Текст книги "Теплое сердце вампира"

Автор книги: Август Светлый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Колыбельную, – задумчиво произнес Алес. – Когда-то мама мне тоже их пела, но я не могу вспомнить ни одной. Хотя нет, помню.

«

Спят в колыбельке шторма и ветра.

Спит лунный свет и ночная звезда.

Птицы уснули в ночной тишине.

Милые сны пусть приснятся тебе.

Солнце уснуло, погасли лучи.

Спи, мой голубчик. Милый мой, спи.

Мягкой периной пусть сон заберет.

Милый, отправишься в дальний полет.

Милый, увидишь там Дальний Восток,

В холоде Севера взросший росток,

Жаркого Юга свет и зарю.

Утром вернешься в кроватку свою.

Утром проснешься, увидишь меня.

Утром увидишь, как всходит заря.

Встанешь, обнимешь и в путь вновь пойдешь.

Птицы поют, жизнь прекрасной зовешь.

Звезды угасли, погасла Луна.

Море шумит, и взлетает волна.

«

Закончив вампир повернул голову и обнаружил, что Мира уже сладко посапывала, положив под голову соединенные воедино ладошки. Аккуратно встав с кровати он вышел в коридор и, спустившись на первый этаж, пошел спать в свою комнату…

ГЛАВА 3-Я

«Свет? Почему он будит меня? Разве шторы не должны быть закрыты?» – спросонья подумала Мира, щурясь от ослепляющих ее даже через закрытые веки лучей и, кажется, произнесла что-то вслух.

– А? Ты уже проснулась? – ответил ей милый женский голос, который показался малышке несколько знакомым, но та все же не смогла узнать того, кто к ней обратился.

– Кто ты? – не открывая глаза спросила девочка. – Это сон?

Ответом послужил кроткий смешок, заставивший малышку, тут же покрасневшую от смущения, все же открыть глаза и попытаться найти владельца столь знакомого голоса. Им оказалась Марея, судя по всему, зашедшая в комнату недавно с целью навести порядок в запыленном помещении.

– П-простите, я еще не проснулась, – Мира вновь окунулась в одеяло, пытаясь спрятаться от ехидной улыбки, которая, по ее мнению, должна была непременно появиться на лице девушки.

– Да ничего, – успокоила девочку горничная, продолжая вытирать пыль с давно уже никем не используемых полок шкафа, и, случайно повернувшись, спросила. – А? Что с тобой? Ты еще хочешь спать? Я могу закрыть шторы…

– Не стоит, – буквально перебила ее малышка. – Я уже проснулась или… мне надо проснуться? А, кстати, доброе утро. И… Вас же отправил Господин?

– Вас? Ой, не надо ко мне так вежливо, мы же практически в одном положении, – она широко улыбнулось, и, казалось, эта улыбка была невероятно неестественной.

– Но почему же? – девочка недоумевала. – Вы же вампир. К тому же, я больше, чем уверена, что в прошлом дворянка.

– Дворянка? – Марея невольно удивилась, ведь раньше никто в поместье не интересововался ее знатным прошлым. – И с чего же ты так решила? Может быть, я правнучка внучки северной аристократки.

Последнее прозвучало с усмешкой, и это заставило Миру легонько улыбнуться и поверить своему предположению.

– Но вы же ведете себя так элегантно, гордо, – малышка сказала шутливо, но в ее словах была доля правды и не малая. – Я имею ввиду, что по вашим манерам легко узнать вашу голубую кровь.

– Голубую кровь? – Марея абсолютно ничего не поняла. – О чем ты? Моя кровь красная.

– Ой, простите, – девочка потупила взор, уставившись на белую простыню. – Это такая человеческая поговорка… наверное. По крайней мере, люди говорят так о знати.

– Но почему люди говорят, что у аристократов голубая кровь? – недоумевая, поинтересовалась девушка.

– Я… я не знаю, – Мира была смущена и уже жалела о том, что случайно выучила все эти броские выражения. – Наверное, потому что голубая кровь уникальна, и вся знать себя таковой считает…

– Но ты же тоже уникальна, – горничная присела на кровать и положила рядом с ней свою метелочку.

– О чем вы, Госпожа Марея? – очередь недоумевать перешла к Мире.

