355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Артур Раин » Город тысячи зеркал 2. Фалькон » Текст книги (страница 5)
Город тысячи зеркал 2. Фалькон
  • Текст добавлен: 4 июня 2021, 18:02

Текст книги "Город тысячи зеркал 2. Фалькон"


Автор книги: Артур Раин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава восьмая

– Мои…мои родители, – запинаясь сказал Элемрос, – или память о них. Я не знаю точно, но они подсказали мне, что нужно делать. В общем я заранее знал, куда она будет бить и потому опередил ее. А так фехтовальщик то я не ахти какой.

– Да, это было единственное, что могло тебя спасти от дочери Лилит, – покачал головой Ламбриль, глядя куда-то вдаль. – Сила чувств, это то, что они не способны ни понять, ни предвидеть. Родители всегда помогут своему ребенку даже если они очень и очень далеко от него…

Элемрос проглотил подкативший к горлу комок.

– Извини, что расстроил тебя, – сказал Перевозчик, похлопав по холмику с иголками рядом с собой. – Сядь, позволь ветру высушить твои слезы, а солнцу согреть душу и давай насладимся этим чудесным вечером, так как вскоре от всего этого мира и спокойствия может ничего не остаться.

Элемрос так и поступил. Теплый ветер немного успокоил его взбудораженный ум, стоило лишь вдохнуть его полной грудью. Ламбриль же продолжал стоять, отвернувшись и слегка постукивая ладонью по щеке. О чем размышлял в этот момент перевозчик, понять, разумеется, было невозможно. Все это, так напоминавшее самое настоящее затишье перед бурей, продолжалось очень недолго.

Едва заметно вздохнув и встряхнувшись как человек только что очнувшийся от забытья, Ламбриль поднялся на ноги и вытянул вперед руку. Бледно-синий свет замерцал между его пальцев и сразу же после этого мир вдруг пошел рябью и стал расплываться, подобно тем колоннам с дневного этажа замка зеркал. Не успел Элемрос опомниться, как все вокруг потемнело, а мгновение спустя что-то сильно дернуло его за поясницу.

Темнота рассеялась так же неожиданно, как и появилась. Элемрос с силой потер глаза, чтобы прогнать остатки тумана.

Он снова был в дневном зале. Колонны были на месте, а вот «статуи», уже снявшие свои доспехи, отдавали должное изысканным закускам, заполнявшим овальный стол, стоявший посередине зала. Фатум-лорды были одеты в простые льняные костюмы, ничем не отличавшиеся от костюма Перевозчика. Ни стульев, ни кресел, к слову, не было, все угощались стоя.

– Что случилось, Ламбриль? – недоуменно спросил здоровяк с короткой бородкой и буйной шевелюрой, перетянутой кожаным ремешком.

– Думаю, – сказал Ламбриль, – то, что расскажет вам этот мальчик стоит выслушать… и я бы на вашем месте присел.

Элемросу пришлось заново пересказать все, что с ним произошло. Фатум-лорды устроились прямо на полу, поджав ноги и слушали внимательно, сосредоточенно и не перебивая.

Когда Элемрос закончил, все они продолжали молчать. Казалось, будто никто не хочет нарушать эту тишину.

Так как в зале находилась лишь одна бастерия, догадайтесь с трех раз, кто эту самую тишину нарушил.

– Этот мальчик утверждает, что сразил полночную фрею? – фыркнула Илория, прищурив свои потрясающие глаза. – Или они не так сильны, как говорят нам легенды или он лжет.

– Я бы не стал так легко подвергать сомнению правдивость наших легенд или же правдивость нашего гостя, – спокойно сказал Ламбриль. – Только полночные фреи могли укротить силу златоглаза и смотреть сквозь золотой туман своими собственными глазами.

– Он просто хочет остаться здесь, – воскликнула Илория, отпрыгивая от колонны, на которую она опиралась. Ее плащик хлопнул, словно крылья чайки. – Клятву фрей он услышал от тебя, ты сам рассказал ему все, чтобы этот… этот хвастун смог выдумать складную историю.

