Текст книги "Дракон-стриптизёр (СИ)"
Автор книги: Ася Невеличка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Дракон-стриптизёр
Эмоции человеческих тел сильнее любой логики.
Стефани Майер. Гостья
– Ты вообще представляешь резонанс, если мир узнает о вас?
– Кого ты подразумеваешь под словом «мир»? Все, кому надо, о нас знают, уж поверь.
– Ну, конечно. Только я буду писать роман для широкой аудитории. Может, напишу бестселлер, и тогда о драконах узнают все! Даже те, кому о вас знать не надо.
– Аська, я тебя умоляю. Кто поверит твоему любовному фэнтези про драконов? Стань он хоть трижды бестселлером – никто в здравом уме не кинется нас искать
– Ой, ты недооцениваешь мой писательский талант, Роб. Если я выдам только половину того, что узнала от тебя, и книга разойдется пусть даже миллионным тиражом Эй! Кончай ржать! Я серьезно!
– Про миллионный тираж? Ну-ну.
– Придурок.
– Не нервничай. Давай, я расскажу тебе свою историю под романтическим флёром, тогда никто не усомнится, что всё это голимый вымысел. Вот только имя мне смени?
– Бор? Бро?
– Тимур, Тай. Всегда хотел поносить это имя
1. Ты мне обещала не отмечать на карте Гнёзда!
Драконы, которые контролируют эмоции, демонстрируют чудеса иллюзии.
Голова немного гудела от вчерашней тусы, льющееся через окно весеннее солнце грело, превращая мозги в плавленое золото
– Именно поэтому мы уделяем особое внимание адаптации расы среди людей. Пренебрежение, снисходительность к реакции населения может сказаться не только на вашей жизни, но и на безопасности Гнезда, – занудствовал Борхерт, наставник этого года. – Из истории прошлого года, вам известно, что с древних времен у нас складывались сложные отношения с людьми. И природа этих конфликтов – их страх перед нашим величием. Сейчас мы научились скрывать своё превосходство, легко достигая целей, используя людей и увеличивая поголовье. Но все это возможно только при изощренном обмане, иллюзии! А обмануть человека можно, если изучить его вид, привычки, психотипы.
Я закатил глаза, чувствуя, как проваливаюсь в сонную негу. Так лениво, что даже воздушной гонкой не заманишь
– Ленский? Я тебя не отвлекаю от грёз?
Вздрогнул и заозирался, прекрасно понимая, что Борхерт от меня не отстанет, пока не распнет перед всей группой.
– Я очень внимателен, хотя не понимаю, почему нельзя людей начать изучать с биологического уровня. Все-таки психологический аспект очень сложный. Нам никогда не понять их вид, хотя мы превосходящая раса.
Найдя излюбленную тему наставника, я даже расслабился, откинувшись на спинку стула. Сейчас его понесет о важности психологии, о мудрости расы Драконов и проблеме эмоциональной составляющей.
– Тимур, вы лучше меня осведомлены, что курс биологии перетекает в курс специализации, который является последнем в круге обучения. Вам всем придется сделать выбор, на каком поприще служить нашей расе в мире людей, а для этого лучше внимательнее слушать и запоминать предшествующие курсы. Так что не отвлекайтесь, чтобы не застрять в Гнезде как я, с такими бездарями как вы.
Уел, чего уж. Я даже подобрался, чтобы снова не задремать, пригреваемый лучами перуанского солнца.
Анна скользнула по мне насмешливым взглядом, перекидывая прядь длинных темных волос через плечо и оголяя грудь. Можно подумать, что жест намеренный, чтобы привлечь моё внимание, но нет. Мы, Драконы, находясь в Гнезде, всегда ходим голыми, поэтому привыкли к демонстрации наготы и реакции это не вызывает, не то что на людей.
Для тех мы используем иллюзию, чтобы выглядеть обычно, не выделяться из толпы. Но находясь среди своих – не заморачиваемся. Наверное, даже слишком не заморачиваемся на наготе, потому что способны видеть сквозь иллюзию. В любом, даже самом приличном обществе, если Дракон одет в иллюзию, ты сразу вычленишь его из-за наготы. Но в большой мир мы вылетаем, как правило, в ипостаси человека и с багажом вещей. Как раз для адаптации и лучшей маскировки, кто знает, где иллюзия может дать сбой?