– Брр, – девушка передернулась. – Будь добра, не зови меня так.

– А как мне вас называть? – не понимая дискомфорта горничной, спросила девочка.

– М… – девушка слегка призадумалась. – А зови-ка ты меня Мари.

– Мира и Мари, – сразу же поняла схожесть имен малышка. – Но ведь это… неправильно.

– Не правильно то, как с нами поступают хозяева, – тут же возразила Марея.

– Почему вы так говорите? – защищая своего господина, произнесла Мира.

– Да не обращайся ты ко мне на «вы», – снова поежилась горничная.

– Как скажите… – робко ответила девочка. – Но ведь это тоже…

– Знаешь что? – устав от всей этой «неправильности» предложила девушка. – Пошли мыться, вместе, в купальне.

– Но разве мне можно покидать эту комнату? – немного удивилась малышка.

– А ты думаешь, что Алес будет против? – горничная ехидно подмигнула.

– Я… я не знаю, – Мира покраснела при упоминании ее хозяина. – Мне бы не хотелось чрезмерно пользоваться добротой своего Господина.

– Слушай, Мира, – Марея резко повернулась и посмотрела на девочку любопытными глазами. – А какие у вас отношения с… Алесом.

От такого неожиданного вопроса малышка стала красной как помидор и, заметив эти изменения, мгновенно скользнула под одеяло. Тяжело дыша то ли от нехватки воздуха, то ли от нахлынувших чувств, девочка просидела там полминуты, а потом, слегка выглянув, ответила:

– У нас с ним ничего такого нет, – она произнесла это с заметной ноткой горечи и, наверное хотела добавить: «Или пока нет… к сожалению» – но этого не требовалось, потому что для горничной все было уже предельно ясно.

– Ах вот как, то есть вы просто хозяин и рабыня, – с мнимым удивлением воскликнула Марея.

– Ну, есть, вроде бы, что-то…

– Что? – без тени стыда перебила малышку девушка.

– Ну… Господин сказал, что я похожа на его погибшую сестру, – робко ответила Мира и почти шепотом добавила, – которая была ему очень дорога.

– Дорога? – горничная призадумалась, но почти сразу же открыла рот от изумления. – Т-т-то есть… Ты хочешь сказать… Они были влюбленны друг в друга?

– Я ничего не знаю… Про нее, – девочка прикрыла глаза, вспоминая подробности вчерашнего вечера. – Но похоже, что у Господина к ней были какие-то чувства.

– И они сохранились до сих пор? – Марея продолжала донимать малышку вопросами.

– Ну, я не знаю… Он говорил о ней с таким умилением, – Мира все больше и больше смущалась.

– Значит, у меня нет шансов, – грустно подвела черту девушка.

– О чем ты? – девочка недоумевала, но все же у нее в голове стали рождаться какие-то мысли, и она начала медленно, но верно краснеть.

– Знаешь, – Марея насупилась, – на его сестру здесь похожа я или ты?

– Я-я, – прошептала малышка.

– А значит… – горничная сделала паузу, давая Мире додумать мысль самой.

Внезапно все осознав, девочка вновь превратилась в помидор и ушла на дно, то есть под одеяло. Выглянув с другой стороны, у ног кровати, она посмотрела на метелку и о чем-то задумалась, совершенно забыв о диалоге.

– Ты знаешь, для чего это, – вывел малышку из раздумий тот же милый голосок.

– Вроде бы, для того, чтобы смахивать пыль, – неоднозначно ответила Мира.

– Тогда ты понимаешь, что нам нужно сейчас сделать? – задала совершенно непонятный для девочки вопрос горничная.

– Не знаю, – честно ответила малышка.

– Да?! – Марея воскликнула от удивления. – Какую же работу ты выполняла у прошлого хозяина?

– В основном, мне не посильную, – сжавшись от нахлынувших неприятных воспоминаний, произнесла рабыня. – Выгулять кусающихся охотничьих собак. Убрать в хлеву со свиньями. Привести быка с пастбища.

– И ты говоришь об этом так спокойно? – горничная была весьма удивлена.

– Но ведь со мной рядом теперь мой новый добрый Господин, – впервые за свои пятнадцать лет Мира широко улыбнулась.

