Текст книги "Конструктор (СИ)"

Автор книги: Ася Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 34

Константин

– Костя, Костя, просыпайся. Ну, давай, вставай, – не сразу Константин понял, что его будит Ханк.

Вчера его давнишний партнёр по бизнесу прилетел по первому зову. От Степаныча Константин сразу приехал в подмосковный дом зарубежного друга, потому что так сказал поступить ему Ханк. И вот сейчас, за завтраком, они уже обсуждают, что и как будут делать в сложившейся ситуации.

Нужно сосредоточиться и экстренно включиться в решение проблем. А выходило у него это сегодня из рук вон плохо. Вчера вымотала дорога, рука ныла от непредвиденной нагрузки, да и сам заснул только под утро.

Непрерывно думал о ней. Вспоминал, как пришла сама, держалась уверенно, а свечи в руках дрожали. Сначала думал, что она шутит. Потом испугался, что отказать не сможет. Но, она настойчиво и решительно превращала их медовый месяц в настоящий. Неподрасчитала свои силы, пришлось спасать их первую ночь, пожертвовав швами, которые только стали стягиваться.

А вчера пришлось грубо с ней обращаться, чтобы у неё даже мыслей не возникло просить взять её в Москву. Здесь слишком опасно для неё. Если с Орловым всё более-менее понятно, и ясно, кто за этим стоит, то где скрывается Ибрагим, невозможно даже было предположить.

Умоляла до последнего, просила хотя бы оставить её в домике. Нет, не боялся он, что там с ней что-нибудь случится. Это очень надёжное место. В крайнем случае, попросил бы Ивана Сергеевича прислать кого-нибудь пожить с ней или проследить самому.

Но это был их домик любви. И он не хотел, чтобы она там одна тосковала и страдала. Константин впервые приехал туда с женщиной. Впервые занимался там любовью.

Да он вообще впервые в жизни занимался любовью с женщиной. До этого был просто секс. И не всегда приносящий должное удовлетворение. Таких отношений и таких открытий на своём веку он припомнить не мог.

Старался на неё совсем не смотреть. Знал, что сможет поддаться на уговоры, если она поднажмёт, и возьмёт её с собой. Ещё не остыли её прикосновения, пальцы помнили, какая у неё на ощупь кожа – маленькая искра, и разгорится огонь. Она впервые дарила так откровенно свои ласки, а ему надо было уезжать, оставляя её одну, не имея возможности даже позвонить.

Борясь сам с собой, просит Ивана Сергеевича никуда её из дома не выпускать. Он так боится за неё, что в голову лезут странные мысли. Хочет вернуться и увидеть её живой и невредимой. И уже совсем не представляет своей жизни без неё. Не сразу осознаёт, что ему говорят. Так уезжать нельзя. Но он не верит, что она выйдет проститься.

Выходит. Целует сама. Как же не вовремя сбываются наши желания. Он ждёт от неё признания в любви. И ночью тоже ждал. Но она благодарит только за астры, которые он в надежде не выбросил. Хорошо, пусть пока так. Приедет, а там разберёмся. Займёмся твоим поведением, козочка, ещё займёмся.

– Костя, так ты говоришь, что Катерина написала заявление на Орлова, в котором указала, что он помогал тебе покинуть город. У тебя была подписка о невыезде?

– Да. А она, якобы, заинтересованное материальное лицо. Её компания поставляла оборудование. А сейчас вообще нашего следователя отстранили от этого дела.

В столовую вошла женщина, примерно такого же возраста, как и сам Ханк, лет под пятьдесят, и радостно защебетала на ломанном русском языке:

– Ой, мужчины, я теперь буду вас кормиться.

– Анна, правильно говорят – кормить, – поправил её муж.

– Хорошо, кормить.

– Анна, поухаживай, пожалуйста, за гостем. Предложи ему ванну принять. А я пока займусь делами.

Анна пояснила, что её дочь с внуками уехали отдыхать во Францию, поэтому с её слов, она вцепилась когтями в мужа и приехала вместе с ним в Россию.

– Хочу отдохнуть на вашей красивой природе. Я правильно сказала?

– Почти, – заулыбался я, – отдохнёте. Мы непременно все вместе отдохнём.

Костя улыбался, глядя на эту симпатичную и милую женщину, и понимал, почему Ханк так тепло отзывался всегда о своей семье. И с удовольствием ей рассказал, чем занимается его жена Вероника, и пообещал обязательно познакомить с ней.

Целую неделю Костя не выходил из дома своих немецких друзей. На все встречи выезжал Ханк. А он медленно сходил с ума, зная, что Вероника сидит без информации и, наверняка, думает, как её добыть.

Потом в красках представлял, как она уходит тайком в лес, чтобы автостопом доехать до Москвы. Или собралась переплыть речку. Зачем? Она придумает зачем. Да мало ли, что ей там в голову придёт сделать. Одна надежда – на бывшего командира. Он на хорошем счету был в армии. Должен справиться.

Сообщать о своём местонахождении даже Степанычу было крайне опасно: и для него, и для неё. Вообще для всех. Орлов так и оставался под стражей, а Ольга и новая парочка также, как и Константин, вынуждены были находиться за городом.

Через несколько дней Ханк вернулся домой раньше обычного. Глаза горели, но зная немецкую педантичность, Константин терпеливо ждал, пока он вымоет руки и пройдёт в гостиную.

– Ханк, ну не тяни.

– При погоне автомобиль Ибрагима попал в ДТП. Соколовский скончался на месте, а Ибрагим через несколько часов в больнице.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Как их нашли?

Оказалось, что Воронов, подняв все документы на закупку по фирме, где работал Соколовский, обнаружил ещё один адрес, где мог находиться их новый филиал. И отправил туда своих людей, которые чудесным образом выследили сотрудников этой конторы, которые как раз в это время выходили из здания. Проследив за ними, люди Воронова вышли на загородный дом, в котором вероятно и скрывался Ибрагим и компания.

Но, самым интересным было не это, а то, что Алик Соколовский и вовсе оказался совсем не Аликом, а Захаром Аверковым, объявленным ещё два года назад в международный розыск.

– Так вот почему у партнёра Вероники по танцам была такая безупречная репутация. Моя интуиция меня не подвела, когда я его отстранил от неё.

– Да. Это ты правильно сделал. И теперь этими людьми занимаются совсем другие государственные органы. Воронов им и передал эту важную информацию. А следователя вашего уже сегодня вернут, так что проект ему передадут мои люди вовремя. А Орлов должен подъехать к нам с минуты на минуту.

Константин поднялся и обнял своего многолетнего партнёра.

– Да, Костя, отец Катерины уже в тёплых странах со всеми своими счетами. Я думаю, и твоя бывшая уже каким-то чудным образом в настоящее время пересекает границу.

– Ну и… Пусть катится. Жаль только, если выяснится, что и её отец также сыграл значительную роль в гибели людей.

– Не думаю. Во всяком случае, он не стал бы так открыто марать свои руки.

– Виталий, я так понимаю, выходит сухим из воды.

– Да, ему жизнь предоставляет ещё один шанс, чтобы исправиться или снова вляпаться в дела куда похуже.

– Нужно перевести деньги пострадавшим. Узнать, может быть, чем-то можно помочь.

– Не волнуйся, я этим сам займусь, – Ханк открыл свой ноутбук.

– Ханк, мне надо ехать.

– Нет, – теперь я понимаю, что чувствовала Вероника, когда меня уговаривала.

– Она там натворит дел. У неё характер…

– Понимаю. У меня есть жена. И характер у неё тоже ещё тот. Но, пойми, мы с уверенностью не можем сказать, что опасность полностью миновала. Надо проследить за всеми их подельниками.

– Понимаю. Кстати, у твоей Анны ангельский характер. Даже мечтать о таком не могу в отношении Вероники.

– Ха-ха. Знал бы ты мою жену, – весело засмеялся Ханк. – Слушай, а давай мою Анну отправим. За ней никто следить не станет. Только и ей придётся уезжать без телефона. Она твоей девочке всё и расскажет.

– Нет, это очень опасно. Я не могу принять такую помощь.

– Можешь. Ты очень много для меня сделал. Ничего не опасно. Её незаметно сопроводят мои ребята до развилки. Она путешественница. Доедет. Моя жена мечтает увидеть настоящий русский лес. Увидит своими глазами настоящие деревни. Анна, подойди, пожалуйста, ко мне.

– Да, мой дорогой.

Эта идея мне совсем не нравилась, но я был уверен, если всё пройдёт благополучно, моя девочка также полюбит эту замечательную фрау. И спокойно меня дождётся. Хорошо, что хоть в глухом лесу её оставил, а так уже собрала бы себе для коллекции всех поклонников в сказочных местах.

Вероника

Дни тянутся бесконечно и долго. Каждый день уговариваю Ивана Сергеевича съездить к Степанычу. Каждый день он терпеливо вновь и вновь объясняет мне, как маленькому и непослушному ребёнку, что это делать категорически нельзя.

Костя строго-настрого перед отъездом запретил выходить дальше двора. И для нашей безопасности, и для семьи Степаныча. Я, конечно, всё понимаю. Но каждый день думаю, ищу выход, пока вместе со Степанидой хлопочу по хозяйству.

– Моя ты, золотая! Такой порядок везде навела, – не устаёт меня хвалить хозяйка.

Иван Сергеевич не спускает с меня глаз. Словно чувствует, что я не буду сидеть, сложа руки. И загружает работой непрерывно. Да руководит, как следует. Это не так, это не сюда. За это Косте скажу, чтоб наказал, мол, совсем от рук отбилась. Добивается того, чтобы, придя в свою комнату, я ложилась спать без задних ног.

Но это не помогает. Как только я обнимаю Костину рубашку, так сразу собираюсь ехать к нему. Прожив здесь больше недели, научилась просыпаться с петухами. Так что завтра, на рассвете, отправляюсь домой.

И никто, и ничто не заставит меня остановиться. Доберусь автостопом. Еда приготовлена. Несколько дней незаметно таскала. Расплачиваться буду мёдом, а может, какой добрый человек и так подбросит. Костя, жди меня, скоро приеду. Подумала я и заснула впервые за эти дни крепким сном.

Глава 35

Я уже полчаса с трудом пробираюсь сквозь лесную чащу. До этого километров десять была просто приятная прогулка – я шла налегке по красивому и чистому лесу. А теперь ветки хлещут по моему лицу, а руки все исцарапаны какими-то колючими кустами. Ноги промокли насквозь от росы, и я уже начинаю стучать зубами.

По моим подсчётам до грунтовой дороги осталось идти совсем немного. Я пошла напрямки, потому что по укатанной лесной тропинке меня быстро найдёт Иван Сергеевич. А так есть шанс достигнуть цели, которую я себе поставила вчера.

Несмотря на волнение, замечаю, как свежий утренний воздух наполняет мои лёгкие. И придаёт силы моим мечтам. Слышу позади себя какой-то шорох. От волнения ускоряю шаг и, не замечая преграды, спотыкаюсь и падаю в какие-то заросли. Сердце бешено колотится, а меня кто-то тянет за капюшон моей кофты.

– Ну что ты за баба такая? – слышу грозный голос лесника.

– Иван Сергеевич, отпустите меня.

– Ага, сейчас. Быстро домой.

– Мне надо в Москву. Ну, пожалуйста, отпустите меня. Прошу Вас, – не теряю надежды его уговорить.

– Если бы меня так моя Степанида не слушала, я бы давно наломал прутьев да воспитал, как следует, чтобы послушной стала женой.

– Мы не в армии, – буркнула я.

– Быстро потопала до дома. Приедет Костя, прикажу ему, чтобы непременно наказал тебя. Заставил тебя повиноваться ему. Иначе всю жизнь будет мучиться, живя с такой женой. Сил с тобой никаких нету. Где это видано так мужа не слушаться?

Я, как обычно, стала реветь.

– Мужа? А где мой муж? Может, его в живых уже нет, – я кричала на весь лес, – может в больнице раненый, может связанный…

– Замолчи! Разве так ждут своего любимого? Беду нагоняют. Гнать метлой такие мысли надо. И верить! Всегда верить, что дождёшься. Молиться, в конце концов. Помощи просить, чтобы святые и тебя просветлили. И ум твой. Марш домой. Быстрым шагом за мной.

Он развернулся и пошёл в другую сторону. Я покорно взяла свою котомку и пошла за ним, кривляясь ему вслед. Верить и ждать… А может быть помощь ему нужна? Может, ждёт меня, а связаться со мной не может.

Всю дорогу назад мы шли молча. Возле ворот дома нас уже ожидала Степанида. Подбежала ко мне и крепко обняла.

– Моя ты, девчушечка, куда ж ты одна подалась так рано? – приговаривала она и гладила мне спину. – Ну, не плачь. Обидел тебя мой благоверный?

– Быстро в дом заходите, устроили тут потоп. Обедать уже пора давно. Как я Косте в глаза смотреть буду, если тебя не догляжу, – последняя фраза явно предназначалась мне.

– Я тебе, старый, покажу, мою помощницу обижать, – встала на мою сторону Степанида, – не плачь, детонька. Мужики эти считают, что им всё можно.

Я поднялась к себе в комнату, разложила вещи по местам и уже собиралась спуститься вниз, как в дверь кто-то быстро постучал и стал медленно открывать её.

– Что и обедать не будешь? – Иван Сергеевич внимательно следил за мной.

– Почему? Как раз собиралась спуститься. Я из необидчивых.

– Ну, послушайте, её, люди. Кто ещё на кого обижаться должен?

Я хотела что-то ответить, как вдруг вдалеке на лесной дороге увидела знакомый столб пыли. И зрение меня не подвело – через пару секунд показалась машина.

– Иван Сергеевич! Смотрите, Костя едет!

Он подошёл к окну, но радость мою со мной не разделил.

– Машина незнакомая. Но эту дорогу не все знают. Гости к нам пожаловали. Будем надеяться, что добрые. Пойдём, посмотрим.

Через десять минут у ворот остановилась машина, а из неё вышла утончённая дамочка лет пятидесяти. Она была одета со вкусом, белокурые волосы до плеч были аккуратно уложены, а все её украшения так подходили к её образу, что сразу выдавало её принадлежность к высшему обществу.

– Добрый день! – дамочка широко улыбнулась и с сильным акцентом заговорила. – Вы Иван Сергеевич, вот Вам посылка… Нет послание. Письмо от Кости.

– От Кости? – я вмиг подскочила к ней.

– А ты прекрасная Вероника. Дай обниму тебя. Он мне всё говорил, говорил по тебе. А ты краше и больше, чем он рассказал, – я не совсем понимала её, что она имела ввиду, но стояла и таяла от счастья. – Он выбрал самую красавицу, какие только бывают.

– Так, всё понятно. Вероника, это жена Ханка – Анна.

– Да, да. Я его жена.

– Добро пожаловать! Прошу в дом. Обедать будем.

Анна рассказала, как умела, нам обо всём, что сейчас происходило в Москве. Сообщила, что как только дела будут окончательно улажены, то и Костя, и даже сам Ханк приедут за нами. А родители наши думают, что мы проводим свой отпуск на необитаемом острове, поэтому и на связь плохо выходим.

Я слушала и представляла, как Костя, как всегда слегка лохматый, сидит в далёкой Москве и обсуждает важные новости с Ханком, покачивая своей ногой.

– Анна, а почему Вы не приехали на нашу свадьбу? – спросила я.

– Так моя дочь сдавала важный проект, а я занималась внуками. Да и Ханк не всегда меня берёт с собой. Но сейчас я хочу видеть дивный вид вашей страны. И меня никто не остановит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Иван Сергеевич как-то напрягся всем телом после последних её слов, а после этого стал пытаться лучше вникнуть в суть разговора гостьи. Мы периодически переглядывались, пока Анна рассказывала нам о своих планах, потому что не понимали, что она хочет узнать и увидеть.

– Вероника, он очень скучает. На нём нет лица. Он очень плохо спит. Бродит всю ночь по нашему дому. Я не видела от него такой любви раньше.

Я покраснела.

– Вот видишь, а ты хоронила его раньше времени, – уколол меня Иван Сергеевич.

– Да, тихо ты. Не видишь что ли, как истосковалась она по мужу своему. Это же их медовый месяц. Забыл, что и мы не могли и дня прожить друг без друга.

На моих глазах показались слёзы, а Анна обняла меня крепко и стала покачивать, пытаясь успокоить.

– Так что. Покажите мне, как русский народ тут живёт?

– Покажем. Женщины, а давайте бахнем вишнёвой наливочки, – предложил Иван Сергеевич.

– Бахнем, это потом свалимся, да? – переспросила Анна.

Все засмеялись, а я поняла, скорее, почувствовала, что скоро увижу его, снова прижмусь к его груди, а потом он будет долго и горячо любить меня всю ночь напролёт. Тут и армия мурашек под кожей подоспела, которые эти долгие недели, видимо, тоже гостевали в Москве, а сейчас их привезла с собой эта милая и добрая женщина.

Впервые за много дней в этом доме царила весёлая атмосфера, и я только заметила, словно недавно в него попала, как великолепно выглядит убранство в нём, как искусно выполнены все детали, и как гармонично вписываются хозяева в эту русскую избу.

– Завтра поедем в Берёзовку, – под вечер сообщил Иван Сергеевич. – Это небольшая деревенька в пяти километрах отсюда. Там и увидите весь быт и культуру, и всё, что захотите.

Теперь я уже и Ивана Сергеевича не очень понимала.

– А я?

– И ты поедешь. Теперь тебе убегать ни к чему. И Костя разрешил. Прочтёшь потом его письмо. Только от меня ни на шаг. И за иностранкой нашей поможешь проследить, чувствую, будут с ней ещё приключения. А ведь Костя рассказывал, что Ханк такой уравновешенный и мудрый мужчина. Как он справляется с ней?

Я отвернулась и улыбнулась.

На следующий день мы все отправились показывать Анне наши прекрасные края. Её интересовало всё, начиная от старинных народных ремёсел и заканчивая действующими мастерскими и конюшнями.

Мы с Анной очень подружились и, пользуясь своим умением налаживать контакты, неплохо провели время, знакомясь и общаясь с местным населением. А так как наша прогулка выпала на выходные, то и принимающие нас люди были не прочь отдохнуть вместе с нами.

Мы прикупили сала, местных колбасок, которые Анне напомнили её Германию, самодельного сыра, а солёные огурцы и бутылки с наливкой нам всучили просто так, как далёким гостям. И Иван Сергеевич приказал это всё забрать, иначе, сказал, на нас обидятся. А на завтра жители Берёзовки пригласили нас на местный праздник, который будет посвящён сбору урожая и обещает пройти очень весело.

Вечером перед сном ко мне зашёл Иван Сергеевич. Сказал, что отвезёт нас, а потом заберёт, ближе к вечеру, потому что его срочно вызывают в лесничество за указаниями, так как на празднике будут гости из других регионов и надо проследить за порядком.

Мне не очень хотелось идти на этот праздник, потому что без Кости совсем не хотелось веселиться. Я очень скучала по нему. Вечером опять на меня навалилась тоска, потому что понимала, что ещё одна ночь пройдёт без него в холодной постели.

Но гостью надо уважить. Придётся идти. Она сама сюда приехала, одна, не побоялась, так пусть увидит, как мы умеем отдыхать.

Глава 36

– Вероника, я подъеду за вами к шести часам. Вот там ангар, где можно будет позже перекусить. И ярмарка с сувенирами недалеко. Помоги Анне, посоветуй ей что-нибудь приобрести на память. И веди себя прилично! Всё я поехал. До вечера, – дал мне наставления на сегодняшний день Иван Сергеевич и, как мне показалось, с большим сожалением покинул нас.

Анна посмотрела на меня и ласково улыбнулась.

– Анна, давайте я ваш зонтик в рюкзак положу, – я тоже ответила ей встречной улыбкой.

– Давай. Вероника, говори мне ты. Мне это нравится.

– Хорошо, давай на ты. С чего начнём? – это вырвавшееся слово меня напугало.

– А пошли к нашему кузнецу. Он вчера так хорошо рассказывал мне весь… Как это по вашему будет? Забыла…

– Процесс, – подсказала я. – Ну, пошли.

– А да, да, процесс.

Я шла рядом с этой женщиной и просто ощущала всем своим сердцем, как она любит жизнь во всех её проявлениях. Любит свою семью, друзей, лошадей, путешествовать, учиться, работать и всё то, из-за чего и вращается наш земной шарик.

А ещё она безгранично, уже почти тридцать лет, любит своего мужа. И, судя по тому, что не угас этот лучик, тянущийся далеко из её юности, муж отвечает ей все эти годы взаимностью.

– А я знаю, как у вас с Костей всё началось, – загадочно сказала Анна.

– Не поняла. Что началось?

– Он купил тебя.

У меня медленно поползли брови вверх.

– Но тебе не надо переживать, – серьёзно сказала она. – Он попал в свою ловушку.

Я растерянно смотрела на неё. Интересно, а что она знает о нас?

– Он сам себе устроил ловушку. Не знал, что полюбит тебя так сильно. А мы с Ханком этому очень рады.

– Так и Ханк знает обо всём? – мои глаза ещё больше расширились.

– Конечно, с самого первого дня. Костя разговаривал с ним по мессенджеру, и, наверное, забыл закрыть ноутбук. Сам позвонил этому парню, забыла, как зовут, с его охраны.

– Никита.

– Да, позвонил Никите, а мы, хоть это и не красиво, всё слышали.

Я покраснела от смущения.

– И что теперь? Контракта не будет?

– Какая ты глупая. Мы же видим, как у вас проворно растут эмоции. Как там правильно говорят у вас? Чувства. Вы напомнили нам нас самих в нашей юности.

– Анна, мне так стыдно.

– Не говори бессмыслицы. Ханк сразу понял, что Костя к тебе неравнодушен. Даже по тому первому услышанному разговору было ясно, что он волнуется о тебе. Но я думаю, он не отдавал тогда себе отчёт в том, что уже начинает влюбляться. И Ханк решил подтолкнуть его в твои объятия. Он всё для этого сделал, пока Костя был у нас в Германии.

Мы остановились, а Анна стала гладить мои длинные волосы, которые здесь от ключевой воды стали очень мягкими и невероятно блестящими.

– Ты красива. Ты прекрасна. Ты добра. Настоящая находка для него. Ты сделаешь его лучше. Излечишь от гордыни и эгоизма. Он очень хороший человек. Приходит на помощь всегда. Но по-своему. Он не подпускает к себе настоящие чувства. Всегда считает, что прав во всём. А это может погубить его однажды. А про женщин вообще молчу. Меня всегда в нём злило, что он не считал серьёзным кого-то любить. Относился плохо, очень плохо к дамам. Даже не хочу говорить как. Поэтому ты появилась очень вовремя.

– В таком возрасте никого не переделать уже, – я горько вздохнула.

– Ой, не скажи. Таким он никогда не был. Как ты его задела. Ты просто умничка.

– Спасибо. Ты мне тоже очень нравишься. Ты такая милая и нежная. Вся просто светишься изнутри. Вижу, что и спустя годы можно любить очень сильно.

Анна обняла меня.

– Так сейчас даже лучше любить. Времени больше. И ума много, – она весело засмеялась, а я опять не поняла, что она хотела этим сказать.

Мы подошли к мастерской кузнеца и решили, что сделаем себе на память о нашем знакомстве кованый сувенир – две птички, сидящие на ветке. Пока ожидали мастера, к нам подошли двое мужчин, чтобы спросить у нас про сегодняшнюю программу на празднике.

Анна с ними разговорилась, и мы узнали, что сын с отцом приехали из далёкого города навестить здесь своих родственников. Я поперхнулась, когда узнала, что сына зовут Эльдар, и он мечтает найти невесту. Он пытался даже со мной флиртовать, но я очень быстро пояснила, что замужем и сильно люблю своего мужа. И потащила мою спутницу на ярмарку от греха подальше.

– Такие хорошие мужчины. Пообщались бы. Может новое что-нибудь узнали. Зачем нам убегать, мы ничего плохого не делаем, – упиралась Анна, но я была непреклонна.

– Новое, конечно. Держи карман шире! История стара, как мир. Они ищут, с кем ночь провести.

– Я не поняла про карман.

– Пошли, по дороге объясню.

На ярмарке, как и положено дамам, мы потратились и накупили много разной нужной и ненужной всячины. С кучей пакетов в руках, уставшие, но счастливые мы двигались в сторону ангара, где был запланирован концерт, и можно было перекусить. Нам пришлось ускорить шаг, потому что на небе стали сгущаться тучи, а вдалеке даже сверкнула молния.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Почти все места за самодельными столиками были заняты. Мы огляделись вокруг, и Анна заметила наших новых знакомых. Помахала им рукой, а они стали показывать нам жестами, чтобы мы к ним присоединились.

– Идём, – потянула меня Анна, – мест свободных больше всё равно нет.

– Я бы не стала этого делать. Мы их совсем не знаем. Иван Сергеевич мне потом голову открутит.

Анна заразительно засмеялась.

– Это вы так говорите? Смешно. Раз – и голова с плеч.

Я тоже засмеялась.

– Нам будет потом совсем не смешно, когда наш лесник рубить будет нам головы на своём огромном пне. И розги принесёт.

– О, так этот мужчина раскрывается совсем с другой стороны, – Анна уже вовсю хохотала так, что уронила пакеты.

Я краем глаза заметила, что мужчины встали со своих мест и направились в нашу сторону.

– Анна, давайте пойдем к жителям деревни, у которых мы были вчера. У них пообедаем. И спокойно дождёмся Ивана Сергеевича, – я впервые поняла, что чувствовал Костя, когда я взбрыкивала в ответ ему.

– Нет. Я непременно хочу видеть народное творчество. Сейчас будет концерт.

– Скорее, представление. И я уже знаю, кто будет выступать в роли главных актрис, – от предчувствия у меня заныло всё тело.

– Да не переживай. Ты со мной. Если что – я буду сама говорить с русским Иваном, – я поняла, что Анну уже никто не остановит.

Но не бросать же её одну. Придётся сопровождать мне её при изучении местного фольклора.

– Девочки, ну давайте, быстрее. Мы заждались, – мужчины подхватили наши вещи и потянули нас в сторону своего столика.

Когда Эльдар обнял меня за талию, я отстранила его руку и вежливо напомнила, что храню верность мужу. Анна весело щебетала, вставляя незнакомые немецкие слова, и я ненароком подумала, что это так действует на неё чистый воздух. А Костя ещё отказывался верить в целебную силу кедра.

– А давайте бахнем ещё наливочки, – пыталась перекричать Анна выступавший заслуженный ансамбль на сцене, а я чуть не свалилась со стула и закрыла лицо руками.

– Не вопрос, дамы. Сейчас всё организуем для вас. Вы такие красивые, – старший раскидывался комплиментами, а младший смотрел на моё лицо уже знакомым для меня взглядом, который не предвещал ничего хорошего в ближайшем будущем.

Поднося ко рту пластмассовый стаканчик, я старалась лишь пригубить слегка наливку, чтобы полностью контролировать ситуацию. Должен был кто-то из нас оставаться трезвым и следить за порядком, как любил выражаться Иван Сергеевич.

Внезапно у меня возникла идея. По окончании концерта планировались танцы. И, что-то мне подсказывало, что Анна не упустит случая поплясать. Вытащу её на свежий воздух, а потом затеряемся с ней в толпе танцующих. А на мужчин тут в округе найдутся и другие охотницы. Вон рядом за столиком с них глаз не спускают интересные дамочки. А там и Сергеевич подоспеет на помощь.

Как только зазвучала танцевальная музыка, зазывающая присутствующих на импровизированный танцпол с деревянным полом, я вытащила Анну из-за стола и потянула её освежиться. На улице моросил небольшой дождик. Гроза в этот раз обошла нас стороной, но вдали уже виднелась новая чёрная туча, которая уверенно росла на глазах и обещала неприятности.

