Текст книги "Правила неприличия (СИ)"

Автор книги: Ася Оболенская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Глава 19

Позвонить папе было гораздо сложней. Однако какой смысл останавливаться, если первый шаг уже сделан? Вновь спрятаться? Попытаться сбежать от проблем?

Нет. Пожалуй, урока, который я получила, хватит на всю жизнь.

Отец взял трубку на шестом гудке, когда я уже начала отчаиваться.

Те слова, которые нам предстояло сказать друг другу, были созданы совсем не для телефонного разговора, поэтому, недолго думая, я просто попросила папу продиктовать адрес, а он же в свою очередь не стал спорить.

Такси довезло меня до нового отцовского жилища за какие-то пятнадцать минут. Из-за того, что стрелки часов, когда я вышла от мамы, уже перевалили за десять вечера, на дорогах практически не было машин. Мне даже не хватило времени на то, чтобы обдумать услышанное, упорядочить мысли в голове.

Как будто я закрыла глаза возле ворот дома, а уже через мгновение открыла их перед входом в подъезд одного из новых жилых комплексов в одном из престижных районов города.

Испугаться я успела лишь на секунду. Ровно в тот момент, когда позвонила в домофон, набрав нужный номер квартиры. Просто испугалась, что сейчас вместо привычного строго голоса отца услышу нежный и спокойный голос Ирины Николаевны.

Все же были еще вещи, к которым я пока не была готова.

Однако опасения оказались напрасными. Конечно, нервничая, я поднялась на шестой этаж и на пару секунд замерла, стоя в кабинке лифта, глядя на человека, который меня вырастил, который меня воспитал. И который совершенно точно не являлся моим биологическим отцом.

А потом я улыбнулась. Искренне, хоть и немного грустно. Улыбнулась и сделала смелый шаг вперед, на ходу проговорив:

– Привет, пап.

Этой ночью отец был со мной честен. Наверное, впервые за всю мою жизнь он был абсолютно честен.

Он рассказал о том, как впервые увидел маму. Заплаканную, стоящую с сумками на вокзале. И просто не смог пройти мимо. Он рассказал о том человеке, который бросил ее, узнав о беременности. Просто вышвырнул из дома, как ненужную вещь. Без средств к существованию, без надежды на счастливое будущее.

Он рассказал историю нашей семьи, о которой я не знала, о которой даже не могла предполагать. Со всеми взлетами и падениями, с предательствами и, наоборот, неожиданными знакомствами, переросшими в крепкую дружбу. О родственниках, которые были готовы идти по головам ради того, чтобы урвать лишнюю копейку и об абсолютно посторонних людях, которые шли навстречу, не требуя ничего взамен.

Отец спас маму, когда она оказалась в практически безвыходной ситуации. Мама спасала его всю дальнейшую жизнь.

Их развод не был концом отношений. Он стал началом нового этапа.

Не сомневаюсь, что когда-то родители были влюблены друг в друга, однако это чувство не переросло в любовь. Из него выросло нечто иное. Безграничная преданность и уважение к друг другу.

И теперь я была совершенно уверена в том, что никакие штампы в паспорте не изменят этого.

Уже глубокой ночью, прощаясь с отцом на пороге, я осмелилась задать ему еще один волновавший меня вопрос:

– А как же Ирина Николаевна? Что теперь с ней?

За то время, пока я пробыла у папы, я не смогла найти в его просторной квартире ни одной женской вещи, никакого намека на то, что он жил не один.

– А что с ней? – отец улыбнулся самыми уголками губ.

– Ну, из-за всей этой ситуации…

– Регина, – папа вздохнул и серьезно посмотрел на меня. – Мне жаль, что все сложилось именно так, что вся правда выяснилась именно таким образом. Дети не должны страдать из-за неправильно принятых решений их родителей. Я надеюсь, что ты нас за это простишь. Вы нас простите. Не завтра, не послезавтра… Однако пройдет время, и все встанет на свои места. У всех…

А уже в следующее мгновение у него зазвонил телефон, Сергей Валентинович сообщил, что подъехал.

По пути домой папин охранник был молчалив. С его опытом и проницательностью, он, конечно же, безошибочно понимал, что я уже успела выяснить правду, однако не спешил разговаривать на эту тему.

Я тоже не торопилась начинать беседу. Больше размышляла. О произошедшем, об услышанном. О нашем утреннем разговоре и о моих претензиях о том, что Сергей Валентинович не рассказал ничего мне.

