Текст книги "Цена решения"

Автор книги: Артур Лейдерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Арье Эл
Цена решения
Повести

© А. Эл, 2020

© Интернациональный Союз писателей, 2020

Лейдерман Артур Владимирович (Арье Эл) родился в семье военного и учительницы английского языка 25 июня 1974 года в городе Бельцы бывшей союзной республики, а ныне независимого государства Молдовы. Переезжая вместе с отцом по местам его службы, успел пожить в Казахстане, Украине, России, где папа и закончил службу в рядах Вооруженных сил Советского Союза, в городе Кропоткине Краснодарского края. Там же, учась в средней школе № 44, стал проявлять интерес к литературе, как отечественной, так и зарубежной. За год до окончания школы там был организован музей Александра Сергеевича Пушкина, первым директором которого был выбран Артур (Арье) Лейдерман.

Далее вместе с семьей Артур (Арье) переезжает на родину, в г. Бельцы, где поступает и оканчивает сначала Бельцкий политехникум, а затем Северо-Западный политехнический заочный университет по специальности «инженер». В 1999 году также с родителями меняет место жительства на Россию, г. Химки Московской области. Там он идет работать в одну из московских школ, УВК 1871, преподавателем дополнительного физвоспитания у мальчиков старших классов и ведет секцию карате от Федерации карате-до России в одном из московских клубов.

В 2001 году поступает на курсы по программированию, организованные в Москве компанией IDT Corporation, и оканчивает их в 2003-м. В том же году начинает писать первое произведение: «Пейсы-убийцы». Написание повести многократно прерывается на довольно длительный срок, но к концу 2019 года оно завершается. Примерно в этот же период Артур приступает к еще двум произведениям: «Отвечу за все сама», где, в отличие от первой повести, главным героем является не молодой человек, а девушка, и истории-фэнтези «Кашемировый бал», рассчитанной на детей любого возраста.

Несколько слов благодарности

С огромной радостью и гордостью хочу поделиться с вами, друзья, словами сердечной признательности. Эта книга появилась на свет благодаря людям, поддержавшим меня и принявшим живое участие в ее издании.

Если бы с этих слов не начиналось большинство благодарственных речей, я все равно начал бы именно с них. Хочу поблагодарить моих родителей, папу и маму, которые не только дали мне жизнь и верили в меня, но и оказывали мне поддержку во всем, причем не только моральную. С моими родителями никогда нельзя было вести переговоры! Стоило мне только вскользь намекнуть на что-то, чего бы мне хотелось, как следующим вопросом от них было: «Почему бы тебе это не сделать? Все расходы мы берем на себя». Не исключением было и издание моей первой книги. Все, чего я хотел бы сейчас пожелать, – это не разочаровать их.

Также я хочу поблагодарить за помощь – и это для меня большая честь – нескольких дорогих мне, близких и любимых людей! Это реб Майкл Генин, мой учитель, – здесь я имею в виду именно уроки жизни, которые я брал у него. Человек, являющийся для меня примером во многом. Мне повезло какое-то время работать у него в компании, наблюдать его в общении с разными людьми и быть свидетелем его мудрости, такта, скромности, также и при оказании бескорыстной помощи многим, кто в этом нуждался.

Реб Майкл Лейбов, с которым мы близко знакомы еще с тех пор, когда я был юн и не помышлял о подобном творчестве. Человек, без преувеличения можно сказать, давший мне дорогу в новую жизнь, долгие годы способствовавший взрослению и становлению как личностей многих моих товарищей, и меня в том числе. Непросто было бы сосчитать все добрые дела, которые были сделаны им лично или при непосредственном его участии. Мне также повезло некоторое время работать у него в компании, название которой было хорошо известно как в Москве, так и по всей России.