Элемрос помалкивал, хотя внутри у него все кипело от негодования. Вам, наверное, знакомо это чувство, когда говоришь правду, а тебя обвиняют во лжи? С другой стороны, признавался он сам себе, на их месте он бы и сам себе не поверил. Тем сильнее была его благодарность Ламбрилю за его поддержку.

А еще он никак не мог заставить себя злиться на Илорию. Просто не мог и все.

– Я могу понять стремление остаться здесь, – продолжала тем временем она, с трудом придавая гневно дрожащему голосу некоторую долю смирения. – Другого такого места нет во всех 12 мирах. Но право дышать воздухом Ваа Лимор нужно заслужить истинными деяниями, а не выдумками. И если перевозчик склонен верить ему, то есть считать, что мальчик совершил подвиг достойный Стелы Героев, то в память о тех, чьи звезды сияют внутри нее, я, Илория, требую доказательств.

Сидевшие вокруг фатум-лорды дружно кивнули.

Кроме того, одобрительный шепот заполнил воцарившуюся на мгновение после слов Илории тишину. Элемрос проклинал себя последними словами за то, что даже сейчас не мог перестать любоваться прекрасным лицом этой девушки, смешивающей сейчас его имя с грязью. Хотя имени его она и не произносила, в общем-то.

Чтож, это все это не помешало ему поднять голову и наконец заговорить:

– Лорды фатума, леди Илория, – начал он, изо всех сил стараясь казаться спокойным. – Мне нечем подтвердить правдивость своих слов. Я сражался с тем чудовищем, что заняло место моей сестры в одиночку, без свидетелей. Если вы не верите мне, я понимаю вас, но не считаю, что вы вправе оскорблять меня до тех пор, пока моя вина не доказана. Я готов добровольно покинуть город тысячи зеркал, так как, повторюсь, не могу доказать правдивость своих слов, но могу доказать, что не желаю оставаться там, где мне не рады. Прошу лишь отнестись серьезно к моему рассказу, хотя бы в качестве предупреждения. Потому что, если все, что я слышал о полночных фреях не преувеличение, а я не солгал… чтож, думаю, вам лучше быть готовыми к этому. Если одно чудовище из легенд выжило, то могли выжить и другие.

В этот раз Элемрос толкнул относительно неплохую речь, правда?

На сей раз молчание было более продолжительным. Краем глаза Элемрос уловил одобрительную улыбку Ламбриля и на мгновение воспрял духом, но только до того момента, пока снова не услышал голос той, чье мнение интересовало его в первую очередь. А она сдаваться вовсе и не собиралась.

– Роримель и его пурпурный сапфир, – Илория подскочила к Стеле Героев и положила ладонь на ее гладкую черную поверхность. – Свет рождается здесь потому, что всякий раз, когда звучит имя Роримеля, духи долины Ваа оплакивают и восхищаются великим подвигом героя, рисуя огненными штрихами его образ и образ его камня.

Элемрос увидел, как на черном граните ярко засиял профиль мужчины с длинными волосами, собранными в хвост. Рядом вспыхнуло стилизованное изображение драгоценного камня. Картина возникла из упорядоченного вихря огненных штрихов и стала здорово напоминать фотографию. Это было похоже на ту картину, которую нарисовал ткот тысячу лет назад после визита на место преступления.

– Элемрос и его… черный камень, который даже не фатумлимор, – пожала плечами Илория, не отрывая ладони от стелы и гневного взгляда от стоявшего Элемроса. – Если он сразил полночную фрею, почему его профиль не загорается здесь? Ведь получается, что он совершил подвиг, достойный песен и легенд?

Илория на мгновение умолкла, чтобы обвести гневным взглядом фатум-лордов. Элемрос поднес правую руку к груди и судорожно стиснул свой камень.

– Я скажу вам, почему, – продолжила затем Илория. – Потому, что его камень всего лишь жалкая подделка под фатумлимор. Потому что ему не место здесь. Потому, что он лжет и это легко доказать. Вы хотели знать говорит ли он правду или нет, вот вам ответ. Ответ, который дает Роримель-фехтовальщик и его пурпурный сапфир, Баниор из Маедра и его желтый аметист и… и черный оникс Мелисенды Магнус.

