Текст книги "Цена решения"

Автор книги: Артур Лейдерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 3

Людей на улицах почти не было, уже смеркалось, и лишь изредка одинокие прохожие да уставшие после длинного дня машины нарушали неподвижность воздуха. Я шел не спеша, времени было предостаточно, и я мог пройтись по аллеям парка, что у самой набережной, и собраться с мыслями. Тем более что от встречи, до которой оставалось чуть больше часа, может быть, зависит мое будущее. Какое-то необъяснимое чувство подсказывало мне, что этот старик что-то знает… Что это за сюрприз, который он пообещал мне? Его хитрый прищур и доверительная улыбка почему-то обнадежили меня, я впервые за последние годы поверил, что все еще можно изменить, и жизнь скитальца для меня закончится. И зачем он расспрашивал меня, сколько мне лет и откуда я родом?

Было ровно пол-одиннадцатого, когда я подошел к дверям небольшого ресторанчика, над входом в который красовалась вывеска со смешным названием: «Три гиппопотама». Сердце мое стучало чуть сильнее обычного, но я уже успел успокоиться или, по крайней мере, придать себе безразличный вид. Внутрь вели довольно крутые ступеньки, но в зале для посетителей оказалось довольно уютно, а массивные деревянные столы и такие же стулья внушали спокойствие и доверие. Пейзажи дикой природы на стенах навевали мечтательность и помогали расслабиться.

Людей практически не было, и, обведя взглядом пространство перед собой, я выбрал столик у стены, над которым висела огромная картина с видом болота, поросшего осокой, торчащей из воды мордой бегемота и летящими в облаках утками, и сел там. Судя по всему, я прибыл первым на место встречи и настроился ждать с покорностью, как ждут моряки благоприятного ветра, а рыбаки – удачного лова.

Бойкий официант подбежал ко мне с сияющей улыбкой, которая не сходила с его лица, даже когда он разговаривал, и спросил, что я буду заказывать, но я сказал, что жду человека и, возможно, возьму что-нибудь чуть позднее, а пока попросил у него стакан холодной воды. Он удалился и тут же вернулся, уже без той поспешности, как вначале, оставил воду на моем столе и возвратился за стойку бара, где возобновил, видно, прерванную беседу с милой молодой девушкой, стоявшей у кассы.

Минуты ожидания тянулись очень тягостно, но я старался не думать о времени и сосредоточил все свое внимание на запотевшем от содержимого стакане. Я сделал глоток и почувствовал, что моя голова как-то враз стала тяжелой и тяжесть эта стала разливаться по всему телу. Но в то же время пришла приятная легкость, как будто с души свалился камень. Появилась ясность мыслей, какой никогда до сих пор я не чувствовал, мне даже стало казаться, что я могу, если захочу, видеть предметы и людей изнутри. Странное чувство… И пока я старался с ним освоиться, прямо передо мной выросла фигура того самого старика. Его лицо светилось, и мне он сейчас уже не показался стариком, а скорее молодым, полным сил мужчиной.

– Прошу прощения, что немного опоздал, – сказал он и лукаво добавил: – Занимался как раз вашими делами и совсем позабыл о часах.

– Ну что вы, не извиняйтесь, я только что подошел, – ответил я ему, удивляясь, как легко и естественно двигается язык у меня во рту, хотя только что мне казалось, что он весит не меньше пуда. Я как будто наблюдал за всем происходящим (и за собой в том числе) со стороны – это забавляло меня.

– Вы голодны, молодой человек? Наверное, да, и, признаться, я тоже жутко хочу есть. Рекомендую вам лосося, здесь его непревзойденно вкусно готовят.

Признаться, я был не слишком голоден, вернее, так был занят своими мыслями, что просто забыл о еде.

– Да, конечно, я уже давно не ел в таких местах и с удовольствием попробую то, о чем вы так аппетитно рассказываете. – Говоря это, я подмигнул официанту, давая ему понять, что готов сделать заказ.