Конечно же, отдельно хочу сказать «спасибо» моей жене и детям, которые не просто давали возможность мне писать дома эту книгу, но и всячески мотивировали меня. Могу предположить, что далеко не каждая жена предоставила бы мужу такие привилегии: свободу от домашних дел в семье, где есть четверо детей. И, конечно же, именно они были первыми, кто услышал полную, окончательную версию каждой из повестей, вошедших в эту книгу. Еще хочу сказать спасибо моей сестре Анжелике, которая повторяла, что гордится мной, и взяла на себя все организационные вопросы в период строгого карантина, связанного с эпидемией коронавируса.

От автора

В данной книге представлены два произведения. Первое – «Пейсы-убийцы» – изначально планировалось как шуточная, немного юмористическая история, но по мере написания, живя своей жизнью, как это нередко бывает, стало приобретать несколько другое содержание. Его начал писать совсем еще молодой человек двадцати девяти лет, не имеющий семьи, серьезного занятия и каких бы то ни было далекоидущих планов на жизнь. Заканчивал же его уже муж и отец четверых детей, сорокапятилетний взрослый (если это слово когда-нибудь мне подойдет) мужчина. В истории, от начала до конца выдуманной, рассказывается о трагической, в чем-то романтической, в чем-то героической молодости и периоде взросления обыкновенного еврейского подростка. Попав в самом начале книги в круговорот событий, вынесший его на обочину привычной нам всем жизни, он смиряется с Судьбой, уготованной ему Высшими Силами, и извлекает из этого важные уроки. Став героем поневоле и скитальцем вдали от людей, он в конце снова возвращается, но уже другим человеком, не понаслышке знающим о Воле, которая управляет миром. В книге есть место грусти и радости, встречам и расставаниям, романтике и ненависти – в общем, всему, с чем каждый из нас так или иначе сталкивается в жизни. О том, как пройдет испытания герой и чем они закончатся, вы, мой дорогой друг и читатель, узнаете из самой книги.

Второе произведение, которое тоже можно назвать приключенческим, в отличие от первого, погружает нас в мир мыслей и чувств девятнадцатилетней девушки. Жажда узнать саму себя и проверить, кем она является, подталкивает ее принять импульсивное решение: покинуть дом и отправиться на поиски самой себя. Пути приводят ее в город молодости ее родителей, знакомый всем нам с детства и любимый, а для кого-то и родной. Там она приобретает подруг, находит силу, жившую в ней, но доселе дремавшую, и совершает безумную поездку в один из красивейших городов мира. В пути ее ждут не самые приятные приключения, из которых она выйдет, вынеся для себя очень важные уроки. Мечтательность, романтизм, вдохновение и стремление любой ценой найти свой смысл жизни – пожалуй, это те главные компоненты, которые каждый из вас, дорогие, сможет найти в этой книге. Несмотря на то, что многим отдельные места или персонажи покажутся хорошо знакомыми, а с некоторыми вы даже встречались, поведаю вам тайну: все это – тоже чистый вымысел, от первого до последнего слова. И, проходя вместе с героем первой повести и дальше, с героиней второй, мы узнаем много нового и интересного про культуру и обычаи евреев, исторические ценности и личностные качества персонажей. В книге приведены исключительно взгляды автора на некоторые события и характеры, которые, несомненно, являются частью общей картины всего повествования.

Как заметит искушенный читатель, каждая из историй заканчивается на эпизоде, который будет началом следующей. Уверен, что новые сюжеты, где вы увидите уже знакомых и много новых героев, продолжающих узнавать себя и мир, погружая в события минувших дней и окружающей нас действительности, вам тоже понравятся.

Приятного прочтения!