Дикая боль пронзила правую руку Элемроса. Боль настолько сильная и нестерпимая, что несмотря на всю свою выдержку и полную уверенность, что орать во всю мощь легких попросту неприлично, Элемрос заорал. Заорал так, как никогда в жизни. Боль буквально сорвала его с места и бросила на колени. Слезы брызнули из глаз вместе с кровью, вырвавшейся из-под судорожно сжатых пальцев.

Илория и фатум-лорды оцепенев смотрели на то, как найденный Элемросом камень, «фальшивый фатумлимор» вырвался из его руки, попутно здорово оцарапав ладонь и пальцы героя нашей с вами истории. Яркий золотистый свет пробегал по всей поверхности камня, медленно плывущего по воздуху к Стеле Героев. По мере его приближения точно таким же светом прорисовывался на черном граните профиль, хорошо знакомый сжавшемуся в клубок Элемросу. Профиль Психованной Мелли горел на Стелле Героев и в изумленно распахнутых глазах Илории пробегали красно-золотистые огоньки.

Черный оникс прижался к стеле и словно слился с гранитом в одно целое. Но не погас, а продолжал светиться все тем же неземным светом, пусть и несколько более тусклым, чем секунду назад.

Все фатум-лорды поднялись и выпрямились словно по команде. На целую секунду позже Ламбриля. Боль, только что будто дробившая кости в руке Элемроса потихоньку сошла на нет. Элемрос даже ухитрился повернуть голову и сквозь застилающую глаза пелену рассмотреть…

…слезы, текущие по лицам фатум-лордов. Все они как один склонили головы, сложив руки на груди, словно во время церемонии отражения.

– Наша сестра обрела покой, – тихо и торжественно объявил Ламбриль. – Мелисенда Магнус вернулась домой.

После непродолжительного молчания лорды, Ламбриль и Илория опять будто по команде повернули голову к валяющемуся на полу Элемросу. Надо было, конечно, встать, но Элемрос решил еще немножко поваляться, наплевав на торжественность момента.

– Когда сможешь, – громко возвестил Ламбриль, едва заметно подмигивая, – встань и подойди к нам, Элемрос – первый, кто вернул Камень Героя. Встань и подойди к нам, ибо с этого момента тебя будут звать Почетный фатум-лорд долины Ваа.

Глава девятая

– Почетный фатум-лорд, – сказала Фелисия, бросая камешек в воду. – Тебе не кажется, что карьеру ты как-то уж очень стремительно делаешь?

Элемрос хмыкнул и в свою очередь тоже бросил камушек в воду. Они с Фел сидели на берегу озера Ваа и камешки швыряли именно в его воду. После того, что случилось возле стелы героев Ламбриль и фатум-лорды объявили, что им нужно посовещаться. Фелисию с новоиспеченным лордом выгнали из башни зеркал, после чего верный элемросов ткот предложил пойти на берег озера.

– Что вообще это за титул такой? – наморщил лоб Элемрос, бросая очередной камешек. – И о чем они там совещаются?

– Кто бы знал, – хмыкнула Фел, вытаскивая из кармана шоколадку и впихивая кусок Элемросу. – Это ответ на твой первый вопрос. А о чем совещаются, думаю понятно.

– Просвети меня. И если можно, то насчет и первого и второго моего вопроса.

– Нет такого титула «почетный фатум-лорд», – пояснила Фелисия. – Фатум-лорды открывают входы в зеркальные залы. Вот я, например, попала в рубиновый зал. Сколько в этом зале зеркал, не знает никто и твоя задача… нет, не то слово… в общем, нужно найти свое зеркало. Там всегда темно и… ты ходишь вытянув руки вперед ничего не видя вокруг, но это совсем не страшно, это словно разворачивать подарок. Ты еще не видишь, что там внутри, надеешься, предвкушаешь и потом… Видишь его.

– Зеркало? – почему-то шепотом спросил Элемрос.

– Ага, – кивнула Фел. – Оно вообще-то совсем на зеркало не похоже, это будто бы застывшая вода. Не замерзшая, а именно застывшая. Тебе никогда не придет в голову прикоснуться к ней, но ты и без прикосновений знаешь, что это именно водная гладь, но стоящая вертикально.

– Значит, бастерии тоже проходят церемонию?

