послал ему во время сна страшное, но вместе спасительное сновидение.» Далее Созомен не дает ничего особенного.
Нельзя не заметить, что Сократ в Созомен разногласят с Палладием в показании, какой Григорий покровительствовал Евагрию и способствовал его образовавию. Палладий называет Грягория Нисского, а те – Григория Назианзина. Можно согласить их так: в диакона рукоположен Евагрий Григорием Нисским, но был ведом и Григорию Назианзину и пользовался его уроками. Когда Григорий Богослов призван был в Константинополь на патриаршество, тогда на Собор, бывший при нем, прибыл я Григорий Нисский с Евагрием. Здесь Евагрий мог протодиаконствовать у Назианзина и после Собора остаться по совету обоих Григориев в Константинополе. Сократ и Созомен говорят о нем, как он был в Константинополе, а Палладий – что было до того. К Палладию, как ученику Евагрия, больше надо иметь веры, ибо он верно слышал то, что говорит, от самого Евагрия.
Смерть Евагрия Patrologia (t. 40, стр. 1215) относит к 399 году. Там же приводятся отзывы о писаниях Евагрия. Между прочим, блаженный Иероним писал (Epist. 135 ad Ctesiph), что «книги Евагрия читаются не только Греками по всему Востоку, но и на Западе Латинянами в переводе Руффина, ученика его».
В Patrologia помещено все сохранившееся из писаний Евагрия. На первом месте стоят: главы о деятельной жизни к Анатолию. Это, как догадываться можно, то, что осталось из книги, которую приведенные нами историки озаглавливают Монах. Главам предшествует краткое письмо к Анатолию, как введение к ним. Потом следует 71 глава уроков деятельности подвижнической. За ними стоит logos praktikos — в 100 главах. Но как из сих глав большая часть таких, кои находятся в числе 71 главы, то тут приводится текст только тех глав, которых нет там. В сложности все же выходит 100 глав. Мы также озаглавим: сто глав о деятельной жизни к Анатолию.
Далее в Patrologia следует статья, которая у нас в Добротолюбии яснее озаглавливается: образ иночества, поучающий, как должно подвизатъся и безмолвствовать. Так и в Греческом Добротолюбии. Заглавие Patrologia даже перифразом трудно передать. Удержим наше заглавие.
Потом стоят 33 главы kat anoloythian (не kat analogian–ли); содержание их: отражение духовного в видимом; 25 глав по алфавиту; это афористические изречения о духовных вещах. К сим последним присоединены других 26 изречений не по алфавиту.
После сего – об 8–ми порочных помыслах, часть древней книги antirritikon.
Наконец – краткие правила к монахам киновитам и к деве.
Все сие предлагается здесь в переводе.
Слово о молитве
Пролог
Меня опалял жар нечистых страстей, когда ты, по своему обыкновению, прикосновением своих боголюбивых писем вновь возродил меня, ободрив ум мой, изнуренный самыми постыднейшими искушениями, блаженно подражая тем самым великому Наставнику и Учителю нашему. И это неудивительно: уделом твоим, как и благословенного Иакова, всегда было славное. Ведь хорошо послужив ради Рахили и получив Лию, ты теперь добиваешься и возлюбленной, из–за неё, вероятно, исполнив уже седмицу лет (Быт. 29,20–30). Что же касается меня, то я не отрицаю, что, потрудившись всю ночь, ничего не поймал (Лк. 5,5). Однако, по твоему совету забросив сети еще раз, выловил множество рыб – не думаю, что больших, но числом, тем не менее, сто пятьдесят три (Ин. 21–11). И посылаю тебе их в корзине любви, исполнив твое повеление через такое же количество глав.
Я удивляюсь и ревностно желаю подражать твоему прекрасному стремлению получить главы о молитве. Ибо ты не просто возжелал иметь их, запечатленных руками и с помощью чернил на хартии, но захотел обладать ими, незыблемо укорененными в уме любовью и непамятозлобием. Но поскольку, согласно премудрому Иисусу, вся сугуба, едино противу единаго (Сир. 42–25), то прими мой дар и по букве, и по духу. Ведь ум предшествует всякой букве, а если его нет, то не бывает и буквы. Поэтому и образ молитвы двойственен: один – деятельный, другой созерцательный. Подобным же образом дело обстоит и с числом: то, что в нем очевидно, есть количество, а смыслом его является качество.
