Текст книги "Искатель. 1961–1991. Выпуск 2"

Автор книги: Артур Конан Дойл

Соавторы: Хэммонд Иннес,Борис Воробьев,Валерий Привалихин,Николай Балаев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц)

– Со дня накануне отплытия, – ответил Хиггинс. – К тому времени погрузка закончилась, и люки были заперты.

– Вас знакомили с грузовой декларацией?

– Нет. Я никогда ее не видел, даже после.

– Тогда что вам дало основание предположить, что груз содержит взрывчатые вещества?

– Еще в порту ходили слухи.

– И среди команды тоже?

– Да.

– Вам когда-нибудь приходилось видеть, чтобы взрывчатые вещества упаковывали в ящики с надписью «авиадвигатели»?

– Нет, не приходилось. Но я слышал, что на ящиках со взрывчаткой писали всякие другие вещи, чтобы избежать неприятностей с властями.

– Но вы не располагали доказательствами того, что в ящиках содержится совсем не то, что указано в декларации?

– Нет.

– И вы сделали все возможное, чтобы прекратить распространение слухов?

Тут Хиггинс впервые проявил неуверенность.

– Вроде нет. Честно говоря, я ничего такого не сделал.

– Почему нет?

Мускулы на шее Хиггинса напряглись.

– А почему да? Это совсем не мое дело.

Одна бровь у Боуэн-Лоджа медленно приподнялась, и он посмотрел на сэра Лайонела. Теперь пошли вопросы относительно тех четырех дней, когда оба судна Деллимера находились вместе на реке Рангун. Да, признал Хиггинс, он получил увольнение на берег вместе с остальными. А что тут такого? Не каждый день хозяева судов предоставляют сорокавосьмичасовой отпуск на берег, да еще оплачиваемый. Причина? Потому что Деллимер был хорошим парнем, вот почему; он знал, как обходиться с матросами, верил в них.

– Когда вы вернулись на корабль, – теперь сэр Лайонел обращал свои вопросы прямо к свидетелю, – разговаривали ли вы с кем-либо из офицеров или матросов «Торре Анунсиаты»?

– Да, с первым офицером – этого парня звали Слейд, он приходил выпить со мной и с шефом.

– Вы не спрашивали его, зачем они передвигали груз в трюмах?

– Нет. Но Слейд рассказал мне, что они освобождают место для каких-то стальных труб.

– Вы не говорили об этом с Адамсом?

– Нет.

– Но вы видели его, когда вернулись на судно?

– Да.

– Он случайно не высказывал мысли о том, что матросы «Торре Аиунсиаты» сняли часть груза с «Мэри Диар»?

– Нет, – но тут же быстро добавил, – а если даже и так, и он знал об этом, он все равно бы не сказал. Он только что поднялся с постели после двух дней болезни.

– Если Адамс был болен, то за погрузку хлопка должны были бы отвечать вы? – Хиггинс кивнул, и сэр Лайонел тут же задал новый вопрос: – Вы не заметили каких-нибудь изменений в размещении груза в трюмах?

– Нет, не заметил.

– Вы совершенно уверены в этом?

– Конечно, уверен.

Сэр Лайонел резко подался вперед и спросил вдруг необычайно жестким голосом:

– Как же это может быть? Вы же сказали, что пришли на судно, когда оно уже было загружено?

Но Хиггинса не так-то легко было поймать на слове. Он облизал языком пересохшие губы, что выдало его беспокойство.

– Я не был там, когда шла погрузка, но я был при разгрузке японских товаров. Я специально посмотрел, как лежали ящики, потому что я знал, что после придется грузить сырой хлопок, когда его подвезут.

Сэр Лайонел кивнул.

– Еще один вопрос. Кто вас нанимал – капитан Таггард?

– Не-ет. Мистер Деллимер. Капитан Таггард подписывал бумаги. Но нанял меня мистер Деллимер.

– На каком основании?

Хиггинс нахмурился.

– Как это понять?

– Я спросил вас, почему нанял вас он? Вы были единственный, кто обращался за вакансией?

– Ну-у, не совсем так. Это было… – Хиггинс огляделся по сторонам и снова облизал пересохшие губы. – Это было не совсем так.