– Вот какой молодец, – заулыбался старик, – люблю откровенных людей. Мне нравится ваша искренность, и, думаю, наши с вами дела состоятся самым наилучшим образом.

При этих словах сердце мое снова забилось чаще, но подошел официант, и я повернулся к нему, чтобы сделать заказ. Лицо парня снова сияло, и он, держа на изготовку карандаш, перевернул страницу своего блокнота.

– Две порции жареного лосося и… чай… жасминовый.

– А что же, вина к рыбе вы, значит, не хотите?

Я несколько удивился, но виду не подал, а быстро добавил:

– И… и бутылку вина.

– Только выберите недорогое вино. Как показывает опыт, дешевые вина вкуснее и лучше усваиваются.

Официант удалился, и мы остались сидеть друг напротив друга. Как мне показалось, начало было положено неплохое, я чувствовал себя легко, как будто встретил старого школьного товарища. Шли секунды, но мой собеседник не торопился начинать разговор. Он просто смотрел на меня так, как умеют глядеть только дети: не изучая, а просто рассматривая и получая от этого удовольствие и массу новых ощущений. Я тоже молчал, ожидая, когда старик заговорит первый, к тому же и мне было интересно рассмотреть его внимательней.

– Ну что же, говорить о делах на пустой желудок – вещь неблагодарная, но и долго томить вас я тоже не буду. А поэтому скажу вам, что думаю: вы мне подходите, и я хочу, чтобы вы были моим помощником. Я уже не так молод и в последнее время стал забывчив, а вы как раз-таки полны сил и сможете взять на себя часть моих забот. К тому же я хочу, чтобы вы иногда преподавали вместо меня мальчикам в ешиве. Уверен: вы будете для них героем и хорошим примером для подражания.

Пока старик это говорил, я все силился понять, что это – сон или явь. Неужели он пригласил меня сюда только ради этого, и что все это значит? Может ли быть так, что он ничего не знает о случившемся тогда, в день, когда я покинул людей и ушел жить в места, где моими соседями были орлы, ящерицы да полевки? Нет, этого не может быть, он должен сказать мне что-то важное. Почему же он ничего не говорит о тех событиях и о том, что случилось позже злосчастного дня?

– Да вы совсем меня не слушаете, друг мой, – с детской досадой произнес старик. И добавил вкрадчиво: – Вам что же, это неинтересно?

– Простите, просто все это так для меня неожиданно, – стараясь не подать вида, ответил я.

В этот момент принесли два вкусно пахнущих блюда и бутылку вина.

– Ну что, мыть руки? – улыбнулся старик, вставая из-за стола. Я поднялся вслед за ним, и мы направились к умывальнику с прикрепленной к нему цепочкой натилатницей[5]5
  Натилатница – емкость, предназначенная для омовения рук перед трапезой с хлебом или после посещения туалета (используется ортодоксальными евреями исключительно в виде заповеди, а не с целью гигиены).


[Закрыть].

Вернувшись к столу, мы тут же принялись за еду. Мой собеседник насыщался с превеликим удовольствием, так, будто это он, а не я столько времени не видел нормальной пищи и употреблял все, чем удавалось разжиться в пустыне. Бывало, что мне приводилось поесть за столом, в те редкие случаи, когда я, изможденный, заходил в дома на окраинах глухих деревень. Тогда черствые лепешки и пригоревший плов казались мне пищей царей.

Но в эти минуты голод мой куда-то напрочь пропал, и я только хотел спросить старика о том, ради чего я проделал весь этот долгий путь. Но он ел, не обращая, казалось, на меня никакого внимания.

И мне ничего не оставалось, как приняться за свою порцию, тем более что аппетит, с которым он продолжал уплетать содержимое своей тарелки, передался и мне.

– Как вы считаете, – спросил он меня, – то, что встретились два еврея, не достаточный повод сказать «лехаим»[6]6
  Лехаим – тост, дословно: «за жизнь» (иврит).


[Закрыть]?

