Текст книги "Мир без силы. Антология боевой фантастики (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Илья Пащенко
Последний день

«Рации молчат...»

Пыльная дорога, испещренная воронками взрывов, медленно протекала под ногами, словно лента беговой дорожки. Я шел вместе с двумя товарищами, Михаилом и Данилой в направлении базы.

Там еще совсем недавно был лагерь, бывшая военная база, ставшая укрытием для двух десятков человек. Раньше, конечно, нас было около двух сотен, но ежедневные авиационные бомбардировки, совместно с частыми штурмами, почти уничтожили те остатки солдат и гражданских, выживших при первой атаке амеров на наши края. Уже месяц была в окружении трехкилометровая зона вокруг военной базы, стоящей перед городом на небольшом отдалении. Нас отрезали от города, уже уничтоженного полностью. Лишь несколько горсток партизан осталось в близлежащих лесах, но связи с ними у нас не было.

Мы втроем шли на базу, откуда скрытно выбрались остальные ее обитатели, шли с полупустыми рюкзаками: провиант на обед каждому, да одна аптечка у полевого медика, коим служил Данила. Тот, как будто бы поняв, что о нем вспомнили, поправил АКМ, висящий на плече, и посмотрел на меня усталым и одновременно вопросительным взглядом Хотя, в том, что взгляд был усталым и пустым, нет ничего необычного, у нас всех были такие глаза. Очень тяжело дался нам этот месяц, который показался нам адом.

Однако,у нас всех в той или иной степени горел в глубине взгляда огонь воли, помогавший на войне выжить и не сдаться.На меня смотрел молодой парень двадцати одного года, но выглядящий лет на двадцать восемь, бои щедро прибавили нам возраста. Длинные светлые волосы лежали локонами. На глазах очки. С ним мы уже давно знакомы, вместе попали на эту войну, встав на защиту родины ради своих семей и близких, ради свободы земли. Вместе мы прорвались сюда из близлежащего леса, где, на какое-то время, стали партизанами в тылу врага. А когда выбрались, ему тут же выдали прозвище – Партизан. Мне тоже хотели вручить нечто похожее, но мне уже до этого за характер выдали прозвище – Варяг.

– Ну что, парни, готовы к последнему бою? – спросил я их, переводя взгляд на второго бойца. С ним мы познакомились уже здесь, на базе, сидя под обстрелом града.Не знаю точно почему, но амеры использовали эти системы ведения залпового огня, возможно, таким образом они экономили свои боеприпасы.

– А к такому вообще можно быть готовым? – резонно заметил Данила.

–К такому нельзя подготовиться, всегда хочется пожить еще,– ответил Михаил, имевший прозвище Некромант, он получил его в шутку.

–Это да, однако, своей смертью мы выиграем время для отхода остальных, мы выиграем им хотя бы час, взяв огонь на себя. Надеюсь, им удастся прорваться через разведанную брешь, а там уже, может быть, встретятся с нашей армией.

Отзвуки от боев с которой слышались в десятке километров, однако в рациях стоял шум помех, никто не выходил в эфир в ответ на наши запросы -Думаю, они по лесам смогут дойти до линии фронта.

–Остаётся на это надеяться, – вторил Партизан, – какой план обороны?

– План прост, у нас есть полный цинк патронов. Всего 33 магазина. По 11 на каждого. На самом деле не так много, ведь держаться нам нужно как можно дольше, простоим час– хорошо,пять– замечательно. Еще есть немного взрывчатки : мины, гранаты, надо разбираться. На этих словах мы как раз вошли в пределы базы, вернее,того что от нее осталось, ибо тут были сплошь руины. Только главное здание кое-как держалось и нужная нам стена, со стороны моста, откуда мы ожидаем прорыва.

Почему я был так уверен что атака будет сегодня? Во-первых мы им конкретно надоели. Во-вторых мы сами спровоцируем амеров, например, с помощью взрывчатки.

– Так, для начала, дав...

Я не успел договорить.Пронзительный свист разрезал тишину.За месяц,реакция на подобное дошла до уровня инстинкта, и он кричал бежать со всех ног. И мы побежали, ринулись со всех ног к главному зданию.

Сквозь медленно тянущееся время, послышался первый разрыв.Он был довольно-таки далеко, метрах в тридцати, за стеной.Повезло. Мы уже подбегали к дверям, когда взрыв прогремел гораздо ближе к нам.Вздыбилась земля, а меня дернуло в сторону, повалив на остатки асфальта. Тут же меня затянули в дверь товарищи, голова еще звенела, но уже в быстром темпе, мы переместились в бомбоубежище.

