Текст книги "Нравственность капитализма. То, о чем вы не услышите от преподавателей"
Автор книги: авторов Коллектив
Соавторы: Том Палмер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
Мы, конечно, не утверждаем, что современный ученый, столь искушенный в «грамматике» равновесия и столь неосведомленный о реалиях рынка, не способен или не готов анализировать изменения в экономике: это было бы нелепо. Мы только хотим сказать, что он хорошо подготовлен лишь к исследованию изменений, соответствующих довольно негибким теоретическим рамкам.
Сочетание политической и экономической свободы позволяет человечеству творить чудеса
Темба А. Нолутшунгу
В июле 1794 года Максимилиан Робеспьер – революционер-республиканец, радикал-демократ и вдохновитель якобинского террора, от которого до 40 ООО французов и француженок погибли на гильотине как «враги народа», – был казнен своими политическими противниками. За несколько мгновений до смерти он обратился к толпе, прежде преклонявшейся перед ним, а теперь жаждавшей его крови, с такими словами: «Я дал вам свободу, а вы хотите еще и хлеба». На этом закончился террор.
Мораль, которую мы можем извлечь из этой истории, заключается в следующем: между политической свободой и экономическим благосостоянием существует связь, но это не одно и то же.
Экономическое благосостояние – следствие свободы. В ЮАР, где уровень безработицы, по официальным данным, составляет 25 % трудоспособного населения (эта цифра не включает тех, кто уже отчаялся и оставил попытки найти работу), разрыв между политической свободой и экономическим благосостоянием чреват катастрофическими последствиями – причем эта опасность усугубляется тем, что приходящие к власти правительства раз за разом обещают своим избирателям всяческие социальные льготы.
Чтобы справиться с нашими проблемами, необходимо избавиться от некоторых ошибочных представлений.
Создание новых рабочих мест – не функция государства. Чтобы работа была постоянной, они должны создаваться частным сектором. Государство создает рабочие места на деньги налогоплательщиков, и это равносильно субсидированию занятости. Такие рабочие места не являются постоянными, а потому их наличие не дает позитивных экономических результатов. Создает богатство прежде всего частный сектор, а госсектор его потребляет.
Деньги – лишь средство, обеспечивающее обмен товарами и услугами, а потому они должны быть связаны с производительностью труда и отражать ее уровень. Когда я в 1991 году посетил посткоммунистическую Россию и Чехословакию, там в ходу был анекдот: рабочие делают вид, что работают на государство, а государство делает вид, что им платит. Поэтому, на мой взгляд, говоря об осмысленном создании рабочих мест, внимание следует сосредоточивать исключительно на частном секторе.
Напрашивается вопрос: какую экономическую политику следует проводить применительно к частным предприятиям? Какие меры способствуют повышению их производительности, а какие препятствуют? Одним словом, что следует делать?
Рассмотрим принципы, лежащие в основе простейшего обмена с двумя участниками. Простые трансакции могут служить «микроиллюстрацией» функционирования экономики в целом. Они должны показывать руководству государства, какая политика больше всего соответствует природе человека, поскольку в экономике именно человеческий фактор имеет решающее значение. Перенесемся для начала в незапамятные времена и представим себе пещерного человека – опытного охотника, не умеющего, однако, делать оружие для охоты. И вот наш пещерный человек встречается с опытным мастером и соглашается отдать часть добычи в обмен на нужное ему оружие. По итогам трансакции оба участника довольны: они считают, что получили нечто более ценное для них, чем то, что они отдали. Рано или поздно мастер поймет: если он не будет сам ходить на охоту и сосредоточится на изготовлении оружия, он сможет менять свои изделия на мех, мясо, слоновую кость и так далее. Одним словом, он начнет заниматься бизнесом. В результате получают выгоду как сам мастер, так и все его клиенты, которые обзаводятся более эффективным охотничьим оружием.
В связи с этим сценарием необходимо отметить, что в ходе описанного процесса не применяется ни сила, ни обман.
Не участвуют в нем и никакие третьи стороны. Никто не указывает, по каким правилам должен вестись бизнес. Правила, которыми руководствуются участники трансакций, возникают спонтанно. Участники словно подчиняются естественному порядку вещей. Экономист Фридрих Хайек называл это спонтанным порядком, и одним из его элементов является взаимное уважение к правам частной собственности.
