Текст книги "Тихая любовь (СИ)"

Автор книги: Ава Мичич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Глава 13. История семьи Анны

День клонился к вечеру, когда Анна поднялась по скрипучим деревянным ступеням на чердак. Лёгкий свет заходящего солнца пробивался сквозь щели в стенах, освещая пыльные балки и старые вещи, хранящиеся здесь десятилетиями. Чердак всегда казался ей тайным местом, где скрыты воспоминания о прошлом, как будто каждая вещь здесь могла рассказать свою историю, если только к ней прикоснуться.

Анна вздохнула, оглядываясь вокруг. Всё было покрыто толстым слоем пыли, а старые сундуки и ящики стояли друг на друге, словно давно забытые. Она всегда избегала этого места, боясь наткнуться на что-то, что вернёт её в прошлое, заставит снова переживать потерю матери. Но после того, как Артём провёл здесь несколько дней, ремонтируя крышу, она уже не так сильно боялась подниматься сюда и бередить воспоминания.

Сегодня, когда она начала уборку в доме, ей показалось, что пришло время разобраться с прошлым. И чердак, как хранилище всех забытых мыслей, был первым шагом на этом пути. Немного убравшись на чердаке, она присела на скрипучий деревянный стул отдохнуть. Её руки невольно потянулись к недавно найденному дневнику, который она хранила в кармане своего кардигана. Ощущение, будто её тянет невидимая сила, стало почти осязаемым. Она медленно открыла дневник и провела пальцами по странице, на которой был виден аккуратный почерк матери. Это была её рука – ровные буквы, чёткие линии. Анна перевела дыхание, чувствуя, как внутри всё напряглось. Мама всегда была для неё загадкой, хотя они были близки. Она никогда не рассказывала слишком много о себе. Возможно, считала, что дочь слишком мала для таких разговоров.

Анна решила начать чтение дневника с самого начала. Осторожно перелистнула первую страницу, на которой было написано: "Для себя, чтобы не забыть". Эти слова показались ей настолько личными, что она почувствовала себя словно вторгшейся на чужую территорию. Ей вдруг стало неловко читать, будто она проникала в самую сокровенную часть души своей матери. Но что-то не давало ей остановиться.

Записи начинались с обычных будничных вещей – мысли о доме, повседневные события. Но вскоре Анна заметила, что строки становились всё более напряжёнными, наполненными скрытыми эмоциями. Время от времени упоминались события, о которых мать никогда не говорила ей напрямую. Анна нахмурилась, пытаясь вникнуть в смысл того, что читала.

13 сентября 1996

Иногда мне кажется, что я не одна в этом доме. Не физически, конечно. А мысленно. Будто кто-то наблюдает за мной через страницы старых книг и газет, которые остались здесь от прежних владельцев. Это чувство странное, но не пугающее. Скорее, как будто кто-то хочет мне что-то сказать.

Каждый раз, когда я остаюсь одна, я чувствую, что стены шепчут мне какие-то истории. Это не просто дом. Он помнит больше, чем я могу представить.

Этот домик – всё, что у нас осталось. Я хочу восстановить его для Анны, для всех нас. Но иногда мне кажется, что я не справлюсь. Я боюсь, что не смогу объяснить ей всего, что здесь произошло. Некоторые вещи лучше оставить в прошлом.

Анна остановилась, прочитав эту строчку несколько раз. "Оставить в прошлом"? Что она имела в виду? Какие тайны хранил этот дом? Анна ощущала, что её мать оставила больше загадок, чем ответов.

Она продолжала листать дневник, и чем больше она читала, тем сильнее её охватывало чувство тревоги. Записи матери были полны отсылок к событиям, которых Анна не помнила. В одной из записей упоминалось нечто о том, что произошло в этом доме много лет назад. Но мама не вдавалась в подробности. Она писала об этом с осторожностью, избегая прямых объяснений.

1 апреля 1997

Сегодня я нашла старый альбом с фотографиями. Сидела на веранде, листала его, и вдруг поняла, что я никогда по-настоящему не знала свою мать. Мы были далеки друг от друга. Она всегда была занята, всегда у неё были свои секреты. И теперь, когда её больше нет, я осталась одна с этим домом и её призраками. Почему я никогда не спросила её о её мечтах, её боли?