– Ты как?! – почти выкрикнул Данила, собираясь осмотреть меня, обстрел сильно заглушал звуки.

– Нормально, оглушило просто! – громко проговорил я, – да в норме я!

Партизан отстал.Быстро убедившись что я действительно не ранен. Не сговариваясь, мы разобрали магазины и гранаты, ящики с которыми лежали рядом.

В бомбоубежище безопасно, но все равно подсознание хотело забиться как можно глубже и затаиться в самом укромном уголке, приходилось себя перебарывать. Хотя, оно уже более менее привыкло, ведь обстрелы шли два-три раза в неделю. Закончив с распределением, мы расселись у стены и так и остались сидеть. Я все это время пытался придумать план обороны, но данная задача получалась плохо и очень медленно, ибо под обстрелом думать о чем-либо проблематично. Так мы и сидели на протяжении минут двадцати, пока землю снаружи утюжила вражеская артиллерия, в этот раз, похоже, они экономили боеприпасы.

Неужели прознали про наш маневр? Или кончаются боеприпасы? Если дефицит боепитания, то это плохо, потому что они пойдут в прорывную атаку мощными силами, чтобы накрыть нас разом и забыть об старой базе, мешающей им уже весьма долго.

Тем не менее, обстрел окончен, чувствую, что скоро будет атака, нам нужно подготовиться. Одним жестом поднимаю своих бойцов.

– Нам нужно как можно быстрее оборудовать свои позиции. Начинайте с позиции пулеметчика, неподалеку склад с гранатами и частью взрывчатки. Остальное я пока раскидаю по бомбоубежищу и базе, будет им гостинец. Партизан, ты заминировал им проход?

– Да, товарищ командир, как вы и просили, мины стоят перед мостом, скрыты.

– Отлично, начинаем подготовку. Наши смерти– жизни и время для остальных, так что надо обменять их по самому выгодному курсу.

Началась подготовка, около часа мы потратили на оборудование точек обороны, позиции менять можно, но из-за разбомбленности неудобно, ведь у стены не хватало многих фрагментов. Еще полчаса мы доводили это все до приемлемого состояния, после чего собрались обсудить предстоящий бой. В его скором начале никто уже не сомневался, ибо техника гудела моторами, собираясь в ударный кулак для атаки. Ничего,тут и так немало ее остатков лежит за стенами базы. В прошлом бою мы израсходовали последний снаряд для гранатомета, и уничтожить их сможем лишь минами, и то частично.

– План прост, когда техника противника переедет через мост, нужно будет ее подорвать так, чтобы образовался максимальный затор для техники. Может быть, они не станут его расковыривать, а просто пойдут пехотой. При таком раскладе у нас будет больше шансов. Первым открываю огонь я, Партизан по рации поможет с наводкой , нужно будет снять как можно больше важных персон, командиров, медиков и т.д. Заодно ты подрываешь мины. Будем вести переговоры на шестом канале, по приказу о смене частоты, переключаемся на четвертый. Затем вступает в бой Некромант, как только они выйдут на приемлемую дистанцию. Если на тот момент кончатся важные цели – открываешь огонь, при приближении противника закидываем его гранатами. Потом будем отступать на холм, к старому наблюдательному пункту. А, и ещё, чуть не забыл, при начале атаки Некромант должен будет запустить три сигнальных красных ракеты, потом вернуть ракетницу мне.

– А ракеты для чего? – не понял Михаил.

– Оповестим отступающих о нападении, заодно, может быть, их заметит наши войска, мало ли, может на этот раз сработает, мы же до этого только по радио пытались достучаться. Три красных ракеты– атака вооруженного противника на границу.

– Принял.– Тогда сейчас скрытно распределяемся по позициям, во время ожидания можете еще обустроить себе позиции, но не высовывайтесь. Впредь все разговоры по рациям.

– Есть! – хором ответили бойцы и начали расходиться, стараясь не высовываться.

Еще час – полтора мы ожидали, пока начнется атака, уже казалось, что ничего не произойдет. Я за это время успел разложить боекомплект по удобным местам, и накидать в небольшой окоп сухой травы и мелкие комья земли, благо, ее рядом лежало весьма много, артиллеристы постарались. Еще за это время расковырял паз для дула винтовки, получилась бойница, причем в неплохой возможностью хода ствола вбок. Последние десять минут я просто лежал на позиции, ожидая действий врага. Вот из леса показался танк, в переговорах имевший название "коробочка", за ним выехали три БТР-а, названные пеналами, и еще один танк. За техникой шло, примерно, четыре десятка солдат.