– Вы имеете в виду, что работу вам предложили не совсем обычным путем? Вас нанял мистер Деллимер частным образом?

– Примерно так.

– Может быть, вы будете так любезны и объясните суду, как это произошло?

Хиггинс колебался.

– Ну, мы случайно встретились, и ему был нужен второй офицер, а мне негде было ночевать, вот и все.

– Где вы встретились?

– В каком-то баре, в порту. Не помню, как называется.

– Заранее договаривались о встрече?

Лицо Хиггинса налилось кровью, жилы на шее вздулись.

– Да, заранее. – Он произнес это сердито, будто обвинял сэра Лайонела.

Но сэр Лайонел кротко сказал:

– Благодарю вас. Это все, что я хотел знать, – и опустился на свое место.

Он установил два факта: если компания Деллимера намеревалась уничтожить «Мэри Диар», то вполне возможна замена груза; тогда Хиггинс был избран в качестве орудия. Но лично против Хиггинса он ничего не имел, и в этом-то, как он потом признался Хэлу, и заключалась вся беда. Для того, чтобы уберечь своих клиентов от уплаты сумм, предъявленных страховым компаниям, нужно располагать более неопровержимыми доказательствами.

Показания других спасенных заставили его наконец решиться. Причем самые сильные показания дал рулевой Юлс, находившийся на мостике вместе с Хиггинсом в то время, когда вспыхнул пожар. Он был очень застенчив и отвечал на вопросы, слегка заикаясь. Его нельзя было считать сильным свидетелем, но он с непоколебимым упорством держался своего заявления о том, что именно Петч отдал приказ команде быть готовой покинуть судно. Он твердил одно и то же, как хорошо заученный урок. И несмотря на то, что адвокат Петча так запутал его своими вопросами, что вынуждал Юлса все время оглядываться на Хиггинса, как бы ища у него поддержки, он не отступился от своих показаний ни на йоту.

Юлс был последним свидетелем. После окончания его допроса был объявлен перерыв на обед. Хэл мог бы и не говорить, что Петчу придется туго, когда настанет время отвечать на вопросы адвокатов различных заинтересованных сторон. Это я знал и без него. Суд еще даже не начал подбираться к истине. Но что было истиной? Об этом Хэл спросил меня за обедом.

– Сам Деллимер не мог устроить того пожара в трюме, – сказал он, и я с ним согласился.

К тому моменту Деллимер был уже мертв. Остается Хиггинс. Очевидно, и Боуэн-Лодж во время обеда допустил такую возможность, ибо, как только заседание суда возобновилось, он снова вызвал Юлса и стал подробно расспрашивать его обо всех передвижениях вахтенного офицера. Юлс поклялся, что Хиггинс с двадцати часов находился на мостике и ни разу не покидал его.

Позже главный механик Верроуз показал, что он, Хиггинс, и еще два члена команды, которые потом утонули, играли в покер на протяжении трех часов – с семнадцати до двадцати, прервав ненадолго игру для того, чтобы перекусить.

Спасенные один за другим вызывались в свидетельскую ложу, и каждый со своих позиций рассказывал о случившемся. Но все они говорили, что судно заколдовано, что на нем перевозилась взрывчатка и что ему судьбой предназначено быть на дне моря. Это был рассказ людей, взрастивших в себе какую-то внутреннюю мысль о неизбежной трагедии.

А затем наконец Холланд вызвал: «Гидеон Петч!» – и тот снова занял место в свидетельской ложе. Слегка ссутулившись, он с такой силой вцепился руками в оградительные поручни, что суставы пальцев стали такими же белыми, как и его лицо. Он выглядел совсем больным, и на его щеке, возле уголка рта, заметно пульсировал нерв.

Первым вопросы задавал Боуэн-Лодж. Он интересовался мельчайшими подробностями, касающимися тех приказов, которые были отданы им после того, как вспыхнул пожар. Петчу снова пришлось рассказать обо всей, что произошло с момента появления на мостике Райса, сообщившего о пожаре. Затем, когда Петч повторил в точности то, о чем говорили раньше, Боуэн-Лодж сделал знак Холланду, и тот снова приступил к допросу. Все время я чувствовал, что Петч что-то скрывает. Вопросы ставились с разных позиций, но всякий раз Петч утверждал, что его кто-то ударил и что пожар вспыхнул в результате преднамеренного поджога.

