Текст книги "Техника и вооружение 2016 01"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

М36 и М18, основная часть которых осталась в руках сербов, использовались более масштабно. В воспоминаниях русских добровольцев о боях в Хорватии и Боснии в 1991-1995 гг. часто упоминаются некие "самоходки Шерман" – видимо, речь идет как раз о М36. 1-я бригада хорватской национальной гвардии задействовала отдельные М36В-2 в 1992– 1993 гг. в боях за г. Дубровник, а 106-я бригада хорватской армии применяла несколько таких самоходок в районе г. Осиек в 1991-1992 гг., причем это были ранние М36В-1 с корпусами танка "Шерман".

М36В-2 во время боевых действий в Словении, июнь-июль 1991 г. По всей видимости, это те самые машины из частей территориальной обороны, которые с самого начала использовались словенцами против ЮНА.

Опрокинувшаяся подбитая сербская М36В-2. Большинство западных авторов полагают, что это Косово, 1999 г. Реально это Босния, середина 1990-х гг.

Подбитая и сгоревшая М36В-2. Судя по всему, с нее сняли буквально все, что еще «могло пригодиться в хозяйстве». Босния, конец 1990-х гг.

М36В-2 сербской армии после окончания Косовской войны. 2001 г.

Широко известен произошедший в августе 1994 г. эпизод, когда в Боснии для поиска и уничтожения батареи из трех-четырех особо досаждавших мусульманам сербских М18 (сербы как раз нарушили очередное «перемирие») была задействована вся мощь натовской разведки и авиации – от спутников, АВАКСов, беспилотников и разведывательных самолетов до штурмовиков А-10А. Пилоты «Тандерболтов II» тогда браво отчитались об уничтожении огнем 30-мм пушек, ракетами •Мейверик" и управляемыми бомбами ■всех, или почти всех САУ", а сербы, в свою очередь, заявили, что американцы по целям вообще не попали. Даже если в данном случае были правы американцы, их расходы на эту акцию (достаточно учесть только стоимость сожженного топлива, не считая потраченных дорогущих ракет, бомб и снарядов с сердечниками из обедненного урана) все равно намного превышали стоимость нескольких старых самоходок.

Тем не менее, количество Т-34-85 и истребителей танков" в частях сербской армии к 1999 г. неуклонно сокращалось и отнюдь не из-за боевых потерь. "Тридцатьчетверки" еще можно было ремонтировать своими силами (хотя двигателей и орудийных стволов для них у сербов все равно не хватало), а вот запчасти для "Джексонов" и "Хеллкетов" в 1990-е гг. нельзя было найти уже даже в музеях. Именно поэтому с подбитых или пришедших в негодность М36 и М18 снималось буквально все, что можно. Но и это не решало всех проблем, особенно когда дело касалось двигателей. Известен минимум один случай, когда сербы при ремонте установили на М18 (№5019) вместо сломанного штатного силового агрегата развернутый задом наперед двигатель от грузовика FAP местного производства, причем со штатным капотом, радиатором и без какой-либо бронировки! Боевому применению "модернизированной" таким образом САУ не мешало даже то, что чрезмерные габариты нового двигателя не позволяли разворачивать башню назад, лишая машину кругового обстрела!

М36В-1, использовавшиеся 106-й бригадой хорватской армии в боях за г. Осиек в 1991-1993 гг.

Проданный на запад ходовой экземпляр М36В-2. Машина сохранила резиновые противокумулятивные экраны. Начало 2000-х гг.

М36В-2 сербской армии после окончания Косовской войны. 2001 г.

Самый известный хорватский танк М47 с собственным именем «LEOPARD-1». Город Дубровник, 1992 г.

Еще дальше пошли боснийские мусульмане, установив при ремонте башню с 76-мм пушкой от разбитой М18 на корпус танка Т-54 или Т-55 (некоторые авторы полагают, что это вообще был корпус от тягача БТС-2). О том, как и где воевал сей «гибрид», неизвестно, но до недавнего времени он сохранялся в одном из военных музеев Боснии.

