Текст книги "Тамерлан"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 48 страниц)

Черты высокой художественности отличают в эту пору керамику Хорезма и прикаспийских областей. В Мавераннахре, Фергане, Северном Хорасане она не выходит из круга маловыразительных, скромно орнаментированных посудных форм. Новое здесь в изменении орнаментальных мотивов, в применении черных росписей под голубыми глазурями или черных и голубых по белому фону при бесцветной поливе. Орнаментация очень проста, включая стилизованно растительные элементы, сочетания дробных пятнышек и штришков, вихревую розетку, образованную силуэтами гибких рыбок, которые преобразуются в род жирных запятых – мотив, по-видимому, привнесенный при монголах из дальневосточной символики.

В хорезмской керамике, представленной находками из Куня-Ургенча, Миздахкана, Хивы, особенно эффектны большие, открытые чаши и вазы. Их внутреннюю поверхность заполняют крупные орнаментальные медальоны, или цветные полосы, или фигура птицы – павлина, утки – на фоне чешуйчатого либо дробного, мелкоштрихового орнамента. Цветовую гамму росписей определяют исчерна-зеленый, кобальтово-синий и растекающийся бирюзово-голубой. Керамика Хорезма оказала влияние на гончарство золотоордынских центров Поволжья и Северного Кавказа, которое никогда не достигало такого художественного совершенства.

Пути искусства идут порой вне прямой связи с политическими ситуациями. В эпоху владычества монголов дальневосточные влияния почти не ощутимы в художественных ремеслах Средней Азии. С конца же XIV века, когда армии Тимура готовятся к походу на Китай, здесь возникает увлечение синим по белому китайским фарфором типа «кобальт». Оно возрастает при его преемниках, поддерживавших с этой страной дипломатические и торговые сношения. Начинаются лихорадочные поиски секрета фарфоровой массы. И если они не дали полноценных результатов, то всё же привели к известному успеху. Не зная свойства каолина и применяя взамен него традиционный силикатный порошок – кашин, среднеазиатские керамисты добиваются прекрасной молочно-белой структуры, на которой росписи кобальтом создают почти такую же глубину и мягкость очертания, какие присущи подлинному фарфору.

Образцы подобной фарфорообразной керамики многочисленны в тимуридских слоях Самарканда, Ахсыкента, Мерва, Нисы, Хазараспа и многих иных городов. Вначале в ней прямо имитируются мотивы китайских росписей – меандровые бордюры, цветы, побеги, птицы, а также символические фигуры – спаренные персики, «гриб бессмертия», кудрявые облачка. Но вскоре прямое подражание уступает место вольной интерпретации дальневосточных мотивов и появлению самостоятельных орнаментальных тем.

В керамике этой формируется совершенно новый стиль. Многоцветности орнаментики предшествующих веков здесь противостоит монохромная роспись, взамен ритмичного распределения орнамента по радиусам и окружностям – непринужденное движение кисти, как бы выбрасывающей эскиз, вместо раппо-портного повторения узора – свободно развивающийся рисунок. На круглом поле доньев блюд и чаш художник-керамист наносит легкие побеги с цветами, кусты, словно сгибаемые ветром, птицу среди ветвей, летящего феникса, робкую косулю на скале, осененную цветущим деревцем. Эта изобразительная тематика преобладает в Хорасане (г. Ниса), где появляются образы, явно заимствованные с тимуридских миниатюр, – к примеру, юноша в нарядной чалме, сидящий под деревом на берегу ручья.

В эпоху Тимуридов наряду с сине-белой широко распространена и керамика с силуэтной черной орнаментацией под ярко-голубой поливой. Декоративные мотивы ее не столь живописны, более орнаментальны – преобладают в них стилизованно растительные элементы, свободная композиция сосуществует с секторным или концентрическим распределением узора.

В послемонгольское время (XIV-XV вв.) художественный металл возрождается сначала в отдельных местностях, а в пору Тимура и Тимуридов – повсеместно, как общее явление для всего Среднего Востока. Наряду с бронзой в качестве материала широко применяется луженая медь. Арабские надписи вытесняются надписями ираноязычными. Резко сокращается инкрустация.

