Текст книги "Авиация и время 2013 05"

Автор книги: Авиация и время Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Вертолет Z-9W, вооруженный ПТУР

Подготовка торпед к подвеске на вертолеты Z-9C

Ударный вертолет WZ-19

В 2002 г. были готовы два опытных экземпляра: «01»для наземных испытаний и «02» – летный. В мае 2002 г. начались наземные комплексные испытания опытного образца, которые прошли успешно. По данным тайваньских военных, 17 декабря 2003 г. опытный образец поднялся в воздух. Согласно другим данным, первый взлет состоялся 29 апреля 2003 г. или в марте того же года. Первый этап испытаний завершился к концу года, после чего машина была несколько доработана. В частности, четырехлопастный несущий винт заменили пятилопастным, изменили конфигурацию выхлопных устройств двигателей.

В 2004 г. на испытания вышел второй летный экземпляр. К тому времени на заводе в Changhe построили 6 вертолетов. Доподлинно известно, что в течение 2004 г. все они были переданы на испытания. Одна машина разбилась в ходе испытательного полета из-за неполадок в гидравлической системе. 15 декабря 2004 г. на одном из опытных вертолетов совершил пробный полет командующий авиацией сухопутных войск НОАК Жун Сяншэн. Он сам управлял машиной и после полета дал ей высокую оценку. Через два дня, 17декабря 2004 г., генеральный директор корпорации AVIC–I Лю Гаочжоу с группой экспертов посетил 602-й НИИ. Он высоко оценил результаты работы по проекту WZ-10.

Именно с декабря 2004 г. и начались интенсивные летные испытания. По свидетельствам проживающих в районе аэродрома жителей, полеты проводились днем и ночью. В марте 2005 г. интенсивность испытаний несколько снизилась, хотя был построен и совершил первый полет по крайней мере еще один опытный вертолет. К октябрю налет всех опытных машин превысил 400 ч. К началу февраля 2006 г. планировалось перенести испытания на полигон для проведения практических стрельб.

В 2006–2007 гг. один вертолет проходил испытания в CFTE (China Flight Test Establishment), еще два – на авиабазе ВВС в Цзиндэчжень. В конце 2007 г. сообщалось, что испытания вошли в финальную фазу. Всего было построено 6 или 8 опытных вертолетов, в том числе, как минимум, 4 проходили летные испытания. Один из них был разрушен на посадке в июле 2007 г. К началу 2007 г. налет опытных вертолетов достиг 500 ч.

WZ-10 (борт. № 034)

WZ-10 (борт. № 03 до и после доработки)

WZ-10 (борт. № LH96101)

WZ-10 (борт. № LH96101)

Оценочные испытания вертолета в армейской авиации НОАК проходили в 2006–2007 гг., после чего WZ-10 был рекомендован к запуску в серийное производство и для постановки на вооружение. Ожидалось, что это может произойти в 2008–2009 гг.

Однако возник вопрос с двигателями. Международное сотрудничество было поставлено под угрозу, когда в октябре 2007 г. в брошюре завода Changhe двигатели боевого вертолета были идентифицированы как изделия канадской фирмы. Представитель P & WC заявил тогда, что действительно компания в 2001–2002 гг. поставила КНР 10 двигателей РТ6С-67С для оснащения гражданского варианта вертолета, а «боевой вариант получит двигатели национальной разработки».

Под давлением США канадцы приостановили сотрудничество по проекту, и китайским специалистам ничего не оставалось, как рассчитывать только на свои силы. Но созданный ими двигатель WZ9 оказался менее мощным, чем оригинальный РТ6С-67С, что, естественно, сказалось на характеристиках вертолета. В связи с этим была предпринята попытка снизить массу конструкции вертолета. По другим сведениям, рассматривались многие варианты силовой установки, в том числе и двигатели фирмы Turbomeca. В итоге разработчики остановились на турбовальных двигателях MTR390 европейской компании MTR. Активное участие в выборе двигателя принимали специалисты 602-го НИИ. Была разработана программа улучшения технических характеристик двигателя, повышения надежности его систем. По некоторым сведениям, все это удалось реализовать на практике, что позволило обеспечить вертолет мощным и надежным двигателем, «а также повысить вес полезной нагрузки с 1500 до 2000 кг».

