Текст книги "Знание-сила, 2002 № 10 (904)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

В постели с человеком

Вопреки известной пословице, далеко не все, что естественно, не безобразно. Например, секс – несмотря на явный потенциал удовольствия, он считается весьма и весьма «безобразным». Почему? Поишем ответ в недрах эволюции культуры и поведения.

Секс греховный

Когда-то люди, обладатели первобытного мышления, считали, что получаемое во время секса удовольствие можно объяснить только сакральной силой, заключенной в «священных органах» тела. Которые и стали объектом всевозможных запретов и культов. Самый известный символ такого культа – индуистский йони-лингам, олицетворяющий божественную страсть (лингам Шивы, проникающий в йони богини Парвати), которая рождает великую энергию, необходимую для существования мира. У китайцев мироздание тоже пульсировало в ритме секса – слияния женского и мужского начала, инь и ян. Магия секса издревле связывалась с магией дурмана и земного плодородия. Культовые праздники, особенно земледельческие, венчались оргиастическими обрядами. Нагие женщины плясали на пашне, с ревом катались по стерне, кидались зернами, а мужчины разбрызгивали на поле семя и брагу и водружали статую Приапа. Одним словом, царила вакханалия.

Конец ей был уготован только наступлением монотеистических религий, порицавших всевозможные языческие атрибуты, и секс в первую очередь. Причина? Во-первых, все еще действовало архаическое табу: секс привлекает внимание божества, опасное и разрушительное. Во-вторых, божество это языческое, дьявольское, то есть абсолютно греховное, и все, что с ним связано, – сплошной грех. Кроме того, библейская парадигма объявила секс первоосновой грехопадения, из-за которого люди испортили отношения с начальником райского сада…

Заставь дурака молиться – он разобьет лоб. Пуритане доходили до того, что на супружеском ложе облачались в длинные глухие рубахи с маленькой прорезью на чреслах, а саму кровать перегораживали высокой стенкой с окошком, которое отворяли только в дозволенные дни. Плоть усмиряли тяжелыми одеждами, изнурительным трудом, веригами, ядами. Еще основательнее решали проблему скопцы – грешное просто отрезали. Чтобы не поддаваться соблазну, люди даже мылись в рубахах (если вообще допускали мытье). А выйдя из мыльни, драпировали тело в подобие гигантской клетки из бесчисленных деталей одежды, включая перчатки и вуаль. Не дай бог промелькнет участок греховной плоти! Пышными тканями драпировали даже… ножки у столиков и роялей: вдруг пригрезится что-нибудь эдакое, это же все-таки ножки…

Причина, по которой секс (особенно любые его отклонения от «супружеского долга») вдруг стал злейшим грехом, коренится не только в культурных стереотипах. Есть нечто более глубокое, относящееся уже к этологии.

Секс быстрый и долгий

Большинство животных предпочитают быстрый – чего зря время тратить. Особенно птицы нередко ухитряются ввести сперму на лету. Млекопитающие в период половой активности могут иметь десятки и даже сотни мимолетных контактов в день. Львы, например. Бывает и длительная копуляция – скажем, у насекомых. Но вряд ли сцепившиеся мухи испытывают сильные ощущения. Долгий секс для удовольствия практикуют только два вида приматов: обезьяны-бонобо и люди.

У бонобо, живущих в тропических лесах, практически нет естественных врагов, сородичи не агрессивны, поэтому любовным занятиям никто не мешает. В ходе отбора они приобрели крупные, лишенные волос ярко-розовые гениталии, которые постоянно в ходу – ими соприкасаются в знак приветствия и примирения, их демонстрируют как большую ценность. Оргазм у бонобо сильный и продолжительный. Вообще ученые долгое время отказывали животным в способности испытывать оргазм. Однако у многих приматов его признаки, как говорится, налицо: покраснение кожи и потоотделение. возрастание кровяного давления и частоты пульса, характерная гримаса. Но выраженность все же слабее, чем у людей. Вместо страстного вопля, обезьяньи амуры завершаются всего лишь удовлетворенным «о-хо-хо».