В составе ЮНА (точнее, армии СРЮ) Т-34-85, М36 и М18 повоевали и против албанских террористов из АОК (Армия освобождения Косово, она же UCK) в Автономном крае Косово в 1998-1999 гг., закономерно угодив под натовские авиаудары. На второй или третий день после начала авианалетов НАТО на Югославию штурмовики А-10А атаковали на шоссе Печ-Джяковица (Косово) колонну техники 125-й мехбригады сербской армии и уничтожили одну М36В-2. 17 апреля 1999 г. в районе г. Витолиште на юге Косово паза А-10А атаковала кассетными бомбами шедшую по автодороге колонну 243-й сербской мехбригады. Пс докладам пилотов, удалось уничтожить одну М36 и повредить несколько колесных бронемашин B0V. Видимо, это были наибольшие успехи ВВС НАТО во время косовской войны. Натовцы тогда отчитались об уничтожении с воздуха в Косово более 300 единиц сербской бронетанковой техники.

Но затем случился конфуз, поскольку, после вступления наземных войск НАТО на территорию Косово там было обнаружено 26 разбитых танков и бронемашин, в том числе несколько М36 и М18 (т.е. "достижения" ВВС НАТО оказались завышены более чем в Ю раз!). Западные "освободители", разумеется, заявили, что вся сербская техника была уничтожена в ходе авианалетов. Однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что большая часть столь "важных целей" вообще не имела боевых повреждений. По-видимому, машины были разукомплектованы за месяцы (если не годы) до начала натовских бомбардировок, поскольку не имели двигателей, а их корпуса покрывал толстый слой ржавчины. То есть, в лучшем случае, они могли служить ложными целями.

М36 и М18 еще в 2001-2004 гг. находились в составе сербской армии и полиции на южной границе Сербии, принимая участие в боях с албанскими сепаратистами, которые теперь именовались "Армия освобождения Прешева, Буяновца и Медвежде". В 2004 г эта террористическая организация самораспустилась (или сделала вид, что самораспустилась) под "международным давлением", и боевые действия в основном прекратились.

Самоходная установка с башней от М18, установленной на корпус танка Т-55.

Боснийский гибрид – установленная на корпус танка Т-54 или Т-55 при ремонте башня с 76-мм пушкой от разбитой М18. Начало 2000-х гг

А в следующем году началось окончательное списание устаревшей техники из сербской армии. К этому времени в Сербии числилось около 200 Т-34-85, 203 М36 и несколько десятков М18. Сколько из них было на ходу – большой вопрос. Большинство исследователей полагают, что не более трети. Несколько десятков Т-34-85, М36 и М18 в это время находилось и на балансе армий Хорватии и Боснии-Герцеговины, но они еще с 1998-2000 гг. ржавели на базах хранения и постепенно отправлялись на утилизацию. Хорватов, вступивших в НАТО, заставили избавиться от любой не вписывающейся в новые стандарты бронетанковой техники и провести полное перевооружение армии за счет передаваемых с запада излишков.

К 2006 г. ни одного Т-34-85, М36 или М18 в составе армий государств, образовавшихся на месте бывшей СФРЮ, уже не имелось. Несколько десятков старых танков бывшей ЮНА сербы и хорваты продали на Запад по цене металлолома. При этом у некоторых экс-югославских самоходок (по серийным номерам) было обнаружено "славное боевое прошлое": до передачи ЮНА некоторые из этих машины успели повоевать в Западной Европе в 1944-1945 гг. (в частности, в Арденнах против 6-й танковой армии СС), что сделало их достойными экспонатами военных музеев и частных коллекций.

Фото из архива автора и общедоступной сети Интернет.

В. Н. Заговеньев К. Ф. Янбеков

Фортификационные сооружения для пунктов управления

Легкие конструкции

После принятия в 1960 г. на снабжение сооружения ЛКС разработка легких каркасно-тканевых конструкций для защиты личного состава и ПУ тактического звена продолжалась с учетом выявленных недостатков при эксплуатации. Были выработаны предложения и осуществлены конкретные шаги по совершенствованию сооружения ЛКС, созданию легкого каркасно-тканевого входного устройства для блиндажей и убежищ, легких большепролетных сооружений для ПУ, МП и специальной техники.