Я не заставил себя просить дважды и неспешно наполнил два бокала, приготовившись слушать старца.

– Прошу вас, мой друг, первое слово за вами, сейчас вы скажете то, что, по-вашему, заслуживает быть услышанным, и то, что лежит у вас на душе. Ну, начинайте. – Казалось, он еле шевелит губами, но звуки выходили из его рта довольно ясно и громко.

– Я думал, что первым будете говорить вы, – ответил я, – но раз уж эта честь предоставлена мне…

Старик слушал, приоткрыв рот и глядя прямо мне в глаза. Я не отводил взгляда и продолжал:

– Мне кажется… нет, я уверен, что Создатель не случайно сводит людей под одной крышей, за одним столом, что во всем этом есть чудесное Его проявление, и благодарю, что мне выдался случай… – Я остановился, чтобы перевести дух и продолжить. Но старик меня прервал:

– Чудесные слова, они делают вам честь, а теперь попросите что-нибудь у Кодеш Барух Ху[7]7
  Кодеш Барух Ху – «Святой, благословен Он» (иврит), одно из имен Б-га.


[Закрыть], не бойтесь, попросите, но только то, о чем вы действительно хотели его попросить. Обратите к Нему свои мысли и попросите, и помните: Всевышний исполняет просьбы тех, кто искренне в это верит.

Я чувствовал, как душа моя от этих слов поднимается и расправляет крылья. Мое сердце радостно стучало, из глаз готовы были вырваться слезы, и голос мой дрожал, но я говорил… и от слов голос становился все тверже и уверенней.

– Прошу, чтобы наконец я был прощен и с меня было снято проклятие, из-за которого я вынужден скитаться, избегая людей, как дикий зверь. Хочу, чтобы разрешилась эта тайна и я смог вернуться назад, дабы как-то искупить свою вину. Прошу этого, хотя и не имею никаких заслуг перед Тобой и не знаю, хватит ли моей жизни, чтобы отблагодарить Тебя за это.

– Браво, вот то, чего я ждал. Ты видишь, он смог сделать это, – воскликнул старик, подняв глаза вверх, – хоть и было непросто, он открыл Тебе свою тайну. – Снова обратив взгляд на меня, он продолжил: – А теперь расскажите и мне, о каком секрете идет речь.

У меня было так легко и свободно на душе, что, стараясь не упустить ничего, я поведал обо всех событиях того самого дня. Воспоминания ожили, и я снова переживал словно наяву все, что происходило тогда. Он слушал не шевелясь, будто не хотел пропустить ни одного вздоха. И когда я наконец остановился, старик сказал:

– Эта история только подтверждает то, что я слышал раньше, и говорит, что вы действительно отмечены Б-м. Мне не хотелось говорить вам это сегодня, но не могу больше сдерживать свой порыв и скажу. Так случилось, что я отчасти могу приоткрыть вам то, что столько времени являлось для вас тайной за семью печатями.

Глава 4

– В тот самый день я должен был везти мальчиков младших классов на автобусе в Хеврон[8]8
  Хеврон – город в Израиле, в 30 км к югу от Иерусалима, в котором находится одна из главных еврейских святынь – пещера Махпела (пещера праотцов), где похоронены Авраам, Ицхак и Яков.


[Закрыть] и возвратиться на следующее утро. Идя к месту встречи, я решил сократить дорогу и пойти более короткой, но менее знакомой, так как уже слегка опаздывал. Но, проходя по одной из узких улиц города, я остановился, ибо путь мне преградила целая толпа людей, о чем-то горячо рассуждавших. Я постарался пройти сквозь эту массу как можно быстрее, но предмет столь живого обсуждения плюс большое число полицейских задержали меня на том месте.

Очень скоро я узнал, что именно произошло здесь менее получаса назад. Полицейские проводили опрос очевидцев случившегося, другие входили и выходили из открытой двери дома прямо напротив места, где было многолюднее всего.