– Партизан, вскрой как можно больше коробочек и пеналов по готовности, – проговорил я в рацию,– затем Некрос подорвет последнюю коробочку,нам не нужны разрывы танковых снарядов рядом с позициями.

В ответ не донеслось ни звука, нет смысла лишний раз тянуться к тангенте рации.

Танки подъехали к мосту через реку, а я пока выцеливал командира. Вот они переезжают мост, мы ждем. Как только танк и первый БТР начали съезжать с моста, прозвучал взрыв, я тут же выстрелил, надеясь, что командир не успеет сместиться, он почти успел упасть, но пуля нагнала его быстрее. Я оторвал взгляд от прицела, и посмотрел на ситуацию, подорван был лишь танк, и один БТР. В этот момент вылетел заряд из гранатомета, и через несколько секунд второй танк вздыбился мощным взрывом, попали в боекомплект. По позиции Некроса тут же открыла огонь оставшаяся бронетехника, а солдаты в это время сходили с моста, занимая оборону. Начался бой, мы открыли огонь все сразу, не став выжидать дальше. К противнику в это время подошло подкрепление, пехотой.

Бой затянулся, мы старались не стрелять, но и не давали высунуться противнику. Так, периодически постреливая, прошло около получаса, они пытались вырваться, но мы не давали. Противник бил по засечкам, но мы постоянно меняли позиции, в то же время у противника была очень невыгодная позиция – деваться ему было некуда. Вскоре бой совсем затих, но через пару минут вверху раздался свист летящих снарядов.

– Быстро в бункер! – скомандовал я в рацию, после чего, забрав оружие, рванул к укрытию.

Обстрел шел минуты три, после чего мы быстро вышли к прежним позициям, в это время враг подошел совсем близко, и вот тут в бой вступил пулемет Некроса, автомат Партизана, и гранаты из запаса, которые раскидал я. Противник полег быстро, не успев что-либо предпринять.

Еще десять минут после окончания атаки мы лежали, ожидая начала новой, но потом расслабились. Мы дали поочередно каждому отдохнуть по системе "двое дежурят, один отдыхает". Успели поесть, и в очередной раз вызвали подкрепления в рации у наших сил на разных каналах. Все без ответа, но надеяться на что-то надо. Может, нас не оставят. Но все без толку – рации молчат...

****

«Солдатами не рождаются – солдатами умирают»

До вечера мы ожидали,но атаковать нас никто не начинал, хоть и вокруг слышалось передвижение, но мы сидели ровно, деваться некуда, прорваться из ловушки втроем мы точно не сможем. Остается надеяться, что к нам подойдет помощь, но это бессмысленно, ради троих человек рисковать большим количеством. Минут двадцать назад кончился очередной обстрел, похоже, они нас четко решили уничтожить – били недолго, зато часто. Интересно, это связано с обстановкой на фронте?

В очередной раз послали запрос на подкрепление в эфир, и прослушали частоты, как ни странно, но мы кое-что услышали, звук выстрелов идущего боя, и одно странное слово,  которое выкрикнул кто-то– "Ропша!". Что бы оно могло значить?

Солнце уже заходило в закат, ещё часок, и оно скроется в своей колыбельной, погрузив Землю во тьму ночи.

– Вижу незначительные силы противника! – сказал Партизан, сидевший сейчас на посту.

– Так, Некрос, контролируй тыл, – быстро отреагировал я, а сам скрытно перешел на свою позицию. Действительно, десяток бойцов. Слишком мало для атаки, они что-то придумали.

– Противник с тыла! – подтвердил мою догадку Михаил.

– Оставайтесь на позициях, огонь не открывать, когда выйдут на прицельную дистанцию, говорите мне.

Сам я осмотрел остальные направления, нас взяли в кольцо.

– Поменяйтесь позициями. Быстро!

Противник шел со всех сторон, перебежками, прикрывая друг друга. У нас, скорее всего, что-то осталось от минного заграждения от техники, я беру детонатор и снимаю предохранитель. Враг идет хорошо, грамотно, но плохо, что нам это не выгодно. Со стороны прошлой атаки они чуть ближе, и уже зашли на примерные позиции остатков мин.

– После взрыва открывайте огонь, – коротко произношу я, и, нажав на кнопку адской машинки, посылаю радиосигнал на мины. К несчастью, тех уцелело не так уж много, и взрыв накрывает пару десятков бойцов врага, лишь небольшую часть общих сил.

– Огонь! – команду я, и сам пробегаю тридцать метров, разделяющих края наших позиций.