В результате теоретических и, в первую очередь, экспериментальных исследований на макетах и моделях фрагментов сооружений к 1963 г. сформировалась конструкция защитногерметического входа "Лаз" для укрытия каркасно-тканевой конструкции, которая отвечала требованиям обеспечения прочности и устойчивости под динамической нагрузкой. В ОПФБ по ТЗ 15 ЦНИИИИ подготовили документацию, по которой были изготовлены опытные образцы, успешно прошедшие войсковые испытния. В 1964 г. "Лаз" приняли на снабжение.

Защитно-герметический вход "Лаз" мог многократно использоваться при оборудовании входов ВФС для личного состава, возводимых из бумажных земленосных мешков (клеебумажных оболочек), элементов волнистой стали, фашин, жердевых щитов, круглого леса и других подручных материалов. "Лаз" применялся при устройстве наклонных и вертикальных входов сооружений и мог устанавливаться под углами наклона к горизонту от 30 до 90'.

Защитно-герметический вход «Лаз».

Вес – 80 кг. Монтаж/демонтаж входа расчетом из 3 чел. – 30/20 мин. Транспортабельность – 50 комплектов на автомобиле ЗИЛ-130.

Общий вид сборно-разборного сооружения ЛКС-2.

Площадь – 5,3 м². Вместимость – 5-6 чел. Время возведения/извлечения (расчетом из 7 чел. с отрывкой котлована экскаватором) – 2/0,5 ч. Масса – 170 кг. Транспортабельность – восемь комплектов на автомобиле ЗИЛ-131.

Сооружение ЛКС-2 до обвалования грунтом.

Упаковка сооружения ЛКС-2 и варианты ее перевозки.

Люк входа «Лаз» представлял собой сварную кольцевую диафрагму из стального листа с входным проемом диаметром 70 см, оборудованным крышкой с задрайкой. К нижней части диафрагмы приваривалось кольцо из уголка, к которому присоединялось ограждение. К кольцу были приклепаны два штыря, предназначенные для подвешивания лестницы.

Применение входов такого типа позволило значительно сократить сроки возведения входной части и сооружения в целом. Малый вес и габариты входа в транспортном положении давали возможность перевозить "Лаз" вместе с личным составом на штатных транспортных средствах, а также производить его сбрасывание парашютным способом.

Одновременно с входом "Лаз" активно велась разработка легкого сооружения каркасно-тканевой конструкции для ПУ частей и подразделений на позициях и в районах расположения при ведении маневренных боевых действий. Его основой послужила конструкция сооружения ЛКС. В этом сооружении приняли новую компоновку основного помещения и входа (изменилась ориентация входа по отношению к основному помещению), габариты по высоте уменьшили с 1,93 м до 1,7 м, а по ширине – с 1,53 м до 1,48 м. Для продольной устойчивости при возведении и воздействии динамической нагрузки ввели торцевые полотнища – анкеры.

В 1966 г. на Златоустовской швейной фабрике по документации ОПФБ приступили к пошиву оболочки укрытия из синтетической армированной пленки для поставки головному изготовителю сооружения – Ждановскому заводу металлических конструкций, который выпускал каркас остова и входа из алюминиевого сплава. В этом же году были готовы опытные образцы, которые прошли войсковые испытания, а в 1967 г. сооружение под обозначением ЛКС-2 приняли на снабжение. В войсках оно находилось вплоть до 1986 г.

Сборно-разборное сооружение ЛКС-2 предназначалось для обеспечения боевой работы и защиты командиров и основного состава штабов частей и подразделений на позициях и в районах расположения при ведении маневренных боевых действий.