– Ты так этому рада? – девушка расстроилась. – В общем… Я… люблю… Алеса.

– Я думаю: вы будете смотреться прекрасно, – едва скрывая тени разочарования ответила только что осознавшая, что тоже любит этого вампира девочка.

– А твои слезы говорят об обратном, – заметила горничная. – Ты ведь… Его тоже любишь?

– Я? – малышка была вновь сильно смущена, но ответила. – Я не знаю, вернее, не уверена. Я не знаю, что такое любовь, но мне бы хотелось провести с ним вечность… Ты ведь вампир, ты больше ему подходишь.

– Успокойся, – Марея погладила Миру по голове. – Давай доверим выбор ему.

– Ты права, – малышка слегка оживилась. – Все же он сам должен решить, кто подходит ему больше.

– Апчхи.

– Господин, вы простудились? – поинтересовался подошедший к купальням дворецкий с полотенцем в руках.

– Маловероятно, – вампир вышел из воды, вытерся и сел на деревянную лавочку. – Только, если хозяин той крови, которой мы заправили сегодняшний завтрак не оказался больным.

– Но эту возможность тоже не стоит отрицать, – делал вид, что заботился о господине Равис. – Хотя возможно, что Марея просто плохо несет свои обязанности.

– Равис, – Алес нахмурился, – ты не думаешь, что это уже слишком?

– О чем вы, Господин? – казалось, что слуга был в недоумении.

– Я не пойму, это шутка какая-то? – вампир снова начал закипать. – Какие обязанности? Какая пыль может быть в купальнях?!

– Прошу прощения за свою глупость, – опасаясь гнева дворянина, поспешил извиниться и успокоить того дворецкий, уважительно поклонившись.

– Твоя наглость порой меня удивляет, – отчитал дворецкого Алес. – Я собираюсь посетить озеро, но сперва я хочу…

– Вы хотели бы взять меня с собой? – нагло перебил слуга господина.

– Нет, – совершенно спокойно произнес дворянин. – Я пойду один, просто сперва я хочу прогуляться по поместью. Но все-таки, не мог бы ты, к вечеру проводить ко мне Миру.

– Вы о той ник…

– Да! – закричал вампир. – Но учти, что если еще раз назовешь ее так, наказания тебе не избежать.

– Прошу прощения, мой Господин, – Равис попытался извиниться.

– Молчи, – перебил его Алес. – Твое слово давно уже ничего не значит.

Вампир устремил свой грозный взор на дворецкого, а затем, мгновенно одевшись, покинул внутренний двор дворца и зашел в левую залу, захлопнув за собой не столь огромную как парадная, но все же массивную дверь. Пройдя пару метров, по крайней мере ему так показалось, дворянин неожиданно для себя ступил на первую ступень центральной лестницы.

– Что? Как я сюда попал? – выходя из состояния глубокой задумчивости произнес Алес и, вдруг что-то вспомнив, добавил. – Здесь же должна быть комната горничной. Может быть, Марея сможет меня успокоить?

С одной стороны это звучало странно: господин хочет поведать свои душевные переживания служанке, с которой он связан лишь служебными обязанностями, но только так думал лишь сам Алес, но с другой: разговор с Мареей, разделяющей мировоззрение вампира, действительно способен был бы восстановить его душевное равновесие, а также решить тяготившие его душу вопросы.

– Вот только вспомнить бы, где точно находиться эта маленькая комнатушка, – Алес улыбнулся от стыда за свою оплошность и медленно зашел в пространство под лестницей.

Недолго осматривая стену, вампир увидел небольшую деревянную дверную ручку, выглядывающую из-под красной материи шерстяного ковра, спрятавшего под собой вход в тайную комнату. Непонятно почему, но такие убранство и украшения невероятно нравились предыдущей горничной

Доре, в прошлом бывшей рабыней Рависа, и тот в силу своей неведомо откуда взявшейся нелюбви к слугам поселил юную служанку в ту же комнату.

Постучав в дверь, дворянин принялся ждать то ли ответа, так и не полученного даже через пять минут, то ли появления самой девушки, которая, по его мнению или забытию, должна была сейчас находиться внутри и лежать на кровати. Так и не дождавшись, он ощупал ручку, почему-то не выкрашенную в привычный для всего дворца цвет деревянных вещей – темно-коричневый, да к тому же вообще не покрытую ничем, даже лаком, и дернул за нее, не ожидая, что дверь откроется. Приоткрыв ее немного, вампир произнес в образовавшуюся щель:

– Марея, простите, можно мне пройти?

Но ответом послужило молчание, породившее неведомую силу, заставившую Алеса совершить неприличный поступок и войти в чужую комнату без разрешения хозяина. Несмотря на то, что всецело дворец принадлежал вампиру, его отдельные части, в том числе и личные комнаты слуг или родных, являлись неприкосновенными, а проникновение в них могло обесчестить дворянина как минимум в лице семьи и прислуги.

Едва тело Алеса полностью прошло через небольшой проход образованный отчего-то не открывавшейся до конца дверью, его глаза взмолились всем богам за радость оказаться в слегка нарушаемой проходящими через ковер слабыми лучиками света тьме, в которой обычному человеку разглядеть что-либо было даже не сложно, а просто невероятно, но для вампира эта комната показалась бы чем-то, сравнимым разве что только с раем.

– Марея, если вы тут, то нижайше прошу прощения за вторжение в ваши покои, но мне… – Алес осекся на полуслове, потому что его глазам предстали две мраморные статуэтки, расположившиеся на рабочем столе горничной рядом с ножом для резки по камню. – Что это?

Подняв одну из них дворянин воскликнул от умиления, но потом, рассмотрев лица изображенных на ней вампиров и позу в которой они стояли, впал в состояние задумчивости, привычное его образу жизни. «Это же я и Марея… заключенная в мои объятия, положившая голову на мое плечо… " – пытаясь уловить смысл творения и понять желание горничной, рассуждал, застывши в подобной своему изображению позе, разве, что ни кого не обнимавший, Алес.

– Кто я для нее? – огласил он зародившуюся мысль вслух. – Просто ли господин или что-то большее? Неужели у нее есть какие-то чувства ко мне? И если есть, то что пробудило их? Моя теплота? Вряд ли…

Положив первую, вампир поднял вторую статуэтку, оказавшуюся еще не законченной, и еще более удивился от позы, в которой были запечатлены все те же герои. Они также были заключены в объятия друг друга, также тесно прижимались холодными мраморными телами, но их лица. Их лица были еще не закончены, но, несмотря на это, можно было легко понять, угадать, что мраморные Марея и Алес застыли, будто реальные вампиры, глаз которых коснулся жгучий взор Горгоны, когда их губы едва соприкоснулись, предсказывая будущий страстный поцелуй.

– Марея, прости, – произнес пораженный чувствами девушки дворянин. – Никто не может понять мои действия. Прости, верно, моя теплота, мои шутки, так похожие на комплименты, обожгли твое одиночество, и ты… полюбила меня. Но как… Но смогу… Смогу ли я ответить тебе взаимностью?

Алес замолчал, положил статуэтки на то же место, где те лежали до его прихода, вышел из комнатушки, аккуратно прикрыв дверь и, скоро покинув дворец, быстрыми шагами направился по тропинке, ведущей к воротам стен верхнего, а затем среднего ярусов, за которыми, на территории нижнего уровня, располагалось огромное неглубокое озеро, где вампир решил провести остаток дня и чуть-ли не всю ночь…

Когда Алес добрался до озера, солнце было уже в зените и нещадно жгло неприкрытую кожу вампира, почему-то игнорировавшего жар и созданную им боль. Расположившись под массивной кроной одного из священных дубов, отчего-то не уничтоженных отцом дворянина, Алес закрыл глаза и попытался разобраться в себе.

«Кто для меня Марея? – тут же зародилась в его голове мысль, от которой он мог оттолкнуться в своих рассуждениях. – Служанка? Нет. Одинокая девушка? Но это слишком поверхностно. Измученная судьбой дворянка, потерявшая свою кровь? Вряд ли, что на этом все кончается».