Пейсы-убийцы

Глава 1

Всю ночь зябкая изморось, летевшая с самой вершины горы, не давала заснуть. И только за час до рассвета мне удалось, закутавшись по самую макушку в свой плащ, забыться сном. Заря, как и всегда в этих широтах, ворвалась стремительно. Проснулся же я от песка и мелких камушков, упавших мне на волосы, – вероятно, сорвавшихся с отвесной стены из-под лапок какой-нибудь ящерицы или птицы, которые уже кружили высоко в небе, истребляя и без того не столь многочисленные орды мошкары. Я открыл глаза, но еще несколько минут лежал не шевелясь, продолжая ждать, когда сознание окончательно прояснится в моей голове и душа заполнит все тело, до самых отдаленных его уголков. Наконец я не спеша поднялся и сел на камень, еще недавно служивший мне постелью. Мой плащ, не так давно бывший безупречно черным, даже с намеком на некоторый шик, превратился в бесцветно-серый от песка, солнца, дождя, да и просто от судьбы, доставшейся ему и его хозяину. Около четверти часа я сидел полностью неподвижно, лишь немного шевеля губами, пока не закончил все утренние брахот[1]1
  Брахот – утренние благословения (вступительная часть утренней молитвы евреев, в которой благодарят Создателя Мира за все, что у нас есть).


[Закрыть]. За это время солнце уже поднялось настолько, что начинало чувствоваться его проникающее тепло.

Все еще трудно было привыкнуть к быстроте, с которой происходили действия на сцене театра, в котором вот уже два с половиной года мне приходилось играть роль, уготованную для меня. Я собирался пополнить силы тем немногим, что у меня оставалось из еды, еще до недавнего времени которой я не стал бы есть ни за какие деньги, а теперь для меня уже вполне привычной и даже вкусной.

Крик сокола вывел меня из состояния полудремы, я посмотрел в небо, обвел взглядом уже залитые солнцем склоны гор, лощины, ущелье с протекавшей по нему небольшой, но очень быстрой речкой. Как все-таки гармонично и в то же время сложно и заковыристо создан этот мир! Как пленка из старого кино, в моем сознании промелькнули, казалось, уже из другой жизни, кадры тех дней. Как будто я переживал это заново…

Мои первые месяцы учебы в Иерусалимской ешиве[2]2
  Ешива – учебное заведение для еврейских мальчиков после совершеннолетия (13 лет) и до 18–19 лет из харедимных (соблюдающих законы Торы) семей.


[Закрыть], мои новые друзья, мои учителя, в которых я просто был влюблен, боялся пропустить хотя бы слово из их лекций, и любой ободряющий взгляд прямо-таки окрылял меня, давая новые силы, умножая рвение в учебе.

Это произошло в один из сентябрьских дней, когда солнце уже не выжигает все, что не успевает от него укрыться, а только ласково греет и не дает сидеть дома, зовя выйти скорее на улицу, чтобы воздать благодарность Творцу за все его создания. Я, как всегда, шел из учебного корпуса по направлению к своему общежитию, которое находится в семи минутах ходьбы, по узким улочкам Старого города. И тут произошло то, что поменяло всю мою жизнь.

С тех пор я много раз прокручивал в голове события того дня, переставляя в нем какие-то детали, но главное – это то, как мне пришлось поступить и чего я не изменил бы, пусть даже зная, что жизнь моя пошла бы по-другому: спокойней, привычней и комфортней. Но был бы я счастлив после этого? Итак, идя по одной из тех улиц в одном из самых широких и, как мне тогда казалось, людных мест, я наткнулся на группу угрожающего вида парней, которая перегородила почти всю дорогу. Хотя, если говорить откровенно, в тот момент я никого, кроме него., не видел. Сначала мне показалось, что это меня никак не касается, и я смогу пройти мимо, но когда я увидел его взгляд… то понял, что на самом деле означает слово «неизбежность».

