Текст книги "Секретарша для одноклассника 2 (СИ)"

Автор книги: Аврора Добрых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Глава 32

С момента драки прошло уже четыре дня, а никто и словом не обмолвился об увольнении ее зачинщиц. Обе девушки продолжали спокойно работать каждая в своем отделе. Лика не считала кулаки достойной заменой конструктивному диалогу, но в тот момент она просто не смогла сдержаться. Ее злость, обида и агрессия дружно обрушились на ту, из-за кого изначально начался весь этот сыр-бор. Ведь если бы Смагина не возникла на горизонте, никаких поцелуев, измен и ссор до сих пор бы не случилось. Ее приезд в Москву все испортил, и Лика не могла ее не ненавидеть.

Сама Смагина заметно притихла. Ни тебе злорадных улыбочек украдкой, ни провокаций, ни уж тем более толканий в плечо. Да что уж там: получив по физиономии, бывшая Саттарова теперь вообще старалась обходить Лику стороной. Видимо, поняла, что драться та умеет гораздо лучше и в случае очередной перепалки вполне может сломать этот точеный носик, скроенный заботливыми руками питерских пластических хирургов.

За четыре дня вообще ничего не сдвинулось с мертвой точки. Саттаров не только продолжал свой тотальный игнор по всем фронтам и не позволял к себе приближаться, но даже не прочитал тот километровый трактат, что Лика прислала ему на почту. В этом письме она объяснила, что ночь с Белинским была ошибкой, совершенной в алкогольном угаре. Что наутро от этой ночи остались лишь одни сожаления и раскаянье. Что, если бы не вид голой Леры, лежащей на кровати, то о сексе с Ярославом не возникло бы и мысли. И Лика сделала это, только чтобы хоть немного притупить боль, выжигающую дыру в ее груди. Но ничего не сработало, и боль стала только сильнее. Ведь Лика любила, любит и будет любить только одного мужчину – своего бывшего занудного одноклассника, а теперь главного босса ее сердца. И теперь она просит всего лишь один разговор, ведь даже самым ужасным преступникам дают право на последнее слово. Если после этого Виктор решит ее казнить, пусть так и будет. Значит, она это заслужила.

Лика вложила в письмо всю душу и не солгала ни в одном слове. Только так у нее оставался шанс, что Саттаров пойдет навстречу. Но дни шли, а письмо даже не было прочитано. Он вообще его не открывал.

И, возможно, никогда не откроет.

Лику сводило с ума это томительное ожидание. Уж лучше бы он послал ее к черту и сказал, что они никогда не будут вместе… Любая реакция была лучше молчания и равнодушия.

А еще покоя не давало возвращение Леры. Изначально он отстранил ее от работы. Неужто только назло Лике вызвал свою бывшую обратно? Такое было совершенно ему несвойственно. Он ничего и никогда не делал назло. Любое его решение имело четкое обоснование и конкретную цель. Вызывание ревности никак не могло быть целью, он человек совсем иного толка.

Лика была бы рада знать, что Лера прибыла обратно в Москву лишь в качестве раздражающего фактора, и что Саттаров сделал это назло. Но она понимала, что такого просто не может быть. И это пугало сильнее всего. Ведь если он вернул свою бывшую обратно, значит, она действительно ему здесь нужна. Вопрос – зачем.

Лика попросила Марго это выяснить.

Подруга была прирожденным дознавателем и могла выудить практически любую информацию. Люди, сами того не понимая, вываливали ей всю свою подноготную, не говоря уже о невинных рабочих сплетнях. Эта ее способность была сейчас как нельзя кстати.

Но то, что удалось выяснить Марго, не только не принесло Лике облегчения, но и запутало ее еще больше.

