Текст книги "Эхнатон. Фараон-вероотступник"

Автор книги: Артур Вейгалл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 9
ПРИРОДА НОВОГО КУЛЬТА

В новом культе, который пропагандировал фараон, не было ничего слишком возвышенного или непривычного. Идея монотеизма еще не сформировалась, и Ра-Хорахти отнюдь не считался единственным богом. В надписях нового храма в Карнаке, как мы уже говорили, упоминались и Гор, и Сет, и Упуат, и другие боги, среди которых присутствовал и Амон.

В гробнице Рамоса изображение богини Маат не было стерто со стен: она по-прежнему защищала фараона; в подписях имелось обращение к Гору. В гробнице Хоремхеба мы находим имена Осириса, Исиды, Нефтиды и Хатхор; особые почести воздавались богам некрополя. Сам Хоремхеб продолжал считаться верховным жрецом Гора. Среди надписей присутствует ритуальное обращение к Ра, упоминаются и Тот, и Маат. На скарабеях этого времени фараон именуется возлюбленным Тота, бога мудрости.

В письме к фараону, датированном пятым годом его правления, упоминаются и Птах, и «боги и богини» Мемфиса. Это письмо настолько примечательно, что следует поговорить о нем более подробно. Его отправителем является некий Апиу, царский чиновник из Мемфиса. Две копии этого письма Гриффит обнаружил в Гуробе. Они датируются девятнадцатым днем третьего месяца зимы пятого года правления Аменхотепа IV.

Письмо открывается перечислением всех титулов фараона, среди которых – «Великий повелитель храма в Карнаке», «Правитель Фив», а также особое прозвание – «Живущий праведно», которое с этого времени всегда прибавляется к его имени. Затем следует приветственное пожелание: «Да поможет Птах прекраснолицый тебе во всех делах твоих, сотворивший твою красоту, твой истинный отец, который призвал тебя из своей обители направлять пути Атона».

Далее мы читаем, собственно, основной текст письма: «Сим сообщаю моему господину, (да будет он) жив, здоров и счастлив, что храм его отца Птаха славится и процветает… усадьба фараона благоденствует, подношения всем богам и богиням, которых почитают на земле Мемфиса…(собраны) полностью, и нет ничего, чтобы этому помешало».

Затем перечисляются титулы правителя, в конце приводится дата.

Итак, ясно, что на пятый год правления Эхнатона, когда ему было восемнадцать лет, в Египте по-прежнему почитались различные боги. Хотя художественный стиль радикально изменился и Ра-Хорахти под именем Атона всерьез начинал претендовать на главенство, пока еще не было речи о возвышенном монотеизме, который вскоре стал проповедовать фараон.

В той части гробницы Хоремхеба, которая датируется этим периодом, имеется следующее обращение к Ра-Хорахти: «Ра, великий бог, владыка небес, властелин земли, тот, кто приходит из-за горизонта и освещает две стороны(Египта), солнце тьмы, ты, величайший, Ра». И потом: «Ра, господин истины, великий бог, владыка Гелиополя… Хорахти, единственный бог, Владыка богов, который поднимается на востоке и дарит всем свою красоту».

В других источниках бога называют «Ра-Хорахти, торжествующий на горизонте под именем подателя тепла Атона».

Очевидно, что здесь мы имели дело всего лишь с традиционным культом Гелиополя с небольшими заимствованиями из культа сирийского Адониса или Атона. В Гелиополе жил Мневис, священный бык, который считался воплощением Ра-Хорахти, и соответственно ему воздавались божественные почести, как и более известному быку Апису из Мемфиса.

Фараон в то время сам разделял это суеверие, и так продолжалось еще в течение года или двух. Почитание «подателя тепла Атона» давало пищу для размышлений по поводу идеальной природы солнца. Однако, кроме этого, в новой религии еще не было ничего примечательного.

Часть третья
ЭХНАТОН ОСНОВЫВАЕТ НОВЫЙ ГОРОД

Человек, исполненный величайшей отваги, который не побоялся бросить вызов многовековой традиции… он провозгласил идеи, намного опередившие его эпоху.

