Текст книги "Пришествие фей"

Автор книги: Артур Конан Дойл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Глава V
Наблюдения ясновидящего в долине Коттингли, август 1921 года

Гномы и феи.Видели в поле фигурки ростом с гнома. Они строили затейливые гримасы и конвульсивно дергались во все стороны. Одному, судя по всему, особенно нравилось стучать коленом о колено. Эти формы являлись Элси поодиночке – одна растворялась в воздухе, другая появлялась на ее месте. Я же, напротив, разглядел целую группу, причем одна из фигур заметно выделялась среди прочих. Элси заметила гнома, похожего на того, что изображен на снимке, но бесцветного и не так ярко одетого. Затем я увидел толпу женских фигурок: они были заняты игрой, чем-то напоминавшей детскую игру в «апельсины и лимоны» [46]46
   «Апельсины и лимоны» – Традиционная английская детская игра, напоминающая игру в «ручеек» и сопровождающаяся пением одноименной песенки, в которой обыгрывается звучание колоколов Лондона.


[Закрыть]. Они стояли в кругу, а сама игра походила на большую цепь в лансье [47]47
   Лансье – Лансье (Lancers Quadrille) – Английский бальный танец, завоевавший популярность в Европе с середины XIX в. Исполняется четырьмя парами, расположенными в виде каре. Название танца буквально означает «кадриль уланов».


[Закрыть]. В центре застыла одна из фей, тогда как остальные, украшенные полевыми цветами, кружились вокруг, сверкая необычными для фей красками. Некоторые из них, взявшись за руки, образовали арку, другие ныряли внутрь, исчезали и вновь появлялись, как в лабиринте [48]48
   Некоторые из них, взявшись за руки, образовали арку…  – Следует отметить, что здесь и далее видения Ходсона, в частности описания танцев фей, забав прочих фейри и т. д., обнаруживают разительное сходство с несомненно хорошо знакомой этому духовидцу викторианской и эдвардианской иконографией фейри; одним из наиболее известных художников, посвящавших свои картины и рисунки феям, был дядя Конан Дойля, Ричард Дойль (1824–1883). «Прекрасные викторианские художники, изображавшие фейри, более других повлияли на создание иконографии британской Страны фей» – отмечает Оуэн. «В годы «бума», а именно в 1840–1870 гг., такие художники, как Ричард Дадд, Джозеф Ноэль Патон, Д. А. Фицджеральд и Ричард Дойль, а также те, что в целом не ассоциировались с «живописью фейри», как например Эдвин Ландсир и Фредерик Гудалл, создали множество полотен, изображавших жизнь фейри. ‹…› В картинах, которые предвосхитили или отразили идеи прерафаэлитов, они рисовали фигурки фейри на фоне или непосредственно внутри детально изображенных ландшафтов, что создавало напряженный и сильный, почти визионерский эффект. «Приди на эти желтые пески» Дадда (1842), «Примирение Оберона и Титании» Патона (выст. 1847), «Сон» Фицджеральда (1857) являются примерами картин, где изображен сонм летающих, танцующих фей, окружающих Оберона и Титанию или фигуру спящего человека; рядом с ними другие фейри: гоблины, эльфы, шаловливые карлики, пухлые чертенята, а также более гротескные и деформированные фигуры» (Owen, op. cit.,c. 52).


[Закрыть]. Я заметил, что игра породила вихрь энергии, который взметнулся вверх на высоту приблизительно четырех или пяти футов над землей. Также я заметил, что в тех местах, где трава была гуще и темнее, наблюдался сходный всплеск деятельности различных существ из числа фейри.

Водяная нимфа.В ручье у массивной скалы, возле небольшого водопада, я видел духа вод. То была совершенно нагая женская фигура с длинными белокурыми волосами, которые она то ли расчесывала, то ли перебирала руками. Я не сумел в точности разглядеть, имелись ли у нее ноги. Все ее тело сияло розовым и белым, лицо было прекрасно. Удлиненные изящные руки вздымались подобно волнам. Временами казалось, что она поет, хотя до меня не доносилось ни звука. Она пряталась в пещерке, созданной мхами и нависающим краем скалы. По всей видимости, крыльев у нее не было; она совершала волнообразные, змееподобные движения, все время полулежа. Ореол этой нимфы, по моим ощущениям, был иным, нежели у фей. Она ничем не показывала, что знает о моем присутствии, но тем не менее оставалась в своем укрытии и почти сливалась с окружением, так что я напрасно ждал с камерой в руках.