– У меня нет особых связей в аудиторском отделе, зато есть пара говорливых пташек в салоне красоты на первом этаже. Туда ходят все наши, потому что там работают топовые мастера. Хотя зачем я объясняю, ты же и сама знаешь… Так вот. Я сделала так, чтобы наша нежданная гостья из Санкт-Петербурга тоже начала туда ходить. Эту идею ей подкинули девчонки из финансового. Конечно, по моей просьбе. В общем, наша Лерочка смекнула, что ей куда удобнее делать маникюр, не выходя из филиала, чем мотаться через всю Москву к другому крутому мастеру. И вуаля! Вчера наша любимая Лейла рассказала мне много чего интересного…

Лейла была лучшим мастером ногтевого сервиса не только в самом салоне, но и в городе. Очереди к ней выстраивались на месяцы вперед. А еще Лейла была очень неплохим психологом и видела людей насквозь. Разговорить она действительно могла кого угодно, ведь всегда знала, с какой стороны подойти к тому или иному клиенту. Лера не стала исключением и тоже попалась на эту удочку. Она не называла Лейле имен, дат, фактов и, в целом, не компрометировала себя, но те сведения, что она таки выложила, отвечали на все вопросы.

Лика вернулась с обеденного перерыва в архив, села на свое рабочее место и принялась вбивать данные в базу, но ее мысли были где-то далеко.

Саттаров сам позвал Леру обратно. Сам. Сказал, что без ее знаний московскому филиалу пока не обойтись и даже поднял ей зарплату в качестве благодарности за помощь. Да, он не говорил ей ни о чем, кроме работы, и его просьба носила чисто деловой характер, но Лика знала правду. А правда была в том, что аудиторский отдел вполне бы справился и без Лериной помощи. Об этом говорил сам Витя, когда они с Ликой еще были вместе. «Я пригласил отличного специалиста из второго филиала. Он за пару недель все раскидает, причешет, а дальше наши сами справятся. Никакая Лера здесь не нужна. Я вообще не понимаю, почему к нам направили именно ее, если в Москве нет недостатка в аудиторах» – это были его слова, и Лика прекрасно их помнила.

Так зачем он решил вернуть Леру обратно в Москву? Точно не ради работы и уж наверняка не ради того, чтобы позлить Лику. Остается только один-единственный вариант: он хочет сблизиться со своей бывшей и, возможно даже, вновь сделать ее своей невестой. Других разумных объяснений его действиям попросту не было, и от этой мысли Лике хотелось сжаться до размеров булавки и исчезнуть навеки. Она чувствовала себя хуже некуда и пребывала в полнейшем отчаянье.

– Анжелика Андреевна, голуба вы моя, – раздался над ухом назидательный голос Валентины Демьяновны, которую Лика давно окрестила Мисс Фиалкой, – у вас все съехало. Вместо даты – фамилия, вместо фамилии – адрес. Вы в монитор-то глядите иногда. Кто ж за вас все исправлять будет?

Худосочная коллега, которая сидела позади Лики, слегка развернулась в кресле и, не переставая с бешеной скоростью стучать по клавиатуре, проговорила:

– Будь Аполлинария сейчас с нами, она бы уже давно все сделала и сидела бы стихи нам читала громко, с чувством и экспрессией, как умела только одна она…

– Маша, прекрати уже покойницу тревожить, – покачала головой Мисс Фиалка, – дай ей хоть на том свете отдохнуть от работы. И девчонок прекрати пугать. Им уже Аполлинария по вечерам между стеллажей мерещится, батюшку хотят звать, чтоб освятил. А у нас тут кадилом размахивать нельзя – все бумаги попортятся, и оргтехника загнется. Новую кто нам выделит? Правильно – никто.

Маша вздохнула и принялась отбивать ритм по клавишам еще интенсивнее.

– Простите, – вяло подала голос Лика, – я сейчас перепроверю последние документы и исправлю помарки. Что-то действительно задумалась. Постараюсь сконцентрироваться.

– Вот и правильно. Все, девочки, я – на пару часов в приемную к директору. Если что – звоните. Но, надеюсь, вы без меня тут управитесь.

Когда Валентина ушла помогать Саттарову с документацией, Маша снова завела песню про почившую Аполлинарию. Лика не выдержала и подъехала к ее столу на кресле.