Разделив сочинение о молитве на сто пятьдесят три главы, мы послали их тебе, как евангельское воздаяние, дабы обрел ты приятное услаждение символическим числом, также найдя здесь фигуру треугольника и шестиугольника, указывающие одновременно и на благочестивое ведение Троицы, и на очертание этой вселенной. Ибо число сто само по себе – четырехугольно, а пятьдесят три – треугольно и сферично. Двадцать восемь – треугольно, а двадцать пять – сферично, поскольку пятью пять будет двадцать пять. Таким образом, ты имеешь фигуру четырехугольника благодаря четверице добродетелей, а также в числе двадцать пять имеешь фигуру круга, обозначающую посредством кругового вращения времен премудрое ведение века. Ибо время катится неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом и пора за порой, как это мы видим в движении солнца и луны, весны и лета, и т.п. Треугольник же, вероятно, обозначает ведение Святой Троицы. Или иначе: если ты мыслишь число сто пятьдесят три, то оно, вследствие своего обилия и в качестве треугольника, есть любомудрие деятельное, естественное и богословское. Оно также есть вера, надежда и любовь, или золото, серебро и драгоценные камни.
Таково то, что относится к числу. Что же касается глав, то не пренебрегай их скудостью, как научившийся и терпеть голод, и быть в недостатке (Флп. 4,12). Помни о Том, Кто не отверг двух лепт вдовицы, но принял их благосклоннее, чем богатство многих других (Лк. 21,3). Поэтому, познав плод благоволения и любви, будь внимательным к искренним братьям своим, молись о немощном, чтобы он стал здрав и, взяв постель свою, мог ходить (Мк. 2,11) через благодать Христову. Аминь.
Авва Евагрий число 153 делит на три числа – 100, 28, 25, которые в совокупности дают число 153, и называет число 100 четырехугольным, числа 28 и 153 треугольными, а число 25 сферическим. Числами четырехугольными называются все числа квадратные, потому что могут быть расположены в виде четырехугольника, например, квадратные числа 4, 9; первое в виде: 1 1 а второе в виде: 1 1 1 ; так и число 100, если расположить в каждом из 10 рядов
1 1 1 1 1
1 1 1
по 10 единиц, составит четырехугольник.
Посему общий вид чисел четырехугольных есть m X m, где m означает какое угодно естественное число. Если все числа, начиная от единицы, написать в естественном их порядке: 1,2,3,4,5,6,7 и т.д., а потом складывать вместе по 2, по 3, по 4 и т.д., то числа, от их сложения происшедшие, как–то: 1+2=3, 1+2+3=6, 1+2+3+4=10 и т.д., называются треугольными, потому что могут быть расположены в виде треугольников: число 3, например, в виде 1 ,
1 1
число 6 в виде: 1
1 1
1 1 1
Общий вид сих чисел изображается через m(m+1)/2, где m означает последнее число в порядке естественных чисел, которым окончено сложение. Так, положив m=7, получим треугольное число 7(7+1)/2=7х8/2=7х4=28, а положив m=17, получим также треугольное число 17(7+1)/2= 17х18/2=17х9=153. Числа четырехугольные, которые, по найденному выше, суть квадратные и к которым принадлежит число 25=5х5, могут быть располагаемы и иным способом, а именно: взяв по порядку естественные числа: 1,2,3,4…(m–1),m, каждое из сих чисел, начиная с m, располагай по окружностям, непрестанно уменьшающимся и наконец сливающимся в точку, в которой найдет себе место единица, и потом каждую из сих постепенно уменьшающихся окружностей накладывай одну на другую так, чтобы через сие образовалась поверхность полусферы. Общая сумма чисел, размещенных на сей полусферической поверхности, будет иметь, как очевидно, тот же общий вид, какой имело число треугольное, а именно m(m+1)/2, почему две такие полусферические поверхности изобразятся через m(m+1)/2+m(m+1)/2=m x m+m. Но как при взаимном сложении сих поверхностей равные окружности, на которых размещено было по m чисел, совпадут в одну, то явствует, что на целой сферической поверхности размещенных чисел будет только m x m+m–m или m x m. Так число 25=1+2+3+4+5+4+3+2+1, 16=1+2+3+4+3+2+1, 9=1+2+3+2+1, 4=1+2+1.