Этот простой пример говорит о том, что в современных условиях отказ государства от вмешательства в экономическую деятельность оборачивается высокими темпами роста и соответствующими социально-экономическими благами. Иными словами, если власти поощряют экономическую свободу производителей и потребителей, позволяют им беспрепятственно осуществлять трансакции, не сопряженные с принуждением или мошенничеством, страна и ее народ процветают. Это гарантированный способ добиться сокращения безработицы, улучшить качество образования и здравоохранения.
Эти основополагающие принципы касаются всех экономик, независимо от культурного контекста, в котором каждая из них формировалась. Распространенный миф о «трудовой этике» требует критического разбора. Эта концепция косвенно подкрепляет национальные или этнические стереотипы, связанные с наличием или отсутствием трудовой этики. Логическим следствием этого становится вывод о том, что бедные бедны, поскольку у них отсутствует трудовая этика, а богатые добиваются успеха благодаря тому, что у них она есть, – такая точка зрения весьма опасна, особенно если различие делается по расовому признаку.
До падения Берлинской стены в 1989 году ФРГ по объему ВВП занимала второе место в мире, а экономика ГДР находилась в катастрофическом состоянии. А ведь в обоих государствах жил один и тот же народ с одинаковой культурой, и даже члены одних и тех же семей, разделенных после Второй мировой войны. То же самое можно сказать и о Корейском полуострове: Южная Корея – экономический гигант, а КНДР катится в пропасть и не может обходиться без иностранной помощи. А ведь речь снова идет об одном народе, одной культуре. Вспомним также, какой контраст существовал между КНР и Гонконгом до того, как в 1992 году Дэн Сяопин инициировал радикальные рыночные реформы, объявив, что богатство заслуживает похвалы, и не важно, какого цвета кошка – главное, чтобы она ловила мышей. И опять – один и тот же народ, одна и та же культура, одни и те же красноречивые экономические контрасты. Во всех этих случаях различия определяются степенью свободы, которой пользуются экономические акторы.
С 1992 года благодаря радикальным рыночным реформам Китай активно наращивал свой экономический потенциал, и сегодня он занимает третье место в мире по объему ВВП. В то же время США, как отмечает Бертель Шмитт, к сожалению, «подобрали социалистическую инструкцию по руководству экономикой, которую Дэн Сяопин благоразумно выбросил».
Богатство страны и ее жителей определяется законодательной и институциональной системой, в рамках которой происходит экономическая деятельность, и особенно степенью государственного регулирования экономики. Иными словами, доходы индивидов зависят от того, насколько государство позволяет им пользоваться экономической свободой.
Сказанное можно подытожить словами профессора Уолтера Уильямса, автора заставляющей задуматься книги «Война Южной Африки против капитализма». Еще в 1986 году он отмечал: «Проблемы ЮАР позволят решить не специальные программы, не льготы для чернокожих, не социальные выплаты и поддержка. Их решит свобода. Ведь если вы, глядя на ситуацию в мире, ищете богатых людей и многообразные способы, позволяющие им хорошо жить, это значит, что вы ищете общество с достаточно высоким уровнем свободы личности».Часть 4 Глобализация капитализма
Глобальный капитализм и справедливость
Джун Арунга
Мой опыт говорит о том, что подавляющее большинство – возможно до 90 % – разногласий вызвано отсутствием информации у одной из сторон. Особенно важное значение этот факт приобретает, когда люди перемещаются из одного культурного пространства в другое. Сегодня мы наблюдаем резкий рост торговли в Африке, между африканцами, – и это после долгого периода их изоляции друг от друга из-за протекционизма, национализма и непонимания. Думаю, развитию торговли можно только порадоваться. Кое-кто воспринимает рост товарооборота с опасением; мне кажется, им просто не хватает информации.
Глобализация – это реальность, и, на мой взгляд, ее следует приветствовать. Она обеспечивает передачу навыков, доступ к технологиям из всех стран мира и многое другое. Однако многие остаются за бортом этого процесса. Возникает вопрос: почему? В 2002 году мне довелось встретиться со шведским экономистом Юханом Норбергом, автором книги «В защиту глобального капитализма», и меня поразило, как он работает с информацией. Норберг не отвергал с ходу доводы оппонентов свободной торговли. Он выслушивал их, анализировал их точки зрения и проверял их данные. Именно интерес к реальным фактам сделал его сторонником капитализма.