– Мария, не могли бы вы научить меня вашей технике печатания? Я никогда такого не видела. Наверное, вы печатаете по методу Аполлинарии… Думаю, она бы была горда, что ее методика продолжает жить, а ее ученики теперь дарят знания о скоростной печати другим людям. Несмотря на то, что сама Аполлинария уже на небесах.

Лика была уверена, что сейчас Маша пошлет ее за неприкрытую иронию, но все вышло с точностью наоборот.

– Двигайся ближе, – заговорщически сказала та. – И слушай внимательно. Все вопросы – потом. Итак, начнем с азов…

Удивительно, но факт: о Саттарове Лика не думала до самого конца рабочего дня.

Глава 33

Лике сильно хотелось знать, что же делает Саттаров в своем рабочем кабинете, как часто к нему приходит Лера и, что самое интересное, кто готовит ему кофе по утрам, ведь Валентина Демьяновна приходила к нему на подмогу только во второй половине дня. Задавать своей новой начальнице вопросы напрямую Лика не решалась – как бы та не разозлилась и не отправила новую подчиненную на вольные хлеба.

Печатать по методике почившей Аполлинарии было действительно гораздо быстрее, чем известным десятипальцевым методом. Но Лике приходилось тяжко – укоренившиеся привычки набирать текст по старинке все равно пробивались наружу. Из-за этого дело шло еще медленнее, чем когда девушка просто печатала в своем привычном стиле. Но в обучении были свои плюсы: после его начала Мария Потаповна, та самая худая как щепка женщина, оттаяла к новенькой и даже стала здороваться с ней по утрам и вечерам.

Другие коллеги по-прежнему считали Лику пустым местом, и девушка решила это исправить. Неизвестно, сколько по времени придется работать в архиве. Возможно, с Саттаровым действительно – все, и теперь ей придется лицезреть архивные стеллажи до самой пенсии. А если так, то было бы здорово наладить общение с коллективом.

Второй на очереди стала тучная женщина, которая сидела в кресле без подлокотников. Звали ее в лучших традициях гоголевской прозы – Элеонора Ульяновна Каравай. Лике стоило огромных трудов запомнить имя «Элеонора», ведь оно куда больше подходило балерине, нежели сотруднице архива, чье «багажное отделение», на первый взгляд, занимало добрую половину любого Боинга. Девушка заметила, что Элеонора практически каждый день приносит с собой контейнер с домашней выпечкой. Из доносившихся разговоров за чаепитиями, на которые Лику никогда не приглашали, стало понятно, что сладости мисс Каравай печет не накануне вечером, а утром перед работой.

«Во сколько же она просыпается? Или вообще не спит?»

Однажды Лика осталась с Элеонорой Ульяновой один на один. Все остальные повезли пустые тележки в отдел кадров, дабы наполнить их документами до небес и привезти на обработку. Девушка решила не терять время и начать действовать.

– Элеонора Ульяновна, – позвала она.

– Да? – не отвлекаясь от работы, отозвалась та.

– Я случайно услышала, как вы рассказывали коллегам, что пробовали готовить ереванскую гату, и что-то не получилось. Вы извините, я не подслушивала, сами знаете, какая у нас тут акустика… В общем, я знаю, почему гата не вышла как надо.

– Вы-то знаете? – Элеонора выглянула из-за монитора и скептически осмотрела Лику.

– У семьи моего бывшего мужа было несколько ресторанов кавказской кухни. Сами они из Армении, и все повара от бога. Свекровь часто пекла национальные сладости. Да так пекла, что ум отъешь. У меня у самой с выпечкой не очень, но технологию гаты я знаю на пять с плюсом. Сейчас все расскажу…

Элеонора Ульяновна прекратила печатать, захлопнула папку и наполовину выкатилась на своем кресле в проход между стеллажами. Она внимала каждому Ликиному слову и даже, казалось, перестала дышать и моргать. Когда девушка выдала секреты фамильного рецепта, Элеонора буквально растаяла.

– Ох, как завтра с утра напеку! Аж вдохновение проснулось! Я, знаете ли, ранняя пташка, да и выпечка любит первую половину дня. А хотите попробовать моего печенья? Не армянское, обычное, но по моему личному рецепту, с цедрой лайма. Очень вкусное, как раз сегодня с утра напекла.