– Ну а как же. Я тоже нашла фатумлимор и после церемонии узнала, что бастерия и начала путешествовать… И ты даже не представляешь, какое это счастье, делать то, что на сто процентов твое.

– Наверное и не узнаю, – грустно сказал Элемрос.

Фелисия усмехнулась.

– Ты родился с шоколадкой во рту, – сказала она. – Почетный там или не почетный, но ты теперь фатум-лорд и на совещании они наверняка обсуждают дает ли тебе этот титул самое главное право.

Элемрос выжидающе посмотрел на Фелисию.

– Можно ли тебе не уходить отсюда, – улыбнулась она, осматриваясь вокруг и жадно вдыхая незамутненно-чистый воздух – Все фатум-лорды живут здесь, они могут исследовать этот прекрасный мир, купаться в его озерах, взбираться на горы, путешествовать по лесам. Могут приходить и уходить, когда вздумается. Им доступна вся обитаемая вселенная и еще город тысячи зеркал в придачу.

Фелисия дружелюбно ткнула Элемроса кулаком в бок.

– Вполне возможно, что это дивное место теперь твой дом и нет никакой нужды его покидать и бороться за право вернуться сюда когда-нибудь потом, когда заслужишь.

И не успел Элемрос утихомирить радостно забившееся при этих словах сердце, как уже неведомо откуда появившийся Ламбриль ткнул его в другой бок.

– А еще ты можешь попасть в любой из обитаемых миров, – сказал он, выхватив у Элемроса так и не надкусанный шоколад. – Можешь войти в любую колонну и пройти через любое из зеркал.

Фелисия присвистнула.

– Ну точно с шоколадкой, – восхищенно сказала она. – Поздравляю, дурила.

– То есть, – осторожно спросил Элемрос, явно думающий о другом, – если я могу посмотреться в какое-нибудь зеркало, то есть возможность все же узнать, кто я?

– Зачем? – удивился Ламбриль, судя по оттопыренной верхней губе, занятый слизыванием остатков шоколада с зубов. – Ты почетный фатум-лорд, что еще тебе нужно знать?

– Но,.. – Элемрос запнулся, не зная, как объяснить, – я думал, что когда пройду церемонию отражения, то узнаю кто я?

– Для тебя не будет легких путей, – усмехнулся Ламбриль. – Вернее не так, этот легкий путь для тебя закрыт. Придется тебе самому узнать все о себе, как и всем прочим, не проходившим церемонию отражения. Плюс в том, что у почетного фатум-лорда для этого есть гораздо больше инструментов, чем у всех прочих.

Ламбриль нарисовал воображаемый круг у себя над головой.

– Все обитаемые миры открыты для изучения. Путешествуй – это самый лучший способ узнать, кто ты на самом деле. Не такой быстрый, как во время церемонии отражения, но и более интересный. Все те, кто прошли через колонны камней, нашли себя в отражениях и ушли в те миры, которые были для них предназначены, чтобы когда-нибудь вернуться сюда и насладиться жизнью в этом бесконечном городе тысячи зеркал… ну а ты срезал путь. И оказался на новой дороге, так что смелее шагай.

Ламбриль пристально посмотрел на задумчивого Элемроса и добавил:

– Ты заплатил за это большую цену, друг мой.

Фелисия одобрительно кивнула.

– Скажите, а почему тот камень, что я принес, вызвал такую реакцию? – спросил Элемрос после небольшой паузы. – Я не жалуюсь, но все-таки?

– Звезда загорается внутри стелы героев, – тихо сказал Ламбриль, – когда человек совершает великий поступок. Все фатумлиморы связаны со стелой и все они часть ее. Чем больше добра привносит носитель камня в мир, тем ярче его огонек. А если же призванный совершает подвиг, то его звезда вспыхивает и горит так ярко, что выделяется из всех… Даже после того, как герой погибнет. Но это лишь отражение, сигнал, легкий запах того, кто ушел отсюда. Кого больше с нами нет. Того, кто тебе ближе отца, матери, друга… Как бы ты отреагировал, если бы получил весточку от того, беззаветно любимого, кого уже отчаялся увидеть? Ты первый, кто принес Камень Героя в город тысячи зеркал, принес сюда частичку Мелисенды Магнус, нашей потерянной сестры. Не говоря уж о том, что ты сразил полночную фрею и заплатил своей прежней жизнью, за право попасть сюда и жить здесь. Никто не вправе требовать от тебя большего.