В обшем-то, бурный оргазм невыгоден – он отнимает драгоценное время и силы. Происходящий в этот момент выброс адреналина стимулирует катаболизм, «сжигая» далеко не лишние мышечные белки и жир, а эмоции угнетают нервную систему. После секса мужчина может мгновенно провалиться в сон или почувствовать зверский аппетит. Зачем же понадобилось такое расточительство? Зоолог Дезмонд Моррис полагает, что основная польза – в усилении привязанности брачных пар друг к другу. Кроме того, блаженная усталость заставляет женское тело какое– то время оставаться в горизонтальном – как у всех нормальных млекопитающих – положении, что способствует проникновению спермы к яйцеклетке.

Специфическая особенность человека – потребность в горячих ласках, предшествующих сексу. По существу, это проявление инфантилизма: детеныши млекопитающих требуют тщательного ухода за кожей, и материнское вылизывание вызывает у них блаженное обмирание. У приматов в ход идут не только язык и 1у6ы, но и пальцы – появляется груминг. Эволюция дружелюбного груминга привела к важным последствиям: кисть руки стала более чувствительной, а потеря шерсти сделала поверхность тела одной большой эрогенной зоной. Так, благодаря не только тропическому климату, но и эротической практике человеческое тело лишилось шерсти. Но стало не просто безволосым, а именно голым. Такими мы никогда не назовем, например, носорога или кита. А лишенный одежды человек – гол. Почему? Потому что его выпрямленное тело демонстрирует, во-первых, незашищенную переднюю поверхность тела, а во-вторых – органы сексуальной сигнализации.

Анатомия непристойности

У обезьян сексуальным индикатором является так называемая половая кожа – во время эструса складки вокруг промежности сильно набухают и краснеют, привлекая всеобщее внимание. Вообше седалище многих обезьян – настоящий «семафор», богато украшенный цветовыми пятнами: обратятся к вам красные и синие мозоли, изумрудное или ярко-розовое подбрюшье – путь открыт!

Но предки человека этого «семафора» лишились – из-за выпрямленной позы. Остались там кое-где пигментация и пух, но с обезьяньей красой сравнения никакого. Человеку понадобились новые свидетельства его сексуальности (причем очень высокой), которые вдобавок «сигналили» бы круглый год – столько длится наш брачный сезон. У женщин ими стали выпуклые груди, ягодицы и губы, пухлые щеки, мочки ушей и пучки волос под мышками и в паху. Именно они начинают активно развиваться во время пубертатного периода, сигнализируя о готовности к репродукции. Прагматической роли у этих образований почти никакой (в частности, грудь в виде «тряпочек» дает не меньше молока, а для сосания она лаже удобнее). На самом деле, все они являются вторичными – информационными – органами секса, индикаторами, сообщающими о собственной готовности к сексу, и детекторами, которые проверяют эту готовность партнера, реагируя на искренность его ласки. А разве губы, например, не орган захвата пищи? Нет, у обезьян они хоть и «поджаты», хватают намного лучше наших. Выпяченная кайма человеческих губ служит только для ласки и сигнализации. На темнокожем лице этот «индикатор» слабо выделяется по цвету, что компенсируется увеличением его размера.

Есть еще один орган, на первый взгляд бесполезный, а на самом деле играющий информационную роль: девственная плева. У млекопитающих она обычно присутствует на эмбриональной стадии, но у человека сохраняется во взрослом состоянии (как и многие другие инфантильные черты). По мнению Д. Морриса, ее значение – побуждать девушку не допустить интромиссии, пока организм еще не созрел для репродукции. И только зрелая страсть, порожденная обилием женских гормонов, позволяет преодолеть страх перед болью. Даже не просто страсть, а глубокое чувство, возникшее после того, как претендент докажет свои достоинства и преданность.

Стыд и сексуальная агрессия

Секс и агрессия неразделимы: смещенные формы одного есть проявления другого. Поэтому сексуальные индикаторы одновременно являются и сигналами агрессии. Поэтому их демонстрация считается постыдной. Конечно, влияет и воспитание. Но существует и универсальная реакция: смущенный человек сутулится, сжимается, прикрывает рукой губы или прижимает ладони к ушам: ах! – даже если он не привык стесняться наготы (например, по причине нежного возраста или первобытности), даже если он полностью одет!