А потом все вдруг стало кристально ясно. Мужчина, сидевший за рулем был до мозга костей, до последнего вздоха человеком отца. Человеком, который был предан именно ему.

И все мое желание выяснять что-то, доказывать свою правоту, задавать вопросы, которые так и останутся без ответов, лопнули, как мыльный пузырь.

Потому что в жизни каждого человека должен быть тот, кому можно безгранично доверять. И я совершенно точно не буду пытаться отобрать у папы такового. Тем более, что это совершенно бесполезно.

* * *

О том, что спать, когда от волнения хочется ходить кругами по комнате, прыгать и кричать, практически невозможно, я узнала еще в половину шестого утра. Просто открыла глаза и уставилась в потолок, понимая, что больше не смогу провести лежа и минуты.

Приняла душ, сварила кофе, сделала завтрак. Обычно этот ежедневный ритуал в неторопливом ритме мог занять и час, но только не сегодня. Через двадцать минут я уже успела расправиться с яичницей и теперь крутила в руках нагревшуюся чашку, вдыхая терпкий аромат.

Конечно, я не собиралась звонить Андрею прямо сейчас.

Даже не так, я вообще не собиралась ему звонить. Кажется, тот этап, когда можно было начать диалог с телефонного разговора я упустила еще несколько недель назад.

Я собиралась поехать к нему.

От одной этой мысли пульс учащался. От того, что мы вновь увидимся. От того, что я смогу заглянуть ему в глаза.

Но уже в следующее мгновение меня настигал страх. Страх того, что он может просто отвернуться от меня, не пожелать выслушать, оттолкнуть.

Сердце пропускало несколько ударов, но я изо всех сил старалась себя успокоить. Он так не сделает…

Я с трудом дождалась, пока стрелки часов перевалят за 9 утра. Старательно уложила волосы, нанесла макияж, погладила одежду и, собравшись, еще несколько минут крутилась перед зеркалом, одновременно желая заплакать и рассмеяться.

Осталось сделать последний шаг.

Принцесса завелась с первого раза, и я невольно вспомнила историю нашего знакомства. Господи, такое чувство, что с того момента прошла уже не одна тысяча жизней.

Еще раз улыбнувшись самой себе, с волнением взялась за руль, чтобы через пару минут выехать со двора и направиться в сторону дома, где жил Андрей.

По мере приближения, мое волнение росло. Невозможно просто взять и приказать себе перестать бояться и переживать после всего того, что произошло.

Мне повезло, дверь подъезда оказалась открытой, выходившая на улицу женщина любезно придержала ее, позволяя мне войти. Я же, изо всех сил заверяя себя в том, что это знак, быстро прошмыгнула внутрь.

Вселенная сама подталкивала меня в правильном направлении, значит, я просто не имела права медлить.

Однако, протянув руку к кнопке звонка, я все же замерла. Буквально на мгновение, чтобы в миллионный раз повторить себе фразу о том, что все обязательно будет хорошо. После чего решительно надавила на кнопку, зажмурив глаза.

Прошла секунда, еще одна, еще десять, но ничего не произошло. Тогда я позвонила вновь. Вновь и вновь. И, пожалуй, продолжила бы так стоять и дальше, надавливая на кнопку, если бы в какой-то момент не открылась дверь соседней квартиры.

– Да понятное ж дело, что дома никого нет! Чего ты трезвонишь? – без особой любви поинтересовалась женщина пенсионного возраста, выглянувшая на площадку.

Эти слова меня отрезвили. Я еще несколько секунд непонимающе смотрела на звонок, а потом сообразила, что мне действительно никто не откроет.

– Простите. – проговорила, обернувшись. – А вы не знаете, где Андрей? Ну, парень, который здесь живет.

– Что я по-твоему, слежу тут за всеми? – фыркнула соседка Ионова и, окинув меня еще одним недобрым взглядом, скрылась в квартире.

Вернувшись в машину, я уже начала проклинать себя за глупость. Конечно, нужно было сперва позвонить Андрею. С чего я вообще взяла, что он окажется дома?

Некоторое время я задумчиво крутила мобильник в руках, а потом отложила. Все же до автосервиса было рукой подать, а я по-прежнему считала, что нам предстоит отнюдь не телефонный разговор.

И вновь эти качели на протяжении следующих пяти минут. Предвкушение, страх, надежда и… И непонимание, потому что автосервис был закрыт.