Лесные эльфы.(Под старыми буками в лесу, Коттингли, 12 августа, 1921). Два крошечных лесных эльфа промчались по поляне, где мы сидели на стволе поваленного дерева. Увидев нас, они резко остановились на расстоянии примерно пяти футов и стали разглядывать нас с живым изумлением и без всякого страха. Одежда их, точно сделанная из одного куска кожи, плотно облегала тела и немного поблескивала, как если бы была влажной. Кисти и ступни казались чрезмерно большими по отношению к телу. Ноги тонковаты, уши большие, грушевидной формы, заостренные сверху. По всей поляне сновало множество гномов. Носы их показались мне довольно острыми, рты широкими. Во рту, насколько мне удалось разглядеть, нет ни зубов, ни челюстей, ни даже языка. Они выглядели словно бы вылепленными из желе. Их окружало зеленоватое свечение, похожее на испарения химикалий: так эфирный двойник окружает физическое тело. Когда Френсис подошла поближе и уселась в футе от них, гномы несколько встревожились и отбежали футов на восемь, где и оставались: как видно, они рассматривали нас и обменивались впечатлениями. Эти двое живут меж корней громадного бука – они (совсем как люди в пещере) исчезли в расщелине, ведущей под землю.

Водяная фея(14 августа, 1921). У маленького водопада, окруженного завесой водяной взвеси, мы увидели в пелене капель миниатюрную и совершенно призрачную фигурку феи. Заметно выделялись два основных цвета: верхняя половина тела и аура бледно-фиолетовые, нижняя часть светло-розовая. Цвета словно просвечивали сквозь ее ауру и более плотное тело, очертания последнего сливались с аурой. Это создание застыло в воздухе, грациозно откинувшись назад, левая рука была высоко поднята над головой, будто ее поддерживала жизненная сила брызг, как ветер несет парящую чайку. Очертания тела были человеческими, однако я не заметил никаких признаков пола. На несколько мгновений она застыла недвижно в этом положении, затем исчезла из виду. Крыльев у нее я не заметил.

Феи, эльфы, гномы и брауни.(Воскресенье, 14 августа, 9 часов вечера. В поле). Чудесный безветренный лунный вечер. Все поле оживает, здесь обитает множество духов природы – брауни, фей, эльфов и гномов.

Брауни.Он повыше их обычного роста, скажем, около восьми дюймов, одет во все коричневое с более темной отделкой и обшлагами, на голову нахлобучен мешковатый колпак в форме почти правильного конуса, бриджи до колен, чулки, тонкие лодыжки и большие заостренные ступни, как у гномов. Он стоит и разглядывает нас, не выказывая никакого страха, вид у него вполне дружелюбный и любопытный; он вглядывается в нас широко раскрытыми глазами с выражением крайнего интереса, намекающим на пробуждение интеллекта. Складывается впечатление, что он пытается осознать нечто, превышающее его умственные возможности. Он оглядывается, видит группу фей, которые приближаются к нам, и отходит в сторону, будто уступая им дорогу. Его душевное состояние напоминает мечтательный полусон ребенка, бормочущего себе под нос: «Стоял бы так и глядел весь день без устали». Вполне очевидно, что он хорошо различает наши ауры и находится под сильным воздействием наших эманаций.

Феи.Френсис видит миниатюрных фей, танцующих в кругу, фигурки их постепенно увеличиваются в размерах, пока не достигают восемнадцати дюймов, круг также расширяется. Элси видит вертикальное колесо фей, совершающих медленное круговое движение; коснувшись травы, каждая делает несколько быстрых шагов, затем продолжает медленное кружение в воздухе. Танцующие феи одеты в длинные юбки, сквозь которые просвечивают ноги; в астральном спектре круг испускает золотисто-желтый свет, по краям бесчисленные цветовые оттенки с преобладанием фиолетового. Танец фей похож на кружение «Большого колеса» в Эрлс Коурт [49]49
   Кружение «Большого колеса» в Эрлс Коурт… —Так называемое «Большое колесо» обозрения в лондонском районе Эрлс Коурт было построено для выставки «Империя Индии» и открылось для публики в июле 1895 г. До закрытия аттракциона в 1906 г. на колесе высотой 94 м. успели прокатиться более 2.5 млн. человек. «Большое колесо» было снесено в 1907 г.