Главы о молитве
1. Если бы кто–нибудь пожелал приготовить благовонный фимиам, то он, согласно закону, сложил бы в равной мере ливан чистый, кассию, оних и стакти (Исх. 30,34). И это есть четверица добродетелей. Когда они наличествуют в полной и равной мере, то ум наш не будет предан.
2. Душа, очистившись полнотою заповедей, приуготовляет незыблемое положение ума, делая его способным воспринять искомое состояние.
3. Молитва есть беседа ума с Богом. Какого же состояния должен достичь ум, чтобы он был в силах неизменно простираться к своему Владыке и собеседовать с Ним без посредника?
4. Если Моисею, пытавшемуся приблизиться к купине неопалимой, пылающей на земле, было запрещено это до тех пор, пока он не снимет обувь с ног (Исх. 3,5), то разве тебе, желающему созерцать Того, Кто превыше всякого чувства и мысли, и стать собеседником Его, не должно снять с себя всякую страстную мысль?
5. Прежде всего молись о даре слез, дабы чрез сокрушение смягчить существующую в душе твоей грубость и, исповедовав свои беззакония Господу, получить от него прощение.
6. Пользуйся слезами для получения всякого прошения. Ибо весьма радуется о тебе Владыка, когда ты молишься со слезами.
7. Если ты изливаешь потоки слез в молитве своей, нисколько не превозносись этим, считая себя выше многих. Ибо молитва твоя приняла помощь свыше, дабы мог ты ревностно исповедовать грехи свои и слезами умилостивить Владыку. Поэтому не превращай в страсть защиту от страстей, дабы не прогневать Даровавшего тебе благодать.
8. Многие плачущие о грехах своих забыли о цели слез и, впав в безумие, отвратились от пути истинного.
9. Стой на молитве прилежно и молись усердно, отвращаясь от попечений и рассуждений, овладевающих тобой. Ибо они приводят в замешательство и смущают тебя, чтобы ослабить силу твою.
10. Когда бесы видят твою ревность к истинной молитве, тогда они подкладывают мысли о неких вещах, якобы необходимых. Спустя некоторое время они возбуждают память о них, подвигая ум на поиски этих вещей, а поскольку он не находит их, то вскоре падает духом и скорбит. Во время стояния на молитве бесы еще раз напоминают уму об искомых вещах, заставляя вспомнить о них, дабы он, побуждаемый к ведению их, утратил плодотворную молитву.
11. Стремись к тому, чтобы во время молитвы ум твой стал глухим и немым, и тогда сможешь молиться.
12. Когда случится с тобой искушение, либо вступишь в спор и, раздраженный противоречием, проронишь непочтительное слово, тогда вспомни о молитве и суде, который влечет она, – и сразу успокоится в тебе беспорядочное движение.
13. То, что ты сделаешь в отмщение брату, обидевшему тебя, станет преткновением для тебя во время молитвы.
14. Молитва есть побег от древа кротости и незлобивости.
15. Молитва есть плод радости и благодарения.
16. Молитва есть защита от печали и уныния.
17. Уходя от мира, продай имение твое и раздай нищим (Мф. 19,21) и, взяв крест, отвергнись себя (Мф. 16,24), дабы ты смог молиться нерассеянно.
18. Если желаешь достохвально молиться, отвергай себя каждый час и, претерпевая многочисленные и суровые испытания, любомудрствуй о молитве.
19. Какие бы тяготы ты ни претерпел, подвизаясь в любомудрии, плод его обнаружишь во время молитвы.
20. Если желаешь молиться как должно, не ввергай в печаль душу. Иначе – всуе подвизаешься.
21. Писание гласит: Оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди, прежде примирись с братом твоим (Мф. 5,24); тогда, прийдя, будешь молиться невозмутимо. Ибо памятозлобие затемняет владычествующее начало души молящегося и омрачает молитвы его.
