Текст книги "Легко ли сбежать от принца... (СИ)"
Автор книги: Августа Андреева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
38
Оказалось, или кто. А именно, пожаловал мой Коленька. Он впрыгнул через проем бывших ворот на территорию бандитов, как элитный коммандос. В черных штанах, черной куртке, черных берцах и черной каске. Никакой маскировки! Но зато вокруг него невидимым для обычных людей смерчем с огромной скоростью вращался воздушный щит. Высшая защита от физических повреждений. Мне такой недоступен. Магического запаса не хватит. У меня чуть челюсть не отвалилась от этого всего. Пришлось опять экстренно встряхнуть себя. Еще ничего не кончилось. Потом будем удивляться. Мышь моя перестала пялиться на Колю. Покрутилась, сканируя пространство. К воротам из разных углов огромной территории бежали несколько бандюганов. У кого-то было оружие. Миг. И все они сломанными чучелами валяются по тропкам и сугробам. Мы с моей мышью не успели и моргнуть. И увидеть, чем их всех шандарахнуло, тоже не успели. Я взглянула через мышь на Николая. Николай в упор смотрел на мой «бункер». Потом взмахнул рукой и проорал, – Сиди, не высовывайся!
Я опять только рот открыла. От удивления, смешанного с восхищённым уважением. А Николай рванул во «дворец» по пути поймав в кулак мою мышь и развеяв ее.
Посыл поняла. Коля не хочет, чтобы я видела…что? Что он маг? Я это уже знаю. А может, он головы будет отрывать бандитам? Это я точно видеть не хочу. И вообще, не буду его отвлекать, выпуская свою мышь следом за ним. Правда, подумав эту правильную мысль о мыши, тут же создала новую. Но оставила ее возле дверей своего домика. Успела увидеть, как вылетела наружу дверь «дворца», влетев прямиком в фонтанного кита. Мелькнула черная спина Николая. Через минуту – стрельба. Сердце мое сжалось, и мышь снова рванула за Колей в раззявленный дверной проем. В золотом зале с лестницами отсутствовала и вторая дверь. Та, что вела к золотому комоду с главным бандюганом. Моя мышь осторожно заглянула вовнутрь. На полу валялись Главгад и Чучело. Там же на полу между ними валялся пистолет. Николай разговаривал с кем-то по мобильнику. Потом сунул его в карман с молнией и помчался из дворца на улицу. Я еле-еле успела свою мышь с его траектории убрать. Но он на секунду притормозил и проорал.
– За мной не таскайся. Сиди, не высовывайся. Я скоро приду за тобой.
Проорал и порысил куда-то за «дворец».
Я опять послушалась. Отозвала свою мышь к бункеру. Мы с ней притихли. Ждем. Не психуем. Чувствую, для моего Коленьки эти бандюки, как криль для кита. Его в прошлый раз смогли подстрелить, потому что это было неожиданное нападение. А тут он сам большой неожиданный нападун, или лучше нападенец. В любом случае, он точно справится. Я это отчетливо поняла.
А пока ждем, потихоньку дверь назад «отвариваем». Но, внезапно я поняла, что как приварить знаю. А отварить – нет. Я помаялась возле приваренной двери еще минут десять, а потом выскочила из бункера малым порталом. Всего шагов на пять. И тут же увидела, как ко мне несется Коля. Он подбежал, схватил меня и до боли крепко прижал к себе. А потом упал в сугроб, уронив и меня на себя. Я лежала щекой у него на груди. Вокруг было тихо-тихо. И также тихо было у меня в душе. Растворились в небытие все страхи и все напряжение. Осталось чудесное и непривычное чувство защищенности. И еще светлое и яркое чувство разделенной любви. Коля продолжал молча обнимать меня, прижимая к себе. Потом осторожно приподнялся. Я оказалась сидящей у него на бедрах. Он взял в ладони мое лицо и начал целовать, так неистово, как никогда прежде. А когда он, наконец, оторвался от моих губ, и я подняла глаза, то увидела, что его глаза как-то подозрительно блестят.
– Настя! Я чуть не умер от ужаса. Мне показалось, что я тебя потерял навсегда.