[Закрыть]. Феи медленно парят, их тела, руки и ноги остаются неподвижны, пока они вновь не касаются земли. Танец сопровождается музыкой, напоминающей звон колокольчиков, и кажется скорее церемонией, чем игрой. Две фигурки фей, видит Френсис, затеяли представление, словно на сцене; одна из них крылата, другая лишена крыльев. Их тела сверкают и переливаются, подобно бликам на воде в солнечный день. Бескрылая фея изогнулась назад, словно гимнастка, ее голова касается земли, а крылатая склонилась над ней. Френсис видит маленькую фигурку, похожую на Панча, в чем-то вроде уэльской шляпы [50]50
   Панча … уэльской шляпы – Панч – персонаж традиционного английского кукольного театра, кривоносый и вооруженный палкой горбун в пестром костюме придворного шута, близкий к русскому Петрушке (и восходящий, как и последний, к Пульчинелле, персонажу итальянской комедии дель арте). Уэльская шляпа – женская шляпка с высокой тульей, напоминавшая по форме мужской цилиндр; с первой трети XIX в. получила широкое распространение в Уэльсе.


[Закрыть], которая приплясывает и ударяет пятками о землю, одновременно приподнимая шляпу и раскланиваясь. Элси замечает цветочную фею в облике гвоздики, голова виднеется там, где стебель соединяется с цветком, листики чаши образуют тунику, под которой просматриваются руки, в то время как лепестки, точно юбка, прикрывают тоненькие ножки. Она вприпрыжку бежит по траве. Тело ее по цвету напоминает розовую гвоздику, цвет бледный и размытый. (Записано при свете луны). Вижу несколько пар ростом около фута, среди них есть мужчины и женщины, они танцуют медленный, подобный вальсу танец посреди поля и даже, как мне кажется, вальсируют в левую сторону. Они окутаны эфирной материей и похожи на призраков. Тела окружает серое свечение, так что разглядеть их в подробностях довольно сложно.

Элси видит маленького бесенка, схожего с обезьянкой, тот медленно кружится вокруг стебля, уцепившись за его верхушку. На лице у него проказливое выражение: он смотрит в нашу сторону, как будто дает представление в нашу честь.

Здесь и там, точно хозяин цирка, мелькает брауни. Примерно в двадцати футах впереди вижу форму, которую можно описать как фонтан. Этот многоцветный поток силы фей восходит от земли – и разлетается высоко в воздухе наподобие рыбьего хвоста. Френсис также это видит.

(Понедельник, 15 августа. В поле). Три фигурки бегут по полю к лесу – ранее такие встречались нам в лесу. Оказавшись ярдах в десяти от стены, перепрыгивают через нее и скрываются из виду. Элси замечает посреди поля прекрасную фею. Она немного напоминает изображения Меркурия, но без крылатых сандалий; крылья у нее обычные. Нагая, с короткими вьющимися волосами, она опустилась на колени у темных зарослей травы и рассматривает что-то на земле. Время от времени фея меняет положение, опускается на пятки и затем выпрямляется, продолжая стоять на коленях. Она гораздо выше других фей, рост ее – примерно восемнадцать дюймов.

«ЗАГОВОР ФЕИ». РИС. К. ШЕППЕРТОНА

(«Princess Mary's Gift Book»,1914)

Теперь она взмахивает руками над каким-то предметом, лежащим на земле. Поднимает что-то с земли (как мать подняла бы младенца), прижимает к груди и, кажется, молится. У нее греческие черты лица и она похожа на греческую статую или героиню античной трагедии.

(Вторник, 16 августа, 10 часов вечера. В поле). При свете маленькой фотографической лампы.

Феи.Элси видит, как феи, пританцовывая и взявшись за руки, водят хоровод, отвернувшись от центра круга. В центре появляется фигура и в тот же миг все феи поворачиваются лицами внутрь.

Гоблины.Группа гоблинов бежит к нам из леса и останавливается ярдах в пятнадцати. Они заметно отличаются от лесных эльфов и больше похожи на гномов, хотя ниже их ростом и близки по размерам к маленьким брауни.

Фея.Элси видит совсем неподалеку от нас красивую фею; обнаженная, с золотистыми волосами, она стоит на коленях в траве, руки положила на колени, смотрит в нашу сторону и улыбается нам. У нее очень красивое лицо, и она не сводит с меня глаз. Эта фигурка находилась футах в пяти от нас и, едва я успел ее описать, растворилась в воздухе.

Эльф.Элси замечает создание, похожее на эльфа: волосы его развеваются, как если бы он перемещался с невероятной быстротой, вокруг словно свистит ветер, при том он остается неподвижен, хоть и кажется бегущим сломя голову.