Поразил меня и его неподдельный интерес к положению самых незащищенных людей – бедняков. Норберг путешествуетпо миру и задает вопросы. Он не указывает людям, что те должны думать. Расспрашивая бедняков, получивших возможность заниматься торговлей – в качестве коммерсантов или сотрудников предприятий, участвующих в международной торговле, – он получал сведения, которые упускали из виду чиновники и власть имущие. Стала ваша жизнь лучше или хуже после того, как вы поступили на эту новую фабрику? Помогает вам первый в вашей жизни мобильный телефон? Увеличились или уменьшились ваши доходы? Как вы передвигаетесь: пешком, на велосипеде, на мотоцикле или на машине? Что вам больше нравится: ездить на мотоцикле или ходить пешком? Норберг настойчиво ищет факты из нашей повседневной жизни. Он спрашивает людей, непосредственно связанных со свободной торговлей, что они о ней думают и изменила ли она их жизнь к лучшему. Его интересуют не обобщения, а личные мнения.
Нам стоит задаться вопросом не только о том, что наше государство делает для нас, но и что оно делает с нами. Наши правительства причиняют нам зло: грабят нас, не дают заниматься коммерцией, не позволяют беднякам выбиться из нищеты. Из-за отсутствия верховенства закона в странах с низкими среднедушевыми доходами местным инвесторам не позволено участвовать в конкурентной борьбе. Может быть, именно поэтому такие страны и остаются бедными – потому что их правительства не уважают собственный народ.
Правительства многих бедных стран стараются привлечь «иностранных инвесторов», но не допускают на рынок собственных граждан. Обеспечение соотечественникам доступа к рынку и конкуренции не входит в их планы. У местных жителей есть понимание специфики собственной страны, то, что называется «местным знанием». Но правительства наших африканских стран не дают им участвовать в рыночной деятельности, отдавая предпочтение иностранным и отечественным группам интересов.
К примеру, жесткие ограничения, душащие конкуренцию в секторах услуг африканских стран – в частности, в банковском деле и водоснабжении, – игнорируют способность их граждан с пользой применять «местное знание» соответствующих технологий, предпочтений потребителей и существующей инфраструктуры. Когда особые привилегии предоставляются «иностранным инвесторам», а местное население отстраняют от участия в конкуренции, это не имеет ничего общего с подлинной глобализацией. Если «особые экономические зоны», создаваемые правительствами наших стран для привлечения «иностранных инвесторов» так хороши, почему подавляющему большинству африканцев они не приносят никакой выгоды? Почему они считаются «особыми», привилегированными зонами, а не частью системы свободной торговли, доступной для всех? Свобода торговли – это свобода участия в конкурентной борьбе за обслуживание людей, а не особые привилегии для местных элит, чурающихсяконкуренции, и иностранных инвесторов, для которых всегда открыты двери в министерские кабинеты.
Когда транснациональные корпорации пользуются особым расположением наших правительств, а местным фирмам собственные власти блокируют доступ на рынок, это никакая не «свобода торговли». Свобода торговли предполагает равенство всех перед законом и право всех беспрепятственно участвовать в самом естественном из занятий: добровольном обмене.
Процветание африканцам принесет не иностранная помощь или незаработанные деньги. Этого мы в Африке уже нахлебались досыта, и на тяжкую долю бедняков это никак не повлияло. Подобная «помощь» порождает коррупцию и подрывает верховенство закона. Она привязывается к приобретению услуг у определенных фирм из стран, предоставляющих помощь, что искажает коммерческие отношения. Но хуже всего другое – «помощь» отрывает правительства от собственных народов, поскольку те, кто оплачивает их счета, живут не в Африке, а в Париже, Вашингтоне или Брюсселе.
Процесс торговли может искажаться и сковываться местными элитами, имеющими «доступ к телу» министров – ну, вы знаете, как это делается. Он может искажаться предоставлением монопольных прав, отсечением конкурентов – отечественных и зарубежных. Кроме того, процесс торговли искажается и становится несвободным, когда иностранные элиты получают от наших правительств монопольные права за счет соглашений о «привязке» помощи, заключаемых при соучастии иностранных правительств: соглашений, носящих фиксированный характер, а значит, отсекающих местных и зарубежных конкурентов. Все эти формы регулирования ограничивают наш рынок и нашу свободу. Поскольку у нас нет свободы выбора, мы вынуждены приобретать товары и услуги не самого высокого качества и не по самой выгодной цене. Несвобода мешает нам подняться с колен и закрепляет нищету.