– Ни один из героев, – тихо спросил Элемрос, – не возвращался сюда?

Ламбриль немного помедлил, прежде чем сказать:

– Надеюсь, что где-то там, за Ибраильскими горами или бесконечным океаном… надеюсь они там. Смотрят на те же небеса, что и мы. Но здесь, все, что у нас есть это их теплое сияние в глубине холодной пустоты черного камня.

Элемрос едва слышно вздохнул, после чего бастерия, перевозчик и почетный фатум-лорд долины Ваа продолжили сидеть на берегу озера, время от времени бросая камешки в спокойные воды.

Солнце медленно клонилось к закату, птицы постепенно сменили свои звонкие голоса на немного приглушенную вечернюю версию, а ветерок с Имбраильских гор посвежел настолько, что Ламбриль проворчал что-то про старые кости и ушел в замок зеркал. Несколько минут спустя, следом за ним ушла и Фелисия.

– Можешь устроиться прямо тут, на берегу, – сказала она Элемросу на прощание. – Скоро от воды начнет идти тепло и рядом с озером станет уютно как возле горячей ванны. Странно, что Ламбриль ушел, уж для «старых костей» тут самое место… скоро будет.

– Сны, наверное, интересные увижу тут, – улыбнулся Элемрос.

Фел согласно кивнула и помахала ему рукой, удаляясь прочь.

Элемрос еще долго сидел у озера. Хотелось ему, знаете ли, убедиться, что скоро вода действительно нагреется. Так оно и произошло. Едва лишь сгустился легкий вечерний сумрак, от вод Лимора ощутимо повеяло теплом. Легкая рябь вскоре превратилась в небольшие волны, которые уютно-убаюкивающе шумели, накатываясь на берег.

Глаза Элемроса просто не могли не начать слипаться. Бороться со сном не было никакого желания, поэтому Элемрос присмотрел для себя островок пышной травы и пристроил на него голову.

Мгновение спустя он уже едва слышно похрапывал под беззвучный шепот звезд, загорающихся высоко в чернеющем небе. Те самые интересные сны уже начали было подкрадываться к нему, спускаясь вместе с потоками ласкающего теплого воздуха из озерных глубин, как вдруг их спугнула легкая тень, метнувшаяся из темноты прямо к спящему Элемросу.

Тень была легкая и гибкая, похожая на стремительную куницу, бесшумно скользящую в траве. Элемрос не проснулся ни от шуршания речного песка, ни от шелеста потревоженной травы, ни от упавшей на него тени.

Он проснулся от прикосновения холодного металла к шее.

Илория стояла возле него на коленях. Маленький изящный кинжал, который она держала в руке блеснул холодным светом и прогнал остаток уютного тепла, словно осколок льда.

Элемрос неэлегантно вытаращил глаза, ничего не понимая, но все же инстинктивно сообразивший, что шевелиться не стоит.

– Почетный фатум-лорд, – ядовито прошипела Илория, глядя на него глазами, сверкающими незамутненной ненавистью. – Будь проклято твое появление здесь ты, ошибка вселенского масштаба. Ну да ничего, ошибки всегда можно исправить.

Глаза Илории полыхнули особенно сильно и шестым чувством Элемрос понял, что сейчас ему банально перережут горло.

Глава десятая

– Не шевелись и не пытайся сопротивляться, – яростно прошептала Илория. – Сейчас я открою тропу и отправлю тебя обратно, в ту поганую нору, из которой ты вылез. Ну а если дернешься, а отправлю по тропе твой труп, меня устроят оба варианта.

