Текст книги "Конструктор (СИ)"

Автор книги: Ася Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава 31

Костя выглянул в общую гостиную:

– Где ты бродишь? Спать пошли.

– Пошли.

– Что это такое? Зачем свечи? Сегодня свет есть.

– Для романтики, – загадочно сказала я и первой прошла в нашу опочивальню.

Расставила свечи на тумбочке и подоконнике и стала их зажигать. Обернулась и увидела, что Костя пристально меня рассматривает.

– Что-то я не понял?

– А что тут непонятного. Я жена твоя.

– Ты сейчас шутишь? Температуры нет?

Я подошла к нему поближе. При свете зажжённых свечей наша небольшая комнатушка приобрела необыкновенный вид. Однако я могу ошибаться. Эту загадочную атмосферу мог создать и мой муж, который в настоящий момент смотрел на меня так, как будто я только что прилетела из системы Альфа Центавра.

Впрочем, это было недалеко от истины. У меня было космическое состояние и настроение. Но мой Костя, который всё любил держать под своим контролем, не растерялся. Свободной рукой, как это он делал последнее время, прижал меня к себе и на ухо прошептал, хотя никто подслушать нас не мог:

– Решила проверить границы дозволенного?

– Нет. Просто пришла к тебе.

Отпустил меня и провёл пальцами по моей щеке. Пробежала дрожь по моему телу, я бы сказала, больше вдоль позвоночника. Что-то новенькое, мне уже нравится наше начало. И почему я раньше отказывалась от этого.

Обхватив затылок, резким движением приблизил моё лицо и стал целовать. Вот только сейчас я поняла, что значит, мужчина хочет, чтобы ты ему принадлежала. Это ощущаешь каждой клеткой, чувствуешь его нетерпение и одновременно невероятную выдержку.

– Зря ты это затеяла. Пару дней надо было подождать. Неполноценно как-то одной рукой орудовать.

– Я не хочу ждать. Я всё сделаю сама. Если позволишь.

И толкнула его в сторону кровати. У него удивлённо поползла бровь вверх, когда он вынужденно должен был принять почти горизонтальное положение. А мне пришлось неуклюже карабкаться на наше ложе, потому что кровати в этом доме очень высокие.

Он перекинул меня через себя к стенке и спросил:

– Не передумаешь?

– Нет, – твёрдо сказала я.

Поднялся и вышел из комнаты. Я в недоумении сидела и ждала. Когда вошёл, чем-то шелестя, облегчённо вздохнула. Я забыла про предохранение. Он снова сел рядом со мной на кровати, а возле подушки положил квадратные пакетики.

– Я не против ребёнка. Даже хочу детей. Просто ситуация сейчас, сама понимаешь какая. Лучше отложить на время. Но, если ты хочешь, я тебя поддержу. Можем и не предохраняться.

– Нет. Я бы хотела немного ещё поработать в твоей компании. Но, если что, я тоже не против детей, – а у самой так тепло на душе сразу стало, прям весна началась.

Как, оказывается, это приятно, когда твой мужчина хочет от тебя детей. Но это мы отвлеклись с ним. Я же вызвалась всё взять в свои руки, помочь ему. Толкнула его легонько на подушки и сама прижалась к его губам.

В этот раз он не проявлял активности, пока я исследовала его губы своими, а потом несмело стала его целовать более откровенно. И сразу же почувствовала его руку на себе. Левая рука его была зафиксирована жёсткой повязкой, но я очень боялась её задеть. Поэтому старалась не двигаться, чем активно пользовался Костя, шаря другой рукой, где только возможно, так как нужный ему объект находился на одном месте.

– Сними рубашку, – ну что же, я сама подписалась на эту работу.

Я расстегнула её и медленно сняла, а он в это время раздевал глазами всё остальное. Я снова прикоснулась к его губам и прижалась с правого бока к его телу. Отметила про себя, что дышать он стал чаще.

Потихоньку, что я даже не заметила это, всё ненужное было снято с нас и сброшено на пол, а мы наслаждались горячими телами друг друга. Ладно, говорю за себя, мне было очень классно прижиматься к нему, целовать ему шею, зарываться руками в его волосы и, что забавно, гладить бороду.

– Я отплачу тебе, как только сниму повязку. Сегодня, как могу, только из положения лежа и одной рукой.