Наготы стыдятся, когда неосознанно боятся унижения: насмешек, физического воздействия. Острая стыдливость наблюдается у «вредных» детей, аутсайдеров. Обнажение тазовой области автоматически расценивается как проявление агрессии и провоцирует агрессию в ответ: контактную (шлепок) или дистантную (порицание, смех). Некоторые девушки заявляют, что мальчишеская нагота провоцирует у них злобу, а мужская – страх, отвращение, даже обморочное состояние. Безобидный эксгибиционист в кустах пугает больше, чем вооруженный разбойник. Самые дикие дикари носят передник или чехол-фаллокрипт, лишившись которого сгорают от стыда.

Оказывается, стыдливостью обладает не только человек. Во время эструса самки многих видов прячут свои гениталии от нежеланных кавалеров или ревнивых соперниц. Например, собаки огрызаются и поджимают хвост. Молодая обезьянка с разбухшей половой кожей выглядит вполне смущенной из-за постоянной опаски, что ее будут третировать другие самки или «мучить» самцы. Низкоранговые особи вынуждены заниматься любовью тайком и скрывать признаки своей сексуальности, чтобы не получить взбучку от доминантов (отстаивающих преимущественное право рассеивать свои гены). Это и есть то, что мы называем стыдом.

У приматов индикаторы сексуальной агрессии обычно сосредоточиваются в четырех местах: морда, корпус (где часто выделяются парные выросты кожи или пучки волос), пах и промежность. При этом они часто дублируют друг друга (как у мандрилла: что спереди, то и сзади). Подобное дублирование присуще и телу человека – у него появляется целых четыре «сексуальных портрета»: лицо, паховая область, перед корпуса и промежность. На корпусе основную роль играет волосяной покров, создающий под мышками «брови», в паху «бороду», а под подбородком – «челку». Получается словно гигантское лицо. А благодаря выпрямленной позе, человек как бы демонстрирует сразу три «физиономии». Это очень агрессивно! Особенно в условиях перенаселенности, где телу необходимы доспехи – одежда.

Сначала одежда ограничивалась передником, а когда вошли во вкус… Между прочим, упомянутые в начале статьи «клетки» для тела создавали не только мерзнущие европейцы, но и жители тропиков, залезая в огромные глиняные маски или плетеные футляры, обмазывая себя глиной и каучуком… Но доспехи сразу превращались во «внешнее тело», на которое неосознанно переносили те же сексуальные индикаторы – в куда более пышном виде! Странно подумать: под юбку засовывали табуретки, подушки, корзины из китового уса, чтобы все эти кринолины и турнюры придавали ягодицам сверхъестесгвенную пышность. А ведь были еще корсеты, что вздымали груди до подбородка и сжимали бока до полного посинения… Отважные дамы удаляли лишние ребра и набивали в грудь силикон. Налицо наносили ядовитый макияж. Бедные мочки прокалывали, растягивали до плеч, разрезали до состояния веревочки… А мужчины? Фаллокрипт папуасов только подчеркивал то, что был призван скрывать. Отличились даже европейцы – щеголяли в облегающих трико, да еще с гульфиком (в него, как пишут историки костюма, было принято класть… деньги, апельсины и сладости).

Мы забыли об очень важной причине стыда – мистической. Обнажение часто выполняет роль ритуального подчинения, «подставления» иерарху-богу. Туземцы, весь костюм которых составляет пояс с пучком травы, снимают и его, когда беседуют с богами. Буквально разнуздываются. Именно такая сакральная «разнузданность» и сопровождала культовые оргии.

Повсеместно сексуальные индикаторы стали символами магической индивидуальности. Это как имя: у человека бьгло имя обыденное, которым его окликали, и священное, державшееся в глубокой тайне. Так же и внешность человека подразделялась на обыденную и сакральную, предусматривающую обнаженность или наличие особого костюма. Тот, кто узнает тайное имя, может навести порчу, а может и сам пострадать, навлечь на себя гнев божества-покровителя. В таком же положении окажется подглядевший «укромные» части тела – может сглазить, но и осквернить самого себя нарушением табу. Глаз человека противоположного пола – вдвойне чужой, ибо гениталии символизировали разных богов (мужские – Бога низа, а женские – Великую боги ню-мать). Возможно, эти предрассудки и гендерные табу, кочуя из поколения в поколение, понуждают нас стесняться чужих глаз и воспитывать стеснение у детей, вскрикивать, когда кто-нибудь стучит в нашу кабинку для переодевания, и визжать, если в девичью раздевалку заглянет мальчик…

Человек цивилизованный – большой умелец по части подавления сексуальной агрессии. В одних обществах это достигается суровыми запретами, в других – спокойной раскрепощенностью. Второе, похоже, действует эффективнее. Перестав забивать голову мыслями о грехах и с детства привыкнув к безмятежному отдыху натуристов, человек перестает воспринимать чувственность как великое зло. Спокойствие, каждодневный душ и «Дюрекс» в правом кармане надежно предохраняют от сексуальной агрессии.