Краем глаза Элемрос увидел, как в пространстве образовался уже знакомы ему сияющий прямоугольник. Илория заставила его подняться на ноги и стала медленно пятится к порталу, не отрывая лезвия от горла Элемроса. Герою нашей с вами истории ничего не оставалось, кроме как мелкими шажками передвигаться вместе с ней. Будь у него побольше времени, возможно, он и успел бы сделать что-нибудь, ну или хотя бы попытаться, но, как уже случалось много раз, Элемросу даже не дали времени ни перепугаться как следует, ни вообще хоть как-то осмыслить происходящее. Яркие багряные нити внезапно опутали плечи и руки Илории, будто скопление тонких змей напало на нее со спины. Илория яростно взвизгнула, когда кинжал вырвало из ее руки, а саму ее отбросило от Элемроса.

Ламбриль стоял неподалеку, подняв правую руку. Нити светящейся сети, что опутала бешено и безуспешно рвущуюся из нее Илорию исходили из пальцев перевозчика. Элемрос приподнялся на локтях и машинально прикоснулся ладонью к шее.

– Отпустите!, – кричала Илория, по-прежнему стараясь вырваться из сети. – Я не дам ему снова испортить мне жизнь!!!

Ламбриль щелкнул пальцами левой руки и сделал круговое движение. Небольшая воронка, похожая на миниатюрный смерч закрутилась в метре от его головы. Брыкающуюся Илорию, все так же закутанную в светящуюся сеть, начало затягивать внутрь смерча, но потом произошло неожиданное. Илория вдруг каким-то немыслимым образом извернулась и сковывающие ее нити лопнули и погасли. Ламбриль покачнулся словно от удара и припал на одно колено. Илория рухнула с небольшой высоты, но приземлилась на ноги. Сразу же после этого она бросила на заледеневшего Элемроса взгляд полный ненависти и злобы, прежде чем исчезнуть в сияющем прямоугольнике. Портал закрылся с легким хлопком и, мгновение спустя, на берегу озера остались лишь тяжело дышащий Элемрос и Ламбриль, также с шумом втягивающий в себя воздух.

– Я не принадлежу этому миру, – выкрикнул вдруг Элемрос, как только почувствовал, что больше не может сдерживать рвущиеся изнутри слова. Они бурлили в нем как закипающее молоко и как только пошла пена, сдержать ее уже было невозможно. – Все эти ваши разговоры о том, что я могу быть здесь кем угодно, делать что захочу, чушь собачья! Я… все это обертка от конфеты и только что ее развернули, а там ничего. Ничего нет!!!

Элемрос вскочил на ноги и с силой потер лицо руками.

– Ткот…Фелисия сказала мне тогда на Селене, что если я не пройду в город тысячи зеркал, – продолжил он затем, уже немного спокойнее, – то это будет похоже на то, как будто с рельс сошел трамвай. Я ведь призванный и должен пройти церемонию отражения, а найденный мной фатумлимор – знак, что я принадлежу другому миру и я должен катиться именно по этим рельсам, иначе быть беде. Так вот, свой фатумлимор я не нашел, я не призванный, и вы можете награждать меня какими угодно титулами, но это не изменит того факта, что это не мои рельсы. Я сейчас качусь неизвестно куда и… сбиваю людей по дороге.

Элемрос до боли стиснул зубы, когда вспомнил лицо Илории, бьющейся в сети.

– Может ты и прав, – спокойно сказал Ламбриль, даже не пытаясь спорить. – Ты принес камень героя, не свой фатумлимор, церемонию отражения тебе не пройти и вполне возможно, что тебе здесь не место.

– Ну и где оно? – тихо спросил Элемрос. – Мое место? И из моего привычного мира мне пришлось уйти и здесь я не пришелся ко двору и во всей вселенной, похоже, мне тоже податься некуда… Как мне жить с этим? Куда идти?

– А что делает человек, когда перед ним встает вопрос: кем ему быть и что делать? – пожал плечами Ламбриль. – Старается ответить на этот вопрос, только и всего.

– Но я не могу на него ответить, – воскликнул Элемрос.

– А ты пробовал? – поинтересовался Ламбриль.

Элемрос раскрыл было рот, но не смог произнести ни слова.

Ламбриль подошел к нему и положил руку на плечо.

– Нам нужно идти, – сказал Перевозчик. – Пойдем в Изначальный лес. Там человек всегда находит ответы на самые сложные вопросы. И раз ни у меня, ни у тебя нет даже намека на ответ, поищем его вместе. Если мои подозрения верны, думаю, я знаю, откуда начать поиски.