Художественный металл Мавераннахра этой эпохи был представлен еще недавно очень немногими, но первоклассными изделиями иранских и азербайджанских мастеров, захваченных Тимуром и работавших по его заказам. Им принадлежит бронзовая утварь мечети Ходжа Ахмада Ясеви в городе Ясы (ныне г. Туркестан, Каз. ССР). Это бронзовый литой котел 1399 года работы тебризца Абд-ал-Азиза, сына Шараф-ад-дина Табризи, бронзовый литой подсвечник 1392 года работы исфаганца Изад-дина, сына Таджаддина. На одном из хорасанских изделий (Эрмитаж) прочитано имя дамасского мастера второй половины XV века – Шир Али ибн Мухаммада Дамишки.

Многие мастера были привезены Тимуром из других захваченных им областей. Как всё искусство тимуридского времени представляло собой слияние ряда школ, так и художественный металл не составлял исключения. В произведениях торевтики конца XIV-XV веков сказывается блеск империи Тимуридов. В торевтике наблюдается преобладание растительного декора. В нем тонут и изобразительные мотивы.

Следуя духу времени, мастера изображали то знаки зодиака, то представителей аристократии в нимбах, с чаркой в руке, чинно восседающих среди светильников и растений. Фигуры символизировали светила и времена года.

Клад медника, обнаруженный вблизи Регистана, показал, что самаркандские мастера по-своему творчески преломляли лучшие образцы художественной бронзы и меди всего Переднего Востока. В отдельных школах сохранялись традиции, которые уходили в домонгольское прошлое. Лишь в последней четверти XIV и на протяжении XV века эта стилевая общность стерла многие различия и утвердила некое единство.

Производство художественных тканей для всего Среднего Востока получило особое распространение в XIV-XV веках, в пору Тимура и Тимуридов.

Свезенные в Мавераннахр из разных стран, талантливые мастера художественных тканей нашли здесь почву, необходимую для технического и художественного совершенствования художественных тканей.

Различные покрывала, попоны, подушки, тонкие матрацы из шелковых тканей, золотая парча, атлас, камокан, сендал, тафта, терсенал самаркандской выделки пользовались в ту пору мировой славой.

К художественным тканям относились не только узорные, но и гладкие ткани разных цветов и оттенков, в том числе и прославленный бухарский бархат.

Муминов И. РОЛЬ И МЕСТО АМИРА ТИМУРА В ИСТОРИИ СРЕДНЕЙ АЗИИ [21]21
   * Муминов И.М. Роль и место Амира Тимура в истории Средней Азии: в свете данных письменных источников. Ташкент, 1968.


[Закрыть]

В жизни и деятельности Амира Тимура бин Тарагай Бахадура четко выражены два периода Первый период (1360-1386 гг.) для Тимура был характерен тем, что он вместе с тюркской и таджикской знатью, заинтересованный в объединении сил, боролся против раздробленности страны, против междоусобных распрей между кровожадными и корыстолюбивыми мелкими беками и султанами – против центробежных сил средневековья за создание сильного, самостоятельного, независимого от Монгольского ханства феодального государства в Мавераннахре. Во второй период (1386-1402 гг.) велись так называемые трехлетний, пятилетний и семилетний военные походы Тимура, по выражению Шарафуддина Али Йезди – юриш.

Войны, которые вел Тимур за захват территорий Индии, Ирана, Ирака, Закавказья, Египта, Турции, южных районов Руси, безусловно, носили грабительский характер, и этим объясняется тот факт, что в памяти народов, в исторических книгах, летописях этих стран Тимур запечатлен как жестокий завоеватель. В своем сочинении Шарафуддин Али Йезди подробно описывает разрушение городов и сел, истребление людей войсками Тимура. Автор преподносит материал так, что любой здравомыслящий читатель не может не осуждать самым решительным образом то, что совершали войска Тимура в захваченных странах. Правда, Шарафуддин Али Йезди старался найти на всё какие-то объективные причины.