Не стану злоупотреблять вашим расположением ко мне и опущу ненужные детали того дня. Скажу лишь, что на экскурсию мы так и не поехали, благодаря чему (как вы, мой друг, любите повторять, не без вмешательства Вс-го) остались живы и здоровы до сего времени.

Мои глаза после его последних слов, вероятно, сильно расширились, так как мой собеседник продолжил:

– Да, не удивляйтесь: именно благодаря вмешательству Вс-го и вас, послужившего орудием в Его руках. Полиция нашла в доме погибшего большое количество взрывчатки C-4, а его товарищи, которые ко всему были и соучастниками готовившегося преступления, признались, что собирались заложить ее в автобус… Тот, на котором ваш покорный слуга и с тех пор должник должен был, по замыслу тех весьма «достойных» господ, вместе со своими учениками отправиться в последний путь.

Еще мне удалось узнать, что была доказана их вина также и в нескольких преступлениях, совершенных ранее. Полицией же в результате опроса свидетелей было установлено, что смерть того человека наступила в результате падения и удара головой об острый металлический предмет, что само по себе квалифицировалось как несчастный случай. Дело в отношении вас было закрыто из-за отсутствия состава преступления… – Здесь он взял паузу, а затем продолжил: – Я не силен в правовых терминах, но специально запомнил эти выражения, чтобы не выглядеть в ваших глазах полным неучем.

Старик закончил и смотрел на меня. Я не знал, что сказать… а даже если б и знал, все равно не мог бы говорить. Мои глаза были полны слез – почти совсем забытое ощущение. Теперь уже он не казался мне, как поначалу, суетливым стариком, по любому поводу готовым веселиться и отпускать шутки. Он был для меня ангелом… да, именно так я и почувствовал в тот момент. Он пришел ко мне из ниоткуда, чтобы протянуть мне руку и отвести в такое место, где я снова смогу испытывать все чувства, которые, казалось, уже давно во мне умерли, а на самом деле только крепко спали, набираясь сил, с надеждой, что когда-нибудь проснутся и снова понадобятся.

– Вот вы и знаете, по какой причине я искал с вами встречи… вернее, только половину из тех причин, – неторопливо проговорил мой таинственный незнакомец. – Но теперь поздний час, и, кроме нас, здесь уже никого не осталось. Поэтому предлагаю переночевать в комнате, которую я всегда снимаю, когда останавливаюсь в этом городе, а о наших с вами делах мы поговорим утром, после завтрака. – Старик закрыл глаза, и было видно, как он еле заметно шевелит губами, произнося «биркат амазон»[9]9
  Биркат амазон – благословение после еды (иврит), специальная молитва, состоящая из четырех отрывков, которую ортодоксальные евреи произносят после трапезы с хлебом.


[Закрыть].

Этого времени мне хватило, чтобы подозвать официанта и расплатиться с ним. Мысль, промелькнувшая у меня в голове, только усилила мое удивление от этой встречи и от необычного нового знакомого. Откуда он мог знать, что у меня вообще есть деньги?

Действительно, несколько дней назад я помог одному человеку вытащить из глубокого оврага теленка, за что он предлагал мне вознаграждение. Но, после моего решительного отказа, он все-таки уговорил меня принять котомку с лепешками и сыром. Я согласился и только через два дня обнаружил на самом дне несколько свернутых купюр.

Открыв глаза, старик снова загадочно улыбнулся, мы поднялись и пошли к выходу. Ночь была великолепной, звезды высыпали на небе в таком количестве, что можно было подумать, будто у них конкурс красоты и каждая старается показать себя с самой привлекательной стороны. С моря дул свежий ветерок, разгоняя сон и мрачные мысли тех, кто еще не успел с ними проститься. Шли мы недолго, несколько раз повернув на темные улочки города и почти не разговаривая по дороге. Когда мы вошли в дом, низенький, почти круглый хозяин гостиницы показал мне комнату и уже застеленную кровать. Через несколько минут я крепко спал – сном ребенка, вернувшегося домой из летнего лагеря и оставившего весь груз своих детских забот по ту сторону входной двери.