Дальше события происходили с такой быстротой, что можно было подумать, будто это сон, страшный и необъяснимый, что вот-вот ты проснешься – и от него не останется и следа. Он вырос передо мной, как скала, и сразу начал что-то быстро-быстро говорить. Но не успел я понять, о чем идет речь, как с ужасом заметил, что его огромный кулак летит к моему лицу. В тот же миг моя голова резко качнулась назад, и я ощутил во рту соленый привкус крови. На ногах я остался стоять только благодаря своей неплохой спортивной подготовке в прошлом, возможно, это же помогло мне и тут же прийти в себя. Второй удар шел от человека, стоявшего рядом с ним, позже я узнал имя – его звали Махлон. Но в этот раз я успел увернуться и ударил того основанием ладони в подбородок. Он упал на спину, и в тот же миг я получил удар коленом в точку чуть ниже груди, но выше живота. О… это был очень сильный удар, и я чуть не потерял сознание. Я согнулся, сжав со всей силой зубы, но не сводя глаз с его лица, которое никогда уже не забуду. Я видел, как его нога поднимается и летит к моей голове, но не мог даже пошевелиться. Я упал лицом на землю, но тут же перевернулся на спину и снова увидел его глаза, уже окончательно потерявшие человеческое выражение.

Не знаю, откуда пришла ко мне в ту секунду эта сила, но я одним прыжком оказался на ногах, прямо перед ним. Как в кино, я увидел, что дернулось его плечо, рука вновь поднялась для удара, и произошло то, – как человек, во всем полагающийся на Божественное управление Миром, скажу: должно было произойти, – что изменило мое имя, отношение ко мне почти всех, кого я знал, и вообще всю мою жизнь. Я отдернул голову в сторону, пытаясь уйти от удара, и мои пейсы[3]3
  Пейсы – пряди волос на висках, которые не стригут евреи-мужчины (мальчики) с целью украшения, по одной из 613 заповедей (пеот).


[Закрыть], еще полные песка с земли, с размаха ударили его по глазам. На секунду он потерял ориентир в пространстве, но мне этого вполне хватило. Не помню, когда я в последний раз бил человека, но сейчас мне больше ничего не оставалось делать. Я изо всех сил ударил его кулаком в живот и сразу же добавил правой в подбородок. В следующий миг, как огромный столб, он упал на землю и ударился левой стороной лица о железный штырь, который торчал из земли и до сих пор не был виден. Его лицо исказила гримаса нестерпимой боли, но крик с губ так и не слетел. В следующее мгновение его тело потеряло форму, и взгляд потух…

Его душа, если она у него была, покинула его.

Все, кто был рядом с ним, куда-то испарились, а место вокруг нас стало заполняться какими-то незнакомыми и, как мне тогда показалось, чужими людьми. Сначала было очень тихо, я даже боялся, что оглох от всего того напряжения, которое мне пришлось пережить. Но потом кто-то очень тихо и осторожно сказал: «Он что, умер?». И тут же со всех сторон начали раздаваться вздохи, причитания и бесвязные реплики. Затем где-то сзади скрипнула дверь, и снова воцарилась тишина. И тогда я услышал, как один человек сказал: «Ты думаешь, он убил его?» – и кто-то ему ответил: «Да, ты видел это?! Своими пейсами».

И тут я впервые оторвал свой взгляд от него и посмотрел на людей, которые стояли вокруг. Мне вдруг нестерпимо захотелось исчезнуть, испариться оттуда. Больше оставаться там я не мог. Я поднял свой рюкзак с пыльной земли и пошел сквозь толпу, которая пропустила меня, как вода впускает в себя камень. Я шел, ощущая их дыхание, взгляды, даже прикосновения одежды…

Так я шагал, не замечая дороги и не зная, куда иду, пока не наступил вечер и я не оказался в каком-то пустынном месте. Я посмотрел вокруг и не смог узнать, где нахожусь. В висках пульсировала одна и та же мысль, и нестерпимая боль, казалось, сейчас разорвет голову.

Подчас я задумывался о том, как прихотливо распоряжается нами судьба, как будто некто необозримо далекий, но в то же время такой неотступно близкий и родной бросает нас в невыносимые условия, чтобы посмотреть, как мы справимся с Его задачей на этот раз. А потом – еще, чтобы вознаградить нас за те старания, которые мы приложили, пытаясь выжить. Может быть, дабы дать нам немного отдохнуть или проверить, остались ли у нас еще силы?