И он опять припал к моим губам. Как я в этот момент хорошо понимала его чувства! Ведь не так давно я пережила все то же самое. Это так невыносимо страшно терять своего любимого человека.
А потом мы опять упали в снег. Теперь я лежала на спине, а Коля, нависая надо мной, улыбался, и время от времени ругался, называя меня наивной дурочкой, бестолковой девчонкой и даже одна безголовая курица промелькнула. Но каждое обзывательство сопровождалось поцелуем, поэтому я была не против. Пусть ругается. Переволновался мой Коленька.
Я не поняла, сколько времени заняли его обзывания пополам с лобызаниями. Но внезапно он напрягся.
– Настя, я не спросил, дурак, сразу. Они тебя не обидели? Не испугали?
– Нет. Только придушить попытались и обещали мне карьеру порно-актрисы.
Николай потемнел лицом, сжал челюсти. Глаза прищурились, и, кажется, даже от него морозом повеяло.
– Кто?
– Их главный. Черный в очках. Ты его вместе с заместителем в комнате с золотым комодом уложил, – с удовольствием пожаловалась я на Главгада.
– Убью мерзавца! – прорычал мой коммандос.
Как же приятно быть уверенной, что твоих обидчиков накажут!
В этот момент над нами раздался знакомый голос. Вот даже не знаю, как мне к Морозову относиться. С благодарностью не очень получается. Вечно он не вовремя и командует.
– Николай Игоревич, сейчас полиция подъедет. Надо обговорить кое-что с тобой и с Анастасией Валентиновной.
Николай встал, поднял из сугроба меня, и спросил своего «настоящего полковника», продолжая прижимать меня к себе.
– Бандитов всех собрали? Я их, где находил, там и бил. Они по всей территории разбросаны.
– Не переживай. Никто не уйдет.
Я осторожно покрутила головой. Оказывается, пока мы валялись в сугробе, территорию наводнили мужчины в брониках. Наверное, служащие «Барса».
– Николай Игоревич, ты сам как? Без травм?
– Без.
Морозов окинул нас внимательным взглядом. Потом обратился ко мне.
– Анастасия Валентиновна, вы наверняка переволновались, но надо будет подробно рассказать полиции, как вы здесь оказались. Для чего они вас привезли. Чем угрожали. И потом мы вас отвезем домой. Или если вы психически истощены, я договорюсь с полицией, чтобы всё перенесли на завтра. Но лучше все же с этим делом завершить сегодня.
Коля заглянул мне в лицо.
– Как ты решишь? Сможешь потерпеть? Или прямо сейчас домой?
– Коля, а дома все нормально? Мальчишки и собаки как? А то они мне угрожали привезти сюда Ваню и собак. И еще у меня мобильник украл их «щипач» Мишка. Может он еще и не доехал сюда. Он из машины, в которой меня везли, вылез. Сказал, что заявление в полицию понесет. Я и поверила. Он симпатичный такой. Веселый.
– Веселый, значит, гад. Ну, ничего. Он у меня повеселиться!
Губы Николая сжались твердой чертой, лоб опять перерезали вертикальные морщинки. Но он видимо заставил себя расслабиться, и ответил мне, – Да. Дома все хорошо.
Чувствую, я своего мужчину накрутила до смертоубийства. Может надо его немного отвлечь? А то действительно прибьет кого-нибудь. Бандитов не жалко, а вот неприятностей для Николая я не хочу.
– Коля, а ты золотой комод видел?
– Золотой? Нет, не обратил внимания.
Николай, похоже, растерялся от моего вопроса о комоде.
– Пошли я тебе покажу.
– Настя, нафиг он тебе?
Но Морозов, видимо, думал в унисон со мною, потому что поддержал меня.
– Сходите, посмотрите. Все равно полицию еще минут тридцать ждать. Я тоже через пять минут подойду, поговорим.
И я потащила Николая сначала к киту, потом к золотому комоду. По пути отобрала у него мобильник и позвонила Лешке и Ване. Коля обнимал меня, стоя сзади и прижимая к своей груди. А когда я поговорила с мальчишками, шепнул на ухо, – Мы с Вани охрану не снимали. А вот с тебя я, идиот, наблюдение снял. Все боялся тебя обидеть. Теперь будешь под постоянной охраной. В первую очередь, моей.
– Ну, это после того, как ты, Николай Игоревич, мне расскажешь кто ты такой. Маг высшей категории в мире без магов.
Я продолжала с удовольствием тонуть в его объятиях. А после моих слов они стали еще крепче.
Мы стояли как раз возле золотого комода. Главгада и Чучела в комнате уже не было. А вот пистолет лежал. Вошедший Морозов посмотрел на пистолет, нахмурился и сказал, – Идемте все же на улицу. Там подождем.
И мы вышли из золотых комнат. Вскоре подъехали полицейские машины…
39
Уже поздним вечером Николай привез меня к себе на квартиру, в которой так недолго обитала Лена. Квартира действительно находилась всего в нескольких кварталах от нашей. Она была трехкомнатная с большой кухней-столовой. Гостиная, спальня и библиотека-кабинет. Очень уютная и стильная. Я с интересом бродила по ней, пока Коля заказывал еду в ресторане. Потом я звонила Лешке и Ване. Лешке рассказала, что была похищена бандитами. Просила быть серьезным и осторожным. С сегодняшнего дня к нам опять были приставлены Алекс и Мотя. Алексей напрягся. Начал спрашивать по нескольку раз одно и то же. Как я? Не пострадала? Не плачу? Не боюсь? Не …
Я его, наконец, перебила.
– Леша. Точно все хорошо. Не волнуйся. Я только сегодня не приду. У Николая останусь. Ты Ваню за меня поцелуй. А завтра расскажу все подробно. Мне кажется, ты должен все знать.
Прощались еще пять минут. Лешка все никак не давал завершить разговор. Как же он мне дорог! Как настоящий брат. И он волнуется за меня и любит меня как настоящий брат. Я улыбнулась тихой, доброй улыбкой. Так с этой улыбкой и наткнулась на напряженный измученный взгляд Коли.
– Коля, начнем говорить?
– Я не Коля. Я Калин.
И замолчал с болью глядя на меня.
А я вдруг поняла, что уже знаю это. Шока не случилось. Наверное, после моего эротического сна что-то такое начало появляться в душе. Какое-то интуитивное знание. И когда я увидела, как он прыгает в выбитые ворота окруженный сильнейшим магическим щитом, пазл сложился. Хотя это знание осталось где-то в подсознании.
– Как ты здесь оказался? В этом мире, я имею в виду.
Коля удивленно вздернул бровь.
– Ты не удивлена?
– Отвечай на вопросы. Ты пока условно прощенный за свое героическое поведение в бандитском гнезде. Так что отвечать имеешь право, спрашивать – нет.
Николай вздохнул и попытался подойти поближе.
– Стоп. Давай сядем за стол переговоров и переговорим.
– Хорошо. Я на все согласен.
Он сел на стул и положил ладони на стол. Пальцы тут же сжались. Я видела, как он волнуется. Мне было его жаль. Кому-то, может быть, это показалось бы странным. Но не мне. Передо мной сидел мой Коля. Коля, с которым мне так нравилось целоваться, за которого я согласилась выйти замуж, к которому я согласилась переехать. Коля – заботливый жених, который опекал меня и моих мальчишек, который кинулся спасать меня, не задумавшись ни на мгновение, не выстраивая планов и не теряя времени. Коля, с которым было так спокойно и так горячо. Которого я любила и была уверена, что он любит меня. А Калина я уже почти и забыла за эти месяцы. И злость свою на него забыла. А что тогда случилось в нашем мире и почему случилось именно так, а не иначе МОЙ Коля мне сейчас и расскажет.
– Я прыгнул в след от твоего портала минут через пять после тебя. Я почувствовал градиент изменения магии. Видимо, когда ты привела в мою спальню своего воздушного шпиончика. Интересное заклинание. Научишь?..
Коля спросил и тут же дернулся.
– Рокх,…извини. Вопрос снимается.
– Но как ты нашел этот мир?
– Шел-шел и нашел. Голоса спросил. Они и отвели меня к тебе.
– Вынырнул возле меня?
– Наверное, нет. Не знаю, где ты вынырнула из межмирья, а я за городом. Хорошо, что возле этого города, а не возле Чикаго, например.
– И не в так тобой любимой Мариинской впадине.
– Нда…нам с тобой повезло. А может быть это и закон порталов.
– Что было дальше?
– Дальше нашел тебя по ауре. Я пока метался по твоей спальне, пытаясь сообразить, что мне делать, брат нашел твои чулки и сунул мне их в карман. Еще все свое золото с себя снял и туда же. По карманам. Это помогло на первых порах.
Коля посмотрел на меня абсолютно больными глазами.
– Если бы я только знал, что ты способна на такой риск! Я же не так все хотел! Я же в тот момент подумал, что я убил тебя своими поступками. Это так страшно! Ничего до этого страшнее в моей жизни не было. Я прыгнул за тобой без всякой надежды найти тебя. Просто остаться жить с этими мыслями было невозможно.
Я чуть не расплакалась. Так мне было жалко его. Мне уже было все равно, почему он вел себя как говнюк, настолько меня потрясло его искреннее раскаяние и сила его ужаса от содеянного.
Коля сидел, опустив голову. Широкие плечи окаменели. Вся поза казалась олицетворением горя. Я дотронулась до его пальцев. Он вскинул голову, с надеждой посмотрел на меня, – Ты сможешь простить меня?
Простила уже. Но сразу это не скажу.
– Смогу, наверное.
Николай попытался вскочить.
– Сидеть! Дальше!
– Дальше нашел тебя, начал обустраиваться в этом мире. Одновременно обдумывал, как к тебе подобраться. Сначала врать не собирался. Хотел сразу к тебе подойти и все рассказать. В тот день, когда окончательно решился, шел за тобой. Ты отвела Ваню в школу и возвращалась домой. Шла грустная и задумчивая. Но такая красивая и гордая. И я почти подошел, но в последний момент испугался. Что я скажу?! Здравствуй, Наиста, я твой Калин. Никуда от меня не сбежишь! Буду бежать за тобой из мира в мир и не отпущу! Я действительно буду бежать за тобой из мира в мир. Я действительно не смогу отпустить тебя. Но не потому, что я капризный принц, а потому что ты моя жизнь, мое дыхание, моя любовь. Но сейчас я могу это тебе сказать, в надежде, что ты мне поверишь, а тогда эти слова были бы как признание психа…
Николай протянул руку через стол и дотронулся до моей ладони. Я дернулась, но тут же расслабилась и руку отбирать не стала. Но Николай, похоже, в своем напряженно-исповедальном состоянии увидел только то, как я дернулась. Он грустно улыбнулся, убрал руку и продолжил рассказывать.
– Я не решился подойти. Сбежал. Помню той ночью я лежал без сна. Я не знал, что мне делать. Накануне видел тебя с Ваней и красивым парнем. Ревновал, бесился. Потом решил, что все равно буду рядом. Оберегать, защищать, помогать. И вдруг меня осенило. Мы же никогда не вернемся домой. Мы в новом мире. У нас у обоих новая жизнь. Мне не обязательно признаваться в том, что я тот самый ненавистный тебе Калин. Мы можем начать отношения с нуля. И я подошел к тебе знакомиться. Все получилось так, как я и мечтал. Ты не оттолкнула меня. Мне показалось, что я тебе понравился. Правда, когда ты сказала, что любишь замороженные ирисы и драгоценности с розовым александритом, я чуть инфаркт не схлопотал. Я смотрел на тебя и не мог понять. Ты меня узнала? Но как?! И что мне делать и говорить, если узнала. А потом ты целую неделю не соглашалась на новое свидание, и я нервничал, ревновал к Алешке (я же знал, что он тебе никакой не родственник), и все больше и больше убеждался, что ты во мне каким-то образом узнала принца Калина. Но вскоре я понял, что все это ехидная шутка Лариты, богини судьбы. Ты не узнала… Я не хотел тебя опять напугать или разочаровать, но ревность в какой-то момент перехлестнула через края, и мы с тобой поругались. А потом ты вдруг согласилась встретиться со мной. А когда я тебя поцеловал впервые – замерла и ответила мне, неловко, неумело, но с такой восхитительно искренней страстью. И я сам не заметил, как полез к тебе под джемпер. Целовал тебя, забыв обо всем. И вдруг услышал твой нежный стон. И только в этот момент меня отпустило. Я получил надежду, что все у нас с тобой будет хорошо.
Я слушала Колю и в душе переливалась всеми цветами радуги моя любовь к нему. Я так хорошо помнила каждое наше свидание. И он помнил их так же, как и я.
Но был вопрос, который очень занимал меня. Калин – лысый, с брюхом и противными губами, а Коля может и не был классическим красавцем, но он очень интересный мужчина. И ни капли не похож на Калина. Как так? Вот об этом я его и спросила. Но прежде, встав со стула, подошла к нему. Коля, не отрывая взгляда, смотрел, как я обхожу стол и приближаюсь. Я провела ладонью по его щеке. Он сжал руками мои бедра и вжался лицом в мою грудь. И в этом не было эротики. Скорее так ребенок прижимается к своей матери после долгой разлуки. Так мы и простояли несколько минут, отпуская наше прошлое. А потом Коля усадил меня к себе на колени и улыбнулся улыбкой победителя. Я незаметно усмехнулась. Он всегда обожал сидеть со мной на коленях. И сейчас так явно расслабился. Думает такой тяжелый для него разговор позади. Рано расслабился мой принц. Рано.
– Николай, какой разговор ты хотел, но боялся начать со мной. О котором ты мне сказал в пятницу. Ещё просил, чтоб я дала тебе возможность всё объяснить. Ты решил признаться, что ты Калин?
– Да, – опять тяжело вздохнул Коля, – Решил всё рассказать.
– Зачем? Что изменилось в нашей с тобой ситуации?
– Изменилось. Завтра подробно расскажу. И мы с тобой обдумаем наше будущее. Если сегодня ты разрешишь нам иметь наше общее будущее.
– Дело в твоей жене? – тут же напряглась я.
– Что?! Нет! Абсолютно нет!
Николай вытаращил глаза на меня. Ага. В принципе, я поняла уже, что Ватикан и Филиппины мимо. Но про иммерийские законы я тоже мало знаю… или, скорее, совсем ничего не знаю. Ладно. Пока оставим до завтра. Есть более интересные вопросы.
– Коля, почему ты не похож на себя? Или Калин не похож на себя? Как так?
Николай передернулся, вздохнул. В этот момент раздался звонок домофона. Мне кажется, Николай облегченно расслабил мышцы. Что-то у него расслабон за расслабоном идёт. Ой, зря! Я ведь и психическую атаку могу ему устроить. Не такая уж я понимающая и добрая.
Через пару минут Коля пристраивал коробки на столе.
– Что хочешь? Я заказал пиццу, стейк, пирог с кроликом под сметанным соусом и картошку по-деревенски.
Нда. Психическая атака подождет. Я за сегодняшний день еще ничего не ела. Так что поужинаю с удовольствием. А потом продолжим.
– Пирог и чай с мятой. У тебя есть чай с мятой?
– Есть, – обрадованно улыбнулся Николай. Взял керамические кружки и пошел к кулеру.
Ужин прошел в спокойной, доброжелательной обстановке, как пишут в газетах про «высокие договаривающиеся стороны».
– Ты устала сегодня. Идем я тебя в душ отнесу.
– И помоешь меня?
– Да! – воодушевленно блеснул глазами Коля.
– Нет! Отвечай на вопрос. Где ты настоящий. Здесь или там?
– Здесь. И физически и психологически.
– Объясняй.
Коля помолчал, поразглядывал меня. (Мы опять сидели почти друг напротив друга, только в креслах, переместившись из столовой в гостиную). Наконец начал рассказывать.
40
– Чтобы ты все поняла, надо начать с моей женитьбы. Вкратце я тебе рассказывал. Осталось лишь добавить мерзкие детали. А именно, в какую историю влезла моя женушка и что она сделала со мной. А влезла она ни много ни мало в заговор против императора. Брата собирались убить, а императором сделать меня, как последнего на тот момент представителя династии. Без нас сложно обойтись. Все императорские регалии, все завязанные на регалии присяги настроены на магию крови династии. Но, естественно, я должен был стать полностью послушным и подконтрольным императором. Жена моя наврала, что я согласен, только опасаюсь поддерживать личный контакт с заговорщиками. Поэтому она станет связующим звеном между мною и ими. Но служба безопасности империи после покушения, в котором погиб император, мой дядя, отец Драбанга была перестроена и сильно укреплена магами разных направлений. И реформированная служба проявила себя прекрасно, очень быстро раскрыв этот новый заговор. Все участники были арестованы. Ну, мы так думали в тот момент, что все. Я тоже был арестован, но брат, поговорив со мной, приказал меня освободить. В последующем расследовании была доказана моя полная невиновность. Теперь о моей женушке. В ходе следствия были доказаны и ее связь с заговорщиками и ее многочисленные измены лично мне, и ее контакты с внешними врагами империи. Им она тоже раздавала обещания от моего лица, как будущего императора и получала за это дорогие подарки и денежные подношения. Это уже вообще не имело никакого логического объяснения, поскольку в тратах ее никто никогда не ограничивал. Хотя эти траты были поистине гигантскими. Во время следствия она визжала и сыпала угрозами от моего имени. В какой-то момент в работе с ней следователь пообещал встречу со мной. Не знаю, на что она рассчитывала, после всего, что вскрылось на следствии, но встречу со мной она стала требовать на каждом допросе. Я согласился не сразу. Но все же согласился. Сколько раз я об этом пожалел в будущем не сосчитать!
Мы с братом пришли в допросную, куда сразу же доставили мою жену. Дальше была сцена как будто перенесенная из сумасшедшего дома. Еления то требовала, чтобы я ее спас, говорила, что была обманута, а сама она ни в чем не виновата, то плакала, то угрожала и мне и брату чуть ли не мировой войной со всеми соседями Иммерии одновременно. Она клялась в безмерной любви ко мне и тут же начинала поносить меня самыми грязными ругательствами, обвиняя в мужской несостоятельности, говорила, что я никогда не любил ее и изменял ей с первого дня супружества, а вот она невиновна в изменах, ее оболгали. Она орала, плевалась, снова начинала в чем-то клясться, рыдать, и снова орать и угрожать. Все это кружилось и менялось в каком-то причудливом, сумасшедшем калейдоскопе. Я с гадливостью смотрел на это представление, внезапно поняв, какой я идиот, потому что женился я на идиотке. Ее пороки проистекали из ее безмерной глупости. Ни один умный мужчина не женился бы на ней, потому что ее глупость была просто вопиющей. Не заметить этого было невозможно. Но я не заметил. Потому что смотрел не на человека по имени Еления, а на губки, попку, глазки. Моя обида на нее, моя, и ненависть, и любовь к ней мгновенно скончались. Осталась ненависть к себе самому. И сильная усталость. Мне по-прежнему не было и девятнадцати лет, но я чувствовал себя стариком, многое пережившим и кое-что понявшем. И о себе, и о жизни. Я больше не хотел ничего знать о своей, теперь уже точно бывшей жене. И видеть ее тоже не хотел. Мы сидели на жёстких, прикрученных к полу стульях. Помню, что внезапно мне показалось, что я сижу на плахе, и скоро придет маг-палач, чтобы бросить в меня заклинание, убивающее душу. Такая казнь применяется в империи крайне редко, и только к сильным магам, совершившим страшное преступление против империи или династии. Это окончательная смерть. Душа не возродится в другом теле. Заклинание окончательной смерти относится к списку самых больших тайн империи и династии. Надо сказать, что это было странное и страшное ощущение – внезапно представить как на яву свою смерть, почувствовать ее движение по направлению к себе. Но я встряхнулся, взял себя в руки, вскочил и пошел к двери. Еления не могла кинутся ко мне, но она заверещала как крыска, почуявшая смертельную опасность. А дальше произошло то, что изменило всю мою жизнь. Еления закричала, что если я уйду и оставлю ее, то горько пожалею об этом. Я не остановился и даже не оглянулся. Но когда я взялся за ручку двери, внезапно у меня закружилась голова. Закружилась сильно. Раздался громкий звон то ли в моей голове, то ли в камере. И я потерял сознание. Очнулся в лазарете через неделю. И узнал, что стал жертвой сложного двухэтапного проклятия. Ты знаешь о существовании в этом мире двухкомпонентных отравляющих веществ? Когда каждый компонент сам по себе безвреден, а соединившись, превращаются в яд. А это было двухкомпонентное проклятие.
Точно имперские маги и лекари в нем так и не разобрались. Только известно, что Еления примерно раз в три – четыре месяца вынуждена была подливать мне в вино зелье. Абсолютно безвредное зелье, которое соединившись с эритроцитами крови, оставались в организме пока были живы эритроциты. Эритроциты циркулируют в крови около ста двадцать суток. И Еления, видимо, была вынуждена обновлять проклятие, опаивая меня новой порцией через определённые интервалы. Это всё выводы исследовательской комиссии. Правда то, что зелье может быть подлито только именно в алкоголь, наши маги поняли к сожалению не так давно. Лучше бы они поняли это сразу…
– Почему?
– Потому что я бы просто отказался от алкоголя. Полностью.
– Но ты же уже был с зельем в крови.
– Сейчас всё поймёшь.
Николай налил себе стакан воды, выпил и продолжил.
– Все эти годы лучшие умы империи бьются над рецептом этого проклятия. И совсем недавно кое-что было открыто. Но вернемся к моей женушке. Когда она поняла, что я ухожу и помогать ей не собираюсь, она проговорила вторую часть проклятия. Какое-то слово. Читала сказку Гауфа о Калифе-Аисте? В сказке колдун подарил калифу слово «мутабор». Это слово превращало человека в любое животное по его выбору. Вот и слово, которое прокричала Еления, пожираемая ненавистью и отчаянием, активировала силу зелья, которое было в моей крови. Только мне выбора никто не оставил. Я превратился в мерзкого урода. То, каким ты меня увидела в Арнакии, это был результат многочисленных усилий самых сильных магов-проклятийников Иммерии. Это я уже стал почти красавцем.
Николай криво усмехнулся, – А вначале было – не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка.
Снять проклятие полностью никто не сумел. Для этого надо было знать точный состав зелья. Активирующее слово выявили на записи допроса. Но зелье осталось загадкой.
Я слушала Николая с напряженным вниманием.
– Крыска не могла сама это придумать. Кто-то умный и коварный все это организовал. Неужели от нее не смогли добиться информации о том, кто дал ей зелье и научил заклятию, а потом найти этого «экспериментатора».
– Нет, Настя. Не смогли. Как только Еления произнесла заклятие, она сама умерла. Глупую Елению использовали по полной программе.
– Даже не знаю что сказать. Обычно выражают сожаление, что умерла такая молодая женщина. Но мне ее почти не жаль…
Николай замолчал, погрузился в себя и в свои воспоминания. Я тоже молчала, хотя мне очень хотелось узнать, что было дальше и главное, почему он со мной вел себя как психопат. И я не выдержала, прервала его задумчивое молчание.
– Николай. Что было дальше?
Николай встрепенулся.
– Дальше я превратился в лабораторную мышь. Лекари, маги-проклятийники, профессора и прорицатели. Каждый день исследования, тесты, какие то лекарские процедуры. Это был очень неприятный период моей жизни. Но внешность едва заметно, но исправлялась. Я постепенно стал таким, каким ты меня видела в Арнакии. Характер мой испортился вместе с внешностью. Я ненавидел себя, ненавидел женщин, проклинал свою судьбу. Впал в постоянную злобную депрессию. И, каюсь, наделал в тот период жизни много такого, о чем стыдно вспоминать.
Я молча слушала, не зная, стоит ли мне знать подробности. Было очень страшно узнать, что-то из того о чем рассказывала леди Вернс. Я не хотела, чтобы ее рассказ оказался хоть в чем то правдой.
– Не замирай как испуганный олененок. Я никогда никого не насиловал, никогда никого ни к чему не принуждал. Но ударился в пьянство и вообще, монахом не жил. А так как внешний вид у меня был специфический, то окружили меня в основном женщины подобные Елении. Продажные. Нет, не проститутки. Проститутки честнее. А вокруг меня хороводом кружились маркизы, графини и прочие «леди», готовые за деньги, статус или преференции своим родственникам на все что угодно. Я убедил себя, что любви или нет вообще, или мне, проклятому, она недоступна.
В пьяном угаре и бардельных утехах прошло полгода. Никто из друзей, ни даже брат не могли достучаться до меня. Я шел к гибели и получал какое-то сладострастное удовольствие от мыслей о саморазрушении.
С братом мы, в конце концов, переругались и почти прекратили общение, когда я отказался продолжать учебу в ГИАМе, Главной Имперской Академии Магии. К моменту всех этих событий я всего лишь закончил первый из семи курсов. Каюсь, я был слишком юн и глуп. Я не мог себе представить, что вернусь в академию и все, кто знал меня, увидят мое новое мерзкое обличие. Для меня в тот момент это было важнее и учебы, и моего будущего.
Но однажды утром за завтраком, когда я для разнообразия не мучился от похмелья, так как накануне вынужден был провести вечер с братом, я захотел проверить личную корреспонденцию, которую не проверял уже несколько месяцев. Карточки, приглашения на светские мероприятия, письма от моих постпроклятийных "подружек", письма от сокурсников по Академии с выражением соболезнований. Мы скрыли участие Елении в заговоре от общественности. По официальной версии она пала от проклятия, которое предназначалось для нас обоих. Я пострадал, но выжил. Женский организм не выдержал.
Все письма были устаревшие и я мельком проглядев их тут же бросал в магический шредер. И вдруг в очередном письме от какого-то моего студенческого приятеля я нахожу только одну строчку. «Выполни взятые на себя обязательства, за которые было заплачено твоей жене. Или монстр вернётся. Срок исполнения – один месяц» Я тут же вызвал службу безопасности и связался с братом. По штампу на письме выходило, что срок ультиматума закончился два дня назад. Значит, не все террористы были арестованы. Это была плохая новость. Но со мной ничего не случилось. И это был хороший знак, который говорил о том, что заговорщики малочисленны и все же имеют не безграничные возможности. Но без Елении мы даже не знали, чего от меня ждут враги, какие обязательства я должен был выполнить. Эти сведения сильно продвинули бы следствие. Но Елении уже нет, а прежние допросы ее были практически бесполезны. Она ни в чем не созналась, и только рыдала, вопила и ругалась. А теперь, когда она была мертва, вообще все нити оказались обрублены. Остальные заговорщики знали каждый только свою задачу. Был кто-то главный. Тот, кто и ставил эти задачи и координировал всю работу. Но кто он никто не знал, внешность свою он прятал под иллюзией. В ходе следствия была надежда, что этот их командир тоже арестован, только скрывается под маской рядового заговорщика. Но теперь, после этого ультиматума стало ясно, что это не так.
Брат велел мне переехать во дворец, и запретил любые контакты, кроме как с ним и с его несколькими доверенными лицами. Я был согласен. Не споря, сразу же прыгнул в его карету, оставляя в своем дворце только слуг и не взяв ни одной вещи. Мы спокойно доехали до Сверкающего дворца, главной императорской резиденции. Я вселился в свои прежние комнаты, в те в которых я начал жить еще ребенком, и в которых останавливался во время пребывания во дворце. Сейчас я понимал, что переезжаю сюда надолго. Так и оказалось. В своем дворце я больше не появился.
Через пару недель моей жизни в Сверкающем я взвыл от скуки. Я ни с кем не виделся, кроме как с братом и главой имперской службы безопасности. Алкоголь для меня был под запретом, книги не увлекали, я не знал чем заняться, тупо скучал и депрессировал. И когда ко мне прорвалась одна из моих подружек, Графиня К. (не буду называть ее имя), я был рад. Я сам настоял, чтобы ее пропустили, и стал с нетерпением ждать, пока ее проводят в мои покои. Графиня была худощавой брюнеткой, остроумной, очень не глупой, начитанной и язвительной как скорпион. С ней никогда не было скучно. Я, с некоторым нетерпением, ждал ее прихода, но как только она появилась в дверях моих апартаментов, я почувствовал головокружение и услышал уже знакомый звон. Нашли нас с графиней примерно через полчаса. Я был без сознания и опять в виде монстра, графиня была мертва. Если бы не смерть женщины, я бы счел эту ситуацию идиотской и смешной, а себя посчитал бы главным клоуном империи.