Дорога до Изначального леса заняла не так много времени, как думал Элемрос сначала и не так мало, как подумал в конце. Как вы помните, ему с Фелисией пришлось выходить из леса, а потом еще плыть с Ламбрилем невесть какое расстояние до города тысячи зеркал по реке, так что сначала Элемрос было подумал, что идти им придется довольно долго. Но то ли расстояния в этом месте преодолевались быстрее, чем в нашем с вами мире, то ли Изначальный лес был довольно-таки близко, дорога до него отняла у Ламбриля и Элемроса всего минут двадцать. Когда же они пришли на то место, которое перевозчик хотел показать, Элемросу вдруг пришла в голову мысль, что Ламбриль вообще-то мог бы открыть портал и переместиться на эту полянку мгновенно. То ли Перевозчику нравилось ходить, то ли он просто тянул время.

Поляна, на которую Ламбриль привел Элемроса была неизвестных размеров, так как кругом была темнота, наполненная робким и редким щебетанием ночных птиц. Где-то далеко едва слышно ухала сова, а бледный лунный свет почему-то падал лишь на высокий обелиск, походивший на очень сильно вытянутую пирамиду и благодаря этому края поляны утопали в непроглядной тьме.

По неизвестной причине мурашки побежали по телу Элемроса при одном только взгляде на этот странный монумент. Три глянцево-черных свечи, каждая почти в метр длинной горели ровным светом у подножия обелиска. Пока Элемрос смотрел на них, ни одна из свечей не стала ни на долю миллиметра короче и ни одна капля черного воска не стекла по ним.

– Свечи памяти, – негромко сказал Ламбриль. – Они не плавятся, не сгорают и не гаснут. Свечи символизируют то, что не должно быть забыто.

Перевозчик щелкнул пальцами и лунный свет словно усилился, растекшись по поверхности обелиска, как будто кто-то пролил на черную столешницу сильно разбавленное молоко. Элемрос увидел высеченный на камне вот этот знак.



– Это – знак ордена железных ангелов, – сказал Ламбриль. – Lupus – Орден полярного волка, они исполняют приказы. Stella – Орден утренней звезды, те, кто планируют, как именно исполнить приказ. Nelumbo – Орден хрустального лотоса, те, кто выбирают цель и просчитывают последствия исполнения приказа. Если хочешь, я расскажу тебе историю его появления.

Элемрос кивнул.

– Роримель, о котором ты уже слышал, – начал Ламбриль, – жил в те далекие времена и в том мире, где королевская власть считалась божественной. Он принадлежал к касте воинов, которые с самого рождения были записаны в королевскую гвардию, как и многие поколения его семьи. Роримеля воспитали и научили чтить и почитать королевскую власть, как власть наместника Бога на земле. Когда пришло время, Роримель вступил в гвардию и ревностно служил королю. Но вот однажды, Роримель узнал, что король совершил преступление. Вернее то, что считалось бы преступлением для простого смертного. Но ведь это был король, носитель божественного титула и божественной власти. Никто и помыслить не мог о том, чтобы призвать наместника Бога к ответу. Даже родители того невиновного человека, кого он осудил на смерть. Видишь ли, короля соблазнила возможность безнаказанного убийства. Так часто бывает с теми, кто владеет богатствами настолько большими, что преумножать их уже не интересно. Многие из таких людей приходят к мысли, что раз деньги уже не имеют смысла, единственное ради чего стоит продолжать жить, это абсолютная власть. Власть над жизнью и над смертью. Как многие до него и после него король решил будто корона дает право не быть человеком.

Ламбриль покачал головой, а затем продолжил:

– Роримель почитал короля. Он не сомневался в божественности его власти и был абсолютно уверен, что наместнику Бога на земле все позволено… Но все-таки что-то жгло его изнутри. Тот неистовый и неутолимый огонь, из которого и выковывается сердце железного ангела. Осознание одной простой истины, которая впоследствии стала девизом и кредо нашего ордена.

Элемрос затаил дыхание. Сейчас с ним происходило то, что рано или поздно случается со всеми нами.

Ощущение переломного момента в жизни.