Эпилог с верхней полки

Не так давно я получил приглашение прочесть курс зоопсихологии и основ этологии в университете одного северного города. С тем и отправился на вокзал. Захожу в вагон, открываю темное купе, а там уже сидит парочка: молодые, красивые и явно изнемогающие от желания. На ловца и зверь бежит! Немедленно начинаю составлять этограмму – пригодится на лекции. Молодые вполне агрессивны. Еще бы: в их норку, насыщенную флюидами желания, вторгся чужак! Здрасьте. – Здрасьте. Это были буферы агрессии, но слабенькие. Поэтому меня окатывает волна враждебности. Острые взгляды. Колючие жесты. Кучкование плечо к плечу. Девица села нога на ногу и направила в мою сторону башмак на чудовищной платформе. Конечно, когда я ходил туда– сюда, она эту ногу поджимала, но затем башмак снова агрессивно торчал, мешая сидеть на законной нижней полке. Тогда я забрался наверх и стал подглядывать – как Дайан Фосси за гориллами. Молодые постоянно совершали ориентации друг на друга (это симпатия). Девушка на парня – чаше, следовательно, он – доминант. Зеркалят – неосознанно повторяют жесты друг друга (опять симпатия). Начали моститься, усаживаться так и эдак, касаясь друг друга боками. Случайные прикосновения руками. Чмоканья.

Но слишком уж замкнутой была территория – напряжение нарастало. Все чаще выпрямленные пальцы ориентировались на партнера, глаза отводились, руки прикрывали область груди. И вот, наконец, ссора – ворчание, тихая перебранка. Предаться сексу оказалось невозможно (наверху какой-то дядька), поэтому победила мотивация территориальной борьбы.

Из соседнего купе, где тоже гнездилась молодежь, донеслось нестройное пение. Подумалось: если поют те, кто не имеют никакого представления о сольфеджио и бельканто, они имитируют сексуальные возгласы – сдавленные, гнусавые, протяжные. Никакой культуры – чистая этология!

«Мои» замолчали и сели бочком. Боковые садки на дистанции – важная поза агрессии, даже у грызунов (периферийное зрение лучше улавливает движение – можно быстро отразить нападение). Затем напряжение вылилось в смещенную активность: каждый достал свою еду. Действия не согласованы – то есть ссора продолжается. Зашуршали-зачавкали, зачавкали-зашуршали. В животах явно потеплело. И вот уже первые умиротворяющие жесты – улыбка, обмен пищей: на! Развернули друг к другу корпус (боковые садки отставить!). Девица облизала пальцы, парень автоматически потянулся, плечами подался к ней. Но она еще немного дуется: стала демонстрировать недуг, шелестеть таблетками. Это не что иное, как встречная инфантильная агрессия, провоцирующая покровительственное поведение. Добилась своего – у парня сочувственное лицо, делаются попытки груминга. Вот вытирают пальцы и мордочки. Заворковали. Выключили свет. Скучный дядька, похоже, уснул. Скорее! Зашебаршились, покрылись простынкой.

(Информация о последующей активности в этограмме отсутствует. Ее изъяла цензура…)

Запах теплых отношений

Физиологи поведения не боятся прослыть чудаковатыми. Вот на столе лежит книга «Уринация и поведение» (Киев, 2000). Она продолжает серию монографий, выпускаемых А. В. Калуевым и Н.Е. Макарчуком из Киевского центра физиолого-биохимических проблем. Оказывается, выведение мочи служит не только для очищения, но и… для передачи информации. Дело в том, что через мочу, равно как через кожу и дыхание, выводятся химические сигналы, воспринимаемые нервной системой окружающих. И реакция не ограничивается сморщиванием носа. Особые вещества – одоранты – вызывают различные эмоции, от ярости до наслаждения, а феромоны могут даже управлять работой организма, влияя на тонус нервной системы, баланс гормонов, циклические процессы. В этом влиянии нет ничего удивительного – заставляет же нас запах шашлыка выделять желудочный сок, а гари – испытывать тревогу Однако есть запахи, которые производятся телом исключительно в надежде, что их кто-нибудь уловит и правильно расшифрует.

