Текст книги "Диадема старца: Воспоминания о грузинском подвижнике отце Гавриле"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Мы думали, что если на следующий день Маквала и вернётся, то повторится то же самое. Маквала действительно вернулась, но произошло чудо: она не имела ничего общего с той, что приходила вчера: была одета в длинную чёрную юбку, на голове платок, глаза заплаканы. Она стояла у входа в келью отца Гавриила и со слезами повторяла: «Отец Гавриил, я знаю, что ты не откроешь двери. Знаю, что никогда тебя не увижу, прости моё вчерашнее бесстыдство. За всё благодарю тебя».

Такая перемена ошеломила нас. Сразу я не смогла всё это вместить, но сейчас воочию вижу, что старец Гавриил незримо сотворил чудо – исцелил заблудшую женщину. Помню, как на следующий день, ещё до прихода Маквалы, старец неожиданно встал и вошёл в свою келью. Нет сомнения, что он предвидел её приход и не хотел встретиться с ней, а накануне, после первой встречи с ней, он весь вечер никого не принимал и молился перед иконой Пресвятой Богородицы.

На следующий день после литургии на пороге храма он упал и ударился головой. Все испугались. Четыре монахини с трудом подняли его и повели в келью. Мы не могли уложить его на тахту и осторожно положили на пол. Старец стонал – нам было очень страшно. Одна монахиня оступилась и локтем ударила по клавишам рояля, стоявшего в келье старца. На звуки музыки он поднял голову. Другая монахиня сказала: «Ещё раз ударь по клавишам, может быть, старец очнётся». Зазвучала музыка. Отец Гавриил поднялся как абсолютно здоровый человек и сказал: «Поиграйте “Шалахо” ![34]34
  Темпераментный грузинский городской танец. – Прим, перев.


[Закрыть]» – и красиво повёл руками. После танца он запел, а закончив петь, зарыдал: «Что это со мной случилось, лукавый одолел меня. Вчера он мне сказал: “Ты у меня завтра потанцуешь!” – так и случилось».

Отца Гавриила нельзя было хвалить. Он не терпел похвалы от людей и поэтому, сделав что‑то доброе, сразу начинал юродствовать. Мы стали свидетелями победы старца над дьяволом, и он, не желая человеческой славы, притворился, будто его одолел лукавый.

Старец Гавриил имел такую крепкую веру, был таким молитвенником и исполнителем заповедей Божиих, что невозможно было представить, чтобы лукавый одолел его. Он унизился, представился немощным, чтобы мы поверили, и добился этого. Только спустя несколько лет Господь просветил наш разум, и мы увидели мудрость старца.

Таким был наш любимый наставник, которого, к сожалению, мы часто не понимали. Не зря он упрекал нас: «Вы не поняли мою любовь».

Прошу отца Гавриила, чтоб он молился перед Господом о спасении наших душ.

Монахиня Нана (Кутателадзе):

В Самтаврийский женский монастырь я пришла 11 сентября, в день Усекновения Главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. Сначала я проходила послушание в трапезной. Когда однажды отец Гавриил зашёл в трапезную, меня представили ему и сказали, что я племянница матушки Кетевани и хочу остаться в монастыре. Он смотрел на меня не отрывая глаз, а потом сказал: «Эта Шантеклера? Эта Шантеклера?[35]35
  В 60–х годах был популярен фильм режиссера Рафаэля Хиля «Королева Шантеклера» (Испания, 1962 г.) Актриса Сара Монтьель, сыгравшая главную роль в этом фильме, стала олицетворением женской красоты. В фильме она много пела и танцевала. – Прим. перев.


[Закрыть]» Он повторял эти слова до тех пор, пока я с рыданием не выбежала из трапезной.

Однажды мы собирались выйти из монастыря по важному делу и старались, чтобы старец не заметил нас (он не любил, когда монахини выходили из монастыря). Мы отошли довольно далеко и думали, что он нас уже не увидит, а он вдруг оказался перед нами. Тогда я ещё не знала, что у него дар прозорливости и ничего невозможно утаить от него. Он не сказал нам ни слова, но в его взгляде чувствовался укор.

