Текст книги "'Зона с нами' (сборник) (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

   – Если ты имеешь ввиду глубину и в сантиметрах, то не более двадцати, а то у твоих ребят будет постоянное чувство природной ущемленности, – уже откровенно смеясь, ответил Торсион.

   – Ладно, давай дочитаю это послание с того света,– сказал Карамболь и вновь развернул свиток пергамента.

   "...Кто в Зону приходит как завоеватель, долго здесь не протянет, обязательно когда-нибудь влипнет в проблему, причем его самого к ней притянет.

   Любое бессмысленное противостояние Зоне и ее обитателям только увеличивает ее противодействие и расширяет границы влияния.

   Только став составляющей частью Зоны, я понял, почему ученые никогда не придадут огласке этот секрет: прекратится финансирование научных лабораторий, основные исследования будут перенесены на Большую Землю, а здесь больше понадобятся психологи со священниками.

   Эти ученые умники, сидя в бункере, думают, что находятся в полной безопасности, но вместе с тем то один, то другой из них получают заслуженное. Только Сахаров, безвылазно торчащий там, пока жив, но это, скорее, напоминает пожизненное заключение, и неизвестно, что хуже. Одно радует, что ему сейчас вряд ли лучше, чем мне.

   Но, видно, и эти сверхмудрые просчитались, не осознавая, что я смогу сделать обычную запись и кто-то ее добудет и прочтет. А с ПДА все ясно: оно, как любые другие электронные средства, полностью выходит из строя только от моего прикосновения при включении. Когда я начинал писать на бумаге, она просто обугливалась, с деревянными и берестовыми табличками происходило тоже самое. Я с трудом, и то случайно, нашел материал для нанесения записи. Именно волоски шерсти, в спешке оставленные мной на обратной стороне пергамента, возможно и рассеивали энергию химического термо-окисления. А сшить написанное тоже не вызвало проблем – у каждого нормального человека, обитающего в Зоне, который попал под мой контроль, всегда находились при себе иголка и нитка...

   Если в поле моей деятельности попадали нужные мне объекты, я располагал подручных за различными укрытиями, чтобы раньше времени не беспокоить моих будущих бойцов. После того, как противник начинал чувствовать мой зов, я для их отвлечения выпускал различную мелочь, которая нападала с тыла. Больше всего я любил натравливать Тушканчиков, которые гнали всех попавшихся в мою комбинационную схему прямо на меня, мне даже не приходилось для этого бегать. Люди, как правило, не зная, откуда на них приходит мое воздействие, крутили по сторонам головами, но, подгоняемые моей пехотой, прямиком шли в ловушку. Дальше все происходило довольно быстро, как на конвейере. Свежачек впадал в полуспящее состояние, после чего я распределял полученное "по сортам". В конечном итоге, и мои воины должны чем-то питаться, и разделение способствовало этому – менее опытные и бесполезные просто шли на корм.

   Сталкеры, Наемники и Вояки становились пулестойкими Зомби. Местное население тоже отдавало мне самое необходимое, включая свои силы и саму жизнь. Легче всего поддавались воздействию Кровососы и Бюреры, и мне становилось смешно от того, что раньше я так боялся этих незаменимых элитных воинов. Я их берег, и готов был выпускать только в случае крайней нужды.

   А вот Тушканчиков было совершенно не жаль, они ведь быстро восстанавливали потери в своих рядах и выполняли священную для меня миссию – пополнение рядов опытных бойцов. Тем более что и тела погибших Тушканчиков тоже не пропадали – их поедали мои же воины. Трудно было приучить все это стадо к упорядоченному общественному питанию, но нарушителей постепенно становилось все меньше, от них даже костей не оставалось.

   Сильные Воины мне были нужны так же, как раньше – заполняемые нычки: хоть всего и навалом, но не помешает заиметь еще. Ряды таких бойцов я готовил на случай тотального нападения на мое логово.

   Со временем я стал заранее уменьшать ряды своих смертников, участвующих в боевых действиях, будучи уверенный в конечной победе, ведь сила моего воздействия все возрастала. Иногда мне требовалось буквально нескольких секунд для мозговой победы.

