Текст книги "Откуда в небе лошади (рассказы)"

Автор книги: Артур Ярин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Нужно рассуждать трезво: от такой мамаши сбежала бы и я – наверняка не дает сыночку и свежего воздуха. Кудахчет вокруг него с утра до вечера, сюсюкается, а пацану, поди, на волю хочется – по полю побегать, из рогатки пострелять, девочек за косы подергать. Вот он и сбежал, а эти лесные грызуны только катализатором послужили. Но вот как это объяснить мадам Менc?

Что ж, пришло время показать свои настоящие магические способности, как я любила повторять в детстве: "Своя ложка ближе к каше".

Я села с прямой спиной, закрыла глаза и сконцентрировалась на мозговых извилинах, где-то в самом их центре. Глубоко вдохнула и так же глубоко выдохнула. Расслабила ремешок на талии и тело, после чего... преспокойно заснула.

М-да, концентрация мне не удавалась никогда, тем более на мыслительном процессе или на его отсутствии. Но это не беда, меня всегда выручали врожденная фантазия и находчивость, как написано в моей характеристике, полученной в МИСТЕРЕ ИСТУКАНЕ: "Сия особа особенно отличается неадекватностью мышления, нетрадиционными взглядами, непечатной лексикой и другими параненормальными феноменами".

Очнувшись от сна, я уже знала, что мне делать дальше. Действовать нужно было немедленно, безотлагательно и безоглядывательно, так как, по моим наблюдениям, вразумительного ответа на вопрос "при чем тут магия?" от мадам Менc мне не добиться, а если и добиться, то добивать тогда придется уже меня. Тем более надо было спешить, потому как менялся лунный день, и магическая сила могла ослабнуть.

Итак, я стала произносить заклинание для вызова мышей. Не удивляйтесь, именно для вызова мышей, ведь это только сказки и выдумки, что слухами в полной мере владеют сороки, но на самом деле все обо всем знают мыши, ибо бывают ТАМ, где люди хранят ТО, чего не должен видеть НИКТО.

Истин рога мати нкерта

Мимрта оыкмыан ук!

вещала я на Древнем Языке, что в переводе означало:

Мышка-норушка,

Чувствительно брюшко,

Проворненький носик,

Слушай мой вопросик.

Из воздуха появилась мышка. Она посмотрела на меня внимательными глазками и спросила:

– Чего надобно, старче?

Я от удивления чуть было не ответила: "Корыто давай!" Но мышка вовремя спохватилась и совершенно другим голосом, делая вид, что ничего не произошло, поведала:

– Что же тебе нужно, Емеля?

Я так и села, но мышка снова как-то неуверенно крякнула, охнула и, видимо, потеряв всякую надежду сориентироваться, уставшим бабьим голосом проговорила:

– Ты кто? Что-то не узнаю тебя, Василиса Прекрасная, что ли?

– Н-н-нет, я Йо. Хотя не менее прекрасна и премудра, чем...

– Ох, простите, барышня, стара я стала, уже забываю, кому в каком виде являться. Сказок много, а я одна, на полставки, так сказать. Так умаялась, что сил нет. Так что заказывать будем – ковер-самолет? Предупреждаю, на стенку не вешай, а то один умник повесил, так летающую стенку своего замка до сих пор по пустыне ловит, у него в этой стене сейф с золотом был. Терем до небес? Предупреждаю, выше трех этажей не будет. Мужа-принца? Предупреждаю, остались только старше семидесяти. Сапоги-скоробеги? Предупреждаю, в комплект тормоза не входят. Ты только скажи – вмиг сделаю!

– Да нет, мне попроще, мне бы информацию подсобрать... для одного дельца.

– А-а, вон оно что, размышение, значит, делать будем.

– Это как?

– Как "как"? Мышей рассылать будем по окрестностям. Что я, по-твоему, сама по амбарам да кладовкам, погребам да заначкам, по закромам да подпольям бегать буду? Что я, сороконожка, что ли?!

– Да-да, понятно, – заторопилась я, чтоб не вспугнуть эту странную мышку.

Такого еще в моей практике не встречалось. Наставники в МИСТЕРЕ ИСТУКАНЕ меня, конечно же, предупреждали, что наблюдается некоторый упадок жанра моей профессии, но чтоб так упадочно!