Гоблины.Элси наблюдает полет маленьких, схожих с бесенятами карликов, которые косо спускаются в траву. В воздухе они выстраиваются в две линии, по мере снижения линии эти пересекаются. Один ряд вертикально устремляется вниз, причем ноги верхних гоблинов касаются голов нижних, а другой плечом к плечу рассекает их строй. Достигнув земли, они с озабоченным видом разбегаются в разные стороны, точно спеша по делам. Лесные эльфы в большинстве своем без толку носятся по полю – их присутствие и беготня лишены всякого смысла. Некоторые пробегают мимо и даже не останавливаются, чтобы поглазеть на нас. Эльфы кажутся самыми любопытными из фейри. Френсис видела троих и назвала их гоблинами.

Фея.Голубая фея. Крылья, как и весь ее окрас, голубовато-зеленые, цвета морской волны, перетекающего в розоватый. Крылья сетчатые и сверкают разными цветами, подобно крыльям бабочки. Идеальные линии почти полностью обнаженного тела. В волосах блестит золотая звезда. Эта фея явно привыкла повелевать, но сейчас мы видим ее одну, без придворных.

Прибытие фей.Итак, в поле внезапно появилась повелительница фей в сопровождении множества фейри. Их прибытие ознаменовалось ярким сиянием, разлившимся по полю и видимым на расстоянии шестидесяти ярдов. Наставница фей очень властна, твердо отдает приказания и, как видно, ожидает беспрекословного подчинения. Фейри рассыпаются по полю и образуют вокруг нее постепенно расширяющийся круг – и одновременно над травой внутри круга разгорается мягкое свечение. Они словно вносят жизнь в траву и заставляют ее расти. Этот передвижной двор фей, как видно, прибыл издалека: они пронеслись высоко над деревьями и спустились на поле. За две минуты круг расширился до двенадцати футов и теперь излучает чудесный свет. Каждая фея соединена с повелительницей тонким световым лучом. Лучи различаются по цвету, преобладает желтый, переходящий в оранжевый. Они сходятся в центре, растворяясь в ее ауре, свет непрестанно переливается между ними. Форма напоминает перевернутую вазу для фруктов – фея в центре играет роль ножки, а световые линии, расходящиеся изящными ровными дугами, образуют края чаши. Все они погружены в лихорадочную работу, словно им предстоит совершить очень многое и времени для этого недостаточно. Наставница черпает силы и мудрость в самой себе и ее сознание, как кажется, пребывает на более тонком астральном уровне, чем тот, где она сама действует сейчас.

Фея. Элси видит, как высокая и величественная фея пересекает поле и приближается к кусту колокольчиков. Она что-то несет в руках, быть может, это младенец-фейри, окутанный дымчатой субстанцией. Она кладет ношу в заросли колокольчиков, опускается на колени, будто поглаживая что-то, и через некоторое время растворяется в воздухе. Краем глаза мы замечаем четвероногих существ, их оседлали тонкие крылатые фигурки, которые пригнулись к шеям своих коней, как жокеи. Это неизвестные верховые животные, напоминающие гусениц.

Среди деятельных фейри, заполнивших все вокруг, то и дело возникают фигурки гномов, с серьезной миной пересекающих поле, в то время как лесные эльфы и другие существа, похожие на бесенят, суетятся под ногами у фей, занятых более осмысленной работой. Мы втроем постоянно видим престранных существ элементального свойства.

Элси замечает около дюжины фей: они летят к нам, выстроившись полумесяцем. Когда они оказываются совсем близко, Элси восторженно отмечает их совершенную красоту – но тотчас они становятся страшны, как смертный грех. Выглядит так, словно феи стремятся поймать ее на лжи. Феи бросают на Элси косые и злобные взгляды и исчезают. Возможно, эта встреча отражает ту антипатию и недоверие, что многие фейри испытывают к людям на данной стадии эволюции.

Френсис видит рядом с нами семь крошечных фей – это странные маленькие фигурки, лежащие вниз лицом.

(В долине, 18-е, 2 часа дня). Френсис замечает фею ростом с себя, на ней лиф и юбка с фестонами у бедер. Одежда телесного цвета и плотно облегает фигуру; крылья у нее очень широкие, фея распахивает их, поднимает руки над головой и грациозно машет ими в воздухе. Прекрасное лицо светится добротой и словно приглашает Френсис в страну фей. Волосы ее коротко подстрижены, крылья прозрачны.

Золотистая фея.Исключительно красивая фея, точно окутанная мерцающими переливами золотистого света. Она высоко вздымает крылья, причем каждое из них, насколько можно разглядеть, делится на верхнюю и нижнюю части. Нижняя часть меньше верхней и остро удлиняется книзу, подобно крыльям у некоторых видов бабочек. Эта фея, как и прежняя, также поводит руками и трепещет крыльями. Слова изменяют мне – это просто золотистое чудо. Она улыбается и, несомненно, видит нас. Прикладывает палец к губам. Продолжает наблюдать за нами с одобрительной улыбкой, скрываясь за ветвями и листьями ивы. Едва ли она видима на физическом уровне. Она указывает правой рукой вниз, описывая круг у своих ног, и я вижу несколько – шесть или семь – херувимов (крылатые лица); их словно бы заставляет сохранять форму чья-то незримая воля. Она насылает на меня заклятие, порабощающее разум, и я гляжу безумным взором в просвет между цветов и листьев.