– Я передам вам много полезных сведений о быте людей, принятых нормах и придерживаемых ими моралей. Но как опытный наставник, я считаю, что лучше всего вас научит полное погружение в их мир. Поэтому, планирую пригласить всех вас на массовое празднество в Пуно
– Танцевать? – раздался разочарованный вопль Тони, а парни рядом заржали, успев предложить пару вариантов экзотических танцев после коктейля Мачу-Пикчу или чая из коки и аниса.
Борхерт распустил нас, назначив время слёта в Пуно через день. Анна заловила меня на выходе из лекционной.
– Тай, подожди.
– Ну?
Она как будто оступилась и прилегла на меня, вжавшись упругим телом в моё.
– Постой. Тай, мне кажется, ты избегаешь меня.
– Тебе не кажется.
Я отодвинул ее и успел сделать пару шагов вниз по ступенькам.
– Тебе все равно придется сделать выбор, и я лучшая партия!
Ну скажет же!
– Это по каким критериям ты судила?
– Ты знаешь, что наши крылья мечтают объединиться, – елейно замурлыкала Анна, а я понял, что ненавижу эти курлыкающие переливы в голосе. – К тому же ты второй наследник и тебе нужна выгодная пара.
– А ты выгодная?
– Да, Тай, и наше крыло поддержит ваше, когда вы захотите занять места в Совете.
О, то что наш основатель рода давно лелеет надежду перебраться в Гнездо Испании или Португалии, но прочно застрял в Перу, в нашей вотчине Ла-Ринконада, знали все драконы. А вот то, что мне ищут выгодную партию с целью решить чьи-то амбициозные планы, я узнал только сейчас.
– Так чего ты хочешь, Анна? – я вернулся к молодой дракайне и заставил ее прижаться спиной к каменной стене, нависнув над ней.
– Ты знаешь
– Нет, – усмехнулся, опуская взгляд на ее тонкие пальчики, вычерчивающие узоры на моей голой груди.
– Да! Все этого хотят, но мы сразу можем начать по-взрослому.
Нагло притянув меня за шею, она мазнула губами по моим и скользнула языком внутрь.
Что за?..
Но взбесило меня её собственническое движение ладонью по эрогированному члену.
Оттолкнувшись от стены и разомкнув наши губы, я свалил. Передумал спускаться пешком, прыжками поднялся на вершину ледника и перекинулся. Уже в свободном полете развернулся в полную форму и раскинул крылья. Воздушные потоки натянули кожаные перепонки и подкинули ввысь, в переливающееся морозное небо. Бескрайнее, голубое, пронизанное перьями солнечных лучей.
За спиной блеснула чешуя другого дракона. Кто еще не совладал с эмоциями и рискнул взлететь в дневной час?
Развернувшись на пике, я не удивился, обнаружив Анну. Так и будет меня преследовать?
Недовольно рыкнув, ушел вниз и, подрезая ей полёт, взлетел, успевая провести кончиком хвоста по брюху дракайны.
По-взрослому ей захотелось. Только я не готов оплодотворять яйца. Вообще не уверен, что хочу участвовать в гонке на пополнение поголовья рода.
Выпустив кольца дыма из ноздрей, сделал прощальную петлю вокруг Анны, и развернулся по направлению к родовой пещере седьмого крыла. Стоит кое-что обговорить с основателем рода, пока он всех дракониц на меня не спустил.
***
Необходимость маскироваться под аборигенов имеет ряд неудобств, бессмысленных традиций и правил. Чтобы попасть в пещеру седьмого крыла, пришлось заблаговременно приземлиться на ближайшей вершине над посёлком, и уже в человеческом обличье спуститься к убогим конурам, обшитым оцинкованными листами железа.
Все драконьи лачуги примыкают к горе, скрывая вход в огромную пещеры. Именно в них мы живем, объединенные крыльями.
Мой род относится к седьмому крылу. Тринадцать взрослых особей, один молодой дракон, это я, и три яйца Хотя, когда Милена сделает свою кладку яиц, их ожидаемо станет четыре.