Не понимаю, о чем он говорил, потому что мне вполне хватало его прикосновений. Особенно было приятно, когда он гладил запрещённые места и нежно проводил по бедру пальцами, вызывая у меня взвод мурашек во всём теле.

После очередного страстного поцелуя, он своей рукой направил меня так, чтобы я поняла, что мне нужно сделать. Я взобралась на него. Каким-то странным и далёким стал его взгляд. На мгновение это заставило меня даже притормозить.

Так, спокойно. Когда-то о таком я читала, все через это проходили. Я думаю, здесь абсолютно ничего сложного нет. Единственное мешало мне пока то, что мои колени упирались в постель. Они снова стали тянуть, и, скорее всего, кровоточить. А Костя тоже злился, потому что повязка стесняла его движение.

Он, трезво оценив ситуацию, помог мне с предохранением. Спасибо ему за это. И, наконец, я решилась на самое главное. Но не тут-то было. А ещё говорят: дурное дело – не хитрое. Он понаблюдал за мной и хрипло сказал:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Прости, если плохо разогрел. Но больше не могу ждать.

И, плотно обхватив меня за талию, выполнил всё намечавшееся действо в одном движении, не дав мне толком понять, что это окажется секундным делом.

– Вероника, твою дивизию, – его громкий голос был почти неузнаваем, – ты что наделала?

Я не знаю, что я такого наделала, что не делали раньше другие. Но зато хорошо прочувствовала, что точно готова к этому не была. Вот это была боль, а мои сегодняшние коленки – это такие пустяки, как пыль на шкафу по сравнению с торфом на полях.

Он мигом опрокинул меня на спину и сказал:

– Дурной на санях дрожит, а кожух под ним лежит. Это про тебя. Ты почему не сказала, что это у тебя в первый раз?

– Так я говорила. И не раз. Ты же не слышишь меня, – заикающимся голосом проговорила я, а по щекам потекли предательские слёзы.

Он странно взглянул на меня и, словно быстро приняв какое-то решение по мне, притянул к себе и обнял.

– Ну, всё, всё, – он стал вытирать мне щёки, – неприятно, но надо это закончить. Чтобы зажило всё одним махом, и дело с концом. Согласна?

Я утвердительно закивала головой. А у самой на душе так пакостливо стало, хоть горько плачь в мою первую брачную ночь. Да ещё и подарок наш, убитый кролик, мне некстати вспомнился в придачу. Будет что Ольке моей рассказать, хоть порадую человека. Посмеётся и скажет многозначительно: а я тебе говорила.

Но он, опёршись одной рукой, стал ласково и неторопливо целовать меня. И так настойчиво и умело гладить, что мои слёзы потихоньку высохли. Я снова стала ощущать уже забытые бабочки в животе, как он опять громко выругался.

– Ёшкин кот, твои колени все в крови. Ну что ты будешь делать!!!

Костя резко слез с кровати. Я подумала, что моя первая ночь закончилась, так толком и не начавшись. Я закрыла глаза, чтобы слёзы так сильно не катились из глаз, но неожиданно услышала звук рвущейся ткани. Подскочила на кровати и увидела, что Костя срывает свою повязку.

– Что ты делаешь? – в ужасе вскрикнула я.

Но он вмиг оказался возле меня и снова уложил на подушки.

– Не хочу ещё больше травмировать твои колени, а на одной руке, знаешь, трудно балансировать, – сказал и тут же накрыл горячими губами мой рот. – Не волнуйся, я буду очень нежен сегодня с тобой. Императрица моя, всё хотела в свои руки взять. Власть захватить. Кто же тебе её отдаст.

С этого момента, мне казалось, его руки были везде. Да и мне уже всё равно было, потому что я снова засобиралась в космос.

И пока не состоялись, пусть и не совсем лёгкие, стыковка и швартовка двух кораблей, Костя непрерывно шептал мне ласковые слова. Подбадривал и покорял меня своими утончёнными ласками, укрощая мою строптивость и непослушание, которые и в супружеском ложе умудрялись проскакивать у меня. Последнее, что я запомнила, это его требовательные слова:

– Вероника, шире ноги. Ты слышишь, что я сказал. Так нельзя. Ты съелозила всю кожу с колен, – он обхватил моё лицо руками и шептал в губы. – А я хочу любоваться красивыми ногами моей жены.

В этот раз вместе с болью я достигла апогея, что сначала сильно испугало меня, а потом унесло вместе с мужем туда, где можно качаться на волнах.