Брестед. История Египта

Глава 1
РАЗРЫВ СО ЖРЕЦАМИ АМОНА-РА

Ожидавшийся конфликт со жрецами Амона не заставил себя долго ждать. О деталях происшедшего нам ничего не известно, но можно предположить, что инициатором его выступил сам Эхнатон, пожелавший избавиться наконец от тягостного гнета системы, которая оказывала такое противодействие его начинаниям.

Нет никаких свидетельств того, что в этот период он запретил поклонение Амону или распустил коллегию жрецов. Лишь спустя несколько лет, когда умерла его мать, началось жесткое преследование фиванского бога, из чего можно сделать вывод, что именно Тиу удерживала Эхнатона от решительных действий.

На шестом году своего правления и девятнадцатом году жизни Эхнатон уже выработал те принципы, которые вскоре должны были привести к существенным переменам в новом придворном культе. Без сомнения, он понимал, что бесполезно пытаться обратить население Фив в новую веру; день ото дня он понимал все яснее, что и культ Ра-Хорахти-Атона, и те свежие идеи, которые он пытался туда привнести, не получат развития во враждебной атмосфере, окружавшей его и его ближайших сторонников.

Со стен храмов, с пилонов и ворот, с колонн и обелисков на молодого царя вызывающе взирали изображения Амона, на каждом шагу он встречал символы, говорившие о могуществе этого бога. Огромный храмовый комплекс Амона затмевал небольшой храм в Карнаке, а жрецы, служившие у вновь построенного алтаря, терялись среди толпы прислужников фиванского бога. Разве мог цветок вырасти и расцвести в бесплодной земле? Как мог луч солнца пробиться сквозь завесу догм и традиций?

Без сомнения, фараон попытался подорвать могущество жрецов Амона, сократив до минимума отпускаемые им средства и переманив на свою сторону некоторых высших жрецов. Если бы ему удалось низвести культ Амона до уровня других второстепенных культов, он, скорее всего, этим и ограничился, ибо в то время он мечтал только о том, чтобы поставить Ра-Хорахти-Атона выше всех остальных богов. Но коллегия жрецов Амона обладала огромными ресурсами, и Эхнатон не видел реальной возможности ослабить их влияние.

Пытаясь решить проблему, царь наконец предпринял тот шаг, который давно уже обдумывал вместе со своими советниками. Он решил покинуть Фивы. Он построит новый город, где не будет этого враждебного окружения, чтобы жить там и поклоняться своему богу.

На пустом месте он возведет земной дом Ра-Хорахти-Атона и там вместе со своими преданными последователями осуществит все замыслы, которые он вынашивал в своей душе. Одновременно он низведет Фивы до положения провинциального города и тем самым ослабит власть жрецов Амона, поскольку сам Амон уже не будет государственным богом, богом столицы. Он отряхнет фиванскую пыль со своих ног и не станет больше раздражаться при виде великолепия Амона.

Первым делом фараон сменил имя. Вместо Аменхотепа («Мир Амона») он стал именоваться Эхнатоном («Радостью Атона»). С этого времени ни разу имя Амона не прозвучало из его уст. Он сохранил и два других своих имени, «прекраснейший из всех созданий Ра» и «единственное воплощение Ра», последнее часто использовалось им. Вместе с тем фараон полностью отказался от тех титулов и имен, в которых упоминался Карнак.

Теперь он все чаще именовал своего бога Атоном, а имя Ра-Хорахти становится все менее и менее значимым, хотя и продолжает употребляться на протяжении всего времени правления Эхнатона.

Глава 2
ЭХНАТОН ВЫБИРАЕТ МЕСТО ДЛЯ СВОЕГО ГОРОДА

Представим теперь, как юный фараон плыл вниз по реке в своей королевской ладье, посматривая во все стороны и порой делая остановки, чтобы получше изучить берег. Наконец он нашел место, которое его устраивало. Оно располагалось примерно в 160 милях выше по течению от современного Каира. Здесь горы, тянувшиеся по восточному берегу, примерно на три мили отступали от реки и через пять или шесть миль снова подходили к самой воде.