Я должна была быть смелее, узнать её. И сейчас я чувствую, что этот дом – это моё наследие, но я должна понять, что в нём скрыто. Может быть, это поможет мне найти ответ на вопрос, который гложет меня всю жизнь: кто я такая? Иногда я чувствую, что стены этого дома хранят слишком много. Здесь слишком много воспоминаний, слишком много того, что я не хочу помнить. Но разве можно уйти от прошлого? Мы всегда возвращаемся к тому, что оставили за спиной.

Анна почувствовала, как её сердце начало колотиться сильнее. Что же её мать скрывала? Какие события остались за гранью её воспоминаний? Она вдруг осознала, что мать никогда не делилась с ней своими личными переживаниями. Они всегда говорили о будущем, о планах на домик, но никогда – о прошлом.

Она продолжала листать страницы, чувствуя, как в груди нарастает напряжение. В дневнике были описаны мечты матери, её планы на будущее. Она хотела сделать этот домик местом, где Анна могла бы найти покой, где они могли бы быть счастливы. Но каждый раз, когда она пыталась вернуться к этой теме, её записи становились всё более мрачными.

19 апреля 1997

Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь рассказать Анюте обо всём, что произошло здесь. Некоторые вещи лучше оставить забытыми. Но я боюсь, что, если не расскажу, она никогда не поймёт, почему я так дорожу этим местом.

Анна остановилась, её глаза замерли на этих строках. Мать явно намекала на нечто важное, что она хранила в себе все эти годы. Но что это было? Анна не могла понять. Она чувствовала, что ответ где-то здесь, в этом дневнике, но пока он был скрыт от неё.

Она продолжала читать, надеясь найти разгадку. Каждая новая запись открывала перед ней всё больше деталей, но ни одна из них не давала чёткого ответа. Мать писала о своём страхе, о том, что домик стал для неё чем-то большим, чем просто местом. Он был символом её прошлого, и она боялась, что Анна никогда не поймёт этого.

29 апреля 1997

Этот домик... Он помогает Косте прийти в себя после проблем с алкоголем. Он помогает нам быть ближе.

Я хочу, чтобы Аня знала, что этот дом – это не просто память. Это часть нашей семьи. Я хочу, чтобы она это почувствовала, когда будет здесь.

Анна закрыла дневник, её руки дрожали. Она никогда не знала, что у отца были проблемы с алкоголем и не подозревала, что у ее родителей были проблемы в отношениях. Внутри неё боролись два чувства – любопытство и страх. Она хотела узнать, что же скрывала её мать, но боялась, что ответы могут оказаться слишком болезненными. Этот дом, казалось, хранил в себе больше тайн, чем она могла себе представить.

Она вздохнула и опустила дневник на колени. Ей нужно было переварить прочитанное. Это была не просто история о доме. Это была история её семьи. История, которая начала разворачиваться перед ней совершенно с другой стороны. Анна осознала, что теперь её задача не просто восстановить домик. Ей предстоит восстановить прошлое, которое мать так старательно прятала.

Глава 14. Эмоциональные откровения Артема

Анна стояла у окна, глядя на спокойную гладь озера, освещённую мягким светом вечернего заката. Её пальцы теребили край свитера, а мысли кружили вокруг недавних событий, словно осенние листья. Это место, затерянное в глубине карельских лесов, всегда напоминало ей о детстве – о времени, когда она чувствовала себя в безопасности. Но теперь этот дом стал не только укрытием для неё одной. Рядом с ней был Артём, и что-то в его присутствии заставляло её тревожиться и одновременно искать его взгляд.

Артём сидел в кресле у камина, едва освещённый мягкими отблесками огня. В его руках был бокал с вином, но он лишь изредка подносил его к губам. Его взгляд был сосредоточен на пламени, но казалось, что мысли его блуждали где-то далеко. Анна тихо наблюдала за ним, отмечая, как морщится его лоб, как пальцы сжимают стекло бокала чуть крепче, чем следовало бы. Она подошла ближе и присела напротив, стараясь не нарушить это напряжённое молчание.

– Артём… – наконец произнесла она, осторожно выбирая слова. – Что-то случилось? Ты не такой, как обычно. Что-то гнетёт тебя, верно?

Он медленно поднял глаза, встречая её взгляд. Анна заметила тень усталости в его глазах – усталости, которую она раньше не видела. В этом взгляде читались боль и сомнение, как будто он боролся сам с собой, не зная, стоит ли говорить вслух то, что копилось внутри.