Эти сигналы воспринимает особый участок носоглотки, так называемый вомероназальный орган. Из него нервный сигнал, минуя какие-либо фильтры, поступает в миндалину – отдел мозга, отвечающий за реакции агрессии, страха и секса. Одновременно эти же сигналы достигают гипоталамуса, который управляет всеми вегетативными функциями организма. Благодаря этому запахи – казалось бы, вещь безобидная: пахнет, а ты не принюхивайся – могут вызывать депрессию, невроз и связанные с ними вегетативные заболевания, а также проблемы половых функций.

Отдельные ароматы вполне направленно действуют на поведение как животных, так и человека. В частности, феромоны, выделяемые младенцем, стимулируют материнское поведение, усиливают лактацию. А люди, которые нравятся друг другу, при встрече начинают непроизвольно принюхиваться, раздувать ноздри. Оказывается, при этом партнеры подсознательно улавливают состояние здоровья, зараженность инфекциями и паразитами и даже – подходит ли им такой темперамент. Поэтому запах может сыграть существенную роль в установлении взаимной симпатии, равно как и антипатии (недаром люди говорят «на дух не выношу»). Особенно сильное влияние имеют феромоны, содержащиеся в моче взрослых. Как выяснилось, они могут провоцировать выкидыши, остановку или синхронизацию эстрального цикла, угнетение полового созревания. Впервые эти эффекты были выявлены у лабораторных животных, клетки которых стояли одна над другой. Затем выяснилось, что им подвержены и люди, особенно если они живут в условиях большой скученности и отсутствия должной гигиены.

Запах мочи детенышей (конечно же, свежей – пока не вмешались аммиачные бактерии) действует умиротворяюще, а взрослой, особенно принадлежащей особям высокого ранга, наоборот, усиливает агрессию. Как оказалось, основное влияние здесь оказывают феромоны крайней плоти – когда у экспериментальных животных ее удаляли, моча переставала быть «агрессивной». Не связано ли с этим явлением широкое распространение в первобытных обществах ритуала обрезания подростков, потерявших «запах ребенка» и тем раздражающих взрослых?

Ученые также обнаружили еще один чисто физиологический феномен: новизна запахов мочи стимулирует у животных сексуальный потенциал. Это явление назвали эффектом Кулиджа – в честь любвеобильного президента США, с которым якобы произошел такой анекдотический случай. Однажды, когда чета Кулнджей осматривала птицеферму, супруга президента поинтересовалась у работника, сколько раз вдень петушок топчет курочку. «Двенадцать раз» – ответил работник. «Передайте это господину Кулиджу» – нарочито громко произнесла супруга президента. Тогда Кулидж мрачно поинтересовался: «Что, с одной и той же курочкой все время?» – «О, нет, с двенадцатью разными». – «Передайте это госпоже Кулидж» – в тон супруге проговорил президент.

Значит, все-таки не только у курочек и не только у петушков…

Наши родственники, приматы, постоянно используют мочу, чтобы метить предметы, а также натирать ладони и шерсть на теле. Конечно, в их клетках атмосфера от этого не улучшается, но ведь такое поведение создавалось для сигнализации «на свежем воздухе». Помимо ухаживания, уринация у приматов усиливается в четырех случаях: в знак угрозы, для привлечения внимания, во время интенсивной игры и при появлении новых объектов. Бывает, что и наш ребенок, даже если он уже научился пользоваться горшком, мочит штаны – от больших впечатлений или от того, что заигрался, или если его сильно тормошили. А может, если на него не обращали никакого внимания, да и просто из вредности!

Вот эта самая «вредность» и является ключом к конфликтам, которые растут из территориальной конкуренции и не щадят самых близких людей. Удачный пример неожиданно дал телеэкран, на котором шла программа «Большая стирка». Темой передачи были «Мелочи» – мелочи, которые нас раздражают. Вот на экране супруги: они не развелись, но жить вместе не могут, поэтому несколько месяцев назад расстались и увидели друг друга только в студии.