– С удовольствием отведаю!

Когда другие коллеги вернулись в архив, Лика и мисс Каравай уже были не разлей вода. Судя по всему, Мария и Элеонора пользовались в коллективе определенным авторитетом, потому что после этого случая Лику в свои ряды моментально принял и весь остальной коллектив. Это была ее маленькая победа, и она искренне радовалась, что удалось наладить контакт с новыми коллегами, однако это все равно было лишь каплей меда в море дегтя. Мыслями девушка все равно всегда возвращалась к Саттарову, и ее мир сыпался на глазах. Она не могла принять этот новый сценарий, не могла поверить, что все может вот так нелепо закончиться.

После работы Лика решила предпринять еще одну попытку поговорить с ним. Зная, что он никогда не покидает офис раньше 18:05, девушка выбежала из архива примерно в это же время и сломя голову, вниз по лестнице, помчалась на подземную парковку. Саттаров совершенно точно будет дожидаться лифта и поедет вместе с остальной толпой сотрудников, а значит, у него нет никаких шансов оказаться возле машины раньше Лики.

Прибыв на место, девушка поправила волосы и заняла выжидательную позицию за нужной колонной. Лифт открылся, и на парковке показалось несколько работников, включая Саттарова. После прощаний и рукопожатий все разошлись кто куда. Теперь Виктор остался один и, привычно пиликнув сигналкой, направился к своей машине.

Лика вышла из-за машины и перекрыла ему путь.

– Рабочей день окончен, – сказал он.

– Я в курсе. Именно поэтому я и здесь. Давай поговорим, а? Мы же не в дурацком ромкоме, где герои не могут поговорить до самой финальной сцены. В конце-то концов, Саттаров! Хватит быть таким! Я даже отправила тебе письмо! Неужели тебе вообще не интересно, что в нем?

– Вообще не интересно. Мне нужно ехать, отойди от машины.

И тут Лика услышала стук каблуков. «Особенный» стук. Девушка хорошо знала, кому он принадлежит.

– Как хорошо, что ты еще не уехал! – заворковала Лера. Она не видела Лику, потому что та стояла за колонной. – Я вызвала такси, но водитель в последний момент отвалился, а следующего ждать неизвестно сколько. Ну, ты в курсе как они «любят» к нам ездить в час-пик…

Сердце Лики билось, как птица в силках.

«Что он ей ответит? Он знает, что я все слышу! Знает, что…»

– Я тебя отвезу, Лер. Давай только развернусь – и жди меня у выезда.

– Ты супер! Буду ждать. – Стук ее шпилек стал удаляться в направлении шлагбаума.

У Лики на глаза навернулись слезы. Она даже не могла ничего сказать – горло сдавило тисками. Она выглянула из-за колонны, чтобы еще раз взглянуть на Саттарова, но тот уже садился в машину.

«Как же у мужиков все просто! Не получилось с одной, тут же найдут вторую – и нет проблем!»

Едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, Лика понеслась к лифту. Добравшись до 14 этажа, ворвалась в пустой кабинет архива, рухнула в свое расшатанное кресло и дала волю слезам.

– Вы чего тут? – послышался голос из-за стеллажей.

Лика была уверена, что она одна в кабинете.

– Извините, Валентина Демьяновна, я думала, все ушли.

– Я еще здесь. – Из-за стеллажа показалась фиолетовая башня.

– Простите, пожалуйста. – Лика всхлипнула и, не выдержав напряжения, снова расплакалась.

– Послушай, что скажу. – Женщина взялась за спинку ближайшего кресла и подкатила его к Ликиному рабочему месту. Усевшись, она достала пачку бумажных платочков, протянула девушке и отчеканила: – С того самого дня, как ты ушла в отпуск, он ходит чернее тучи. Сидит в своем кабинете, практически не принимает людей. Все переговоры – по видеосвязи. Не знаю, что там между вами случилось, но ему не все равно. Это я могу сказать точно. Никакой другой женщины у него нет. Со свечкой, конечно, не стояла, но глаз у меня хорошо наметан. Ежели была бы какая девица, он бы был не в пример веселее.