Сооружение состояло из основного помещения и входа каркасной тканевой конструкции. Каркас остова основного помещения имел опорные, усиленные и торцевые кольца, а также нижнее и верхнее полотнища. Внутри устанавливали рабочий стол, средства связи и электроосвещения, а для отдыха подвешивали брезентовые нары. В комплект сооружения входили стол для ФВА-50/25, нары, анкерные оттяжки, колья и транспортная упаковка. Габариты сооружения в транспортной упаковке обеспечивали его перевозку на штатной технике.

Сборно-разборное сооружение СКТ, собранное на поверхности, и внутренние виды его основного помещения для размещения тылового управления и противошоковой палаты.

Общие виды, сборка и транспортировка сооружения СКТ.

В эти же годы активно велось проектирование легких сборно-разборных сооружений каркасно-тканевой конструкции для ПУ оперативного звена, МП и специальной техники. Используя накопленный опыт по созданию каркасно-тканевых и большепролетных сооружений типа «Панцирь» и «Гранит», определили технический облик такого сооружения. Для ТПУ и МП было решено остановиться на единой конструкции, унифицированной по требуемой площади для операционной на четыре хирургических стола и оперативной группы ТПУ в составе 12-15 чел. За основную форму поперечного сечения остова сборного каркаса приняли сборную арку из двух полудуг кругового очертания с опорой на элемент пола. Большое внимание уделялось вопросам прочности и устойчивости сооружений под действием динамических нагрузок.

В 1968 г. в ОПФБ выполнили рабочую документацию на опытные образцы легких большепролетных каркасно-тканевых сооружений под шифром СКТ и СКР. Златоустовская швейная фабрика изготовила оболочки, а Ждановский завод металлоконструкций – каркасы опытных сооружений и передал их на войсковые испытания. Государственные испытания прошли в 1968 г., а в 1969 г. эти сооружения были приняты на снабжение.

Сборно-разборное сооружение СКТ предназначалось для размещения и защиты основных подразделений медицинских пунктов, медико-санитарных батальонов, полевых госпиталей и тыловых пунктов управления. Оно включало остов основного помещения и вход. Остов включал три арочных каркасных блока и два торцовых каркасных блока в виде полусферы. Вход состоял из двух каркасных блоков, образующих два тамбура.

Сооружение СКР.

Сооружение СКР на поверхности и в обвалованном состоянии.

Поперечное сечение остова представляло собой арку кругового очертания высотой 2.45 м с пролетом на уровне пола 3,8 м. Поперечное сечение входа – стреловидное, с размерами 2.0x1,0 м. Полезная площадь составляла около 40 м^:, вес – 3,5 т. Каркас сооружения изготовлялся из алюминиевого сплава, оболочка – из синтетической армированной пленки.

Внутреннее оборудование включало системы вентиляции, отопления и освещения. Конструкция остова позволяла осуществлять стыковку двух сооружений торцами с проходом между ними, обеспечивая создание необходимых обьемно-планировочных решений и площадей функциональных подразделений – объектов медицинских пунктов и полевых госпиталей.

Сборно-разборное фортификационное сооружение СКР для защиты специальной и ракетной тенхники представляло собой каркасно-тканевую конструкцию из сборных арок с оболочкой из синтетического армированного пленочного материала. Торцы сооружения оборудовались защитными двухстворчатыми воротами, обеспечивающими сквозной проезд техники. Внутренние размеры остова основного помещения составляли: пролет – 5,5 м, на уровне пола -4 м, высота от пола до монорельса – 4,3 м, ширина въездного проема – 3,5 м, высота -4 м. Площадь сооружения равнялась 120 м^г, масса – 22 т. Комплект СКР перевозился на четырех автомобилях типа ЗиЛ-130 с прицепами. Сооружение оснащалось системами приточной вентиляции, воздушного отопления и электрической талью грузоподъемностью 3 т.