– Роримель сразился с королем, – говорил тем временем Ламбриль. – В той стране элита общества периодически сражалась на турнирах, разумеется, тупым оружием. Король тоже принимал участие в этой забаве. К тому времени Роримель снискал себе славу лучшего фехтовальщика королевства и должен был сойтись в поединке с королем, как того требовал обычай.

Ламбриль сделал несколько шагов и остановился в шаге от обелиска.

– Обычаи той страны требовали так же, – сказал он, – чтобы королевский гвардеец нанес легкий удар, который король парировал бы, после чего, следовало отсалютовать друг другу, и монарх признавался победителем.

Ламбриль поднял руку и прикоснулся к знаку железных ангелов, высеченному на черном камне.

– Все наносили легкий удар, – едва слышно продолжал перевозчик. – Слегка били лезвием шпаги по клинку короля, после чего салютовали победителю… но Роримель ударил со всей силой и мастерством, на которые был способен. Шпага короля сломалась и ее обломок пронзил монарху горло.

Элемрос опустил голову.

– В моем мире была похожая история, – тихо сказал он.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся Ламбриль. – В каждом из миров рождается человек, способный следовать нашему девизу несмотря ни на что. Каждый из нас способен поднять шпагу Роримеля и скрестить ее даже с тем, против кого не пойдет никто во всем мире.

– Роримеля казнили? – тихо спросил Элемрос.

– Нет, конечно. Формально он был невиновен, более того, сам король перед смертью запретил трогать Роримеля после того, как тот прошептал ему кое-что на ухо.

Ламбриль повернул голову и посмотрел Элемросу в глаза.

– Закон один для всех, – чистым и ясным голосом сказал перевозчик. – Именно это прошептал Роримель королю, именно эта фраза стала нашим девизом.

– Вашим? – тихо переспросил Элемрос.

– Не все железные ангелы – фатум-лорды, – сказал Ламбриль, – но все фатум-лорды – железные ангелы.

Перевозчик слегка наклонил голову, но его черные глаза продолжали держать взгляд Элемроса мертвой хваткой.

– Мелисенда Магнус пожертвовала жизнью и своим фатумлимором, чтобы привести тебя сюда, – твердо сказал Ламбриль. – Ты прошел по тропе в город тысячи зеркал, хотя это невозможно, если воочию не наблюдать за ткотом во время перехода. Возможно, в этом тебе помогла кровь твоей матери, если она и в самом деле была бастерией. Полночная фрея приговорила тебя к высшему наказанию, предусмотренному их кодексом – пожизненной муке. Ты думаешь это наказание они применяли к кому попало? Ну и наконец, ты сразил существо, которое вообще нельзя убить обычным оружием. Однажды я видел, как полночную фрею разорвало на куски и эти куски срослись, ты же убил ее с помощью простой шпаги…

Ламбриль сделал паузу, после чего продолжил:

– Давным-давно железные ангелы поклялись хранить этот мир от угроз внешних и внутренних. Это уникальное место, место – где зародилась разумная жизнь. Это истинный мир, мир, что отражается в зеркалах мироздания и отражения эти называются двенадцатью мирами. Погибнет город тысячи зеркал, погибнет разумная жизнь.

– Но полночные фреи останутся, – тихо сказал Элемрос.

– Ты слышал ее истинный голос, – Ламбриль пожал плечами, – что первое ты подумал о нем?

– Оно неживое, – немного подумав, сказал Элемрос.

– Именно. Полночные фреи не являются живыми в привычном понимании этого слова. Когда вселенная 12 миров будет разрушена… если она будет разрушена, фреи смогут воцариться на обломках мироздания, в хаосе тьмы и холода. Среди призраков убитых потомков Евы, ушедших в небытие.

Перевозчик отвел взгляд и Элемрос смог перевести дух.

– Мы не знаем, что с тобой делать, – спокойно сказал Ламбриль. – Мы не знаем кто ты и что из себя представляешь, не знаем, зачем ты здесь, а поэтому будет лучше, если ты останешься тут, в городе тысячи зеркал. Думаю, заточение в таком бесконечно прекрасном месте и заточением то назвать…

– Будет лучше для кого? – перебил его Элемрос.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю