Текст книги "Безумно"
Автор книги: Ава Рид
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Ава Рид
Безумно
Ava Reed
MADLY
© Кирьянова М., перевод на русский язык, 2020
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021
* * *
Для всех тех, кто стесняется своего тела и недостаточно часто слышит эти слова: вы прекрасны. Именно такими, какие вы есть – не идеальные, но очень красивые.
Обнимите себя вместо того, чтобы бороться с собой. Перестаньте терзаться, мучиться, ранить себя.
Меняйтесь, но только в том случае и по той причине, что вы этого хотите, а не из-за того, что общество требует этого или побуждает вас к этому. Любовь к себе – это бесценный дар. И вы заслуживаете его.
Слово автора
Эта история затрагивает такие темы, как неуверенность в себе и стыд своего тела. Я хочу обратить на это ваше внимание.
Часто мы сами для себя являемся самыми строгими критиками и злейшими врагами. Поступая так, мы забываем, что наши чувства не становятся менее значимы только потому, что другие не могут понять и разделить их. И мы забываем, что отрицательное впечатление о нас обычно гораздо сильнее и его сложнее отбросить, чем положительное.
Это чувство. Это неуверенность в себе. Стыд. Злость. Страх. И независимо от того, можем ли мы заметить и разглядеть его в том, кто его испытывает, или даже в нас самих, в любом случае нужно относиться к этому со всей серьезностью.
Мы должны попытаться понять, что красивый на наш взгляд человек может стыдиться своей внешности. Что ему может с трудом даваться то, что не представляет для нас никакой проблемы.
Никто не появляется на этот свет с такими словами: «Я уродлив, полон сомнений, я недостаточно хорош или слишком отличаюсь от остальных, я должен измениться».
Не важно, на страницах книги или в реальной жизни: важно довериться своему партнеру, даже если он думает и действует иначе, чем вы. Попробуйте изменить свою точку зрения.
Помните: небольшие проблемы, с которыми мы легко справляемся, могут оказаться непреодолимыми горами для других.
Для кого-то это пустяк, но для другого – вопрос всей жизни.
Плейлист Джун & Мэйсон
Emika – Wicked Game
Bishop Briggs – River
Freya Ridings – You Mean The World To Me (1 Mic 1 Take)
Fynn Kliemann – Zuhause
Jarryd James – Do You Remember
A Great Big World, Christina Aguilera – Say Something
Jonathan Roy – Keeping Me Alive (Live Acoustic)
Kodaline – Wherever You Are
Kygo, Justin Jesso – Stargazing (Orchestral Version) ft. Bergen Philharmonic Orchestra
Rhys Lewis – Reason To Hate You
Bill Withers – Ain’t No Sunshine
Sam Smith – Lay Me Down
One Republic – Let’s Hurt Tonight
Jacob Banks – Unknown (To You)
The Chainsmokers – Closer ft. Halsey
Jessie J – Not My Ex
Billie Eilish – everything i wanted
Rihanna – Stay ft. Mikky Ekko
Demi Lovato – Skyscraper
Go West – The King of Wishful Thinking
Nina Simone – I put a spell on you
Keala Settle – This Is Me
Noah Kahan – False Confidence
Billie Eilish – bad guy
Весь мир был в огне, и лишь ты одна могла бы спасти меня.
На что только не способны глупцы ради воплощения своих желаний!
Я и не мечтал о том, чтобы влюбиться в такую, как ты.
Я даже подумать не мог, что потеряю такую, как ты.
«Wicked Game» – Chris Isaak, covered by Emika
Пролог
Большинство людей смеются над тем, чего не могут понять, и считают, что того, чего они не знают по своему опыту, не существует. До тех пор, пока они не столкнутся с этим лицом к лицу. Лишь тогда они впервые по-настоящему все понимают.
Мэйсон
Я влюбился в Джун, еще когда она с дерзким и вызывающим взглядом сунула кусочек ананаса в карман моей дизайнерской рубашки.
Наверняка она сначала приняла меня за кого-то другого и вообще не знала о том, кто я. Каждый раз, вспоминая об этом, я ухмыляюсь и качаю головой. Даже сейчас. Я вспоминаю этот огонь в ее глазах, разъяренные нотки в ее голосе, когда она заявила мне, чтобы я убирался прочь и что я никогда не смогу заставить ее стонать так, как этот коктейль, и – клянусь, – еще тогда я дал себе слово, что однажды сделаю это.