Но как только боль в висках немного стихала, перед глазами возникал образ той девушки, с которой я даже не был знаком. Почему в такие минуты мозг принимает столь странные решения и кто «подсовывает» нам все эти картинки?!

… Всякий раз она глядела на меня с лучистой улыбкой, когда я проходил мимо нее по улочке, которая вела от дома к ешиве, где я учился. Как-то раз я помог ей донести огромные сумки – не могу даже представить, кто их мог поручить нести такой хрупкой девушке. Они даже для меня были тяжелы, но, конечно, я и виду не подал. Мы разговаривали по дороге так, как будто были знакомы всю жизнь, а потом, когда пришли, я попрощался, даже не узнав ее имени. Это была почти мимолетная встреча, но после нее я старался ходить именно этой улицей, хотя был и более короткий путь. Я видел, как она помогала отцу, по-моему, у него были своя гостиница и небольшой магазин на первом этаже. Мне нравилось любоваться ее сосредоточенным видом, когда она сидела за столиком и что-то читала. А когда наши взгляды встречались, то тут же в подарок я получал ее улыбку, такую теплую и ласковую, что этого чувства легкости и тепла хватало на весь день. Я не знал, что означала ее улыбка, – хотела ли она этим дать мне понять, что я могу подойти и заговорить с ней, или просто была искренне рада видеть меня и ей было приятно вспоминать, как я помог ей когда-то… В любом случае я знал только одно: мы больше никогда не увидимся.

Вечер в здешних местах наступает очень быстро, и я не успел заметить, в какой момент потемнело небо, и на нем стали появляться звезды. Ветра не было, но зубы мои стучали от холода, я чувствовал, что замерзаю. Возможно, дело здесь было вовсе не в температуре воздуха, шел октябрь, а это означало, что скоро год закончится, будет праздник и начало Нового года. Сердце уже не колотилось так, как два часа назад, и только теперь я почувствовал, что устал и голоден. Мне предстояло трудное решение: нужно было выбирать – возвращаться в город, где меня уже, наверное, разыскивают, или бежать куда глаза глядят. Что мне было делать? Впервые я почувствовал, что я ОДИН на всем свете и никто не может помочь мне.

И вот тут как-то сами собой всплыли в моем сознании слова одного человека из толпы: «Я видел это! Он убил его… своими пейсами!». Я невольно провел пальцами по тому, что стало причиной моей победы, такой чудесной и невероятной, казалось бы, но она не принесла мне ожидаемого в таких случаях чувства удовлетворения. Вот оно – то, что еще совсем недавно являлось предметом гордости и моей, и многих моих преподавателей (не раз выказывавших мне свое одобрение или восхищение) и нередко вызывавшее поначалу насмешки моих одноклассников. Я не то чтобы придавал этому важное значение, но мне было приятно иметь то, что вызывало завистливые взгляды одних и насмешки и уколы других, которых я тоже прекрасно понимал и ничуть не обижался. Еще моя мама в детстве говорила, что у меня красивые волосы, должно быть, это тоже повлияло на появление у меня пейсов. Ну что ж, видно, судьбе было угодно, чтобы они сыграли именно такую роль в моей жизни.

Глава 2

Я быстро покончил с трапезой, которая, надо признаться, при всей своей скудности была довольно калорийной. Нужно было идти – в последнее время я стал предпочитать транспорт, выдаваемый каждому из нас при рождении Творцом, и рассчитывать только на себя. Думаю, не стоит говорить, что мне хотелось бы каждую секунду чувствовать рядом с собой Его присутствие, но почему-то особенно явно я вспоминал об этом лишь в те минуты, когда больше ни на что надежды уже не оставалось. К вечеру мне нужно будет успеть добраться до назначенного места встречи, а расстояние до него было весьма приличное. Эта встреча, которой я одновременно желал и боялся, была очень важна для меня, и можно сказать, что я готовился к ней с того дня, когда все в моей жизни перевернулось и пошло не так, как ожидал я, готовили мне мои родители и учителя. Но наши пути выбираются не нами, нам лишь остается следовать им.