Припарковав Принцессу недалеко от въезда в боксы, вышла из машины и подошла ко входу. Никаких объявлений или пояснений, почему «Крутая тачка» не работала. На всякий случай дернула за ручки входных дверей в оба бокса и дошла до мойки.

Ничего и никого.

И вот теперь, сидя в салоне, смотря на закрытый автосервис, я понимала, что позвонить все-таки придется. Чувствуя дрожь в пальцах, достала мобильник из подстаканника, куда бросила его несколькими минутами ранее, и разблокировала экран.

Уже даже не пытаясь сдержать волнение, потому что состояние неопределенности начинало все больше удручать, открыла записную книжку и нашла нужный контакт.

Легкое движение пальцами, сдавленный вздох и механический голос на том конце провода, сообщающий о том, что аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

Я не сразу смогла поверить. Возможно, какая-то ошибка, сбой на линии. Мало ли проблем может быть с этой связью.

Нажала вызов еще раз. Потом еще и еще. Как и с входной дверью, пока в какой-то момент я все-таки не поняла – он не ответит, не появится на связи.

Я почувствовала обиду, которая уже в следующий момент переросла в гнев. В гнев на саму себя, на собственную глупость и несостоятельность.

Только вот привычной апатии за ним не последовало. Вместо этого я решительно смахнула ненужную слезинку, завела двигатель и вновь выехала на дорогу. Я отлично запомнила адрес, по которому жила Ирина Николаевна.

Приехав в нужный двор, практически собравшись с мыслями, потянула за ручку, чтобы выйти на улицу, и в тот же момент зазвонил мобильник.

«Макс»

Вновь удобно устроившись в кресле, еще раз посмотрела на экран телефона, а потом взяла трубку.

– Привет.

– Привет.

– Чем занята?

Сперва хотела соврать, но в последнее мгновение одумалась. Я не знаю, что именно меня остановило, не знаю, почему я так резко поменяла уже придуманный план действий, потому что в следующую секунду проговорила:

– Ничем. Может, встретимся?

– Как раз хотел предложить.

– Вот и отлично. В «Глобусе» через пятнадцать минут, идет?

– Идет. – быстро согласился Макс, и я сбросила звонок, после чего в последний раз посмотрела на подъезд Ирины Николаевны и завела двигатель, надеясь, что в этот раз я не ошиблась.

* * *

В торговом центре для одиннадцати часов утра было слишком многолюдно. Создавалось ощущение, что всем внезапно приспичило закупиться одеждой, бытовой техникой и, конечно же, выпить кофе.

Для того, чтобы занять хороший столик, пришлось даже подождать, однако это вынужденное промедление лишь прибавило мне решительности.

– Отлично выглядишь. – проговорил Галицкий, заняв место напротив меня.

– Спасибо.

– Готовилась к нашей встрече? – хитро поиграв бровями, спросил парень.

– Не совсем. – ответила, глядя на чашку с горячим кофе, еще раз все обдумывая, а потом уверенно проговорила. – Макс, ты ведь не просто так тогда ко мне приехал.

– Конечно не просто, с целью твоего спасения. – Галицкий улыбнулся, а я качнула головой.

– Я не о том. – подняла взгляд и смело посмотрела собеседнику в глаза. – Знаешь, сперва я думала, что это отец отправил тебя присматривать за мной, раз уж я отказывалась общаться с ним и мамой напрямую.

– Но теперь ты, видимо, так уже не считаешь.

– Не считаю. – кивнула. – Я разговаривала вчера с ним. С ним и с мамой. Не та позиция.

– И?

Одного короткого «И?» хватило для того, чтобы окончательно убедить меня в собственной правоте.

– И как давно вы познакомились?

Я не назвала имени, Макс, судя по улыбке, отлично понимал, о ком я говорила.

– Не так давно.

– И кому пришла в голову гениальная идея сделать тебя моей нянькой?

В ответ Галицкий рассмеялся.

– Я говорил ему, что тебе не понравится. – потом надул губы в притворной обиде и добавил. – И почему нянькой? Будь у меня больше полномочий, я бы давно настучал тебе по голове. Примерно на том этапе, когда ты решила, что убирать говно за хомячками – твоя судьба.

Услышанное не желало так просто укладываться в голове, поэтому я решила проговорить то, что поняла, вслух.

– Андрей попросил тебя присмотреть за мной?

Макс кивнул.

– Раз уж его выслушать ты не пожелала… – теперь я видела настоящее отношение парня к ситуации.

– Почему ты мне об этом не рассказал?

