Текст книги "Секретарша для одноклассника 2 (СИ)"
Автор книги: Аврора Добрых
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
Глава 23
Тем же вечером, за бокалом вина, сидя на своём новом пушистом ковре, и окруженная разбросанными в хаотичном порядке элементами одежды Лика прочитала письмо.
Прочитала, захлопнула ноутбук и, не обновляя бокала, отпила прямо из горла бутылки, после чего вперила напряженный взгляд в стену напротив. Разные эмоции возникали с частотой в доли секунды: сначала Лика радовалась, потом останавливала себя и запрещала радоваться; дальше и вовсе пришла тоска, за ней – отчаяние, а за ним – вернулась злость. Злилась девушка скорее на себя саму. За свою слабость перед ним.
Отхлебнув еще немного вина, она поняла, что ненавидит Саттарова ровно настолько, насколько любит его. Чертово письмо влияние посеяло сомнения в ее голове, и теперь она просто не сможет не думать о том, что переспала с Ярославом. Сделав это, она предала не только свою любовь к другому, но и саму себя.
Телефон, что лежал рядом с ней на ковре, стал вибрировать, медленно, но верно раздражая хозяйку. Лика не хотела его переворачивать и смотреть, кто звонит. Вероятно, это снова был Ярослав, а говорить с ним хотелось меньше всего. Просидев на ковре с час, она велела себе подниматься на ноги и продолжать уборку. Телефон вновь завибрировал, так что пришлось кинуть на него груду одежды, лишь бы не слышать надоедливое жужжание.
Разбор вещей был окончен так же, как и бутылка вина, – где-то к пяти часам утра. После этого девушка сразу же завалилась на кровать и уснула. Казалось, не прошло и минуты, как из глубокого сна ее стал выдергивать звонок в дверь, который продолжал чирикать без устали.
– Да твою же мать! – рявкнула Лика и, скатившись с кровати, шатаясь, поплелась к двери. – Ну, конечно… – вслух произнесла она, глядя в глазок.
Пришлось открыть дверь. Перед ней стоял Ярослав с двумя увесистыми пакетами из супермаркета. Видно, кто-то открыл дверь в подъезд, и он, воспользовавшись моментом, проскользнул внутрь.
– Доброе утро. Уже одиннадцать утра.
– Привет, – безэмоционально сказала Лика.
Ей было все равно, что он подумает, увидя ее с похмелья, нечищеными зубами и растрепанную. Если что-то не нравится, может проваливать, откуда пришел. Но, похоже, его все устраивало. Он и бровью не повел, увидев ее в непотребном виде. Лику только сильнее это разозлило. Ей очень захотелось послать его подальше, но она сдерживалась. По сути, она ведь сама во всем виновата.
«Сама дура – сама и разбирайся, – мысленно велела она себе и заставила себя улыбнуться незваному гостю».
– Принес тебе еды, – проходя в квартиру, сказал он. – Могу даже приготовить что-нибудь. Я не особо умею, но спагетти вполне осилю. Хочешь спагетти, а?
Лика на мгновение зависла. Конечно, ей сразу вспомнила Иуда Саттаров. Или не Иуда? Она и сама еще не поняла. Его письмо нужно разобрать по слогам, переварить, а потом уже делать выводы.
– С фрикадельками…
– С фрикадельками? Ни разу не видел, чтобы спагетти ели с фрикадельками, но могу заказать фарш, если хочешь.
Это сработало, как красная тряпка на быка. Лика увидела перед собой целую картину: Саттарова, его прекрасные руки с выступающими венами на кистях; пальцы, которые лепят крошечные аккуратные фрикадельки; соус, лениво булькающий в сотейнике; улыбки, взгляды, поцелуи со вкусом томатного соуса. А затем наваждение спало, и перед ней вновь предстал Ярослав. Красивый, обалденный, но нелюбимый и нежеланный. В воздухе до сих пор витало его искреннее удивление при фразе «спагетти с фрикадельками».