   Однако вскоре даже самый изощренный процесс моих манипуляций чужим сознанием перестал приносить удовлетворение, ведь достойного противника на моем пути не было.

   Ужас от происходящего начал охватывать меня, когда я увидел результаты собственного воздействия, да поздно было – обратная дорога просто отсутствовала. Мой зов, совершенно не зависящий от моего сознания, моментально делал меня врагом или рабовладельцем.

   Даже не представляю, как ты до меня добрался, зная, что выследить меня без моего на то ведома просто невозможно.

   Свое прежнее имя даже не сообщаю, т.к. не хочу, чтобы его лишний раз трепали, но думаю, ты и сам догадаешься...

   Все, что было при мне до перерождения, я сложил на подконтрольной мне территории в безопасной для Человека зоне у основания высоковольтной вышки.

   Если заинтересует дальнейшая инфа и хабар, найди мою первую нычку. Она находится рядом с лагерем Новичков и помечена на карте синим крестом, но перед этим надень на себя соответствующую защиту".

   ...Этим заканчивался текст пергаментного послания.

   – Да, интересный факт, но думаю, что это только предыстория, – дочитав до конца, сказал Карамболь.

   – Точно, а вот его продолжение, – ответил Торсион, выдавая Карамболю другой сверток с записью.

   – Не гони, лучше давай парилочку навестим, предчувствую, что вторая серия еще веселее будет, – ответил тот.

   Карамболь взял в руки плошку, зачерпнул в нее немного воды и со словами: эх парок, помоги, память сердца сбереги, – плеснул содержимое на открытые камни.

   Они продолжили моцион расслабления в парилке, вначале с вениками, а после лежа на той же полке под простынями.

   4.

   ...Офицер размахнулся карабином, отнятым у Снайпера, и с силой ударил им об арматуру, торчащую из обломка бетонной плиты. Он желал поскорее избавиться от этого приклада, напоминающего о многочисленных смертях, будто этим можно было что-то исправить.

   Обломок приклада подполковник забросил подальше в руины здания. Если его и найдут, то ценности отдельно от карабина он не будет представлять. Вместе с тем сам карабин остался в полной боевой пригодности, а это подполковнику и было надо. Он являлся одним из руководителей трофейной команды, призванной собирать образцы редкой или вообще до того незнакомой техники врага.

   Подполковник посмотрел на часы и остался явно разочарован потерей времени из-за этого инцидента. Он что-то приказал Ефрейтору, тот удивился сказанному, но выполнил приказ: взял котелок, приготовленный для Подполковника, и отдал в руки пленному. Тот, безучастно подчиняясь, взял его в руки, но есть не собирался. Снайпер подумал, что они хотят его сфотографировать, жадно поедающим эту вкусно пахнущую кашу из котелка врага. Такого дурманящего запаха, напоминающего ему раннее детство, он давно не чувствовал, но не собирался давится подачками врага. Он только сглотнул слюну и продолжал стоять неподвижно. Подполковник все понял, он и сам в подобной ситуации постарался бы поступить так же, но перед ним ведь только мальчишка, хотя и вражеский. Какая все-таки воля и стойкость у этого народа, который воспитал такими своих детей, достойных только в лучшем смысле этого слова, подражанию. Какими же изуверами и палачами были те, кто натравил эти два великих народа друг на друга?

   Теперь во власти Подполковника, хоть и не беспредельной, была возможность удержать побежденный народ и оставшихся бывших воинов от уничтожения. Пройдут годы и, как знать, каким станет мир, и к кому перекинутся нынешние союзники и какими станут теперешние враги?

   Офицер протянул руку и взял свой котелок обратно. Еда уже почти остыла, да и есть ее, после такого стресса не очень хотелось, но он, стоя прямо, съел большую половину содержимого и опять вернул котелок пленному. После этого отошел на довольно значительное расстояние, опять развернул карту и начал обсуждать какие-то детали своего дальнейшего плана с Ефрейтором.