Создание, похожее на эльфа, взбегает с земли к фее по наклонной ветви ивы. Не самый приятный гость – весьма типичное, я бы сказал, существо из низшего сословия.

Глава VI
Независимые свидетельства о феях

По любопытному совпадению, если это всего только совпадение, я узнал о доказательствах объективного существования фей как раз в тот момент, когда завершил статью, посвященную данному вопросу. В ней я изложил подробности ряда происшествий, в ходе которых, как утверждалось, люди сталкивались с этими созданиями, и привел веские доводы, заставляющие полагать, что подобные формы жизни действительно существуют. Ниже я воспроизвожу эту статью, дополнив ее еще одной главой, содержащей новые свидетельства, что появились уже после публикации снимков фей в «Strand Magazine».

Мы давно привыкли к мысли о невидимых и неизвестных нам земноводных существах, которые обитают, быть может, в глубинах вод и могут изредка показаться нам, принимая солнечные ванны на песчаном берегу, а затем вновь кануть в неизвестность. Представим себе, что такие случаи достаточно редки и что некоторым очевидцам удается лучше других разглядеть неведомых существ; разгорелась бы весьма оживленная дискуссия, причем скептики вполне логично заявили бы: «Опыт подсказывает нам, что на суше живут лишь сухопутные существа, и мы решительно отказываемся верить в животных, которые обитают то в воде, то на суше. Если вы нам покажете их, мы, пожалуй, рассмотрим сей вопрос». Эти резонные возражения поставили бы очевидцев в тупик – только представьте, как они, запинаясь, слабым голосом произносят, что видели загадочных существ своими глазами, но не в силах заставить их вновь появиться. Сомнений нет, скептики победили бы.

Нечто подобное может иметь место и в области психических явлений. Вполне можно представить, что существует разделительная линия, эдакая кромка воды, словом, линия того, что мы условно называем вибрациями более высокой частоты. Принимая теорию вибраций как рабочую гипотезу, несложно понять, что различные создания, повышая или понижая частоту своих вибраций, смогут оказываться по разные стороны этой линии материальной видимости, подобно тому, как черепаха выползает из воды на сушу и возвращается в волны прибоя, в свою безопасную гавань невидимости. Разумеется, это только предположение, однако рациональные предположения, основанные на доступных нам фактах, являются двигателем научного прогресса, и не исключено, что именно в этом направлении лежит путь к решению задачи. Я говорю сейчас не о спиритическом общении, поскольку в данной области за семьдесят лет тщательных исследований мы сумели вывести ряд определенных и точных законов, а о феноменах призраков и фей, которые наблюдались веками и даже в наши материалистические времена порой самым неожиданным образом вторгаются в жизнь некоторых людей.

Викторианская наука готова была оставить мир пустынным, безжизненным и голым, как лунный пейзаж; но упомянутая наука – не более чем малый свет во тьме, тогда как вне этого ограниченного круга точного знания мы видим очертания и тени грандиозных и фантастических возможностей, которые постоянно напоминают о себе нашему сознанию с такой явственностью, что сбросить их со счетов не представляется возможным.

КОТТИНГЛИ

Снимок 1906 г.

Мы располагаем множеством неравноценных свидетельств касательно пограничных форм, что появляются или исчезают в действительности или в воображении; последнее, несомненно, встречается чаще всего. Отбросив плоды воображения, мы все же получаем некий остаток, который по логике вещей должен указывать на определенные факты. Во избежание пагубной расплывчатости, в этом эссе я ограничусь лишь вопросом о фейри и, не касаясь исторической традиции (самой по себе широко распространенной и последовательной), попытаюсь рассмотреть несколько современных примеров. Они показывают, что мир устроен гораздо сложнее, чем мы себе представляем, и что на земле рядом с нами могут обитать странные соседи, бытие которых откроет для наших потомков невообразимые доселе пути научного познания, в особенности если наша поддержка и доброжелательность помогут этим созданиям всплыть из глубин и ступить на берег.