– Но кто это сделал? – потребовал Боуэн-Лодж.

И Петч ответил ровным, бесцветным голосом, что «это должен решать суд».

Вновь поднялся сэр Лайонел.

– Может быть, вы, уважаемый господин председатель, попросите свидетеля рассказать, как он оказался на «Мэри Диар»? Я хочу знать, кто подписал назначение – капитан Таггард или мистер Деллимер?

– Капитан Таггард.

– Он что – сошел на берег и сам выбрал вас?

– Нет.

– В таком случае, кто же предложил вам вакансию? – Голос сэра Лайонела звучал ехидно, но он старался сделать вид, что этот вопрос не имеет никакого значения.

– Мистер Деллимер.

– Мистер Деллимер? – удивился сэр Лайонел. – Понятно… И место он вам предложил в частном порядке, не так ли, во время заранее обговоренной встречи в баре? – В голосе его звучал откровенный сарказм.

– Нет. Мы встретились в агентстве по найму.

– В агентстве? Тогда там, вероятно, находились и другие безработные офицеры?

– Да. Двое.

– Почему мистер Деллимер не выбрал кого-нибудь из них? Почему он выбрал именно вас?

– Другие отказались, когда узнали, что им предлагают место на «Мэри Диар».

– Но вы не отказались. Почему? – А когда Петч не ответил, сэр Лайонел повторил вопрос: – Я хочу знать: почему?

– Потому что мне нужна была работа.

– Сколько времени вы были без моря?

– Одиннадцать месяцев.

– До того времени вам не удалось получить ничего лучше места второго помощника на жалком итальянском пароходе «Аполло», совершавшем каботажные рейсы вдоль восточного побережья Африки. Не кажется ли вам странным., что человеку с вашим прошлым доверяют место первого помощника на океанском лайнере водоизмещением шесть тысяч тонн?

Взоры всех присутствовавших в зале были прикованы к Петчу. Он же не нашел ничего лучшего, как сказать:

– Я этого не считал.

– Вы… никогда… не… считали… этого! – Сэр Лайонел устремил на Петча пристальный взгляд. И тон его голоса, и наклон головы – все указывало на то, что он считал его лжецом. Он обратился к Боуэн-Лоджу: – Может быть, уважаемый господин председатель попросит свидетеля дать краткое резюме событий, происшедших девять лет назад, в ночь с третьего на четвертое февраля в районе Сингапура.

Пальцы Петча еще крепче вцепились в поручни ограждения. Лицо его исказилось, а взгляд был словно у загнанного животного. В суде воцарилась тишина, как перед штормом. Боуэн-Лодж взглянул на допрашивающего.

– Вы имеете в виду «Белль Айл»? – спросил он. А затем тем же шепотом добавил: – А стоит ли, сэр Лайонел?

– Безусловно, – последовал твердый и категорический ответ.

Боуэн-Лодж взглянул вверх на часы, а потом задал этот вопрос Петчу. И Петч с каменным лицом процедил сквозь плотно сжатые губы:

– В свое время, сэр, об этом я подавал соответствующий рапорт.

Боуэн-Лодж снова посмотрел в сторону сэра Лайонела, который стоял теперь набычившись, будто намереваясь ударить своего противника.

– Я внимательно ознакомился с этим рапортом, – произнес он холодным, прямо-таки ледяным голосом. – Тем не менее я считаю крайне уместным, чтобы суд услышал об этой истории из ваших уст.

Петч непроизвольно ударил кулаком по ограждению.

– Я не нахожу связи между тем случаем и гибелью «Мэри Диар», – произнес он громко, но хрипло.

– Не вам судить об этом, – взорвался сэр Лайонел, а затем с заметным ехидством добавил: – Совпадения слишком странные.