   Пленный Снайпер долго смотрел на эту пару врагов и все время пытался уловить подвох в их действиях. Прождав некоторое время, он, наконец, решился попробовать этой варварской еды, хотя пахла она совершенно по-домашнему. Он аккуратно присел на лежащий горизонтально кирпич, вынул ложку из голенища, которой уже забыл когда пользовался, т.к. обходился сухим пайком, и взяв маленький комочек каши, не торопясь отправил его в рот. Он ожидал чего угодно, кроме того, что она будет душистой, наваристой, приправленной мясом и очень вкусной. Снайпер оглянулся и понял, что на него совершенно не обращают внимания. Рука сама зачерпнула почти полную ложку и уже безостановочно отправила в рот ее содержимое. Так ложка за ложкой было съедено все без остатка. Сложнее всего было выскребать остатки каши, и вместе с тем совершенно не греметь ложкой по стенкам, как до этого проделывал вражеский Ефрейтор. Покончив с едой, Снайпер понял, что его хотят убить подкрепившимся, в надежде на то, что он проявит слабость, цепляясь за жизнь, и начнет ползать на коленях, умоляя о пощаде. Он еще раз проверил свою форму и, не найдя видимых дефектов, решил в последний раз взглянуть на фото отца, матери и старшего брата, убитого годом ранее. Отец погиб, когда он был еще маленький, мать ушла в мир иной совсем недавно – не успела спрятаться во время бомбежки. Ну что, пусть его родные видят, что их сын, воспитанный в духе предков, готов достойно встретить смерть. А то, что он принял еду из рук врага, в конечном итоге, ничего не меняет – он никогда не попросит пощады.

   Снайпер так и сидел в своих раздумьях, пока к нему не подошел вражеский ефрейтор, чтобы забрать пустой котелок. Маленький враг был почти такого же с ним роста, только имел совсем черные, как смоль волосы. Снайпер был чистым блондином. Ефрейтор протянул, было, руку за котелком, но она неподвижно застыла в воздухе, когда он увидел фотографии в портмоне врага, от вида которых его словно оглушило. Он медленно стал протягивать к одной из них руку, но Снайпер быстро захлопнул портмоне и спрятал его в нагрудный карман. Он пытался застегнуть пуговицу, но Ефрейтор, уже более настойчиво начал тянуть руку за содержимым кармана. Вот тут Снайперу изменила холодная выдержка и он оттолкнул руку врага. Эту вещь при жизни он так просто не отдаст, ведь это все, что у него осталось сокровенного и ради памяти своих родных он не позволит, чтобы даже их фото касалась рука врага.

   После этого неожиданного сопротивления вражеский Ефрейтор схватил Снайпера за грудки, одной рукой пытаясь дотянуться до портмоне. Снайпер попытался применить приемы рукопашного боя, но из-за недостатка мотивации и потери сил, вызванной истощением, его попытка оказалась неудачной и только ещё больше разозлила врага. Ефрейтор ударил Снайпера кулаком в нос, у того даже искры полетели из глаз. Ничего не видя перед собой, Снайпер всё же умудрился поймать руку врага и что было силы укусил его за ладонь. Тот взвыл от боли и с еще большим остервенением набросился на Снайпера. Он имел превосходство в силе, сразу повалил Снайпера на спину и стал колотить его кулаками по лицу, тот только слабо отбивался, но попытки его врага завладеть фотографией не увенчались успехом: Снайпер клещом вцепился в свой карман, как будто от этого зависела его жизнь. Вражеский Ефрейтор в пылу драки поднял обломок кирпича и с силой замахнулся...

   5.

   Ключевая вода хорошо бодрила организм и освежала сознание.

   – Так как ты, Сталкер, того крутого Контролера взял, уж не стал ли сам таким? – Карамболь, вылезая из сажалки, задал риторический вопрос. – Ладно, давай в очередной заход про то, как ты его обезвредил, думаю, не простое это дело оказалось, судя по ранжиру этого Контролера.

   Они по новой наполнили стаканы. Карамболь умел разливать: в этой стеклянной посуде тархуна было на палец ото дна, но от этого только приятнее было вдыхать его душистый аромат.

