Текст книги "Сосед(ка) на всю голову (СИ)"

Автор книги: Ася Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Глава 9

Я успеваю скрыться в своей квартире, прежде чем академики начнут снова воспитывать наш двадцатый этаж.

– Дымок, – кот ласково трётся у моих ног. – Ты проголодался?

Достаю для моего питомца из шкафчика пакет с кормом, а себе аптечку. Проверяю свой телефон, оставленный на столе. Есть парочка неотвеченных вызовов. Я насыпаю коту корм и набираю Трофима. Царапины сами заживут, ничего страшного не вижу.

– Привет! Ты куда пропала?

– С соседями воюю, – смеюсь я в ответ и убираю аптечку обратно.

Трофим – мой давнишний друг. Он из нашей большой компании. Мы все дружим уже очень давно. И знаем друг друга как свои пять пальцев. Нам не надо лишних слов, чтобы объясниться. Нам не надо напоминать друг о друге: мы как звёзды, нас иногда не видно, но мы есть.

– Академики разгулялись?

– Хуже. Владелец апартаментов нашёлся.

– Ого. Акула бизнеса?

– Не знаю, – улыбаюсь я. – Может быть.

– Держись тогда. Аня, я чего звоню. Подработка есть.

– А я думала, твоя «напоминалка» сработала.

– Шутница. Нет, казахи сегодня отдыхают. Могу спокойно пообщаться с тобой.

– Так приезжай. И работу заодно обсудим.

– Поздно уже, Аня. В другой раз. Всю тебе нужную информацию сброшу в облако.

Я работаю программистом 8ПИ. Да-да, тесно общаюсь с главбухами. Раньше работала в большой организации, а теперь – на себя. И мне нравится. Нервных заказчиков, конечно, меньше не стало, зато появилось свободное время. И возможность самостоятельно выбирать заказы или вовремя останавливаться в работе.

Забыв о своих сбитых локтях и ногах, я усаживаюсь на диван и беру кота на колени. Он упирается лапами в мой живот и что-то мурчит. Мой сердечный ритм выравнивается, и я могу спокойно подумать.

Белая шубка явно была недовольна. Витюша… Тьфу. Что он ей хотел показать? Я так понимаю, у него дома полный разгром. И если на лестничной клетке такое творится, то можно представить, что у него происходит в квартире.

Глаза слипаются, и я решаю оправиться спать пораньше. За дверью по-прежнему слышится какая-то суматоха, но я медленно проваливалась в сон. Пока из неги меня не вырывает настойчивый звонок.

Виктор… Я отскакиваю от двери как ошпаренная и несусь обратно к своей кровати. Ругаю себя за любопытство. Наверняка он видел, как засветился глазок.

Виктор продолжает звонить, а я быстро натягиваю халат. Когда в очередной раз раздаётся трель, Дымок спрыгивает с кровати, бросаясь мне под ноги. Я спотыкаюсь и с грохотом падаю на пол. Потираю ушибленное колено, чуть не плача от досады. Ранка начинает кровить, придётся всё-таки искать лейкопластырь. Ладно, сначала разберусь с трудным гостем. Немного прихрамывая, иду открывать дверь.

– Разбудил?

Он, не спрашивая разрешения, проходит в мою квартиру.

– Вообще-то уже половина двенадцатого.

– А у тебя уютно. У кого заказывала проект освещения? – игнорирует он моё замечание.

– Друзья помогли, – смотрю на него и хмурюсь.

– Скоро ночь. Да, Аня? Ну и что? И не надо на меня так смотреть. Завтра суббота. Мне вон вообще на другой конец города ещё ехать.

Мне какое дело, куда ему ехать? Он всё-таки очень настырный тип.

– У меня завтра, между прочим, тоже есть свои дела. Что тебе надо? – я с ним больше не церемонюсь.

– Пришёл на тебя посмотреть. Точнее на производственную травму. Ты чего там в углу валялась? Я даже тебя не заметил.

Я не сразу поняла, что он хочет сделать. Опомнилась только, когда он повалил меня на диван.

– Не бойся меня. Я только посмотрю, – он задирает халат, чтобы оголить мои колени, и громко возмущается: – Ты что, ещё раз упала? Где твоя аптечка? Ты почему рану не обработала?