Остановимся на монументальном сочинении Шарафуддина Али Йезди «Зафарнома», посвященном истории военных походов Тимура.

Как обычно, вся концепция Шарафуддина Али Йезди построена на традициях историографии средних веков, и его взгляд на историю носит глубоко идеалистический характер.

Вызывает известный интерес определение, данное Шарафуддином Али Йезди истории, в котором, в частности, говорится, что наука истории благородна и обладает высоким значением. Она изучает причины положения, создавшегося в стране, объясняет, благодаря каким мероприятиям государства страна жила «удовлетворенной и приятной жизнью» и вследствие каких обстоятельств она стала на путь упадка, на путь гибели и что надо делать и чего не следовало бы делать ради прогресса государства. На все эти вопросы отвечает наука история.

«Зафарнома» богата фактическим материалом, что делает ее ценнейшим первоисточником по истории Тимура и его государства. При этом она нередко освещает исторические события красочно и художественно. Весьма ценным следует считать сообщение Шарафуддина Али Йезди о том, что Тимур неоднократно читал написанное, исправлял, а если требовалось дополнительное выяснение, направлял посланников туда, где происходило данное событие, всегда обращал пристальное внимание на достоверность, хронологическую последовательность описываемых событий, а также соответствие их исторической правде.

Йезди пишет, что когда в 1360-1361 гг. Амир Хаджи Барлас правитель Кашкадарьинского оазиса, спасаясь от войск Тоглу-га-Тимур-хана, бежал в Хорасан, сопровождавший его Тимур понял, что ему необходимо остаться на родине. Он сказал Амир Хаджи Барласу: «Лучше и полезней будет, если Вы направитесь в Хорасан, а я вернусь в Шазрисабз, чтобы спасти от разрушения вилоят, и, чтобы сохранить бразды правления государством, поступлю на службу к хану».

Своеобразный патриотизм и своеобразный взгляд на общественно-социальные события привели Тимура – умного, деятельного, искусного военачальника – к власти, когда ему было всего 25 лет. В том же году умер его отец Амир Тарагай, один из представителей тюркской знати.

Союз, который возник в то время между Амиром Тимуром и Амиром Хусейном, внуком Казагана, и закреплен был женитьбой Тимура на сестре Хусейна, описан Шарафуддином Али Йезди. Летописец рассказывает и о том, как Тимур, дальновидный политик, привлек на свою сторону сарбадаров для борьбы с Ильяс-Ходжой, сыном Тоглуга-Тимур-хана, вторгшимся в Мавераннахр. Далее в «Зафарнома» повествуется о смерти жены Тимура и о разрыве его с Амиром Хусейном, о том, как Тимур обратился к Кайхисрову – правителю Хаттуляна – Джиляни отказаться от мести за убийство его брата Амиром Хусейном и тем самым положить конец раздорам между правителями. Однако известно, что Кайхисров всё же убил Амира Хусейна.

Далее Йезди пишет о казни руководителей Сарбадаров в Самарканде Амиром Хусейном и о спасении Тимуром жизни Мавлона-заде.

Как уже говорилось, в первый период правления все усилия и стремления Тимура были направлены на создание в Мавераннахре вместо Чагатаева улуса, идущего к упадку, объединенного сильного государства.

Одним из проявлений политики Тимура после завоевания власти было планомерное проведение им курултаев, о которых Шарафуддин Али Йезди в своем сочинении дает относительно более или менее полные сведения на примере курултаев в Карпш, Карабаге, Самарканде и т.д., на которые приглашались все царевичи, вельможи, главные чиновники, администраторы, военачальники и представители аристократии.

Таким образом, сочинение Шарафуддина Али Йезди полностью раскрывает классовую природу созываемых Тимуром курултаев, как совещаний высших феодальных слоев. На этих курултаях обсуждались неотложные хозяйственные и военные дела страны, принимались согласованные решения по жизненно важным для страны и государства вопросам.