После чего присоединяюсь к Партизану. Причем я вступаю в бой в нужный момент, ибо через мгновение у напарника кончаются патроны. Завязался бой, прикрыв Данилу, я начал прикрывать еще один фланг. За четвертый можно не беспокоиться, там река не даст пройти, на третьем я вел огонь редко, там тоже пройти трудно, стена сохранилась,лишь в некоторых местах появились дыры.

Около десяти минут мы оборонялись, и враг приближался слишком быстро, нам его не сдержать.

– Прорыв! Закричал Некромант, когда я прикрывал Партизана. Тот завершил перезарядку, когда Некрос перешел на пистолетный огонь, похоже, в пулемете не осталось патронов.

– Не подходите! – крикнул в рацию Некромант.

Я его не видел, но знал, где расположена позиция.

В окно залетела граната, практически тут же взорвавшись. Хотя противник попал не совсем туда, но, судя по стону, Некроса ранило.

Возле его окна уже маячили солдаты противника. Я собрался открыть огонь, предварительно присев, но в этот момент Михаил медленно встал, и, улыбнувшись нам, с грустной, но какой-то безумной улыбкой, снял предохранитель с взрывателя. Это мог быть детонатор лишь от одного, запасная взрывчатка, н.з. В этот момент амеры выстрелили, они были совсем близко. Время резко замедлилось, я четко видел, как Некромант заваливается назад, прошиваемый пулями, как, касаясь пола, он все-же нажимает на кнопку дистанционного взрывателя. В это время я утягиваю Данилу в единственно возможное укрытие– мы летим в люк бункера. И в это время взрывается солнце. Всю базу накрыло мощным взрывом. Мы с напарником потонули в ужасном грохоте и чудом не потеряли сознания.

Следующие события я помню смутно, похоже, контузило. Я с Партизаном вскрыл НЗ, забрав еще немного гранат и патронов, после чего полноценно осознал себя уже за границей базы, помню еще, как мы добили остатки врага в нужном нам направлении.

Перед нами, возвышался холм, метров в 30 в высоту, раньше там располагалась замаскированная наблюдательная точка, секрет, одним словом. Даже были созданы нехитрые окопы под маскировочной сетью. Вот там мы и будем встречать смерть, уже изрядно помятые, даже с парой осколочных ран, но еще не сдавшиеся.

Минут пять мы взбирались на холм, склон был не особо пологим, но дорожка к нему была создана уже давно. По пути я оставил нехитрую растяжку, гостинец для тех, кто пойдет за нами. Поднявшись, обустраивались ещё около получаса, после чего рванула та самая растяжка.

Быстро же они сгруппировались и нашли то место, куда мы отступили, хотя это и понятно, догадаться, что мы отступили сюда дело не хитрое, дальше базу держать мы не сможем, но, надеюсь, мы как можно дольше смогли имитировать то, что лагерь остается на месте. Мы сделали позиции в разных местах, их соединял окоп, но по нему идти весьма далеко, в бою это будет неудобно.

****

«Эхо войны»

Две последние МОНки, оставшиеся у нас и взятые из НЗ. Рванули одна за другой, существенно сократив численность идущих к нам сил противника. Мы, не дожидаясь момента, когда враг придет в себя, открыли перекрестный огонь. Завязался бой, мы оборудовали позиции перед основными окопами, так что отступать было куда, но пока рано.

Вскоре, когда врагов рядом осталось мало, мы разменялись с противником гранатами, моя рванула под ногами и пары бойцов, а граната противника взорвалась в воздухе, изрядно подранив меня осколками, заодно прошлая контузия от взрыва проявилась с новой силой, снова выбив меня из колеи. Дальше мало что помню, в мозгах прояснилось, когда Данила тащил меня на каком-то полотне, в сторону запасных позиций. Внезапно позади, вернее, впереди относительно меня, вынырнула пара противников.

Интересно, почему они так поздно. Отошли в туалет в начале атаки? Выхватив пистолет, я разрядил магазин в них, но ногу обожгло резкой болью, а напарник, похоже, резко перестал тащить дальше. Надеюсь, в него не попали, а он просто приготовился к отражению атаки. Благо, врага к этому времени я успел положить, и во время вспышки боли, которая мне померещилась адом, меня никто не убил.

В глазах прояснилось, и я обернулся, терпя жуткую боль в простреленном плече. Один взгляд, и глаза заполонила боль и какая-то темная пустота. Напарник, похоже, был мертв или серьезно ранен. Собравшись с силами, я прощупал пульс, он чувствовался. Данила пришел в себя и уставился в небо, начал шептать слова стиха, который мы когда-то сочинили вместе:

Герой забытого сражения,

Пусть вечный ждёт его покой.

Не знал всегда он поражения

Да устремился он душой,

На встречу небу и тиши ночной.