Большое количество собранных мною свидетельств позволяет выделить два момента, общих почти для всех. Первый заключается в том, что дети гораздо чаще взрослых рассказывают о своих встречах с фейри. Это может объясняться повышенной чувствительностью детского восприятия; возможно также, что эти крошечные создания считают детей, в отличие от взрослых, менее опасными для себя. Второй связан с тем, что встречи с ними происходят по преимуществу в очень жаркие, безветренные дни, в такие часы, когда все вокруг раскалено и мерцает на солнце. «Конечно же, солнце расплавило мозги ваших очевидцев», – скажет скептик. Вполне возможно, но не обязательно. Если встречи с феями зависят от вибраций нашего окружения и повышения их частоты, можно предположить, что безмолвный, недвижный жар создает наилучшие условия для подобных изменений. Что представляет собой пустынный мираж? Что за видения холмов и озер открываются караванам, когда глаза кочевников смотрят туда, где на тысячи миль простирается пустыня и нет ни холмов, ни озер, ни единого облака или капли влаги, в которой может преломиться их отражение? Я всего лишь задаю вопрос, но не пытаюсь дать на него ответ. Очевидно одно – этот феномен не стоит путать с теми вертикальными или, как нередко бывает, опрокинутыми картинами, которые можно наблюдать в местах скопления влаги и облаков.

Удивительно, как много детей утверждают, что видели фейри, стоит только завоевать их доверие и вызвать их на откровенность. Младшее поколение моей семьи состоит из двух мальчиков и маленькой девочки; это очень правдивые дети, и каждый из них подробно описывает обстоятельства встречи с фейри и их внешний вид. С каждым из детей это случалось лишь однажды, и всякий раз они видели единственную крошечную фигурку; в двух случаях фейри появлялись в саду и один раз – в детской комнате. Расспросы среди друзей показали, что многие дети имеют схожий опыт встреч с фейри, но сразу замыкаются в себе, столкнувшись с недоверием и насмешками. Порой эти создания ничем не напоминают тех, что могли бы встретиться детям в книжках с картинками. «Фейри похожи на орехи и мох», – замечает ребенок в прелестном сочинении о семейной жизни, написанном леди Гленконнер [51]51
   Леди Гленконнер – Имеется в виду леди Памела Гленконнер (1871–1928), писательница, принадлежавшая к аристократическому и интеллектуальному кружку, известному как «Souls» («Души»). С юных лет увлекалась спиритизмом, утверждала, что получала спиритические послания от своего сына Эдварда, погибшего в 1916 г. в битве на Сомме. Среди ее книг следует отметить «Земной сосуд. Рассказ о посланиях духов в виде книжных шифров» (1921).


[Закрыть]. Мои собственные дети расходятся в определении размеров этих созданий, которые и впрямь могут различаться между собой, но их описания нарядов фейри во многом совпадают с традиционными представлениями – каковые, в конечном итоге, также могут оказаться вполне точными.

Многие люди, запомнив подобные встречи с детства, во взрослом возрасте пытаются найти для них всевозможные материалистические истолкования, никак не кажущиеся приемлемыми или логичными. Например, в своей превосходной книге о фольклоре преподобный С. Баринг-Гулд [52]52
   Преподобный С. Баринг-Гулд – Сабин Баринг-Гулд (1834–1924), английский священник, писатель, антиквар, фольклорист и агиограф, собиратель исторических курьезов и фольклора, чрезвычайно плодовитый автор. Широкую известность получили такие его труды, как «Книга оборотней» (1865), «Любопытные мифы Средневековья» (1866) и «Жития святых», монументальное произведение в 16 томах (1872–1877).


[Закрыть]сообщает о личном опыте такой встречи, причем его рассказ может послужить иллюстрацией некоторых высказанных мною соображений. «В 1838 году», – говорит он, – «когда мне едва исполнилось четыре года, мы ехали жарким летним днем в Монпелье по длинной прямой дороге, пересекающей каменистую, усеянную валунами равнину, где не растет ничего, за исключением кое-каких пряных трав. Я сидел на козлах рядом с отцом и внезапно, к огромному своему удивлению, увидел множество карликов, ростом примерно в два фута, бегущих рядом с лошадьми; некоторые из них, хохоча во все горло, уселись на оглоблях, другие же цеплялись за упряжь, пытаясь вскарабкаться на спины лошадей. Я рассказал об увиденном отцу, он резко остановил повозку и пересадил меня внутрь, к матери; поскольку повозка была закрытой, я оказался защищен от солнечных лучей. В итоге толпа бесенят постепенно начала редеть, пока совсем не рассеялась».