   После небольшой алкогольной паузы Каромболь развернул вторую меховую книгу и начал ее читать.

   "Нас было трое друзей, загружавших все эти нычки, а в живых, если можно так сказать, остался только я один. За время хождения по Зоне мы забили добрым хабаром не только этот схрон. План очередного из них прилагаю здесь. Может, тебе повезет, и ты их последовательно найдешь все. Но советую одному дальше не лазить, а действовать хотя бы с одним, но надежным другом – там расставлены ловушки. Их, думаю, ты обнаружишь, раз вычислил меня.

   А теперь о самом главном: не верь Сахарову и его помощникам. Это из-за него я стал Монстром, а его подручные, может и не все, но тоже многое знали. Как только мне удалось выяснить больше, чем надо, т.е. какие эксперименты над животными и людьми производит Сахаров, где и как он ценный товар приобретает и откуда у него бабок не меряно, так сразу все это со мной и произошло...

   В самом начале нашего "душевного" разговора, почуяв открытую опасность, Сахаров таким елейным голоском предложил мне легкое и денежное дельце, пообещав после выполнения его продолжить выяснения отношений. Правда, я почуял недоброе, но думал, вернусь, подробнее расспрошу и разберусь, да поздно было. Все точно рассчитал этот подонок. И еще одно, запомни, что ему только на руку вражда между группировками, а он со всех по тиху навар имеет, ведь враждующие о цене не договариваются.

   В подземелье Агропрома, по выданному мне Сахаром плану, был еще один, ранее мне не известный проход, с тайным люком в стене за вентилятором. Добрался я туда без проблем и легко проник, куда требовалось. Там оказалась довольно разветвленная сеть ходов и тоннелей, ведущих вниз. В конце пути я попал в просторный зал с кучей подвесных мостов над какой-то жидкой и разноцветной субстанцией, расположенной на приличной глубине. Мои приборы не показали вообще никакой опасности, и я снял с себя все лишнее. Освещение поступало откуда-то сверху. Но его источник мне был не ясен, да и какая тут разница, думал я, откантуюсь и вернусь. Находясь в полной тишине, я все отчетливо видел и слышал. Из плана мне был известен второй вход в помещение, откуда, по словам Сахарова, должен был появиться посыльный. В стороне имелась довольно удобная площадка, на которой я и расположился. Все помещение с места моей лежки отлично просматривалось, а акустика была такая, что даже самая мелкая живность была бы мной услышана издалека.

   Сахаров меня убедил, что именно сюда должен прийти посыльный, которого никто, кроме меня, не должен видеть, и тогда я кое-что из больших секретов и узнаю. Естественно, никто на встречу не пришел, да и не должен был, это была элементарная замануха.

   Оказавшись на месте, указанном Сахаром, я сразу ничего, на мой взгляд, необычного не почувствовал, а скорее, наоборот – стало довольно комфортно и спокойно. Еды и питья хватало, Сахар ничего не пожалел в приготовленной мне ссобойке, и я не торопясь поел и выпил – слегка, т.к. не имел привычки напиваться, пока не завершу дело.

   К концу дня я решил вновь перекусить из-за избытка свободного времени. На аппетит я никогда не жаловался, но тут пришлось просто уговаривать свой желудок принять дары... Самое главное, что кайфа от выпитого я совершенно не почувствовал, а только легкую тошноту. Но на этом изменения не закончились. Мне стало жарко, и я сбросил с себя часть одежды, оставшись с голым торсом. От скуки я начал изучать помещение, захотелось просто побродить по этому подземелью. Из оружия я оставил себе только нож, потому что почувствовал непомерно нарастающую силу в организме, и посчитал, что в дополнительном оружии нет нужды.