– Совпадения! – Петч пристально взглянул на него. А затем, с силой ударив кулаком по поручню, выпалил: – Вам нужны пикантные подробности? Пожалуйста. Я был пьян. Мертвецки пьян. По крайней мере, так показал Крейвен. В тот день в Сингапуре жара была как в топке. – Он не сводил взгляда с председателя, но не замечал его. Он видел, только Сингапур в тот роковой день, который разрушил всю его карьеру. – Вязкая, мокрая, знойная жара, – пробормотал он скороговоркой. – Я хорошо помню жару, и помню «Белль Айл» на мели. А что было после – ничего не помню.

– Вы были пьяны? – спросил Боуэн-Лодж почти добрым голосом.

– Да, наверное… в известном смысле. Я выпил пару рюмок. Но этого недостаточно, – повысил голос Петч. – Недостаточно, чтобы выгнать меня как собаку. – Затем после небольшой паузы он добавил: – В два двадцать три ночи судно проскочило через страшные буруны Анамбасских островов и разломилось.

– Вам было известно, – спокойно спросил сэр Лайонел, – что потом ходило много разговоров?.. Предполагали, что вы сделали это ради получения страховки.

Петч повернулся в его сторону.

– Вряд ли я мог знать об этом, – ответил он саркастически. – Все эти годы я пытался наскрести хоть что-нибудь на жизнь. – Он снова обратился к председателю, по-прежнему держась за поручень. – Говорили, что я приказал изменить курс, но ведь существует судовой журнал, который доказывает обратное. Там все написано моей собственной рукой. Крейвен – он был вторым офицером – поклялся тогда, что якобы пришел ко мне в каюту, чтобы высказать несогласие с моим решением, а я выгнал его. Потом он сказал, что снова заходил ко мне, чтобы предостеречь, а я валялся пьяным – так он говорил, – а когда он не смог меня разбудить, то вернулся на мостик и изменил курс по своей инициативе. Конечно, к тому времени, было уже поздно. Вот что он рассказал. Он все время придерживался этой версии, и все ему поверили, даже мой адвокат.

Было больно видеть, как легко Петч выходил из равновесия. Он почти кричал:

– Крейвен лжец! Запись в судовом журнале была подделана. «Белль Айл» принадлежал шайке жуликов из Глазго. Они были на грани банкротства. Их могла спасти только страховка. Полгода спустя об этом кричали все газеты. Вот тогда и пошли слухи.

– И вы не могли ничего с этим поделать, не так ли? – спросил сэр Лайонел.

– Ничего.

Тогда вмешался Боуэн-Лодж.

– А теперь вы проводите аналогию деятельности компании из Глазго и «Деллимер трейдинг энд шиппинг компани»?

И Петч, которого эти слова вернули к нынешним событиям, неистово выкрикнул:

– Да! Да, именно это я и имею в виду!

Это заявление заставило буквально подскочить адвоката компании Деллимера. Он тут же заявил протест по поводу чудовищного обвинения, недопустимой клеветы, на человека, который уже был мертв к тому моменту, когда на судне вспыхнул пожар. Боуэн-Лодж согласно кивнул и сказал:

– Вы правы, мистер Смайлс, но только до тех пор, пока не будут получены доказательства. – Он обратился к Петчу и спросил: – У вас есть основания для подобного обвинения?

«Вот сейчас, – подумал я, – вот сейчас он расскажет им о предложении Деллимера». Было ли у него доказательство или нет – для него это был единственный выход. Но вместо этого он взял назад свое обвинение, сказав, что это могло случиться, так как компания находилась в процессе ликвидации дела и потеря судна могла стать единственным способом получения дохода.

– Я сказал, что так могло случиться, – подчеркнул Петч.

Смайлс снова вскочил, но Боуэн-Лодж опередил его.

– Вы, кажется, забываете о мотивах того, почему судно было оставлено. Вы считаете, что мистер Деллимер вызвал пожар в кормовом трюме?

– Нет, – ответил Петч.

– К тому времени он был уже мертв?

– Да, – голос Петча упал до шепота.

Но тут Смайлс, все еще продолжавший стоять, спросил о том, какой смысл компании уничтожать свое же собственное судно.

– Судно было предназначено на слом, и, если судить по цифрам, представленным вам, уважаемый господин председатель, компания получила бы за это несколько более пятнадцати тысяч фунтов стерлингов. Судно было застраховано на сумму в тридцать тысяч. Может быть, свидетель предполагает, что получение чистых пятнадцати тысяч являлось достаточным мотивом для того, чтобы подвергать риску жизнь целого экипажа?..