Ведущий: – За что вы ненавидите своего мужа?

Она: – Он лазит в солонку грязными руками. Разбрасывает фантики от конфет по квартире! Разбрасывает носки! Я – как нянька? Должна собирать? А еще – он хрустит суставами!

Ведущий: – Вы скучаете по этим мелочам?

Она: – Я скучаю по нему.

Он: – Я разбрасываю носки, а ты их прячешь – неведомо куда.

Она: – Ты относишься ко мне так, будто меня нет!

Теперь ведущий обращается к залу с вопросом: «Какие мелочи раздражают вас в близком человеке?»

– Меня раздражает его вечно грязная кружка!

– Ее земляничное мыло, ее специи в супе! Мужской одеколон жена выкидывает. Приходится душиться женским…

– Мажется на ночь приторными кремами.

– Оставляет немытую посуду!

– Постоянный запах лака для ногтей!

Какой комментарий получили все эти реплики? Для психолога за этими мелочами скрывалась игра, взаимная потребность в обмене правилами, неосознанная борьба «стань таким, как я хочу». Астролог подметил закономерность: людей, рожденных под «водными» знаками зодиака, мелочи раздражают, «огненные» знаки стараются не обращать на них внимания, быть объективными, «земные» – легко смиряются и терпят, «воздушные» – идут на компромисс. Еще был там Геннадий Хазанов, который сказал, что, конечно, есть категория людей, которые ни на что не обращают внимания. Но они давно умерли. Ведущий подвел итог: нужно ВРЕМЯ, чтобы мелочи стали раздражать.

В студии не оказалось этолога. А что сказал бы он? Мелочи, о которых шла речь, – не мелочи, а МЕТКИ. Люди, которые живут вместе, всегда испытывают территориальную конкуренцию. Поэтому они отстаивают и метят свою территорию – порой совершенно неосознанно. Они раскидывают свои вещи и расставляют безделушки, шумят и расставляют локти. Но еще важнее оставлять запаховые метки – на эту роль отлично подходят брошенные посреди прихожей башмаки, а еще – носки. Дело в том, что ступни активно выделяют одоранты (главным образом, органические кислоты), создавая неповторимый обонятельный профиль каждого из нас и позволяя оставить СЛЕД. Кстати, наши спутники – собаки – лучше всего различают именно этот класс химических соединений. Ведь это хищники, которые должны искать добычу последу. Собаки очень любят положить морду на ступни или тапки хозяина, чтобы его запах щекотал ноздри. Но не только они. Точно так же пощекотать себе ноздри не прочь и мужчина. Но только это должен быть запах любимого человека, особенно – самого себя. Типично мужской жест – снять носки и тут же их незаметно нюхнуть, удостоверившись: «Я здесь, я – это я». Для него это никакое не «грязное белье», а… команда поддержки или даже боевой эскадрон.

Как ни странно, у мужчин – этих «толстокожих грубиянов» – запахи вызывают больше эмоций, чем у женщин. Это вполне объяснимо: миллионы лет эволюции свою вторую половину отыскивали по запаху именно самцы, а не самки. Поэтому женщина может целый день переносить убийственную концентрацию дешевой парфюмерии на своем теле, от которой у мужчин голова начинает раскалываться уже через минуту.

Чем сильнее трения, тем сильнее хочется «метить». Драка может и не начаться, но две собаки десятки раз поднимут ногу, пока будут рычать друг на друга. А нам – часто ли удается сохранить на общей территории человеческие отношения и не начать «собачиться»? Прежде всего, надо помнить, что это именно отношения, что люди объединяются в семью на основе глубокой привязанности, а не капризной влюбленности, которая может испариться от одного чиха или носка. Семья – это не только репродуктивная единица, но и коллектив, проживающий на одной территории, или, если хотите, запертый в одной клетке. Поэтому, чтобы выжить, его члены должны уважать друг друга, то есть соблюдать ДОГОВОР, правила совместного проживания. А на этологическом языке – подавлять территориально-маркировочную активность, использовать умиротворяющие буферы, устранять знаки скрытой агрессии. Да попросту убирать за собой! И все целее будет.