   Ждать, по словам Сахара, мне придется не больше трех суток. Все почти правильно эта сволочь сказала, видно, для гарантии про третьи сутки добавил. В конце уже вторых суток подбежавшие откуда-то Тушканчики начали мне преданно смотреть в глаза, будто ждали какого-то приказа. Самое интересное, что я даже на них нож не собирался поднимать и перво-наперво подумал, что это данная местность на них так действует. Потом опять начал чувствовать постепенный прилив сил, но тогда ещё не догадывался, что это от контакта с ними. Ну, думаю, этот глюк исправится после прихода посыльного, да и по возвращении на чистый воздух. На исходе третьих суток, я понял, что никого уже не дождусь, и решил подняться наверх. Походил по травке да между деревьев, аномалии невооруженным глазом обнаружил и только после заметил, что так с голым торсом и хожу. Где-то в глубине сознания, будто во сне, выскочила мысль: как же это я буду от всего, что есть в Зоне в таком виде защищаться и вообще смогу выжить? Но отвлекло движение в кустах и хруст веток – прямо на меня вышли три здоровенных кабана, да не просто, а как нашкодившие щенки, почти ползком. Зрение мое обострились настолько, что я видел всё, почти как в оптику, да и слышать стал значительно лучше обычного. Я видел, как зверье начало преданно смотреть на меня, а вдруг замеченный мною вдалеке Сталкер резко рванул в противоположную сторону, заткнув уши руками. Дальше описывать не буду – что стало, то стало.

   Таких мест пересечений или нулевых точек на Земле достаточно, но они, к счастью находятся в недоступных для людей местах, на больших глубинах и в полостях с очень агрессивными средами, например, в жерле вулканов, для блага самих же Людей. Но в Зоне в них реально угодить, хотя и попотеть придется. Не советую туда лезть, исходя из моего плачевного опыта. Точки этих мест я пометил на карте красными крестами. Я о них доподлинно узнал, только переродившись, и смог общаться с такими же, как сам, но помочь друг другу, или хотя бы отомстить за себя, мы не могли. Бункер находился в слишком удаленном от нас месте, а при всем своем могуществе приобретенных навыков я и подобные мне, казалось, были привязаны к определенной области Зоны, из которой до него никто из нас добраться не мог.

   Все живые существа оставляют свой химический след, об этом я когда-то слышал. Как через год некоторые рыбы по нему возвращаются на нерест, муравьи находят пищу по следу разведчика, нашедшего ее и т.п. Если мозг человека задействован не полностью, то почему никто не догадался, что и другие органы чувств имеют огромный, но не используемый потенциал?

   Все ареалы обитания животных и людей были мне отчетливо видны, но как ни странно, эта дополнительная информация меня совершенно не утомляла. Я прекрасно осознавал, кем стал, а справиться с таким наваждением никак не мог. В своей жизни я много изучил и попробовал, в том числе самую крутую наркоту, но могу сказать точно: все можно пересилить и от всего отказаться, кроме Этого. Ничего не мог с собой поделать: мысли, особенно вначале, вроде почти правильно работали, но что-то в "нутре" заставляло действовать. Только став Таким, начал свою бывшую жену понимать, которую от магазинов и казино оторвать нельзя было. А когда мне надоело ее "лечить", то просто бросил всё и от безысходности попер сюда, в Зону. Всех чудес, увиденных здесь, сразу и не расскажешь, тут не на один роман наберется. Только можно не успеть записывать, с таким темпом все происходило...

   Обрати особое внимание на инфу, которую я получил при обработке группы спецназовских наемников, уж очень заковыристые спецы оказались, еле приручил.

   Я их ПДА не включал, как и многие другие, чтобы не накрылись. В общем, разберешься.

   Вот в основном и все. Дальше будут только карты с пометкой следующей нычки. Спасибо, что избавил меня от этого наваждения, и помолись при случае за меня и всех уничтоженных мной, ведь не по злому умыслу я все это делал.

   Бывший Сталкер..."

   Карамболь отложил прочитанный пергамент и на некоторое время задумался.

   – Чувствую, Сталкер, что у тебя балет не в двух частях, – уверенно сказал он.

   – В двух только первый, – ответил Торсион.

   – Ладно, хорошо хоть с первым разобрались, а за это и выпить не мешает. Надеюсь, ты не только эти две его нычки обчистил, хотя для меня это и не столь важно, – глядя в глаза Торсиону произнес Карамболь.

   Выпив и закусив, они опять расположились в парилке, которая притягивала к себе, как магнит.