– А зачем, Регина? – Галицкий перестал улыбаться, стал серьезным. – Зачем тебе нужна была эта информация, если ты сама решила сдаться? Ты хотела разобраться во всем сама.

И в этот момент я все поняла. Окончательно. И мотивы Андрея, и действия Макса.

Ионов не пытался меня удержать, он давал мне возможность сделать выбор. Самостоятельно наступить на те грабли, на которые я сама захотела.

– Что он делал все это время?

– До или после того момента, когда настоял на тесте ДНК и, поговорив с Виктором, узнал, что ты не его дочь, а потом безуспешно пытался дозвониться до тебя?

От услышанного в глазах появились слезы. Я быстро заморгала, стараясь держать себя в руках, но это было очень тяжело.

– Андрей знает правду?

– Знает.

Осознание собственной глупости и слабости давили.

– Мне нужно с ним поговорить, Макс!

– Его нет в городе.

– Что? – попыталась остановить, накрывавшую панику. – То есть, когда он вернется? Куда уехал?

– Он не вернется. Андрей переехал.

В этот момент сдержать слезы я уже даже не пыталась. Закрыла лицо ладонями и тихо прошептала.

– Я такая дура, Макс…

Галицкий ответил не сразу.

– Была. – проговорил парень, и уже в следующую секунду пискнул мой телефон.

Я не пошевелилась, и через пару мгновений вновь раздался голос Макса:

– Может, все-таки взглянешь?

Смахнув очередную слезинку, взяла в руки мобильник и посмотрела на экран. Сообщение от Галицкого. Не совсем понимая, что делаю, нажала на мигающий значок и не поверила своим глазам.

Адрес. Название города, улица, дом.

– Постарайся не лохануться во второй раз. – с улыбкой проговорил Макс, когда я нашла в себе силы и посмотрела на него. – Может, я и действительно подумываю над открытием агентства.

Глава 20

Путь до города, указанного Максом, занял у меня практически четыре часа. На улице уже успело стемнеть, и эта темнота вызвала чувство усталости.

Сегодняшний день был очень длинным, но я не была готова его закончить. Не сейчас. Не тогда, когда столько всего позади.

К счастью, навигатор без проблем нашел нужный мне адрес и построил маршрут, оставалось лишь надеяться, что хотя бы здесь я не упрусь в закрытые двери.

Светящаяся огоньками вывеска, сообщавшая о том, что сервис работает круглосуточно, заставила меня улыбнуться. Глупо, неловко и с надеждой.

Передо мной больше не стояло выбора о том, какое решение будет правильным, когда будет лучше его принять. Было лишь здесь и сейчас.

Подъехав к открытому боксу, заглушила двигатель и вышла на улицу, вдохнула холодный вечерний воздух полной грудью и уверенно зашагала в сторону автосервиса.

Находившиеся в боксе ребята заметили меня сразу же. И это было прекрасно, сейчас я была готова отдать многое за то, чтобы они начали гадать, как именно мне досталась машина, и что я здесь забыла. Как тогда, в первый раз в другом городе, в другой жизни. Лишь бы они привлекли как можно больше внимания.

Я увидела Андрея не сразу, но, когда узнала его силуэт, больше не смогла отвезти взгляд. Все остальное было неважно. Все эти люди, шум, разговоры, остальной мир.

Ионов вышел из служебного помещения, с интересом посмотрел на ребят, видимо, решавших, кто будет работать с, по их мнению, безнадежной клиенткой, а потом посмотрел на меня.

Это мгновение перевернуло внутри совершенно все. Хватило одного взгляда, чтобы в очередной раз понять, какой я была дурой. Дурой, которая отвернулась от человека, которого действительно люблю.

До дрожи в пальцах, до желания кричать.

Почему я не смогла понять этого в тот вечер? Почему для того, чтобы осознать всю важность, мне пришлось уничтожить то счастье, которое судьба подарила?

Андрей подошел к парням, о чем-то коротко сообщил, заставив тех переглянуться с улыбкой, но в итоге кивнуть, после чего пошел в мою сторону, вновь смотря в глаза.

За те несколько секунд, которые потребовались Ионову для того, чтобы пересечь бокс, я успела несколько раз умереть и воскреснуть, для того чтобы потом тихо проговорить:

– Привет.

– Привет. – одного звука его голоса хватило для того, чтобы сердце вновь забыло, что такое размеренный ритм

По лицу Андрея, как это часто бывало, абсолютно невозможно было понять, о чем он думает. Возможно, сейчас он так же, как и я, был безумно взволнован, а, возможно, смотрел как на совершенно чужого человека. В любом случае, его отношение ко мне уже ничего не решало. Я приехала, чтобы сделать то, что должна была сделать уже давно.