Точка в развитии легких каркасно-тканевых сооружений была поставлена с окончанием разработки и принятием в 1970 г. на снабжение пневмокаркасного фортификационного сооружения ПКС, предназначенного для защиты личного состава и пунктов управления тактического звена. Оно состояло из пневмоблоков, изготовленных из синтетических высокопрочных герметических материалов. Защита входа обеспечивалась с помощью входного блока "Лаз". ПКС оборудовалось сиденьями, подвесными нарами и столом. Имелась установка ФВУ-50/25. Размеры основного помещения сооружения: длина – 4,8 м, максимальный пролет – 1,6 м, высота – 1,6 м. Полезная площадь достигала 7,0 м², вес – 760 кг. Время возведения расчетом в составе 7 чел., бульдозера и компрессора автомобиля составляло 2,5-3 ч.

Совершенствование каркасно-тканевых сооружений продолжалось до середины 1970-х гг., а развитие пневмоконструкций было приостановлено и в дальнейшем к ним не возвращались.

Элементы сооружения ПКС на поверхности и в котловане; внизу – основной вариант заполнения основного помещения.

Изготовление фортификационной крупноволнистой стали на прокатногибочном и сборочном стендах.

Сотрудники ОПФБ, 1950-1960 гг. Первый ряд (слева направо): Ф.Ф. Лямов, А.И. Володин, И.Ф. Саяпин, А.А.Квитницкий, В.И. Шевченко, В.А. Гугняев. Второй ряд: Н.Ф. Борзунов, Г.А. Мелик-Парсаданов, В.Е. Рябов, В.Н. Фуфаев, А.С. Соколовский, В.Г. Иванов, Н.Н. Тюльпин.

Сотрудники инженерно-фортификационного отдела 15 ЦНИИИИ им. Д.М. Карбышева, 1950-1960 гг. Первый ряд (слева направо): А.С. Воробьева, И.Д. Поверин, Н.П. Грачева, В.Н. Васильченко, А.Ф. Тимофеева, Л.Н. Кузина, П.С. Иванов, Е.И. Кошелева. Второй ряд: А.Н. Самородов, В.Е. Савельев, В.С. Бахрушин, В.И. Шпунтиков, З.А. Полудневич, А.Т. Буров, В.Д. Рыбасенко. Третий ряд: В.Ф. Подолынный, Н.С. Маштаков, Г.В. Вашкевич, Н.М. Родионов, В.П. Кузьмин, В.И. Гурин.

К началу 1970-х гг. были проведены НИР и ОКР по созданию новой фортификационной волнистой стали. Работа ОПФБ и 15 ЦНИИИИ им. Д.М. Карбышева проходила в тесном взаимодействии с конструкторскими и технологическими бюро Кременчугского, Днепропетровского заводами металлоконструкций. В результате была получена фортификационная крупноволнистая сталь, которая открыла новые возможности по созданию большепролетных сооружений для ПУ, специальной и ракетной техники. Таким образом, к началу 1970-х гг. фортификация получила новый прочный материал, имеющий существенные преимущества перед сборным железобетоном.

Авторы выражают особую благодарность за оказанную помощь при подготовке статьи и представленные фотоматериалы И.Ю. Берлову, П.С. Зайцевой, С.В Малина, А.В. Широкову, Н.Л Константинову

Анатолий Сорокин

152-мм гаубицы М-10 и Д-1
Штрихи к портрету

После публикации предыдущих статей автора в «ТиВ»про 152-мм гаубицы М-10 и Д-1 поиск информации об истории их развития и техническом устройстве продолжался. В результате удалось обнаружить заслуживающие внимания факты, дополняющие уже изданный текст и кое-где служащие своеобразной «работой над ошибками». Здесь уместно заметить, что данные из архивных документов не следует воспринимать как истину в последней инстанции по тому или иному вопросу, даже если они относятся к объективно измеряемым физическим величинам.

Доверяй, но проверяй

В «ТиВ» №12 за 2013 г. вышла в свет первая часть статьи, посвященная 152-мм гаубице обр. 1938 г. (М-10). В ней приводилось значение начальной скорости этой артиллерийской системы на полном заряде в 525 м/с. Документальной основой такого утверждения послужили два источника: «Альбом артиллерийских конструкций, спроектированных и изготовленных заводом имени Молотова», изданный предприятием-разработчиком орудия (Мотовилихинский завод) в 1940 г., и данные отчетов об испытаниях тяжелого танка КВ-2. Это также неплохо увязывалось с характеристиками малосерийной 152-мм гаубицы обр. 1931 г. (НГ), для которой впервые был разработан метательный заряд нового устройства и чье конструктивное устройство оказало определенное влияние на дальнейшее развитие отечественных гаубиц шестидюймового калибра.