– Мне кажется, что на этой стадии, уважаемый господин председатель, – сказал сэр Лайонел, – уместно задать свидетелю один чрезвычайно важный вопрос: поджигал или не поджигал он сам груз в трюме номер три ночью восемнадцатого марта или содействовал этому поджогу?

– Нет, я не делал этого, – заявил Петч, и голос его звучал ясно и твердо. Потом, обратившись к сэру Лайонелу Фолсетту, он добавил: – Если бы я поджег судно, зачем бы я стал тушить пожар?

Ответ был логичен. Председатель взглянул на часы, а затем, склонившись в сторону своих помощников, о чем-то заговорил с ними. Наконец он объявил перерыв.

– До завтра, джентльмены, до десяти тридцати.

Петч очнулся от своего оцепенения и направился через зал к выходу. Я тоже встал и непроизвольно последовал было за ним, но в это время Хэл положил мне на плечо руку.

– Лучше оставь его, – сказал он. – Бедняге нужно подумать.

– О чем подумать? – спросил я сердито; я все еще находился под впечатлением заседания.

– О том, что ему говорить завтра, – ответил Хэл. – Он еще не рассказал суду всю историю, и сэр Лайонел знает об этом. Он расскажет ее завтра, или ему придется сделать это в уголовном суде! Но рано или поздно, рассказать все же придется.

Уголовный суд! Внезапно решившись, я, расталкивая толпу, стал догонять Петча.

Он не расслышал, когда я окликнул его. Казалось, его ничто не заботило, кроме желания побыстрее выбраться на улицу. Я схватил его за руку, и он резко обернулся.

– А-а-а, это вы. – Его всего трясло. – Что вам нужно?

Я ужаснулся его изможденному, затравленному виду. На лбу его застыли крупные капли пота.

– Какого дьявола вы не сказали им? – спросил я.

– Что не сказал им? – Внезапно его глаза потеряли всякое выражение.

– О Деллимере, – сказал я. – Почему вы им не сказали?

Глаза его блеснули, и он отвернулся.

– А как я мог? – выдохнул он. А затем, когда я стал убеждать его, что суд имеет право на правду, он сказал: – Оставьте это, – и, повернувшись, поспешно зашагал прочь, к выходу.

Я последовал за ним. Пробившись сквозь группку людей с «Мэри Диар», я догнал его.

– Послушайте, – сказал я. – По окончании расследования я отвезу вас туда.

Он отрицательно покачал головой, продолжая шагать к выходу.

– Слишком поздно, – сказал он.

Его отказ вывел меня из терпения, и я, схватив его за руку, грубо остановил его.

– Вы что, не понимаете? Я предлагаю вам свою яхту. «Морская ведьма» находится сейчас в Лалуорт-Коув. Мы сможем добраться оттуда за сутки.

– Я же сказал вам, что уже поздно. – Он высвободил руку и зашагал прочь.

Я обернулся и увидел Хиггинса и Юлса. Я стал искать взглядом Хэла, но Хиггинс внезапно с такой невероятной силой схватил меня за руку, что я чуть не потерял сознание.

– Я слышал, о чем вы только что говорили. – Он наклонился ко мне, и я почувствовал исходивший от него сильный запах пива. – Если вы только попробуете отвезти его туда… – он не докончил фразу, и его маленькие, налитые кровью глаза сощурились. – Я имею в виду… лучше сторонитесь его, – проскрипел он. – Он во всем виноват, даю вам слово. А не то вас ждут крупные неприятности. – И, резко повернувшись, он направился к выходу, пробивая в толпе себе и Юлсу дорогу.

Но тут подошел Хэл. Вид у него был озабоченный.

– Я только что разговаривал с Лайонелом Фолсеттом, – сказал он, когда мы направились к дверям. – В общем, все так, как я и предполагал. Они считают, что он что-то скрывает.

– Кто – Петч? – Я все еще находился под впечатлением угрозы Хиггинса, раздумывая о том, догадался ли он, что мы говорили о «Мэри Диар».