Но нас не просто лишают качественных и дешевых товаров. Нас лишают возможности изобретать что-то новое, пользоваться плодами нашей мысли, улучшать свое положение за счет нашей энергии и интеллекта. В долгосрочном плане это еще более тяжкое преступление, совершаемое против нас. Протекционизм и привилегии не просто закрепляют банкротство экономики – они парализуют наш ум, отвагу, силу характера, волю, решимость и веру в себя.
Что нам нужно – так это информация. Надо говорить с простыми людьми. Надо проверять факты. В большинстве случаев они не секретны, но мало кто дает себе труд с ними ознакомиться. Подавляющее большинство данных свидетельствует о том, что рыночная капиталистическая экономика, свобода торговли и равноправие в рамках верховенства закона обеспечивают процветание большинству людей.
Нам нужен рыночный капитализм, создающий простор для реализации нашего потенциала. В своей книге «Загадка капитала» перуанский экономист Эрнандо де Сото показывает, как бедняки могут превратить «мертвый капитал» в «живой» и тем самым улучшить свое положение. Отсутствие капитала нельзя считать непреодолимым препятствием. У нас в Африке капитала хоть отбавляй, но большую его часть нельзя использовать, чтобы улучшить нашу жизнь. Он «мертв». Чтобы оживить его и использовать во благо, нам следует совершенствовать наши права собственности. Нам нужна собственность, то есть уважение к нашим правам. Нам нужно равенство всех перед законом. Нам нужен свободный рыночный капитализм.Глобализация улучшает положение людей
Вернон Смит
Сегодня я буду выступать на оптимистическую тему. Речь пойдет об обмене и рынках, обеспечивающих специализацию задач и знаний. Именно эта специализация – ключ к созданию любого богатства и единственный источник устойчивого улучшения положения людей. Она суть глобализации.
Проблема состоит в том, что все мы действуем одновременно в двух «пространствах обмена». Во-первых, мы живем в мире личного социального обмена, основанного на взаимности и нормах, общих для небольших групп, семей и общин. Фраза «я у тебя в долгу» существует на многих языках: люди добровольно признают, что обязаны другим за оказанные услуги. Со времен первобытных людей личный обмен обеспечивает специализацию задач (охота, рыболовство, изготовление орудий труда), закладывает основу для роста производительности труда и благосостояния. Это разделение труда в незапамятные времена позволило людям расселиться по всему миру. Таким образом, специализация дала старт глобализации задолго до появления того, что мы называем рыночной экономикой.
Во-вторых, мы живем в мире безличного обмена на рынке, в рамках которого в процессе «дистанционной» торговли между незнакомцами возникли общение и сотрудничество. Совершая личный обмен, мы обычно стремимся сделать что-то хорошее для других. На рынке это стремление зачастую исчезает, поскольку каждый из нас обычно сосредоточивается наличной выгоде. Однако наши лабораторные эксперименты показывают: те же люди, что изо всех сил стараются сотрудничать в процессе личного обмена, в масштабах рынка в целом стремятся к максимальной выгоде для себя. При этом в ходе рыночных трансакций они неосознанно увеличивают до максимума общую выгоду для группы. В чем причина? Она связана с правами собственности. При личном обмене правила, определяющие его, возникают за счет добровольного согласия сторон. В условиях безличного рыночного обмена аналогичные правила – например, права собственности, запрещающие что-либо брать, не отдавая ничего взамен, – заложены в институциональной системе. Таким образом, и в том и в другом случае пространство обмена функционирует одинаково: чтобы что-то получить, надо что-то отдать.
Основа благосостояния
Степень специализации определяют рынки товаров и услуг, в рамках которых создается богатство. На организованных рынках издержки производства и предложение ценных в глазах потребителей товаров сравнительно предсказуемы. Эти постоянно повторяющиеся действия на рынке отличаются невероятной эффективностью – даже в условиях весьма сложных рыночных отношений, когда обмен охватывает множество товаров.
В ходе своих экспериментов мы также обнаружили: люди, как правило, не согласны с тем, что какая-либо модель позволяет спрогнозировать конечную цену, а также объем товаров, которые они продают и покупают. На деле для эффективности рынка не требуется большого количества участников, полной информации, понимания экономических процессов и каких-то особых знаний. В конце концов, люди торговали на рынках задолго до того, как появилась экономическая наука, исследующая эти процессы. Все, что вам нужно знать, – это когда вы зарабатываете больше денег, а когда меньше, и есть ли у вас возможность скорректировать свои действия.