– Мы можем поговорить? – я очень старалась, чтобы голос не дрожал.

– Да, конечно. – без видимых эмоций ответил парень. – Только не здесь. Подождешь пару минут?

Вместо ответа кивнула.

Пару минут, пару часов, пару лет. Плевать, я должна была сказать все, что думаю.

В следующий раз Ионов вернулся из служебки в обычной одежде, поравнялся со мной и остановился.

– Пойдем?

И вновь кивнула.

– Скажешь, куда ехать? – спросила, сняв Принцессу с сигнализации. – Или, может, сам поведешь, я тут плохо ориентируюсь…

На самом деле мои слова были лишь половиной правды. Я волновалась настолько, что просто боялась не справиться с управлением.

К счастью, Андрей согласился, протянул ладонь, в которую я сразу же вложила ключи, поспешно отдернув свою.

Находиться с ним рядом, чувствовать тепло его тела, не имея возможности прикоснуться, обнять, было невыносимо.

Дорога, на протяжении которой мы не сказали друг другу ни слова, к счастью, не заняла много времени. Андрей припарковал Принцессу в самом обычном дворе, после чего вышел из машины.

Обычная многоэтажка, обычный подъезд, обычный лифт. Только вот ощущения у меня совсем необычные.

– Проходи. – проговорил Ионов, открыв передо мной дверь в квартиру.

Несмело кивнув, сделала пару шагов в темноту, дождалась, пока Андрей включит свет, расстегнула куртку и скинула сапоги, проходя по пустому коридору вглубь.

Просторная, вероятно, достаточно светлая при дневном освещении квартира, которая, однако, выглядела совершенно не обжитой. Какой-то минимум мебели и вещей свидетельствовал о том, что живущий в ней человек переехал сюда совсем недавно.

Кусочки мозаики вновь собрались, и я с горечью поняла, что это то место, где собирался жить Ионов. Он не планировал возвращаться. Он уже все решил.

– Я знаю правду. – начала неловко, ощущая, как эхо от моего голоса отскакивает от стен. – Я знаю, что ты тоже ее знаешь. Андрей… – посмотрела на парня, замершего в нескольких шагах позади меня. – Я повела себя так, как не должна была, сглупила. Испугалась, когда не могла себе этого позволить.

Парень не ответил, продолжал молча смотреть на меня, не произнося ни звука

– Прости меня… Я люблю тебя, Андрей. – тихо, практически шепотом, проговорила я.

– Тебе не за что извиняться. – также негромко ответил Ионов, после чего замолчал.

– Что это за квартира? – спросила хоть что-нибудь после нескольких долгих секунд молчания, лишь бы заполнить эту давящую тишину, лишь бы не думать о том, что сейчас мне придется уйти.

Уйти, видимо, навсегда.

– Моя. – Андрей сделал небольшую паузу и, кажется, подошел на шаг ближе. – То есть, я предполагал, что наша. Правда, есть некоторые сомнения относительно ее уюта…

Не веря собственным ушам, резко обернулась и едва не натолкнулась на парня, стоявшего на расстоянии меньше шага от меня.

Ионов смотрел прямо в глаза и улыбался самыми уголками губ.

– Пришлось пожертвовать машиной и накопленными сбережениями… И еще одной квартирой… – усмехнулся парень. – В общем, так получилось, что теперь мне приходится спать на абсолютно ужасном диване.

Хоть Андрей и говорил какую-то чушь про диван, я понимала, что он вкладывает в эти слова совершенно другой смысл. Более глубокий, важный.

– С этими диванами вечно сплошные проблемы… – прошептала, не в силах отвести взгляда, понимая, что Ионов сокращает разделявшие нас сантиметры.

– Думаю, что у нас есть еще один шанс, чтобы попытаться их решить. – проговорил Андрей, аккуратно очертив контур моего лица тыльной стороной ладони.

От этой незатейливой ласки хотелось закрыть глаза, потянуться навстречу, как кошке, и больше ни о чем не думать. Однако думать было необходимо. Собрав всю волю в кулак, стараясь не закрыть от удовольствия глаза, спросила:

– Почему?

Рука Ионова замерла, лицо стало серьезным, и я испугалась. Испугалась того, что сейчас он скажет, что это всего лишь злая шутка, желание проучить меня, однако уже в следующую секунду выражение его лица смягчилось, ладонь скользнула на мою шею, а вторая легла на талию, притягивая еще ближе.