В начале 2010 г. из КНР стали поступать сообщения, что серийное производство WZ-10 все-таки началось. Его развернули не на харбинском заводе, который продолжает изготавливать вертолеты семейства Z-9, а на авиационном заводе в «небольшом» (всего 1,5 млн. жителей) городишке Цзиндэчжэнь (провинция Цзянси).

Серийный вариант вертолета (по некоторым сведениям, он носит название WZ-10M) несколько отличается от первых опытных образцов. Например, увеличено боковое остекление кабины экипажа, сделаны сдвижные форточки. Существенно изменилась конфигурация мотогондол, на которых появились «нормальные» воздухозаборники, прикрытые сетками. Выхлопные трубы двигателей направлены вбок (на опытных экземплярах – вверх). Изменился состав оборудования, странную бочкообразную конструкцию под носом фюзеляжа сменил обычный «шарик» с датчиками оптико-электронной системы.

Эксплуатационные испытания проходили с конца 2010 г. в 5-м вертолетном полку ВВС НОАК (PLA 5th Light HeliaJ Regiment) в Хучжоу. В них принимали участие, по крайней мере, 7 вертолетов (бортовые номера LH 95102-LH 95112).

Вертолет WZ-10 выполнен по классической одновинтовой схеме с пятилопастным несущим и Х-образным рулевым винтом. Два турбовальных двигателя установлены по бокам фюзеляжа, позади главного редуктора. Фюзеляж имеет характерную «оребренную» форму. Бронированная кабина экипажа с плоским остеклением выполнена по схеме «тандем». Трапециевидное крыло небольшого размаха используется для разгрузки в горизонтальном полете несущего винта и крепления узлов подвески вооружения. Шасси вертолета – неубираемое, колесное, с хвостовой опорой.

Армейский боевой вертолет WZ-10

Подвижная пушка и блок датчиков прицельной оптико-электронной системы. Справа – один из опытных WZ-10

Считается, 4TOWZ-10 имеет электродистанционную систему управления, а приборное оборудование строится по принципу «стеклянной кабины». В носовой части фюзеляжа размещена поворотная турель с прицельной оптико-электронной системой, включающей, вероятно, тепловизионный и телевизионный каналы, а также лазерный дальномер-целеуказатель. В состав бортового оборудования также входят современные системы навигации и радиосвязи, бортовой комплекс обороны, состоящий из различных пассивных и активных средств противодействия.

Комплекс вооружения вертолета включает носовую установку с пушкой калибром 23 мм, а также подвешиваемые на подкрыльевых пилонах (по два узла под каждой консолью крыла) до восьми противотанковых управляемых ракет типа HJ-9 или HJ-10 (аналоги ПТУР «Тоу» и «Хеллфайр» соответственно), до восьми УР «воздух-воздух» TY-90 и блоки НАР разных калибров.

WZ-10 был принят на вооружение в феврале 2011 г. По некоторым данным, такие машины поступили на вооружение 5-й вертолетной бригады 1-й армии Нанкинского военного округа (г. Нанкин), 8-й вертолетной бригады 38-й армии Пекинского военного округа (Баодин, провинция Хэбэй), 6-й вертолетной бригады 42-й армии Гуанчжоуского военного округа (аэродром Саньшуй-Даляо, провинция Гуандун), 9-й вертолетной бригады 54-й армии Цзинаньского военного округа (г. Синьсян, провинция Хэнань), 1 – й вертолетной бригады 39-й армии Шэньянского военного округа (г. Ляоян, провинция Ляонин).

Один из Z-11W, поставленный для армейской авиации Аргентины. С 2013 г. на местном авиазаводе FAdeA эти вертолеты выпускаются по лицензии

Z-9C авиации ВМС НОАК

Группа вертолетов Z-9WA из 4-го авиаполка армейской авиации КНР

Один из опытных вертолетов WZ-10

Зловещий «Горный туман»

Гидросамолет Аичи М6А «Сейран» и его предшественники

Александр Чечин, Николай Околелов/Харьков

Продолжение. Начало в «АиВ», № 4’2013.