– Нет, не хочу. – Она развернулась обратно к входной двери и открыла ее настежь. – Знаешь, чего я хочу сейчас больше всего?
– Чтобы я ушел? – удивился он, словно не поверив своим ушам.
– Ага. Возьми свои пакеты и уходи. Вот прям щас.
Ее слова прозвучали холодно и потому грубо. Она знала, что потом будет жалеть, ведь кто она такая, чтобы так себя вести? Но у нее вдруг появилось какое-то внутренне чутье, что все должно быть сказано именно так. Уж лучше пускай он думает о ней плохо, злится, пускай его самолюбие будет задето, но зато он больше не явится в эту квартиру и забудет ее номер. Чисто из принципа. Уж лучше так, чем продолжать это бессмысленное общение.
– У тебя все еще…
– Нет, у меня нет месячных. Их и не было, когда ты звонил два дня назад! Я просто не хочу тебя видеть, понятно? Какие-то там отношения и прочая мишура – это последнее, что мне сейчас нужно. А еще мне не нужна забота и внимание, я не хочу ни с кем говорить, не хочу оправдываться и притворяться. Я каждую секунду жалею о том, что переспала с тобой. Ты не виноват, это мой косяк, но уже один твой вид действует мне на нервы…
Лика еще не закончила, она планировала накалить обстановку до предела, чтобы он сам послал ее подальше, но Ярослав не дал ей договорить.
– Я понял, не продолжай. Пока, – на ходу бросил он и прошел мимо нее, не оглядываясь. Лифт вызывать не стал, начал спускаться пешком.
Девушка стояла в дверях, прислушиваясь к его удаляющимся шагам.
«Просто взял и ушел. Даже не обозвал никак. Наверное, я действительно его не заслуживала. Железное терпение», – с восхищением думала она.
Развернувшись, чтобы вернуться в квартиру, Лика увидела пакеты с продуктами.
– Да твою же! – ругнулась она вслух. – Оставил мне тут лишний повод чувствовать себя последней мразью. Как будто мне без тебя мало вины…
Дверь соседней квартиры открылась, и оттуда выбежала маленькая белая собачка, пристегнутая к поводку, а следом вышла старушка.
– Здрасьте, – поздоровалась Лика и наконец скрылась в своих пенатах.
Оказавшись одна, она вновь повалилась на кровать. И лежала, закинув руки за голову и глядя в потолок, целую вечность, пока за окном не начало темнеть. Думала обо всем сразу: о том, какая она сволочь и дура, о Саттарове и его письме, о неразобранных продуктах, которые наверняка уже начали пропадать.
Она вскочила на ноги от острого желания перечитать письмо. Кто знает, вдруг удастся взглянуть на него иначе, увидеть что-то новое, заметить то, чего не заметила при первом прочтении. Следующий час Лика лежала на ковре перед ноутбуком, перечитывая письмо снова и снова, пока не стало плохо. После она захлопнула ноутбук и разрыдалась.
Она винила себя за все: за лживые надежды, которые дала Ярославу, за измену Виктору и даже за то, что обвинила в измене его самого. В ее голове крепчал диссонанс между увиденным своими глазами и тем, что было сказано в письме.
Проревевшись, Лика осознала, что жутко голодна. Ее взгляд упал на пакеты, которые, разумеется, все еще лежали на полу в прихожей.
– Боже, храни Ярослава! Святой человек, – произнесла она и отправилась на спасение продуктов.
Глава 24
Стремительно приближался конец второй отпускной недели. Совсем скоро, через три дня, придется возвращаться на работу. Лика не представляла, как это будет. Ей казалось, что сердце просто разорвется на части, когда она увидит Саттарова. Он никак не сможет стать для нее чужим за каких-то четырнадцать дней. Это вообще не срок для любви, а она любила его так сильно, как никого и никогда до этого.