22. Накапливающие в себе огорчения и памятозлобие подобны тем людям, которые черпают воду и льют её в продырявленную бочку.
23. Если ты терпелив, то всегда будешь молиться с радостью.
24. Когда молишься как должно, тогда могут возникнуть перед тобой такие вещи, с которыми ты сочтешь справедливым обойтись, пользуясь гневом. Однако вообще нет праведного гнева на ближнего. Ибо если ты приложишь старание, то найдешь, что возможно уладить дело и без гнева. Поэтому употребляй все средства, чтобы не разразиться гневом.
25. Смотри, как бы под предлогом врачевания другого, не стать тебе самому неисцеленным и не поставить преграды молитве твоей.
26. Воздерживаясь от гнева, ты и сам обретешь прощение от других и покажешь себя разумным, войдя в число молитвенников.
27. Вооружаясь против гнева, никогда не допускай к себе похоть. Ибо она поставляет вещество для гнева, который замутняет умное око, расстраивая молитвенное состояние.
28. Молись не только внешними телодвижениями, но побуждай ум свой обращаться с великим страхом к чувству духовной молитвы.
29. Иногда, лишь только станешь на молитву, сразу начинаешь хорошо молиться, а иногда, и много потрудившись, не можешь достичь цели. Это случается для того, чтобы ты с ещё большим усердием взыскивал духовного совершенства и, обретя его, сохранил бы его нерасхищенным.
30. Когда к нам приближается Ангел, то отступают докучающие нам бесы и ум обретает великую отраду, молясь с бодрой полнотой здоровья. Однако иногда обычная брань поглощает нас, и ум сражается, не имея возможности возвести очи горе. И это потому, что прежде он был заражен многоразличными страстями. Тем не менее, если он будет больше искать, то найдет; если же будет сильнее стучать, то ему отворят.
31. Не молись об исполнении желаний своих, ибо они не всегда созвучны воле Божией. Лучше молись, как тебя научили, говоря: да будет воля Твоя на мне (Мф. 6,10). И во всяком деле так проси Бога, чтобы была Его воля. Ибо Он желает доброго и полезного душе твоей, а ты не всегда ищешь этого.
32. Часто, молясь, просил я, чтобы исполнилось то, что казалось мне благом, и, неразумно упорствуя в прошении, силой понуждал волю Божию, а не предавал себя Богу, чтобы Он домостроительно устроил все, поскольку Он лучше меня ведает, что мне полезно. Однако, получив просимое, я затем сильно мучился из–за того, что не уповал на волю Божию, ибо обретенная вещь обманывала мои ожидания.
33. Что является благом, кроме Бога? Поэтому предадим Ему все, касающееся нас, и нам будет хорошо. Ибо Благой, конечно, есть и Податель благих даров.
34. Не печалься, не получая от Бога сразу то, о чем просишь. Ибо Он желает полнее облагодетельствовать тебя, постоянно и напряженно молящегося к Нему. Ведь что может быть возвышенней устремленности к собеседованию с Богом и к общению с Ним?
35. Нерассеянная молитва есть высшее мышление ума.
36. Молитва есть восхождение ума к Богу.
37. Если с пылом жаждешь молиться, отрекись от всего, чтобы наследовать все.
38. Молись, во–первых, об очищении от страстей; во–вторых, об избавлении от неведения и забвения; в–третьих, об освобождении от искушения и богооставленности.
39. В молитве своей ищи только правды и Царства Божия, то есть добродетели и ведения, а остальное приложится тебе.
40. Праведно молиться – значит молиться не только о собственном очищении, но и о всяком единоплеменнике своем, дабы подражать ангельскому образу жизни.
41. Смотри, действительно ли Богу предстоишь в молитве своей, или поддаешься соблазну человеческой похвалы и за ней охотишься под благовидным предлогом продолжительной молитвы.
42. Молишься ли ты с братией или наедине, подвизайся молиться не по привычке только, но с чувством.
43. Чувством молитвы является глубокое раздумие, сопровождающееся благоволением, сокрушением и мукой душевной при исповедании прегрешений с беззвучными стенаниями.