Здесь, конечно, сторонники идеи о солнечном ударе получают в свое распоряжение сильный, но отнюдь не решающий довод. Второе свидетельство мистера Баринг-Гулда более весомо:

«Когда моей жене», рассказывает он, – «было пятнадцать лет, она шла как-то по тропинке в Йоркшире, между двумя живыми изгородями из кустов бирючины, и вдруг заметила, что в одном из кустов затаился маленький, отменно сложенный зеленый человечек, который уставился прямо на нее черными, похожими на бусинки глазами. Росту в нем было дюймов пятнадцать или фут. Она в страхе побежала домой. Жена вспоминает, что все это случилось в летний день».

ДОМ СЕМЕЙСТВА РАЙТ В КОТТИНГЛИ

(Современный вид)

Пятнадцатилетняя девушка представляется достаточно надежным свидетелем: и четкие детали, что ей запомнились, и ее поспешное бегство говорят о реальности этого происшествия. Заметим, речь снова идет о жарком летнем дне.

Баринг-Гулд приводит и третий случай. «Однажды мы велели сыну», – пишет он, – «нарвать в саду гороховых стручков, чтобы кухарка налущила их к обеду. Вскоре он вбежал в дом, белый как мел, и принялся рассказывать, что во время сбора гороха увидел между двумя грядками маленького человечка в красном колпаке, зеленой куртке и коричневых бриджах до колен. Лицо его было старым и изнуренным, борода седой, глаза напоминали черные и твердые на ощупь ягоды терновника. Он так пристально глядел на мальчика, что тот бросился наутек, не помня себя от испуга».

Упоминание гороховых стручков вновь дает нам понять, что дело происходило летом и, возможно, в жаркий полуденный час. И опять приведены очень точные детали, которые вполне совпадают, как я покажу далее, с рядом независимых свидетельств. Мистер Баринг-Гулд склонен объяснять все эти случаи жарой, вызывающей в воображении знакомые картинки из книг о фейри, но рассказы других очевидцев покажут читателю, что такое объяснение сомнительно.

Сравним эти три происшествия с прямым свидетельством миссис Вайолет Твидейл [53]53
   Вайолет Твидейл – Вайолет Твидейл (1862–1936) – британская писательница, убежденная спиритуалистка, опубликовавшая более 30 книг по «психическим» вопросам, в том числе известное сочинение «Призраки, которых я видела, и другие психические впечатления» (1920).


[Закрыть], чье мужество в публикации результатов своих опытов, полученных благодаря выдающимся психическим способностям, достойно глубокого уважения любого исследователя этих материй. Потомки едва ли поймут, как трудно в наши дни получить свидетельства из первых рук, подписанные именами очевидцев, ибо они забудут времена, когда любой наблюдатель, будь он человеком сколь угодно почтенным и умеренным во взглядах, немедленно слышал крики о «фальшивке», «мошенничестве» или «обмане», издаваемые людьми, которые ничего либо почти ничего не знали о предмете. Миссис Твидейл рассказывает:

«Лет пять назад со мною произошел чудесный случай, который убедил меня в существовании фей. Был летний день, я в одиночестве шла по дорожке к Лаптон-хаус в Девоншире. Погода стояла совершенно безветренная, ни один листок не шевелился. Вся природа, казалось, дремала под горячими лучами солнца. Мой взгляд привлекли судорожные подергивания длинного клинообразного листа дикого ириса в нескольких ярдах впереди. Лист то раскачивался, то резко сгибался, в то время как само растение сохраняло неподвижность. Ожидая увидеть на листе мышь-полевку, я осторожно подкралась поближе. К моему радостному удивлению, там обнаружился маленький зеленый человечек. Он был около пяти дюймов ростом и раскачивался на листе, повиснув спиной вниз. Его крошечные зеленые ножки, обутые, как мне показалось, в зеленые сапожки, охватывали лист; руки он поднял над головой и цеплялся ими за края листа. Мелькнуло веселое маленькое личико и что-то похожее на красную шапочку на голове. Целую минуту он оставался на виду, продолжая раскачиваться на листе. Затем он исчез. Впоследствии я не раз видела, как на неподвижном растении вдруг начинал резко дергаться один-единственный лист, но никогда больше мне не удавалось определить причину этих подергиваний».

Одежда фейри в рассказе миссис Твидейл, а именно зеленая куртка и красная шапочка, в точности совпадают с независимым свидетельством сына Баринг-Гулда, и мы вновь встречаем такие детали, как жара и безветрие. Можно не без оснований возразить, что многие художники изображали фейри в подобных нарядах и что эти цвета запечатлелись в сознании обоих наблюдателей. Но поскольку подергивания ириса указывают на действительное событие и не могут быть сочтены галлюцинацией, случай этот кажется мне вполне убедительным свидетельством.