Проблема заключается в том, что в ряде публикаций утверждается об идентичности баллистических характеристик М-10 и 152-мм гаубицы обр. 1943 г. (Д-1), основываясь на одинаковых свойствах ствола и зарядов у обеих систем (если не считать дульного тормоза у последней). В таком случае начальная скорость у 152-мм гаубицы обр. 1938 г. должна равняться 508 м/с. Другие источники обходят этот вопрос молчанием. Подобной ситуации, в известной степени, мы обязаны тому обстоятельству, что М-10 сняли с валового производства в 1941 г. и для нее так и не вышло в свет полное руководство службы, а таблицы стрельбы ограничились изданиями 1941 и 1942 гг. Но именно эти документы нужны, чтобы дать исчерпывающий ответ на поставленный вопрос.

К счастью, в библиотеке Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи (ВИМАИВиВС) нашлось очень редкое издание таблиц стрельбы для 152-мм гаубицы обр. 1938 г. Оно вышло в свет в 1942 г. в формате маленькой книжечки, без проблем размещающейся в нагрудном кармане военной формы. Приведенные там данные дают однозначный ответ: начальная скорость снаряда на полном заряде для М-10 составляет 508 м/с и с точки зрения баллистики эта система практически идентична более поздней Д-1. Таким образом, приведенное в "ТиВ" №12/2013 г. утверждение о том, что дульный тормоз у гаубицы обр. 1943 г. приводил к уменьшению начальной скорости на целых 17 м/с, является неверным с количественной точки зрения. Тем не менее, указанные в статье физические факторы (менэшее последействие пороховых газов на снаряд у Д-1 вследствие отклонения их дульным тормозом) имеют место в действительности, только их влияние на начальную скорость составляет менее 0,5%. Именно такой порог является необходимым, чтобы быть учтенным при расчете установок стрельбы методом полной подготовки.

Прототип (слева) и серийный вариант (справа) 152-ми гаубицы обр. 1938 г. Обратите внимание на различия в устройстве нижнего станка и щитового прикрытия орудий.

Но тогда сразу же возникает вопрос: как получились указанные в документах 525 м/с, если свойстве заряда не менялись? Ответ был дан в публикации М. Павлова и И. Павлова про испытания тяжелого танка КВ-2. Приведенное выше значение начальной скорости достигалось при стрельбе на нестандартном усиленном заряде, предназначенном для проверки прочности узлов и агрегатов орудия. Сам он представлял собой штатный полный заряд с навеской дополнительного количества пороха в небольшом мешочке, укладываемом в гильзу. Заметим, что то же самое имело место применительно и к 122-мм гаубице обр. 1938 г. (М-30): для нее в упоминавшемся выше «Альбоме» заявили начальную скорость в 530 м/с. Следует подчеркнуть, что в этом издании использование усиленного заряда замалчивалось.

Эти завышенные характеристики фигурировали в ряде других документов и вполне могли оказатэ влияние на выбор той или иной системы в Артиллерийском управлении Рабоче-крестьянской Красной Армии (АУ РККА). Вопросы о том, было ли это обычным явлением, насколько широко практиковалось и можно ли расценивать такие действия как очковтирательство, еще ждут своего ответа. Автору приходилось сталкиваться с подобным не только у Мотовилихинского завода, но и у Артиллерийского НИИ, в своих отчетах завышавшего данные по дальности стрельбы у разработанных им боеприпасов относительно значений, указанных в таблицах стрельбы серийных орудий. Так что единичным случаем это точно назвать нельзя.

Батарея гаубиц Д-1 ведет огонь по противнику. 2-й Белорусский фронт, июнь 1944 г. (ВИМАИВиВС).