Как только я увидел ее, то немедленно понял, что хочу, чтобы она была в моей постели. Но после того как она смело посмотрела мне в глаза, вздернув подбородок, и, вдобавок к опрокинутому коктейлю, еще и наградила меня долькой ананаса, я понял, что хочу, чтобы она была в моей жизни. Я захотел узнать ее получше. Вероятно, это было основополагающей причиной, по которой я с ходу предложил ее подруге Энди работу за барной стойкой в моем клубе. Я хотел увидеть Джун еще. Любой ценой.
И, признаюсь, мне действительно срочно нужны были люди в бар.
Все начиналось так многообещающе…
Я сухо смеюсь над этой мыслью и наливаю себе очередной стакан виски – кажется, четвертый, но я не уверен.
Сегодня клуб закрыт. Здесь нет никого, только я, тщетно пытающийся утопить свои заботы в алкоголе. Обычно я пью редко. Но у каждого бывают моменты слабости. Как у меня сейчас. Сегодня. И каждый чертов день с тех пор, как я познакомился с Джун.
Я делаю глоток. Мой рот горит, горло тоже, но это то, что нужно. Именно то, что нужно.
Чувствуя себя совершенно растерянным и, будучи сам не свой из-за всей херни, которая происходила последние несколько дней и особенно в этот день, я выпрямляю спину, ослабляю воротник рубашки и… Ай, к черту! Я расстегиваю все пуговицы на жилете, полностью снимаю его и небрежно кидаю на барную стойку, затем в отчаянии провожу руками по волосам. Мне все равно, как я выгляжу. Меня не волнует, что будет дальше сегодня. Я должен смириться с тем, что у меня ничего не получилось. Я потерял Джун. И не знаю теперь, как пережить это…
«Я не могу. Мне жаль. Прекрати попытки… пожалуйста, никогда не пытайся снова. Я правда не могу», – каждое слово, которое она прошептала, было подобно ядерной катастрофе в моем мире. Словно падение метеорита. Как в момент непосредственно перед столкновением, когда все замирает перед тем, как раздастся грохот, и все взорвется, разлетится на части.
Я так хочу быть с Джун, что до сих пор не осознаю, что это грозит сломить меня. Я хочу просыпаться рядом с ней, хочу видеть, как она смеется со мной или надо мной, хочу положить весь мир к ее ногам, обнять ее, я…
Тяжело сглотнув, я зажмуриваюсь, роняю голову на руки и мучительно желаю очнуться от этого кошмара. Я хочу закричать, проклясть и снести, к чертям собачьим, этот клуб. Он мне больше не важен. Меня это волнует не больше, чем компания и ожидания моего отца, внушительная сумма денег на моем банковском счете или собственное будущее – потому что Джун в нем больше нет. В эту секунду ничего больше не имеет значения.
Я идиот. Я сижу здесь и тону во всем этом, как и другие слепые и несчастные парни, которые влюбились и полностью погорели. Теперь я наконец один из них.
Тот, кем я никогда не хотел бы стать снова…
Я чувствую легкую пульсацию в висках, алкоголь действует, убаюкивает и окутывает меня, как тяжелое одеяло. Но в моих мыслях опять появляется Джун, я просто не могу выбросить ее из головы.
– Проклятье!
Я вскакиваю, хватаю стакан и швыряю его вместе с недопитым содержимым об стену за прилавком, в одно из больших зеркал и полку с бутылками.
Я слышу, как оно трещит.
Стекло бьется, ломается, падает.
Осколки. Повсюду осколки.
– Дерьмо! – снова ругаюсь я, закрываю лицо ладонями и, тяжело дыша, опускаюсь на барный стул.
Я боролся, сколько мог. Пока верил, что она втайне этого хочет. Теперь я знаю: влечение – это еще не все, потому что Джун не желает быть со мной, и я должен уважать ее решение. В конце концов, мне станет лучше. Я буду в порядке. Но в данный момент все, о чем я могу думать снова и снова: я потерял ее.
1
Каждому хочется верить, что есть какая-то причина, почему он такой, какой есть…
Джун
Некоторые вещи невозможно изменить, как бы сильно нам этого ни хотелось и как бы долго мы ни пытались. Остается только жить с этим. Жить с этим и стараться игнорировать их или же просто забыть о них. Это осознание пронзает меня каждый божий день, когда я смотрюсь в зеркало. И я ненавижу, что это так.
Вернее, нет, на то, чтобы ненавидеть, у меня уже нет сил. Я просто устала. Бесконечно, невыносимо устала. Это другое.