– Да. Это пока только предположение. Лайонел ничего не сказал, но… – он немного подумал, – ты не знаешь, где остановился Петч? – И когда я кивнул утвердительно, Хэл сказал: – Ну что ж, если ты абсолютно уверен в этом парне, я бы на твоем месте нашел его и рассказал ему, как обстоят дела. Сейчас важна правда и только правда, если он не хочет иметь неприятностей. Вот тебе мой совет. Поговори с ним вечером.

Мы зашли в ближайший паб [16]и выпили пива. Оттуда я позвонил Петчу. Он снимал комнату возле доков. Его квартирная хозяйка сообщила мне, что он приходил, надел пальто и снова ушел. Я позвонил ему чуть позже, когда мы приехали к Хэлу, и еще раз после обеда, но его все не было. Меня это настолько обеспокоило, что долгое время я никак не мог уснуть.

Утро оказалось солнечным, пели птицы. Но когда мы ехали в Саутгемптон, мир показался мне на редкость прозаическим, обыденным – по дороге мчались грузовики, почтальоны на велосипедах развозили почту, дети спешили в школу. Было четверть одиннадцатого, когда мы подъехали к зданию суда. Мы приехали пораньше в надежде до начала заседания переговорить с Петчем. Но его еще не было. Пришли только несколько свидетелей и среди них Хиггинс, разместивший в кресле свою огромную тушу так, чтобы хорошо был виден вход.

Хэл направился к своему месту, а я тем временем, вышел в коридор, стараясь среди множества лиц не пропустить Петча.

– Мистер Сэндс. – Чья-то рука коснулась моего плеча, я обернулся и увидел Джанет Таггард. Ее глаза показались мне необычно большими на фоне бледного лица. – Где он? Я не могу его найти.

– Кто?

– Мистер Петч. Его нет в суде. Не знаете ли вы, где он?

– Нет, не знаю.

Она нерешительно помялась.

– Я очень беспокоюсь, – прошептала она. Теперь она совсем не походила на того освещенного солнцем подростка, каким она показалась мне на фотографии. Солнце больше не играло в ее волосах. Она выглядела взрослой, совсем женщиной.

– Он сейчас придет, – произнес я мягко, стараясь усыпить ее и свое собственное беспокойство.

– Да, да, конечно! – Она продолжала стоять в нерешительности. – Я видела его вчера вечером. Тогда я многого не поняла. – Она пристально смотрела на меня своими большими глазами, в которых сквозила озабоченность. – Он все мне рассказал. Он был таким… – Она стояла в нерешительности. – Как вы думаете, с ним все в порядке? – А так как я не ответил, она вдруг воскликнула: – Боже! Мне следовало бы убить себя за то, что наговорила ему тогда! – Но это она сказала не мне, а себе.

Заседание началось. Коридор опустел, а Петч все не появлялся.

– Пойдемте в зал, – сказал я мягко.

Она не произнесла ни слова, только согласно кивнула. Мы вошли в зал и заняли свои места. Холланд поднялся со своего кресла, в руке его был листок бумаги, и, как только в зале установилась тишина, он обратился к Боуэн-Лоджу.

– Уважаемый господин председатель! Я только что получил сообщение от эксперта по кораблекрушениям, который уведомляет суд, что «Мэри Диар»… не затонула. Начальник порта в Сент-Хелье, на острове Джерси, сообщает, что судно находится на рифах Плато-де-Менкье и французская спасательная экспедиция предпринимает попытки вернуть судну плавучесть.

Боуэн-Лодж подался вперед над своим столом.

– Тогда это в корне меняет ситуацию, мистер Холланд. Насколько я понимаю, это означает, что эксперт по кораблекрушениям сможет полностью обследовать судно?

Боуэн-Лодж постучал молотком, водворяя тишину.

– В связи с обнаружением судна, мистер Холланд, возникает пара новых вопросов, – сказал он. – Попрошу вас вызвать свидетеля.

Холланд кивнул и вызвал: «Гидеон Петч!»

В суде царила тишина. Никто не шевелился.

– Гидеон Петч!

Когда Петч и на этот раз не появился, Холланд обратился к полицейскому у дверей и сказал ему:

– Вызовите, пожалуйста, Гидеона Петча.