Заметки о конструкции М-10 и не только о ней

В экспозиции ВИМАИВиВС находятся две гаубицы М-10, одна из которых является уникальной – это орудие за №103 из числа образцов первой опытной партии, изготовленной в 1937 г. Его затвор (или как минимум ряд его деталей) позаимствован от 152-мм пушки обр. 1910/34 гг., судя по маркировке на его раме. Независимый от орудия прицел с независимой линией прицеливания и с механизмом угла места цели также является представителем первой серии для своего типа, бывшего в то время новинкой в советской артиллерии. Он имеет №181 и выпущен в 1937 г. Заметим, что заводская нумерация прототипов М-10 не начинается с единицы и на казеннике даже не выбит шифр проекта (официально пока еще не принятые на вооружение, но уже запущенные в серию орудия маркировались именно им, наиболее знаменитым примером является 76-мм пушка ЗИС-З). По ряду деталей (нижний станок, орудийный щит и его положение относительно кожухов колонок уравновешивающего механизма) гаубица №103 отличается от последующих серийных образцов. Несмотря на это, она прошла всю Великую Отечественную войну и была передана в Музей в 1954 г.

Вторая гаубица М-10 №1426 в экспозиции является уже типичным представителем валового производства. Ее изготовили в 1941 г., а судьба оказалась той же, что и у прототипа – орудие закончило свою службу в 1954 г. За годы войны из него произвели 1090 выстрелов.

Интересными являются данные о закупочных ценах на артиллерийские орудия в 1940 г.

Одна М-10 обходилась заказчику в 120 000 руб., а на приобретение 500 гаубиц этого типа с запасными трубами (по одной на каждые четыре орудия), а также необходимых комплектов запасных частей, инвентаря и принадлежностей выделялось 60 млн. руб. Для сравнения: одна "сорокапятка" обр. 1938 г. стоила 14 200 руб., 76-мм "дивизионка" обр. 1939 г. – 80 000 руб., 122-мм гаубица М-30 – 82 500 руб., а старая 152-мм гаубица обр. 1909/30 гг. – 84 000 руб. Панорамы к орудиям шли отдельной статьей расходов: за одну единицу завод №69 в г. Красногорске получал 656 руб.

Как ни странно, некоторые технические решения, реализованные в конструкции 152-мм гаубицы обр. 1938 г., вообще не упоминаются в литературе. В первую очередь к ним надо отнести подъемный механизм с двумя скоростями наводки. Большая скорость наводки предназначалась для быстрого приведения ствола в положение для заряжания, т.е. к углу возвышения менее 10‘. При больших углах возвышения заряжать орудие не разрешалось. После досылки снаряда, вложения гильзы в камору и закрытия затвора наводчик должен был на большой скорости наводки вернуть ствол в приблизительное положение для стрельбы, а затем на малой скорости точно установить угол возвышения.

Такая процедура заряжания являлась характерной для морских пушек и сухопутных орудий большой и особой мощности. Среди гаубиц шестидюймового или близкого калибра приведение ствола на фиксированный угол заряжания было у британской гаубицы RO BL 6 inch 26 cwt, также служившей в Красной Армии под названием "152-мм английская осадная гаубица системы Виккерс". Естественно, что за некоторое облегчение досылки снаряда в ствол пришлось заплатить уменьшенной скорострельностью и сниженной точностью наводки, если в механизме прицела каким-то образом образовался мертвый или свободный ход в приводе орудийной стрелки. У системы без приведения ствола на угол заряжания такое тоже вносит ошибку в наводку, но поскольку направление оси канала ствола устанавливается единожды, эту ошибку можно заметить и компенсировать при пристрелке.

А у орудий, подобных гаубице М-10, при таком дефекте механизма прицела отклонение оси канала ствола от требуемого угла возвышения при каждом выстреле носит случайный характер и не может быть определено посредством пристрелки.