– Он, – роняя слезы, ответила Лика, – только что повез свою бывшую невесту до дома. Только что, при мне.

– Ну так то при тебе. Знамо дело. Зато, когда тебя нет, он из кабинета лишний раз носа не кажет. Видно, бывшая невеста ему нужна, только когда ты где-то рядом. Старается унять боль, как делают все мальчишки. Но ты-то куда? Один делает глупости, другая принимает все за чистую монету – где это видано?

Мисс Фиалка фыркнула, взяла свою сумку и вышла из кабинета, напоследок крикнув в закрывающуюся дверь:

– Давай, поднимайся, горемыка, подвезу тебя до дома, а то там льет как из ведра.

Глава 34

Работа очень спасала от тяжелых мыслей, но все остальное время тянулось как смола. Лика поймала себя на мысли, что теперь вообще не может заснуть без алкоголя. Она пила всего лишь по бокалу вина, но алкоголизм так и начинается – с небольших дозировок. Со всем этим нужно было срочно что-то решать, но она слабо представляла, как у нее получится разрушить эту цельнометаллическую броню, которую Саттаров выстроил между ними.

Слова мисс Фиалки Валентины Демьяновны безусловно утешали и давали надежду, но одной надеждой сыт не будешь. Да, в рабочее время Витя не контактировал с Лерой, если речь не шла о делах филиала, и никто не видел их расхаживающими вместе, но где гарантии, что они не видятся вне работы? Факт оставался фактом – зачем-то он вернул ее назад в Москву, и это явно не было связано с трудностями в аудиторском отделе. Все, что хотелось Лике – определенности. Если он спит со своей бывшей, то что ж, пускай так и будет. Она просто умоет руки и постарается вновь собрать себя по кусочкам. Опыт у нее уже есть – уж как-нибудь переживет. Но как заставить непробиваемого мужика заговорить, если он того не хочет?

Ответ неожиданно подсказал уже второй за вечер бокал красного полусухого. Лика пересматривала телефонные фотографии с Саттаровым, перечитывала их переписку, плакала, ела виноград и запивала вином. Все как обычно – теперь так проходили все ее вечера.

Осушив второй бокал, она зависла на мгновение, а затем с криком «эврика!» понеслась к ноутбуку, который лежал в комнате. Девушка зашла на рабочую почту и принялась рыться в корпоративных рассылках и общей папке по ежеквартальным мероприятиям. Она оказалась права: послезавтра, в четверг, планируется очередная планерка с руководителями подразделений филиала. Подобные мероприятия проводились раз в квартал и в обязательном порядке транслировались для высшего руководства компании по видеосвязи. К таким планеркам Саттаров всегда готовился заранее и в день их проведения приезжал в офис аж за полтора часа до начала.

– Зачем так рано? – удивилась однажды Лика, когда между ними еще царили идиллия и любовь. – Ты же знаешь, что у тебя и так все будет идеально. Твои планерки уже показывают, как эталонное пособие для остальных филиалов. Чего тебе еще надобно, чудо мое?

– Люблю, когда все четко, – отвечал ее любимый перфекционист. – Если не проверить все заранее, что-то обязательно идет не так. К примеру, в трехстах процентов случаев внезапно пропадает коннект между ноутом и проектором. Я нашел способ этого избежать, но нужно настраивать и перепроверять все хотя бы за час. Ты спи, не нужно вставать так рано и ехать со мной. Завтра поеду сам, а тебе потом вызову такси до работы.

Лика млела от его ответственности, желания держать все под контролем и заботы о ней. Для нее он был лучшим мужчиной во Вселенной.

Вспомнив все это и поревев еще немного, Лика таки вспомнила, зачем проверяла дату очередной планерки. Если послезавтра по расписанию стоит планерка, значит, лучший мужчина снова приедет в офис за полтора часа до ее начала. А значит, Лика уже будет ждать его там и обязательно добьется разговора.

***

В назначенный день девушка проснулась ни свет, ни заря, сделала себе убийственно-сексуальный макияж и укладку, надела его самое любимое офисное платье, а под него – ультра-сексуальную портупею и чулки с вертикальными стрелками сзади. Такой прикид, разумеется, был на грани, выглядел слишком вульгарно и больше подходил для съемки эротического фильма, чем для работы, но Лика знала, какой эффект он произведет на Виктора. Почувствовав сексуальное напряжение, тот расслабится, станет немного-менее-умным, а это как раз то, что нужно для разговора по душам.

Утренний пост охраны заступал на смену только в полдевятого, поэтому Лика беспрепятственно проникла внутрь и заняла выжидающую позицию в пресс-центре, где и должна состояться планерка. Саттаров оправдал ожидания и появился минута в минуту – ровно за полтора часа до ее начала.

Увидев Лику, он словно окаменел. Черты его лица заострились и стали какими-то чужими. Как будто это совсем не тот мужчина, который говорил ей о любви всего лишь месяц назад.

– Мне вызвать охрану? – спросил он.

– Вить, ну хватит. Пожалуйста, – взмолилась Лика и встала напротив. Она чуть не плакала, глядя в его холодные глаза. – Если не хочешь читать мое письмо, то хотя бы дай мне шанс объяснить все лично. Я знаю, что очень сильно перед тобой виновата, но позволь рассказать, как все было на самом деле. Прошу тебя!

Саттаров усмехнулся:

– Рассказать что? В каких позах он тебя имел? Думаю, что вполне обойдусь без этого. Еще что-то? – Он вскинул бровь. – Или не будешь позориться и избавишь меня от своего присутствия? А?

Он не смотрел ей в лицо, говорил куда-то в сторону. Лика не винила его, ведь прекрасно понимала, что он чувствует, но ей также хотелось, чтобы он понял, что чувствует она сама. Для этого было достаточно заглянуть ей в глаза, ведь они буквально кричали о боли, сожалении и любви.

Она взяла его за край манжеты пиджака. Из глаз хлынули слезы.

– Я люблю тебя больше всего на свете и не хочу потерять из-за минутной глупости. Ты можешь злиться, можешь ударить меня, наорать – делай, что захочется, – но только не заканчивай все вот так. Дай мне шанс все объяснить. Пожалуйста, посмотри на меня. Не делай вид, будто меня здесь нет.

– Я не делаю вид, – процедил он. – Ты пустое место и мне откровенно плевать на твои объяснения. Покинь помещение или я выволоку тебя сам.

– Да мне по фигу на этого Ярослава, будь он неладен! – заорала Лика. – Я думала, что ты трахал Смагину на нашей кровати! Мне хотелось сдохнуть, понимаешь?

На мгновение на лице Саттарова промелькнула ирония. Впрочем, на смену ей тут же снова пришло каменное выражение лица.

– Хотела сдохнуть, но вместо этого отдалась первому встречному? А, ну теперь все понятно. Твои объяснения приняты. А теперь будь добра, свали отсюда.

– Скажи мне это, глядя в глаза! Почему ты не можешь на меня посмотреть??

Виктор медленно перевел на нее взгляд. То, как он на нее посмотрел, заставило девушку отшатнуться. Он презирал ее. Кроме презрения, она не увидела в его глазах ничего. Там была зияющая пропасть, которая разверзлась между ними.

– Решила, что стоит разодеться, как на панель, и все сразу получится? – Он покачал головой. – Не угадала. Попытай удачу со своим приятелем из Питера.

С этими словами он демонстративно нажал на тревожную кнопку. Через пару минут сюда ворвется охрана.

Лика молча развернулась и вышла.

Еще около часа она пыталась прийти в себя, стоя перед зеркалом в общей уборной. Там она смысла броский макияж и переоделась в скромный офисный костюм, который привезла с собой. Иначе бы ее новых коллег из архива хватил удар.

Битва определенно была с треском проиграна. Пока Виктор в таком состоянии, говорить с ним бесполезно. Нужно дать ему время.

«Я не оставлю попытки тебя вернуть, – написала Лика ему на почту. – Я сделаю все, чтобы ты меня простил».