Я не смог сдержаться и поморщился. Лет пятнадцать назад, когда я только-только освоил дыхание пламени и реально почувствовал себя взрослым, Родион, основатель нашего рода, притащил Милену из пятнадцатого крыла. Это точно был не политический союз. Пятнадцатое крыло вымирало, дракайны из других крыльев не принимали предложение мужчин, а из женских особей у них оставалась старая прародительница, вряд ли способная выносить яйцо, и Милена.
Но с чего вдруг именно Родион позарился на нее? Истинная пара? Не верю! Уже несколько столетий перестали требовать связи только между истинными, сообразили, что таким раком вся раса вымрет. А к настоящему времени отсутствие запрета на половые контакты между драконами привело к тому, что в свободное время все только и делали, что спаривались друг с другом, меняя партнеров так же часто, как испачканную одежду.
Хотя весь этот беспредел творился только в человеческой ипостаси. Спаривание в изначальном виде, по-взрослому, с целью завести потомство, до сих пор разрешалось только после одобрения Совета. Основатели родов, заседавшие в Совете, пытались соблюсти чистоту крови и сохранить силу расы.
Так что Милена могла быть решением сверху, но если пятнадцать лет назад их связь с Родионом этим еще можно было объяснить, то какого черта она осталась с ним после кладки, а теперь снова согласилась на двухгодичную изоляцию?
Злило то, что она мне нравилась, по-настоящему нравилась. Я скорее всего сам не против был бы засадить в нее яйцо Но пока этим занимался Родион, а она позволяла. Может, Милена просто бесхарактерна и глупая, а мне нравятся именно такие дракайны? Ну уж точно настырные и слишком активные, вроде Анны, не заводили.
– Где Родион? – окликнул я Миши, старого представителя нашего крыла, постоянно сидящего в сводном зале у камина.
– Поищи в личном проходе.
Уже почти пройдя весь путь извилистых проходов, я остановился из-за характерного шлёпающего звука. Родион явно был не один, а с очередной дракайной. Настроение серьезно поговорить пропало. Уж если основатель рода шпилит всех направо и налево, плевав на Милену, вынашивающую их яйцо, то мои попытки отвертеться от спаривания с Анной потерпят неудачу.
Я вернулся в зал к Миши.
– Может такое случится, что моим родителем был Родион?
Миши почавкал губами, неохотно выплывая из собственных мыслей, и посмотрел на меня пронзительными, цепкими глазами.
– А сколько тебе отроду, мальчик?
– Тридцать шесть лет.
– Юнец совсем Мог. Родион только-только входит в силу, а тридцать шесть лет назад уже был активный возраст по спариванию
– И с кем он мог меня сотворить?
– Зачем тебе? Ты сын крыла, мы не привязываемся к конкретным особям, но чтим род.
– Да-да. Просто, он до сих пор в активном возрасте по спариванию, зачем еще и меня в это втягивать?
Миши, кажется, окончательно проснулся и уже с интересом оглядел меня.
– Мальчик, сейчас все только этим и озабочены. Ты бы другой вопрос задал. Если Родион так старается пополнить род седьмого крыла, то почему сейчас за тридцать шесть лет, в Гнезде только три яйца и один вылупившийся малец?
Я отпрянул. Ведь он прав, как-то нерезультативны старания Родиона по сохранению крыла. Даже с учетом сложностей по оплодотворению, с учетом смертности юных драконов, с учетом замершего развития в яйце – только я и три яйца за последние четыре десятилетия? Сколько уже яйца лежат в Гнезде и вылупятся ли из них драконы? – Оттого он и торопится. Чем старше становится дракон, тем сложнее помогать роду в пополнении. Вся надежда на юных.
– Миши, не прибедняйся, пусть тебе уже три сотни, но Родиона заткнул бы за пояс!
Он засмеялся, пытаясь прикрыть рот, чтобы смех не разлился эхом под сводом.
– Малыш, человеческое тело еще мощно и крепко, но вот эмоции уже не те Нас с младенчества учат контролировать эмоции, слишком мощная сила, если ее не удержать, дракон натворит много непоправимого. Уже бывали случаи.