– Так ты, девица, что тянешь, давай наводящие вопросы, исходную информацию к размышению подкидывай, а там – дело техники и нюха.

– Да-да, сейчас. Во-первых...

– Э-э, милая, только "во-первых" и будет. Я же тебе не цветик-семицветик и не волшебный дрючок, я – чудо одноразовое, только на один вопрос ответить могу.

Тут я растерялась, ведь нужно было выбирать один вопрос и самый главный, а вот какой из них главный-то?

Я усиленно думала. Что важнее: узнать, почему разыгрывается сундучок Ричарда Оторви Мое Сердце или куда так опрометчиво сгинул этот, будь он неладен, сыночек мадам Менс?

– Милая, ты время-то не тяни, оно не резиновое, оно нервов моих стоит, у меня кроме тебя еще дел по самый хвостик, так что давай выкладывай.

– Хочу знать, куда подевался сыночек мадам Менс!

– Вопрос понятен.

Мышка что-то прошептала себе под нос, щелкнула хвостом, три раза подпрыгнула на месте, и вокруг нее, сбежавшись из всех щелей, собралось десятка два мышей. Она что-то им пропищала на ушки, и те разбежались.

– Вот и все, через два часа ответ доставят в письменном виде в трех экземплярах. На чье имя составлять сие донесение?

– На имя Йо.

– Полное имя как звучит? Это же официальный документ, через канцелярию пойдет, понимаешь! А так только любовные записочки подписывают недоучки принцессы-акселератки.

– Канцелярия?

– Ха, а ты думала, что в сказочном мире анархия? Нет, деточка, здесь все, как у людей: сдал – принял, получил – расписался, премиальные и выговоры, все как положено, а иначе золотая рыбка давно бы уже в золотом аквариуме плавала, а конек-горбунок горбатился бы на ферме у какого-нибудь прогрессирующего крестьянина. Так имя полное как будет?

– Ойо-йо-ййй.

– Иностранка, что ли? Чтобтебелькин не твой случайно родственник?

– Нет.

– Ну да ладно, если нужна буду – вызывай. Понравилась ты мне, девица. Только больше эту чушь не повторяй, просто по имени зови.

– По какому?

– Зуся я. Так и зови: "Зуся, Зуся!", я и приду.

– Ох, спасибо вам.

– Да чего уж там, спасибо в зубах не унесешь, может, сахарку подкинешь?

– Конечно, сейчас!

Это был сущий пустячок – полкилограмма сахара тут же появились возле мышки.

– Вот спасибо! Ввек не забуду! До скорого, красавица! – прокричала, растворясь в воздухе, мышка Зуся.

[Image005]

Да, кому рассказать – не поверят: что-то в волшебном мире кардинально меняется, какие-то новые веяния, или просто безработица и безалаберность.

Через два часа на моем столе уже лежало донесение в трех экземплярах. Два я сразу бросила в камин, дабы кроме меня никто не мог на них наткнуться. Дождалась, пока донесения вспыхнут ясным пламенем и скоропостижно сгорят, а на третьем послании прочла:

Лист № 1

Местоположение мальчика по имени Янат, являющегося сыном мадам Менс, установлено со стопроцентной вероятностью и очевидностью.

На данный момент он находится в...

(см. продолжение на листе № 2)

Я зажмурилась – перед глазами всплыли два полыхающих листа. Никакая магия уже не сможет их возвратить назад. Я, конечно, попыталась, но они не вернулись, вернулась только малышка Ясна.

ЯВЛЕНИЕ ДЯДЮШКИ ДРУДА НАРОДУ

Снова стало необыкновенно гадостно.

И. Ильф, Е. Петров

Ясна вошла в комнату и плюхнулась в кресло, издав при этом звук "ох".

– Провела?

– Провела.

– Все в порядке? Дошли без происшествий?

– Как же "без происшествий" – это не женщина, а целый аттракцион.

– Так что же случилось?

– Ох, и не спрашивай. Поначалу все было хорошо – мы шли молча, мадам Менс время от времени всхлипывала, а потом нам повстречался дядюшка Друд. Он как раз шел с очередного семинара местной гильдии магов-теоретиков. Я поздоровалась с ним, а мадам Менс, узнав, что это наш родственник да к тому же маг, хоть и теоретик, тут же завалила его просьбами о спасении своего сыночка. Дядюшка отбивался, как мог, но ты же видела, что натиск мадам Менс выдержать невозможно – она уговорит и мертвого, и живого. Одним словом, Друд Ухта тоже теперь ищет мальчика по имени Янат.