В сочинении Шарафуддина Али Йезди великолепно и с высоким эстетическим вкусом обрисовано проведение в Самарканде большого туя – пышного праздника в честь свадеб сыновей и внуков Тимура. Исполнялись тюркские, персидские, монгольские, китайские, арабские песни и пляски под руководством виртуоза Ходжа Абду Кадыра. Автор с восхищением рисует зрелище, когда на позолоченных и серебряных посудах подавались гостям самые разнообразные блюда и в их распоряжении было много вина, кумыса, меда, мусаласа, водки (арак). Два месяца длился туй, подобно которому никто не видел и не слышал даже во времена Афрасаиба и Фирудуна, пишет наш автор.

Интересно, что после этого празднества Тимур подписал указ, согласно которому отныне повсеместно запрещалось употребление вин по той простой причине, что вино отрывает людей от работы, служит источником недозволенных поступков и порождает злонамеренные действия.

Очень важно заметить, что Тимур при решении важных вопросов стремился сначала посоветоваться с учеными и сведущими людьми, а потом принимать решения; причем его советы с учеными и сведущими людьми проводились на разном уровне и в многообразных формах. Как правило, Тимур лично беседовал с представителями естественно-математических и астрономических наук, историками, поэтами, литераторами, лингвистами, а также с известными людьми в области теологии по самым насущным, жизненно важным вопросам созданной им мировой державы, включавшей в свой состав, кроме Мавераннахра и Хорезма, всю территорию Золотой и Белой Орды, Хорасан, Индию, Иран, Ирак, Турцию и также, как пишет Йезди, весь Запад – Магриб.

В этом отношении представляет также определенный интерес приведенный Шарафуддином Али Йезди факт созыва и проведения собрания известных в государстве Тимура ученых и теологов в 806 г. х. в только что возрожденном г. Баилкан. Тимур, собрав ученых, сказал им: «Люди, знатоки науки и религии всегда царям в их деяниях оказывали помощь своими советами, а вы мне эту услугу не делаете. Моя цель заключается в том, чтобы вы оказывали содействие в установлении справедливости, в упрочении порядка и спокойствия, чтобы подданные жили в обеспеченности, а страна строилась и развивалась. Вам больше чем кому-либо известно положение дел на местах, администрации, совершенных и совершаемых злоупотреблениях властью, притеснения властью простых людей, чтобы вы нам сообщали бы обо всём этом и предприняли меры, обеспечивающие установление шариата и закона, если раньше военные походы за захват других стран занимали нас, теперь мероприятия, направленные на обеспечение спокойствия, составляют главную нашу заботу, прошу вас помочь мне в этом созидательном деле».

При дворе Тимура служили мавлоно Абдужаббар Хорезми, мавлоно Шамсутдин Мунши, мавлоно Абдулла Лисон, мавлоно Бадриддин Ахмед, мавлоно Нигманиддин Хорезми, Ходжа Афзал, мавлоно Алаутдин Каши, Джалал Хаки и многие другие. Тимур особое внимание обращал на развитие таких отраслей знания, как математика – риезнет, геометрия – хандаса, архитектура – миморлик, астрономия – ханат, литература, поэзия, история – тарих, музыка – мусики. Он с большим интересом беседовал с мастерами (сахиб хунар).

Предметом увлеченности Тимура служила художественная литература, в особенности поэзия, большим знатоком и тонким ценителем которой он был. Во второй половине XIV – первой половине XV в. в Самарканде, Герате, Балхе трудились и создавали свои бессмертные художественные произведения такие выдающиеся деятели тюркской литературы, авторы превосходных стихотворений и на фарси (таджикском языке), как Атоий, Саккокий, Лутфи, о которых возвышенно, с высоким пафосом и глубоким уважением говорил в свое время Алишер Навои.

При Тимуре велись большие строительные работы в Самарканде, в котором за 150 лет до этого никакого крупного строительства не производилось.