– Но зачем при спаривании нужны эмоции?
– Ты прогуливал лекции по биологическому строению тела дракона? – Миши сдвинул брови, а я мотнул головой. Не то, чтобы я прогуливал, просто не верил, что мне про мое тело скажут что-то, чего я еще не знаю.
– Если говорить про эмоции в части любви, привязанности, то это точно устарело несколько веков назад. Сейчас спариваются кто с кем захочет, совершенно не испытывая к нему чувств!
– Пацан! – пренебрежительно фыркнул Миши, всем видом показывая, что сворачивает разговор. – Спаривание в человеческом обличие дракайнам не дает потомства! А чтобы оплодотворить яйцо, дракон должен эмоционально быть привязан к дракайне. А вот с возрастом это всё сложнее и сложнее. Вся надежда на вас, на молодость.
Миши отвернулся к огню, не по-мужски жмурясь от удовольствия и прикрываясь шерстяным пледом. Интересно, через две-три сотни лет я тоже буду мерзнуть при небольшом морозце?
В дальнем конце зала раздались гулкие шаги, Родион бодро пересекал просторную пещеру, не обращая на нас внимания. Я молчал, обдумывая разговор с Миши. По любому получается, что независимо от моего желания, меня будут использовать как племенного дракона-производителя. Разве что только настоять на выборе дракайны самому?
– Родион?
Он остановился, с одобрением окинул меня взглядом и кивнул, всем видом излучая хорошее настроение.
– А, Тимур. Как успехи?
– Смотря в чем. С Анной не очень.
Родион нахмурился, сразу сообразив, о какой Анне я говорю.
– Ты даже не пробовал. Меня удивляет твоя пассивность. На твоем месте, я бы уже десять лет как крутился вокруг девушек, а тебе чуть ли не за руку приводишь
– Вот этого не надо, ладно? Я сам выберу, когда созрею.
– Я не могу ждать, когда ты «созреешь». Для производства потомства ты годен, так нечего ждать, прячась по углам и передергивая рукой
Тут я покраснел, понимая, какой позорный случай припоминает мне основатель, хотя это было давно, еще когда Милена только-только пришла в наше крыло, а я, очарованный её красотой, ходил по пятам и однажды застукал их за спариванием
– Начни налаживать связи с дракайнами.
– Налаживать, как ты? – пересилив стыд, мотнул подбородком ему за спину, в сторону только что вышедшей из прохода молодой девушке. Чёрт, с ней я сижу на лекциях через ряд.
– Ну-у-у, до меня ты еще не скоро дорастешь, стоит попробовать сначала с одной.
– С Анной? Скажи честно, она тебя отшила или наоборот умаслила, что вдруг перепала мне?
Родион подобрался, кивнув вслед дракайне, покидающей пещеру, и с самым серьезным видом снова уставился на меня.
– Ты что-то имеешь против Анны или вообще настроен против девушек?
– Что за намёки?
– Хм, они не беспочвенны. За всё это время ты хоть раз спаривался с девушкой? Или только со своим кулаком?
– Да пошёл ты! – я развернулся, чтобы выбежать из зала. Пофиг на запреты, до утра буду в небе. Может, до Новой Зеландии мотнусь, к танцам как раз успею вернуться.
– Стой, Тимур. В субботу у нас официальный прием в Нуэ́стра-Сеньо́ра-де-Ла-Пас, ты летишь со мной.
– Не могу, – бросил через плечо. – У меня с группой танцы в Пуно на этот вечер.
– Вот как? Я надеялся, что первый выход в люди Борхерт организует вам сегодня Но тогда совместим обучение с обязанностью. Устроим тебе выход на более высоком уровне, а танцы как-нибудь в другой раз.
Мне кажется, я слишком сильно заскрежетал зубами.
– Ну что ты, Родион, я не могу пропустить танцы, моя главная миссия присунуть то есть, наладить связи с Анной! А танцы как раз удачный повод.
И больше не задерживаясь метнулся к выходу.
– Уж не думаешь ли ты, что Милена твоя истинная, сопляк? – донеслось вдогонку от Родиона и достигло цели.