Отличительной чертой рынков товаров и услуг является разнообразие – разнообразие вкусов, навыков, знаний, природных ресурсов, почв и климатических условий. Но разнообразие без свободы обмена означает нищету. Ни один человек, даже в изобилии наделенный каким-либо единственным ресурсом или квалификацией, не может добиться благосостояния в отсутствие торговли. В условиях свободного рынка мы зависим от других людей, которых мы не знаем в лицо или по имени и даже не понимаем. Без рынка мы были бы бедны, обездоленны, грубы и невежественны.
Рынок требует добровольного соблюдения правил социального взаимодействия и экономического обмена. Лучше всего этот принцип сформулировал Давид Юм еще 250 лет назад: существует лишь три закона природы – право собственности, передача имущества по взаимному согласию и выполнение обещаний. Таковы главные основы порядка, делающего возможным существование рынка и процветание.
«Законы природы» Юма вытекают из древних заповедей: не укради, не желай имущества ближнего своего, не лжесвидетельствуй. «Воровство» поглощает богатство и препятствует его воспроизводству. Притязания на имущество ближнего поощряют государство, действующее насильственными методами, к перераспределению богатства, тем самым ставя под угрозу стимулы для выращивания завтрашнего урожая. Лжесвидетельство подрывает общность, репутациюменеджмента, доверие инвесторов, прибыльность в долгосрочной перспективе и личные обмены, носящие наиболее человечный характер.
Рынок дает обещанные результаты
Экономическое развитие связано с наличием свободных экономических и политических систем, рожденных верховенством закона и правами частной собственности. Централизованная плановая экономика ни разу не оправдала возлагавшихся на нее надежд. В то же время существует немало больших и малых стран (от Китая до Новой Зеландии), где государство сломало хотя бы часть барьеров на путиэкономической свободы. Эти страны обеспечили впечатляющий экономический рост, просто позволив своим гражданам улучшать собственное экономическое положение.
Китай значительно продвинулся по путик экономической свободе. Чутьбольше года назад в его конституцию были внесены поправки, позволяющие людям иметь, покупать и продавать частную собственность. Для чего это было сделано? Одна из проблем, с которыми столкнулись власти КНР, заключалась в том, что люди покупали и продавали собственность, даже несмотря на то, что такие трансакции не признавались государством. Это позволяло чиновникам на местах брать взятки с тех, кто нарушал закон, занимаясь торговлей. Признав права собственности, правительство страны пытается подорвать основу чиновничьей коррупции на местах, которую очень трудно отслеживать и обуздывать из Центра. На мой взгляд, принятые поправки к конституции представляют собой инструмент ограничения всепроникающей коррупции в госаппарате и политического вмешательства в процесс экономического развития.
Хотя этот шаг не стал результатом приверженности политической демократии, он вполне может проложить путь к более свободному обществу. Позитивные результаты уже налицо: 276 фирм, входящих в список 500 крупнейших компаний мира по версии журналаFortune, сегодня вкладывают капиталы в гигантский технопарк вблизи Пекина, действующий на весьма благоприятных условиях пятидесятилетней аренды, предоставленной государством.
Пример Ирландии служит иллюстрацией того, что и малая страна может обогатиться за счет реализации экономической политики государства. В прошлом Ирландия массово «экспортировала» людей. Это приносило выгоду Соединенным Штатам и Британии, куда направлялись способные эмигранты-ирландцы, бежавшие от беспросветной жизни у себя на родине. Всего двадцать лет назад Ирландия была бедна как страна третьего мира, но сегодня по среднедушевому доходу она опередила свою бывшую метрополию и стала видным игроком на европейской экономической арене. По данным Всемирного банка, темпы роста ВВП Ирландии повысились с 3,2 % в 1980-х годах до 7,8 % в 1990-х. В последние годы она занимает восьмое место в мире по среднедушевым доходам, а Великобритания – только пятнадцатое. За счет привлечения прямых иностранных инвестиций (в том числе венчурного капитала) Ирландия не только прекратила «утечку мозгов», но и развернула процесс в обратную сторону – молодежь теперь возвращается на родину.
Эти молодые люди возвращаются благодаря возможностям, которые создало расширение сферы экономической свободы в Ирландии. Их можно назвать примером уверенных в себе предпринимателей в сфере «экономики знаний», улучшающихположение людей и создающих богатство не только для родной страны, но также для Соединенных Штатов и других государств мира. Биографии этих людей свидетельствуют о том, что отказ от негодной государственной политики создает новые экономические возможности, способные диаметрально изменить ситуацию с «утечкой мозгов».
