Текст книги "Пантера. Первая после Бога. Глава 4"

Автор книги: Асазон Хэтчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Глава 4

 

Хранитель

 

Он был Хранителем. Бог дал ему очень важное предназначение – охранять древние религиозные ценности и он посвятил этому большую часть своей жизни. Путешествуя по миру в поисках утерянных реликвий, большинство из которых были распроданы коллекционерам, Хранитель небезуспешно их отыскивал и возвращал на место – в свою личную сокровищницу. Каждая его такая операция заканчивалась всегда гибелью посмевшего покуситься на святое коллекционера, который, по мнению Хранителя, был совершенно не достоин иметь такие ценности у себя. Ведь Бог не им отвёл такую важную роль, а ему и поэтому он добросовестно исполнял свою миссию.

В некоторых случаях (как впрочем и в последнем) ему в поисках помогал работающий аналитиком на Исмирион один человек. Получив от него запоздалое сообщение, что в Зандион отправили кого-то на поиски спрятанного в доме Никанора Маннора портрета Великой Просветительницы, Хранитель незамедлительно отправился туда, но в итоге всё равно опоздал. Судя по обнаруженному под окном с витражом свежему пролому, в доме самого первого последователя Великой Просветительницы совсем недавно кто-то уже успел побывать и, скорее всего, нашёл то, за чем приходил. Сделав такой вывод, Хранитель сразу же покинул дом и двинулся к выходу из Зандиона.

Вскоре он увидел далеко впереди две человеческие фигуры и только ускорил шаг, как неожиданно начал подниматься Вьюн. Укрывшись в одном из полуразрушенных домов, чтобы переждать мистическую стихию, Хранитель уснул, а проснувшись, снова продолжил путь. Однако обнаружив выглядывающую из тёмно-серой кучи песка голову одного из парней и, придя к выводу, что она была кем-то раскопана (вероятнее всего его спутником), он понял, что снова опоздал. Но поскольку он никогда за все свои сорок три года не испытывал отчаяния и поэтому решительно продолжил идти дальше, удача в самое ближайшее время всё-таки ему широко улыбнулась.

Хранитель стал догонять своего преследуемого, но только уже за пределами Зандиона. Проследив за ним до Валивена и поселившись в той же гостинице, он уже с середины следующего дня не выпускал его из вида, умудряясь при этом не попадаться ему на глаза. Это было совсем нетрудно, так как преследуемый бесцельно проводил остаток дня в аэропорту, время от времени читая газеты и смотря телевизор. В первый раз их взгляды встретились уже в самолёте перед началом посадки, а во второй у него дома, куда Хранитель беспрепятственно смог проникнуть, так как преследуемый по своей беспечности оставил незапертой входную дверь, за что собственно и поплатился своей жизнью. Ведь Зандион своих гостей живыми так просто не отпускает.

«Кто вышел живым из руин Зандиона, от смерти не сможет уйти своей снова». Не просто же так Хранитель сказал своему преследуемому эти слова, перед тем как с ним расправиться. Однако по его твёрдому убеждению это жестокое правило на него не распространялось. Ведь он посещал Зандион множество раз и после этого всё равно оставался в живых. У него был иммунитет к проклятию этого древнего города, что наилучшим образом доказывало его избранность Богом. Он был нужен Асазону для хранения древних религиозных ценностей и теперь одна из самых важных, а вполне возможно, что и самая важная находилась у него, чему Хранитель был несказанно рад. Потому что портрет посланницы Божьей ему прежде видеть не приходилось.

Высокий темноволосый мужчина с тонким вертикальным шрамом на правой щеке и холодными серыми глазами встал с красивого чёрного кресла, что было расшито золотистыми нитями, изображающими древние символы и не спеша подошёл к широкому во всю стену столу, на котором располагались под разной величины стеклянными колпаками добытые им потом и кровью (бывало, что и своей) его религиозные сокровища. Их было довольно много, но на столе ещё имелись свободные места.

Здесь были и старинные золотые украшения с талисманами, приносящими владельцам разного вида блага и древние, тронутые зелёной окисью медные чаши с выбитыми на них символами Бога Асазона. Видимо они входили в набор какого-то чайного сервиза, остальные предметы посуды которого, судя по всему, были уже безнадёжно утеряны. Ещё на столе занимал одно из почётных мест длинный блестящий меч, который, если верить легендам, принадлежал одному из рыцарей самого Давалона.

Несколько лет назад этот меч был похищен одним из адептов ордена Ведон из музея в Кубенкотунсе. К этому делу тогда помимо полиции подключились даже сотрудники ФРС, но никто из них не смог опередить Хранителя в поисках пропавшей реликвии, не говоря уже о том, чтобы помешать ему отбить её у адепта Ведона с целью впоследствии ей завладеть. Он был уверен, что ни у полиции, ни у агентов это бы не получилось. А вот ему удалось сделать и то и другое. И теперь меч хранился у него.

Этот меч для Хранителя был очень ценен. Во-первых, потому что это была единственная реликвия, которая имела отношение не к Асазону, а его противнику, а во-вторых, потому что именно этим мечом похититель оставил на его правой щеке тонкий вертикальный шрам перед своей гибелью. От следующего взмаха мечом, который мог стать для него смертельным, Хранитель ловко уклонился, а затем, выбив его из рук похитителя и поймав в воздухе за рукоятку, сам срубил ему голову, проделав это в высшей степени мастерски – с разворотом вокруг своей оси и с точным выпадом. Но самой ценной реликвией для Хранителя теперь была древняя каменная плита.

Для неё место было отведено на самой середине стола. Она лежала под прямоугольной стеклянной крышкой, углы которой остро поблескивали от падающего света висящей над столом яркой люминесцентной лампы, заметно выделяясь среди окружающих её со всех сторон высоких и низких стеклянных колпаков, что были похожи на большие мыльные пузыри. Некоторые из них из-за золотого содержимого посверкивали изнутри тёплыми искорками. От яркого света лампы рисунок на плите выделялся контрастнее, а сама плита казалась не светло-серой, а белой. Как будто она была изготовлена не из камня, а из большой кости какого-то невиданного прежде животного.

Мужчина со шрамом только протянул руки к прямоугольной стеклянной крышке, под которой находилась плита, как вдруг раздалось тихое жужжание поставленного на вибрацию мобильного телефона. Музыку во всех её проявлениях Хранитель не переносил и поэтому для звонка им был выбран именно этот режим. Кроме того он ещё был предпочтительнее тем, что почти не привлекал к себе внимание посторонних. А поскольку Хранитель был человеком практичным, он старался в общественных местах по возможности быть как можно менее приметным. Ему и так хват

...

конец ознакомительного фрагмента