Эмоции сорвались с крючка, и я с оглушающим ревом, не сдерживая нечеловеческую силу, рванул вверх по склону, уже в процессе обращения.
Да, могли увидеть свидетели, да, днем, недалеко от жилища людей, наверняка, я попался на глаза, но Алкоголь и постоянное жевание коки уже давно объясняли у людей некоторые формы галлюцинаций. В том числе и появление мифических драконов на склонах Анд.
Ха, мифических! Знали бы люди, что мы размножаемся у них под носом! Причем иногда насильственным путём.
Вот тут я взмыл в небо, наконец-то сделав полный взмах крыльями. Как же я ненавижу Родиона и ту ситуацию, в которую он меня поставил. Но он имел право требовать от драконов крыла исполнение долга, а еще был прав, я слишком зациклился на Милене. Может, если я пригляжусь на танцах к другой дракайне, мне станет проще смириться с требованием о спаривании?
Но как избежать официального приема в Ла-Пас? Это мой первый выход в общество, и надо сказать, немного нервирует.
Как-то так получилось, что я упустил самое главное занятие нашей расы – охоту. При высоком, высокоскоростном даже, метаболизме, жрать хочется постоянно. Мы много спим, а если не спим, то охотимся. Всех альпак, викуни склонов мы истребили много десятилетий назад, так что теперь за пропитанием приходилось улетать на много сотен километров и делать это несколько раз в сутки.
Среди нас еще ходили милые сказки о старом времени, когда завалив одного динозавра, можно было насыщаться целый день Но то время прошло, животные измельчали, особо крупных занесли в красную книгу, так что о свободном времени мы мечтали примерно также, как люди об отпуске
Пролёт до Зеландии и обратно прилично измотал меня, с другой стороны я наелся, как говорится, «от брюха». Возвращался к назначенному часу сразу в Пуно. И насрать я хотел на официальные «пожелания» Родиона.
Юношеский бунт? Пусть как хотят называют. Хоть революцией гормонов. Но меня нереально тошнило от мысли, что я мог родиться от семени нынешнего основателя рода. Не видел я в нас сходства, ни в одной сраной чешуйке!
Может, через пять лет, после сорока, получив достойную специальность, я наконец-то покину вотчину и получу возможность сделать что-то действительно полезное для расы, а не только служить инструментом для размножения.
Определенно меня тянуло в медицину. Многие, если не сказать большинство, выбирали специальность врачей. В этом было два преимущества. Во-первых, всегда вытаскивать собратьев из неприятностей. Если бы человеческие доктора имели доступ к нашему биологическому виду или материалу – давно рассекретили бы наше существование. А когда всю работу делают и контролируют свои, гарантия остаться в подполье высокая. Во-вторых, многие перешли в стадию изучения нашего вида с целью решить проблему вымирания популяции.
За многие годы каких только версий не выдвигалось, какие только опыты не проводились, но проблема так и не разрешилась. А я верил, что если подойти к решению с другой стороны, например с моделированием генов драконов с человеческими, то наша раса получила бы второй шанс.
Не буду скрывать, мезальянсы с человеческим видом у нас существовали давно. Не приветствовались, но встречались, причем довольно часто. Вот только дети от такой связи хоть и были покрепче и более жизнеспособны, как полукровки драконов, но все равно рождались людьми. Чтобы на свет появился истинный дракон, дракайна с момента оплодотворения яйца обязана оставаться в изначальной форме и пробыть дракайной в течение двух лет до кладки. Надо ли говорить, что наши драконицы не в восторге от перспектив вынашивать яйца и сидеть в изоляции, чтобы мир не узнал о нас?
2. Про интимные особенности обязательно было упоминать?
– Роб, я прочитала про Ла-Риконада Ты уверен, что это вотчина драконов? Судя по написанному, это город отчаявшихся душ, золотодобытчиков, ужасный антисанитарийный уголок планеты и там воняет!
– А вопрос в чем?
– Как вообще там могут жить драконы?
– Обычно. Я же не осуждаю тебя за мойку полную грязной посуды, или за прихожую всю в шерсти твоего лабрадора, или
– Заткнись!