Девушка до сих пор чувствовала его запах на своей коже, вещах и постельном белье, хотя все это было уже неоднократно вымыто и постирано. Единственной вещью, которая не подверглась стирке, была его домашняя футболка, которую Лика прихватила при перевозке вещей. Рука просто не поднималась запихнуть ее в стиральную машинку. Футболка пахла самым родным, самым дорогим и любимым запахом на свете. Этот запах успокаивал и помогал заснуть по ночам. Лика просыпалась и засыпала с ней с того момента, как привезла в съемную квартиру.
Это все было неправильно и напоминало зависимость, а чертово письмо только больше усугубляло ситуацию. Оно заставляло девушку сомневаться в своей адекватности, требовало принять сторону изменщика, внушало, что она куда сильнее виновата перед ним, чем он виноват перед ней. Голова шла кругом.
Лика начала выходить на пробежку по несколько раз на дню. Врубала на всю громкость самые драйвовые хиты «Металлики», вставляла наушники в уши и мчалась по прорезиненной дорожке местного стадиона. Она бежала до тех пор, пока могла. Пока ноги не начинали подкашиваться, а легкие – биться в конвульсиях. Только это состояние полного изнеможения приносило ей облегчение и давало силы. Но затем все начиналось по новой. Стоило ей перевести дух, попить воды и успокоить сердцебиение, как становилось еще хуже, чем до этого.
Чувство вины сжигало изнутри, ставило свои обвинительные клейма, выносило молчаливый приговор.
«Если бы я прочитала это письмо до приезда Ярослава, то никакого секса бы не было… Дура, дура, дура!»
Лика не искала оправданий для Саттарова, ведь факт его измены был налицо, но что-то настойчиво заставляло ее еще раз хорошенько подумать, а потом еще раз, и еще, и так по кругу. А мысли, в свою очередь, приносили сомнения. Не была ли та ночь с Ярославом, проведенная лишь для того, чтобы забыться, непоправимой ошибкой? Кто знает, возможно, Саттаров действительно не спал с Лерой, и все это просто калейдоскоп идиотских совпадений и неудобных ситуаций? Может, Лера была так пьяна, что сама разделась и легла в кровать? Но какова вероятность, что в действительности все случилось именно так, как бывает только в дурацких комедиях? Неужели Саттаров безгрешен и не мог лечь в постель с той, на ком хотел жениться и кого любил долгие годы, куда дольше Лики? Что, если они, гонимые страстью, быстро перепихнулись, а затем Виктор понял, что сделал, и решил замять ситуацию, оправдывая себя тем, что для него это был просто секс и ничего больше? Вариантов была масса, а вот уверенности не было вообще ни в чем.
Лике снова вспомнилось прошлое. Мысленно она перенеслась в город своего детства, во времена последних месяцев замужества. Арсен ей изменял. Его семья держала сеть ресторанов, и он, будучи управляющим, часто работал по ночам. Девушки сами липли к нему, а он был только рад. Все вокруг твердили Лике: «Открой глаза – он же трахал каждую из них и продолжит это делать! Разводись с этим козлом, пока не поздно!», но ей все было нипочем. Она считала все эти разговоры обыкновенными пересудами, грязными инсинуациями, пустыми слухами. Сам Арсен уверял, что любит только ее одну, свою законную жену, а много работает только ради того, чтобы она ни в чем не нуждалась. И Лика ему верила. До тех пор, пока своими глазами не увидела, как он двигает тазом в направлении одной из ее подруг, и как та стонет в ответ.
«Да, Арсен, да, вот так, не останавливайся, умоляю, о-о-о-о…»
Эти стоны до сих пор звучали в голове, как наяву. Самое забавное, что именно та самая подруга активнее всех подбивала Лику подать на развод.
Неужели после такого жизненного опыта стоит так запросто взять и поверить письму Саттарова? Поверить словам, а не голым фактам? Интуиция подсказывала, что он просто сладко поет, а в его словах едва ли найдется хотя бы десять процентов правды. И все же, девушка продолжала терзаться чувством вины.