Тимур построил в Самарканде Кук-Сарай, Соборную мечеть и медресе Бибиханым; мавзолей Шахи-Зинда, сады и дворцы вокруг Самарканда; Баги-Чинар, Баги-Шамал, Баги-Дилькушо, Баги-Бехишт, Баги-Нов. Были проведены дороги, построены мосты через реки Кухак и Заравшан, а затем также мосты через Амударью и Сырдарью, проложены каналы вокруг Ташкента, а также из Сырдарьи в Ахангаран. Ирригационные сооружения воздвигались наряду с другими постройками и караван-сараями в Бухаре, ГЛахрисабзе, Фергане, Туркестане. В невиданном для того времени масштабе велось строительство городов, сел, бань, медресе, мавзолеев. К строительству кроме местных мастеров-архитекторов и ремесленников – созиби хунар, привлекалось множество строителей, зодчих из завоеванных Тимуром стран.

Почему Тимур избрал Самарканд столицей своей державы? Одни говорят, что Самарканд был первым крупным городом, которым он овладел, другие уверяют, что Тимуру понравились климат и природа, окружавшая город, третьи полагают, что Самарканд привлек Тимура, так как он известен с древних времен как город, в котором правил страной Тураном знаменитый Афрасиаб.

Нет сомнения, что в каждом из этих предположений содержится доля истины, но объективная причина заключается в том, что Самарканд благодаря своему выгодному географическому расположению оказался в центре Мавераннахра. Город имеет богатые водные ресурсы, окружен с трех сторон горами, здесь сочетаются три воздушных течения: горное, речное, а также полей, лесов и лугов. Самарканд располагает огромными запасами строительных материалов и ценных цветных и редких металлов, которые еще в то время могли быть поставлены на службу государству. Всё это вместе взятое служило основанием для выбора Тимуром Самарканда столицей своего государства.

Как верно заметил В.В. Бартольд, Самарканд, по мысли Тимура, должен был сделаться первым городом в мире; внешним выражением этой мысли была постройка вокруг Самарканда ряда селений, получивших название по главным городам мусульманских стран: Багдада, Дамаска, Мисра (Каир), Шираза и Султании.

При Тимуре большое внимание уделялось развитию ремесел, земледелия, скотоводства и торговли, как важнейшим источникам могущества государства. В этом отношении ценен факт, о котором писал Шарафуддин Али Йезди в «Зафарнома»: Тимур «подданных Мавераннахра освободил от налогов на три года», тем самым облегчил экономическое положение дехкан-земледельцев и ремесленников.

Небезынтересна созданная Тимуром система управления страной. Укажем на то, что кроме главной администрации – канцелярии (Дивони-Бузрук), в каждой области существовала администрация – канцелярия, так называемый диван, ведавшая всеми государственными делами: сбором налогов, поддержанием порядка, содержанием общественных зданий, ирригационной сети и наблюдением за населением. Каждый диван вел дафтары – тетради учета главным образом дохода и расхода на тюркском и таджикском языках.

Али Йезди пишет, что во дворе Тимура чтецы, толкователи и писари говорили и писали как на тюркском, так и на таджикском языках.

Сам Тимур, кроме своего родного тюркского – узбекского языка, как писал академик Бартольд, в совершенстве знал забони – фарси – таджикский язык.

Согласно предписанию Тимура, время от времени производились допросы (пурсиш), ревизии (тафташ) и проверки (таккик). Причем злоупотребления жестоко наказывались. Шарафуддин Али Йезди в «Зафарнома» сообщает, что Тимур наказывал за злоупотребления даже самых близких ему людей, например, сына Мираншаха и внука Амир Зада Пирмухаммеда. Когда речь шла о чести, достоинстве, интересе государства, Амир Тимур, по словам Йезди, не щадил ни себя, ни своих сыновей, ни внуков, ни родственников. В своих государственных делах он оставался непоколебимым.