Однажды я без благословения поехала домой. В автобусе мне стало так стыдно из‑за моего поступка, что я расплакалась. Дома очень обрадовались моему приезду. Мы сели за стол и спокойно беседовали. Вдруг родители ни с того ни с сего начали ссориться. Я собиралась погостить дня три–четыре, но подумала, что лучше уж монастырская брань, чем родительская ссора, и вернулась в монастырь. У лестницы стоял старец Гавриил. Он позвал меня к себе. Я перекрестилась и стала подниматься, приготовившись к тому, что он меня отругает. Но он положил руку мне на голову и сказал: «Дочка, ты же знаешь, как мы все тебя любим. Если бы ты не вернулась, я бы тоже ушёл отсюда».

Оказалось, сестры сообщили о моём отъезде отцу Гавриилу. Старец благословил читать акафист Святителю Николаю и просить его о моём благополучном возвращении. Старец Гавриил своими молитвами и Богом дарованной силой понуждал нас делать то, что угодно было Богу.

Монахиня Нино (Джулакидзе):

Ори советской власти я работала в финансовой организации. Мой духовник благословил меня оставить работу, но выполнить это я не могла, потому что мои родители были против. Я не знала, как мне поступить, совсем извелась. И тут мне снится сон: я перелистываю бумаги, на которых изображены какие‑то нечёткие фигуры. Вдруг на странице появляются красивые полевые цветы, и на них крест святой Нины. Я приняла это как Божий знак и, с Божией помощью, оставила работу.

Два года спустя духовник благословил меня нести послушание в монастыре. Моя мать была категорически против. Каждый день я читала акафист Николаю Чудотворцу и умоляла его о помощи. Двадцать второго мая, в день Святителя Николая, я пришла в Самтаврийский женский монастырь и по благословению игуменьи Кетевани осталась там. На следующий день я увидела пожилого монаха. Он был странно одет, у него на груди была большая икона Спасителя. Я подумала, что это душевнобольной, а он, словно угадав мои мысли, так строго посмотрел на меня, что я смутилась. Мне сказали, что это старец Гавриил – прозорливый старец, к которому все приходят за утешением и советом. Действительно, он с любовью принял меня и долго беседовал со мной. Его поучения я помню до сих пор.

По благословению игуменьи я проходила послушание в трапезной. Старец часто заходил в трапезную, разговаривал с нами, даже давал кулинарные советы. Он рассказывал, как сам когда‑то готовил трапезу для семинаристов.

Через несколько месяцев после моего прихода в монастырь я пережила тяжёлое испытание. Одна женщина оклеветала меня и стала притеснять, но я об этом никому не рассказывала. Отношения между нами так обострились, что я решила уйти из монастыря. Однако и об этом я никому не говорила. Как‑то я шла в храм на службу. Отец Гавриил остановил меня и тихо сказал: «Враг хочет отнять благодать, надо крепко стоять и терпеть». Я была удивлена тому, как точно он понял мои душевные терзания. Ещё большим стало моё удивление, когда старец в храме подошёл к моей обидчице и обличил её. Я возблагодарила Господа и передумала уходить из монастыря. Вскоре я стала инокиней с именем Кетевань, а спустя ровно два года, в день Николая Чудотворца, двадцать второго мая, я стала монахиней с именем Нино. Потом я перешла из Самтаврийского монастыря в другой. Старец Гавриил был категорически против, говорил: «Не уходи от игуменьи Кетевани – будешь наказана».

Спустя восемь месяцев я поняла, что слова старца действительно сбываются. Искушения были так сильны, что я решила вернуться в Самтаврийский монастырь и сразу направилась к старцу. Он с радостью принял меня, и я почувствовала, что он очень переживал и молился обо мне. Через год игуменья Кетевань и духовник монастыря на короткое время уехали в Аджарию. Это время было для меня очень тяжёлым. Меня мучили разные помыслы, и я пошла к старцу Гавриилу с вопросом, правильно ли я живу, спасусь ли я так. Старец был очень уставшим, и я посчитала неуместным говорить о личном и молчала, но через несколько минут он сам нарушил тишину: «Сестра, живи так же, как жила, и увидишь Царствие Небесное».

В последние минуты жизни старца я находилась в его келье. В церкви с утра читали молитвы. Вечером приехали митрополит Даниил и архимандрит Михаил. При чтении девятой песни Канона старец улыбнулся и отдал свою праведную душу Господу.

Монахиня Елизавета (Зедгинидзе):

Раньше я ходила в храм только для того, чтобы поставить свечку. Такой слабой была моя вера, пока моя бабушка Ирена Багратиони не пригласила меня в Париж, где она жила в эмиграции после революции. Она служила псаломщицей и певчей в храме святой равноапостольной Нины.

В храме богослужений временно не было, потому что старый настоятель скончался, а нового, отца Арчила (он и по сей день там служит), ещё не назначили. Поэтому бабушка водила меня в греческую православную церковь. Она старалась углубить во мне веру, искренне желая, чтобы я стала исповедоваться и причащаться. Я уже была готова к исповеди, но с переводчиком у священника–грека исповедоваться было нельзя. Однако когда батюшка узнал, что я из Грузии, он сказал: «Ради невинно пролитой крови грузинского народа, Бог да простит тебе, чадо, все прегрешения от рождения до сего дня». Так, без исповеди, впервые в жизни, причастил меня греческий священник. После этого моя жизнь совершенно изменилась.

Неожиданно для бабушки я решила вернуться обратно в Грузию. Моё решение было твёрдым, и бабушка сразу же отправила меня домой.

На работе всё шло нормально, но я не могла найти душевного покоя и однажды, неожиданно даже для самой себя, воскликнула: «Господи, где мне найти спасение и утешение?» – и… случайно нажала кнопку телевизора. Оттуда послышались звуки церковного песнопения. Я поняла: моё место в монастыре. Подруга предложила мне поехать в Мцхету в Самтаврийский женский монастырь.

Благодарю Бога за то, что Он такой короткой дорогой привёл меня в монастырь, где я и познакомилась со старцем Гавриилом. Когда я впервые увидела его в храме, то меня поразило его лицо, светлое и благодатное. Я сразу полюбила его и старалась быть к нему как можно ближе. Всё свободное время я проводила у него в келье, часто возила его на машине. Он очень помогал мне, наставляя и укрепляя в вере.

Однажды мы находились у него в келье. Я молчала, видя, что старец был чем‑то расстроен. Он сам нарушил тишину, произнеся: «Сколько бед ожидает Грузию, сколько мучений!» Потом обратился ко мне: «И на твою голову обрушится много бед, но всё это случится для твоего же очищения». Потом отец Гавриил предложил мне выпить кофе и взял в руки очень грязную чашку. Словно не замечая этого, старец налил в неё кофе и подал мне. Я почувствовала отвращение, но переборола его и – выпила. Никогда не забуду его радостного взгляда. Он поцеловал меня в голову: «Ты действительно любишь меня, действительно любишь Бога, продолжай так же, и Бог всегда будет с тобой». С тех пор мы ещё больше подружились.

Однажды он собрался ехать в монастырь Джвари (Крестовый)[36]36
  Джвари (груз. – Крест) – храм, построенный в VI в. на горе у слияния рек Куры и Арагвы, напротив древней столицы Грузии Мцхеты. Строительство малого храма Джвари было начато правителем Восточной Грузии Гуарамом на крутом утёсе, на самом краю скалы, рядом с крестом, воздвигнутым на горе святой равноапостольной Ниной. А в 586 году сын Гуарама Степаноз I начинает строительство большого Джвари, который должен был стать достойной оболочкой для креста святой Нины. Строительство было закончено в 604 году, и храм дошёл до нас почти без изменений. Сейчас монастырь поддерживается силами монахов и послушников. – Прим. перев.


[Закрыть] и потребовал, чтобы мы купили водку. Возле храма он вдруг из‑под мантии достал бутылку, открыл её, пригубил и передал мне. Я через силу сделала один глоток. Потом он дал выпить другим нашим спутникам и с радостью сказал: «Видишь, нас никто не осуждает, они все спасутся». Я думала, что этим всё закончится, но старец сказал: «У нас нет хлеба. Надо достать деньги – садись попрошайничать». Что делать? Села попрошайничать. Нам стали подавать. Когда набралось достаточно денег, отец Гавриил пригласил всех, кто был рядом, и накормил на эти деньги. Сам же он не взял ни кусочка, а эту необычную трапезу закончил словами: «Кто унизит себя, тот будет возвышен».

Когда в Грузии каждый день проводились митинги, он говорил мне: «Идём, я должен успокоить их» – и, встав среди митингующих, проповедовал, и все как‑то успокаивались.

Однажды мы собрались отлучиться из монастыря. Старец предупредил: «Не уезжайте – будут неприятности». Мы не поверили и поехали. В дороге мы попали в аварию и только чудом остались живы. Когда вернулись, старец сказал, что он много молился, чтобы мы вернулись живыми.

Однажды он рассказывал: «Когда я был маленьким, мне захотелось побывать на могиле преподобного Антония Марткопского[37]37
  Преподобный Антоний, столпник Марткопский (VI в.) – один из 13 сирийских отцов. По преданию, он принёс в Грузию первый отпечаток на «черепице» с подлинника Едесского изображения Нерукотворного Спаса. Поселился на уединённой горе, названной в его честь Марткопской, что значит «уединённая», где основал обитель и построил храм в честь Нерукотворного Образа Спасителя. Последние пятнадцать лет своей жизни преподобный Антоний подвизался на столпе, почему и получил название столпника. По окончании своей земной жизни преподобный Антоний был погребён в устроенном им храме; на его гробнице, привлекавшей множество верующих, совершались чудесные исцеления. Столп этот, разрушенный временем, сохранялся ещё в XIX столетии, а монастырь, основанный преподобным Антонием, существовал до середины XVIII века. Память святого совершается 19 января/ 1 февраля и 7/20 мая. – Прим. перев.


[Закрыть]. По дороге я очень проголодался. Валясь с ног от усталости, я заснул прямо на земле, а когда открыл глаза, увидел мужчину. Он дал мне хлеб и воду и исчез. Когда я добрался до монастыря и увидел икону Антония Марткопского, то понял, что человеком, спасшим меня от голода, и был сам преподобный Антоний. С тех пор вот уже много лет я хочу отслужить молебен на его могиле». К сожалению, он этого так и не смог сделать. В этом виновата и я. У меня не нашлось времени отвезти его на могилу Антония Марткопского, хотя он об этом меня не раз просил.

Бог да простит всех, кто в чём‑то провинился перед ним, ведь мы до конца не понимали, кто он, и не оказывали должного уважения этому удивительному старцу.

Монахиня Параскева (Ростиашвили):

Однажды мне приснился сон, будто меня назначили келейницей отца Гавриила: я ухаживаю за ним, а он учит меня богоугодной жизни. На следующий день владыка Даниил позвал меня к себе и, по рекомендации игуменьи Кетевани, поручил ухаживать за больным старцем. Я тут же с радостью побежала к отцу Гавриилу и рассказала ему о своём сне и о благословении.

Тогда я очень мало знала о монашеской жизни. Мои знания исчерпывались всего лишь несколькими духовными книгами, прочитанными мной. Поэтому я с большим интересом наблюдала за отцом Гавриилом и сравнивала его жизнь с жизнью святых.

Помню такой случай. Принесли трапезу. Это была рисовая каша. Мне очень хотелось есть. Старец, который в это время чистил рамы икон, поднял голову и сказал: «Ешь, если хочешь», затем, взяв маленькую миску, тряпкой почистил её и подал мне. Я попробовала кашу – она сильно пахла керосином, но я молча, через силу, все съела. Старец взял у меня миску, понюхал её и, улыбаясь, спросил: «Кажется, тряпка была в керосине, как же ты ела?» Потом спросил, хочу ли я учиться. Я сказала, что хочу. «Но тогда хорошо запомни, что ты сама желаешь учиться», – сказал старец и ещё раз попросил меня чётко повторить мой ответ.

Раньше в монастыре отцы устраивали новичку такое испытание: говорили грубые слова, проверяя его. Если тот терпеливо сносил поношения, его оставляли в монастыре, а того, кто не хотел терпеть и злился, отправляли обратно в мир.

Старец начал «учёбу». Иногда он выгонял меня из кельи. Тогда я вспоминала, что я сама согласилась учиться, и возвращалась обратно, каялась, просила прощения, и он меня принимал с большой радостью. Иногда намеренно сердил меня, чтобы обнажались слабые места моей грешной души. Отец Гавриил заранее говорил: «Сегодня с тобой поссорятся, посмотрим, как ты вытерпишь». Испытала я и клевету, и обиды, и оскорбления. Бывало так, что я не могла терпеть этого, а он, заранее всё чувствуя, со слезами вразумлял меня: «Дочка, я хочу, чтобы ты быстрее возрастала. Когда ты будешь меня вспоминать, вспомни и то, как я тебя сердил. Чем больше я тебя искушал, тем сильнее любил».

Однажды я стояла у кельи старца во дворе монастыря. Ко мне подошли паломники и попросили воды. Мне было лень идти за водой, и я отправила их в трапезную. Когда я зашла в келью старца, он сурово спросил: «Как же так вышло, что ты не сделала доброго дела? Быстро иди, дай людям воды, чтоб никто тебя не опередил. И запомни, что даже один стакан воды, отданный ближнему, не потеряется перед Богом».

Старец Гавриил, притягивая к себе всех христианской любовью, смирением и послушанием, вёл к Царствию Небесному. «Всякое испытание мимо смиренного пройдёт и не коснётся. Господь даёт смиренному благодать; без смирения никто не увидит Царствия Небесного», – учил старец. Он проводил «экзамены» по смирению и по послушанию, значение его «экзаменов» зачастую мы понимали только спустя какое‑то время.

Однажды старцу принесли яблоки. Он поручил сварить варенье из этих яблок, только с косточками. Я решила, что оно прокиснет, и сварила без косточек – и всё варенье прокисло. По этому поводу старец рассказал следующее: «Однажды авва своему послушнику дал рассаду капусты и благословил посадить её корнями вверх. Послушник подумал, что отец постарел и не понимает, что говорит. Он посадил корнями в землю – и вся рассада погибла. “Вот это – плод непослушания”, – сказал авва. Послушник просил прощения и посадил рассаду так, как благословил наставник, и рассада прижилась. “Это плод послушания”, – сказал авва на этот раз».

Как‑то старцу Гавриилу принесли тридцать яиц, он благословил, чтобы пятнадцать из них взяли обратно, но люди не послушались и оставили их. Все эти пятнадцать яиц протухли, и их выбросили. Они были плодами непослушания, и их нельзя было есть.

Один монах спросил старца, что такое пост. «Сейчас объясню», – ответил он и рассказал монаху обо всех грехах, им совершённых. От стыда монах не знал, что и делать. Упав на колени, он плакал. А старец с улыбкой сказал: «А теперь иди ешь обед». – «Нет, отче, спасибо, я не хочу», – ответил монах. «Вот это и есть пост, когда помнишь о своих грехах, каешься и уже не думаешь о еде».

Отец Гавриил говорил: «Некоторые утверждают, что не испытывают блудной брани, но это глупость: пока существует разница между полами – будет и брань. Главное, ради любви ко Христу, не подойти к женщине, когда обуревает плотская страсть. Это и есть подвиг».

Однажды в Самтаврийском монастыре было много иностранных туристов. Старец посмотрел на них и сказал: «У них сзади есть зеркала, где видны их грехи».

Когда он был болен и лежал в своей келье, то попросил одного прихожанина пойти в храм и поискать там икону Спасителя. Какую именно и где, он точно объяснил. В храме действительно нашли эту икону, запылённую и с повреждённой рамой. Её почистили, починили раму и поставили икону в алтаре. Священник сказал, чтобы она осталась там. Когда прихожанин вернулся к отцу Гавриилу и обо всём поведал, тот остался очень доволен и сказал: «Этого я и хотел».

Перед Великим постом, в Прощёное воскресенье, он всегда с амвона коленопреклоненно у всех просил прощения. Если бывало так, что обидевший старца человек не приходил к нему просить прощения, отец Гавриил сам шёл к нему.

Когда я была келейницей старца и ухаживала за ним, все мои страсти куда‑то исчезли, усилились разумные помыслы. Иногда я чувствовала себя очень легко, словно летала на крыльях, тогда старец старался отрезвить меня. Когда же я впадала в уныние и у меня было тяжело на душе, он утешал: «Потерпи, потерпи!»

Помню, однажды мне надо было уйти из монастыря по делам. Старец предупредил: «Помни, что твой духовник всё время рядом с тобой!» И действительно, у меня было такое чувство, что он знает каждый мой шаг, и, несмотря на то что я очень хотела повидать своих родных, я сразу, как только закончила дела, вернулась в монастырь.

Стоял ясный солнечный день. Старец у кельи разговаривал с одной прихожанкой. Солнце слепило ей глаза, и она попросила разрешения войти в келью. Старец с удивлением спросил: «Неужели так трудно смотреть на солнце?!»

Часто на восходе солнца он просил вывести его из кельи и говорил: «Ты же знаешь, что с солнцем у нас дружба».

Однажды утром к нему пришла молодая женщина и сказала, что сегодня идёт на день рождения, а подарка у неё нет, и попросила у старца икону. Я подумала: «Как эта женщина дерзнула обратиться к старцу с такой просьбой». Старец не любил дарить икон, но ей сразу подарил, а потом ещё и крест отдал. Женщина, упав на колени, сказала: «Вы как будто прочитали мои мысли!»

Как‑то в келью к отцу Гавриилу пришла супружеская пара, жена была беременна. Старец им говорил, что ребёнок всё понимает и ещё в утробе матери надо учить его Слову Божию. Муж удивился: «Я не слышу, как за стеной говорят. А что может слышать ребёнок в утробе матери?» – «Не верите?» – спросил старец и повернулся к женщине: «Малыш, ты слышишь меня?» Плод с такой силой начал двигаться, что женщине стало тяжело стоять и она села.

К старцу привели гостя с Афонской Горы. Отец Гавриил сразу подарил ему икону святого, имя которого тот носил, прежде чем гостя успели представить старцу. Удивлённый, гость упал на колени перед старцем и попросил его приехать на Афон, но отец Гавриил ответил, что из Грузии он никуда не уедет. Этим гостем был настоятель Ксенофонтского монастыря[38]38
  Монастырь святого великомученика Георгия Победоносца на Святой Горе Афон. Основан преподобным Ксенофонтом в V в. – Прим. перев.


[Закрыть].

Однажды я сидела в келье старца. Вдруг он попросил немедленно оставить его одного. Я очень удивилась и поспешила к выходу, а оглянувшись назад, увидела, что лицо его светилось, как солнце.

Мне было разрешено входить в келью без молитвы, только перекрестившись. Однажды, войдя в келью, я услышала, что старец с кем‑то говорил. Я посмотрела вокруг, но никого не увидела. Когда я спросила старца, с кем он говорил, он ответил: «С Ангелами».

Как‑то к старцу пришла женщина и сказала, что он спас ей жизнь и она хочет поблагодарить его. Она рассказала: «Я живу в старом домике рядом с кладбищем. Однажды ко мне в дом ворвались разбойники. От страха я стала усиленно молиться, просить отца Гавриила о помощи. И вдруг увидела чудо – откуда‑то появился старец и, угрожая разбойникам большой палкой, прогнал их из дома. Как только разбойники убежали, старец исчез – так же внезапно, как и появился».

Помню, как отец Гавриил, уже болея, попросил отвести его в храм. Там он встал на колени перед иконой Божией Матери и умолял: «Меня прими в жертву, а Грузию спаси!»

Когда мысль о Грузии охватывала его сердце, он подзывал меня к себе и просил спеть колыбельную. Вся боль грузинского народа проходила через его сердце. «Горе такому монаху или монахине, кого не трогает боль своего народа», – говорил старец.

Когда его оскорбляли, насмехались, ругали, я с удивлением спрашивала: «Неужели вы всё‑таки любите их?» А он с печалью отвечал: «Я их теперь ещё больше жалею и ещё больше люблю».

Приходящих к нему старец не заставлял ждать: «Как я могу быть спокойным, когда меня кто‑то ждёт? Хороший монах должен иметь чуткое сердце, как у женщины». В его маленькой келье вмещалось много посетителей, он всех их собирал вместе и давал духовные советы и наставления. «Не заботьтесь о теле, думайте о душе, о спасении души. Кто победил свой язык и чрево, тот уже на правильном пути. Первым делом ищите Царствия Небесного, а остальное само приложится»[39]39
  Ср. Лк. 12, 31. – Прим. ред.


[Закрыть], – напоминал он слова Священного Писания.

«Можно ли солгать для того, чтобы спасти человека?» – спросили старца. Он ответил: «Иногда скрываешь что‑то, чтобы не навредить другому человеку» – и рассказал такую историю: «Один разбойник, за которым гнались, вбежал к отшельнику и попросил укрыть его. Тот укрыл. Когда гонители ворвались и спросили, не заходил ли к нему кто, монах спокойно ответил, что никого не видел».

Когда лжёшь от страха – это плохо. Когда не говоришь правды из любви к человеку – то ложь, конечно, зачтётся как грех, но любовь всё покроет.

Однажды он спросил: «Кто объяснит мне, что означает: вменил молитву в грех?»

– Наверное, неправильно молился, – был ответ.

– Нет, правильно молился, – сказал старец.

– Наверное, несердечно молился.

– Нет, сердечно молился.

– Наверное, невнимательно, рассеянно молился.

– Нет, сейчас я вам объясню, – сказал старец. В это время к нему зашла одна прихожанка за благословением. Старец попросил её что‑то сделать, а она ответила, что сейчас не может, а потом посмотрит. «Сейчас она пойдёт и в течение пяти часов будет молиться. Но как Бог услышит её молитву – она же не помогла просящему? Если не исполняете заповедей Божиих, не беспокойте Бога многими молитвами, не услышит Он, и ваша молитва будет вам во грех. Добрые дела открывают двери Рая. Смирение введёт туда, а любовь покажет Бога. Если за молитвой не следует добрых дел – молитва мертва», – говорил старец.

Однажды к старцу пришли уже давно женатые, но не имеющие детей супруги. Диагноз врачей был неутешителен. Старец поставил их на колени и благословил, а потом сказал, чтобы они трижды заказали молебен Иоанну Крестителю, и у них будет ребёнок. Когда супруги выходили, старец ещё раз повторил, что через год у них родится ребёнок. «Если будет мальчик, назову Гавриилом», – сказала женщина. «Царица Тамара была женщиной, и чем же она была хуже других?» – ответил старец.

Через год у них родилась девочка. Новорождённую принесли к старцу на благословение.

Старец рассказывал: «Однажды в алтаре об одном священнике говорили, что он пьяница. Я тоже осудил, несмотря на то что этого человека не знал, – захотел показать себя перед Патриархом. У нас дома всегда много вина. Я не пью, но однажды мне захотелось, и я выпил. А выпивши, направился в Сиони[40]40
  Сионский кафедральный собор во имя Успения Божией Матери. – Прим. ред.


[Закрыть] и нахально вошёл в алтарь. Я оказался как раз на том месте, где осудил того бедного священника. Я покачнулся, а Патриарх поддержал меня так, что другие даже не заметили. Потом я догадался, почему это со мной случилось. Когда осуждаешь кого‑то – осуждаешь Самого Бога».

Как‑то к старцу пришёл молодой человек. Старец сурово посмотрел на него и сказал: «Иди и причащайся, благодать Причащения спасёт тебя». Молодой человек в тот же день причастился. Потом он рассказал: «Сразу после Причастия ко мне зашёл друг и пригласил поехать с ним в гости. Но я отказался, потому что причастился. Друг поехал один. Он попал в аварию и погиб».

Однажды отец Гавриил сказал знакомому юноше: «Будь осторожен: с тобой может случиться несчастье». Через несколько дней кто‑то выстрелил в него, но пуля опалила только волосы, не причинив никакого вреда.

Старец рассказывал: «Однажды в Тбилиси на улице я проповедовал о Христе. На меня напали два парня, сорвали с меня крест и мощевик и убежали. Что я мог сделать? Крикнул, чтобы они вернулись. Они вернулись. Говорю им: «Подойдите». Они подошли. «Дайте мощевик» – дали. «Крест пусть останется с вами и сам вас осудит», – сказал я им.

Вскоре ко мне пришли с просьбой отпеть человека. Про него рассказывали, что неделю тому назад он сорвал крест со священника и тот сказал ему: «Крест осудит тебя». И вот парень, до того абсолютно здоровый, внезапно тяжело заболел и умер. «Отец Гавриил, наверное, он в ад попадёт?» – «Я буду молиться, чтобы он из ада поднялся в Рай».

Отец Гавриил порой странно наставлял людей. Выходил из кельи, садился на стул, звал кого‑то к себе и велел сходить в келью и принести кастрюльку. Человек никак не мог её найти. Старец принимался кричать на него – тогда сразу выявлялись слабые места того человека. Со временем человек, узнавший благодаря старцу свои немощи и «натренированный» им в смирении, мог легко защищаться от козней демона.

Старец любил сидеть возле своей кельи. Как‑то один священник проходил мимо. Отец Гавриил тихо спросил меня: «Хочешь, я этого священника встряхну?» Я испугалась и замерла в ожидании. Старец грубо обругал его. Священник, спокойно выслушав, сказал, что он ещё хуже и заслуживает ещё большего гнева. Тогда старец с любовью обнял его и назвал своим братом.

Отец Гавриил часто выносил из кельи кувшин, ставил и накрывал его сверху тряпкой, как будто прятал. На самом деле, кувшин был очень хорошо виден. Он делал вид, что пьёт, чтобы все думали, что он пьяница.

Однажды несколько человек, вышедших из храма, забросали камнями бездомного пса. Отец Гавриил увидел это и с болью сказал: «Лучше было бы, если бы вы вообще не присутствовали на литургии».