Ей было стыдно не только за секс с Ярославом, но и за то, как она с ним поступила. Он не заслужил подобного отношения, и перед ним определенно стоило извиниться. Лика решила, что обязательно наберет ему через четыре дня, когда он уже будет в Петербурге. Если извиниться прямо сейчас, он может неправильно это воспринять и чего доброго снова примчится в гости. Девушка ни в чем его не обвиняла, но теперь не могла его даже видеть. Теперь Ярослав олицетворял собой все ее пороки, необдуманные поступки и самые невыносимые сомнения. Он стал ее главным триггером, хотя в том не было его вины.
Вечером в субботу, в который раз перечитав письмо Саттарова, Лика поняла, что больше так не может. Она не хотела делиться этим с подругами, ведь письмо предназначалось лично для нее, но у нее просто не осталось сил справляться самостоятельно. Ей срочно нужны были мнения со стороны.
Выпив очередной бокал вина, девушка взяла телефон, открыла приватный чат и написала подругам: «Девчонки, приезжайте завтра в гости, а? Мне очень нужно ваше мнение, я совсем тут запуталась».
Через несколько мгновений поступил ответ от Марго: «Принято. Собираю наш ведьминский отряд. Завтра приедем распутывать:)»
Немного успокоившись, Лика легла на кровать, прижала к груди футболку любимого и провалилась в сон.
Глава 25
Наступила суббота. Еще немного – и нужно выходить на работу. Лике уже не терпелось окунуться в рутину. Трудовые будни наверняка помогут забыть все, что не давало покоя последние две недели.
Лика ждала подруг в гости. Накрыла стол, нарезала пару легких салатов, приготовила закуски. Две бутылки прекрасного полусухого вина покрывались испариной в холодильнике. За десять минут до прихода девчонок, Лика решила сменить шорты и худи на более приличную одежду. Тем более, что шкаф ломился от новых шмоток. В течение своего отпуска она назаказывала довольно много одежды и обуви – так девушка обычно реагировала на стресс. Распахнув шкаф-купе, она решила надеть новые джинсы и ярко-красный свитер (который даже не помнила, когда и где заказывала), а дополнением к образу стали крупные серьги, имитирующие расплавленное золото. Когда в домофон позвонили, она как раз успела уложить волосы. Ей крайне не хотелось предстать перед подругами разбитой, несчастной и жалкой. Такой она была в самом начале отпуска, и теперь пришло время положить этому конец.
Первой в квартиру вошла Аня.
– Ого! Мать! Ты выглядишь бомбически. И не скажешь, что пребываешь в печали. Молодчина, так держать. Дай-ка обниму!
– Квартира очень уютная! – Следом за Аней на порог ступила Света. – Знаешь, она даже лучше той, в который ты жила с Саттаровым. Честное слово. Та была какая-то огромная, из окон всю улицу видать… а эта маленькая и вся такая мимимишная!
– Ну, конечно! – Раздался голос Марго. – Хата с видом на Москву-реку у нас вдруг стала хуже, чем однушка в блочной девятиэтажке. Света, ты как сказанешь…
– Я не говорю, что она лучше. Я просто сказала, что она уютнее, теплее, и в ней есть душа! Но тебе не понять, что я имею в виду, ведь каждый знает, что у Риты Савойской души нет.
Марго расхохоталась и, приобняв Свету за плечи, направила ее в сторону кухни.
– Так, Энджи, мы тут принесли манговый чизкейк – отвал башки – а еще у нас тут фрукты-ягоды, сыр под вино и, конечно, само вино, куда ж без него. Но я смотрю, ты тут и без нас поляну накрыла. Хозяюшка.
Девушки расселись по местам, открыли вино и подняли первый бокал «за нас красивых», как выразилась Марго. Немного поев, все три гостьи устремили взгляды к хозяйке.
– Ну, мать, рассказывай, мы уже все в нетерпении.
– Давайте лучше так: я сейчас принесу ноутбук, открою письмо, которое наваял Саттаров, а вы прочитаете и сами все мне расскажете. Мое собственное мнение скачет от версии «да он козел» к версии «он лучший мужчина на свете».