– Да-а, вот стихийное бедствие! А где сейчас дядюшка?

– Я же сказала, ищет Яната.

– Что значит – ищет Яната?

– То и значит, пошел заглядывать по всяким сараям и шалашам, оврагам да холмам.

– Какой кошмар! А мадам Менс что делает?

– Не знаю, я довела ее до дому и пошла назад.

– Ну мы и влипли, Ясна. Ты сама-то как думаешь, куда подевался этот негодный мальчишка?

– Не знаю, если о нем не знают даже Лесные Кролики, то... он может быть где угодно.

– Послушай, Ясна, у меня к тебе есть еще один вопрос.

– Правда? А я думала, ты меня всю жизнь только воспитывать будешь.

– Ясна, перестань дуться на меня, а то лопнешь.

– Так что за вопрос?

– У меня такое ощущение, что с этим призом, я имею в виду сундучок Ричарда Оторви Мое Сердце, что-то не совсем чисто. Согласись, разыгрывать такое сокровище может либо полный идиот, либо полный меценат.

– Да? Наверно, ты права.

– Так вот, не могла бы ты...

Договорить я не успела, так как раздался ожесточенный стук входной двери, и в комнату весь в снегу ввалился дядюшка Друд. Был он мрачен и хмур. Сердито отряхивая с себя снег и перья, он всячески ругался на иностранных языках, коих знал превеликое множество, при этом недоверчиво поглядывал на меня и Ясну.

– Добрый вечер, дядюшка! – поздоровалась я, пытаясь придать своему голосу максимум коммуникабельности.

– Кому и добрый, а кому... От черт! – дядюшка, снимая свой тулуп, перецепился через рукав и рухнул на пол, беспомощно раскинув руки и водя по сторонам удивленными и слегка обиженными глазами.

Ясна и я мигом подскочили к потерпевшему и помогли ему встать на ноги. Затем при нашем неоценимом содействии дядюшка скинул верхнюю одежду, уселся в кресло возле камина и, закурив свою трубку, начал пускать пузыри.

Вам это, может, покажется странным, но мы привыкли. Дело в том, что врачи сто пятьдесят семь лет назад запретили дядюшке Друду курить, а привычка уже настолько въелась в его мироощущение, что избавиться от нее не представлялось возможным. Поэтому дядюшка придумал себе такой табак, от которого не было вреда, а были одни мыльные пузыри – и привычка осталась, и людям на забаву. Друд Ухта неоднократно по этому поводу повторял: "Думай о своих ближних первым, пока они не подумали о тебе сами!"

– Дядюшка, не пугайте нас своим молчанием, неужели с вами приключилось какое-то... недоразумение? У вас все в порядке?

– Да где там "в порядке"! – воскликнул дядюшка. – Ведь и ты, моя дорогая, уже тоже имела счастье быть знакомой с мадам Менс?

– Да.

– Так чего спрашиваешь?! Мне кажется, этот Янат правильно сделал, что сбежал от такой мамаши, единственное, в чем он не прав, так в том, что сделал это слишком поздно.

Друд Ухта перестал пускать мыльные пузыри и начал напряженно расхаживать по комнате. Мы с Ясной, затаив дыхание, следили за его передвижениями от одного угла к другому и думали, что же будет дальше. Таким взволнованным и рассерженным мы его еще не видели. Очевидно, мадам Менс вывела его из равновесия довольно-таки агрессивным методом, ибо сам по себе дядюшка миролюбив по характеру и спокоен по убеждениям. Мы даже не решались спросить, что же в конце концов произошло. Оставалось одно – ждать, вытирая со щек лопнувшие мыльные пузыри.

– Йо, Ясна, девочки мои, а не пойти ли нам в столовую и не предаться ли нам чревоугодию? Уж больно мой желудок пуст.

И тут мы с малышкой с тихим ужасом в мыслях вспомнили, что ужин-то мы так и не приготовили! Мы в отчаянье искали выход: сказать об этом напрямую было бы полным безумием, начинать вилять было бы безумием полнейшим. Из ситуации первой стала выкручиваться Ясна:

– Дядюшка, а вы...

Пока Ясна судорожно заговаривала дядюшке желудок, я опрометью бросилась на кухню и со скоростью комариного полета принялась что-то сооружать на стол. Используя свои золотые руки и магию, полуфабрикаты и консервы, я металась по кухне, стараясь успеть все приготовить до того момента, как дядюшка догадается, что ему просто морочат голову и пищеварение.

А тем временем из комнаты доносилось:

– Ты представляешь, а я им в ответ говорю: мой дядюшка – самый лучший маг-теоретик, его теории даже доказательств не требуют! Он не теории, он аксиомы создает! Он маг-аксиоматик!

Затем последовало еще несколько предложений, смысл которых ускользнул от моего понимания, а потом я отчетливо услышала голос Друда Ухта:

– Хр, хр, хр, храп!

Он храпел! Я заглянула в комнату – да, действительно, дядюшка спал, развалившись в кресле, а Ясна хитро поглядывала на меня.

– Вот так-то! – возликовала она шепотом и вышла ко мне на кухню.

Мы уселись за стол. Глядя на свою малышку, я поняла, что у меня самая лучшая ученица, и я ее очень люблю.

– Ясна, давай забудем все наши ссоры и будем жить дружно.

– Давай!

– Пусть у нас все будет хорошо, ладно?

– Конечно! И ты сошьешь мне платье...

– Я???

– И мы не будем ссориться!

– Сошью?!

– Будем доверять друг другу и помогать!

– Платье?!

– Будем любить друг друга!

– Уговорила.

ПРЕДЛОЖЕНИЕ ДРУДА УХТА

За эти два дня мы должны успеть сделать все, что нам нужно. Положение несколько затруднилось.

И. Ильф, Е. Петров

– Ясна, но мы все равно не можем вот так без дела сидеть и ждать, пока сыночек мадам Менс найдется сам. Нам нужно что-то решать.

Мне стыдно было признаться малышке, что я так позорно обошлась с предоставленной мышкой Зусей информацией.

– Да, конечно, сидеть пускать корни и слюни нам не стоит, но что делать, я тоже тебе не могу посоветовать, ведь я не волшебница, я только учусь.

– Вот и учись. Нам нужно познакомиться с этими Лесными Кроликами, чтобы хоть немного прикинуть, в какую сторону мог сбежать Янат.

– А как же Карнавал? Ты же обещала!

– До Карнавала еще три дня, думаю, за это время мы уже найдем мальчика.

– Тогда ладно, давай искать.

И тут мы услышали странный звук, который насторожил нас – кажется, это был стук вилок по пустым тарелкам! Мы за разговором незаметно для себя съели все, что я приготовила для дядюшки!!!

– Какой кошмар! – ужаснулась Ясна и съежилась в комочек.

– Это еще не кошмар, кошмар только просыпается.

Из комнаты стали доноситься кряхтенье и потягивания, зевки и мелкие ругательства дядюшки Друда. Он просыпался.

– Девочки, вы дома? – позвал он нас.

– Да, дядюшка.

– Это-о-о о-о-очень хорошо-о-о-о...

Друд Ухта явно был в хорошем расположении духа и аппетита.

– Девочки, дорогие мои, я ужасно голоден, просто катастрофически хочу есть, одним словом, я непомерно, безразмерно хочу набить свое чрево чем-нибудь вкусненьким.

– Что будем делать? – шепотом спросила Ясна.

– Не знаю.

– Может, сбежим?

– Куда?

– В окно.

– Третий этаж.

– Слевитируем.

– Потом все равно догонит.

– Не догонит!

– Сами вернемся.

– Девочки, вы что молчите? – забеспокоился дядюшка.

Мы в панике шевелили мозгами, надеясь на сообразительность и изобретательность друг друга.

Ясна вдруг подскочила на месте, посмотрела на меня безумными глазами и стала что-то шептать на Древнем Языке. Затем она подхватила три горсти пшеничной крупы и высыпала их на тарелку, и в тот же миг на тарелке задымилась прекрасная каша, украшенная веточками укропа и посыпанная сверху толчеными орехами.

– Ясна, ты – гений!

– Девочки, у вас что-то случилось? – на кухню вошел дядюшка Друд.

– Нет, просто мы ждали, пока зазеленеет укроп, – ответила Ясна, указывая на украшение каши.

– О! Это прекрасно! – возликовал дядюшка и, взяв ложку, принялся поглощать содержимое тарелки.

Мы с Ясной сели рядом, облегченно выдохнув. Я же говорила, что моя малышка обладает недюжинными магическими способностями, вот пожалуйста – ее одаренность налицо, точнее, на тарелке... хотя... кажется, уже в желудке.

Закончив трапезу, наш дядюшка откинулся на стуле и благодарно посмотрел на нас сытыми глазами.

– Ну что, мои девочки, должен признаться, что готовите вы великолепно, посему хочу предложить вам одно маленькое, но очень почетное дельце.

– Какое, дядюшка?

– Вы, я надеюсь, слышали, что через три дня в наших Верхних Пенках состоится Карнавал?

– Да.

– Ну так вот, его организует один мой старый знакомый, друг детства, так сказать, мой бывший одноклассник, а ныне директор Центрального гастрогнома – Кюль ибн Аван.

– Что??? – в один голос воскликнули мы с Ясной.

– Что "что"?

– Кюль ибн Аван – ваш друг?

– Да, а что? Что вы так переполошились?

– Нет, ничего, просто удивительно – мир, оказывается, так тесен.

– Да-да, тесен, недаром в книге "Записки для безголовья" сказано: "То, что удивляет, – туго перевязанные косички, тесный мир и тесные шорты". Но я отвлекся. Итак: мой друг попросил меня найти людей, которые смогли бы приготовить праздничный стол для Карнавала. И мне кажется, на эту роль лучше всех подходите именно вы.

Высказав это, Друд Ухта торжественно посмотрел на нас. Было видно, что его переполняет гордость.

– Дядюшка Друд, – начала я осторожно, – но дело в том, что мы уже участвуем в Карнавале в нескольких конкурсах.

– Это не беда – одно другому не мешает! – не моргнув и глазом, проговорил дядюшка.

– Но мы не справимся с таким объемом готовки! – пришла мне на выручку Ясна.

– Конечно, вы не справитесь, но вам помогут гномы. Для вас главное приготовить несколько блюд и торт, а остальное просто проконтролировать и снабдить кондитерский цех оригинальными и непредсказуемыми идеями. Вот и все.

– Дядюшка Друд, вы сказали, что Кюль ибн Аван ваш одноклассник? пыталась сменить тему разговора Ясна.

– Да, мы вместе учились в Школе магического искусства у великого мастера Кунда Чакра Тысячелепесткового!

– Так Кюль ибн Аван тоже маг?

– Да что с вами, девочки, что вы так бурно реагируете?

– Нет-нет, просто все это так удивительно! Так неожиданно! Человек, занимающийся магией, вдруг занимается...

– Девочки, но я так и не услышал, согласны вы или нет. Мне сейчас нужно идти к нему с ответом.

По выражению Друда Ухта мы поняли, что, отказавшись от столь лестного предложения, мы поссоримся не только с дядюшкой, но и со всеми Верхними Пенками, а может быть, и с Нижними. Выбирать было не из чего, и мы обреченно ответили:

– Конечно! С превеликим удовольствием!

– Вот и хорошо! – просиял дядюшка. – Я так и знал, вы не могли мне отказать! Теперь я буду одним из самых уважаемых людей Верхних Пенок, ибо моя племянница и ее ученица готовили праздничный обед для Карнавала! Это такая честь!

Я улыбалась, а в голове моей проносились мысли о том, что в один день на меня свалилось столько дел, сколько не сваливалось с момента моей последней заваленной сессии в МИСТЕРЕ ИСТУКАНЕ. Но ничего, все, что ни делается, – все к лучшему.

ПОИСК УКРАШАЕТ МУЖЧИНУ

Тут какая-то тайна, или извращенные вкусы.

И. Ильф, Е. Петров

Дядюшка Друд, довольный нашим с ним единодушием, улыбался и снова пускал мыльные пузыри из своей курительной трубки.

– Дядюшка, – заговорила Ясна, – ты так и не рассказал нам, что же с тобой произошло, когда ты отправился на поиски Яната.

– Кого?

– Яната. Сына мадам Менс.

– Ах, да, правильно, так его звали.

– Ты вернулся весь в перьях, ты что, искал его в курятнике?

– Ясна, что ты такое говоришь! В моем возрасте уже должно быть стыдно бегать по курицам. Нет, конечно же, просто... впрочем, я лучше расскажу все по порядку, тем более что до встречи с Кюль ибн Аваном у меня есть еще некоторое время, которое я с удовольствием посвящу рассказу о своих похождениях. Итак, слушайте.

... После того как мадам Менс убедила меня в том, что искать мальчика Яната мне все-таки придется, я отправился в сторону малозаселенного района Верхних Пенок. Вы же знаете, что Верхние Пенки только по традиции называются деревней, но на самом деле это маленький городок со своим укладом, со своими бюрократами и полицией, со своими больницами и школами, со своей мэрией и свечным заводиком. И, как в каждом городе, в Верхних Пенках имеются районы, пользующиеся у нормальных людей дурной славой. Такой райончик есть и в нашем городке – он называется Баламутский треугольник. Там никто не живет, там только влачат жалкое существование те, кто поставил себя наперекор общественному мнению, питанию и порядку. Там, как правило, обитают всяческие хулиганы, художники и любители свободной жизни. По моему мнению, туда и должен был направиться Янат, так как бежать далеко он бы не стал – он мальчик умный, я когда-то имел честь быть знакомым с ним. А Баламутский треугольник – место как раз для него, тем более что недалеко от него начинается Дубовый Лес, где пустило свои корни злополучное Братство Лесных Кроликов.

Я осторожно проник на территорию Баламутского треугольника. Это поросшая бурьяном улица в несколько домов, которые расположены ровным равнобедренным треугольником, отсюда и название – треугольник. Дома давно заброшены, и в них только ночуют всякие разные... люди.

Я медленно шел по улице, пытаясь встретить хоть кого-нибудь из представителей этой части населения Верхних Пенок, но, как назло, мне никто не попадался. Тогда я решил заходить в дома и спрашивать, не видел ли кто здесь мальчика по имени Янат.

Я постучался в дверь из грубо сбитых дубовых досок, на которой было коряво написано красным мелом:

ОСТАВЬ ОДЕЖДУ ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ

На мой стук никто не откликнулся, и тогда я тихонько приоткрыл дверь. Моему взору открылась полнейшая темнота. Очевидно, окна в комнате были завешены черным сукном. Но чутье мне подсказывало, что в комнате кто-то есть – двое или больше представителей человеческого рода.

Я это к тому уточняю, что, по слухам, в Баламутском треугольнике обитают не только люди, но и гномы, эльфы, тролли, русалки и прочие представители альтернативных народностей, а также всевозможные существа из параллельных Баламутских треугольников, квадратов, кругов, овалов и ромбов.

Не прикрывая за собой дверь, я предупредительно прокашлялся, давая понять, что в комнату проник некто посторонний, некто чужой. В ответ на свой кашель я услышал:

– Ты кто?

– Я Друд Ухта. Я хотел бы узнать, не видели ли вы...

– Человек, здесь же темно, мы ничего не видели. Темно, понимаешь?

Признаться честно, меня как-то выбила из колеи такая логика, поэтому первые минуты три я не знал, что ответить, но меня не торопили.

Когда я уже было собрался с мыслями и решил, что ответить, то почувствовал на своем плече чью-то тяжелую руку.

– Друд Ухта, ты надпись на двери читал?

– Да, – ответил я, и мне почему-то стало... как бы это сказать, в общем, у меня совершенно некстати покраснели щеки.

– Ты правильно понял написанное на двери?

– Ну-у, в общих чертах...

– Так почему же ты в одежде?

– Э-э, дело в том, что я ненадолго, я, видите ли...

– Шляпу сними.

– Ага, сейчас.

– И ботинки... и войди к нам в своей первозданной чистоте, ибо ты вступаешь на территорию независимой вселенной, где нет места стыду и морали, где нет места ложным принципам, где нет места вообще. Только здесь царствуют свобода, равенство, братство и сестринство!

В это время за мной захлопнулась дверь, и стало так темно, что я даже не мог различить бородавку на собственном носу.

– Поймите, я... – попытался я отстоять свою позицию и одежду.

– Человек, ты знаком с такой доктриной, как "В чужой монастырь со своей женой не ходят"?

– Да.

– Так к чему тогда наши дебаты? Раздевайся, сбрасывай с себя эту проклятую иллюзорность мира и стань равным среди ровных, стань свободным среди освобожденных!

Тут мое терпение лопнуло, в конце концов, кто они такие, чтобы меня, трехсотпятидесятилетнего парня учить жизни?! Я маг или не маг?!

– Молодые люди, хотите, я вас сделаю не молодыми или не людьми? Вы на вопрос ответить можете или нет? Я спрашиваю, вы мальчика по имени Янат не встречали?

– Нет, не встречали. Он кто?

– Неважно, – ответил я и вышел.

Результаты встречи были нулевыми, но я не отчаялся, напротив, решительно зашагал к следующему дому. Ведь если бы у меня пропал сын, разве я... Да что там говорить – людям надо поморгать... ой, оговорился, помогать!

И вот передо мной следующий дом, в котором вместо двери было полотно с вышитыми на нем руническими знаками.

"О! Здесь живет кто-то, кто знаком с волшебством, – подумал я. – Это наверняка облегчит общение".

Я постучал камешком о стену и в ответ услышал:

– Заходи не бойся – выходи не смейся!

– Добрый день! – поздоровался я, когда вошел в помещение.

В комнате находились стол, заваленный рукописями, стул, заваленный рукописями, кровать, заваленная рукописями, и пол, заваленный рукописями. Посреди этой глыбы бумаг сидел пожилого вида человек с длиннющей бородой, которая начиналась у него на макушке, плавно переходила в брови, усы, растительность на груди, пупке и так далее. Он внимательно посмотрел на меня и пригласил сесть.

Так как второго стула в комнате не наблюдалось, я уселся на пол, скрестив ноги.

– Вас как зовут? – спросил незнакомец.

– Друд Ухта.

– А меня Вел Слот. Я писатель.

– Очень приятно!

Я не кривил душой, мне действительно было приятно. Все-таки это было более-менее осмысленное общение, чем предыдущее. А также я немного знал этого человека, правда, заочно. Когда-то, несколько лет назад, я читал его книги. Как сейчас помню: роман "Понедельник", авангардную повесть "Женщина на рельсах" и "Рассказы Тополя". Помню, мне нравился смелый ход мыслей автора.

– А ведь я вас знаю, когда-то читал ваши произведения, – начал я разговор.

– Приятно слышать.

– Но я к вам вот по какому поводу.

– Да, да, прелюбопытно узнать?

– Не встречался ли вам мальчик по имени Янат?

– Как вы говорите, Янат? Не припомню... хотя... нет, все-таки, встречал. Точно встречал! Он заходил ко мне побеседовать о жизни, мы с ним поговорили минут десять, и он ушел.

Я и не ожидал такой удачи, поэтому, чтобы не отвлекаться, тут же стал спрашивать:

– А куда он пошел?

– Не знаю.

– Может, он хотя бы говорил, куда направляется?

– Нет. Не говорил.

– А из разговоров не было понятно – куда?

– Вы знаете, из разговора вообще ничего не было понятно. Абсолютно.

– А о чем вы говорили?

– Мальчик спросил... э-э... Нет, не помню, я только помню, что ответил ему.

– И что же вы ему ответили?

– Нет.

– Что "нет"?

– Я ответил ему НЕТ. Ответ помню, а вопрос нет. Но то, что ответил "нет", – это точно.

– Понятно.

Да, только появилась было какая-то зацепка и тут же отцепилась. Но уходить так мне показалось невежливым, и я спросил:

– А над чем вы сейчас работаете?

– Вы видите перед собой бумаги? Это я делаю сто пятнадцатую редакцию эпоса "Вой, она и мир с ними!".

– Понятно, – сказал я и, решив, что этого достаточно для вежливости, раскланялся и направился к третьему дому.

На третий раз должно повезти, думал я, остановившись у двери, окованной осколками рыцарских лат.

На двери не было никаких надписей, лишь слева на веревочке висел маленький молоточек, а справа – маленький серп. Я взял молоточек в руки и осторожно постучал в дверь. Никто не отозвался, я безо всякой рефлексии пнул дверь ногой – она со скрипом распахнулась.

Перед моим взором открылась совершенно пустая комната – ни мебели, ни людей.

И вдруг из воздуха стала материализовываться прекрасная девушка. Она была божественна – в прозрачном платье, которое, казалось, было соткано из самого тонкого тумана.

Она посмотрела на меня ласково и нежно, а потом спросила:

– Это ты?

– Да, – ответил я, чтобы не соврать.

Девушка окончательно обрела плоть и подошла ко мне ближе.

– И где ты шлялся все это время?! – завизжала она прямо мне на ухо.

От неожиданности я подскочил.

– Я?

– Да, ты!

– Я???

– Ты! Ты! Ты! Где шлялась я – я знаю, а вот где ты шлялся все это время?

– Простите, но я не понимаю, может, вы меня с кем-то путаете?

– Стоп! Ведь это ты?

– Я.

– Правильно! Так где же ты шлялся?

– Постойте, я – это действительно я, но, очевидно, я не совсем тот "ты"!

– Какая разница! Все вы, мужчины, одинаковы!!!

– Но... – хотел я разуверить незнакомку, да не успел – она растворилась в воздухе.

Расстроившись таким обормотом дел... ой, опять оговорился, таким оборотом дел, я молча выругался и повернулся, чтобы уйти. Но... дверь куда-то исчезла. Вокруг были четыре стены и ни одной двери! Лишь где-то под самым потолком размещалось маленькое выбитое окошко. Я так устал, что, просто-напросто, превратился в скворца и вылетел наружу. В таком виде я и вознамерился долететь к дому. Да не тут-то было!

Когда я уже подлетал к нашему дому, мне навстречу неизвестно откуда выпорхнула группка молодых ведьмочек на ступах. Наверно, разлетались домой на новогодние каникулы и, как всякие школьники, вырвавшиеся из стен любимого учебного заведения, не включили габаритные огни и напрочь игнорировали правила воздушного движения. В общем, я ударился об одну из ступ и ступором упал в сугроб. Но, видно, от сильного удара во мне что-то долго не срабатывало в трансмутационном процессе, и я долго приходил в себя и свой естественный облик. В сугробе я так промок и промерз, что поспешил домой безотлагательно, сбрасывая на ходу скворцовский вид. Да, а лет мне уже многовато даже для мага-теоретика, поэтому не все так гладко в моей жизни, как на бритой щеке. Вот. И теперь я имею на своем теле особую примету волосы на плечах так и не вернулись в исходное положение...

С этими словами дядюшка Друд наклонился и, задрав майку на спине, предоставил нам возможность рассмотреть на его плечах маленькие прекрасные крылышки. В таком виде дядюшка Друд походил на престарелого амурчика на пенсии.

– Вот такие дела, – закончил свою речь Друд Ухта и тяжело вздохнул.

ВМЕСТЕ ВЕСЕЛО ШАГАТЬ И НЕ ТОЛЬКО

Когда я вижу эту новую жизнь, эти сдвиги, мне не хочется улыбаться, мне хочется молиться!

И. Ильф, Е. Петров

Вечер наступил мгновенно, как это обычно бывает зимой. Стало темно, и мы зажгли свечи. Дядюшка Друд ушел к своему другу делиться новостями, а мы, подперев щеки руками, сели у окошка.

Этот долгий день наконец-то подходил к финалу, и нами овладела такая апатия ко всему, что мы решили сегодня уже ничего не делать – всеми неотложными делами займемся завтра, как говорится, "утро вечера попозже".

За окном светила луна, детишки из соседних дворов играли в снежки и лепили снеговиков. Но вдруг все это веселье мигом прекратилось – на горизонте показалась мадам Менс.

Она медленно шла, вся запорошенная снегом. Шаг ее был тверд и уверен, в ней чувствовались огромная сила, несгибаемые воля и позвоночник.

На душе стало как-то неуютно, почему-то в голову пришла мысль, что вечер окончательно и бесповоротно потерян для полноценного отдыха.

Мадам Менс постучала в дверь, и нам глупо было делать вид, что в доме никого нет. Поэтому, кряхтя всем, чем только можно, плюс мыслями, мы отворили дверь.

Мадам Менс, не тратя зря и секунды, тут же с порога сообщила:

– Нам нужно идти в Братство Лесных Кроликов!

– Зачем?

– Чтобы допросить их. Чует мое сердце, они что-то скрывают!

– Но на улице темно, дело близится к ночи!

– Ничего страшного, я взяла с собой факелы, к утру мы вернемся.

– Мадам Менс, простите, но вам не кажется, что нам необходимо отдохнуть?

– Господи, какие вы жестокие! Какие вы бессердечные! Мой сын в опасности, а вы собираетесь преспокойно и сладко спать! Не хотите со мной идти и не надо! Я пойду сама!