Я лежу на диване, а он, удерживая одной рукой мою талию, другой ощупывает мои ноги и что-то бормочет себе под нос. В этот момент я словно теряю чувство реальности. Его сильные руки, запах… дикая энергия – это что-то из параллельной реальности.

Этого всего слишком много. Так много, что я с трудом пытаюсь вынырнуть откуда-то из глубины океана. Мне становится жутко стыдно за себя. Как так можно? Что за наваждение такое?

Хватаюсь за его спину, чтобы спихнуть с дивана, а он разворачивается, перехватывает мои руки и внимательно их осматривает.

– Да где же ты так повредилась? Если только Василина на тебя свалилась…

– Так и было, – шиплю я. – Может, ты выпустишь меня?

– Да, – он резко встаёт и тянет меня за руку.

Мне ничего не остаётся, как подняться вслед за ним.

– Садись, – бесцеремонно толкает меня на табурет, а сам начинает рыться в моих шкафчиках. – О! То, что надо, – восклицает он, найдя мою аптечку.

Виктор быстро открывает антисептик и смачивает им ватные диски, а у меня пропадает дар речи. Он, ни капли не щадя мою нервную систему, быстро протирает колени, руки, лоб. Не исключено, что и ещё какую-нибудь мою часть тела. Потому что я столбенею от такой наглости и быстроты его реакции. Сижу и почти не дышу. Мороз под кожей, мысли танцуют с тараканами, а его мускат отравляет мою кровь.

Очнувшись, пихаю негодяя в грудь.

– Ты совсем чокнулся!

И я вместе с тобой, хочу добавить, но благоразумно молчу.

– Что? Больно? – он участливо заглядывает в мои глаза.

– Больно, – встаю на ноги и завязываю халат на два узла.

– Зачётная ночнушка. Зайцы прикольные. Пластырь есть?

– Есть, – вру я, лишь бы он отстал и исчез куда подальше.

– Отлично. Сама наклеишь. Прости, если сделал неприятно, – при этих словах я густо краснею. – Не люблю травмы. Был случай один… Не хочу, чтобы жалобу на меня кто-нибудь накатал.

– Не волнуйся. Я думаю, что уже не одну накатали. И на шум, и на грязь, – жизнь постепенно возвращается в моё тело.

Что это такое было? Год без мужчины или… Никаких или. Не хватало ещё, чтобы этот небритый мачо почувствовал неладное. Впрочем, не должен. У него есть белая шубка.

– Это мелочи, – он напоминает мне, что всё ещё находится здесь. – Подъезд уже почти убрали. А вот если кто-то что-то повредил… вот это хуже. Мне сейчас скандалы ни к чему.

– То есть ты решил, что я жалобу накатаю? Поеду в поликлинику, чтобы побои снять?

– Не совсем так… – запнулся он. – Вот Василина могла так сделать.

В дверь зазвонили, поэтому мы не договорили.

– Я открою, это ко мне, – преградил он мне путь. – Отдыхай. Я захлопну за собой.

Я села на диван, а он повернулся ко мне. Потрогал свою щетину и довольно улыбнулся:

– Ноги тоже зачётные.

А спустя пару секунд я услышала писклявый голос белой шубки.

– Я же сказал, жди меня в моей квартире. Такси вызвала?

Его голос поменялся. Исчезли нотки интереса и внимания. По крайней мере, мне хотелось так думать.

Глава 10

Ранки мои зажили сами собой. Как любит говорить Наташа: как на собаке. Ещё бы, такое лечение было проведено. А вот небритый мачо в нашем доме не появлялся больше недели.

Ремонт в его квартире идёт полным ходом. То лестничная площадка мусором завалена, ступить негде, то перфоратор долбит днями, то под вечер пьяные работники выкатываются и разносят специфическое амбре по нашему дому, который борется за высокое звание «элитный».

Не скажу, конечно, что я заинтересовалась Виктором. Понимаю: где он и где я. Но увидеть хотелось бы, сосед как-никак. А с соседями принято если уж не дружить, то по крайней мере приятельствовать. Ладно, ладно. Кого я обманываю? Этот мужчина не может не нравиться. Только вот ничего общего у нас с ним нет. И быть не может.