– Вот странная ты. Меня, значит, в Гнездо тыкаешь, а сама по своему носом провести стесняешься? Но всё объяснимо. Мы драконы всегда сидели на золоте, то что добывают шахтеры идет на продажу и содержание Гнезда. Вонь Ну молодежи надо практиковаться в дыхании пламенем – запах сопровождающее обучению.
– А как же люди?
– Ой, теперь ты заткни свой гринпис! Мы их не зовём, они сами приходят и мусорят на нашей территории. Может и в самом деле отчаявшиеся, но тогда их нигде не ждет лучшая доля, чем у нас. Где в нищем Перу можно заработать тысячу баксов в месяц? Скажи? К тому же, еще никто не ушел из вотчины разбогатев. Значит, их все устраивает!
– Публичный дом, рюмочные, листья коки – вот что их устраивает.
– Моралистка хренова. У каждого свое понятие счастья.
Я понимаю человеческие эмоции, но не могу почувствовать их сам.
Дуглас Коупленд. JPod
В Ла-Риконаде гораздо холоднее из-за высоты, Пуно радовал более мягкой погодой, но я как-то не особо озаботился нарядом. Уж если мы ходим обнаженными при минус десяти, то любая плюсовая температура уже как солярий, где создатель повелел ходить нагишом.
Заранее полистав пару журналов с молодежной модой, я выбрал простой прикид для европейца, который мог сойти за туриста. Лёгкая клетчатая рубашка светлых тонов, хлопковые белые шорты. Обычный парень, приехавший на фестиваль в Пуно.
Приземлился на высокой точке за городом, прикидывая, что еще успею добежать до начала фестиваля и найти свою группу. Настроение омрачало только то, что неминуемо придется столкнуться с Анной. Может, засадить ей по-взрослому? В любом случае есть вероятность, что она отстанет: или на два года, пока вынашивает яйцо по-взрослому, или навсегда, если оплодотворения не случится.
Кроме горькой усмешки, ничего выдавить из себя не смог, а пробираясь через кучки горожан, стекающихся на центральную площадь, даже не обратил внимание на их странные взгляды и шепотки. Мне кажется, я подобрал соответствующую иллюзию одежды, чтобы на меня так косились.
В субботний вечер драконов на празднике было много, развлечение искали все, особенно если оно устраивалось поблизости. То тут, то там я выхватывал из толпы обнаженных людей, прекрасно понимая, что это сородичи, иллюзии которых меня не обманывают.
– Эй, красавчик, оделся бы! Тебе не холодно? – окликнула меня дерзкая девица из толпы.
Я только усмехнулся, подумав, что рубашка с коротким рукавом ранней весной, возможно, кажется им слишком лёгкой.
– Оставь его. Когда еще увидишь такого парня как на блюде, Розитта?
Девчонки захихикали, а я подмигнул им и двинулся дальше, заметив свою группу во главе с Борхертом, в противоположной стороне площади.
Уже вовсю играла музыка, раздавались песни, хохот. Местные танцевали кто-то малыми группами, кто-то объединяясь и вовлекая все больше народа. Были те, кто предпочитал танец на двоих, хотя на мой вкус такие танцы проще исполнять в уединении, а не публично в центре площади.
– Хола, брат! – я отсалютовал приятелю, оглядывая собравшихся. Анна отсутствовала. Опаздывает или выбрала приём в Ла-Пас? С чего бы мне так повезло?
– Еще раз повторюсь, для прибывших, – недовольно проворчал Борхерт. – Из-за специфики строения нашего тела, иллюзию одежды продумываем так, чтобы сверху зону паха всех мужчин прикрывала куртка, рубашка или пиджак. Ничего заправленного или привлекающего внимания к вашей эрекции!
Повторять прописные истины, да еще по несколько раз не надоедало только наставнику. То, что орган размножения всегда в готовом состоянии это с одной стороны фишка нашего вида, с другой, палево перед людьми. У тех эрекция наступала при особых обстоятельствах, искусственном стимулировании или биологической фазе определенного времени суток, у нас просто всегда стоял. И если в естественном виде дракона орган защищен клоакой, то в человеческой ипостаси всё на виду и приходилось прятать, иногда не только иллюзией, а защитной накладкой, какими пользуются спортсмены.