Небольшой равнинный участок с запада был защищен рекой (как раз напротив этого места из воды поднимался маленький островок), а с берега – неприступными скалами. На острове можно возвести павильоны для увеселений. У берега начиналась узкая полоса плодородной земли, где расцветут дворцовые сады и сады знатных вельмож.

Дальше простиралась пустынная равнина, и на ней разместятся дворец и просторные храмы.

А там, где каменистая пустошь полого поднимается к подножиям скал, пролягут дороги, чтобы по утрам кататься по ним на колесницах.

В скалах он высечет свою гробницу и усыпальницы своих последователей, а на горном кряже поставит через равные промежутки пограничные столбы, чтобы все могли понять, где проходят границы города. Какие прекрасные гавани появятся на берегах реки, какие дворцы отразятся своей белизной в ее водах! Там будут широкие тенистые улицы и мерцающие озера, окруженные прекрасными деревьями, привезенными из Азии. Высокие пилоны вознесутся к голубым небесам, и широкие дворы храмов будут купаться в лучах солнца.

Эхнатон уже видел перед собой эти храмы и дома, слышал звуки чарующей музыки. Вместо крестьянских лачуг и полей взору его предстал величественный и роскошный дворец, а вместо песни одинокого пастуха ухо его улавливало торжественные напевы гимнов во славу Атона.

Эхнатон полностью оказался во власти своей прекрасной мечты. Возможно, царица Тиу не разделяла его восторгов. С Фивами ее связывало множество воспоминаний; ей был дорог ее собственный дворец над озером. Вот почему у нас есть все основания считать, что вдовствующая царица продолжала жить в Фивах и после того, как ее сын покинул город.

Глава 3
ПЕРВАЯ ЗАПИСЬ ОБ ОСНОВАНИИ ГОРОДА

Подготовительные работы не заняли много времени, и вскоре Эхнатона пригласили, чтобы он лично провел церемонию по закладке города. Надписи на нескольких пограничных стелах повествуют о том, как молодой фараон отмечал границы своей будущей резиденций[20]20
  Текст надписи приводится по переводу, выполненному Дэвисом. В нем, однако, имеется ошибка – надпись никак не может датироваться четвертым годом правления фараона, поскольку Апиу в упомянутом нами письме указывает в качестве даты пятый год и при этом называет своего повелителя Аменхотепом, в то время как в данной надписи его уже именуют Эхнатоном.


[Закрыть]. В первой надписи говорится следующее:

«В тринадцатый день четвертого месяца второго сезона шестого года правления фараон посетил небесный город Атона[21]21
  Ради краткости в дальнейшем используется название «город Атона».


[Закрыть]. Его Величество поднялся на колесницу, подобно Атону, поднимающемуся над горизонтом и озаряющему землю своей любовью, и отправился в путь из своего лагеря к тому месту, где лежал город Атона… Небо и земля и каждое сердце радовались, когда видели его. И его Величество принес большую жертву Атону, состоящую из хлеба, пива, рогатых быков, безрогих волов, зверей, птиц, вина, фимиама, ладана и всех благоуханных трав в этот день, когда был заложен город Атона.

Совершив все это, чтобы умилостивить Атона(фараон уехал), из города и воссел на своем троне, и отец его Атон был с ним, изливая на него сияние в продолжение дня, и давал силу его телу.

И его Величество сказал: приведите ко мне моих соратников, могущественных сановников, военачальников и знатных людей сей страны. И они вошли к фараону и упали ниц перед ним и целовали перед ним землю. Сказал им фараон: узрите город Атона, который Атон повелел мне построить, и прославить имя мое вовеки. Ибо Атон, Отец мой, привел меня на это место. Ни один знатный вельможа не привел меня сюда, и ни один человек во всей земле не указал мне этого места, и никто не промолвил: «Вот хорошее место, где Его Величество может возвести город Атона». Атон привел меня сюда, чтобы я построил город для Него. Фараон нашел эту землю, и она не принадлежит ни богу, ни богине, ни сановнику, ни жене его. Никто из живущих не может предъявить права на нее(и они ответили и сказали). Воистину Атон вложил в сердце твое желание найти это место. Никого из царей не возвысил он так, как тебя.