– Понятно. Тащи ноут.
Через полминуты девушки скучковались за столом, чтобы было лучше видно текст, и сосредоточились на письме. Наступило несколько минут молчания. Лике вдруг стало так неспокойно и нервно, что, пока подруги читали, она успела съесть добрую половину сырной нарезки.
Первой от монитора оторвалась Аня.
– Ну, все ясно! – возмущенно выпалила она. – Врет, как дышит! К черту его, Лика. Написать можно все что угодно, бумага стерпит. А уж электронная – и подавно. Излагает он, конечно, красиво, спору нет, но правды там ноль.
– Ну не скажи, – протянула Света. – Мне вот кажется, что он искренне написал. Выложил все как есть, потому и смотрится так неправдиво. Лик, мое мнение – не соврал ни словечка. Но мы, кажись, только сильнее тебя запутали. Ждем, что скажет Маргарита.
Три пары глаз принялись сканировать Марго в ожидании вердикта.
– Не буравьте, а, – бросила та и, подперев подбородок указательным пальцем, принялась перечитывать текст.
Наконец она оторвалась от экрана и резюмировала:
– Я ему верю. Письмо крайне идиотское. В смысле, сама ситуация, описанная в нем. Саттаров не стал бы придумывать такую дичь. А раз так, значит, все реально так и было. В его пользу говорит и тот факт, что Лера у нас больше не появляется. Если бы он хотел остаться с ней, смысл ему отправлять ее восвояси?
– Даже если он отправил ее в Питер, это не значит, что они не спали вместе! – вспылила Аня. – Сначала он ей присунул, а потом опомнился и выслал по месту жительства. А то мы тут мужиков не знаем! Они используют баб на один раз и все – досвидос.
– Это не про Саттарова, – отрезала Марго. – Если бы он ей присунул, как ты выразилась, то они бы уже две недели как жили вместе. Он просто так никому не присовывает, по себе знаю.
Лика расхохоталась, откинувшись на спинку стула. Марго всегда знала, как поднять настроение.
– Ладно, какая-то каша получается, – наконец сказала она. – Давайте сменим тему, а потом вернемся к обсуждению. Вдруг вторая попытка выйдет удачнее?
– Ты, кстати, обещала что-то рассказать про Леру, – вспомнила Света. – Девки, помните? В столовке дело было.
– Помним, – подтвердила Марго. – Давай, Энджи, не томи. Мы все внимание.
– В общем, в девятом или десятом классе, точно не помню, – начала Лика, – какой-то паренек разбил горшок с гигантской бегонией. Горшок стоял на подоконнике в коридоре аккурат возле кабинета географии. Оказалось, что бегония не казенная, а принадлежит лично географичке. В общем, она подняла шум, стала выяснять, кто сгубил цветок. Кто-то сказал, что виновата Лера, хотя это было не так. Не помню, почему обвинили ее. Вроде истинный виновник сам так сказал, а его друганы подтвердили. Училка стала вопить, мол, цветы – это ее семья, ее детки, и она просто так это не оставит. Схватила Леру и потащила к директору. Требовала чуть ли не исключения, компенсации морального ущерба, короче, развела целый скандал. Вся школа на ушах стояла. Лера, конечно, с обвинениями не согласилась, однако директор не посчитал нужным разбираться, кто виноват. Просто накричал на нее и вызвал родителей на ковер. Это сейчас на школьника попробуй повысь голос, а раньше на нас орали только в путь. Так вот. Пришли Лерины родители. А они – это вообще отдельная тема. Никогда не выясняли, что случилось, действовали чисто по факту. Им скажут, что Лера украла коня из табора, так они заставят ее извиняться перед цыганами.
– Я смотрю, у них много общего с директором школы, – сказала Марго.