О нем не вспомнят ни в романе,

Не впишут в летопись войны,

И лишь кулон в его кармане

Докажет все его мечты.

А грезил он всегда свободой .

Закончив жизнь этой главой,

Забыт он в поле,в битве той,

Безымянный наш герой.

После чего он на секунду замолчал, и, обессилено, закончил:

– Прости, Илья, надеюсь, ты доживешь хотя-бы до рассвета, встретив новый день...

На этой ноте глаза его медленно закрылись, а из тела пропала жизнь, я это будто бы почувствовал. Зажмурился, заглушая боль в душе. С Партизаном мы прошли через многое, очень многое, и было очень тяжело с ним прощаться даже моей очерствевшей душе. Через некоторое время смог частично прийти в себя.Оторвав голову от земли, взял жгут и наложил выше раны и затем обмотал ее бинтом. Сил не было, но нужно было укрыться.

«Пока мое сердце бьется – я буду, я буду бороться!» – всплыли в голове строки песни.

Собрав последнюю энергию, я все же дополз до окопа, до него оставалось метра четыре. После чего свалился вниз, от удара о землю потеряв сознание.

* * *

Очнулся через час, тут же ослабив жгут. Кровотечения, благо, уже не было, но жгут нельзя резко снимать.

Не знаю почему, но я снова отрубился, вроде крови не так много потерял, чтобы постоянно отрубаться, и тем не менее сознание снова покинуло тело, а может оно ушло куда-то в глубь, это мне не суждено узнать.

Пришел в себя лишь к утру,в самый темный час, незадолго до рассвета. Причем при пробуждении, осталось чувство, что я проснулся не сам по себе. Была другая причина. Замерев прислушался, вроде тихо, хотя нет, стоп... Снаружи проявились какие-то шаги, похоже, кто-то стоял, и пошел дальше. Скорее всего, послали одного-двух бойцов на зачистку. У меня еще осталось три гранаты и патроны в пистолете. Быстро поднимаюсь, одновременно выдергивая пистолет из расстегнутой кобуры. Первое что успеваю заметить– человек в форме противника. Ни секунды не раздумывая делаю два выстрела и скрываюсь. В ушах звенит, сердце бешено бьется, вырываясь из груди, адреналином застилает глаза. Пока выглядывал из

укрытия, успел приметить еще одну позицию противника. Вырвав из-за пояса две гранаты по очереди кинул их, в еще не успевших разбежаться врагов. Крик-предупреждение об опасности прозвучал весьма быстро, и с другой стороны кто-то тоже упал,я дослал туда ещё одну лимонку. Секунда заминки, за которую я успел лишь открыть рот и зажать уши, чтобы не контузило, после чего громыхнуло несколько раз. Через секунду подрываюсь и контролирую противников – вдруг, один из них резко дернулся, и в мою сторону полетела граната. Стреляю в врага, добивая, и начинаю убегать по линии окопа, за спиной разносится взрыв гранаты, а я падаю на землю.

Часть осколков полетело в спину, задевая живые ранения. Сознание снова захотело улететь, уже от боли, но я выдержал. Пролежал на животе еще примерно с минуту, адская боль накрыла сознание, и я не слышал и не ощущал ничего вокруг. Терпя жуткую боль, я медленно начал вставать.Каждое движение отдавалось болью, осколки застряли в теле, в пришедших в движение мышцах. Не смотря на все это,медленно поднимаюсь, и сажусь на край окопа. Противники кончились. Вряд ли сюда кого-то еще пошлют, нет смысла. Я прямо сейчас истекаю кровью, и долго в таком состоянии не протяну, а лечиться нечем. Бинты здесь не помогут. Вокруг все будто ожило, я только сейчас заметил, что на время перестал улавливать звуки, и только сейчас все вернулось на свои места. А в это время листва шелестела в кронах деревьев под дуновениями ветра, где-то неподалеку какой-то мелкий зверек бегал, в поиске еды, рядом каркала ворона, в преддверии скорого завтрака, мир жил,не смотря ни на что. Лица коснулся первый луч утреннего солнца, и я расслабленно лег на землю, уже не обращая внимания на новую вспышку боли. Боль это хорошо, боль чувствуют лишь живые. Сил не было, сказалась кровопотеря.

– Пожалуй, ничего страшного не случится, если я просто посплю немного. Надеюсь, с нашими семьями все будет хорошо.

Немного полежав, я плавно начал погружаться в сон.

В этот момент из-за холма, в нескольких километрах отсюда, вылетел вертолет. "МИ-24" – возникла в голове последняя мысль. Но сознание это не пробудило, и его затопил смертельный мрак...