Трехлонжеронное крыло АМ-24 по своей силовой схеме соответствовало крылу D4Y но имело больший размах и увеличенную площадь. Главной его особенностью стала мощная механизация. Инженеры «Аичи» поставили на крыло очень эффективные многофункциональные двухщелевые закрылки. Подобная конструкция уже использовалась на Е16А и зарекомендовала себя с наилучшей стороны. Для складывания крыла в его корневой части, на главном лонжероне установили поворотные шарниры конструкции инженера Анраку. Складывание осуществлялось аналогично схеме, принятой на американских самолетах фирмы Grumman: сначала консоли крыла поворачивались на 90" против часовой стрелки, а затем прижимались к фюзеляжу, назад по полету. Консоли стабилизатора также складывались.

Единственными съемными частями стали поплавки со стойками. В походном положении они укладывались в цилиндрические герметичные отсеки, расположенные вдоль бортов самолетного ангара, под палубой надстройки подводной лодки. В ангаре подводной лодки АМ-24 находился в сложенном виде, закрепленный на индивидуальной стартовой тележке, что сокращало время взлета до минимально возможного. Благодаря этим ухищрениям габариты самолета в сложенном состоянии (ширина 2,46 м, высота 2,1 м) не превышали диаметр винта – 3,2 м. В ангаре расстояние между самолетами было настолько мало, что приходилось максимально отклонять руль направления, чтобы он не упирался в кок винта стоявшей сзади машины.

Летом 1942 г. для отработки размещения самолета в ангаре субмарины построили его полномасштабный деревянный макет. Расчетное время сборки самолета без поплавков четырьмя механиками составляло 4,5 мин. Установка поплавков добавляла еще 2,5 мин драгоценного времени.

Для подвески одной 850-кг торпеды Туре 91 Model 2 или бомбы калибром 800 кг предназначался наружный подфюзеляжный узел. Много споров между разработчиками и военными вызывал состав стрелкового вооружения самолета. Кроме оборонительного 13-мм пулемета Туре 2, на чертежах АМ-24 присутствовал и синхронный курсовой пулемет калибром 7,7 мм. Он находился над двигателем справа, перед кабиной пилота. Но в январе 1943 г. от этого пулемета, калибр которого был уже явно маловат, отказались, сделав выбор в пользу уменьшения взлетной массы самолета. Позже рассматривалась возможность установки двух 20-мм пушек Туре 99 Model 1 с боекомплектом в 100 снарядов на ствол, которые наиболее широко использовались на флоте. Как вариант усиления вооружения рассматривали и 20-мм пушку Туре 2 с таким же боекомплектом или два 17-мм пулемета с боекомплектом по 200 патронов. Но все эти проекты так и остались на бумаге.

С января по июнь 1943 г. большинство технических проблем, возникших при разработке, было решено, и на заводе фирмы «Аичи» в г. Аураку началась постройка опытных образцов самолета. В октябре 1943 г. первый АМ-24 под военным обозначением М6А1 выкатили из сборочного цеха на специальной тележке. Буква «М» в обозначении указывала, что данный самолет относился к специальным бомбардировщикам. Окрашенный в общепринятый для японских опытных самолетов оранжевый цвет, он поразил собравшихся чистотой своих обводов. Создавалось впечатление, что машина делалась для авиационных гонок, а не для выполнения серьезных боевых задач.

Летчиком-испытателем нового самолета назначили капитан-лейтенанта Тадаши Фунаду, опытного пилота из экспериментального отдела Военно-морского авиационного арсенала. Именно Фунада дал самолету поэтичное название «Сейран», которое сложно переводится с японского языка. Сей – рассеивающий мрак, яркий, свежий. Ран – шторм, буря, туман. В буквальном переводе «Сейран» может звучать так: «Светлый небесный шторм» или «Туман в ясный день». Сам Фунада, поясняя название, говорил, что внезапное появление самолета над головами врагов грозит им неминуемой бедой так же, как путникам грозит неожиданный туман в ясную погоду на вершине горы. Поэтому в авиационно-исторической литературе принято интерпретировать название «Сейран» просто как «Горный туман».