Миссис X. – дама, занятая весьма ответственной работой, с которой я состоял в переписке – рассказывает о встрече, живо напоминающей историю миссис Твидейл. «Единственный случай, когда я видела фейри», – говорит она, – «произошел в большом лесу в Западном Сассексе около девяти лет назад. Это было крошечное создание в полфута ростом, кутавшееся в листья. Самым удивительным в его лице было то, что в глазах не отражалось никаких признаков души. Он весело играл на поляне среди высоких трав и цветов». И снова мы имеем указание на лето. Рост и окрас этого создания соответствуют описанию миссис Твидейл, в то время как его взгляд, лишенный признаков души, можно сравнить с «твердыми» глазами, описанными сыном Баринг-Гулда.

Одним из самых одаренных ясновидящих в Англии был покойный мистер Терви из Борнмута, чья книга «Начала ясновидения» [54]54
   Мистер Терви из Борнмута, чья книга «Начала ясновидения»…  – Винсент Терви (1873–1912) – знаменитый ясновидящий, инженер по профессии, вице-президент Борнмутского общества спиритуалистов, проповедник «активного» (в отличие от пассивно-медиумического) ясновидения. Полное название его книги – «Начала ясновидения. Астральные проекции, ясновидение и пророчества» (1911).


[Закрыть]является настольной для любого уважающего себя исследователя. Мистер Лонсдейл из Борнмута также известен своими способностями к ясновидению. Последний ознакомил меня со следующим отчетом о событии, которое он наблюдал несколько лет назад в присутствии мистера Терви:

«Мы сидели у него в саду в Брэнксом-парке», – рассказывает мистер Лонсдейл. «Мы находились в садовом домике, откуда открывался вид на лужайку. Вот уже некоторое время мы хранили молчание, не разговаривали и не двигались, как часто было у нас заведено [55]55
   Мы хранили молчание, не разговаривали и не двигались, как часто было у нас заведено…  – Терви, став инвалидом в результате аварии, много лет прожил в одиночестве в своем саду, где проводил долгие часы в чтении и медитации. «Моя болезнь и мои медитации создали или пробудили мои психические дарования» – писал он.


[Закрыть]. Внезапно мне почудилось некое движение на краю лужайки, там, где она граничила с сосновой рощей. Приглядевшись, я заметил, что сквозь кусты на нас глядят несколько маленьких фигурок, одетых в коричневое платье. Несколько минут они оставались неподвижны, затем исчезли. Через несколько секунд около дюжины крошечных созданий примерно двух футов ростом, в ярких одеждах, высыпали с сияющими лицами на поляну и затеяли жизнерадостную пляску. Я обернулся к Терви и, желая убедиться, что он также их видит, прошептал: «Вы видите их?» Он кивнул. Фейри, по-прежнему занятые игрой, потихоньку приближались к домику. Нас очень повеселил один маленький храбрец – он подобрался к крокетным воротцам неподалеку от садового домика и, используя их как турник, принялся вращаться в воздухе. Некоторые из фейри стали глазеть на него, другие продолжали плясать. Нельзя сказать, что то был упорядоченный танец, скорее выражение чистейшего веселья. Так продолжалось минуты четыре или пять, как вдруг, словно услышав тревожный сигнал, который подали им одетые в коричневое существа, все это время остававшиеся на краю лужайки, фейри бросились в лес. Сразу после этого из дома вышла служанка и подала нам чай. Трудно было выбрать более неподходящий момент, так как появление чайных приборов, вполне очевидно, стало причиной исчезновения наших маленьких гостей». Мистер Лонсдейл добавляет: «Я несколько раз встречался с фейри в Нью-Форест [56]56
   Нью-Форест – Местность на юго-западе Англии, где сохранились самые крупные неогороженные пастбища и леса; в настоящее время на части территории располагается Национальный заповедник Нью-Форест.


[Закрыть], но никогда еще не видел их так близко». И здесь действие разворачивается в жаркий летний день, тогда как разделение фейри на два различных вида полностью совпадает с общими описаниями этих созданий.

Зная мистера Лонсдейла как ответственного, уравновешенного и достопочтенного человека, я считаю, что пренебречь его свидетельством будет непросто. По крайней мере, в этом случае можно смело отбросить гипотезу о солнечном ударе, поскольку оба джентльмена сидели в тени садового домика и подтверждают свидетельства друг друга. С другой стороны, следует отметить невероятное психическое развитие обоих, как и миссис Твидейл – вполне могло случиться, к примеру, что служанка вовсе не заметила бы фейри, даже если бы появилась на лужайке чуть раньше.