Вздохнув, я беру расческу и провожу ею по волосам. Они снова отросли немного длиннее, но все равно сейчас они заметно короче, чем я привыкла. Поддавшись мимолетному импульсу, я отстригла свою гриву перед приездом Энди в Сиэтл. Мои длинные локоны годами служили для меня защитой, укрывая, словно плащ от дождя. Словно верный спутник, готовый за меня заступиться, которого я, не подумав, сама у себя отняла.
Мне потребовалось несколько недель, чтобы привыкнуть к новой прическе, но потом она мне понравилась, и теперь я регулярно хожу в парикмахерскую, чтобы поддерживать длину.
Я смотрю на себя со всех сторон в зеркало, стоящее на столе. Это письменный стол, не заслуживающий такого названия. В основном я использую его как туалетный столик, так как чувствую себя в безопасности только в своей комнате. Только здесь я спокойно могу позволить себе нанести или снять макияж. Как сейчас.
Расческа падает в одну из маленьких корзинок, в которых также лежит различная помада, тушь, румяна и другие мои вещи. Я наношу крем на ладони и аккуратно – на лицо. Он нужен, чтобы подготовить мою кожу к тому, что ей приходится терпеть уже на протяжении многих лет: к слою дорогой маскирующей косметики. Конечно, так, чтобы при этом и дальше выглядеть совершенно естественно и беззаботно.
Тюбик небольшого объема стоит около шестидесяти долларов. Иногда его хватает на неделю, но только если я экономлю, не освежаю макияж и тем более не крашусь заново второй раз за день, что я сейчас планирую сделать. Итого больше двухсот долларов в месяц только за него. Если бы это были мои деньги, это было бы не так тяжело для меня, было бы по-другому. Мне пришлось бы устроиться на какую-то подработку – которую я хочу найти уже в течение нескольких недель, но все время что-то мешает, – и большая часть заработка уходила бы именно на косметику. Это было бы, конечно, нелегко, и, кроме того, тогда связь с моими родителями будет окончательно разорвана, и все, что есть у нас общего – особенно с мамой, – исчезнет. К сожалению, это единственное, что объединяет нас, и это, вероятно, одна из причин, по которой я все еще не сделала этого. Как будто у нас еще есть надежда…
Я делаю быстрый глубокий вдох, плотно сжимаю губы и шумно выдыхаю через нос.
Моя рука движется почти машинально, кончики пальцев касаются левой щеки, пробегают по ней и скулам, вниз к подбородку, по шее, скользят по левой ключице и останавливаются чуть выше зоны декольте. Если бы я закрыла глаза, то могла бы забыть, что эта часть моего тела существует. Тогда это могло бы не иметь значения. Но он там. Ярко-красный, пылающий, как огонь в темноте или разлитое вино на светлом ковре.
Отсюда и произошло его имя – пламенеющий невус, или naevus flammeus. Также называется «винным пятном». Сначала это может показаться чем-то любопытным, особенным или интересным, но это не более чем врожденное отклонение. Недостаток, который преследует меня столько, сколько я себя помню. И будет делать это вечно.
Я знаю, что пятно не стало больше за эти годы, к счастью, это невозможно. Тем не менее иногда я со страхом думаю об этом. Время от времени мне снятся кошмары, в которых пятно становится размером не меньше трех моих ладоней, оно растет и растет и в какой-то момент полностью пожирает меня, пока от меня ничего не останется.
Это сделало бы меня еще более особенной, чем сейчас… или?..
Я спешно наношу спонжем тональный крем и втираю его в кожу. Я действую аккуратно, привычно и уверенно, постепенно моя темно-красная кожа исчезает. Дорогая маскирующая косметика скрывает все, чего никто не должен видеть. И, к сожалению, все остальное – например, веснушки у меня на носу или небольшой шрам у линии роста волос. Тон легко распределяется, не оставляет пятен, а переходы между ним и ненакрашенной кожей практически незаметны.
На поиск подходящего тонального крема ушло немало времени. Такого, который не сушит мою кожу, не приводит к новому пубертату на лице, является водостойким и по-прежнему выглядит свежим вечером, после долгого дня. Такого, который скрывает все даже спустя двенадцать часов и не начинает осыпаться.
Поиск средства от моего недостатка, а затем и идеального метода его сокрытия начались для моей мамы всего через несколько месяцев после моего рождения, когда винное пятно становилось все более и более заметным. Быстро выяснилось, что оно останется и не исчезнет, как и не уменьшится в размерах при помощи лазерной терапии. В течение многих лет это не приносило ничего, кроме боли. Мои собственные поиски решения начались, когда мне было около девяти лет – возраст, в котором дети могут быть по-настоящему злыми и жестокими. Возраст, в котором моя мама поняла, что ей больше ничего не остается, как прятать меня. Что скажут люди, наши немногочисленные соседи, учителя или даже клиенты, которые вечно сами стремятся к совершенству? Что скажет мир? При этом сама моя мать – самая большая проблема в данном уравнении. Пока существует моя «неидеальная кожа», она будет смотреть на меня и постоянно вспоминать, что потерпела неудачу. Она создала нечто несовершенное и не подлежащее исправлению. Вот почему она всегда пыталась и продолжает пытаться до сих пор как можно лучше скрывать эту ошибку, чтобы хоть иногда забывать о ней – и я тоже так делаю. Когда на мне нет макияжа, я смотрю в зеркало и вижу то, что моя мама видит во мне: то, что следует скрыть.
Готово. Ничего не просвечивает, никаких пятен, никаких неровностей. Иллюзия, которую с годами я научилась доводить до совершенства.
Отработанным движением я немного приподнимаю брови и наношу тушь на свои светлые ресницы, чтобы стало видно, что они у меня вообще есть. Наношу бальзам на губы, и – вуаля. Макияж почти завершен. Припудриться, закрепить специальным спреем. Теперь все.
Я отворачиваюсь от стола, проверяю свой телефон, который лежит на кровати, и замечаю, что Энди пыталась мне позвонить. Мы хотели встретиться в MASON’s перед началом смены и немного поболтать, пока в клубе еще не так шумно и напряженно, но я снова не уследила за временем.
– Блин, как же так, – бормочу я и хочу написать ей, как вдруг на экране появляется ее сообщение:
Ты опаздываешь. Жду тебя в клубе. Как насчет того, чтобы отметить начало каникул запуском проекта «меньше макияжа»?
Хорошая попытка. Возможно, в следующий раз. Я одеваюсь и выхожу. Извини, что пришлось ждать.
Все нормально. До скорого!
Энди знает, и я это знаю. Следующего раза не будет. Мне хватило одной-единственной попытки в старшей школе. Это был один из худших дней в моей жизни, несмотря на то, что Энди была тогда рядом со мной.
Сейчас июнь, конец третьего семестра, впереди летние каникулы, и, к счастью, моей соседке не терпелось уехать и оставить меня здесь одну. С тех пор как я провела ночь с одним парнем, не имея ни малейшего представления о том, что Сара была влюблена в него, отношения между нами испортились. В мой первый же месяц в Сиэтле.
Если бы я знала, то никогда бы не переспала с ним, но Сара все еще злится, хотя я уже давно извинилась перед ней. Признаюсь, после этого я стала осторожнее относиться к таким знакомствам на одну ночь.
Короче: это был худший старт из всех возможных.
Не говоря уже о том, что я поступила в Харбор-Хилл за семестр до Энди, так что какое-то время я была тут совсем одна. И это после ссоры с Сарой, а вообще мне всегда было трудно заводить новых друзей. Правда, с Купером, Диланом и Мэйсоном вышло по-другому. Но это исключение. Энди является своего рода связующим звеном между нами. Кроме того, эти трое не знают меня такой, какая я есть на самом деле. Если открыться не тем людям или довериться слишком многим, это сделает нас уязвимыми, и я уже давно избегаю такого риска.
В дверь стучат, и я в изумлении морщу лоб.
Поскольку большинство студентов, проживающих в общежитии, уехали, как и Сара, и я никого не жду, я более чем удивлена. Раздается еще один стук, на этот раз громче и настойчивее.
Я издаю недовольный стон, может быть, немного отчаянный, но, тем не менее, направляюсь в коридор. Так я никогда не доберусь в клуб до его открытия.
– Иду! – кричу я, открываю дверь и… вижу коробку. Коробка на ножках?
– Стивенс… мисс Джун Стивенс? – Когда посылка опускается на пол, за ней появляется долговязый парень.
– Да, – нерешительно отвечаю я.
Я ничего не заказывала. Или все-таки?.. Я судорожно пытаюсь вспомнить что-то подобное, но ничего не приходит в голову. Если я ничего не заказывала, то… нет. Только не снова.
– Пожалуйста, подпишите здесь, – улыбаясь, он протягивает мне небольшое устройство, которое использовал для сканирования кода на внешней стороне упаковки. Все еще озадаченная, я беру его и, пока ставлю подпись, небрежно спрашиваю:
– Вы, случайно, не знаете, от кого это или что внутри?
– Извините, но нет, – он качает головой и с сожалением смотрит на меня большими щенячьими глазами.
– Ладно. Спасибо – наверное…
Честно говоря, это был на редкость глупый вопрос. Как будто курьеры должны знать содержимое посылки!
– Приятного вечера, мисс.
Он забирает устройство у меня из рук, протягивает мне коробку, и я не уверена, что меня смущает больше: этот загадочный и, несмотря на его размер, довольно легкий предмет в моих руках или молодой курьер, который вел себя настолько дружелюбно. Давно уже никто не приносил мне почту с таким счастливым выражением лица.
После того как посыльный исчез, я закрываю дверь ногой и наконец кладу этого огромного монстра на диван. Если я распакую его сейчас, то приду к Энди еще позже. Скривив губы и скрестив руки на груди, я на мгновение задумываюсь над этим…
– Ой, да к черту!
Я разрываю пакет, прекрасно зная, что иначе мое любопытство будет преследовать меня весь вечер. Думаю, в какой-то момент я просто сорвусь из клуба, чтобы вернуться сюда и открыть эту штуку. Я предпочла бы уберечь мою подругу и саму себя от подобных эксцессов.
Содержимое коробки шуршит и поскрипывает. Я отгибаю картон и заглядываю внутрь. Что за ерунда?
Ветви. Кто-то прислал мне огромную кучу веток. Открыв рот, я смотрю на тонкие темно-коричневые ветки, обернутые лентой пастельного цвета с блестящим розовым бантом.
На ветках какие-то штучки. Их достаточно много. Они выглядят роскошно. Я осторожно провожу по ним кончиками пальцев и с трудом верю тому, что чувствую. Маленькие круглые и овальные помпоны чудесного ослепительно-белого цвета, вырастающие прямо из веток, на ощупь такие мягкие, что похожи на натуральный мех или пух.
Я осторожно поднимаю необычный букет и краем глаза вижу, что что-то свисает с банта. Какая-то этикетка. Я ловлю ее, разворачиваю – и одно слово, которое сразу бросается мне в глаза, заставляет что-то взорваться во мне.
Кошечка. Там написано: «Кошечка».
Я оказалась права в своем предположении.
– Придурок! Этот раздражающий, глупый, высокомерный… – Я издаю короткий гневный крик, опускаю букет на диван и разъяренно топаю в свою комнату, где снова хватаюсь за мобильник.
Идут гудки. И затем я отчетливо слышу, как он снимает трубку.
– Мэйсон! Ты… ты…
Боже, я так зла, что не могу даже больше оскорблять его.
Я слышу, как он смеется – тихо и немного печально.
– Можешь объяснить мне, почему ты посылаешь мне букет веток? Было бы даже лучше объяснить, почему ты вообще что-то посылаешь. Мне это не нужно, Мэйсон. Ни цветов, ни конфет, ни приглашений: ни в кино, ни в театр, ни в какое-либо другое место.
Ладно, я соврала насчет шоколадных конфет: они были просто фантастическими. Цветы тоже, но он не должен об этом знать. Это дело принципа. Мы обсуждаем это с тех пор, как Энди познакомилась с Купером. Кажется, у Мэйсона проблемы с головой. Он, блин, не может понять, что я ему говорю.
– Я думал, они тебе понравятся. Эти пушистики, на самом деле, верба. Упрямые, жесткие и в то же время приятные и мягкие, если захотят. Они напомнили мне тебя.
– Ты сводишь меня с ума, ты это знаешь?
– Давай сходим куда-нибудь, Джун.
Я закатываю глаза и хочу, чтобы он не усложнял мне жизнь. Этого никогда не произойдет.
– Нет.
– Тогда я спрошу потом еще.
Он снова смеется, и мне приходится сосредоточиться на своем недовольстве, потому что на этот раз я могу его ясно представить: этот его озорной взгляд, эти ямочки на щеках.
– Если это хоть как-то делает тебя счастливым, можешь продолжать в том же духе. Но мой ответ останется неизменным.
– Посмотрим, котенок, посмотрим… Увидимся позже!
– Перестань меня так называть, придурок!
Он нарочно делает это. Я уже собираюсь по-настоящему накричать на него, но он вешает трубку, не говоря ни слова.
Почему лучший клуб в городе должен принадлежать именно ему?
Мэйсон Грин. Хотела бы я тогда утопить его в том коктейле или сделать так, чтобы он подавился тем ананасом.
Я бросаю телефон обратно на кровать, на мгновение зажимаю переносицу, затем иду в общую комнату, смотрю на ветки вербы и, наконец, отказываюсь от мысли выбросить их. Они действительно по-своему красивы, и они мне нравятся. Несмотря на то, что мне чуть ли не физически больно признавать это. Мэйсон узнает об этом только через мой труп.
Что мне с ними делать? Нужна ли им вода или они обходятся без нее? Посмотрев на них более внимательно, я замечаю, что они сухие. В любом случае у меня нет достаточно большой вазы для них. Я беру букет, прислоняю его к стене рядом со столом и надеюсь, что он не упадет. Затем я поспешно убираю коробку и наконец оказываюсь перед шкафом, чтобы выбрать наряд на вечер. Обычно я сперва надеваю одежду, и только потом крашусь, но сегодня что-то пошло не так. Я была слишком занята своими мыслями и, в итоге, застряла в халате перед зеркалом.
Упираясь руками в бока, я обвожу взглядом хаос, открывшийся перед моими глазами. Бесчисленное количество раз я хотела разобрать, вычистить и привести в порядок свои вещи – и столько же раз я не смогла этого сделать. Энди всегда находится на грани срыва, когда входит в мою комнату. Может, мне стоит спустить ее на мой шкаф и позволить ее педантичности взять верх, тогда мне не придется больше об этом беспокоиться. Но я этого не делаю, ведь это мой беспорядок, а не ее. К тому же Энди добилась большого прогресса, чем когда-либо прежде, и нельзя ставить это под угрозу. Теперь ей удается хоть на несколько минут оставить свои вещи в беспорядке: смятые, криво сложенные или даже лежащие не на своем месте.
Я стою и смотрю на свои вещи, не могу сконцентрироваться, мои мысли все время уносит в сторону. Каникулы начались, и, в отличие от Энди, которая работает в клубе, проводит время с Купером, Носком, Диланом и сериалами на Netflix или же со мной, ей всегда есть чем заняться, а у меня… нет ничего. Ничего, кроме этой дурацкой практики. Я должна пройти обязательную стажировку в сфере маркетинга, организации мероприятий или офисного менеджмента к началу четвертого семестра. Как минимум в течение четырех недель, притом что мой лектор дал понять, что в данном случае чем больше, тем лучше. Так что теперь я вполне справедливо и обоснованно паникую, потому что, с одной стороны, я слишком поздно спохватилась, а с другой – что даже более важно – у меня уже была договоренность с одной компанией, но она сорвалась. Мне нужно срочно найти что-то новое, если я хочу получить допуск ко всем предметам в следующем семестре, иначе это будет стоить мне стипендии и повлечет за собой множество дурных последствий. Всегда найдутся люди, которые лучше, быстрее, умнее и красивее и которые могут вас обогнать. Всегда. Жизнь научила меня этому на собственном горьком опыте.
Если я не пройду стажировку и потеряю стипендию, за этим последуют и другие проблемы. Придется всем объяснять, почему так вышло. А я сделаю все, чтобы осуществить свою мечту и открыть с Энди свое агентство или компанию. Если у меня не получится, то…
Нет, я не должна сейчас так думать. Кто-нибудь свяжется со мной по поводу работы, кто-то обязательно сделает это. Я не буду сдаваться!
Ободряюще подняв подбородок, я шагаю вперед, выбираю несколько вещей из кучи одежды и, в качестве исключения, выбираю джинсы-бойфренды, свободно сидящие на бедрах, и симпатичный топ. У меня где-то есть подходящие туфли на высоких каблуках, я уверена. Ага, вот они! Я торжествующе достаю их из коробки.
Пытаясь переодеться одной рукой, я беру сотовый во вторую. Время высвечивается на экране, и, кажется, что даже цифры смотрят на меня с укоризной. Энди ненавидит то, что я постоянно опаздываю. Черт. Я действительно не специально. Не знаю, как это всегда получается.
Выругавшись, я звоню в службу такси и надеюсь, что водитель умеет летать, иначе Энди оторвет мне голову. Я могла бы добраться на своем старом автомобиле, но припарковать эту штуку в городе – то еще приключение. Уф, мне определенно нужно выпить коктейль. Или даже два… но только без ананаса.