– Анна, – он вздохнул и поставил бокал на деревянный столик. – Я не знаю, как это объяснить… но, кажется, я потерял себя. Всё, что раньше было моим смыслом – музыка, творчество, слова – теперь кажется пустым и бессмысленным. Я боюсь, что никогда больше не смогу создать что-то настоящее… что-то, что действительно будет трогать людей.

Анна слегка наклонила голову, подаваясь вперёд, будто хотела сократить расстояние между ними не только физически, но и эмоционально. Она чувствовала, как внутри её поднимается сочувствие и желание поддержать его.

– Почему ты так думаешь? – мягко спросила она. – Ты всегда был невероятно талантлив. Твои произведения вдохновляли многих. Разве ты не видишь этого?

Артём усмехнулся, но в его улыбке не было радости – лишь горькая ирония.

– Это было раньше, когда я ещё чувствовал, что могу что-то сказать этому миру. А сейчас… – Он замолчал, подбирая слова, которые могли бы передать его внутреннее состояние. – Сейчас я не чувствую ничего. Все мои идеи кажутся мёртвыми. Я открываю ноутбук, пытаюсь начать – и только пустота. Пальцы бегают по клавишам, но нет той искры, что зажигала в прошлом. Как будто та часть меня, что была жива и полна страсти, испарилась.

Анна нахмурилась. Она видела в Артёме человека, полного идей и вдохновения, того, кто без труда мог создать что-то удивительное из ничего. Его нынешнее состояние озадачивало её, но больше всего её пугало то, как он говорил о себе – будто бы навсегда потерял веру.

– Это просто творческий кризис, – сказала она, хотя понимала, что её слова звучат банально. – Все проходят через это. Ты не раз уже справлялся с трудностями. Почему сейчас должно быть иначе?

– Потому что в этот раз я не уверен, что смогу выбраться, – тихо ответил Артём, его взгляд снова устремился в огонь. – Я чувствую, будто лишился самого себя. И самое страшное… – Он замолчал, задержав дыхание. – Самое страшное – это то, что, возможно, я никогда больше не почувствую вдохновения.

Его слова повисли в воздухе, и Анна на мгновение замерла, не зная, что ответить. Она смотрела на него, пыталась понять глубину этой боли, но она была почти непостижима. Анна медленно поднялась с кресла и, не отводя взгляда, села на край стола, чуть ближе к нему. Её рука осторожно накрыла его ладонь, придавая вес этим прикосновениям.

– Артём, ты боишься… боишься, что больше ничего не создашь, – она сделала паузу, подбирая слова. – Но я верю, что это не так. В тебе столько всего – ты наполнен жизнью, переживаниями. Это нельзя просто так потерять. Может, тебе нужно просто отпустить это давление? Перестать требовать от себя невозможного?

Он поднял на неё взгляд, полный усталости и разочарования.

– Анна, ты не понимаешь… я должен писать. Это единственное, что у меня есть. Единственное, что определяет меня. Если я не могу создать, то кто я тогда?

Анна почувствовала, как сердце сжалось от боли за него. Она знала, что такое – ощущение собственной бесполезности. Она помнила те ночи, когда сидела одна, окружённая эскизами, которые так и не могли воплотиться в реальность, когда даже самые простые идеи казались невообразимо сложными. Ей хотелось сказать что-то вдохновляющее, но все слова казались пустыми.

И в этот момент тишину нарушил голос Анны. Она стояла в дверях, прислонившись плечом к косяку, наблюдая за ним.

– Ты спрашиваешь, кто ты без этого? – её голос был низким, почти задумчивым. Она подошла ближе, её взгляд был пронзительным. – Ты человек. Не только писатель, не только творец. Просто человек. Мы все боимся потерять что-то, что, как нам кажется, нас определяет, но на самом деле… это не так.

Артём взглянул на Анну с удивлением. Сейчас она говорила так, будто раскрывала перед ним свою собственную уязвимость.

– Ты тоже это проходила? – спросил он.

Анна кивнула, её губы тронула печальная улыбка.

– Прямо сейчас. Я выгорела на работе и приехала сюда восстановиться.

Глава 15. Дневник и внутренние сомнения

Когда все эмоции от их откровенного разговора начали стихать, комната снова погрузилась в молчание, но оно уже не казалось таким гнетущим, как прежде. Анна внимательно смотрела на Артема, ее же слова все еще звучали в голове, словно эхо: «Мы все боимся потерять что-то, что нас определяет, но на самом деле это не так.» Понимание, которое светилось в его глазах, заставляло ее задуматься о себе – о том, что она потеряла и что на самом деле определяет её.

Артем, казалось, чувствовал колебания Ани. Он встал с кресла и медленно подошёл к ней, осторожно, как будто не хотел спугнуть её мысли. Его взгляд оставался спокойным и внимательным.

– Что-то мучает тебя еще, – произнёс он тихо, наклонившись немного ближе. – Я вижу это в твоих глазах. Хочешь поговорить об этом?

Анна опустила взгляд, уставившись на свои руки. Она долго раздумывала, стоит ли ей поделиться с ним своими переживаниями, ведь они только начали налаживать диалог, и она боялась, что откровенность может снова всё разрушить. Но внутри неё зрело неотступное желание рассказать всё, выплеснуть наружу те мысли, что она скрывала от всех, даже от самой себя. Она глубоко вдохнула и подняла глаза на Артема.

– Я… – её голос дрогнул, но она взяла себя в руки. – Я нашла… дневник своей матери. Недавно, когда разбирала старые вещи в доме.

Артем нахмурился, слегка прищурив глаза. Он завел ее в комнату, чтобы они не замерзли.

– И что в нём? – осторожно спросил он, садясь на край дивана рядом с ней, так что их плечи почти соприкасались.

Анна нервно потянулась к своей сумке, которая стояла на полу недалеко у её ног. Она достала старую, потрепанную кожаную тетрадь, страницы которой пожелтели от времени. Этот дневник уже не раз побывал в её руках за последние несколько дней. Но каждый раз, когда она брала его, её сердце начинало биться быстрее. Она медленно открыла блокнот на середине и провела пальцами по аккуратным, ровным строчкам, написанным чётким почерком её матери.

– Здесь… здесь она пишет о вещах, которые я никогда не знала, – тихо начала Анна, чувствуя, как слова с трудом срываются с её губ. – Я всегда думала, что знаю свою мать. Её сильную, уверенную в себе женщину, которой всегда было легко принимать решения. Но... оказалось, что это была только маска.

Артем сидел молча, слушая её с вниманием, не перебивая. Он чувствовал, что она находится на грани чего-то важного, и не хотел её торопить.

– Она так же, как и я, сомневалась в себе, – продолжила Анна, её голос стал чуть громче, обрёл твёрдость. – Она тоже боялась делать выбор, который может оказаться неверным. И самое удивительное, что многие её страхи… они так похожи на мои.

Анна опустила голову, прикрыв глаза, будто старалась справиться с нахлынувшими эмоциями. Артем, увидев её состояние, осторожно прикоснулся к её руке, мягко сжал её пальцы в своих.

– Ты боишься повторить её ошибки, да? – тихо спросил он.

Анна кивнула. В её глазах застыло отчаяние, которое она так долго скрывала. Ей было сложно признаться в этом даже самой себе, но сейчас, когда Артем держал её за руку, она почувствовала, как какая-то невидимая преграда рухнула.

– Я боюсь… что живу не свою жизнь, – прошептала она, ощущая, как горло сдавливает боль. – Как будто все мои решения, все мои шаги направлены только на то, чтобы оправдать чьи-то ожидания. Я выбрала карьеру дизайнера, потому что так хотела моя мать. Я встречалась с мужчинами, которые казались "подходящими" в глазах отца. И даже сейчас, когда я вроде бы свободна, – её голос дрогнул, – я всё равно ощущаю этот груз. Я… я боюсь, что, как и мама, никогда не смогу найти себя.

Артем нахмурился, его пальцы крепче сжали её руку.

– Что ты имеешь в виду?

Анна развернула дневник и показала ему страницу, на которой был написан отрывок. Артем прочитал несколько строк, и в его глазах вспыхнуло понимание.

5 марта 1994 года

Когда я была маленькой девочкой, мне казалось, что быть взрослой – это значит знать ответы на все вопросы, уверенно идти по жизни и не допускать ошибок. Я думала, когда вырасту, стану сильной и смогу сама решать, как мне жить и кого любить. Но что-то пошло не так. Теперь я чувствую себя запертой в клетке своих собственных решений. Неважно, куда я иду, – этот груз всегда со мной. Я пыталась говорить с Костей, объяснить, как мне трудно, как я боюсь, что теряю себя... Но он только улыбнулся, как будто я сказала глупость. Я помню его слова: “Это просто временно, дорогая. Ты устанешь – и всё пройдёт.” Но не прошло. Я смотрю на себя в зеркало и не узнаю ту девушку, которая мечтала о другой жизни. Она исчезла, а вместо неё появилась женщина, живущая по привычке, а не по велению сердца.

– Она говорит о любви к отцу, – продолжила Анна, её голос дрожал. – О том, как она ощущала, что их отношения превратились в пустую формальность. Что её чувства угасли, но она боялась что-то изменить, боялась, что её жизнь станет ещё более одинокой. И я… я боюсь, что могу оказаться в таком же положении.

Артем посмотрел на неё долгим, пристальным взглядом.

– Ты боишься, что повторишь её ошибки… что выберешь то, чего на самом деле не хочешь?

Анна кивнула, её взгляд снова упал на строки в дневнике.

17 июня 1995 года

Сегодня я снова чувствую, что что-то во мне умирает. C самого начала моей жизни с Костей я пыталась угодить ему, соответствовать его ожиданиям, стать той, кем он хотел меня видеть. Когда я говорила, что хочу работать, он убеждал меня, что лучше будет посвятить себя дому и семье. Когда я упоминала о своих интересах – книгах, музыке, – он лишь качал головой и говорил: “Ты умница, дорогая, но разве это важно?” В такие моменты я, как загипнотизированная, соглашалась с ним. Я сама не знаю почему. Но каждый раз, уступая, я отказывалась от маленькой части себя. Сейчас я почти не помню, что мне нравилось в те дни, когда я могла делать выбор без оглядки на него. Может, это было слишком давно?

– Я боюсь, что никогда не смогу быть по-настоящему счастлива, – выдавила она, с трудом глотая ком в горле. – Боюсь, что буду жить, следуя чужим ожиданиям, как она… что никогда не найду в себе силы сделать шаг в сторону и сказать: «Нет, я хочу другого.»

Артем вздохнул и медленно провёл рукой по своим волосам, затем снова посмотрел на неё.

– Но ты уже начала делать этот шаг, – сказал он, в его голосе прозвучали твёрдость и поддержка. – Ты осознала это и уже не идёшь на поводу у тех, кто пытается тебя направлять. Ты не такая, как твоя мать, Анна.

22 сентября 1999 года

Я всегда хотела, чтобы Анечка росла свободной. Я пыталась не давить на ребенка, не навязывать свои страхи и сомнения. Но в какой-то момент что-то сломалось и во мне, и в нашем общении. Я видела, как Аня шла по той же дороге, что и я, выбирая не то, что хочешь, а то, что кажется правильным. Я хотела крикнуть: “Остановись! Посмотри вокруг! Это не твоя жизнь!” Но я молчала, боялась ранить. А теперь уже поздно что-то менять. Всё, что я могу сделать, это смотреть, как она повторяет мои ошибки.

Милая, я всегда буду рядом, но у меня больше нет сил вмешиваться. Прости.

Анна грустно улыбнулась и закрыла дневник, её пальцы нежно погладили обложку, словно она прощалась с чем-то важным.

– А что, если я на самом деле такая? – тихо спросила она, глядя на Артема. – Ведь даже сейчас, когда я нахожусь здесь, с тобой, я чувствую этот страх. Я чувствую, как внутри меня поднимается неуверенность. Я не знаю, что на самом деле чувствую к тебе, что на самом деле хочу…

Артем молча смотрел на неё. Его сердце сжалось, он понимал, как сложно ей говорить всё это. Он хотел обнять её, сказать, что всё будет хорошо, но знал, что не имеет права навязываться. Всё, что он мог сделать, это быть рядом и дать ей время найти ответы внутри себя.

– Ты не должна знать все ответы сейчас, – тихо сказал он. – Иногда важно просто позволить себе быть. Позволить себе не быть идеальной и принять это. Мы все ошибаемся, боимся… Но в этом и есть смысл – в том, чтобы продолжать идти, несмотря на страхи.

Анна долго смотрела на него, в её глазах блестели слёзы, но она не плакала. В его словах было что-то, что давало ей надежду. Она кивнула и, сделав глубокий вдох, положила дневник на колени.

– Я хочу попробовать… – прошептала она, почти не веря своим словам. – Попробовать жить так, как хочу я. И… я хочу понять, что же на самом деле между нами, Артем.

Его глаза расширились от удивления, но затем он улыбнулся – мягко, поддерживающе.

– И я хочу того же, Аня, – тихо произнёс он, делая шаг навстречу.