Его размышления продолжались долго. Тем временем солнце неумолимо стремилось к горизонту и, казалось, что вот-вот рухнет на землю или окунется в море, растянувшееся очень далеко от имения Атласских. Лучи стали меньше припекать, и вампир искушенный прохладой, тянущейся от озера, решил искупаться.

Разом сняв с себя всю одежду, он с разбегу прыгнул в мигом поглотившую его тело воду, оставив на том месте, где был за пару секунд до погружения, глубокую воронку, тут же сменившуюся водной гладью. Пробыв под водой чуть меньше минуты Алес всплыл и, сев на берег, стал наблюдать за резвящимися водомерками.

«Но Мира. Разве не к ней я пылал тем горячим чувством, которым меня некогда одарила сестра? – снова впал в раздумья вампир. – Разве не ее душевную боль я хотел изничтожить своей добротой и теплом? Разве не она та, единственная, которая помогла мне вновь вспомнить о том, что клан жив, пока жив я? Почему она не может стать моей женой? Почему она не может стать новым членом моей семьи? Потому что она человек?»

С последней мыслью Алес не выдержал и ударил о воду кулаком, обрызгав свое лицо и волосы, уже порядком высохшие, но по-прежнему достаточно мокрые.

– Да во имя ее святейшества Мракотени, – закричал на все озеро вампир, – судьба, за что мне эти испытания? Почему запрещен брак вампира и человека? За что?!

Ответом на его обращенные к чему-то нематериальному вопросы послужило эхо, почти в точности возвратившее слова дворянина ему же и обратно с другого конца водоема. Так и не успокоившись и не разобравшись в себе, разгорячившийся Алес вновь погрузился под воду и на протяжении долгого времени не показывался у поверхности, а потом всплыл у противоположного берега.

Не выходя из воды и оставаясь в ней по пояс, вампир поднял голову и, устремив свой взор к необъятным просторам галактики, стал медленно рассматривать светящиеся точки – звезды, только-только появляющиеся на стремительно темнеющем небе. Внезапно среди полнейшей тишины, нарушаемой лишь стрекотом кузнечиков да щебетом еще не уснувших пташек, воспевающих жизнь на толстых ветвях вековых деревьев крепости, раздался едва слышимый звук торопливых неровных шагов.

Опустив голову Алес посмотрел на тропинку, тонкой струйкой тянущуюся среди лугов, бывших некогда плодородными полями, возделываемыми сотней, а то и больше рабов семьи Атласских, дворянин увидел маленькую точку, отчаянно желающую добраться до озера в кромешной тьме, не видя ни пути, ни направления.

– Казнить нельзя помиловать, – грустно огласил свою мысль вампир. – А запятую пусть ставит Мира.

Вернувшись обратно, он покинул приятную прохладу воды и, ступив голыми стопами на горячую землю полянки, на которой оставил свою одежду и где до этого провел весь невыносимо жаркий день, прислонился спиной к шершавой коре дуба, решив немного передохнуть после стремительного заплыва, чтобы в любую секунду суметь помочь уже, судя по топоту, бегущей к нему девочке.

– Господин, – внезапно полянку озарил крик малышки, тут же замолчавшей от страха перед сгущающейся тьмой. – Г-господин?

– Тише, – откуда-то сзади раздался спокойный голос прыгающего на траве, пытаясь высохнуть, вампира, – не кричи.

От неожиданности Мира вздрогнула и, испугавшись, упала на колени, тщетно пытаясь отдышаться после невероятного марафонского забега. Заметив ее состояние, Алес перестал прыгать, тихо подошел к девочке и упал с ней рядом, только на спину, закрыв глаза, желая вдоволь насладиться тишиной окружающего его леса.

– Зачем бежала? – осторожно поинтересовался он.

– П-простите, – кое-как выдавив из своего окаменевшего от страха горла, ответила малышка, – я спешила к вам, потому что боюсь темноты… По крайней мере, боюсь, когда остаюсь одна наедине с ней.

– Но что может быть страшного во тьме? – удивившись, спросил вампир.

– Я… Мне кажется, что вокруг меня, во мраке, ходят какие-то ужасные монстры, готовые наброситься на меня и разорвать на куски, – более спокойно сказала уже насытившаяся мокрым воздухом малышка и кашлянула, подавившись новым глотком.