Мой плащ, служивший мне одновременно и постелью, и защитой от дождя и ветра, а в особо жаркие дни еще и навесом от солнца, верно хранил память о тех приключениях, которые мне приходилось испытывать в жизни. К тому же его потайные карманы скрывали массу полезных и очень нужных вещей, без которых в пути приходилось бы очень туго. Среди них был старый, но проверенный временем навигационный прибор, позволяющий определить местонахождение с точностью до полсекунды широты и долготы, и еще несколько предметов, без которых ни один мореход не выйдет из порта.

Новомодные игрушки, которые есть теперь у каждого ребенка, как оказалось, не выдерживали условий, в которые я был вынужден их окунуть. Единственной такой вещью, прошедшей вместе со мной через все и выжившей, был мобильный телефон со встроенной цифровой камерой, диктофоном и радиоприемником. Правда, использовал я его в основном как личный дневник, записывая в минуты отдыха события, пережитые мной в последнее время. Его память позволяла не экономить время и не думать о том, как лаконичней выразить свою мысль, а так как питался мобильник от энергии солнечных лучей, батарея гарантировала мне почти неограниченную возможность его использования.

Одно время меня тяготило одиночество: не с кем было поделиться своими мыслями, чувствами и просто страхами. Но спустя долгие дни и месяцы, в течение которых моими главными собеседниками и слушателями были птицы или мелкие звери, сопровождавшие меня по всем путям и тропкам, я понемногу привык к их присутствию. Скажу больше: я начал понимать их, и мне даже стало нравиться их общество. Оно выгодно отличалось от той среды, в которой я жил прежде, – здесь никто не станет над тобой смеяться или говорить «лашон ора»[4]4
  Лашон ора – злой язык (злословие), одно из самых тяжелых нарушений заповедей Торы (еврейского Учения) как для говорящего, так и для слушающего.


[Закрыть], не нападет на тебя просто так, от скуки. Этот мир жил по законам, которые были созданы одновременно с ним, и не пытался спорить с Создателем. Достаточно было жить и соблюдать эти законы, чтобы обрести здесь покой и счастье.

Человек же устроен так, что до всего хочет докопаться сам, проверить и убедиться, а если не может понять затею, то без размышлений отвергает весь План, чтобы создать свой, лучший, чем был. В тот день, когда я невольно стал причиной смерти человека, я впервые ощутил всю беззащитность перед Всевышним и поклялся посвятить жизнь постижению Его замыслов. Тогда, ночью, стоя на тропке посреди пустыря, я трясся от страха за себя, свое будущее и уже почти распрощался с жизнью, но какие-то сомнения мучили меня и не давали принять решение. Я никак не мог соединить в одну картину события этого дня и всю мою прошлую жизнь. Я уже, кажется, видел как-то этого человека, когда шел учиться или, наоборот, с учебы домой по улице, где жила та девушка. По-моему, он даже о чем-то разговаривал с ее отцом. Но какое все это имело отношение ко мне и что послужило причиной нападения на меня средь бела дня, я не мог понять.

…Солнце уже перевалило через свою пиковую точку и начало склоняться в сторону вечера. Я двигался с хорошей скоростью, что вполне гарантировало мне приход вовремя к месту встречи. Я уже начал высматривать по сторонам место для привала и небольшого отдыха, как вдруг нечто привлекло мое внимание.

Какое-то копошение и сопение с короткими резкими вскриками донеслось до моего слуха со стороны холма. Я не хотел терять столь драгоценное для меня сейчас время, но невольно пошел на эти звуки. Картина, представшая перед моими глазами, должно быть, случается нередко в этих местах, но то, что я увидел позже, пожалуй, отличалось от привычного хода событий. Два камышовых кота дрались, катаясь в пыли, – вероятно, из-за кошечки, которая сидела поодаль в траве, сжавшись в комочек. Вид у нее был очень несчастный и напуганный. Не знаю, почему я обратил внимание именно на нее, в то время как основные события разворачивались в непосредственной близости от места, где она сидела.