Волей твоей будет принадлежать Атону любая земля, ты украсишь для него города, которые он воздвигнет для себя; ты отдашь ему все страны, все края; Ханебу приносят ему дань, ибо он дал им жизнь, ибо его лучами, исходящими от него, они живут и дышат. Да дарует он вечность всем, кто видит лучи его. Да благоденствует град его подобно самому Атону, сияющему в небесах во веки веков!

Воздев свою руку к небесам, к тому, кто сотворил его, фараон сказал: да будет жить отец мой Ра-Хорахти-Атон, величайший и вековечный Атон, дающий жизнь всему живому, мой отец, моя опора и защита, моя память о вечности, мое свидетельство о том, что принадлежит вечности, сотворивший сам себя, не имевший творца, неизменно являющий себя на восходе и закате каждого дня. На небесах и на земле любое око неизменно узрит его, когда он озаряет землю своими лучами, сумев найти каждый лик, обращенный к нему. Да насладятся очи мои лицезрением его, когда он является в храме Атона в городе Атона и изливает себя через лучи свои, прекраснейший в любви, и озаряет мою жизнь и вечность.

Я основал здесь город Атона, для Атона, моего отца. Я не буду строить город севернее или южнее, дальше на запад или дальше на восток. Я не перейду ни северных, ни южных границ далее пограничных камней и не буду строить там город. И с западной стороны я не буду возводить город. Я построю город для Атона, моего отца, на восточном берегу, в том месте, которое он избрал и окружил горами, и сотворил равнину среди гор, чтобы я мог принести ему жертвы. Если царица скажет мне: «Вот хорошее место для города Атона» – и укажет иное место, я не послушаю ее. Если знатный вельможа или другой человек в этой земле скажет мне: «Вот хорошее место для города Атона» – и укажет иное место, я не послушаю его. Найдется ли место ниже по течению, южнее, западнее или восточнее, я никогда не объявлю: «Я оставляю этот город Атона и ухожу, чтобы построить город в лучшем месте». Ибо я нашел этот город Атона для Атона, как он сам того пожелал, и здесь он возрадуется ему в вечности.

В этом месте я построю храм Атона для Атона, моего отца. В этом месте я построю «Тень Солнца» главной жены царя Нефертити для Атона, моего отца. В этом месте построю Дом Радости для Атона, моего отца, на острове «блистательного Атона праздничного». В этом месте я сделаю все, что потребно Атону, моему отцу. Для себя я построю дворец фараона, и я построю дворец царицы. В этом месте я повелю построить свою гробницу в восточных горах, и гробницу для главной жены царя Нефертити, и гробницу для дочери фараона Меритатон. Если я умру в другом городе, на севере, юге, западе или востоке, то да перенесут меня сюда, чтобы похоронить в городе Атона. Если царица цариц Нефертити, доброго ей здравия, умрет в другом городе на севере, юге, западе или востоке, то перенесут ее сюда, чтобы похоронить в городе Атона. Если дочь фараона Меритатон умрет в другом городе на севере, юге, западе или востоке, то да перенесут ее сюда, чтобы похоронить в городе Атона. И пусть гробницу для Мневиса построят в восточных горах и похоронят его в ней. Пусть возведут в восточных горах гробницы для верховного жреца и Божественных Отцов и жрецов бога нашего Атона и похоронят их там. Пусть гробницы сановников и всех прочих возведут в восточных горах и похоронят их там.

И пока живет мой отец Ра-Хорахти-Атон…(слова) жрецов, зловреднее они тех слов, что я слышал до четвертого года, зловреднее тех слов, что слышал царь Небмаара (Аменхотеп III), зловреднее тех слов, что слышал Менхеперира (Тутмос IV)».

Оставшаяся часть надписи сильно повреждена, так что можно прочитать только несколько слов. Похоже, что в них сообщается о дальнейших планах фараона, о том, как ладьи и баржи будут плавать в город и из него, как он построит амбары, как будут праздноваться праздники, какие он посадит деревья и т. д.

Любопытна отсылка к четвертому году: похоже, именно в это время фараону стало ясно, что пора начать войну со жрецами Амона. Мы уже отмечали, что на четвертый год царствования изменился художественный стиль и появился символ солнечных лучей. Упоминание о двух предыдущих фараонах доказывает, что борьба началась подспудно уже при них, но на долю Эхнатона выпало довести ее до конца.