– Как же это по-детски, – Алес рассмеялся, но несмотря на это, поспешил успокоить девочку, взяв ее за руки и опрокинув на себя.

– Господин, что вы… – прокричала Мира, падая на своего хозяина.

– Прости за резкость, – приобняв лежащую у него на груди девочку, извинился вампир.

– Господин, – малышка не сопротивлялась, а с радостью приняла объятия дворянина, облаченного только в простое шелковое нижнее белье, все же чувствуя некий дискомфорт, – почему на вас нет одежды и… почему ваше тело такое… мокрое?

– Я купался, – без какого-либо стеснения произнес Алес, лишь сейчас заметивший, что рабыня намочила прекрасное одеяние «Черного лебедя», прикоснувшись к телу хозяина. – Не хочешь тоже?

– Простите, – Мира опустила глаза и уставилась туда, где простиралась водная гладь озера, – но у меня нет купального белья.

– Ой, совсем забыл, – выругал себя вампир. – Это не твоя вина. Все-таки я твой господин, и моя задача была позаботиться об этом.

– Но что же мне теперь делать?

– Тебе? Ничего. Ну или… подожди, пока я оденусь, – снимая с себя девочку ответил на ее вопрос дворянин. – Хотя, ты можешь искупаться в этом, если конечно не боишься порвать платье, зацепившись о дно.

– Я не могу, – грустно ответила севшая на прибрежный песок малышка. – Эта вещь – ваша память о сестре…

– Память о моей сестре – это ты, – перебил ее Алес, одевая свои любимые парадные шорты, которые считал парадными лишь он сам.

– Я все равно не могу, – покраснев от комплимента сказала малышка. – Пусть тогда это платье будет моей памятью о вас.

– Обо мне? – Алес удивился. – Но что со мной может произойти?

– Господин, простите мне мою любознательность, но я узнала у Марее, что вы скоро возвращаетесь в столицу для продолжения

службы в течение ста лет, – ее лицо снова опечалилось, а затем, промолчав пару секунд, девочка пояснила. – В сравнении с моей жизнью – навсегда.

Услышав эти слова, вампир присел на корточки и снова посмотрел ввысь, прося у звезд помощи, обращая мысли к Мракотени и не надеясь на ответ.

– Прости, что не сказал раньше, – грустно произнес дворянин. – Я хотел, чтобы тебя не тревожили мысли о разлуке.

– Но они меня, итак, не тревожат, – Мира улыбнулась, повернув голову и посмотрев назад, на Алеса. – Я наслаждаюсь каждой секундой, каждым мгновением проведенным с вами.

– Все-равно прости, – одевшись, вампир подошел к девочке и сел рядом с ней на песок, опустив ноги в воду, до которой та не доставала. – Ты знаешь, зачем я тебя сюда позвал?

– Нет, – тихо ответила малышка, не желая нарушать милый шепот тишины, нависшей над озером.

– Подними голову, – также тихо попросил Миру Алес. – Ты видишь это?

Исполнив просьбу хозяина, девочка посмотрела в небо и увидела: в бескрайней тьме космоса, таинственно глядевшего свысока как на людей, так и на вампиров, сияли миллиарды миллиардов маленьких точек, местами выстроившихся в линии, собравшихся в скопления и описывающих причудливые узоры волн, животных или загадочных мифических созданий, воюющих друг с другом за власть на непокоримом небе. От изумления малышка не смогла удержаться и не воскликнуть, наслаждаясь красотой уже не так пугающей ее звездной ночи.

– Это действительно прекрасно, – прошептал вампир, взирая на то же небо, что и его рабыня. – Космос один для всех, как и этот мир, как и Земля.

– О чем вы, Господин? – недоумевая, произнесла Мира, продолжая рассматривать звездочки.

– О чем я? – прошептал Алес, а затем, улыбнувшись, сказал уже звонким голосом. – Не бери в голову.