– Потому что люблю тебя. Я давно сделал свой выбор, Регина. В тот же вечер, когда еще ничего не понимал. Глупость, наверное, но это какая-то слепая уверенность в том, что вселенная просто ошиблась, решила хреново поиздеваться со всеми этими признаниями и семейными тайнами. – Андрей сделал паузу, за которую успел нагнуться еще чуть ниже, практически не оставляя расстояния между нашими лицами. – Но свой выбор ты должна была сделать сама. Черт возьми, сколько раз я собирался бросить все, приехать. Наверное, даже если бы мне рассказали, что ты с Марса, а в свободное время ешь мужчин, меня бы даже это не остановило.

Не в силах больше сдерживаться, потянулась первой, коснулась своими губами губ Андрея, вкладывая в этот поцелуй все свои чувства, все несказанные слова. Конечно, я расскажу ему обо всем. Обязательно расскажу.

У нас ведь впереди целая жизнь, жизнь полная новых диванов…

– Но ведь на самом деле ты не ешь мужчин?

* * *

Отец был прав. Время действительно расставляет все по своим местам. Не сразу, постепенно.

Для того, чтобы принять некоторые перемены требуется всего несколько минут, иные же могут потребовать годы.

К тому моменту, когда папа решил жениться во второй раз, с их с мамой развода прошло практически три года, но я так и не смогла заставить себя посетить свадьбу. Не поехал и Андрей.

Нет, мы не прекратили общение, я неоднократно вырывалась к папе на выходные, Ионов навещал маму, но смириться с некоторыми вещами ни я, ни он пока так и не смогли.

Просто всему свое время.

Что касается моей мамы, то ей не составило труда появиться на папиной свадьбе. Более того, судя по фотографиям, мероприятие ей действительно понравилось. Еще бы, с таким-то спутником как Сергей Валентинович.

Филиалы «Волшебной снежинки», правда, радости родителей не разделяли. Поговаривают, в компании происходили крупные перемены, которые не устраивали подавляющее большинство родственников, хотя я уже давно не была в курсе текущих дел и не могла рассказать детали. Как оказалось, студентов инженерно-экономического университета вообще не слишком волнуют дела каких-то там морозильных империй.

Те события трехлетней давности перевернули жизнь нашей семьи с ног на голову, хотя сейчас, удобно устроив голову на груди Андрея, смотря на ноуте сериал, в смысл которого я даже не пыталась вникать, просто наслаждаясь моментом, я размышляла над тем, что, вероятно, все было строго наоборот.

За те недели разрушился мир. Выдуманный мир. Рассыпались иллюзии, которые мы привыкли выдавать за правду. Впервые за долгое время мы смогли увидеть реальную картину жизни.

И это к лучшему.

Знаете, если бы у меня была возможность изменить какое-то из своих решений, я бы не стала ничего менять, ведь именно сделанные ошибки и повороты не туда сделали меня той, кем я являюсь сейчас. Доказали то, что счастье не может измеряться в суммах, лошадиных силах и квадратных метров.

Счастье гораздо ближе, проще, роднее. Это тысячи мелочей, крошечных кусочков, порой незаметных на первый взгляд, но таких безумно важных.

Счастье – это когда ты просыпаешься с утра, переворачиваешься на другой бок и смотришь на любимого человека, который так смешно морщит нос от попадающих на лицо солнечных лучей.

Счастье – это мимолетные улыбки, каждую из которых хочется запомнить навсегда, жесты, слова, поступки.

Счастье – это то, что приносит в нашу жизнь смысл, делает ее ярче и правильней.

И оно просто невозможно без веры и любви.

Смысл теряется, когда ты перестаешь верить. Не важно, о деде Морозе идет речь или о какой-нибудь научной теории. Если человеку не во что верить, если человеку некому верить, то его жизнь неизбежно превратится в существование.

И я совершенно точно знаю, о чем говорю, потому что однажды едва не потеряла себя.

Поэтому теперь, когда Андрей притягивает меня к себе, обнимает и заглядывает в глаза, спрашивая:

– Бежевые обои в детской однозначно будут смотреться лучше! Ты мне веришь?

Я не сомневаюсь ни секунды. Отвечаю уверенно и с улыбкой:

– Верю!

Потому что иначе просто невозможно!

Слушайте и слышьте. Любите и позволяйте любить себя.

Не повторяйте моих ошибок.

Верьте!