Я затащила Анну на середину танцпола, и мы присоединились к групповым танцам, которые отдалённо чем-то напоминали ирландские. Толпа сильно заводила всех присутствующих в этом огромном ангаре, и уже через пару минут мы с Анной лихо отплясывали в такт музыке, чеканя быстро и чётко ногами незамысловатые движения.

Я услышала раскаты грома, а сразу за ним разразившийся ливень, который угрожающе стал барабанить по железной крыше. Но, казалось, окружающие не замечали из-за веселья таких мелочей. Женщины бурно махали юбками, периодически все танцующие становились в круг и водили хороводы, или, держась за талию друг друга, танцевали паровозиком, высоко поднимая ноги. И вырваться из этого круга, не представлялось возможным.

Вскоре народные мотивы поменялись на зажигательные латиноамериканские ритмы. Тут уже и я не удержалась. Я полностью отдалась ритму, легко и непринуждённо выполняя все известные мне элементы сальсы и самба, колорит которых, мне кажется, отлично вписался в интерьер этого ангара.

Кофту я уже давно сбросила с плеч, и теперь в лёгком сарафане на тонких бретельках чувствовала себя воздушной и летящей навстречу неизвестному на волнах этой заводной музыки. Анна показала мне рукой знак класс, а танцующие рядом со мной люди стали поддерживать меня аплодисментами и повторять за мной известные движения.

Когда я подняла высоко руки вверх, кто-то крепко схватил меня сзади за талию и прижал к своему мокрому телу. Повернув голову назад, насколько это было возможно, я с ужасом обнаружила, что это мой новый знакомый – Эльдар.

Глазами пытаюсь найти Анну и понимаю, что в поле моего зрения она не попадает. Пытаюсь вырваться из цепких рук Эльдара, но он лишь сильнее одной рукой сжимает мою талию, а второй берёт меня за подбородок и поворачивает силой голову вбок, а сам прижимается своими мокрыми и липкими губами к моей щеке, и следом врывается языком в мой рот, заставляя меня почувствовать гадкое послевкусие алкоголя.

Константин

Как только следователь отпустил Костю из своего кабинета, они вместе с Ханком, не теряя времени, двигаясь ещё по коридорам полицейского отдела, заказали букеты цветов и раздали указания Орлову по дальнейшим действиям, касающихся их общего бизнеса.

Закончив разговор по телефону, Костя, глядя в окно своей машины увидел, как Ханк, выйдя из магазина и неся две корзины цветов, лихо перескакивает огромные лужи и так ускоряется, что почти переходит на бег.

Костя выходит, забирает из его рук одну корзину и прячет её в свой багажник:

– Держаться по трассе друг друга не будем. Дотянем до Ярославля и там заночуем. Утром передадим документы. И днём или ближе к вечеру будем на месте.

– Так некстати эти документы. Уже утром были бы у них, – Косте кажется, что Ханк волнуется даже больше его самого.

– Не надо торопиться. Смотри, как льёт. И этот дождь мы повезём с собой. Я смотрел по карте осадков. И есть все шансы, что он насобирает и остальные тучи. Так что ночная дорога очень опасна.

– Да, ты прав. Что-то совсем я нетерпелив сегодня, – соглашается с доводами Ханк.

На удивление, время в пути до Ярославля пролетает незаметно, и партнёры благополучно располагаются в гостинице, где после всех неприятных событий, спят до самого утра. На рассвете, отдохнувшие и в добром настроении, отправляются в дальнейший путь, предварительно позавтракав и договорившись о месте встречи на их любимой развилке.

Подъезжая к дому Ивана Сергеевича, Костя заметно волнуется и чувствует, как его сердце пропускает удары. Следом за его машиной не отстаёт и его верный друг. Ворота им открывает почему-то Степанида, что очень его удивляет и заставляет ещё больше нервничать.

Через пятнадцать минут, после краткого рассказа жены Ивана Сергеевича о том, как тут развивались события, мужчины срываются с мест на своих внедорожниках и несутся в сторону Берёзовки, зная, как их женщины умеют хорошо отдыхать.