Все взрослые люди, все всё понимают. Вечерком никто не против хорошо провести время. Только вот продолжения не последует. А я буду долго выбираться из этих отношений, колупать себя бесконечно и жалеть, что стала «одноночкой». А это неправильно, совсем не соответствует моим принципам.

Зануда, сказала бы Наташа, но тут я с ней не соглашусь. Именно потому, что я рассудительно и внимательно отношусь к своей жизни, мне долгое время удаётся сохранять спокойствие и умиротворение. Мне есть с чем сравнивать… после развода. Недавний случай с лужей – не в счёт. Погорячилась чуток, с кем не бывает.

Пиликает телефон, и я принимаю сидячее положение, протирая глаза. Пора вставать и заниматься макетами. Вчера поступили новые заказы. Так что моё хобби рискует стать доходным.

Сообщения в домовом чате активировались. Висит три письма, которые нужно подписать и отнести консьержу. Две жалобы на председателя, а одна – на Виктора. Всё-таки соседи по лестничной площадке дружно её накатали. Ого, даже Василина подписала. Так, что тут? Похоже, придётся новому соседу сделать ремонт и в лифтовом холле, и на площадке.

Не успеваю дочитать, как в мою дверь раздаётся звонок. Сразу не открываю, костюмчик у меня ещё тот… провокационный. Придётся халат искать. Знаем, проходили на прошлой неделе. Кажется, я выдыхаю с сожалением. Это всего лишь Виола Адамовна пожаловала.

– Спишь? – недовольно хмурится она.

– Сплю, – с ней лучше не спорить.

Лучше, конечно, вообще не открывать. Но в этом доме так не прокатывает. Но я коплю недовольство, скоро позволю себе разозлиться. И будет как с Виктором и с той лужей несчастной.

– Вот и спи дальше. Никому ничего не надо в этом доме, – она поправляет бигуди одной рукой, а другой размахивает бумажками. – Весь подъезд разгромили. Давай, подписывай, – Виола суёт мне в руки листки бумаги.

– Ничего я подписывать не буду.

– Несогласная, значит?

– Выходит так, – пожимаю плечами.

– Оделась бы. Смотреть противно. Не будешь, значит, подписывать?

– Не буду. Председатель старалась, а вы жалобу на неё...

– На этого деятеля хоть подпиши.

– Ничего подписывать не буду. Извините, но мне надо работать.

Захлопываю у неё перед носом дверь и направляюсь в ванную. Не успеваю достать полотенце, как снова раздаётся звонок. Прислушиваюсь, но открывать не спешу. Скорее всего, Виола позвала на помощь Ирину Эрастовну, и они сейчас вдвоём будут меня учить, как правильно жить в нашем доме.

Звонок не выдерживает нагрузки и начинает хрипеть. Нет, ещё одну такую пятницу я не выдержу. Мне сегодня срочно нужно согласовать макет. Раньше могла выделить время посреди недели. А сейчас нагрузка выросла. Скоро конец года, на носу отчёты и налоги. Директора спешат обновить программы и, по возможности, автоматизировать процессы на своих предприятиях.

Топаю к двери и со злостью распахиваю её:

– Зачётные труселя.

На пороге стоит Виктор и довольно лыбится, показывая свои идеальные зубы.

– Это пижама, – проглатываю я слюну.

– Доброе утро, Аня. Впустишь? О, Дымок, привет, – машет он моему коту.

У меня ухает сердце, но я держусь. Хочется пройтись рукой по его лёгкой небритости, но я сдерживаю себя. У меня есть кого почесать. Полосатый крепче прижимается к моей ноге, мол, правильно хозяйка делаешь. Гони его взашей, а то сожрёт мою говядину. Вообще говядину я люблю, кот больше по кормам из лосося работает, но не суть.

– Зачем? – трудно кривить недовольное лицо, когда хочется пасть в сильные руки.

Он внимательно осматривает меня, хватает за талию и вместе со мной заходит в мою квартиру.

– Слишком много думаешь, – сухо бросает он. – Вот, держи.

Он достаёт из кармана деньги и кладёт их на полку. Сердце снова делает кульбит и начинает стучать чаще.