8 декабря 1943 г. Фунада поднял самолет в воздух. После посадки он заявил, что у машины есть серьезная проблема с путевой устойчивостью. Это была «хроническая болезнь» большинства поплавковых самолетов того времени. В январе 1944 г., когда к испытаниям подключились еще два опытных самолета, конструкторы решили увеличить площадь киля МбАза счет возвращения на место «отрезанной» законцовки. Однако при этом высота самолета увеличилась на 0,45 м и вышла за габариты ангара. Пришлось делать законцовку складывающейся при помощи шарнирного устройства. На учебно-тренировочном колесном варианте самолета, у которого проблема с устойчивостью отсутствовала, высоту киля не наращивали.

После доработок конструкции опытных машин и исправления некоторых мелких дефектов фирма «Аичи» приступила к серийному производству. Серийная машина получила обозначение М6А1 Model 11. Всего флот заказал 123 самолета. Их сборка шла в условиях строжайшей секретности. На заводе в Нагое для М6А1 выделили специальный цех, в который установили жесткий пропускной режим. Работы выполняло ограниченное количество специалистов. В результате до самого конца войны разведкапротивникатакинеузналаосуществовании «Сейрана», и никаких кодовых американских обозначений он не получил.

Сборка самолетов сопровождалась большими трудностями. 7 декабря 1944 г. в районе Нагои произошло землетрясение, причинившее авиазаводу сильные разрушения. Фирма потеряла сборочные стапели, а также целый ряд другого важного оборудования. Повреждения получили и уже почти готовые самолеты. Восстановительные работы заняли несколько месяцев, что сильно повлияло на темп производства.

1945 г. принес новые неприятности. Сначала 12 марта, а затем 17 мая американские В-29 произвели воздушные налеты на завод в Нагое, нанеся колоссальный ущерб всему производству. 26 июня и 24 июля налеты повторились. Систематическим бомбардировкам подвергались и заводы-смежники, поставлявшие комплектующие и различное бортовое оборудование. Все это привело к тому, что сборка М6А1 практически прекратилась. За все время производства японцам удалось построить только 28 самолетов: один – в 1943 г., десять – в 1944 г. и 17 – в 1945 г. В общее количество вошли и 8 экспериментальных самолетов, два из которых М6А1-К были учебнотренировочными колесными машинами. Сначала они назывались «Сейран-Кай», а затем «Нанзан» – «Южная гора».

«Нанзан» имели трехстоечное шасси с неубираемым хвостовым колесом. Основные опоры при помощи гидравлической системы убирались в крыльевые ниши. По неподтвержденным данным, шасси и система его выпуска-уборки было без изменений взято от бомбардировщика D4Y Крыло и стабилизатор на М6А1 – К не складывались.

Осенью 1944 г. Императорский флот Японии приступил к формированию специального 631-го кокутай (авиагруппы), куда поступали серийные «Сейраны». Авиагруппа придавалась 1 – й авианосной флотилии особого назначения 6-го флота, которая должна была нанести удар по шлюзам Панамского канала. Формирование группы завершилось 15 декабря 1944 г. Командиром назначили капитана Руносуке Аризуми, который впоследствии стал командующим флотилией.

Все собранные М6А1 находились на базе морской авиации в Йокосуке. Тут их облетывали и передавали представителям авиации флота. Сюда же прибывали летчики 631-го кокутай для переучивания. Тренировочные полеты выполнялись на авиабазе морской авиации в Фукуяме.