Что происходит с нами ночью? Где находится наша душа в тот момент, когда тело так беспомощно? Чем она занята, пользуясь внезапной свободой? И почему именно в снах мы часто видим ответы на свои вопросы, мучающие нас днем? Бывает, что ответ рядом, но ты не можешь увидеть его при свете дня; тогда наступает ночь… и утром ответ уже лежит рядом с тобой, ожидая, когда ты подберешь его и пустишь в дело. Я действительно уснул почти сразу, как только моя голова коснулась подушки. Скорее всего, тело, отвыкшее от такой роскоши, не замедлило использовать эту великолепную возможность и позволило себе расслабиться, или переживания этого дня начисто лишили меня сил. Как бы то ни было, все, что происходило этой ночью, кажется и по сей день мне не совсем сном, а скорее откровением Свыше. Все казалось таким ясным и четким, словно отражение в прозрачной глади высокогорного озера.

Я вдруг снова оказался в детстве, видел, как мама, стоя на пороге нашего дома, провожает меня в хедер[10]10
  Хедер – учебное заведение для мальчиков из ортодоксальных еврейских семей, от трех– до тринадцатилетнего возраста (совершеннолетия), в котором изучают Тору (еврейские законы и их практическое применение), а также основные учебные дисциплины.


[Закрыть]. Она улыбается мне так тепло и нежно, что я не иду, а плыву по дороге, окрыленный счастьем… Потом я уже взрослый, сижу со своими друзьями в кафе на одной из иерусалимских улиц, нам приносят большой казан с плотно закрытой крышкой, от которого расплываются ароматные запахи. Официант уходит, и вдруг крышка казана начинает отодвигаться сама и падает на стол, а оттуда выползают змеи, и каждая движется к одному из нас. Ужас и страх в наших глазах, а они все ближе и ближе, извиваясь всем телом. Я уже не вижу других, смотрю только на ту, что ползет ко мне. И вдруг она сжимается, делает бросок и жалит меня…

Я проснулся, лицо мое все покрыто холодным потом. Поняв, что это только сон, я тут же засыпаю опять…

Мы снова в кафе, рядом те же друзья, у нас только закончились занятия, до вечерней молитвы еще есть время, и мы ждем, когда нам принесут наш заказ. Снова появляется тот же официант, и у него в руках точно такой же казан, и от него исходит тот же аромат, даже еще более нежный и притягательный. Все вокруг шутят, подмигивают друг другу, но я понимаю: сейчас должно что-то случиться. Блюдо ставится на стол, и мы остаемся одни со страшным варевом в центре стола. Глядя на своих товарищей, я понимаю: никто не догадывается о том, что находится внутри. Кто-то из ребят тянется к крышке, но она сама начинает сдвигаться, и я замечаю маленькую змеиную головку, показавшуюся за ней. Мне хочется закричать, предупредить товарищей о грозящей всем опасности, но мой язык не слушается меня, он как будто окаменел. И тут из казана начинают выползать роскошные, переливающиеся всеми цветами смертоносные змеи. Их ровно столько, сколько и нас, и каждая ползет к одному из нашей компании, но сейчас я уже не в таком оцепенении, как раньше. Я смотрю на своих друзей, знаю, что должно произойти, и хочу быть с ними до последнего своего вздоха. Но то, чего я страшусь, не происходит, мои одноклассники как ни в чем не бывало продолжают смеяться и шутить. И змеи не жалят их, они ползут к ним на руки, и ребята играют с ними, некоторые даже целуют в мордочку своих новых друзей. Тут я обращаю внимание на ту, что неподвижно находится передо мной. Она смотрит мне в глаза и, кажется, ждет, что я буду делать. Страх куда-то исчез, меня заполняет странное новое чувство, неизвестное ранее, я дотрагиваюсь до головы змейки, и та послушно заползает ко мне на руки. Блаженство и счастье захватывают меня, и я уже смеюсь и шучу так же, как и мои друзья. Каждый из нас поднимается и уходит со своей змеей. И я тоже поднимаюсь и куда-то иду…