Тимур обладал умом государственного деятеля и полководца. В труде «Тюзик-и-Тимур» раскрыты взгляды Тимура на общество, социально-политическую жизнь, мировоззрение правителя. Во всех частях данного сочинения Тимур превозносится как благодетель. На самом же деле о тяжелом положении ремесленников, кустарей, трудящихся масс при Тимуре говорят факты, о которых писал Клавихо в своем «Дневнике». Множество миниатюр XV в., дошедших до нас, также отображают бедность земледельцев, крестьян, кустарей. Государству Тимура были присущи контрасты: роскошь знатных, нищета простых людей, находившихся под неограниченной эксплуатацией имущих классов.

Общеизвестно, что основной и верной опорой Тимура были его войска, считавшиеся тогда лучшими во всём азиатском мире. Военная история называет Тимура в числе крупнейших полководцев средневековой Азии. Его военное дарование раскрылось в двух направлениях: как реорганизатора войска и как полководца.

Армия его состояла из подразделений: десяток – унлик, сотен – юзлик, тысяч – минглик, которыми руководили соответствующие начальники. Как правило, они последовательно подчинялись друг другу: по принципу подразделение с меньшим числом людей подразделению с большим числом. Армейские соединения заключали кушун – армию, кушуног – несколько армий, каждая из которых соответственно обстановке составляла сердцевину – калби-лякшар, правое крыло – унгкул-бронгар, левое – сунгкул-джувонгар, авангард – манглай. Армия состояла из конницы и пехоты, высоко оценивалась в ставке (боргах) Тимура разведка – илгар.

На службе Тимура состояли такие военачальники, как Амир Ходжа Сайфитдин, Амир Сулейман Хаш, Амир Ок Буга, Амир Сорибуга, Амир Брандик, Худойдот Хусейн Бахадир, Шейх Али Бахадир, Тимур Тош, Баратходжа, Амир Дауд Барлас, Умар Аббас, Махмудшах Бухари, Амир Муайна Арлад, Туман Бердыбек и др.

Следует заметить, что в крупных сражениях за становление Тимурова государства непосредственное участие принимали во главе войск его сыновья – Амирзаде Мухаммад Джахангир, Умар-шейх, Мираншах, Шахрух и внуки – Амир Зада Пирмухаммад, Мухаммад Султан – сын Джахангира – самый любимый внук Тимура был назначен его наследником.

Автор «Зафарнома» красочно рассказывает об одном из парадов войск Тимура: «Находясь на царски украшенной возвышенности, Тимур принимал парад шестисот войсковых соединений, которые с ног до головы одеты в железное обмундирование, шли строгими рядами, размеренными шагами, со знаменами и музыкой, своего рода фанфарами, проходили перед ним и с приближением к его стоянке, снявшись со своих коней, командиры отделились от своих частей и, подойдя близко к Тимуру с поклоном произносили слова похвалы ему, выражая свою и подчиненных преданность его «святому» делу. Причем каждое соединение имело свое специальное обмундирование, как например, красное или белое, синее или оранжевое, и т.д., а некоторые целиком в кольчуге, какой цвет обмундирования, таков и цвет всех оружий».

Окружение и пленение Баязеда вместе с его огромным, двухсоттысячным войском близ Анкары в 1402 г.– одна из самых блестящих побед Тимура, торжество его военной доктрины, разработанной на основе опыта войн прошлых времен и опыта, приобретенного в многочисленных сражениях, которые вел он сам.

Победа Тимура над Баязедом принесла ему широкую известность и в странах Западной Европы. К этому времени относится усиление дипломатических и торговых связей Самарканда с западноевропейскими странами.

В интересной статье профессора И.И. Умнякова приведен богатый исторический материал, относящийся к этому периоду. Наше внимание в данном случае привлекло обращение Тимура к королям Англии и Франции, а также письма королей Англии и Франции к Тимуру по поводу установления дипломатических отношений и развития торговых связей. Завладев всеми основными трассами международной, так называемой «шелковой» дороги, идущей из европейских стран в Индию и Китай и обратно через Среднюю Азию, Тимур предпринимает меры по обеспечению безопасности караванов на этом пути и уделяет исключительное внимание всестороннему развитию торговых отношений между Востоком и Западом. В этом вопросе Тимур проявляет себя как дипломат, развивает бурную деятельность в установлении и укреплении экономических связей с Византией, Венецией, Генуей, Испанией, Францией, иначе говоря, с наиболее развитыми в то время европейскими государствами. Это подтверждают и вышеприведенные письма французского и английского королей. Различия языка, религии, нации не помешали Тимуру первым использовать эти весьма важные акции в деле установления и укрепления как дипломатических, так и торговых отношений с названными странами Европы. Подобные отношения еще более усиливались в связи с победой Тимура над «молниеносным» Баязедом. Тимур становится наиболее популярнейшим государем в Европе.

Будучи политиком, Тимур, опираясь на ислам, использовал авторитет мусульманского духовенства для укрепления своего единодержавия, впрочем с этой же целью он использовал и другие религиозные верования.

Из всех удовольствий, которым предаются в свободное время властелины земли, Тимур занимался только охотой или игрой в шахматы, которую он усовершенствовал.

Никогда его забавы не были разорительными для его подданных, они не отвлекали его от прямых обязанностей.

«Хороший царь, – писал Тимур, – никогда не имеет достаточно времени, чтобы царствовать. Мы вынуждены работать в пользу подданных, которых всемогущий поручил нам как священный залог. Это всегда будет моим главным занятием, ибо я не хочу, чтобы в день страшного суда бедные тянули меня за края одежды, прося мщения против меня».

Тимур высоко ценил дружбу, он хорошо знал, что дружба может быть оплачена только дружбой, а богатства могут служить для того, чтобы нанимать ему воинов или льстецов. Любовь, которую он питал к благочестивому Имаму Береке, слезы, которые он пролил, узнав о смерти этого пророка – превосходные черты, в особенности в лице всемогущего властелина.

Примечательно, что известный историк Арабшах, явный противник Тимура, именовавший его тираном и извергом, писал о нем следующее: «Тимур был хорошо сложен, высокого роста, имел открытый лоб, большую голову, сильный голос, и его сила не уступала его храбрости; яркий румянец оживлял белизну лица. Он имел широкие плечи, толстые пальцы, длинные бедра, сильные мускулы. Он носил длинную бороду; правая рука и нога его были изувечены. Его взгляд был довольно ласков. Он пренебрегал смертью, и хотя ему немного не хватило до 80 лет, когда он умер, он всё-таки еще не потерял ни своего гения, ни своей неустрашимости. Он был врагом лжи; шутки его не забавляли. Он не позволял разговаривать при себе о разбоях, убийствах и изнасилованиях женщин; он любил выслушивать правду, как бы она ни была жестока.

Хорошие или плохие успехи не производили никакого впечатления на расположение его духа. Друг храбрых солдат, сам полный мужества, он умел заставить уважать себя и повиноваться».

Появление Тимура в Средней Азии из семьи бека барласа Тарагая в кишлаке Ходжа-Ильгара было чистой случайностью. Но именно такая личность была потребностью времени, потребностью эпохи, она была необходима стране, раздробленной между феодальными удельными князьями улуса Чагатая, разоренной, бесконечно терзаемой беспрерывными нашествиями монгольских ханов и беков Золотой Орды, измученной в течение 150-летнего иноземного господства. Тимур как государственный деятель отражал в известной мере эту потребность, создав объединенное самостоятельное государство в Мавераннахре. Он организовал огромные строительные работы, идя навстречу требованиям имущих классов – крупных землевладельцев, купцов и в определенной мере – населения в целом, установил по крайней мере на сто лет более или менее относительное спокойствие в стране, что, несомненно, служило важным фактором роста экономики, культуры, науки, литературы и искусства. В этом, на мой взгляд, состоит историческая заслуга Тимура в истории Средней Азии.

Последующие правители Мавераннахра и Хорасана – Шахрух, Улугбек, Мирза Абу Сайд, Султан Ахмад, Хусейн Байкара, особенно Бабур и Акбаршах в Индии – продолжали лучшие традиции, сложившиеся в Средней Азии при Тимуре, связанные с развитием экономики и культуры.