По отзывам пилота Казуо Такахаши, который осенью 1944 г. тренировался в торпедо– и бомбометании на учебном М6А1 – К, самолет вел себя достаточно устойчиво. Однако большая дистанция пробега, около 800 м, несколько портила общее впечатление. По управляемости на боевых режимах машина была сравнима со знаменитым японским истребителем А6М Zero. Сброс торпеды происходил на высоте 30 м и скорости 350 км/ч. После отделения груза самолет подбрасывало на 20 м, Такахаши делал разворот и наблюдал за ходом торпеды. С 1 октября он начал освоение боевого «Сейрана», который вел себя в воздухе более строго. Особого внимания требовала посадка, т. к. после касания воды машина имела тенденцию к рысканию и все время норовила «клюнуть» носом. С внешними подвесками (бомба 800 кг или торпеда 850 кг) максимальная скорость полета обоих самолетов снижалась почти на 40 км/ч.

Если сравнивать «Сейран» с палубным пикирующим бомбардировщиком D4Y2 «Сюсей», то сразу бросается в глаза резкое ухудшение основных летных характеристик. Так, по дальности полета он проигрывал 2500 км, в потолке уступал 800 м, а в максимальной скорости – более чем 100 км/ч. Но командование и пилоты этим были мало озабочены. Недостаточную дальность полета позволяла компенсировать возможность подводной лодки скрытно подойти к цели на максимально близкое расстояние, а недостаток высоты и скорости – внезапность удара.

Летные экипажи М6А1 (около 30 человек) и технический состав 631-го кокутай отбирались из личного состава морской авиации. Самыми известными среди экипажей «Сейранов» были пилот Нобуо Фуджита и стрелок-наблюдатель Шоджи Окуда.

Тренировочный самолет М6А1 – К «Нанзан»

Крыло «Сейрана» в процессе складывания

Киль и правая консоль стабилизатора «Сейрана» в сложенном положении

Строительство подводных лодок STo шло с не меньшими трудностями и постоянно отставало от графика. Основной субъективной причиной того стала гибель в апреле 1943 г. главного вдохновителя операции – адмирала Ямамото. А объективной – отсутствие средств и необходимых материалов. После смерти Ямамото численность подводных лодок эскадры особого назначения уменьшили наполовину, а затем и вовсе оставили только пять лодок из первоначальных восемнадцати. Первую из них, I-400, передали флоту 30 декабря 1944 г., вторую, 1-401 – 8 января 1945 г. Третью лодку, I-402, решили переделать в танкер, а строительство четвертой прекратили. Пятую, готовую уже на 95 %, разбомбила американская авиация. Долгое время эти лодки считались самыми большими подводными судами на Земле. Даже первая атомная ракетная подводная лодка George Washington уступала STo в длине на 6 м.

Изрядно поредевшую, но все еще «бумажную» флотилию решили усилить более дешевыми лодками проекта AM, которые представляли собой переделку субмарин-ретрансляторов А2 под носители двух «Сейранов». Работы над AM начались весной 1943 г., когда на верфи в Куре заложили 4субмарины. Достроить смогли только две из них – 1-13 и 1-14, которые вошли в состав флота 16 декабря 1944 г. и 14 марта 1945 г., соответственно.

Таким образом, 1-я авианосная флотилия особого назначения располагала четырьмя подводными лодками: I-400, 1-401, 1-13 и 1-14, на которых базировались 10 «Сейранов». В конце января 1945 г. летные и технические экипажи 631-й авиагруппы прибыли на свои корабли. 11 мая все четыре лодки вышли из Куре, чтобы перейти в порт Майдзуру в префектуре Киото, который стал основной базой флотилии. Здесь летные экипажи приступили к отработке старта с катапульты, а технические стремились довести до минимума время подготовки самолетов. В результате интенсивных тренировок время от всплытия и открытия крышки ангара до взлета первого «Сейрана» удалось сократить более чем наполовину, с 30 до 14,5 минуты. Правда, сами лодки во время тренировок в море не выходили и уж тем более не погружались. Запуск самолетов осуществлялся прямо «от пирса». Виной всему была тотальная нехватка ресурсов, особенно авиационного бензина. Лодку 1-401 снарядили в экспедицию в Китай за топливом. Выйдя в Японское море, она почти сразу подорвалась на мине, была вынуждена вернуться и стать на ремонт. Вместо нее задание выполнила I-400. Когда топливо было доставлено, 1-я авианосная флотилия особого назначения достигла состояния полной боевой готовности.