Глава 4
ВТОРАЯ ЗАПИСЬ ОБ ОСНОВАНИИ ГОРОДА

Данная надпись была выбита не сразу, а спустя несколько месяцев после событий, о которых в ней рассказывается. Как только граверы закончили свою работу, у царя и его жены родилась вторая дочь, названная Мекетатон. Немедленно были отданы распоряжения о том, чтобы ее изображение поместили на пограничной стеле рядом с изображением ее сестры, стоявшей рядом с Эхнатоном и Нефертити.

Возможно, правитель сильно огорчался, что боги не даровали ему сына, ибо ему было горько осознавать, что в случае его смерти все его планы рухнут. Поэтому он и внес изменения в текст, который следовало написать на других пограничных стелах. Введя свою клятву в текст, он придал декрету большую законченность. В текст надписи было включено также имя второй дочери, и он стал звучать следующим образом:

«В тринадцатый день четвертого месяца второго сезона шестого года.

В этот день фараон находился в городе Атона в раскрашенном шатре, сделанном для Его Величества, именовавшегося «Атон радостный». Его Величество поднялся на большую колесницу, запряженную парой лошадей, подобно Атону, поднимающемуся над горизонтом и озаряющему два царства своей любовью. И он отправился в город Атона в первый раз… чтобы посвятить его Атону, по воле своего отца Ра-Хорахти-Атона… И он повелел принести богатые жертвоприношения».

Отправившись на юг, его величество остановил колесницу у подножия юго-восточных холмов, пред ликом отца его Ра-Хорахти-Атона, озарившего все дни его и дававшего ему животворную силу. Вот клятва, принесенная фараоном:

«Пока живет мой отец Ра-Хорахти-Атон, пока в моем сердце, наполняя его счастьем, живет любовь к царице и детям ее, да живет главная жена царя Нефертити, вечно попечениями фараона, и дети ее, царская дочь Меритатон и царская дочь Мекетатон, пусть растут попечениями своей матери, главной жены царя.

Эта клятва моя правдива и принесена по доброй воле, и я вовеки не нарушу ее.

Южный пограничный камень находится в восточных горах. Этот пограничный камень города Атона я положил. Я никогда не пересеку эту границу. Юго-Западный пограничный камень поставлен точно напротив, в горах к западу от города.

Средний пограничный камень находится в восточных горах. Этот пограничный камень города Атона я положил в горах к востоку от города Атона. Я никогда не пересеку эту границу. Другой средний камень поставлен точно напротив него в западных горах.

Северо-Восточный пограничный камень я положил. Это северо-восточный пограничный камень города Атона. Я никогда не пересеку эту границу. Северный пограничный камень поставлен точно напротив него в западных горах.

Город Атона простирается от южного до северного пограничного камня на 6 атер, ¾ кхе и 4 локтя (атер соответствует греческому схойнос, а кхе – схониуму, то есть ста локтям, 40 кхе составляют один атер). Протяженность города от юго-западного до северо-западного пограничного камня в западных горах составляет 6 атер, ¾ кхе и 4 локтя.

Пространство между этими четырьмя пограничными камнями от восточных до западных гор есть город Атона. Он принадлежит моему отцу Ра-Хорахти-Атону: все горы, пустыни, луга, острова, возвышенности, низины, земля и вода, селения, пристани, люди, животные, растения и все создания, которым Атон, мой отец, дает жизнь вовеки.

Я не нарушу эту клятву, которую он принес Атону, моему отцу. Я повелю выбить ее на камне, что служит юго-восточной границей, и на камне, что служит северо-восточной границей города Атона. И она будет выбита на камне, что служит юго-западной границей, и на камне, что служит северо-западной границей города Атона. Эти камни не будут повреждены, смыты, разбиты другими камнями. Если они потеряются или их украдут, я восстановлю их на прежнем месте».

Глава 5
ПЕРЕЕЗД ИЗ ФИВ

Судя по приведенной нами надписи, Эхнатон решил включить в состав своих владений и земли на западном берегу реки, напротив первоначально найденного им места; там были обнаружены пограничные стелы, такие же, как на восточном берегу. К тому времени, когда был выгравирован этот указ, фараону исполнилось восемнадцать лет; подобное изменение его планов свидетельствовало о том, что молодой человек вступает в пору своей зрелости.