Через несколько минут рабыня и вампир пересели на траву полянки, устав сидеть на твердом песке, а затем и вовсе легли рядом заключив друг друга в теплые тесные объятия и продолжая изучать огромное темное небо, медленно погружаясь в сон…

ГЛАВА 4-Я

На следующее утро Мира проснулась в своей комнате, уже вычищенной чуть-ли не до блеска, но на этот раз ни Алес, ни Марея, ни даже злой Равис не пришли ни разбудить ее, ни пожелать хорошего дня. Слегка приоткрыв глазки, девочка посмотрела на темно-красную ткань ночных штор, не проводивших ни тепла, ни света, пытаясь определить время. Но они были закрыты, поэтому малышка не смогла понять утро сейчас, день или ночь.

Скинув одеяло, девочка встала и подошла к окну. Кое-как раздвинув тяжелые шторы, она посмотрела на улицу, но так и не смогла понять какое сейчас время суток, потому что снаружи шел сильный проливной дождь и тучи заволокли небо.

Наблюдая за шумными каплями, ударяющимися о камень парадного крыльца дворца, Мира не заметила, как прошел час или два и в комнату вошла горничная.

– Мирочка, ты уже проснулась, – раздался звонкий веселый голосок девушки, подошедшей к малышке.

– Да, – грустно ответила та.

– Что-то случилось? – поинтересовалась Марея, обеспокоенная хмурым настроем своей подруги.

– Нет, – снова ответила девочка тем же грустным голосочком, – просто дождь кажется таким печальным…

– А что в нем печального? – недоумевая, спросила горничная.

– Грустное небо и мокрая земля, – тихо ответила Мира. – Влажный воздух и холодный ветерок… Все это заставляет меня снова чувствовать себя одинокой.

– Но это ведь не так, – попыталась утешить ее девушка. – Рядом с тобой я, Алес. Разве тебе одиноко с нами?

– Нет, – Мира выдавила из себя небольшую улыбку, больше похожую на оскал, – вы мне нравитесь. И я бы хотела, чтобы такие дни как вчера, больше никогда не кончались.

– Все в наших руках, – улыбнулась в ответ Марея, прижавшись к девочке и посмотрев далеко вперед, где по небу белой простыней протянулась армада облаков, не предвещавших ничего хорошего. – Похоже, что дождь будет лить весь день.

– Мне тоже так кажется, – согласилась малышка.

– Ой, я же совсем забыла, – вдруг вспомнив что-то важное, спохватилась девушка и, на несколько секунд выбежав в коридор, вернулась с подносом, на котором стояла чашечка с зеленым чаем и в белой тарелочке лежали два бутерброда. – Ты же не успела на завтрак.

– И ты решила принести мне его?

– Нет, – мягко ответила горничная, – на завтрак были оладьи, но… мы их съели.

С последней фразой Марея опустила глаза в пол, сожалея о своем с господином поступке.

– Да ничего, – совершенно не расстроившись, успокоила подругу Мира, – мне и бутерброды нравятся.

– Тогда держи, – горничная поставила поднос на кровать и, взяв тарелку, протянула ее малышке, – кушай.

– Спасибо.

– Не за что, – служанка улыбнулась. – Мы же подруги.

Закончив с едой, Мира встала с кровати и снова подошла к окну. Дождь по-прежнему заливал внутренний двор дворца, а на среднем ярусе местами размокшая от влаги земля поплыла темными ручейками в сторону лесистой долины, по пути размывая все новые и новые луга.

– Зачем ты смотришь на дождь, если он тебя печалит? – поинтересовалась решившая еще раз прибраться в комнате горничная.

– Я не знаю, – спокойно, но уже не так грустно ответила малышка. – Наверное, потому что мне это нравится.

– Как странно, – тихо произнесла Марея. – Что именно тебе нравится в дожде?

– Влага и шум падающей воды…

– Которые наводят на тебя печаль? – перебила ее ничего не понимающая девушка.

– Но ведь эта печаль и это чувство одиночества лишь мнимые, – таинственно ответила девочка.

– И ты стараешься не верить им?

– Я и не верю, – малышка улыбнулась.

– Молодец, – горничная закончила со шкафом и решила помыть окно. – Прости, я схожу за водой?

– Иди, – согласилась девочка. – Но почему ты спрашиваешь?

– Ну, резко прекращать диалог и удаляться по своим делам – это невежливо, – пояснила Марея.

– Я поняла… Я же могу прогуляться по поместью? – сменив тему, спросила Мира, выходя в коридор вместе с подругой.