   6.

   Так часто бывает: находясь на волосок от смерти, человек или каменеет от охватившего его ужаса, или получает просветление и удвоенные силы. Снайпер ударил свободной рукой своего врага снизу в челюсть и потом – сразу в ухо, от чего тот ослабил хватку, выпустил обломок кирпича и упал на бок. Теперь превосходство было на стороне Снайпера и он, поднявшись во весь рост, тоже взял в руки обломок кирпича. Не думал он, что ему придется так драться, как когда-то в детстве в дворовых потасовках. Он надеялся, что уже давно вышел из того возраста, а путь воина вообще исключал подобное. Нет, он этого не сделает и, только показав, что еще может постоять за свою честь, Снайпер выбросил обломок в сторону. Его враг тоже поднялся, поняв, что чуть не совершил подлый поступок и встал в стойку боксера. Он стоял в ожидании, пока Снайпер тоже примет стойку для честного кулачного боя. Но все закончилось неожиданно – драку увидел Подполковник и быстро растащил их в разные стороны. Снайпер отряхнул с себя пыль и остался стоять в ожидании своей судьбы. Подполковник о чем-то начал горячо спорить с Ефрейтором, на что тот только отвечал резкой жестикуляцией в сторону Снайпера. После некоторого колебания Подполковник подошел к Снайперу и снова внимательно взглянул на него.

   Снайпер никак не понимал, чего хочет от него этот здоровяк. Подполковник что-то попросил у Ефрейтора и тот достал из кармана аккуратно сложенную газетную упаковку, из которой извлек две фотографии. Одну из них Подполковник взял в руки и показал Снайперу. Тот сначала безучастно смотрел мимо, но, присмотревшись, попытался схватить ее. Все поменялось очень быстро, и теперь уже Снайпер попытался завладеть чужим фото.

   Подполковник быстро отдернул руку и вернул фото Ефрейтору. Он жестом указал мальчишкам сесть и на языке Снайпера попросил его на расстоянии показать фотографию, из-за которой начался конфликт. Тот послушно сделал это, понимая, что сейчас может выясниться что-то очень важное для него. Подполковник увидел ту же – вернее, такую же – фотографию, какая была и у Ефрейтора. С неё на него смотрел один и то же человек. Подполковник встал и заговорил со Снайпером на его языке, указывая пальцем на Ефрейтора.

   Исхудавшее и бледное лицо Снайпера стало на вид вообще бескровным, и он, внезапно потеряв самообладание, в бессилии сначала опустился на битый кирпич, а после повалился без чувств на бок. Его изможденное суровыми, не детскими испытаниями тело, не получавшее должного питания и работавшее на износ, выглядело в этот момент скорее мертвым, чем живым. Подполковник открыл флягу, пригубил ее содержимое, а затем остатки плеснул в лицо Снайперу. Обморок длился не долго, откашливаясь, сморкаясь и вытирая глаза, Снайпер вскочил на ноги. Молодость все же взяла верх над всеми проблемами, да и спирт этому делу неплохо помог.

   Все некоторое время молчали и только сопели в раздумьях над произошедшим. Первым опомнился Подполковник, он встал и сказал несколько слов Ефрейтору. Тот уже ничему не удивлялся, а только молча выполнял приказание. Он взял в руки свой вещевой мешок, вынул оттуда подменную военную форму и отдал Снайперу. Тот, ничего не понимая, взял одежду и ждал дальнейших указаний. Он буквально за несколько минут пережил стресс, которого в его богатой, но короткой биографии еще не было. Снайпер стал совершенно другим человеком, моментально повзрослев на несколько лет.

   Как же так, и почему произошло это, не поддающееся осознанию событие? Он не находил ответа. Еще несколько минут назад было все предельно ясно...

   – А за что, Михалыч, ты собирался разбить ему голову автоматом? – впервые за все время их совестного пребывания на фронте совершенно по взрослому и не по уставу спросил Ефрейтор Подполковника.

   – За слова, – совершенно не удивляясь такому обращению, ответил тот.