Окончание следует

Горечь триумфа

Николай Игнатьев/ Харьков

Окончание. Начало в «АиВ», № 4’2013.

Полет самолета «Родина» продолжался 26 ч 29 мин. За это время был пройден маршрут общей протяженностью в 6450 км, из них по прямой – чуть более 5947 км. Спортивная комиссия Центрального аэроклуба СССР под председательством комбрига И.Т. Спирина признала этот результат всесоюзным женским рекордом по классу «С».

7 октября соответствующая телеграмма была отправлена в Международную комиссию ФАИ в Париж. После рассмотрения документов и материалов по перелету она утвердила достижение экипажа АНТ-37бис «Родина» в качестве международного женского рекорда дальности полета по прямой без посадки по классу «С».

В газетах был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР от 2 ноября 1938 г. о присвоении звания Героя Советского Союза Валентине Гризодубовой, Полине Осипенко и Марине Расковой. Медали «Золотая Звезда» первым женщинам-Героям Советского Союза вручили через год, 5 ноября 1939 г. Среди них уже не было Полины Осипенко, которая погибла 11 мая того же года вместе с начальником главной летной инспекции ВВС А.К. Серовым при отработке на самолете УТИ-4 «слепого» полета.

На этом история, связанная со знаменитым перелетом, поиском совершившего вынужденную посадку самолета «Родина» и произошедшей при этом гибелью людей, не закончилась. Она получила продолжение через 30 лет. Рассказывает бывший летчик Лев Вяткин: «В 1968 году в Хабаровском крае таежные охотники в двенадцати километрах от поселка Дуки наткнулись на место давней авиакатастрофы: нашли искореженный большой самолет 30-х годов с гофрированной алюминиевой обшивкой. В деформированном от сильного удара фюзеляже охотники обнаружили полуистлевшие останки людей… К большому удивлению у некоторых погибших нашли удостоверения личности, паспорта, на которых хотя и с трудом, но удалось прочесть фамилии и годы выдачи документов.

Вернувшись в поселок, охотники по телефону связались с Хабаровском, рассказали о своей таежной находке, после чего состоялось расследование, благодаря которому было установлено, что охотники нашли тяжелый бомбардировщик ТБ-3. Он вел поиск пропавшего экипажа самолета «Родина»… и потерпел 4 октября 1938 года катастрофу после столкновения с другим самолетом, также участвовавшим в поиске…

М.М. Раскова, П.Д. Осипенко и B.C. Гризодубова (слева направо) после своего знаменитого перелета стали первыми женщинами, удостоенными звания Героя Советского Союза

При этом всплыл один поистине потрясающий факт. С места катастрофы тогда же, в октябре 1938 года, были вывезены почему-то только тела двух человек: героя гражданской войны и Хасана комдива Якова Сорокина и Гэроя Советского Союза, флаг-штурмана ВВС Александра Бряндинского, которых и похоронили со всеми воинскими почестями в Комсомольске-на– Амуре, причем по какой-то причине намеренно изменив дату их гибели. Остальных приказано было забыть…»

Справка. Яков Васильевич Сорокин родился в 1893 г. В 1918 г. он вступил в ряды Красной Армии, стал одним из героев гражданской войны. Командовал стрелковыми частями. Награжден тремя орденами Красной Звезды. В первой половине 1930-х гг. многие командиры сухопутных войск были направлены в ряды ВВС. Среди них оказался и Сорокин, которого назначили начальником школы пилотов. В июле 1937 г. он стал командиром 137-й авиабригады, которая вошла в состав Особой Краснознаменной Дальневосточной армии. В феврале 1938 г. ему присвоили звание комдива, а в сентябре он возглавил ВВС 2-й отдельной Краснознаменной армии.

