Текст книги "Легко ли сбежать от принца... (СИ)"

Автор книги: Августа Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

33

Я только-только переоделась, как пришел знакомый Игоря, у которого угнали машину. Его встретила Татьяна, завела ко мне в кабинет, посмотрела на меня вытаращенными глазами, усиленно двигая губами, что-то мне беззвучно говоря. Я ничего не поняла, так как не очень смотрела на нее, разглядывая посетителя. В арочном проеме стоял высокий, очень интересный мужчина, лет сорока– сорока пяти. Возраст агоры, как говорили древние греки. Когда мужчина уже все знает, и еще все может. Короткостриженый брюнет с легкой проседью, удлиненное лицо с прямым носом. Серые глаза в обрамлении черных ресниц казались очень яркими, взгляд уверенный и проницательный. Решительный подбородок с ямочкой. Хотя слово «ямочка» слишком кокетливое для такого лица. Весь облик говорил о мужчине смелом, решительном, с сильным властным характером. Мой Николай, примерно того же поля ягода, но на фоне этого мужчины казался мягче, более открытым, и в какой то степени романтичным, наверное. Этот мужчина – жесткий и твердый как скала. Интересно, он умеет влюбляться? Наверное, все же да. Ведь в основе влюбленности главное все же сексуальное влечение. Для мужчин особенно. Вон как у него взгляд вспыхнул при виде меня. Впрочем, смотрел он больше с хищной остротой, но в тоже время в чертах появилась и неожиданная веселая заинтересованность. За спиной у красавца стояли два бугая. Явно телохранители. Брутальный красавчик один прошел к моему столу, бугаи остались стоять в арке.

– Вы ведь Настя? Очень рад познакомиться. Не ожидал, что …эээ… колдуньей окажется такая красавица. Ведьмой вас назвать, язык не повернется. Простите, это Игорь вас так называл до вчерашнего дня. Со вчерашнего дня вы стали Настенькой.

– Проходите, садитесь. И, кстати, можете ведьмой называть. Ведьма Настя. Мне нравится.

– Ведьма Настенька. Еще лучше.

– Нет. Настенькой меня может называть только мой жених.

Я сразу решила поставить преграду между мной и этим мачо. Глаза мачо едва заметно прищурились, губы на мгновение сжались.

– Увы, мне! Все красивые девушки обязательно чьи-то невесты или жены. Что же мне бедному холостяку делать?

– Искать вместе со мной ваш автомобиль?

– Ах, да! Автомобиль… Ну, давайте искать. Бугатти тайп 57 Атлантик 1938 года выпуска. Это бриллиант. Черный, сверкающий бриллиант. Ну, или космическая яхта из будущего. На запчасти его, конечно, никто разбирать не будет. Но разобрать, чтобы вывезти из страны, а потом снова собрать – такое вполне возможно. Хотя я в принципе не понимаю, зачем его украли. Это почти то же самое, что украсть «Последний день Помпеи» или статую Давида. Украсть можно, вот только потом продать их нельзя. Никто не купит.

– Все можно и продать, и купить при наличии желания, денег и отсутствии щепетильности.

– Вы правы. Угнали же! Скорее всего, под заказ. Вам нужны подробности угона?

– Нет. Я вас попрошу оставить меня одну минут на десять. Мне надо подготовиться к поиску.

– Вы мне расскажите потом, как вы это делаете?

– Может быть…

Не расскажу, конечно. Но возможно что-нибудь наплету.

– Кстати, вы не представились. Как мне к вам обращаться?

У мужчины слегка дернулась левая бровь. Секундное молчание.

– Владислав. Можно Влад.

– У вас красивое имя.

Я постаралась как можно лучезарнее улыбнуться мужчине. Связав то, как семафорила мне Татьяна и то, как видимо в удивлении задергалась его бровь – он личность известная. Все его узнают, все знают, как его зовут. И тут я. Ведьма Настенька из деревни Гадюкино.

В этот момент к нему подскочила Татьяна и очень ловко увела его, на ходу журча что-то про кофе, про то, как мы все счастливы тому, что он посетил нас. Ну, точно. Знаменитость какая-то. А Татьяна опять подслушивала.

Через десять минут мы сидели вчетвером. Я и Влад за столом друг напротив друга. Бугаи в креслах.

