Текст книги "Лакей Богов 1 (ЛП)"

Автор книги: Асаба Нацу

Соавторы: Куроно Куро
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Часть 3

– Лис?

Когда Ёсихико вернулся на территорию храма Онуси, он как раз пересёкся с Котаро, ненадолго выходившим наружу, и перегородил тому путь.

– Да. Хоидзин – это божественный лис? – спросил Ёсихико, указывая пальцем на Когане, сидевшего рядом и чесавшего подбородок задней лапой.

Ёсихико не такой простак, чтобы просто взять и поверить существу, которое объявило себя богом. Он решил, что разберётся, верить Когане или нет, после того, как услышит авторитетное мнение.

– Разве «Хоидзин» – это не собирательное имя, объединяющее много добрых и злых богов?.. Насчёт лиса не знаю, я же его не встречал, – ответил Котаро с характерной для верующего невозмутимостью.

Когане однозначно должен попадать в его поле зрения, но Котаро никак не реагировал на него. Похоже, он просто не видит лиса.

– Нет, ты понимаешь, просто тот лис сказал мне стать лакеем…

Хоть эти слова принадлежали Ёсихико, он и сам подумал о том, что они кажутся полным бредом. И, конечно же, когда их услышал Котаро, то с участливым видом положил руки на плечи Ёсихико.

– Ёсихико, я тебя ни в чём не обвиняю, но иди домой и проспись.

– Да уж…

Ёсихико сухо усмехнулся, но на самом деле, спал он сегодня достаточно.

Когане совершенно не вмешивался в их разговор и лишь смотрел, зевая от скуки.

– И раз уж на то пошло, хочешь, я за тебя помолюсь о защите от злых духов? Стоит 5000 йен, – предложил Котаро, неловко почёсывая затылок.

– …Скидку для друга не сделаешь? – спросил Ёсихико после короткой паузы.

– Нет.

– Так и знал.

Он предвидел такой ответ, но его честность и ясность всё равно порадовала.

– Ну что, ты остановил меня только за этим? Я сейчас немного занят, нужно провести службу в святилище и помолиться о безопасных дорогах для службы такси.

Сообщив о своих делах, Котаро быстрым шагом направился в сторону конторы храма.

– …Кстати, а сколько заработает храм за службу и молитву для таксистов? – бросил Ёсихико ему в спину.

Котаро молча обернулся, посмотрел на Ёсихико, а затем вдруг улыбнулся.

– Какая мирская мысль, Ёсихико. Важны не деньги, важна честная служба перед лицом богов.

«Ло-о-ожь!»

Ёсихико проводил своего друга взглядом до калитки конторы, а затем ощутил такой приступ бессилия, что у него чуть не подкосились ноги. Его друг предпочёл невнятным словам Ёсихико реальный заработок. А ведь Ёсихико отчетливо видел как лиса, так и что в этот самый момент тот неспешно потягивал передние лапы.

Прихожане начали бросать на Ёсихико подозрительные взгляды, так что он неуверенной походкой пошёл прочь. Он неспешно прошёл по главной дороге и начал спускаться по лестнице, но на полпути не выдержал и бессильно уселся на ступени. Из-за спины появился Когане, присел на ту же ступень и фыркнул, словно насмехаясь над ним.

– Этот гоннеги – весьма интересный тип. Хоть его и окружают мирские заботы, он не растерял свой свет. Жрец, в котором смешались грязь и чистота… очень любопытно.

– Коль тебе так нравится Котаро, его бы и просил, – бросил Ёсихико в ответ.

Несмотря на неожиданную просьбу поработать заменой, желания у него не появилось. И вообще, он до сих пор сомневался в божественности лиса.

– Мне нет смысла просить его. В конце концов, молитвенник у тебя.

– Так ведь заменой может быть кто угодно?

– Но выбрали-то тебя?

– Только благодаря моему деду, – самоуничижительно отозвался Ёсихико.

Когане протяжно вздохнул и неспешно взмахнул золотистым хвостом.

– …Я не собирался говорить тебе об этом, чтобы ты не зазнавался, но раз так… – сделав паузу, Когане посмотрел точно в глаза Ёсихико. – Тебя выбрали лакеем, пусть и временным, не только потому, что ты внук Тосимасу.

Ёсихико слегка вскинул бровь, удивившись услышанному. Так значит, его выбрали не просто по методу исключения?

– Много лет назад я отошёл от дел и с тех пор жил в том малом святилище, но чуть больше года назад начал видеть тебя. Каждый день ты проходил мимо моей обители.

Над головой зашелестели от ветра зелёные листья.

– Ты ничего не говорил своему другу гоннеги и втайне молился у святилища Дайтенкю. О своем деде.

Ёсихико обомлел и продолжал лишь смотреть в глаза Когане.

Он никому и никогда не рассказывал об этом.

Когда дед слёг с болезнью, Ёсихико задумался над тем, может ли что-то сделать для него, и в итоге начал каждый день ходить к святилищу Дайтенкю, чтобы молиться за его выздоровление. Он не говорил ни Котаро, ни семье, приходил в дождь и в ветер, глубокими вечерами после тяжёлой работы, после бессонных ночей, проведенных в думах о будущем. Он не пропускал ни единого дня, даже если ему приходилось подниматься по лестнице медленно, придерживая разболевшееся колено.

– Откуда ты… знаешь?..

Хоть он и не верил в богов, во время молитв он просил их от всего сердца о том, что если эти сверхъестественные создания и вправду существуют, то пусть спасут жизнь деда. Тогда он думал, что больше ничем не может помочь.

Когане ещё раз сокрушённо вздохнул и вновь посмотрел на Ёсихико.

– Ты уже забыл, что я бог? Не задавай глупых вопросов, вроде того, откуда я это знаю.

Ёсихико закрыл рот, не найдя, что на это ответить. Конечно, он всё ещё сомневался в личности Когане, но для обычного лиса тот слишком уж бегло говорил по-человечьи и слишком хорошо разбирался в делах богов. Если же согласиться с тем, что он бог, то всё встанет на свои места.

Взгляд Когане скользнул к небу, и он продолжил:

– Молить богов лишь во времена невзгод – поведение, не заслуживающее похвалы, какими бы ни были обстоятельства. Многие боги сыты по горло людьми, которые лишь взывают к ним, совершенно не принимая участия в фестивалях. Поэтому и тебя могли признать человеком, недостойным избрания, хоть ты и внук того лакея. Однако… – прервавшись, Когане ненадолго задумался и моргнул. – Однако тогда ты молился лишь о своём деде. Не говорил ни слова о собственном здоровье или о работе. И боги заметили это.

Одолеваемый сложными чувствами, Ёсихико опустил взгляд. Он молился так не потому, что искал похвалы.

К тому моменту, как его колено зажило, Ёсихико понимал, что уже никогда не сможет вновь зарабатывать на хлеб бейсболом. Конечно, он бы соврал, если бы сказал, что не ощущал привязанности к этому виду спорта, на который потратил столько лет, но былые приверженность и страсть уже выветрились из его сердца. Его молитва – лишь результат того, что о здоровье своего деда он тогда думал куда больше. И к тому же…

Ёсихико кратко вздохнул.

К тому же, тогда ему наверняка казалось, что дед, в одиночку сражающийся с болезнью, чем-то похож на Ёсихико, боровшегося с одиночеством, которое он ощущал в обществе.

Когане подождал ещё немного и продолжил:

– Также они учли и твою вчерашнюю молитву у святилища Дайтенкю.

– Вчерашнюю?..

Действительно, вчера перед работой он зашёл в то святилище. Но причём здесь это?

Глаза Когане неотрывно следили за Ёсихико.

– Ты просил прощения у богов, ведь так? Ты сожалел о том, что «в тот раз пожелал, не подумав».

Ёсихико широко раскрыл глаза, услышав знакомые слова.

Действительно, именно их он и произнёс. Спустя год после кончины деда, когда его чувства улеглись, Ёсихико пришла в голову мысль. Конечно, когда он просил о спасении деда, то не врал. Однако он подумал, что в то же время молитвы его вызваны слабостью и попыткой сбежать от реальности, ведь даже пока дед был здоров, Ёсихико ничем не мог помочь ему, зато, когда понял, что может потерять его, то не захотел отпускать.

Он искал фундамент, хотел хоть за что-то зацепиться.

Хотел излить свои чувства, переполнявшие сознание.

И, возможно, зря он молился о здравии в святилище неподалёку.

Ведь он должен был понимать, что люди не живут вечно.

– Лишь малая часть людей приходит, чтобы поблагодарить богов за помощь, но ещё меньшая раскаивается в совершенных прежде молитвах и приходит вымаливать прощения. Особенно, когда они молились за кого-то другого.

Ёсихико удручённо отвел глаза. Ему стало неловко от всех этих речей.

– Твое похвальное поведение признали. Именно поэтому тебя назначили пусть и временным, но всё же лакеем, и доверили молитвенник. Тебя сочли способным помочь обессиленным богам, – Когане указал лапой на молитвенник в руках Ёсихико. – Потому что в противном случае я не понимаю, что он у тебя делает.

Кажется, лис решил закончить рассказ колкостью.

Ёсихико ещё раз опустил взгляд на молитвенник и кратко вздохнул. Так и неясно, награда это или же наказание.

Сделав очередной вздох, Ёсихико поднялся на ноги. Так или иначе, он более-менее разобрался в том, что это за вещь и почему она у него очутилась.

– И всё же, доверить мне такую ответственную работу… – буркнул Ёсихико, спустился по лестнице до конца и бросил взгляд на малое святилище сбоку от себя.

Поскольку его колено всё ещё трудно назвать окончательно зажившим, он до сих пор не таскал на работе тяжёлых грузов, а дома только и занимался тем, что играл, ел и спал. И на что только рассчитывают высшие боги, назначая его пусть на временную, но всё же должность? Даже сам Ёсихико испытывал по отношению к себе небывалые разочарование и раздраженность, ведь он потерял всё, что заработал в жизни, и дорогих ему людей, а к тому же предал надежды всех, кто окружал его.

Он открыл молитвенник и пролистал его, просматривая имена богов, чьи заказы выполнял дед.

На этих страницах – история жизни деда и богов, о которой Ёсихико ничего не знал.

– Интересно, почему ты занимался этим, дедушка?..

Вряд ли ему было так легко много двигаться в его годы. И почему он только продолжал выполнять прихоти богов? В голове Ёсихико ожил образ мягко улыбающегося деда. До того, как они начали жить вместе, дед всегда встречал его у себя с распростёртыми объятиями, а в дни, когда Ёсихико ссорился с родителями и уходил бродить по улицам, дед искал его, находил, приглашал к себе и кормил тёплым удоном 1515
  Удон – традиционная японская лапша из пшеничной муки.


[Закрыть]. Он с радостью брался за общественные работы, будь то прополка сорняков в парках или сбор мусора. Иногда ему даже доставалось от бабушки за то, что она считала его слишком уж добрым.

– Если вопрос в том, почему твой дед работал лакеем, тебе стоит унаследовать его волю и увидеть самому, – золотистые глаза Когане вдруг посмотрели на него, и лис взмахнул хвостом. – Возможно, ты поймёшь это, если пойдёшь по его стопам.

– По стопам дедушки…

Ёсихико задумался было о том, не пытается ли Когане использовать его в своих корыстных целях, но вдруг проникся ситуацией. Ему неожиданно попал в руки молитвенник, оставшийся от дедушки. И именно на него легла задача продолжать записи.

Ёсихико засомневался и прикусил губу.

Когда его дед слег с болезнью, он полагал, что может помочь лишь ежедневными походами к святилищу Дайтенкю и молитвами.

Но прошло время, и ему доверили продолжить работу деда – то, что мог сделать лишь он.

– К слову… просто к слову… – всё ещё сомневавшийся Ёсихико повернулся к Когане. – …Каков твой заказ?

Когда он наконец задал вопрос, Когане сразу поднял просиявший взгляд.

– Решил наконец согласиться на должность?

– Не знаю, решил или нет… но подумал, что спросить стоит.

Трудно согласиться, когда тебе предлагают лишь роль замены. Однако Когане не хотел слышать этих отговорок и поставил вопрос ребром:

– Так решил или нет?!

– Х-хорошо, я согласен, согласен! Мне просто нужно работать, пока вы не отыщете замену, так?!

Даже если он станет временным лакеем, возможность продолжить дело деда казалась Ёсихико единственной правильной дорогой в жизни, за время которой он уже успел потерять и мечту, и работу.

– Хорошо, – услышав ответ Ёсихико, Когане вновь уселся ровно. – Мой заказ не так уж сложен.

И, после небольшой паузы, лис объявил:

– Как я уже говорил, людей, прославляющих богов на фестивалях, становится меньше, и из-за этого боги теряют свою силу. Мне нужно, чтобы ты придумал, как пробудить в людях Японии почтение и уважение к богам и осознание необходимости фестивалей.

Между Ёсихико и Когане просвистел порыв сентябрьского ветра.

– Э-э… что-то мне кажется, что такой заказ я выполнить не смогу… – Ёсихико отвёл взгляд и почесал затылок.

– Ч-что?! Ты отказываешься?! – Когане выпучил глаза.

– Я ведь не политик и не настолько харизматичен, чтобы повлиять на жителей всей Японии. К тому же я понятия не имею, как изменить психику людей так, чтобы они вновь начали проводить фестивали.

Когане глухо прорычал в ответ на объяснения Ёсихико. Тем не менее, Ёсихико считал, что не мог ответить по-другому. В конце концов, он лишь разочаровавшийся в жизни инвалид, который хоть и начал выбираться из дома, но так и не может найти работу. Его возможности сильно ограничены, ведь он не какая-нибудь девочка-волшебница.

– Х-хорошо, раз так, то для начала мне хватит и населения Киото. Уж повлиять на людей этого исторического города ты…

– А-а, нет-нет-нет. Я же сказал, это невозможно. У тебя нет никаких заказов, которые я мог бы исполнить сам, не вовлекая в это других людей? – Ёсихико перебил Когане и усел на каменную ступень малого святилища.

Когане смотрел на него ошарашенным взглядом.

– Следи за своими словами! Ты не мог бы относиться ко мне, к богу, уважительнее?!

– Да-да, слушаюсь и повинуюсь… сойдёт?

– А-а ну стоп! Это был не заказ! – одёрнул Когане собеседника, уже готового кивнуть и закончить разговор.

Ёсихико обернулся и посмотрел на святилище, продолжая сидеть на каменной ступени. Он вновь убедился, что по сравнению с основным святилищем это совсем маленькое и неухоженное. Когане говорил, что провёл в уединении много лет, но сколько же точно времени он тут прожил? Если бы Ёсихико заперся в таком маленьком помещении, а затем, спустя годы, вышел наружу, у него наверняка скопилась бы уйма вещей, которые он хотел бы сделать.

– Так ты что, всё время тут жил? Разве тебе не хочется что-нибудь сделать или куда-нибудь сходить? Например… поесть чего-нибудь вкусненького? – пока Ёсихико говорил, он опустил взгляд и заметил за коробкой для подаяний брошенный журнал.

Когане сокрушённо вздохнул.

– Я – бог. Человеческая еда меня не интересует.

– …Но почему-то у тебя из-за короба выглядывает «Справочник Киотского гурмана» с кучей следов от лап…

Повеяло чем-то неприятным.

– Это оставили посетители, – парировал Когане, стараясь поддерживать серьёзный вид, а Ёсихико принялся листать журнал и в итоге остановился на статье с заголовком «10 Киотских сладостей, которые обязательно нужно попробовать».

– …И, тем не менее, на странице «Цудзири» я вижу кучу следов.

«Цудзири» – традиционное чайное кафе, основанное владельцами древнего одноимённого магазина удзийского 1616
  Удзи – город в префектуре Киото, известный местным особым сортом чая.


[Закрыть] чая. В нём подают всевозможные десерты, приготовленные с использованием качественного тёртого чая Удзи, например, фруктовые салаты с данго 1717
  Данго – шарики моти на палочке.


[Закрыть] и мороженое. Но ничто в их меню не сравнится по популярности с парфе 1818
  Парфе – французский холодный десерт из замороженных сливок с ванилью и сахаром, а также прочими разнообразными добавками.


[Закрыть] из тёртого чая, ради которого каждые выходные у входа в кафе выстраивается очередь.

– Хочешь, небось, парфе из тёртого чая…

– В-вовсе нет! Просто я случайно страницу в этом месте задевал лапой, но я совершенно не хочу его… – принялся оправдываться Когане, но тут молитвенник, лежавший сбоку от Ёсихико, начал тускло светиться.

Затем блокнот сам по себе открылся, а чернила, которыми написано имя Хоидзина, стали куда насыщеннее, словно кто-то ещё раз провел по ним кистью.

– П-подожди! Это был не искренний заказ!

Однако молитвенник проигнорировал поспешившего к нему Когане, и имя Хоидзина окончательно почернело.

– Высшие боги, я отказываюсь признавать это! Неужели вы вписали мое имя ради этого заказа?! – Когане вдруг встал на задние лапы и обратился к небу. – Немедленно отзовите решение!

Ёсихико и сам перевёл взгляд на небо.

– Э-э, получается, заказы ещё и одобряться должны?

До сих пор он думал, что бог, чьё имя всплыло в молитвеннике, может попросить всё, что пожелает, но, по всей видимости, это не так.

– Этот молитвенник создали старшие из богов. Именно они решают, какие заказы следует одобрить… но всё же!..

Когане сверлил небо взглядом, поскрипывая зубами. Но чернила глубоко въелись в бумагу молитвенника и как-либо меняться уже не собирались.

– …Я, конечно, не знаю, что там думают высшие боги… – Ёсихико взял молитвенник и посмотрел на яркие символы. Эти сочные, отчетливые иероглифы, показались ему куда более живыми, чем раньше. – Но, может, смиришься уже?..

Вдоль святилища вновь пронёсся ветерок, думавший о чём-то своём.

Часть 4

Кафе «Цудзири» в Гионе расположено на улице Сидзё, которая тянется от великого храма Мацуо до храма Ясака. Оно находится совсем рядом с главной торговой улицей Киото – Ханамикодзи, пролегающей близ перекрёстка Сидзё-Каварамати. На этой улице столько исторических кафе и магазинов, что все туристы, посещающие Киото, заходят на неё хотя бы раз.

– Простите, что заставила ждать, вот ваше особое Цудзирийское парфе.

Ёсихико удалось сразу найти свободное место, не в последнюю очередь благодаря тому, что он пришёл в будний день. Он занял дальний столик у окна и уже скоро забрал у официантки заказанное парфе.

– Я не согласен… – проворчал Когане, севший напротив.

Судя по тому, что он, несмотря на все жалобы, соизволил прийти, Когане всё же неравнодушен к этому месту.

Ёсихико наклонил голову к Когане, который делал вид, что равнодушно смотрит на парфе, и приглушённо сказал:

– Слушай, раз уж ты пришёл сюда, то прекрати жаловаться. Знаешь, сколько парню нужно храбрости, чтобы войти в такое кафе одному?

Почти все посетители кафе – девушки, а представители мужского пола если и встречаются, то только в сопровождении спутниц. Ёсихико оказался единственным парнем, пришедшим в заведение самим по себе.

Деревянные стол и стулья, а также решётка на окне оформлялись красивым геометрическим орнаментом, подчёркивающим атмосферу изысканного старинного заведения. Из-за этого в нём, в отличие от дешёвых городских кафе, не получалось расслабиться.

– Не хочешь – как хочешь, сам съем. Не зря же я самый дорогой десерт из меню заказал.

– Стой, я не говорил, что не буду, – сказал Когане и ударил лапой по руке Ёсихико, потянувшейся к ложке. – Ты купил его, несмотря на скромные финансы. Я не могу так просто отказаться.

С этими словами Когане ловко подтащил к себе парфе лапой.

– С древних времён люди жертвовали богам еду, а мы поглощали те мысли, которыми она полнилась. Другими словами, мы можем с легкостью вкушать подношения, даже не пользуясь устами, но сейчас…

– А, ясно, тогда спасибо, – не дав Когане закончить, Ёсихико снял ложкой немного крема с тёртым чаем и поднес ко рту.

– Какого чёрта ты без спроса ешь?!

– Да ладно, дай попробовать. Платил-то за него я.

– Где это слыхано, чтобы человек ел подношение богам?!

– Но ты подумай хорошенько.

Пытаясь успокоить Когане, у которого аж шерсть дыбом встала, Ёсихико посмотрел по сторонам и заговорил на тон ниже. Когда Когане злился, то начинал разговаривать очень грубо, но пушистому лису весьма трудно выглядеть грозным.

– Если ты говоришь, что съешь лишь те «мысли», что я вложил в парфе из тёртого чая, то само-то оно останется. Нехорошо оставлять несъеденной вещь, за которую заплачено столько денег. Или боги считают, что к еде можно относиться пренебрежительно?

Ёсихико сыпал резонными аргументами, оправдывая долгие годы общения с искренне верующим другом. По ходу дела он ещё раз приложился к парфе и попробовал примешанные к нему сладкие каштаны. Когане смотрел на него с разинутым ртом, а затем застучал лапой по столу.

– Я не говорил о том, что можно относиться пренебрежительно! Как раз поэтому я и в самом деле собирался съесть его! А ты его у меня…

– Короче, есть ты всё-таки будешь? – Ёсихико недоверчиво посмотрел на лиса.

Почему бы ему просто не признать, что он будет есть, и дело с концом?

Когане быстро помолился, ловко хлопнув передними лапами1919
  В синтоизме молитвы завершаются хлопком в ладоши.


[Закрыть], а затем, пока его вновь не обокрали, быстро укусил верхушку парфе.

– О!.. В-вот это блаженство! – уши Когане вздернулись, глаза широко раскрылись, а тело вздрогнуло так, словно его ударило током. – Столько лет я жил и не знал о том, что в мире людей есть настолько вкусные вещи!..

– Вот и хорошо. Заказ выполнен.

– Я же говорил, это не заказ!

– Ладно, вот тебе данго.

Ёсихико выудил из парфе белоснежный шарик и поднёс ложку к носу Когане. Это увидел один из парней, сидевших в кафе, и ошалело заморгал, когда шар бесследно исчез в воздухе.

– Какая неописуемая мягкость и приглушённая сладость!..

– А вот это – желе из тёртого чая.

– О-о-о, эта мягкая тёмно-зелёная смола отдаёт чайным ароматом!..

Каждый раз, когда ложка оказывалась во рту Когане, со стороны казалось, будто парфе неожиданно исчезает с неё. Ёсихико внимательно следил за тем, чтобы некоторые ложки доставались и ему. Если парфе будет каждый раз так пропадать, это может вызвать подозрения со стороны других посетителей. Ему хотелось, чтобы его просто сочли чудаком, который любит периодически махать ложками с парфе в воздухе.

– Ёсихико, не мог бы ты передать мне ещё ложку того зелёного бульона?!

– Какой ещё бульон?.. Это сироп. Ты мне аппетит портишь.

– И это мой каштан! Ты уже ел!

– А! Понял, понял! Не бесись.

После каждой ложки измазавшийся кремом лис возбуждённо рассказывал свои впечатления о том, что оказалось у него на языке. Ёсихико, наблюдавший за этим, в какой-то момент заметил, что мягко улыбается, чего с ним не случалось уже очень давно.

Вечером того же дня Ёсихико лежал дома в постели и рассматривал молитвенник, но был вынужден подняться из-за бесконечных соприкосновений шерсти с его кожей. Конечно, мягкий мех трогать приятно, но когда он так настырно лезет к тебе, то начинает мешать.

– Зачем ты ещё и домой ко мне пришёл?..

Рядом с Ёсихико, оккупировав половину его кровати, уснул похрапывающий Когане. Судя по тому, как иногда дёргались его лапы и хвост, он смотрел какой-то сон. После слов Ёсихико лис снова взмахнул хвостом и попал ему по лицу.

– Пока не… исполнишь заказ как следует… не уйду… – повторил спящий Когане те же самые слова, которые беспрестанно выговаривал перед тем, как уснуть.

Похоже, он остался недоволен тем, что его заказом стало парфе с тёртым чаем, которым к тому же пришлось делиться с Ёсихико. Собственно, Ёсихико уже успел основательно поспорить с ним, имеет ли право лис говорить так после того, как поел со столь счастливым видом.

– Вот настырный… – с кислым видом отозвался Ёсихико, удивляясь тому, что Когане даже во сне стоит на своём.

Ёсихико ожидал, что после выполнения заказа в молитвеннике появится красная печать, как на страницах с поручениями, выполненными дедом, но этого не произошло. Значит, заказ ещё не выполнен?

– Хотя, погоди-ка…

Ёсихико пришла в голову идея, так что он вылез из кровати, спустился по лестнице, а затем достал из телефонной тумбочки красные чернила и вернулся обратно. Что, если печати рядом с именами божеств не вырисовываются сами, а проставляются богами-заказчиками? В таком случае заработать печать Когане удастся, только уговорив его.

Посмотрев на почему-то звучно храпящего и разлегшегося на его постели Когане, Ёсихико хитро ухмыльнулся. То, что он накормил лиса парфе, – неоспоримый факт. Поэтому чувства вины у него не появилось.

Следующее утро началось с гнева божественного лиса, увидевшего поверх своего имени ярко-красную печать, которую не ставил.

– А-а-ах ты! Какого чёрта ты без спроса поставил печа-а-ать?!

В тот день Ёсихико проснулся от того, что Когане безжалостно колотил его красной от чернил правой передней лапой.