44. Если во время молитвы ум твой отвлекается, то он осознает, что это молится не монах и что он является пока мирским, украшающим внешнюю скинию.
45. Молясь, будь предельно бдительным в отношении к памяти своей, дабы не предложила она тебе свои греховные воспоминания. Наоборот, подвигай себя к ведению служения своего. Ибо ум во время молитвы может быть похищен памятью.
46. Когда ты молишься, то память вызывает в тебе либо мечтания о прошлых делах, либо новые заботы, либо представляет тебе лицо обидчика.
47. Бес весьма завидует молящемуся человеку и использует все средства, чтобы сбить его с цели. Поэтому он не перестает с помощью памяти вызывать мысли о вещах, а с помощью плоти опрокидывает на землю страстями, дабы только помешать его шествию благим путем подвижничества и вознесению к Богу.
48. Если наилукавейший бес, многие употребив хитрости, не может помешать молитве праведника, то он немного отступает, но затем, когда молитва закончена, мстит ему. Ибо этот бес либо возжигает гнев в нем, разрушающий наилучшее состояние души, возникшее в результате молитвы, либо понуждает к неразумному наслаждению и глумится над умом.
49. Помолившись как должно, ожидай недолжного, однако стой мужественно, охраняя плод свой. Ибо для этого ты и предназначен изначала: делати и хранити (Быт. 2,15). А поэтому, возделав, не оставляй без охраны добытое трудом, иначе не будет тебе никакой пользы от молитвы.
50. Всякая брань, возникающая между нами и нечистыми бесами, ведется только из–за духовной молитвы и ничего другого. Ведь для них она чрезвычайно неприятна и тягостна, а для нас – спасительна и благотворна.
51. Что угодно бесам возбуждать в нас? – Чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, памятозлобие и прочие страсти, дабы ум, одебелившись ими, не мог молиться, как должно. Ибо страсти неразумной части души, начиная властвовать над умом, не позволяют ему двигаться разумно.
52. Мы домогаемся добродетелей ради логосов тварных вещей; к ним стремимся ради Слова, дающего бытие этим логосам, а это Слово обычно открывается нам в состоянии молитвы.
53. Состояние молитвы есть навык бесстрастия, который с помощью наивысшей любви восхищает любомудренный ум на духовную высоту.
54. Желающему истинно молиться должно владычествовать не только над яростной и желательной частями души, но и быть вне всякой страстной мысли.
55. Любящий Бога всегда собеседует с Ним, как с Отцом, отвращаясь от всякой страстной мысли.
56. Достигший бесстрастия не обязательно сразу сподобляется истинной молитвы. Ибо он может еще заниматься простыми мыслями и развлекаться рассмотрением их, а поэтому быть весьма далеким от Бога.
57. Но и когда ум не задерживается на простых мыслях о вещах, это еще не означает, что он уже достиг места молитвы. Ибо возможно всегда пребывать в созерцании вещей и постоянно размышлять о логосах их, которые, хотя и являются простыми высказываниями, но, как представления о вещах, запечатлевают и оформляют ум, а поэтому и уводят его далеко от Бога.
58. Даже если ум оказывается превыше созерцания телесного естества, это не означает, что он узрел совершенное место Божие. Ибо он может все время пребывать в ведении умопостигаемых вещей и рассеивать свое внимание на них.
59. Если желаешь молиться, то тебе нужен Бог, дарующий молитву молящемуся. Поэтому призывай Его, говоря: Да святится имя Твое; да придет Царствие Твое (Мф. 6,9–10), то есть Святой Дух и Единородный Сын Твой. Ибо так научил нас Господь, говоря: Отцу должно поклоняться в духе и истине (Ин. 4, 24).
60. Молящийся в духе и истине чтит благоговейно Творца, не исходя от тварей, но исходя от Него Самого воспевает Его.
61. Если ты богослов, то будешь молиться истинно, а если истинно молишься, то ты – богослов.
62. Когда ум твой, возжигаемый пылкой любовью к Богу, постепенно отрешается от плоти и отвращается от всех мыслей, исходящих от чувства, памяти и темперамента, и в то же время становится преисполненным благоговения и радости, тогда считай, что ты приблизился к пределам молитвы.