– Ага, не без этого, – кивнула Лика. – Короче, как вы уже поняли, они велели дочери извиняться за то, чего она не делала. Потом заплатили за горшок, бегонию и притащили какой-то магарыч директору и географичке, а Леру увели домой. Она на следующий день пришла в школу вся зареванная. Зареванная и очень-очень злая.
– Ну, а дальше-то что было? – не терпелось подругам. – Она школу что ли подожгла?
Лика сделала паузу, потому что от воспоминаний пересохло в горле. Отпила немного вина, заела виноградом и продолжила:
– Нет, школу не поджигала. Она была злая не на школу, а на того парня, ведь именно из-за него начался весь сыр-бор. Не знаю, что она ему сказала, чем пригрозила, но факт остается фактом: в тот же день он явился в кабинет директора с повинной. Признался, что сам сгубил бегонию и несправедливо обвинил Леру. В итоге географичка извинилась перед ней, даже отдала магарыч и позвонила родителям, мол, ваша девочка ни в чем не виновата. Вообще, кажется, вполне искренне раскаялась. Леру это вполне устроило. А вот директор извиняться не стал. Решил, что не по статусу ему кланяться перед школьницей. Он просто наказал того парня, его родители отдали деньги родителям Леры и на этом все. Но ее такой расклад не устроил, она ждала извинений, о чем говорила мне лично. А вот как дело обстояло дальше, я точно не знаю, она не делилась. Суть в том, что Лера каким-то образом добилась того, чтобы ее снова вызвали к директору. Тот снова на нее наорал и позвонил ее родителям, чтобы срочно приехали. И пока те были в пути, она сидела в его кабинете, а он читал ей лекции о поведении, морали и все таком прочем. И когда Лера услышала стук в кабинет и приближающиеся голоса родителей, то быстро сорвала с себя кофточку и закрыла лицо ладонями. Родители вошли, а она кричит: «Пожалуйста, Сергей Степанович, можно я уже домой пойду, я не хочу больше ничего вам показывать, мне стыдно!»
– Да ну на хрен! – чуть не подавившись шпажкой от сыра, воскликнула Аня.
– Да. Именно так все и было. Что имеем по итогу: директора уволили в течении недели.
– Так погоди, – сказала Марго, – ее родители же должны были догадаться, что директор не такой идиот, чтобы растлевать их дочь средь бела дня, зная, что скоро они заявятся в школу. Идиотизм какой-то.
– Как я уже говорила, они никогда не разбирались, кто прав, кто виноват, а действовали, исключительно исходя из увиденного или услышанного. Лера об этом знала, поэтому ее месть сработала идеально.
Пока Аня со Светой качали головами и с помощью междометий выражали свое отношение к этой истории, Марго внезапно вскочила из-за стола и принялась наматывать круги по кухне.
– Что с тобой? – поинтересовалась Лика, подливая всем вина. – Неужели так впечатлилась?
– Ага, впечатлилась от твоей доверчивости. Если ты изначально знала, на что способна твоя бывшая одноклассница, то по какой, интересно, причине, решила вдруг поверить, что ее голое тулово на вашей кровати обязательно означает, что Саттаров ее трахал? Вот скажи мне, а?
Глаза Лики поползли на лоб. Почему она сама до этого не додумалась? Марго озвучила очевидную вещь. Все вдруг встало на свои места: Саттаров действительно невиновен, это все подстроила Лера. Идиотизм чистой воды, но Лика купилась.
– Господи, вот я дура!
Поздно вечером, проводив подруг, Лика убрала любимого из черного списка и сразу же ему позвонила. Сердце гулко стучало в груди, ладони вспотели. Гудок сменялся гудком; девушка пробовала дозвониться четырежды, но безрезультатно.
– Ты злишься… – вслух сказала девушка, бросая телефон на кровать. Из-под подушки она достала футболку Саттарова и прижала ее к щеке. – Имеешь право, я все понимаю. Завтра буду извиняться лично, и тогда ты уж точно меня простишь. И все снова будет хорошо. Обещаю.
В ту ночь, впервые за последние две недели, девушка уснула спокойным, безмятежным сном.