– Аня, не тупи. Это за пальто. Достойная вещь.

– Что? – я моргаю часто-часто.

– Твоё красивое пальто мне понравилось. Что непонятного, Ань? Сдай его в химчистку. Извини, что так вышло. Уставший ехал…

– Да ладно тебе. Я уже всё забыла. На химчистку много, – я беру одну купюру. – Вот этого хватит. Остальное – забирай. У тебя ремонт, бабушки вон жалобу накатали. Найдётся, куда потратить.

Он подходит так близко, что я могу рассмотреть крапинки на его радужной оболочке.

– Ты думаешь, что жалобы меня пугают?

От него исходит такая волна недовольства, что мои коленки непроизвольно начинают дрожать. Мне приходится приложить немало усилий, чтобы устоять на месте. А самое главное – выдержать взгляд с пристрастием. Колючий и… ехидный.

– А кто прибегал мои колени проверять? – шиплю я. – Жалобы накатают, жалобы накатают…

Он хватает меня за плечи и больно сжимает их:

– Я ей про Фому, а она мне про Ерёму!

Виктор злится, и его глаза снова меняют цвет на тёмно-медовый. Невероятная красота.

– Ой, – пищу я, потому что у меня что-то хрустит в плечах.

Он тут же отпускает меня и небрежно бросает:

– Травмы разные бывают. Не надо со мной спорить, Аня. Хорошо?

У меня создаётся впечатление, что он сначала делает, а потом думает. Или даже жалеет. Странная реакция. Но почему, индийский лев, мне это нравится? Всю жизнь думала, что я нежная девушка, которая требует к себе соответствующего отношения. А теперь неведомые ранее мне пузырьки лопаются в крови, когда он хватает меня своими ручищами. Властными и железными.

Приплыли, Анна Сафина. И вот что теперь с этим самым делать?

– Правда, Виктор, – стараюсь говорить как можно спокойней. – Забери деньги. Лучше председателю нашему отдай. Завтра снег обещают, пусть лопаты закупит.

Он снова с силой прижимает мои руки к моему телу:

– Какие лопаты?! Анна, не заставляй меня, пожалуйста, искать места, куда тебе их засунуть, – кивает на деньги. – В данный момент у тебя немного таких мест.

Виктор громко хлопает дверью, а до меня доходит, что всё это время я стояла перед ним, как он сам выразился, в труселях.

Глава 11

Стройка у соседа стихийно продолжается всю пятницу. Я злюсь, хоть и понимаю, что это глупо. У каждого из нас в жизни был свой ремонт. Да, всё правильно. Но как же это раздражает!

Приходится объясняться с моим заказчиком и переносить сроки исполнения ещё на неделю. Я вчера придумала великолепные модели, в том числе и из хлопка. Выглядит покруче моих сегодняшних труселей. Жаль, но свою работу приходится отложить. Голова раскалывается, хочется сбежать на край света, лишь бы больше не слышать этого ужасного стука и сверления.

– Наташа, я сейчас приеду к тебе, – без приветствия сообщаю сестре новость.

– Аня, что случилось?

– Сосед случился.

– Сосед? Очень интересно. Давай тогда встретимся в магазине. Мой холодильник совсем пустой.

– Не надо. Мы закажем всё необходимое из дома.

– Ты что, аванс получила на свои трусы?

– Нет. Благодаря соседу работа откладывается. Но у меня есть деньги. Много денег.

– Откуда? – интересуется она с тревогой в голосе.

– Сосед дал. Слушай, приеду всё объясню.

– Я позвоню Трофиму.

– И Бажинам позвони обязательно. Пусть дети порадуются нашему празднику.

– Аня, ты меня пугаешь.

– Всё, я отключаюсь. Буду у тебя через час.

***

– Трофим, а можно я у тебя переночую?

Мой друг смеётся и замечает:

– Можно, конечно. Только мы сейчас выходим на твоём этаже.

– Да? Какой ужас… Мне страшно… Я никогда не была в таком состоянии. Почему так гремит лифт?

– Не знаю. Действительно, как-то странно работает. Аня, выходим. Аккуратно, аккуратно. Давай ключи.