Первым моим импульсом было броситься к месту боя и попробовать разогнать дерущихся или как-то напугать их, словом, сделать все, чтобы прекратилась эта леденящая кровь сцена. Но в тот же миг я осекся: опыт жизни среди дикой природы научил меня, что следует удерживать свои порывы, пусть даже самые благородные, по крайней мере, кажущиеся такими на первых порах. За все время жизни вдали от того, что принято называть цивилизацией, я по воле судьбы смирил очень многие из своих страстей, став терпеливей и сдержанней, но это не сделало меня покорным наблюдателем.

Наоборот, я стал яснее видеть многие вещи и принимать решения не под властью чувств, а в соответствии с законами, действующими в «этом Мире». Кровопролития нельзя было допустить, тем более – смертоубийства, но события развивались с такой скоростью, что мне оставалось только наблюдать за всем происходящим, стараясь не упустить ничего важного из виду. На какой-то миг клубок шерсти, зубов и злобы разорвался, и два напряженных, как тетива лука, существа замерли друг против друга. Но за мгновение до того, как они готовы были вновь вцепиться друг другу в глотки, с того места, где сидела кошечка, раздался истошный – мне не приходит на ум другое слово – вопль, как мне показалось, разрезавший всю пустыню пополам. Коты замерли и развернули свои морды в ее сторону. И вот так, продолжая истошно выть, эта кошечка, недавно такая кроткая и запуганная, медленно подошла и встала между непримиримыми врагами, чтобы закрыть собою одного и обнажить свои острые, как бритва, клыки в сторону другого. Постояв, щетинясь, какое-то время, отвергнутый начал пятиться и, развернувшись, пошел прочь. Выбор был сделан. Мне больше нечего было здесь делать, и я двинулся дальше.

Сердце мое стучало как цилиндры в двигателе гоночного мотоцикла, и я был настолько полон впечатлениями от произошедшего на моих глазах драматического эпизода, что забыл о собственном отдыхе. Ноги несли меня по известному им одним маршруту, не мешая мыслям идти в своем направлении. Так я шел, не выбирая дороги, ноги сами держали курс на северо-запад, к побережью. Вечером я должен буду прийти к условленному месту встречи в маленьком городке, где я бывал еще в годы моей юности, беззаботной и счастливой.

Сцена, разыгравшаяся на моих глазах, столь обычная в природе, но с таким нетипичным финалом, не давала мне успокоиться. Не раз мне приходилось видеть стычки и среди животных покрупнее, и с более драматичной развязкой, но в том, что я увидел сейчас, было что-то не так. Точнее, не так, как мне представлялось это ранее. Я видел, что перевес сил был явно не на стороне победителя. Что же все-таки там произошло, и чему все это должно меня научить? По крайней мере, я не сомневался, что все это «представление» было разыграно лишь с одной целью: дать мне что-то понять. Но что именно это, я не мог найти объяснение.

Почему самцы решают в поединке, кто будет обладать самкой, понятно и легко объяснимо: это один из фундаментальных законов мироздания, вид продолжают наиболее выносливые и сильные особи. Так заведено в природе, и законы ее были созданы одновременно с ней. Нарушить их под силу только Тому, кто их создал. И если такое происходит, значит, есть серьезные причины, подтолкнувшие к тому, последствия чего бывают тоже весьма и весьма значительными. И факт, что решающий выбор был сделан не в поединке между самцами, а именно самочкой, причем не под властью природных инстинктов, а скорее движимой чувствами (которые, вероятно, были даны ей вопреки законам животного мира), убеждал меня в том, что здесь действительно произошло нечто необыкновенное.

Так незаметно, за размышлениями, я подошел к границе города.