– Влад, я сейчас буду называть вам адреса, где есть ваши вещи. Это могут быть ваше жилье, дача, гараж, ваши офисы, дома ваших родных и друзей. Не знаю, что мы выявим. Но если я назову адрес, про который вы не сможете сказать, какое он имеет к вам отношение, то возможно мы нашли местоположение вашего автомобиля.

– Я понял. Вы умеете удивить. А я все гадал, как поиск будет выглядеть. Думал, нам, как Игорю, с компасом бегать придется. А тут вон как. Непонятно… Но интригующе. Давайте начнем быстрее.

Надо сказать, что мест, где отметился Мачо, в городе было немного. Я не требовала, но Влад каждый адрес комментировал – дом, квартира, главный офис, второй офис, квартира матери. Два адреса остались без комментария, но явно были ему известны. И вот наконец-то. Адрес на окраине города. Судя по карте, бывшая промзона с кучей мелких арендаторов. В основном автосервисы и оптовые базы. Уверена, это то, что нам надо.

– Влад, уверенна на девяносто девять процентов, это то, что мы ищем. Дальше вы сами. Если машины там нет, то значит, у нас с вами найти ее не получилось. Я больше ничего не могу.

– Я понял. Спасибо. Мы в любом случае еще встретимся. А пока мы уходим. До свидания.

И они ушли. Почти убежали. Правильно. Не знаю, каким составом он пойдет проверять адрес, но в любом случае, какое-то время на подготовку потеряется. А это значит, что в последний момент что-то может с машиной случиться. Да. Надо бегом бежать.

34

Когда я в два часа заходила в палату, первое что я увидела, любимые глаза цвета мокрого асфальта, которые глядели на меня. Коля явно ждал меня. Я подошла и, склонившись, чмокнула его в щеку. Выпрямилась. Он лежал, улыбаясь, и глаза его весело поблескивали.

– Как же я рад тебя видеть!

Голос был тихий и хрипловатый, но вполне бодрый. Он приподнял руку и взял мою ладонь, поднес к губам и поцеловал.

– Это я рада тебя видеть живого, несчастье мое!

Я действительно настолько обрадовалась тому, что он смотрит на меня своими умными глазами, тому, что говорит со мной, тому, что похоже все мои страхи о его здоровье позади, что все мысли из головы вылетели. Хотелось кинуться ему на грудь, прильнуть, обнять широкие плечи, вжаться в него всем телом, утонуть в его объятиях. Вместо этого я стояла и смотрела на него, не отрывая взгляда.

Николай белозубо засмеялся. Как же я люблю этот смех и то, как вспыхивают весельем его глаза, теряя свою обычную легкую грустинку.

– Настя, садитесь.

Я обернулась. Незнакомый мужчина предлагал мне стул. Я его заметила только сейчас. Николай, по-прежнему, не выпускал мою ладонь из рук.

– Это Артем. Настя, знакомься, наш бодигард. Спасибо, Тёма.

Я села, тоже поблагодарив Артема. Артем и Виктор потихоньку вышли из палаты. А Николай притянул меня за руку к себе. Обхватил ладонями лицо, вглядываясь в глаза. Потом поцеловал. Ласково и осторожно, едва касаясь губ губами. Это было очень нежно… До головокружения. А потом мы перешли на шёпот. Я жаловалась, рассказывала, как я испугалась за него, как бегала той ночью, когда он не пришел, по двору, по улице и нигде не видно было ни его, ни его машины. Как потом звонила в бюро регистрации несчастных случаев, и какой ужас испытала, узнав, что в него стреляли, и он ранен и лежит в реанимации. Он нежно сжимал мои ладони, и время от времени целовал их. Потом шепнул на ухо, – Как же сильно я тебя люблю! Счастье мое! И как же я рад, что я живой.

Николай улыбнулся, так мною любимой, белозубой улыбкой. А я, не решаясь прижаться к нему, запустила руку в его волосы, взлохматила, зарылась пальцами в их жесткую густоту, а потом неожиданно для себя сжала пальцы. Хотелось чего то материального, чувственного, жесткого. Чего-то такого, что точно подтвердит, что вот он мой мужчина! Рядом со мной! Живой! Николай блеснул глазами и улыбнулся широко и счастливо. А потом перехватил мою руку и стал целовать ладонь и мои пальцы, слегка посасывая и прикусывая подушечки, в глазах его вспыхивали огоньки страсти. И у меня кровь в жилах внезапно вскипела. Но тут же пришло чувство неловкости. Вот совсем мы обалдели. Мы же в больнице! Его только вчера из реанимации привезли! Николай, как всегда, без сомнений прочел все мои мысли по глазам.

– Глупышка. Жизнь продолжается и, значит, любовь продолжается. Мы с тобой столько времени не виделись! Тем более ты меня раздразнила тогда до чертиков в глазах. Я ведь собирался тебя похитить тем вечером. А вместо этого… Как говорил Михаил Афанасьевич устами Воланда, – Человек смертен, но это было бы еще полбеды. Хуже, что он иногда внезапно смертен…

Коля опять привлек меня к себе. И этот поцелуй, горячий и сладкий, заставил забыть обо всем. В том числе о том, что мы в больничной палате. Не знаю, сколько времени мы целовались бы, но в коридоре кто-то прокричал – «Обед!», и в дверь палаты осторожно постучались…

Отделение жило в своем привычном ритме. И нам оставалось только подчиниться этому ритму. Николай неохотно выпустил меня из своих объятий.

Пока длился обед, я сбегала поговорить с Николаем Анатольевичем, а потом с Раечкой. Оба меня порадовали. Все шло без осложнений, по наилучшему варианту.

Когда вернулась в палату, мужчины снова вышли погулять и оставили нас вдвоем.

– Ты за палату сама заплатила?

– Ты что?! У меня столько денег нет. Это все ты сам оплатил. Своей карточкой.

Я засмеялась. Николай усмехнулся.

– Хорошо. А то я беспокоился… А это твои подарки?

Коля покрутил кольца на пальцах.

– Да. Носи. Это мои семейные обереги. Кстати. Вот еще один. Хорошо, что спросил. А то я так взбудоражилась, увидев тебя, что могла забыть про него.

Я достала из рюкзачка браслет, переделанный в артефакт защиты. Схватила Колину руку, надела браслет и защелкнула застежку.

– Ах, ты моя ведьмочка любимая. Шаманка потомственная.

– Да. Ведьма Настя. Меня сегодня уже так нарекли.

– Кто?

– Да так. Клиент Аделаиды. Я ему помогаю какой-то угнанный раритетный автомобиль найти.

– Мне начать ревновать?

– С чего бы это?!

– Ну, он наверняка интересен и богат, если у него раритетные автомобили в гараже обитают. Красив?

Я расхохоталась.

– Коля, ты сейчас серьезно?

– Ну, почти. Мне не нравится, что пока я тут валяюсь, с тобой кто-то знакомится, называет тебя Настей, может быть приглашает тебя куда-нибудь.

– Может быть. Но думаю я в этот момент о тебе.

– А что ты думаешь? Беспокоишься? Или думаешь, что я подранок невезучий?

– Не только, – засмеялась я.

– Что еще?

– Всякое разное. О чем добронравная девушка до свадьбы думать не должна.

– О! Как интригующе! О чем же думает моя недобронравная невеста?

– О поцелуях.

– Это приятно. Но может быть о чем-нибудь еще?

– Может быть.

– Расскажешь?

– О нет! – заполошно вырвалось у меня. И щекам стало горячо от жаркого смущения и одновременно от удовольствия говорить с любимым мужчиной о том тайном, еще неизведанном, чего я жду с предвкушением.

Николая засмеялся. Глаза его засияли. Он обхватил мое лицо руками и приблизив к себе, стал целовать губы, скулы, зажмуренные глаза. Я с удовольствием позволяла ему это, слегка опершись локтями о подушку, и почти прижавшись к нему. Вдруг его рука скользнула с подбородка, пальцы быстро пробежали по коже шеи, и дальше вниз, нашли планку блузки, ловко расстегнули пуговичку и сдвинули ткань в сторону. Большая мужская ладонь обхватила грудь, несколько раз сжав ее, ощутимо задевая сосок, и доставив мне болезненное наслаждение. Как странно. Боль может нести удовольствие. Я замерла. Обычно Коля ласкал меня нежно и трепетно. А тут горячая страсть полыхнула пожаром. Он рвано вздохнул. И попытался прижать меня к себе. Но я вывернулась.

– Ты с ума сошел! У тебя грудь ранена. А ты меня на себя почти уронил.

– Забудь ты об этом. Иди ко мне, я еще тебя поласкаю.

Я неторопливо застегивала пуговичку, одновременно глядя как Николай, не сводя глаз, наблюдает за моими неспешными движениями. И это, почему то было жарко.

– Обойдешься. Ты хулиган и невоспитанный тип.

Николай засмеялся и выглядел при этом страшно довольным. Но вдруг насупился.

– Что не так?

– Выйду из больницы и выдерну ноги всем, кого увижу близко от тебя.

– Ты опять пошутил?

– Опять пошутил. Нервничаю. Мне надо с тобой поговорить. Но, знаю, что ты можешь рассердиться.

Николай снова завладел моими руками. Поцеловал ладошку, сплел наши пальцы. Потом вздохнул, – Ты только не злись, и не считай меня деспотом.

Замолчал и серьезно посмотрел на меня.

– Хочешь запретить мне работать?

Я как то сразу поняла, о чем он хочет завести разговор.

– Не запретить!.. А попросить. Возьми отгулы или в отпуск уйди, пока милиция и Морозов разбираются с покушением.

– Да, я знаю, что я слабое звено. Морозов мне уже рассказал кто я.

– Ну, ты же понимаешь, что в какой-то степени так оно и есть.

Я задумалась. Николай, конечно, по-своему прав. Но как же не вовремя! Сейчас если я уйду из Эдельвейса, потом все с нуля надо будет начинать. А если не уйду, заставлю его постоянно нервничать.

– Коля, я никуда не хожу, только в Эдельвейс в соседний подъезд и в больницу. Я даже Ваню в школу не отвожу и с собаками больше не гуляю. И везде меня сопровождает Алекс. Если риски есть, то они минимальные.

И потом я же высший маг. Пришибу всех, и узлом завяжу. Но, увы, этого Коле не скажешь.

– То есть ты как всегда все сделаешь, не обращая внимания, на мое мнение.

О, Боги! Только этого сейчас и не хватает нам обоим. Поругаться и обидеться друг на друга. Надо быстро вспомнить что-нибудь из мудрости бабушки-графини, побывавшей пять раз замужем. А она говорила, что чтобы мужчина победил женщину, ему нужно выиграть битву в ее глазах, чтобы женщина победила мужчину, ей нужно проиграть ему.

– Милый. Я всегда тебя слушаюсь. Вот даже про свадебное путешествие на дно Тихого океана слова против не сказала. И твое мнение для меня самое важное. Может быть даже важнее моего.

Николай хмыкнул.

– Не веришь? Вспомни, я ведь согласилась переехать к тебе до свадьбы. А это, знаешь ли, было для меня совсем не просто. У меня до тебя не было отношений ни с кем. Мне, может быть, даже страшно было решиться. Ну, не страшно, но волнительно. Я вообще очень послушная всегда рядом с тобой.

– Поцелуй!

– Поцелую!

Я наклонилась и, раскрыв губы, накрыла ими твердые губы Коли. Получилось неуклюже. Я вдруг поняла, что это в первый раз я сама пытаюсь целовать мужчину. И, кажется, получается у меня не очень. Но Николай уже перехватил инициативу. А у него поцелуи всегда не просто очень, а очень-очень. Так что, я, забыв обо всем, с наслаждением отдалась им.

Не скоро, но все же нам пришлось оторваться друг от друга. После поцелуев Николай смотрел на меня с улыбкой и с блеском в глазах. Потом посерьезнел.

– Настя, обещай мне, что будешь строго сидеть дома или в своем Эдельвейсе. И больше никуда! Ни в магазин, ни гулять, ни в парикмахерскую, ни в … эээ…никуда, короче. Ко мне тоже прекрати ездить.

– Ну, это ты уже опять улетел не в ту сторону.

– В ту! По дороге сюда и назад что угодно можно устроить. Аварию, например. Можно обстрелять автомобиль. Можно даже похитить тебя.

– Да. Прямо во время движения.

Я не хотела с ним спорить, но все же не удержалась.

– Не во время движения, а например, устроив небольшое столкновение. Машина остановится. Алекс выйдет посмотреть повреждения, а тебя быстро умыкнут в остановившийся рядом автомобиль. – Николай скривился. – Все! Это решено. С завтрашнего дня никаких разъездов. А если все же будет какая-то необходимость в поездках, с тобой кроме Алекса будет еще охрана. Я сегодня с Морозовым переговорю.