К отцу Гавриилу привели одного послушника, которого готовили к монашескому постригу. Старец долго смотрел на него, потом обнял и благословил. Из жития Симеона Юродивого[41]41
  Преподобный Симеон Палестинский, Христа ради юродивый. Память празднуется 21 июля/3 августа. – Прим. перев.


[Закрыть] мы знаем, что он обнимал людей, желая тем самым запечатлеть на них благодать Божию.

Бывало, что во время пострига тех, кого ожидали большие испытания, отец Гавриил рыдал перед иконами. Однажды постригали одну монахиню. Старец горько плакал и говорил: «Дочка, дочка, как мне тебя жаль: этот крест тебе не понести». Прошло время, и она оставила монастырь.

Как‑то к отцу Гавриилу пришли важные чиновники. Старец всех их поставил на колени. На это с недоумением взирал один молодой человек. Старец, разгадав его мысли, благословил и его стать на колени. Тот не знал, что такое послушание, и ослушался, но, когда старец повторил свои слова во второй раз, человек, вопреки своей воле, упал на колени и без благословения уже не мог подняться.

Старец очень любил оперу «Даиси»[42]42
  Опера «Даиси» (груз. – закат) была написана в 1923 г. грузинским композитором Захарием Палиашвили (1871–1933). – Прим. перев.


[Закрыть] и несколько раз ходил в оперный театр на этот спектакль. Особенно ему нравился тот момент, когда Католикос благословляет народ. «Несмотря на то что на сцене был не настоящий Патриарх, а всего лишь артист, исполняющий роль, я всё же вставал, когда он появлялся на сцене», – вспоминал старец. Однажды артист сделал что‑то не так, и отец Гавриил остановил его: он поднялся сам на сцену и указал, где тот ошибся. Спектакль остановили, и прямо со сцены старец начал проповедовать.

Однажды к старцу пришла девушка и рассказала, что у них в доме постоянно случаются ссоры и скандалы, а недавно сбежал из дома брат. Старец без промедления собрался и поехал в тот дом. Когда они приехали – брат был уже дома. «Какая‑то сила заставила меня вернуться», – сказал он. «Отец Гавриил подошёл к иконам и начал молиться. Я увидела, как просияла икона Божией Матери и лучи осветили старца, – рассказывала девушка. – Он закончил молитву и ушёл. С тех пор в нашем доме воцарились спокойствие и мир».

Старец был удивительным проповедником. Он никогда ничего не записывал, но сказанные им слова вспоминались именно в тот момент, когда это было нужно.

Старец был проповедником любви. Он часто говорил о любви так же, как апостол Павел: «Настоящая любовь великодушна, не тщеславна, не высокомерна, не делает зла, не завистлива, не гордится, не гневается, всё терпит и доверчива. Но любви сопротивляется эгоизм. Эгоист ничего не отдаёт, всё приобретает для себя. Но он никогда не будет доволен, хоть и стяжает все богатства мира. Если имеешь всё, но не имеешь любви, считай, что ничего не имеешь».

Старец спросил одного прихожанина: «Знаешь, что значит любить ближнего?» – «Как не знаю! – был ответ. Если кто‑то умирает, а ты накроешь его своим телом и вместо него умрешь…» – «Да. И я расскажу, что такое любить ближнего. Если кто‑то болен и нуждается в лекарстве, а его надо принести издалека, может быть, и ночью; и через лес пройти, где волки бродят, – и ты, не раздумывая, отправляешься в путь ради спасения ближнего – это и есть любовь».

Старец говорил: «Любви можно научиться, и вы должны это делать. Видите несчастье ближнего – молитесь за него. Так и научитесь любви. Что бы ни случилось, не теряйте надежду на Бога. Кто до конца сохранит в себе веру, тот не будет голодать и не пострадает от стихийного бедствия».

В другой раз отец Гавриил учил: «Молитесь. Молитвой можно сдвинуть горы. Первым делом ищите Царствия Небесного». – «А во время еды как можно искать Царствия Небесного?» – спросили его. «Когда вкушаешь пииту – помни о голодном, жаждущем и страждущем».

Старец часто, плача, говорил: «В Грузии меняются нравы. Тех, кто увлечётся мирскими соблазнами, узнаете так: они будут ходить раздетыми. Христиане будут одеты прилично. По канонам Святой Церкви, женщина не должна носить брюк. По одежде человека видно и его духовное состояние».