Мне так стыдно. Я с трудом переставляю свои ноги, но голова, как ни странно, по-прежнему хорошо соображает. Мозг не хочет отключаться, хоть я весь вечер стараюсь именно это сделать. Осознаю, как сильно я назюзюкалась. Самое противное, что внутри что-то зудит – как ты могла, зачем ты так поступила. Ты очень плохая девочка.

– Трофим, прости. Со мной такое впервые, – с трудом достаю ключи из сумочки.

– Ничего, всё когда-то бывает в первый раз. Видимо, у тебя есть на это свои причины.

Причины… Я так и не смогла рассказать всё друзьям. Да и рассказывать особо нечего, я сама не понимаю, что со мной происходит. Наверное, ПМС приближается.

Я пошатываюсь, а Трофим прижимает меня к стене, чтобы я не упала.

– Аня, надо сообщить про лифт, – Трофим держит меня крепко за руку. – Как бы чего не случилось. Такой звук… мы как будто сквозь завалы пробирались.

Он забирает ключи из моих рук и подходит к моей двери.

– Это противный сосед виноват. Возил свои мешки грязные, – мой язык почти меня не слушается.

– Противный, значит, – слышу где-то сбоку лёгкое покашливание.

Вот, индийский лев, попала я. Он всё видел и слышал.

– Да, противный, – шепчу я себе под нос. – Из-за тебя я сегодня не сделала швейный макет, – добавляю громче.

Трофим недовольно хмурится, когда я пытаюсь «отлепиться» от стены.

– Какой-какой макет? – Виктор стоит уже рядом со мной.

– Швейный, – я задираю подбородок и смело смотрю в его дерзкое лицо.

Он громко смеётся и спрашивает меня с безразличным видом, что особенно задевает:

– Так ты у нас швея?

– Да, швея, – я всё-таки отхожу на шаг от стены и приподнимаюсь на носочки, чтобы быть выше. – Не у нас, а у себя. Я у себя – швея. Понимаешь? – тычу в себя пальцем. – И ничего смешного в этом не вижу. А ты… мажор. Разбрасываешься деньгами.

– Может, ты ещё и в ателье работаешь?

– Может и в ателье. Тебе какая разница? Иди к своей белой шубке, – вырывается у меня от обиды.

Ох, мышь дистанционная, что же я творю…

– Ты не швея, Анька, ты – змея. Гадюка.

– А ты… ты… Троглодит!

– Ты бесишься, потому что я – завидный холостяк.

– Ой, ой. Думаешь, я на тебя запала?

Меня штормит, я теряю равновесие и падаю в его руки. Как назло, тёплые и сильные. Крепко зажмуриваюсь и, втянув носом его запах, балдею от наслаждения.

– Аня, – зовёт меня Трофим спокойным голосом. – Идём домой.

Я слушаюсь, что говорит мой друг. Настоящий, между прочим, друг. Он в беде не бросит.

– Ой, Дымок, – на пороге, упав на колени, целую кота в усы. – Хорошо, что ты не собака. И тебя не надо выгуливать.

Трофим поднимает меня на ноги.

– А ты её парень? – недовольным голосом интересуется ненавистный сосед.

– Он мой парень, – я поворачиваюсь к Виктору и машу ему ручкой. – Знаешь, чем мы сейчас займёмся? – спрашиваю у него и с грохотом захлопываю дверь, чтобы Трофим ничего не успел ему ответить.

Снимаю куртку и обнимаю ничего не понимающего друга:

– Прости, Трофим. Мне безумно стыдно за своё поведение.

– Ничего, Аня. Всё проходит. И это пройдёт. Кажется, я начинаю понимать, какая у тебя причина. Ложись. Мне придётся остаться у тебя. Одна ты не справишься.

Я практически сразу отключаюсь. Мне снятся какие-то кошмары. Белая шубка хочет забрать моего кота. А я дерусь с ней и Виктором. Он связывает меня, а она бьёт меня по голове.

Подскакиваю в ужасе в кровати и ошалело смотрю по сторонам. Трофим вместе с котом сладко спит на диване. Мягко мигает новогодняя гирлянда, которую зачем-то вчера повесил друг на кухонном шкафчике. Наверное, чтобы я дорогу нашла. За водой. Голова раскалывается, а к горлу подкатывает тошнота.