Полицейский выкрикнул имя, и его голос эхом разнесся в пустом коридоре. Но ничего не произошло. Люди, сидевшие на галерее, вытягивали шеи, в зале снова зажужжали голоса.

Час спустя распространился слух, что Петча не видели со вчерашнего вечера. В зал после объявленного на час перерыва вошли Боуэн-Лодж и его помощники, а затем Холланд объявил, что выражает свое сожаление, так как не может представить суду своего свидетеля.

– Вы не обращались за помощью к полиции? – задал вопрос Боуэн-Лодж.

– Да, сэр. Поиски мистера Петча уже начаты.

В зале царило молчание, пока Боуэн-Лодж складывал на столе свои бумаги.

– Вы не хотите передопросить кого-нибудь из других свидетелей? – спросил Холланд.

Боуэн-Лодж раздумывал. Он искал нужного свидетеля, и на какой-то момент мне показалось, что его холодный, испытующий взгляд остановился на мне.

Минута показалась мне целой, вечностью, и все это время я чувствовал себя, как бы во взвешенном состоянии. Но затем Боуэн-Лодж произнес:

– Я не думаю, мистер Холланд, что в этом есть какая-нибудь необходимость, – он посмотрел на членов суда. – Принимая во внимание тот факт, что «Мэри Диар» обнаружена, мои помощники и я пришли к мнению, что нет смысла продолжать расследование, особенно в связи с отсутствием главного свидетеля. Поэтому я объявляю заседание суда отложенным на неопределенный срок до окончания работы комиссии по исследованию обломков судна. Все свидетели свободны. Те из вас, чьи услуги потребуются суду, будут в свое время извещены. Благодарю вас, джентльмены, за оказанную помощь.

Все было кончено, председатель и помощники покинули быстро опустевший зал. Как только я направился к выходу, дорогу мне внезапно преградил Хиггинс.

– Где он? – рявкнул он. – Куда он ушел?

Я молчал, раздумывая, почему его так волнует исчезновение Петча. Ему бы надо радоваться.

– А что вы так волнуетесь? – спросил я его.

Его маленькие глазки испытующе разглядывали меня.

– Значит, вы знаете, где он. А?

– Я не знаю, – ответил я. – Я сам бы хотел знать, где он.

– Идите к черту! – Вся его грубость тотчас же всплыла наружу. – Думаете, я не знаю, что вы намерены делать – вы с вашей лодкой, которая ждет его в Лалуорте? Ладно, я скажу. Если вы задумали играть со мной… берегитесь. Вот и все.

Он пристально посмотрел на меня, прищурившись, а затем резко повернулся и ушел.

Мы с Хэлом двинулись по коридору к выходу.

– Надеюсь, ты не будешь валять дурака и не повезешь его туда, не так ли? – сказал Хэл и посмотрел на меня с легким беспокойством.

Я кивнул, но почувствовал, что это его не убедило. Он было стал снова уговаривать меня, но в это время мы вышли на улицу, и тут с ним поздоровался какой-то седовласый человек в бушлате и с бородкой клинышком. У него был высокий скрипучий голос, и, пока я ждал, краем уха мне удалось услышать, как тот сказал Хэлу: «…нет, совсем не похожа на вашу, полковник, определенно нет». Потом он сказал что-то о моторной лодке, а затем: «…отдала швартовы часа полтора назад. Они зафрахтовали ее еще месяц назад… Да, старая «Гризельда». Да вы знаете. У нее гнилой киль, но ходит как дьявол». Он скрипуче хохотнул на прощанье и ушел. Оказалось, что этот человек был владельцем лодочного причала в Бошэме.

– Интересно, – проговорил Хэл. – Если это компания Деллимера зафрахтовала судно, чтобы посмотреть, чем занимаются французские спасатели, тогда нет ничего удивительного.

Хэл отвез меня на вокзал, где я первым делом купил вечернюю газету. Развернув ее, я вдруг поймал себя на том, что ищу сводку погоды.

«Ветры умеренные, северо-западные». Ожидая своего поезда, я думал о Хиггинсе, о компании Деллимера и о том, что от Лалуорта до Минки только сутки хода.