Текст книги "Правила неприличия (СИ)"
Автор книги: Ася Оболенская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
Глава 4
Выходить на работу в пятницу было страшно. Настолько страшно, что в четверг по пути домой я нашла, где купить газовый баллончик, и удачно его приобрела. Мелочь, но стало гораздо спокойней.
Если честно, я не знала, чего можно ждать от Андрея. Ну не производил он впечатление безобидного человека, так что остерегаться стоило любых странностей. Однако на этом неприятности не заканчивались.
Помимо незапланированного появления в моей жизни Ионова, организация самостоятельной жизни тоже вызывала ряд проблем. Однако можно было с уверенностью сказать, что за эту неполную неделю смогла достичь некоторых успехов.
К примеру, теперь я прекрасно понимала, что белые майки не стоит стирать вместе с темно-синими джинсами, а красное платье с порошком, в составе которого есть отбеливатель. Эти уроки я усвоила предельно хорошо, потому что в противном случае за пару следующих недель я рисковала испортить весь оставшийся гардероб.
На кухне дела обстояли тоже не так хорошо, как хотелось бы. Видеоуроки на «Ютубе» только на первый взгляд казались совершенно простыми, сейчас же, глядя на странного вида жижу, больше похожую на обойный клей, я уже точно знала, что звезду Мишлен мне не получить.
Выключив газ, накрыла крышкой то, что должно было стать сливочным соусом, до тех пор, пока не попало в мои талантливые руки, понимая, что в целях собственной безопасности есть это не стоит, и ткнула на кнопку включения чайника. Хвала небесам, с тем, чтобы кинуть пакетик в кружку и залить кипятком, у меня проблем не возникало.
Еще раз взглянув на испорченный ужин, вздохнула, все же стоило начать с яичницы. Взяла чашку и сделала глоток обжигающего чая, размышляя над там, что, возможно, не стоит выкидывать «соус» в помойку. Теоретически, он может стать отличным оружием в борьбе с Андреем, мало ли какие будут последствия, если эту фигню вылить на лицо.
Новостью, которая хоть как-то скрасила вечер, стало приглашение мамы на субботний ужин. Нет, не то, что бы я была фанаткой наших семейных трапез, просто бонусы в виде нормального душа, вкусной еды и удобного кресла перевешивали все возможные минусы.
Домашние посиделки не были похожи на встречи холодильной империи, типа той, на которой меня провожали во взрослую жизнь, однако приятного в них все равно было мало. Как бы не начинался вечер, он обязательно заканчивался нотациями отца о том, что всего в этой жизни нужно добиваться самим.
Нет, я не имела ничего против такого суждения, однако, когда ты слышишь его, пожалуй, чаще собственного имени, появляется стойкое желание начать делать что-то наперекор папе. Какая-то аллергия, честное слово! Но на этот раз даже она не останавливала меня на пути к тому, чтобы провести несколько часов дома.
Оставалось всего лишь пережить пятницу. На самом деле я надеялась, что этот день не настанет, просила перед сном всех известных и выдуманных богов хотя бы ненадолго оттянуть день расплаты, однако все было тщетно. Телефон запищал ровно в 7.20 утра, сообщая о том, что сегодня пятница, 8 сентября.
В офис я надела джинсы, пуловер и балетки, все то, в чем при случае будет максимально удобно убегать. Принцессу, от греха подальше, оставила на парковке ближайшего торгового центра и изо всех сил старалась держаться поближе к местам скопления людей, надеясь, что обилие свидетелей остановит Ионова, что бы он там не задумал.
В лифте страх усилился, но я постаралась взять себя в руки. Ну, честное слово, не станет же он меня убивать прямо в кроватном королевстве! Или станет?
В коридоре, примыкающем к каморке Катерины Максимовны, страх вернулся, даже заверения себя в том, что я Шуйская, а Шуйские ничего не боятся, не работало. И вообще, хотелось позвонить папе и сказать, что фигня все эти его мотивационные цитаты, и плевать, что после этих слов он бы, вполне вероятно, лишил меня наследства.
Дверь в служебку я, на всякий случай, толкнула сумкой, а потом еще и отскочила на пару шагов назад, чтобы наверняка. Половину ночи я прокручивала в голове сюжеты популярных голливудских комедий, и теперь ждала подвоха абсолютно во всем. К примеру, с двери сейчас должно было упасть ведро с водой, но почему-то ничего не произошло.
Вместо этого на меня уставились две пары удивленных глаз.
– Регина, чтоб тебя, это что сейчас было? – вместо приветствия спросила Катерина Максимовна.
– Шмель. Пролетел. Испугалась. – не совсем ровно и внятно проговорила в ответ.
– А, ну раз пролетел, может, и сумку опустишь? – как ни в чем не бывало, продолжила «куратор», я же, словно в замедленной съемке оценила свою позу и с досадой поняла, что так и осталась стоять в боевой стойке, вытянув руку вперед.
– Да, конечно. – пожала плечами и приняла нормальный вид.
– Зайти тоже можешь. – покачав головой и закатив глаза, выдала очередную инструкцию женщина, после чего поднялась со своего стула и направилась к стеллажу с чашками.
– Чай будете, помощнички?
– Угу. – практически одновременно ответили мы с Ионовым.
Не обратив внимания на парня, направилась прямиком к своему стулу и, пользуясь тем, что Катерина Максимовна пока занята, начала внимательно его изучать. Ощупала обивку, заглянула под сидение, потрогала ножки.
– Регина, все точно в порядке? Санитаров, может? – голос «куратора» раздался прямо за спиной. На самом деле в этом нет ничего удивительного, когда находишься в помещении, которое размером больше подходит для кладовки, нежели для кабинета, в котором могут разместиться три человека. Просто тот факт, что я стою на четвереньках с головой под стулом, а Катерина Максимовна за этим наблюдает… Ну, знаете, он как-то не слишком добавляет мне очков.
Выпрямившись, натянула улыбку в стиле «а вы что, разве так не делаете?», посмотрела на женщину и замотала головой.
– Экзорциста? – она тут же с заботой предложила другой вариант.
– Никого не надо, просто пуговицу вчера где-то потеряла, вот ищу.
– А, ну раз пуговицу… – Катерина Максимовна многозначительно хмыкнула, словно под ответом имела в виду совершенно другие слова. Что-то вроде «ты б все-таки доктору б показалась, а то вдруг что», после чего вернулась к приготовлению чая.
Когда я, наконец, заняла свой стул и посмотрела на Андрея, его лицо не выражало ровным счетом никаких эмоций, словно это не благодаря ему я только что так опозорилась!
Весь день я ждала от него удара. Например на складе, когда нужно было достать коробку с одного из верхних стеллажей. От помощи Мишутки и его кошек я предпочла отказаться, до сих пор не простила предательство, поэтому пришлось ползти самостоятельно, однако ничего не случилось. Никакого фестиваля красок из картриджей для принтера.
Когда Андрею было поручено отксерить документы, а мне после этого разнести их по офису, я проверила каждый лист. Каждый из, черт возьми, ста двадцати шести! Ничего! Только нужные бумаги. Ни одного сообщения с содержанием «Начальство кроватного королевства – идиоты» и подписью «Регина, младший помощник стажера», ни одной ксерокопии голой задницы или еще какого-нибудь непотребства! Просто очень скучные документы.
К концу рабочего дня я совершенно извелась, дергалась от каждого шороха, с опаской смотрела на любого незнакомца, заглядывала за углы и передвигалась по офису короткими перебежками. Но ничего не произошло. Абсолютно. Совершенно. Ни-че-го!
Окончательно выдохнуть с облегчением я смогла, лишь заперев замок на дверях своей крепости в тридцать с небольшим квадратных метров. Ладно, не своей, арендованной. Но, так или иначе, здесь подлянки от Ионова я точно не ждала.
Вариантов такого поведения парня у меня оказалось всего два. Первый был не слишком приятным, поэтому о нем я старалась практически не думать. Ну тот, где месть – это такое блюдо, которое подают холодным.
Второй мне нравился гораздо больше. Я не исключала того, что папина кампания, направленная на мое воспитание, была всего лишь показательным выступлением, поэтому кто-нибудь мог невзначай намекнуть Андрею о том, что со мной лучше не воевать.
Оставалось лишь выяснить, правда это или нет. И я просто обязана была сделать это завтра!
Подготовка к семейному ужину заняла добрую половину субботы. Я уложила волосы, как любил папа. Я сделала макияж, который нравился папе. Я выбрала одежду, которая бы не раздражала папу. В общем, подошла к грядущему мероприятию со всей ответственностью и теперь, глядя на свое отражение в зеркале, понимала, что больше напоминаю куклу-переростка, нежели саму себя.
Белокурые локоны, милое голубое платье до колен, едва заметный розовый блеск для губ – хоть сейчас в упаковку и на прилавок «Детского мира».
Не желая помять наряд, стала нарезать круги по квартире в ожидании звонка Сергея Валентиновича. Круги получались короткими, на выделенных мне квадратных метрах не особо-то и разгуляешься.
К счастью, папин верный охранник не заставил себя долго ждать, мобильник зазвонил до того момента, как начала кружиться голова.
Конечно, я могла бы добраться и самостоятельно, но поймите правильно, вечер в компании моего отца, настроенного на долгие беседы о смысле жизни и важности в этом смысле владения империей замороженных пельменей, это не то событие, которое хочется раз за разом переживать абсолютно трезвой.
Сергей Валентинович, как и обычно, был приветлив и улыбчив. Если честно, глядя на этого доброжелательного подтянутого мужчину с легкой сединой в густых темно-русых волосах, я бы никогда не подумала, что именно он стоял плечом к плечу с отцом у истоков «Волшебной снежинки». Ну не представляла я его в кожаной куртке, малиновом пиджаке и со всеми атрибутами, присущими лихим девяностым. Папу представляла, а вот его нет.
– Первая неделя ссылки официально подошла к концу? – спросил со смехом мужчина и по-отечески обнял.
– Не напоминайте… – протянула я и, высвободившись из объятий, прошмыгнула в салон.
Дорога до дома не заняла много времени. Сергей Валентинович водил машину достаточно быстро, но предельно аккуратно, иногда даже казалось, что он словно видел обстановку на дороге на несколько кварталов вперед. Его маневры всегда были безупречными. Короче, мне о таком умении управлять автомобилем оставалось только мечтать и мечтать.
– Удачного вечера. – с усмешкой проговорил мужчина, остановив машину перед входом в дом.
– Я слышу эти издевательские нотки в вашем голосе! – не сумев спрятать улыбки, ответила я.
Конечно, Сергей Валентинович отлично знал, как проходят подобные ужины в нашей семье, ведь нередко сам являлся их гостем.
– Издеваться? Да никогда, Регинка! – мужчина легко прикоснулся к моему плечу и кивнул, разблокировав двери. – Но мужества на всякий случай пожелаю!
На этом моменте я уже не смогла сдержать смех.
Я много раз уезжала из дома на неделю или две. Отдых, курсы за границей, поездки с папой по регионам, но возвращение всегда давалось тяжело, словно праздник заканчивается, и вот она рутина с серыми буднями, учебой и постоянными лекциями отца.
Сейчас это казалось настолько глупо, что я не удержалась и скривилась.
Едва зайдя в холл и вдохнув такой родной запах дома, я поняла, что успела соскучиться. Словно провела в ссылке гораздо больше времени, чем каких-то несколько дней.
Поднявшись по лестнице, зашла в свою комнату и вздохнула с облегчением. За время моего отсутствия папа не успел переделать ее под какой-нибудь музей холодильного оборудования. Хотя нет, кое-что все-таки изменилось.
Я подошла к письменному столу и усмехнулась, покрутив в руках одну из многочисленных коробочек «Доширака».
– Мама сказала, что чайник у тебя там есть, и ты даже умеешь набирать в него воду. – раздался голос брата со стороны входу.
Вот она, забота в чистом виде!
– Родина тебе этого не забудет. – обернулась и взглянула на Митю, понимая, что даже по этому маленькому домашнему монстру я успела соскучиться, однако братик сумел быстро реабилитироваться, выстрелив в меня из игрушечного пистолета, после чего с оглушительным криком скрылся в коридоре, видимо, побежал расстреливать персонал.
Кстати, на месте папы я бы повесила на кухне предупреждающую табличку, которая вспыхивала красным и оповещалаповара и управляющего о приближении Мити. Например, минуты за две. Так бы они могли успевать спрятаться в укрытие, а отец был избавился от надобности подбирать новый персонал каждые пару месяцев.
Спустя несколько минут в комнату заглянула мама, к этому времени я уже успела собрать сумку с вещами, которые должны были заменить испорченные.
– Ты тут хоть не плачешь? – с иронией поинтересовалась родительница.
– Размышляю, как лучше повеситься. На дизайнерском шарфике или символично на папином галстуке.
– Вообще, как твоя мать, я не должна отвечать на подобные вопросы, но шарфик будет смотреться лучше. Да и отца лучше не злить… Ты же знаешь, что галстуки занимают второе по важности место в его жизни после холодильников.
Мама подошла вплотную и обняла меня за плечи, она тоже скучала, я чувствовала.
– Пойдем в столовую?
Я кивнула, но потом вспомнила о главной цели визита и едва успела перехватить ладонь родительницы на выходе из комнаты.
Чувствуя себя шпионом из какого-нибудь блокбастера, выглянула в коридор, проверила все ли чисто, а потом захлопнула дверь, подперев ее спиной.
Не знаю, то ли актриса из меня вышла не очень, то ли впечатление на маму представление не особо сильное произвело, так или иначе, она смотрела на меня таким же взглядом, как и Катерина Максимовна днем раньше.
– Мам, тут такое дело… Ты не в курсе, папа все это серьезно, или моя самостоятельная жизнь – это больше театральная постановка?
– Вот ты значит какая, в корыстных целях меня использовать решила. – с укором проговорила мама, однако улыбку все же спрятать не смогла. – Регина, ты же знаешь, я в понимании Вити – слабое звено, он скорей Саратовским холодильникам правду насчет тебя расскажет, чем мне.
В принципе, примерно такого ответа я и ожидала, однако сдержать разочарованный вздох не смогла.
– Как там, кстати, Саратовские холодильники?
– О-о-о… Думаю, ты сегодня еще не раз про них услышишь.
Мама как в воду глядела! К тому времени, как подали десерт, я уже успела возненавидеть чертовы холодильники и весь Саратовский филиал в целом. Попытаться выведать что-то у отца можно было лишь при определенном удачном стечении обстоятельств, но каждый раз, когда эти обстоятельства так стекались, раздавался звонок его мобильного.
К концу вечера я окончательно расстроилась, односложно отвечала на вопросы относительно моей новой жизни, даже не задумываясь над тем, что папа мог расценить подобное поведение как слабость и еще сильнее все усложнить. Например, переселить в съемную комнату в квартире, остальную часть которой арендовали цыгане. А что, я была вполне уверена в том, что отец мог придумать нечто подобное.
А потом, когда мое отчаяние уже было готово достичь пика, произошло чудо, папа собственнолично решил проводить меня до машины, даже сумку пообещал помочь донести.
Попрощавшись с братом и мамой, я вышла на улицу и вдохнула прохладный вечерний воздух.
– Осень в этом году наступила рано. – проговорил папа, зашагавший рядом.
– Ровно по календарю. – я пожала плечами, параллельно думая, как бы перевести разговор в нужное русло. Путь до ворот был слишком коротким, чтобы оттягивать волнующий вопрос, а я все никак не могла решиться, однако и тут вселенная была благосклонна, папа сам выбрал нужную тему.
– Я уж думал, что ты прибежишь домой еще в понедельник.
– Ты меня недооцениваешь. – улыбнулась в ответ.
– Нравится самостоятельность?
– Вполне. Только иногда мне кажется, что это не совсем и самостоятельность…
Папа замедлился, и тут я поняла, что попала в точку, поэтому с энтузиазмом продолжила мысль.
– Признайся честно, присматриваешь ведь и помогаешь. – я потянула отца за рукав пиджака, уставившись на него глазами кота из «Шрека».
Ну давай же, папа, этот способ еще никогда не подводил!
– Ну-у-у… – медленно протянул он, а я в душе просияла!
– Я вполне могу справится самостоятельно, больше не надо мне помогать, хорошо? Я же должна доказать, что чего-то стою! – поучительным тоном вещала я, надеясь, что моя улыбка не была до неприличия широкой.
Никакой мести! Никакого больше страха перед Ионовым!
– Хорошо. – быстро согласился отец. – Просто… Я же не зверь какой-то.
Мне показалось, или морозильный барон испытал сейчас нечто очень похожее на муки совести.
– Я знаю, папочка. – чмокнув его в щеку уже перед самой машиной, пролепетала я. – Люблю тебя!
Услышав его короткое «И я тебя!» нырнула в салон и с довольнейшим писком откинулась на спинку сидения.
Да! Да! Да!
– Только не говори, что за ужином вы решили попробовать что-то потяжелей алкоголя. – подал голос Сергей Валентинович, когда мы выехали на трассу.
– Неа! Кажется, я только что начала получать удовольствие от самостоятельной жизни, представьте! – с улыбкой проговорила я, хотелось обниматься, целоваться и вообще дарить этому миру радость!
– Регинк, ты точно никаких подозрительных таблеточек за последние пару часов не ела? – с сомнением спросил охранник.
– Неа! – замотала головой, а потом рассмеялась, чувствуя, что теперь у меня точно все получится.
После разговора с отцом мне стало значительно легче. Словно камень с души упал, честное слово! Сразу же появилось столько сил, желания стараться, становиться лучше!
Воскресенье я решила посвятить уборке, все же родители собирались навестить меня на следующей неделе, а мое жилище больше напоминало склад, нежели место, где можно было с комфортом провести свободное время.
Воспользовавшись тем, что папа улетел со срочной внеплановой проверкой во Владивосток и пока что не может слишком тщательно контролировать мою жизнь, позвонила маме и попросила собрать некоторые вещи из моей комнаты.
Родительница возражать не стала, не зря все же отец считал ее слабым звеном, и вот я уже держала в руках два увесистых пакета, врученных мне Сергеем Валентиновичем. Плед, декоративные подушки, рамки с фотографиями, свечки и еще несколько мелочей, которые были призваны сделать мою квартиру более пригодной для существования.
Однако мужчина не ограничился лишь моими вещами, попросив не закрывать дверь, он пообещал вскоре вернуться и поспешил к лифту, заставив задуматься.
Через несколько минут, когда Сергей Валентинович вернулся, держа в руках внушительных размеров коробку и предмет, слишком напоминающий по форме картину, задумчивость переросла в недоумение.
– Это что? – поинтересовалась, когда охранник сложил все это добро к моим ногам.
– Подарки с прошлого съезда родственников. – хмыкнул мужчина. – То, что должно облегчить твою самостоятельную жизнь.
Еще раз взглянув на дары, с сомнением выгнула бровь:
– Что-то мне страшновато это открывать.
– Постоять за спиной с битой? Ну… На всякий случай. – пришел на помощь Сергей Валентинович.
– Думаете, Вологда все же подарила аллигатора?
– Не влез бы… – покачав головой, утешил охранник.
– Тогда обойдемся без биты, но за заботу благодарю.
– Обращайся, Регинк.
Сергей Валентинович провел у меня еще около получаса, после чего уехал на работу, а я принялась за уборку. Квартирка действительно стала выглядеть гораздо более уютной, в ней даже появились какие-то домашние нотки, но коробка и лежащий на ней в меру плоский прямоугольник в подарочной бумаге портили весь пейзаж.
Взяв ножницы, вздохнула и принялась за дело. Кажется, откладывать распаковку подарков от родственников уже не было смысла. Пришло время посмотреть, что сотрудники морозильной империи считают жизненно необходимым.
Два утюга и фен дали мне понять, что еще не все потеряно, однако последовавшие за ними скульптура коня высотой в добрые тридцать сантиметров, спицы и пряжа, купон на уничтожение блох и тараканов, нечто очень напоминавшее куклу Вуду и, наконец, забивавшая последний гвоздь в крышку гроба картина, уничтожили все надежды на здравомыслие нашего рода.
Я четырежды перевернула этот, наверняка, шедевр современного искусства, но так и не смогла сообразить, где находился низ. С одного ракурса изображенное на холсте нечто напоминало фиолетового слона, однако, перевернув вверх тормашками, я могла разглядеть паука, но, как не крути, неизменным оставалось одно – по этому животному предварительно однозначно проехалось что-то очень тяжелое.
Я, конечно, против творчества ничего не имела, но картину все же запихнула за холодильник, а коробку с остальными сомнительными дарами вынесла на балкон и теперь любовалась чистотой и порядком. Все же это очень приятное чувство, когда делаешь что-то хорошее своими руками.
Отличное настроение не испарилось и в понедельник, хотя некоторые опасения все же сохранялись. Я не верила, что Андрей мгновенно превратился в мальчика-зайчика, даже несмотря на то, что папа умеет быть очень убедительным, поэтому планировала сохранять дистанцию. Нужно было всего лишь продержаться каких-то четыре недели.
Что вообще значат четыре недели на фоне ожидающего меня блестящего будущего? Верно! Ничего, мелочь!
Ионова я встретила по пути к лифту, на секунду напряглась, но парень приветливо улыбнулся и даже пропустил меня вперед.
Я уже говорила, что обожаю папу? Да? Ну тогда повторюсь!
День проходил так, словно мы с Андреем избежали ты череду неприятных моментов, сопровождавших наше знакомство, что было слишком непривычно, даже Катерина Максимовна не смогла сдержать удивления, поинтересовавшись, каких успокоительных мы сегодня наглотались. Странно, я даже не думала, что наша неприязнь была настолько заметна. Хорошо, что сейчас она уже в прошлом.
Все было просто прекрасно, однако у меня оставалось какое-то чувство недосказанности, поэтому во вторник я не выдержала и догнала Ионова по пути на парковку.
– Андрей! – обернувшись на мой голос, парень нахмурился, но все же остановился, но мне этого было достаточно. Поравнявшись с ним, улыбнулась. – Рада, что этот детский сад прекратился. И спасибо, что мстить передумал.
Ионов кинул на меня удивленный взгляд, но спорить не стал, как-то неопределенно кивнул и улыбнулся.
Я понимала его нежелание разговаривать, все-таки общение с моим отцом, имеющим какие-либо претензии – это далеко не самое приятное, что может быть в жизни, поэтому, улыбнувшись в ответ, поспешила к машине, радуясь, что теперь все абсолютно точно наладится.
Конечно, со своей стороны я не собиралась больше с ним ссориться. Ионов отработает испытательный срок, потом получит отказ по какой-нибудь незначительной причине, и наши пути разойдутся, поэтому сейчас был совершенно не тот случай, когда требовалось пользоваться собственным преимуществом в личных целях.
Спустя неделю Андрей меня уже практически не раздражал. Наоборот, его появление на работе означало, что смена будет не безнадежно скучной. На самом деле те обязанности, которые в первые дни казались мне такими разнообразными и занимающими огромное количество времени, оказались скучными и однообразными.
Каждое утро мы пили чай с Катериной Максимовной, затем отправлялись на склад, забирая заказанные в офис мелочи. Не было еще ни дня, чтобы хотя бы один сотрудник не сообщил о том, что у него закончилась паста в ручке, стикеры или бумага для принтера. Честное слово, как будто у них схема специальная существовала для того, чтобы мы каждый день таскались к Мишутке и его кошкам.
Потом мы занимались устранением маленьких неприятностей, которые могли спровоцировать настоящий апокалипсис, уже в самом офисе. К примеру, вы знали, что отсутствие в женском туалете розового лосьона для рук могло парализовать работу целых трех сотрудниц отдела маркетинга по причине того, что без него работать за компьютером просто невыносимо, слишком сохнет кожа. Я тоже не знала. Теперь знаю.
После обеда нашими верными спутниками становились сканеры и ксероксы. Так продолжалось примерно до трех часов дня. К этому времени запасы энергии сотрудников офиса потихоньку начинали заканчиваться, и их главной целью становилось желание дожить до конца рабочего дня, соответственно и просьб к нам было гораздо меньше.
Ионов обладал удивительной способностью – он мог исправить практически любой косяк. А косячили мы много, поэтому и способность эта была жизненно необходимой. Чего стоило хотя бы объяснить дамам из отдела маркетинга, что та жижа со странным еловым запахом, которую я по ошибке налила во флакон для розового лосьона, не что иное, как новейшее средство, разработанное специально для защиты рук при работе с компьютером. Кстати, я до сих пор была без понятия, чем они тогда пользовались на самом деле, да и какое это имеет значение, когда женщины даже подругам потом рассказывали о том, как заботится руководство об их ручках, и испытывали истинную досаду, узнав, что дальнейшие поставки инновационной еловой жижи пока не планируются.
Андрей не перестал отпускать шуточки на мой счет, однако теперь они стали гораздо более безобидными, или же просто я смогла изменить свое к ним отношение, поэтому теперь, когда Ионов выдавал что-то вроде:
– Блондиночка, когда же ты, наконец, запомнишь, чем отличается ксерокс от сканера?
Я мило улыбалась и отвечала:
– Наверное, в тот же день, когда ты поймешь, что это офис, а не автосервис.
Кстати, мой ответ не был шуткой. Дело в том, что Андрей на все сто процентов пользовался тем, что администрации кроватного королевства было совершенно плевать на то, в каком виде мы появляемся на работе. Сомневаюсь, что кто-нибудь обратил внимание, даже если бы Катерина Максимовна в очередной день явилась в купальнике. Мы выполняли свою работу, и это всех устраивало, остальное было не столь важно.
Так вот, возвращаясь к Андрею. Уже после первой пары недель он сменил рубашки и брюки на футболки и джинсы, а, когда занимался каким-нибудь физическим трудом в лишенных публики местах, то и вовсе оставался с голым торсом.
Хотя один зритель у него все же был. Вы же помните блистательную стратегию Катерины Максимовны. Ну, ту самую, про «Бибо и Бобо». То есть про «Чипа и Дейла».
Так вот, день за днем на протяжении уже трех недель я становилась свидетельницей непрошенного стриптиза. И с каждым новым днем наблюдение за этим зрелищем давалось все тяжелей. Грела лишь мысль о том, что осталось продержаться всего пять рабочих дней до окончания испытательного срока.
Нет, Андрей не начал мне внезапно нравится, не может такой человек нравится на духовном уровне, дело совсем не в этом. Просто поймите, физиология – абсолютно ужасная вещь! Особенно, когда у тебя нет парня. Особенно, когда у тебя нет парня уже год и четыре месяца!
Я бы не сказала, что была некрасивой, зажатой, или вообще каким-либо образом отталкивала представителей противоположного пола, просто, когда твоим отцом является Виктор Васильевич Шуйский, в вопросе выбора жениха автоматически возникают некоторые проблемы. Начало любых моих отношений больше похоже на кастинг, одержать победу в котором у обычного человека шансов примерно столько же, сколько и выиграть в шоу «Холостяк». Кстати, искренности в этих отношениях в конечном итоге окажется столько же, сколько и в том самом шоу.
Поэтому, пережив очередное расставание, я решила на какое-то время взять перерыв. Кто же знал, что он затянется практически на полтора года, и сейчас, сидя в прачечной на третьем этаже я буду проклинать этот перерыв всей душой, не прекращая украдкой поглядывать на то, как Андрей аккуратно складывает полотенца.
На самом деле от прачечной в этой комнатушке было только название, да, пожалуй, стиральная машина с сушилкой. Я не могла объяснить страсть архитекторов нашего бизнес-центра к маленьким служебным помещениям, но в данный момент я начала проклинать и ее тоже.
А еще и Катерину Максимовну до кучи, которой по каким-то непонятным причинам было необходимо, чтобы в шкафу в служебке обязательно лежал запас чистых никому не нужных махровых полотенец.
– Подашь корзинку? – спросил Андрей, отвлекая меня от лицезрения его идеальной спины.
– Ага.
Черт возьми, откуда хоть эта хрипотца в голосе взялась?!
Аккуратно развернувшись, не слезая с машинки, на которой сидела, потянулась к бельевой корзинке и, схватив ее кончиками пальцев, обернулась. Обернулась, и едва не взвизгнула, потому что от полуобнаженного Андрея меня отделяло теперь лишь несколько десятков сантиметров.
Не сказала бы, что между нами и до этого момента пропасть была, но сейчас такое мизерное расстояние казалось практически преступным.
– Ты чего? – как ни в чем не бывало спросил Ионов.
– Я?
Нет, блин, он с сушилкой разговаривает! Да соберись же, черт возьми! Смотри в глаза! Глаза, это не там, где пресс!
Черт возьми, какой пресс!
Чертова физиология, вот приеду домой и сразу же прочитаю в интернете, чего б такого попить, чтобы перестать чувствовать себя озабоченной.
Так… Глаза. Что я там говорила про глаза?!
– Регина?
Мне показалось или только что он сделал шаг навстречу?
Я не знаю, кто кинулся на другого первым, но уже в следующую секунду я оказалась вжатой спиной в холодную кафельную плитку.
Губы Андрея были наглыми, примерно такими же наглыми, как и руки. Ни о каких легких прикосновениях и ласках не шло иречи. Я пыталась изучить каждый сантиметр его кожи. Спину, пресс, шею, при этом ни на секунду не отрываясь от губ.
Это было совершенно не похоже на поцелуй двух влюбленных. Это была одержимость в чистом виде. Я совершенно не противилась тому, то ладони Ионова абсолютно не скромно скользили по моему телу. Он сжимал пальцами бедра, а уже через несколько мгновений касался груди.
Одержимость, не иначе.
Если бы сейчас, кто-нибудь заглянул в прачечную и помешал нам, я бы несомненно, совершенно не задумываясь, послала этого человека куда подальше. Пусть бы им оказался даже сам президент «Королевства кроватей».
Я не знаю, чем могло закончиться это безумие, но в какой-то момент Андрей резко отстранился, заставив резко распахнуть глаза и, тяжело дыша, уставиться на него.
Он улыбался. Слишком широко и опасно. Я моментально вспомнила эту улыбку с парковки и поняла, что ждать ничего хорошего не стоит.
Ионов ловким движением скинул полотенца в коробку, а потом подцепил еще одну вещь, потерю которой я даже не заметила. Мою блузку.
Затем быстро натянул футболку и подмигнул, хитро проговорив:
– Один-один, блондиночка.
После чего развернулся и вышел из прачечной, плавно прикрыв за собой дверь.
Мысли в голове путались так сильно, что я не сразу поняла, что произошло, а когда поняла, едва не завопила от отчаяния.
Он воспользовался мной!
Воспользовался, а теперь спер чертову блузку, оставив меня здесь в лифчике! На расстоянии шести чертовых этажей от кроватного королевства!
Он даже не побоялся моего отца!