Намочив лицо ледяной водой, слышу, как на лестничной площадке кто-то ругается. Затем раздаётся грохот и хлопает дверь. Смотрю в глазок и вижу, как Виола Адамовна машет кому-то кулаком. С ней не страшно, можно открыть дверь и посмотреть, что происходит.

– О, привет, Аня, – здоровается со мной Серёга, наш местный архитектор.

– Привет, – удивлённо смотрю, как он тащит к лифту… Виктора. – Давно вернулся?

– Вчера, – вижу, что и наш молодой сосед тоже навеселе.

– Что отмечали? – киваю в сторону Виктора.

– Знакомство. Классный, между прочим, мужик.

Нашу милую беседу нарушает Виола:

– Классный? Да я завтра на всех на вас жалобы участковому напишу. Устроили здесь притон.

Я хватаюсь за голову. Мой мозг не выдерживает неприятного писка соседки.

– Хотел его у себя оставить, – разводит руками Серёга, не обращая внимания на Виолу. – Так Витя упёрся – я сплю только на своей итальянской кровати.

– Витя? – я округляю глаза.

– Ань, прости за гадюку, – жалобно произносит троглодит, который истрепал мне все нервы.

– Не прощу, – отвечаю я со злостью в голосе.

Дверь в лифтовую закрывается, скрывая из вида моих соседей.

– Никогда не прощу. Что? – смотрю, как Виола поднимает брови от удивления. – Спокойной ночи.

Глава 12

– Привет, проходи.

– Как ты себя чувствуешь?

– Серёга, не надо. И так совесть разъедает изнутри. Трофим только что уехал. Ему это зачем? Возился со мной всё субботнее утро.

– Друг в беде не бросит.

– Хм… это точно.

Сергей Мостыка живёт в квартире напротив. Ему всего двадцать пять лет, но выглядит он внушительно: солидный рост и эти – модные – бицепсы-трицепсы. Небритость опять же в повседневном употреблении.

Виктору повезло, что ему наш архитектор попался. Не знаю, как он вчера добрался бы сам до лифта. Виола точно вызвала бы какую-нибудь усмирительную бригаду. И плакала бы его итальянская кровать.

Я хоть и работаю преимущественно из дома, но времени всё равно не хватает на общение с соседями. Друзья, с которыми вместе пуд соли съели, другое дело. Если что – бросаешь все дела и вперёд. Мостыка – редкое и ценное исключение из молодых, внушающих доверие, соседей-мужчин. Иногда болтаем с ним по работе, делимся опытом. Так или иначе, нам приходится по работе сталкиваться с различными организациями и их похожими профессиональными структурами.

Серёга два года назад создал свою компанию. Поначалу занимался только проектированием. Потом пошли конкурсы, красивые картинки, изображения мегаполисов будущего. В итоге, правильная подача проектов выделила основное направление компании – архитектурную визуализацию. Вдобавок ребята серьёзно заинтересовались индустрией компьютерных игр.

Сегодня у Мостыки большая команда: художники, архитекторы, фотографы. Я была однажды в их офисе – весьма атмосферное место.

– Ань, ты зачем Вите сказала, что ты швея?

– Он ещё и трепло, оказывается. Всё понятно. Вы что, обо мне говорили?

– Витя тебя весь вечер вспоминал.

– Витя… – брр, ну что за имя. – И ты, конечно, рассказал, кем я работаю?

– Конечно, не рассказал. Это ваши с ним отношения.

– Нет никаких у нас с ним отношений. Иди, мой руки. Будем обедать.

Я достаю из духовки запеченное мясо по-французски, а себе наливаю сок в стакан.

– Вино будешь?

– Если только с тобой, – улыбается Серёга.

– Я не могу. Мне за машиной ехать надо. Неожиданно позвонили утром из автомастерской. Удалось заменить коробку передач. Так что свобода, больше никаких метро, автобусов и такси.

– Могу тебя подбросить, раз пить не будем. Поеду в тренажёрный зал, приведу себя в форму. Ты на Чкалова машину ремонтировала?

– На Чкалова.