– А теперь повеселитесь. Лучше разбейтесь на группы и попробуйте коммуникации с людьми. Будьте доброжелательны. В случае опасности, сигнализируйте и уходите. Никаких увечий местных! Наше Гнездо слишком близко, чтобы вести себя неосмотрительно.
– Тай, ты с нами?
Не успел я кивнуть, как мне в руку вцепилась Анна. Примчалась все же. Черт!
– Он занят на сегодняшний вечер. Встретимся завтра, – я скривился, но кивнул парням, подтверждая, что добровольно остаюсь с этой рептилией.
– Милое платье, – попробовал я прощупать ее настроение.
– Вообще-то я в джинсах и блейзере.
Подумаешь, не угадал. Вообще-то она голая и я тоже, но лучше бы она и в самом деле надела джинсы.
– Идем танцевать?
– Тай, тебя не смущает, что все пялятся на нас?
Я огляделся. Определенно, наша пара привлекала повышенное внимание, одни просто разглядывали меня, другие тыкали пальцем.
– Идем, смешаемся с толпой, – Анна утянула меня в центр, самую толчею подпрыгивающих в такт и трущихся друг о друга тел.
Но затеряться нам не удалось. Я несмело попытался слиться с танцующими, повторяя танцевальные па, но люди отходили, обступались, недоуменно пялились на нас. – О чем они говорят? – прошипел я сквозь зубы, не понимая ни слова сквозь шум праздника.
Анна прижалась ко мне, повиснув на шее, и прижалась щекой к груди.
– Ты точно не забыл про иллюзию?
– По-твоему я записался в нудисты?
– Тай, они возмущены и, мне кажется, не тем, что ты возбужден от меня.
Тут я фыркнул. Да, юмор у нас своеобразный, но уж какой есть.
Мы еще какое-то время постояли в толпе, пока ко мне не подлетели два полисмена и не заломили руки за спину.
– Эй, за что?!
– Ты совсем стыд потерял, салага? Своим петухом размахиваешь перед добропорядочными гражданами! Тащи его в участок.
– Анна!..
– Я сейчас позову Борхерта. Мы вытащим тебя!
***
Униженный и потерянный, я стоял на коленях в большом зале крыла. Понятия не имею, как так получилось, что именно у меня первый выход в люди провалился из-за неумения поддержать простейшую иллюзию. Злило безумно, внутри всё клокотало от эмоций, но еще глубже подо всеми этими чувствами скрывался страх. Страх того, что меня теперь никогда не выпустят из Гнезда. Ни через пять лет, ни через пятнадцать, ни через пятьдесят.
И чем мне здесь заниматься всю свою долгую жизнь?
– Подумать только, единственный молодой парень и дефектный! – раздраженно восклицал Родион, расхаживая передо мной взад-вперед.
– Зачем ты сразу клеймишь дракона? Может это не дефект, а неумение контролировать силу, – миролюбиво вмешался Миши.
Сейчас в зале собрались представители всего седьмого крыла перуанского Гнезда. Кто-то безразлично взирал на меня, другие презрительно, и ни один – сочувственно. Разве что Миши, но он по возрасту всегда был на уровень мудрее всех.
– К сорока годам все уже контролируют элементарные умения.
– Магию, – поправил Миши.
– Мы не пользуемся этим термином. Силу. Он обязан управлять силой, а не щеголять перед аборигенами нагишом.
– Не соглашусь. Мы завели моду на наготу, открыли сотни нудистских пляжей
– Не защищай его, Миши! У меня волосы на голове шевелятся, как представлю, что повел бы его на официальный приём в столице. Он подставил бы меня, основателя рода, отца крыла.
– Очень патетически звучит.
– Что нам делать с ним? – Родион, наконец, перестал метаться и посмотрел на Миши, я тоже перевел взгляд на него.
Неужели сейчас будет решаться моя судьба? Из-за каких-то сельских танцев? Мы же драконы, могущественная раса! А я в буквальном смысле трясусь от неизвестности за небольшую слабость.
– Решать не нам, Родион, а Совету. Основатели Совета, скорее всего, рассмотрят два варианта: заточить в Гнезде и сделать производителем, или
– Что? – не выдержал я, но первый вариант мне уже не нравился.