Александр Матвеевич Бряндинский родился в 1904 г. В 1924 г. его призвали в Красную Армию. С 1930 г. он находился на летно-испытательской работе. В 1936 г. ему присвоили звание майора. 27–28 июня 1938 г. Бряндинский в качестве штурмана в составе экипажа В.К. Коккинаки принял участие в беспосадочном перелете самолета ЦКБ-30 «Москва» по маршруту Москва– Хабаровск-Спасск Дальний, за что был удостоен звания Героя Советского Союза и получил звание комбриг. С июля 1938 г. Бряндинский находился в Хабаровске, в составе группы комдива B.C. Хользунова, направленной для практической помощи летному составу дальневосточных авиачастей в освоении самолета ДБ-3. Во время советско-японского конфликта у озера Хасан он работал в штабе ВВС Дальневосточного фронта.

После передачи хабаровского радио, посвященной 30-летию перелета «Родины», в радиокомитет из школы поселка Дуки пришло письмо, из которого узнали, что учительница PH. Панычева с «красными следопытами» вела поисковую работу и узнала от местных жителей, что в лесу лежат разбитые самолеты. Она слетала на вертолете к тому месту. Потом школьники добрались на место катастрофы и принесли бирки с номерами. Панычева писала по инстанциям, пытаясь обратить внимание. Потом она вспоминала: «Из Дальневосточного военного округа приезжали какие-то представители… Мне и московским корреспондентам объяснили, что это дело расследовать дальше нельзя».

Прошло еще 20 лет, и в газете «Советская культура» от 24 сентября 1988 г. была напечатана статья В. Даниленко «Трагедия в тени подвига», рассказывающая об авиационной катастрофе, произошедшей во время поисков экипажа «Родины». В частности автор писал, что в 1968 г. после передачи Хабаровского радио, посвященной 30-летию перелета самолета «Родина», у него завязалась переписка со школьниками из поселка Дуки. «Ребята сообщали, что охотники нашли в тайге разбитые самолеты, а вблизи них – человеческие останки. Старожилы рассказали, что лежат они в тайге уже тридцать лет, что произошла катастрофа в день, когда из тайги вывозили экипаж «Родины». Я… установил необходимые данные и обратился в штаб Дальневосточного военного округа с просьбой организовать экспедицию по захоронению останков погибших. Отозвались на мое обращение не сразу. Только летом 1969 года в район катастрофы вылетела экспедиция, возглавляемая полковником Индуцким. Останки собрали и с почестями похоронили вблизи поселка Дуки. На месте захоронения установили деревянный безымянный обелиск. Ведь ни единого имени установить не удалось [2]2
  * По другим данным, через год после того, как охотники нашли разбитые самолеты и человеческие останки, группа энтузиастов во главе с Героем Советского Союза земляком Полины Осипенко ст. л-том Бубен иным добралась до места катастрофы и предала земле прах авиаторов.


[Закрыть].

В те годы еще были живы многие авиаторы, принимавшие участие в поиске самолета «Родина». Я неоднократно обращался к ним, к В. Гризодубовой с просьбой внести ясность в тайну катастрофы. Собеседники уклонялись от прямых ответов, ссылаясь на некомпетентность. И только в конце семидесятых годов один из ветеранов, который участвовал в поиске летчиц и знал обстановку, рассказал, что во время катастрофы погибли шестнадцать человек; в том числе герой гражданской войны комбриг Сорокин и флаг-штурман ВВС СССР Бряндинский…

Сегодня… покров с тайны вокруг давней трагедии помогло снять дело № 91-А из фондов крайпартархива. Оно стало доступным для исследователей. Раскрыв пожелтевшую папку, я узнал фамилии погибших во время катастрофы…

Деревянный обелиск, который установили на месте захоронения в Дуках, сгорел в 1976 году. В следующем году бойцы одного из стройотрядов, узнав об истории могилы, заново соорудили обелиск и перенесли захоронение.

И еще одна деталь. Мне известно, что в Комсомольске-на– Амуре существуют официальные захоронения Сорокина и Бряндинского. Возможно, это были какие-то символические похороны».

На месте падения «Дугласа», потерпевшего катастрофу при поисках самолета «Родина». 1990 г.

Обломки ТБ-ЗРН-34 – второго участника той же катастрофы

Хранящиеся в музее остатки оборудования того же ТБ-ЗРН-34

В центральных и краевых газетах в конце 1980-х гг. прошла целая серия статей, посвященных перелету «Родины» и событиям, с ним связанным, в том числе и статья М. Кузьминой «Чьи имена писать на обелиске?». В том числе в ней указано, что 25 октября 1986 г. на крохотном участке земли в Комсомольске, в районе домостроительного комбината, со всех сторон окруженном металлоконструкциями и бытовками, осталось всего два захоронения: военного врача С.И. Потеряхина и двух военных летчиков. «Здесь похоронены трагически погибшие при поисках самолета «Родина» Герой Советского Союза А.М. Бряндинский 02.03.1904-03.10.1938. Комбриг Я.В. Сорокин 20.03.1893-03.10.1938», – гласила надпись на бетонном обелиске, установленном на месте захоронения летчиков. «Вопрос о перезахоронении тех, кто находится в этих могилах, никак не мог решиться. Тяжба между горисполкомом и общественностью длилась несколько лет. Наконец, выбрали место для перезахоронения. Это рядом, на территории воинской части. Тем более, летчики – военные, хирург Потеряхин – военный.

Для останков было приготовлено три урны.

Вскрыли могилу Потеряхина. Останки перенесли в урну.

Сдвинули в сторону памятник на захоронении летчиков. Вырыли под ним целый котлован… никаких останков. Времени удивляться не было. Чисто символически забрали землю и насыпали в урны. Так на территории воинской части появились две могилы и два памятника…

Информацию в газету… Горлит разрешил дать только о Потеряхине. Про Бряндинского и Сорокина упоминать было запрещено!»

Таким образом, нет фактического подтверждения захоронения Сорокина и Бряндинского. Хотя считалось, что в 1938 г. заводской летчик П. Генаев по просьбе члена военного совета И. Литвиненко и с согласия секретаря крайкома ВКП(б) Н. Иегова произвел посадку на реку Амгунь вблизи места катастрофы и вывез тела, которые затем похоронили в Комсомольске-на– Амуре.

О том, как развивались последующие события, связанные с той давней трагедией, рассказала Марина Кузьмина в своей книге «По следам одной катастрофы». «… В сентябре 1990 года по линии отдела культуры горисполкома была организована экспедиция к месту катастрофы. Возглавил ее Эдуард Иванович Синельников.

Членов экспедиции было тринадцать. Из Комсомольска: Ю. Федосеев – кинооператор, руководитель студии «Корабел», С.В. Левандовский – инженер…, Ю.П. Соломенко – инженер ЗИГа (авиационный завод им. Ю.А. Гагарина), его сын Николай, учащийся школы № 24, С.А. Галега – инженер ЗИГа, С. С. Вялкина – главный архитектор филиала института «Хабаровск– гражданпроект», Г. Евтушенко – радист лесоохраны, Э.И. Синельников – заведующий отделом культуры.

Вначале экспедиция остановилась в Дуках. Там к ней присоединились старшеклассники Олег Панченко, Максим Чеканов, Алексей Андреев, Егор Тропин, Сергей Лосев.

Э.И. Синельников обратился к заместителю командующего КДВО [3]3
  * Краснознаменный Дальневосточный военный округ.


[Закрыть] А. И. Малюкову с просьбой оказать содействие в выделении вертолета и специалистов для подъема и транспортировки остатков самолета «Дуглас» и ТБ-3…

Вертолеты были выделены – Ми-6 и Ми-8 с 20-го по 28-е октября.

Вертолет высадил экспедицию на косу на Амгуни. Там разбили лагерь. Переночевали. Утром двинулись по тайге к месту катастрофы. Шли по зарубкам, оставленным предыдущей экспедицией. Минут через сорок вышли к месту падения самолетов. Среди стройных берез увидели хвостовую часть самолета, которая блестела под лучами солнца. Собрали человеческие кости, частицы расплавленного металла. Нашли часы с самолета, которые остановились в 4 часа 35 минут.

Потом подошли к месту падения ТБ-3. Сохранился только остов самолета. Груда обломков, зато много больше человеческих останков.