Потом я в большом красивом доме, я гораздо старше, но чувствую, что здоровье и силы у меня как у молодого; прохожу одну комнату за другой, ища кого-то. Вдруг в одной из них ко мне бросаются двое мальчиков и девочка, они хватают меня за ноги и пытаются приподнять. На их лицах такие смешные гримасы, что я не могу удержаться от смеха. Наконец они позволяют мне пройти дальше, и в следующей комнате я встречаю очень красивую молодую женщину. Она стоит ко мне спиной, и я не вижу ее лица, она что-то готовит. Красавица оборачивается ко мне, и я вижу ее необыкновенно милую улыбку и безупречные черты лица. Я понимаю, что это моя… моя жена, и это были мои дети, и что этот дом тоже мой. С легким сердцем я иду дальше и подхожу к двери. Открываю ее, и в лицо мне бьет сильный порыв ветра. Передо мной пустыня и, насколько хватает взгляда, только песок да камни. Небо становится серым, а ветер еще усиливается, сухие ветки колючек поднимаются в воздух, кружатся в сумасшедшем вихре. Тоска сжимает мое сердце. Я с силой закрываю дверь и иду обратно в дом. Подхожу к окну, отдергиваю занавеску… и вижу ясный солнечный день, напротив – такой же красивый дом, по улице бегают дети, проезжают красивые машины, и я успокаиваюсь.

Я слышу, как меня зовут к столу, немного задерживаюсь на своем месте, но тот же голос снова зовет меня… Я открываю глаза и отчетливо различаю голос: «Завтрак готов, прошу к столу».

Глава 5

Я мгновенно поднялся и оделся. Уже через пятнадцать минут мы сидели в небольшой, но очень уютной и со вкусом обставленной кухне. Легкий завтрак пролетел быстрее, чем сон. Но моя задумчивость не ускользнула от внимательных глаз реб[11]11
  Реб – господин, уважительное обращение к мужчине-еврею.


[Закрыть] Даниэля – так звали моего нового чудесного провожатого в мир, дорогу в который я вот уже долгое время силился забыть навсегда, чтобы избавить сердце от тягостных воспоминаний.

– Должно быть, вам приснился этой ночью дурной сон, – сказал старик, – потому что я надеялся увидеть сегодня утром ваше лицо немного более сияющим и беззаботным. Но простите мое любопытство: если это что-то личное, то можете забыть о моих словах, я просто хочу вас немного взбодрить.

– Нет-нет, не волнуйтесь, со мной все в порядке… Хотя вы правы: мне действительно приснился страшный сон, – не видя причин скрывать это, ответил я. – Как вам удается все время чувствовать, что происходит рядом или даже внутри других людей? – спросил я, не удержавшись.

– О… все очень просто, здесь нет никакой тайны. Я уже давно заметил, что это место располагает к необычным снам и всяческим мистификациям.

– Может быть, тогда вы поможете мне расшифровать то, что я видел этой ночью?

– Признаться честно, я неважный толкователь снов, к тому же они иногда бывают пророческими, а ошибка в таком сне может иметь самые непредсказуемые последствия.

– Я доверяю вам, и больше, чем вы уже сделали для меня, вряд ли смог бы кто-то другой. К тому же я не боюсь того, что ждет меня впереди, ведь вся моя жизнь до сих пор готовила меня к встрече с гораздо худшими ситуациями, чем та, в которой я нахожусь сейчас.

– Ну что ж, тогда можете считать, что ваша решимость и оптимизм передались и мне, седому старику. Так что говорите, мой мальчик, в конце концов, сон – это всего лишь сон.

И я рассказал обо всем, что снилось мне той ночью, стараясь не пропустить ничего существенного. Когда мой рассказ был окончен, воцарилась тишина. Реб Даниэль молчал около минуты, но эта минута мне показалась ужасно длинной и томительной. Наконец он, как всегда, загадочно улыбнулся, после чего сказал:

– Это место и впрямь какое-то необычное, но думаю… что лучше вас в этом сне никто не разберется. Вам лишь стоит чуть-чуть поглубже заглянуть в себя, и ответы будут найдены. А мне ничего больше не остается, как предложить вам небольшое путешествие. Обещаю, что оно не будет слишком утомительным, мой старый друг отвезет нас туда, где, я надеюсь, вам понравится и вы захотите остаться на как можно более долгий срок.

Nissan бесшумно катил по дорожному полотну, и каждый, казалось, был погружен в свои мысли и одному ему известные миры.

Ну что ж, мои дорогие читатели, здесь, думаю, уместно было бы завершить сие повествование. К тому же, как вы уже догадались, наша история подходит к своему благополучному завершению. Но не торопитесь, прошу вас, еще рано ставить точку и расставаться с нашим героем, нам еще предстоит узнать всю тайну, до самого конца. Итак, запаситесь терпением, и оно обязательно будет вознаграждено.

Гладкие, как вода в горном озере, дороги плюс плавное покачивание автомобильной подвески чуть было не вызвали у меня морскую болезнь. Со слегка кружащейся головой я вышел из машины. Мы стояли во дворе четырехэтажного особняка, сделанного из старинного камня, который добывают только в одном районе страны, и было видно, что этим стенам уже намного больше, чем самому старому из их обитателей. На окнах была красивая лепнина, и балконы украшали кованые решетки, изготовление которых могло занять у старинных кузнецов не одну неделю. Так, разглядывая место, в которое меня привезли, я невольно заметил несколько любопытных пар глаз, смотревших на меня из окна верхнего этажа. А потом, приглядевшись, я заметил, что на меня смотрят почти из всех окон, и даже один малыш улегся на балкон и высунул сквозь прутья свой нос, чтобы, оставаясь незамеченным, рассмотреть меня получше. Вся эта картина невольно вызвала у меня улыбку. И тут по тому, как натянулись мышцы лица, я ощутил, как давно не улыбался. Возможно, это случилось впервые за два с лишним года, и эти ощущения мне нравились.

– О, вижу, вы уже начали знакомиться со своими будущими воспитанниками, – сказал реб Даниэль и прищурился, слегка улыбнувшись.

«Так вот о чем мне говорил в кафе рабби[12]12
  Рабби – учитель (раввин).


[Закрыть]», – промелькнуло у меня в голове. Значит, это и есть та самая школа для мальчиков, которую возглавляет мой новый друг и покровитель. Но смогу ли я… получится ли у меня не разочаровать своего наставника после стольких скитаний и жизни в одиночестве, без общения с людьми, без учебы, без семьи?

Смутное чувство тревоги и неуверенности подкралось к моему сердцу и уже приготовилось с аппетитом за него взяться, но я почувствовал это и как следует тряхнул головой, как бы смахивая с себя предательские сети. Ничто не ускользнуло от внимательного взгляда моего провожатого, но ни словом, ни жестом он не дал это понять. Мы вошли, открыв дверь из массивного, очень темного дерева с железной ручкой, и поднялись по крутой лестнице на верхний этаж.

Моя будущая комната напоминала каюту фрегата, но отнюдь не размерами, а скорее интерьером. Красивая картина на стене с изображением морской стихии дышала свежестью. На столике у окна стояла изящная ваза с восхитительно пахнущими цветами. Кровать была заправлена и сверкала, как наст в сосновом бору. По всему было видно, что к моему появлению здесь готовились. До вечера у меня было время собраться с мыслями и осмотреться. А в конце дня, после вечерней молитвы, все должны были собраться в центральном зале для какого-то очень важного мероприятия.

Что ж, я знал: сегодня мне предстоит знакомство, и не с одним-двумя, а сразу по меньшей мере с сотней новых друзей.