Он откинулся на подушки и очень тяжело дышал, что немедленно спустило меня на землю.

– С тобой всё хорошо? – приподнявшись на локтях, спросила я дрожащими губами, заметив снова красное пятно на забинтованной руке.

Он силой заставил меня лечь обратно, навис надо мной и очень внимательно посмотрел.

– Пока мы не ушли обрабатывать наши раны, я хочу тебе кое-что сообщить, – серьёзным тоном произнёс он.

– Ну, я слушаю, – сказала я, так как пауза затянулась, и разволновалась, потому что сейчас он мне всё припомнит.

– Я люблю тебя, Вероника! – сказал и закрепил долгим поцелуем.

Глава 32

– Ой-ёй-ёй, – не прекращая, пищала я, пока Костя обрабатывал мне колени.

– Да не крутись ты, – он крепко держал мою ногу и опять за что-то на меня злился.

А я смотрела на него и думала, что этого всего могло и не быть, если бы в первую нашу встречу я не решила задержаться в кафе. Почему-то эта мысль сильно расстроила меня.

Покопавшись в своей голове, чтобы как-то отвлечься от болезненных и неприятных ощущений, я уловила причину – я счастлива, что жизнь позволила мне встретить этого прекрасного человека.

– Костя, почему ты молчишь? И ни разу не пошутил ещё? Сегодня много было поводов.

– Какие тут могут быть шутки, когда видишь твои разбитые колени. Да и поздно уже, спать хочу.

– Ты злишься?

– Да, – зло бросил он.

– Ты злишься не из-за коленей.

– Да, – сегодня он был не многословен.

– Ну, так выскажи мне свои претензии. Как там говорят психологи, проблемы нужно проговаривать.

– Я не доверяю психологам. Но, если хочешь – я скажу. Я не тронул тебя, даже думая, что у тебя кто-то есть. Хотя имел на это все права. Я не смог этого сделать. Понимал, что ты этого не простишь никогда. Так почему ты не сказала мне, что никогда раньше у тебя не было мужчин. Ты сегодня добавила мне седых волос.

Он, наконец, оставил мои ноги в покое, а я вздохнула с облегчением и сняла с головы полотенце, оставшееся на ней после душа, который мы принимали вместе, потому что Костя не захотел оставлять меня одну. Я хмыкнула, потому что вспомнила, как он деловито намыливал меня, будто я его дорогая машина, а я смущённо отводила взгляд от его тела и краснела, когда нечаянно касалась его, чтобы не поскользнуться.

– Что смешного я сказал?

– Да так, вспомнила кое-что.

Он стал разматывать свой бинт, а я подошла и обняла его за талию.

– Я помогу.

– Попробуй, – нет, теперь что, клещами надо слова тянуть из него.

Все знакомые манипуляции с его швами сегодня у меня совсем не вызывали затруднений. И даже, когда я увидела, что некоторые швы с саморассасывающимися нитками разошлись, не растерялась и, вспомнив, о чём рассказывал доктор, безукоризненно привела рану в порядок.

– А ты хладнокровна.

– Да ну. Я сама нежность. После моих колен могла бы тебе и отомстить. А кто снимет швы, которые не натуральные?

– Иван Сергеевич, – Костя посмотрел на меня с интересом. – Неужели это забота?

– Забота. А что тебя удивляет? Я же сама пришла к тебе. Почему ты злишься? Мог бы и сам догадаться, что у меня никого не было.

Костя засмеялся.

– Интересно как? После всех твоих приставаний к Ибрагиму, поцелуев с другими…

Я не дала ему договорить.

– Костя, прости меня, – я отложила в сторону бинт и села рядом с ним. – Я вела себя как последняя дура.

Он посмотрел на меня, а я не отвела глаз в сторону и умоляюще буравила его, чтобы, наконец, и его взгляд смягчился. Сейчас, когда я вспомнила, как себя вела, мне стало так стыдно перед мужем, что я уже и не знала, чем смогу загладить свою вину.

– Так почему я должен был догадаться?

– Ты же сказал, что я хороший специалист. А конструкторами хорошими не рождаются, даже, если ты и талантлив. Мог сам догадаться, сколько времени у меня было потрачено на учёбу и работу. Значит, гуляла я мало и ерундой всякой не занималась. Я видела, как девчонкам мешали отношения с парнями. Да и никто мне сильно и не нравился, чтобы встречаться, и, тем более, спать.