Мне стало не по себе после этих страшилок. Коля тоже встревоженно смотрел на меня.

– Ладно. Я согласна. Но давай я хотя бы два – три раза в неделю буду приезжать к тебе.

– Посмотрим. Если Морозов разрешит.

– Один – два раза.

– Не спорь!

– Один раз.

– Настя. Прекрати. Я же уже сказал, если Морозов разрешит. Я ему полностью доверяю. Он отличный профи. Работал опером, настоящий полковник. Так что командовать парадом будет он.

35

Просидела я возле Николая еще с полчаса. Потом пришлось уйти. Начались процедуры. Я мешалась. А еще пришел Морозов, который хмуро посмотрел на меня и все же запретил впредь приезжать в больницу. Я попыталась открыть рот, но мне его тут же заткнули одной фразой.

– Настя, представьте, если с вами все же что то случится. Могут пострадать Алекс, Матвей. А что будет с Николаем? Вы прочувствуйте его. Раненный, беспомощный. Что ему делать в этой ситуации?

– Матвей – это напарник Алекса?

Только это я и спросила. И больше ничего не сказала.

Лене, кстати, тоже запретили ездить в больницу. Она расстроилась, но не роптала. А еще призналась мне, что как только Виктора выпишут, она переедет к нему. Правда, жил он в другом районе, но ей все равно. Мы с ней немного поспорили о Джеке. Она хотела его забрать, но я все же убедила ее оставить Джека нам. Вообще, Лена была непривычно уверенной и довольной. И я была очень рада за нее. Тем более, что она прошептала мне на ухо, что Виктор сказал ей, что она ему очень нравится. А Виктор с его основательностью, уверена, и замуж ее скоро позовет.

На следующий день я познакомилась с Матвеем, или как его называл Алекс, с Мотей. Это был клон Виктора. Такой же огромный и спокойный. И теперь рядом со мной постоянно находился или Алекс, или Мотя. Даже в Эдельвейсе и у нас дома. Они же провожали и встречали Ваню и гуляли с собаками.

В Эдельвейсе на следующий день состоялся длительный и обстоятельный разговор с Аделаидой. Мы просидели пару часов, решая, сколько будет стоить поиск угнанных машин, потерянных котов и собак, и какой процент с каждого заказа буду получать я. В итоге я уговорила Аделаиду за поиск животных поставить чисто символическую плату. А вот поиск автомобилей имел сложную сетку цен, зависящую от стоимости угнанного автомобиля, от его возраста и «раритетности». Аделаида еще и «раритетность» владельцев негласно туда же внесла. И ладно. Ей виднее.

Влад пришел в Эдельвейс на следующее утро, после нашей встречи. Сияющий. С букетом цветов и фотографией своего Бугатти. Очень красивый автомобиль. Действительно какой-то космический. Мне захотелось такой же. Но я не стала озвучивать свои желания. Влад смотрел на меня с живым интересов и все предлагал мне свидания. В ресторане, в своем загородном доме, с автомобильной прогулкой по городу, в музее автомобилей. Последнее мне показалось очень интересным. Но пойду я туда с Колей и Ваней. Ну и с Лешкой, если старший Павлов к нам соизволит присоединиться. Выслушав мои вежливые отказы, Влад дернул губами, подумал и сказал, – Я отпраздную возращение автомобиля в его родной гараж. С помпой, но при ограниченном числе гостей. Будут мои друзья, Бугатти и вы. Причем отказ я не приму. Я в курсе ваших личных проблем, поэтому назначим дату позже. Я буду вам звонить.

Я про себя усмехнулась. С помпой, но при ограниченном числе гостей. Забавно.

А миллиардер, меценат и плейбой, как его охарактеризовала Аделаида, после этого ультиматума, окинул меня явно заинтересованным взглядом, весело улыбнулся и ушел. Да. Обаятельный олигарх. Даже несколько неожиданно. Вчера он показал себя более жестким и закрытым. Но у меня уже есть любимый мужчина. И точка.

Через пару дней поступил заказ на угнанную Тойоту. Машина в угоне была чуть больше часа, и найти ее не составило труда. И после этого пошел вал угнанных автомобилей. Каждое утро возле Эдельвейса нас поджидал очередной невезучий владелец авто, так как чаще всего угоны совершались ночью. Нам не понадобилась специальная реклама. Автовладельцы сами распространяли сведения о нас своим друзьям, родственникам. На нас с мальчишками деньги полились просто водопадом. Я открыла три счета. На себя, на Ваню, и на Алексея. И оставив определенный процент на хозяйство, остальные деньги в равных долях клала на эти счета.

Прошло около трех недель. С Колей мы созванивались каждый день по несколько раз, но я все равно скучала. И постоянный карантинный режим тоже действовал на нервы. Дом, соседний подъезд и опять дом. Я даже в магазин перестала ходить. Все продукты покупали Алекс и Мотя. В городе вовсю хозяйничала зима. Первая в моей жизни зима. Так хотелось погулять в заснеженном сквере, упасть в пушистый сугроб только что выпавшего снега. И смотреть, как вращаются снежинки, превращая окружающее пространство в движущийся космос. А еще ведь есть лыжи, горки, коньки и ледянки. Так хотелось попробовать все это! А я только и могу смотреть в окно. Ситуация меня заморозила, как будто я осенний цветок, застигнутый морозом. Внутри все застыло в напряженном ожидании. Когда же это кончится!? Когда Коля вернется!? Когда вернется нормальная жизнь? Я не задавала вслух эти вопросы никому. Но про себя думала об этом.

В пятницу состоялся разговор с Аделаидой. Она просила в случае необходимости принимать владельцев угнанных авто и в субботу с воскресеньем. Я сопротивлялась. Так ни к какому консенсусу мы и не пришли, и расстались раздраженные и недовольные друг другом. Выйду замуж за Николая и открою свое агентство. Разозленная и с этими мстительными мыслями около пяти часов я отправилась домой в сопровождении Матвея. Вышли из подъезда. Мой рабочий день с понедельника был вне графика. Я приходила в Эдельвейс к девяти утра и затем в течение дня, если были посетители по моему профилю. На телефоне в конторе теперь была старушка из соседнего дома. Хотя старушкой ее можно было назвать только по возрасту. Ей уже исполнилось шестьдесят пять лет. Но она была стройной, энергичной, спортивной и в компьютерных программах разбиралась лучше меня, Лены и Вадима-охранника вместе взятых. Лениного Виктора, кстати, давно выписали. Лена переехала к нему и теперь бегала с постоянным мечтательным взглядом и полуулыбкой на губах. Мне она радостно рассказывала о всяких бытовых мелочах. Какая у Виктора квартира, какая мебель, какая ванна, какой завтрак он любит. Как они вместе ходили гулять, и он купил и подарил ей красивый браслетик. Как ей отец прислал трехлитровую банку соленых арбузов, и что Виктору они так понравились, что он съел всю банку за один присест. О чувствах и отношениях Лена почти не рассказывала. Мне первой начинать разговор об этом казалось неэтично.

Но всё же однажды я не выдержала и спросила ее, – Виктор лучше Витюши?

Лена не задумываясь тут же ответила, – Он лучше всех!

– А в постели?

Лена счастливо улыбнулась и прошептала мне на ухо, – И в постели лучше всех! Он такой…

– Какой?

Она покраснела, но храбро продолжила шептать.

– Большой. Везде большой. И нежный. Добрый. Спокойный. Серьезный. Я ему сказала, что замуж за него хочу. Сказала и испугалась. Вдруг я все испортила. А он меня прижал к себе и сказал, что мы поженимся как только в «Барсе» все нормализуется.

– Я очень рада за тебя. На нашу с Виктором свадьбу уже придете как жених и невеста. А потом мы к вам на свадьбу придем. Видишь, как все хорошо обернулась. А у Витюши только прислуживала и от его пьяных выкрутасов страдала.

Лена вдруг горделиво выпрямилась и довольно улыбнулась.

– Я Витюшу видела недавно. С его мегерой. Он почти бежал к своему подъезду и огрызался на нее. А она орала на весь двор. На него орала, дура. Ругалась, что от него никакого толку. Они меня не видели. А жаль. Я из машины вышла. Виктор меня на работу подвез. Я была красивая, счастливая! Да! Жаль, что они не видели.

Мы с ней тогда несколько минут мстительно хихикали. Я тоже была довольна, что Витюша наступил на свои же собственные грабли.