Заложив свой новый город, фараон, вероятно, вернулся в Фивы, где продолжал по возможности спокойно ждать, когда его мечта станет явью. Ожидание давалось ему тяжело, поскольку конфликт со жрецами Амона становился все острее. Однако фараон был нежно влюблен в свою жену Нефертити, которая к этому времени стала очаровательной молодой женщиной пятнадцати или шестнадцати лет, и рождение второго ребенка сильно скрасило ему жизнь.

Легко представить, как царь и его жена уединенно и спокойно жили во дворце, неустанно мечтая о том счастливом дне, когда появится новый город, где возродится и будет процветать культ Атона.

Конечно, недуг Эхнатона вызывал тревогу и у него самого, и у его близких, но даже здесь были свои положительные стороны, поскольку эпилептики считались избранниками богов, и Эхнатон, несомненно, принимал свои болезненные галлюцинации за видения, ниспосланные свыше. Множество забот, связанных со строительством города, практически не оставляли времени для размышлений о напастях, которые, как он теперь уверился, призывали на него и его род жрецы Амона.

Так прошел седьмой год правления Эхнатона, не ознаменованный никакими особенными событиями. В Асуане находится памятник, который, возможно, датируется именно этим периодом. Главный царский скульптор Бек, заготавливавший красный гранит для отделки нового города, оставил памятную надпись на большом камне. На нем был изображен сам скульптор, стоящий перед фараоном, фигуру которого позже стерли, и алтарь Атона, над которым расходятся солнечные лучи.

В надписи Бек именуется «главным руководителем работ на Красных(Гранитных) скалах, которого обучал сам правитель, главой скульпторов, изготовивших великие памятники царям в доме Атона, расположенном в городе Атона». Тут же можно увидеть фигурку отца Бека, который также был главой скульпторов, приносящего дары Аменхотепу III, у которого он служил.

Восьмой год правления Эхнатона (царю тогда исполнился двадцать один год) памятен тем, что именно в это время фараон перенес свою резиденцию в новый город. На некоторых пограничных стелах упоминается о повторной клятве фараона; и, поскольку в этой связи последний раз говорится о посещении Эхнатоном новой столицы, можно предположить, что с той поры он постоянно поселился здесь.

Надпись гласит:

«Эта клятва (шестого года) была повторена в восьмой год, в первый месяц второго сезона, на восьмой день. Царь посетил город Атона, и взошел на колесницу, и осмотрел пограничные камни Атона».

Далее следует перечисление этих пограничных камней, надпись заканчивается такими словами:

«И раскинулся город от одних гор до других, от восточного горизонта до западного. Он будет стоять ради моего отца Ра-Хорахти-Атона. И все горы, пустыни, все птицы, весь скот, все то, что сотворил Атон, на что упали его лучи, все, что есть в городе Атона, принадлежит отцу, животворящему Атону, и пребудут в храме Атона вовеки, как жертвоприношения его духу. И пусть на них падут его прекраснейшие лучи».

Наконец планы фараона были воплощены в жизнь. Через два года, заполненных напряженной работой, город стал обретать очертания. Дворец фараона был почти закончен, виллы сановников достраивались. Облегченно вздохнув, Эхнатон наконец смог распрощаться с Фивами.

Только что у него родилась третья дочь, которую назвали Анкхсенпаатон, и вся большая семья фараона отправилась в путешествие вниз по Нилу. Мы можем представить себе эту картину. Сам Эхнатон, болезненный молодой человек, прохаживался по палубе царской баржи, обняв за плечи свою молодую жену, с маленькой принцессой на руках.

Рядом крутились еще две девочки, одной было примерно два года, а другой – четыре. Здесь же могла находиться и сестра царицы Несеммут, о которой у нас еще пойдет речь. Без сомнения, Аи и Ти, отец и мачеха Нефертити, а также сановники, которым суждено сыграть свою роль в нашей истории, сопровождали царскую чету в ее странствии к новому дому.