– Так что, ты и на свидания не бегала?

– Ну, почему же. Пару раз было. Как ты заметил, целоваться я умею с чужими мужчинами.

Он схватил меня, развернул, положил к себе на колени животом и пару раз шлёпнул по моему тёплому месту.

– Ой, пусти, колени заденешь.

– Не ври мне никогда. До коленей не достаю.

Потом поднял меня и буквально впился губами, преодолевая препятствия, которые я ему устраиваю, сопротивляясь, чтобы показать и доказать мне, что только он умеет так целовать, когда забываешь обо всём на свете. А я и не спорю с мужем. Только он.

– Мне никто не нужен был, потому что мои девчонки втягивали меня в такие ситуации, что мама не горюй.

– Да уж, я заметил. Целеустремлённые барышни.

– Как вспомню, как они меня в тот клуб закрытый притащили.

– А ты не хотела идти?

– Нет, конечно. Я была уверена, что иду для того, чтобы сообщить, что никаких фиктивных браков не будет ни с кем и никогда.

– Ну, тогда я им благодарен. Тем более что брак далеко не фиктивный.

Мы вновь стали целоваться. Костя снова положил меня к себе на колени, но уже спиной, и с нежностью провёл тыльной стороной ладони по моему лицу, затем по шее, а я непроизвольно закрыла глаза, отдаваясь сладким, неведомым мне до сегодняшнего дня, ощущениям.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Вставай, иначе я могу не сдержаться. И я очень зол.

– Я же всё объяснила.

– Я зол на ситуацию, потому что мне придётся ждать несколько дней, пока ты восстановишься. Ты как, кстати? Нормально чувствуешь себя?

– Да, всё в порядке. Я же не ханжа. Я образованный человек. В курсе, как всё бывает между мужчиной и женщиной.

Костя отвернулся и стал складывать медикаменты в коробку, а плечи его мелко тряслись от смеха.

– Я заметил, как ты контролировала сегодня ситуацию.

– Ах, так. Вам что-то не нравится. Так я могу и не делать больше таких сюрпризов.

Сказала и развернулась, чтобы в шутку демонстративно уйти. Но он тут же вписался в игру и обхватил меня сзади за талию:

– Попалась, козочка. И теперь навсегда. Почему не вырываешься? Меня это, кстати, начинает заводить.

Он стал целовать мне шею, щекоча бородой, а я таять в его огромных ручищах, которые умели делать то, что не расскажешь и лучшей подруге. Я развернулась:

– Пойдём спать. Уже середина ночи, – и нежно погладила швы на его лице, которые так опрометчиво и легкомысленно нанесла ему, что, казалось, теперь эти мои действия будут шипами всю жизнь сидеть в моём сердце.

– Ты за них ещё ответишь. Я разблокирую инструкцию, когда будем дома. Пункт сорок один. И теперь тебе не отвертеться, – пригрозил он, а я подумала, что он вполне реально сможет это осуществить, а я никак не смогу противостоять.

Только не поняла – меня это пугает, или я готова к экспериментам, но внизу живота снова появилось это новое для меня чувство тяжести, а по позвоночнику забегали мурашки, которые то выстраивались в ряд на парад, то маршировали строем.

Уже почти засыпая, я спросила:

– Ты сказал, что не тронул меня, хотя имел на это право. И упрекнул, что я не заявила в своё время, что я ни с кем не спала до тебя. Не вижу связи…

– Конечно, ты же ничего возле себя не замечала. За тобой ухаживали и всё позволяли. Всё прощали, – его голос изменил интонацию, что я успела заволноваться, но зря, он тут же смягчился. – Да я прощал такое, что не позволил бы сделать ни одной женщине. А с тобой всё было по-другому. Я никогда ни за кем так не ухаживал. И так долго. А ты проходила мимо, как будто я пустое место. Это в лучшем случае. Могла и окинуть брезгливо взглядом. А твои слова… Вспоминая их, мне больно и сейчас. Но, если бы я знал, что ты невинна, мне было бы гораздо легче. Я, по крайней мере, думал бы, что ты просто боишься.

– Прости, – прошептала я и поцеловала его.

– Скажи, а почему ты решила не ждать и прийти сегодня. Было уже понятно, что ты привыкаешь. И у меня уже были виды на тебя, ждал, пока рука заживёт.

– Боялась застоя крови у тебя.

Костя громко захохотал.

– Тогда, знаешь, после последних недель с тобой у меня всё уже должно было давным-давно отвалиться. Да, мечты надо загадывать правильно – я мечтал, чтобы ты пришла. Уточнять надо – в нужное время. Это об этом ты задумалась, когда Иван Сергеевич приходил? Сразу понял, что ты что-то замышляешь. Вообще, когда ты лоб начинаешь хмурить, я сразу в панику бросаюсь. Жду, что ты ещё выкинешь. Куда бежать, чтобы успеть. Но этого не ждал, честное слово. Даже и в мечтах не мог представить такого.

Я тоже заулыбалась.

– Ты признался сегодня, что любишь. Это из-за того, что я пришла?

– Нет. Хотел это сделать, когда увидел тебя в белом платье, – поцеловал он меня в висок. – Но побоялся спугнуть тебя. Потом, когда фату снимал. Потом в постели. Но, подумал, что ненавидишь меня.

– Прости меня, пожалуйста. За всё. И за слова мои.

– Ты прости, что твоя первая ночь прошла не так здорово, как хотелось бы. Если бы знал – ты бы запомнила её на всю жизнь. Ты сделала мне большой подарок. Я очень тебе благодарен, что ты сохранила себя, как выяснилось, для меня. Я очень рад этому. Ты даже не можешь себе представить, как я рад. Я счастлив, что ты сама пришла сегодня и не стала ждать.

– Спасибо. Я запомню эту ночь на всю жизнь. Благодаря тебе.

Он приподнялся на локтях и внимательно посмотрел на меня:

– Я тоже.

На следующий день мы снова проснулись около полудня. Пришёл Иван Сергеевич и принёс, как обещал, целебную мазь Степаниды. Мы измазали друг друга ядовито-зелёным зельем, а потом долго не могли смотреть друг на друга без смеха.

Пока я готовила обед, Костя с лесником о чём-то увлечённо беседовали. Вскоре Иван Сергеевич ушёл, а муж позвал меня погулять в лесу, где, кстати, я немного заблудилась, за что опять получила по мягкому месту.

Вернувшись к нашему домику, я не сразу заметила огромный букет из разноцветных астр, который ждал меня на крыльце. Меня впечатлил не только размер букета, но и разнокалиберность этих замечательных цветов. Формы некоторых из них я видела впервые в жизни. Не думала, что в этих краях растёт такая красота. Я подошла и опустила лицо прямо в этот чудесный мини-сад, чтобы почувствовать весь аромат в полную силу.

– Это тебе. Спасибо за нашу ночь любви, – не знала, что Костя может быть таким сентиментальным.

– Это об этом вы шептались без меня? – устроила допрос на правах жены.

– Нет. Садись. Надо поговорить.

Плохое предчувствие с утра меня не подвело. Я думала, что это просто оплакивается моя девственность. Выходит, что нет.

– Говори.

– Мне необходимо сегодня вечером быть в Москве. Ты пока остаёшься. И это не обсуждается.

– Поэтому астры. Они долго стоят.

Глава 33

Мы ехали молча к дому Ивана Сергеевича, где я должна была дожидаться Костю, пока он не закончит все свои дела в Москве. Как я не уговаривала его разрешить поехать с ним – он был непреклонен. Разговаривал со мной только на повышенных тонах или, и того хуже, вообще отмалчивался.

Потом просила разрешения у него хотя бы остаться в нашем домике, на что мне быстро припомнили: падение с лестницы, боязнь ночью находится одной в комнате и многое другое, чем успела его разозлить. Объясняла, что мне так будет легче, когда я буду вспоминать, как мы занимались здесь любовью. Вдыхать его запах на подушках.

Не помогло. Тогда я в сердцах бросила, чтобы он забрал свой подарок – цветы, потому что хотел от меня откупиться ими. О чём сейчас в дороге горько жалела.

Машина свернула на какую-то лесную дорожку, нас снова стало трясти, а мне захотелось плакать, потому что мы явно уже подъезжали. В этот раз он не дал мне сесть за руль и умело сам справлялся одной рукой с управлением, а у Степаныча его заберёт Макс.

Да, собственно, и ехать было километров девяносто, да и то, в основном, по узенькой грунтовой дороге или по просёлочной. Навстречу нам ни разу никто не попался. Дом лесника также находился где-то в глубине леса, но на хуторе. Недалеко от него, в километрах пяти, стояла небольшая деревенька.

– У них возле дома речка. Ты не вздумай ходить туда гулять. Поняла?

Я не отвечала и, отвернувшись, смотрела в окно.

– Вероника, – громко позвал Костя, – повернись сюда быстро.

Я не обращала внимания на него. Не хочет меня брать с собой, так и нечего мне указывать, что делать. Мог бы к девчонкам за город меня закинуть. Там хоть бы Костя приезжал иногда. Вот он по-настоящему любит Ольку. Не оставляет её одну надолго.

– Вероника, я, кажется, к тебе обращаюсь.

– Куда хочу, туда и буду ходить. Хочешь контролировать меня – забирай с собой.

– Я тебя сейчас вообще под амбарный замок посажу. И не выйдешь даже во двор. Переживёшь как-нибудь пару дней, Иван Сергеевич еду будет приносить. Мне некогда тебя уговаривать и объяснять, насколько опасна ситуация. Я сегодня должен хотя бы к ночи вернуться в Москву.

Я прикинула, вспоминая его прошлые действия, что он вполне на это может пойти.

– Хорошо, я буду сидеть дома, – прошептала я еле слышно.

– Не слышу!!!

– Я буду сидеть дома, – прокричала я, вытирая слёзы.

– Молодец. Дома не надо. Во двор можешь выходить. Вид у них там красивый из окна. Дом стоит на высоком пригорке. Над рекой. А вообще можешь и помочь нам всем.

– Чем это интересно?

– Помоги Степаниде по хозяйству. У неё спина больная. Надо как-то отблагодарить эту семью за помощь нам.

– Я помогу, – тихо сказала я.

– Умница.

Я, конечно, всё понимаю. Со мной могут быть определённые проблемы. Но зачем он так? Куда делась его ласка? Ни одного поцелуя после того, как мы вернулись с прогулки. Куда делся нежный взгляд?

– Я попрошу тебя вытереть слёзы. Нечего людей пугать.

Прекрасно, я еще и некрасивая. Больше, в пути, мы не сказали друг другу ни слова. Нас встретил Иван Сергеевич и помог разгрузить мои вещи.

– А Степанида моя в лес по грибы пошла. Завтра, если хочешь и ты сходи с ней, – обратился ко мне лесник.

– Нет. Иван Сергеевич, дорогой, я очень прошу, пусть она дальше двора не ходит никуда.

Я не вытерпела этого позора и понесла свой рюкзак в дом. Не пойду прощаться, пусть едет. Совсем не думает обо мне, что я сейчас чувствую. Стала посреди чужой гостиной, а у самой сердце рвётся на части. Он сейчас уедет и всё. Когда я его увижу? Я буду спать одна. В холодной постели.

– Ну, что стоишь? Ты же мужняя жена. Знаю, тяжело. Ну, а ему как уехать без твоего поцелуя? Знаешь, душенька, мужчины тоже ласку ждут. Это с виду они вроде все чёрствые. А в душе тоже хотят внимания к себе. Иногда и первый шаг надо сделать самой. Иди, проводи мужа своего в добрый путь, – Иван Сергеевич легонько подтолкнул меня вперёд, дал, как говорится, пинка.

– Спасибо Вам.

– Иди, девонька, торопиться ему надобно. А я не буду вам мешать. Чай заварю. Скоро и старая моя придёт.

Я вышла на крыльцо и увидела, что он стоит, облокотившись на машину и курит. А ведь с тех пор, как я к нему переехала в Москве, не видела, чтобы он курил. Смотрит на меня, а взгляд ничего не выражает. Была, не была. Я спустилась и подошла к нему.

Он сразу раскрыл объятья, выбросил сигарету и прижал меня так крепко к себе, как только он умеет это делать.

– Прости меня. Я хочу, чтобы ты знал. Эти астры… Это были лучшие цветы в моей жизни. Я знаю, что ты их подарил от души.

– И ты прости. Я просто очень за тебя боюсь. Ты на ровном месте в неприятности попадаешь. Приеду – проверю колени. Смотри, чтоб зажили, – улыбнулся он. – А груб с тобой был, потому что боюсь, что не вытерплю сам расставания. И заберу тебя. Ты пойми, мы рискуем не только собой.

Я не дала договорить и стала тянуть его голову вниз, чтобы поцеловать. Мне показалось, что наш поцелуй в этот раз был не в полную силу. И я его понимала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Счастливого пути. Я буду тебя ждать.

– Спасибо, – он зачем-то открыл багажник.

Через мгновение он достал мой букет и всучил мне его в руки. Быстро сел в машину и с пробуксовкой резво выехал со двора.

Я прижала цветы и заплакала.

– Душенька моя, он вернётся. Пойдём в дом, – потянул меня Иван Сергеевич.

Мы поднялись на второй этаж, в комнату, где я буду жить. Поставив мои цветы на большой стол, мы подошли вместе с лесником к широкому окну.

Дом стоял высоко на пригорке, а резные окна смотрели в сторону широкой реки. Увидев в окне, как далеко раскинулись леса, а река лентой обвила густые заросли, я ахнула от восторга, потому что такой вид из окна не доступен даже вполне состоятельным людям.

– А вон там, – показал рукой пожилой мужчина, – встаёт солнце. Но погода сегодня испортилась. Я думаю, неделю будут идти дожди. Поэтому пока рассвет не увидишь.

Я смотрела вдаль – за рекой начинался лес. Там проходила какая-то дорога. И вскоре я заметила знакомую машину. Она неслась, поднимая за собой столб пыли, несмотря на начавшийся дождь, постепенно уменьшаясь в размерах, пока не превратилась в точку, которую полностью через мгновение поглотил лес.

– Если бы мой прадед был ещё жив, то он бы сказал так: глядя в это окно, всех твоих женихов я смогу отследить за километр.

– Контролировал тебя?

– Охранял.

– Косте он бы тебя доверил.

– Я знаю. Иван Сергеевич, что случилось в городе? Что за спешка?

– Костя запретил тебе говорить.

– Ну, пожалуйста. Я же всё равно никуда не денусь.

– Орлов ваш в тюрьме.

– И ничего мне не сказал. Знал, что не отпущу одного после такой новости. Почему арестовали, не знаете?

– Отстранили вашего следователя. Проекта нет. Арестовать, правда, успели только одного.

– Теперь понятно, почему его Макс встречать будет. За что Никиту? Он же начальник охраны.

– Бывшая Кости на него заявление написала.

– У моего мужа есть план?

– А как же. И не один. Он стратег, за это можешь не переживать.

Я усмехнулась, представляя Макарова в погонах и за столом с картой местности.

– Неужели есть варианты?

– Сказал, что вызовет на помощь Ханта.

– Сильный козырь.

– Да, он молодец. В своё время спас моего сына. Только он в Питере живёт. Не поможет Ханк, буду просить помощи у сына. Константин наотрез отказался ему звонить. Ну, что, душенька, пойдём. Много дел у нас. Колени твои подлечить надо. Все дела как переделаем, так и встретим твоего женишка, как твой прадед говорил. Точнее муженька. А вон, смотри, и моя старая идёт. Целое лукошко насобирала, гляди ты.

Мы спустились вниз. Дождь прекратился, а вот бабка Степанида или старая, как звал её Иван Сергеевич, сильно промокла.

– Здравствуй, детонька. Подсоби мне, если можешь.

Я взяла из рук Степаниды лукошко с грибами и помогла ей снять плащ-накидку, который, очевидно, в прошлом принадлежал военному человеку. Иван Сергеевич, как рассказывал Костя, был отставным офицером.

– Ой, астры, – заметила я и заулыбалась.

Так вот, где их раздобыл мой муж.

– Какие красивые, спасибо, что разрешили мне подарить их.

– Милая девонька, о чём речь. Вон их сколько, смотри. А тебе радость принесли. Муж позаботился.

У меня выступили слёзы на глазах. Сколько мне его придётся ждать? Я не знаю, чтобы я бы делала сейчас, если бы не эти милые и добрые люди из глубинки, которые заботились о других просто так. Не требуя ничего взамен. И мне вдруг стыдно стало унывать при них. Я подхватила лукошко и пошла в дом чистить грибы.

Вскоре дождь разошёлся не на шутку. Лупил так, что нам приходилось переспрашивать друг у друга то, что сказали. Мы растопили печь, напекли блинов. А я спросила про ранее упомянутый Сергеевичем телевизор. На что получила ответ, что те новости он сам сочинил. Интересный, однако, мужчина.

Потом они делали примочки мне на колени, а я натирала спину Степаниде. Составив план на завтрашний день по уходу за хозяйством, я отправилась спать в свои царские хоромы. Перед тем, как лечь, достала из сумки его рубашку, в которой он ходил сегодня, и вместе с ней легла спать.