– Изгнать из Гнезда, Тимур. Предоставить тебя судьбе. Выжить или пропасть.
Я выдохнул. С учетом, что секунду назад сдержал выкрик, что лучше сбегу, чем буду оплодотворять дракайн, такое решение Совета не казалось мне страшным.
– Зря ты радуешься, сопляк, – ехидно пришиб меня Родион, – изгнание означает полный отказ от неба, от крыльев и магии. Ты готов пожертвовать ими? Подумай о стоимости такого наказания.
Об этом я естественно не подумал и теперь, после злых слов Родиона, исход не казался таким радужным.
– Лично я, – заключил Родион, – буду ходатайствовать за заключение в Гнезде.
– А я попрошу Совет отпустить его в мир, повзрослеть, набраться опыта и дать возможность вернуться в Гнездо, если парнишка полностью овладеет силой.
– Он быстрее наберется опыта в Гнезде, чем среди людей, – вмешался Родион.
– У мальчишки проблемы с контролем над эмоциями.
– Скажем прямо – он их не контролирует.
Миши медленно помотал головой.
– Можно научить контролировать эмоции, если их испытываешь. А если нет, то и контролировать нечего. А разве мы, драконы, можем научить мальчишку чувствовать?
Миши оглядел собравшихся, но все промолчали. Что тут скажешь, все они были взрослее меня и соответственно, эмоционально отжигал здесь только я. По мнению Миши, слабовато как-то отжигал, недостаточно, чтобы испытать эмоции в полной мере.
– Он слабый. Если попадет в мир людей, они сотрут его сущность
– Либо зажгут искру Не надо недооценивать человеческие эмоции, они всегда служили отличным катализатором для драконов.
– Пусть решает Совет.
– Совершенно согласен, пусть решает.
До созыва Совета я почти не выходил из естественного облика. Если меня лишат права быть драконом, подниматься в небо, пикировать вниз, смогу ли я вытерпеть изгнание?
Мир там, за границей озера Титикака, сейчас ощущался враждебным, диким и совершенно неприспособленным для выживания драконов. Не зря же мы изолируем Гнёзда, чтобы людям труднее было приникнуть в наши убежища?
Но это во мне говорил страх от неизвестности. Разум твердил, что большинство сородичей живут среди людей, адаптируются и приносят пользу всем нам. Сам я рвался покинуть Гнездо, планировал жизнь с работой по специальности, рвался ухватить больше знаний, хотя наставники весьма дозировано вкладывали их в нас. За тридцать шесть лет по человеческим меркам они давно могли бы обучить нас всему, в том числе дать три-четыре профессии.
А сейчас, я не уверен, что смогу устроиться в мире людей, и тем более не смогу быть полезен нашей расе.
Известность пугала еще больше. Пару раз я сталкивался в небе с Анной. Почему она до сих пор не отлипнула от «дефектного» дракона? Ведь велика вероятность, что потомство от меня тоже будет дефектным.
Но Анна упорно добивалась моего внимания.
Как-то вечером, находясь в общем зале, на меня опять наехал Родион:
– Ты мог бы уже сейчас повлиять на решение Совета.
– Как?
– Вместо того, чтобы убегать от дракайны, сойдись с ней
Я фыркнул, не собираясь дослушивать основателя, но тот разозлился моей реакции.
– Дурак! Даже подумать не хочешь! Если Совет увидит в тебе потенциал для рода, они благосклоннее отнесутся к твоему будущему. Более того, крыло Анны в упадке. Своим вниманием ты уже набьёшь себе очки уважения.
Я только презрительно сплюнул, а Родион дёрнул плечом и вышел из пещеры.
– Тимур, подойди-ка ко мне.
Миши сидел у камина и, безусловно, слышал наш разговор с Родионом.
– А ведь ты зря не прислушиваешься. Ему конечно хочется оставить тебя в гнезде и снять с себя обязанность спариваться с каждой выразившей согласие дракайной Хотя бы частично. У меня есть ощущение, что Родион истощен и эмоционально опустошен, а значит, почти все попытки проходят в холостую. Взрослеет.