Вторым по важности неудобством следует назвать отделяемые от станин съемные сошники для мягкого грунта. На марше они перевозились поверх сведенных станин и при переходе в боевое положение их следовало убирать оттуда. Вместе с оттягиванием ствола при возке (для операций с ним при помощи штатного полиспаста-принадлежности к орудию требовалось усилие трех человек) вся процедура изготовки М-10 к стрельбе была довольно изматывающей, не особо быстрой и насчитывающей минимум 16 необходимых операций. Даже у "древней" 152-мм гаубицы обр. 1909/30 гг. список действий при переходе из походного в боевое положение более краток. Тем не менее, система обр. 1938 г. оказалась намного удобнее при ведении огня по сравнению со своей предшественницей. Расчету последней приходилось только мечтать о большом секторе горизонтального обстрела (то есть, о гораздо более редкой грубой наводке орудия) и об отсутствии необходимости выката гаубицы на новое место из-за заглубления в грунт после серии выстрелов (так как при этом блокировался поворотный механизм, основанный на скольжении станка по боевой оси).

Стоит упомянуть также, что изначально накатник должен заправляться жидкостью "Стеол" с сжатым азотом, а тормоз отката – веретенным маслом В ходе Великой Отечественной войны, по всей видимости, возникли проблемы с поставкой в войска баллонов с сжатым азотом, и накатник разрешили заполнять сжатым воздухом с помощью насоса-принадлежности к орудию. Исходя из отсутствия упоминаний прибора для подсветки прицельных приспособлений у М-10, можно предположить, что она им не комплектовалась.

Таблицы стрельбы и памятка командиру батареи и орудия 1942 г. издания также проясняют несколько моментов касательно боеприпасов, используемых для стрельбы из 152-мм гаубицы обр. 1938 г.

Прежде всего стоит отметить отсутствие в них упоминаний о выстрелах со старыми фугасными гранатами 533-го семейства и шрапнелями 501-го семейства. Со штатным метательным зарядом для М-10 состава Ж-536 выстрелы с этими снарядами вообще не комплектовались. Что же касается выстрелов с ними для 152-мм гаубицы обр. 1909/30 гг, то безопасно стрелять этими боеприпасами из М-10 было вполне возможно. Однако при отсутствии в таблицах стрельбы данных смысл в этом был только при ведении огня прямой наводкой. Кроме того, использование любых выстрелов для 152-мм гаубицы обр. 1909/30 гг. из-за их короткой гильзы вело к разгару каморы вблизи запоясковой части снаряда и, как следствие, к тугой экстракции уже штатной гильзы при последующих стрельбах – ее попросту вдавливало в образовавшиеся углубления. Поэтому если с М -10 и применяли старые фугасные гранаты Ф-533 и шрапнели Ш-501, то только в порядке исключения – при отсутствии штатных боеприпасов и острой необходимости в открытии огня прямой наводкой.

Особо остановимся на выстреле с фугасным снарядом, также называемом в таблицах стрельбы морским или полубронебойным. Для него использовался "специальный" однокомпонентный заряд из пороха марки 9/7 массой 3,1 кг. При его сгорании давление в канале ствола достигало 2200 кгс/см² (для сравнения: у полного заряда в сочетании с осколочно-фугасной гранатой ОФ-530 эта величина равнялась 2250 кгс/см^г), а сам снаряд массой 51 кг разгонялся до скорости в 432 м/с. Максимальная табличная дальность стрельбы при этом составляла 5 км, причем угол прицеливания был всего 169 тыс. (около 10'). Ведение огня фугасным снарядом на любом ином заряде запрещалось (попытка использовать полный заряд приводила к катастрофическим последствиям), а командирам и номерам расчета предписывалось строго следить за маркировкой боеприпасов: гильзы со специальным зарядом обозначались буквами «МГ» (морская граната). Аналогичное указание имело место применительно к гильзам от штатных выстрелов и от выстрелов для 152-мм гаубицы обр. 1909/30 гг. Примечателен сам факт его включения в таблицы стрельбы – наглядное свидетельство недостаточного знания советскими артиллеристами на рубеже 1941-1942 гг. устройства боеприпасов и правил обращения с ними.