– Вот и отлично. Мне по пути. Слушай, Аня, – почесал затылок Мостыка, – Витя ведь отличный мужик. Кажется, ты ему понравилась. Или он тебе… не подходит?

– У него белая шубка есть.

– Кто? – поперхнулся Серёга. – А… Это, Инна, наверное.

– Откуда мне знать, как её зовут.

– Это сотрудница его. Он мне рассказал, что она сама увязалась за ним. Очень хотела посмотреть его новую квартиру. Тоже собирается переезжать из съёмной.

Тут уже я поперхнулась:

– В наш дом?

– В наш – это если только к Вите, – тут Серёга поник. – Прости, Ань. Ляпаю с бодуна…

– Всё в порядке, успокойся. Я не претендую на… Витю.

– Может, и зря, что не претендуешь. Кстати, он думает, что Трофим твой парень.

– Прекрасно. Пусть и дальше так думает. А ты не смей меня выдавать. Понял?

– Я понял, что сейчас у него никого нет, – не сдаётся Мостыка, – из постоянных…

– Ключевая фраза – из постоянных.

– Да ладно тебе. Он же мужик, ему разрядка нужна. Да и для здоровья полезно.

– Ну да, ну да, – киваю я головой. – Слушай, он что, тебя попросил выступить свахой?

– Нет, я на общественных началах, – он берёт себе ещё один кусок мяса. – Отрабатываю обед. Мне кажется, что вы подходите друг другу.

– Не думаю… крайне заносчивый тип. Понаехали тут все у него.

– Ну, Василина – интересная женщина. Не любой выдержит такое соседство.

– Тебе же не мешают Снегирёвы, – справедливо замечаю я.

– Я ещё пока молодой. Стрессоустойчивый. А Витя, между прочим, с женой давно развёлся. Она за границей живёт. Далеко. Инна нравится ему, но не настолько, чтобы приглашать её жить к себе… вот так сразу. А вот про тебя он целый вечер выспрашивал.

– А что же ты?

– Героически молчал. Хоть и тяжело было. Он всё переживал, что ты пострадала на лестничной клетке из-за его мусора.

– Так уж и переживал? Сердобольный какой, подумать только, – качаю головой. – Знаю я, что ему надо было. Да шубка помешала…

– Зря ты так. Он когда-то спасателем работал. Видел, как безобидные раны превращаются…

– Всё. Обед закончен.

– Аня…

– Гадюку я ему не прощу, – встаю и прячу основное блюдо в холодильник.

Не в гадюке дело, конечно. Не хочу, чтобы вполне безобидная рана потом разрослась до неимоверных размеров. А это с таким мачо обязательно случится.

– А что за строитель к тебе цеплялся? – Серёга составляет посуду в раковину. – Помощь нужна? Могу поговорить.

– Трепло – оно и есть трепло. Потом как-нибудь расскажу за чашкой чая, как я в Бриндере знакомилась. Вот смотри, – показываю Серёге фото Олега из соцсетей.

– Ничего себе, – восклицает он.

– Вот и я повелась. Дура, тут нечего добавить. Серёга, нам пора ехать.

Я уже и забыла, какая красавица моя Авоська. Контурная подсветка приятно радует глаз, а динамичное движение снимает напряжение всех последних дней. Как же меня успокаивает и собирает езда да рулём. Эффективный антидепрессант. Все мысли по полочкам, а проблемы за бортом. Еду и кайфую.

Сейчас загоню машину в наш подземный паркинг, а сама – спать. А вечером найду какой-нибудь сериальчик, чтобы полностью переключиться. Завтра выходной, можно себе позволить понежиться.

Что такое? Это кто стал на моё место?

– Фёдорыч, – стучу в окошко сторожа. – Что за дела такие? Чья машина стоит на моём месте?

– О, Анна. Так ты же сказала, что два месяца не будешь пользоваться стоянкой.

– Я разве вам такое говорила?

– Мне Виола Адамовна рассказала. Что ты попала на серьёзный ремонт, это надолго…

– И что? Кто вам позволил распоряжаться моим имуществом?

– Так это… он хорошо заплатил. Могу поделиться.

– Кто он?

– А вон… заезжает.