– Да, – ответила та, – только не покидай дворец, а то можешь потеряться.

– Не беспокоитесь: если я потеряюсь, то обязательно найду путь домой, – убежав по направлению к правой зале, прокричала напоследок чуть повеселевшая девочка.

На самом деле она хотела найти Алеса, а поэтому решила обойти весь дворец, начав с его спальни. Непонятно, почему она не спросила, где находится ее господин у служанки, непонятно, зачем она искала вампира, только с каждой проверенной комнатой ее уже порядком поднявшееся в предвкушении предстоящей встречи настроение неуклонно падало вниз. А вскоре и сами поиски были закончены, так и не обвенчавшись успехом.

– Мари, – робко произнесла девочка, вернувшись в свою комнату, где сидела на полу горничная, еще не закончив с уборкой, – а… где мой Господин?

– Алес? – нисколько не удивившись, переспросила девушка. – Он убыл сегодня утром, когда ты еще спала…

– Как? Уже? – испугавшись, перебила ее малышка.

– Успокойся, – спокойно ответила ей служанка. – Он уехал по делам и сказал, что вернется через пару дней.

– Но ведь тогда его отпуск уже закончится, – не унимаясь причитала Мира.

– Он сказал, что консул разрешил ему вернуться и попрощаться с родными.

– С родными?

– Видимо, правительству нет никакого дела до смерти семьи Атласских, – грустно произнесла Марея. – Но, по крайней мере, он обязательно вернется.

– Я буду его ждать, – печально пообещала самой себе девочка и, улегшись на кровать, закрыла глаза, тут же наполнившиеся слезами, надеясь уснуть и проспать всю свою немыслимую без вампира жизнь…

К полудню Алесу удалось закончить со всеми служебными делами в штабе Миолла, но лишь подходя к конюшне, где мог бы арендовать повозку с извозчиком, он вспомнил еще об одном деле, но личном. Направляясь к ратуше города, вампир не заметил, как снова заблудился и вышел к набережной широкой, но местами неглубокой реки Мия.

Пройдя пару метров вдоль невысокого деревянного забора, отделяющего мир суши от мира воды, дворянин увидел девушку, повернутую к нему боком и молча наблюдавшую за медленно текущими речными волнами.

– Добрый день, Лита, – произнес он, когда та повернула голову и посмотрела в его сторону.

– Здравствуйте, Алес, – безучастно ответила девушка.

– Сегодня Вы не такая дерзкая, – шутя, приметил вампир.

– Наверное, вы правы, – тем же тоном сказала Лита и снова отвернула голову.

– Что-то случилось? – аккуратно поинтересовался дворянин.

– Ничего, – казалось, что девушка вот-вот заплачет.

– Не посчитайте мой поступок неприличным, но может быть я могу вам чем-то помочь? – Алес не решился подойти ближе и продолжал стоять в паре метров от дочери торговца.

– Наверное, можете, – грустно ответила та, – но я боюсь вам довериться.

– Не бойтесь, – заверил девушку вампир. – При любом исходе я останусь на вашей стороне.

– Пообещайте, – Лита снова посмотрела на Алеса, и, казалось, ее лицо немножко ожило.

– Обещаю, – не задумываясь, ответил тот.

– Тогда прослушайте мой рассказ, – девушка заглянула в глаза вампиру и продолжила. – Я сбежала из дома. Прошу, не судите меня строго, я сама не хотела совершать такой поступок, но на то были причины…

– Я понимаю, продолжайте, – скоро ответил Лите Алес, не желая терпеть возникшее молчание.

– Мой отец… Он… Он ничтожный вампир, – она разозлилась, но по ее щеке покатилась едва заметная слеза. – Недавно он приобрел десять рабов с целью воспитать из них носильщиков… Но Вы знаете… Знаете, какое это воспитание?!

– Избиение плетью? Обливание кислотой? – казалось, что на лице дворянина появились нотки гнева. – Я видывал сие действо сотни раз: на публичных казнях, на «уроках воспитания людей», да где угодно. При нынешней власти это норма. Я прав?

– Н-наверное, – неуверенно ответила девушка. – Но разве вы как представитель армии и полиции не должны меня сдать властям за такие мысли?