   – Я понимаю, но ты же знаешь, что я слов не слышал, и что по-ихнему я ни бум-бум,– не отставал ефрейтор.

   – Ты бы и так понял, если бы услышал, он мне сказал: "Стреляй, русская свинья".

   – Тогда, понятно, – кивнул Ефрейтор. – А что же ты ему ответил, когда показывал на меня? Тут я без перевода точно ничего не пойму.

   – Я ему сказал, что он чуть не убил своего брата!

   7.

   – ...Ну что, Сталкер, продолжим разговор про Контролера, – Карамболь похлопал веником по простыни, лежащей на спине Торсиона.

   Оба собеседника, уже приняв немалую дозу алкоголя, вместе с тем сохраняли ясность ума и было видно, что такие тренировки и нагрузки не являются для них помехой при решении сложных проблем.

   – Значит, дело было так. Должен был начаться сильный выброс, а я как-то замешкался, видно, нюх стал терять, – начал свое повествование Торсион. – Думал, что успею до стоянки Сталкеров добежать, а если что, то антириды у меня в наличии были. Но так давно не трясло, а потом как бахнуло, что даже большая часть бетонного забора у вояк рухнула. После этого вижу – камень здоровенный прямо на меня летит, еле успел увернуться, а он как треснет со скрежетом по заваренному люку и вместе с ним и с обоймой от него как пуля дальше полетели. В общем, оказался я на открытой местности прямо рядом с тем люком, что расположен на косогоре возле круга аномалий. Ничего более умно не придумав, прыгнул туда и стал опускаться вниз по стеновой лестнице. А там была тишина, как в морге, вообще такого в Зоне не встречал, только пол под ногами от выброса дрожал. Начал идти по тоннелю, дальше оказалась еще одна шахта. Иду спокойно, никого не встречаю по дороге. Вдруг навстречу Тушканчик, ну я на него даже ствол не поднял, только нож вынул, а он, не торопясь так, будто меня и нет, просто мимо пробежал.

   И такое ощущение в этом подземелье было, будто я на большой земле оказался, все тихо и спокойно, и даже внутренний голос о какой-либо опасности молчал. Но именно от этого и начало нарастать непонятное ранее беспокойство. Я всегда подключаю дыхательный аппарат в незнакомых подземельях, да и в знакомых иногда проходится из-за метана, сероводорода и т.д. По мере опускания вглубь мое беспокойство только нарастало, но дух исследователя была сильнее. Я опускался все ниже, по различным винтовым и вертикальным лестницам. Вот, думал, ребята Диггеры удивятся такой находке, а они-то считали, что всю подземную Зону знают. Хоть и предварительно, но я решил это подземелье обследовать, в надежде на какую-нибудь эксклюзивность. Тут ее просто не могло не быть, ведь похожего места я еще не встречал. По мере опускания вниз, я начал замечать на стенах и на полу следы какой-то химической деятельности. Из трещин стен кое-где вырывались огоньки пламени, видно, процесс был довольно активный. Но все эти виды не вызывали особого беспокойства, обратная дорога оставалась открытой и в случае повышения опасности можно было беспрепятственно смыться. Экзоскилет и дыхательный аппарат работали вполне исправно, и я не ощущал дискомфорта, кроме возникшего потоотделения из-за повышенной температуры. Мой встроенный в часы термо-датчик показал тридцать градусов тепла. Время, проведенное в подземелье, было незначительным, еще много можно было за оставшиеся минуты успеть, ведь я всегда по старой привычке фиксировал начало выброса, чтобы знать, сколько осталось до его усредненного окончания. Зуммер должен был оповещать меня о половине отведенного срока, предупреждая о желательном возврате.

   Войдя в просторное помещение, вначале я не увидел, а скорее почувствовал чье-то присутствие, т.к. фонарь для привлечения дополнительного внимания не включал. И действительно, кого тут только не было – Кровососы, большое количество вооруженных Зомби в самых разнообразных комбезах, Снорки, Кабаны, и Тушканчики, которых там было просто не меряно. Так вот где осиное гнездо этих тварей и надо скорее сматываться, но что-то просто заставило осмотреть все внимательнее, тем более что вся эта живность вела себя совершенно не агрессивно, будто выброс на них действовал, в отличие от Людей, успокаивающе.

   Вот когда я по-настоящему пожалел, что не дружу с огнеметом. Там при таком скоплении живности эта адская машина всегда должна быть под рукой у впереди идущего, при условии, что он – человек опытный и умеет правильно обращаться с нею; думаю, что всем известны случаи, когда в разгар боя от огнемета доставалось и чужим, и своим. Лечить же от него ожоги в наших условиях очень затруднительно, даже в лаборатории Сахарова.

   И еще одна мысль при виде такой картины покоя не давала: как же эти твари наверх выбираются? Ведь ни Кабаны, ни Тушканчики по вертикальным лестницам лазить не умеют? Возможно, что там был и другой, а может, и не один более пологий выход. Мне было ясно, за время выброса я мало что успею выяснить сам, но для того, чтобы придти сюда с другими людьми, требовалось обеспечение их маломальской безопасности. И я решил максимально внимательно изучить все, что попадалось на пути за отведенное мне незначительное время.

   Мои первоначальные предположения были таковы: скорее всего, там присутствовал некий газ, не имеющий ни цвета, ни запаха, который притуплял органы чувств и каким-то невероятным образом перестраивал живой организм. Причем, возможно, будучи тяжелее воздуха, газ мог себя проявить только непосредственно в очаге образования, не выходя на земную поверхность. Вероятно, этот газ был довольно активным химически элементом и вступал в реакцию со многими веществами, образуя нейтральные соединения, из-за чего и не накапливался в избыточном для подземного объема количестве. Любопытно было бы узнать, как вся эта среда подействует на незащищенного человека, но проверять на себе никакого желания не было.

   Но вернемся к обитателям подземелья. Я медленно прошел мимо групп перечисленных монстров, старясь их не тревожить. Мне было непонятно, из-за чего напрочь пропала агрессивность всех этих зверюг и в какой момент она может вернуться. Нервы были не пределе, пот, скопившийся на теле, начал стекать по лицу. Мои стекла стали местами запотевать, вентиляция не справлялась с таким количеством влаги, и я решил, что настало время вернуться назад. Часы показывали чуть меньше половины отведенного времени на выброс, вот, думаю, загляну за последний угол – и домой.

   А там, на бетонном уступе, прямо в метре от меня сидел матерый Контролер и вытянул руку прямо на меня, его зова я не слышал, иначе дальше бы не пошел. Мои движения уже были на подсознательном уровне, правда, это я отследил позже. Я сделал шаг вперед и своим ножом резанул его по горлу. Кровь прямо фонтаном брызнула на меня и его голова беспомощно завалилась на бок. Я его прикончил одним движением, видно, внутренне напряжение, сжимающее все мышцы и концентрирующие движения, усилили мой удар. Кровь залила стекло экзоскилета, и я непроизвольно попытался смахнуть ее, но рука словно бы застыла на пол пути. Будто бы подсознание не хотело убирать ее от лица, держа глаза закрытыми. Мигом вспомнилось детство и его наивное представление, что если не видеть то, что тебя может до смерти напугать, то этого вообще не существует. За доли секунд в голове промелькнуло множество вариантов происходящего. Не из-за этого ли Контролера и его странно заторможенного состояния – они тут все как сонные мухи ползали. Но не набросятся ли все эти звери на меня после его смерти? А может, выброс именно так на всех подействовал, и не начнут ли все эти твари жить обычной активной жизнью после его кончины? Все органы напряглись в изучение близлежащего пространства, но рука не хотела опускаться. Слух молчал, но в сознании всплывали кошмарные представления того, что все твари подземелья тянутся ко мне с одним желанием растерзать. Но вот прошло мгновение и ничего в моем окружении не изменилось. Я медленно опустил руку, но вся живность оставалась в прежнем, пассивном состоянии. Значит, все дело было все же в выбросе, или само подземелье с его отдельной экосистемой так влияет на все живое? А может, и не на все, может на людей действует по-иному? Ответ на этот вопрос я получил позже.