Текст книги "Да не настанет ночь"

Автор книги: Артур Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

3. ГРОБНИЦА ЯРЛАНА ЗЕЯ

В течение почти трех лет Рорден лишь изредка заводил разговор на тему путешествия. Время шло достаточно быстро – предстояло еще очень многому научиться, и осознание того, что цель не является недостижимой, придавало Элвину терпения. Но однажды, когда они пытались согласовать две противоречивших друг другу карты древнего мира, вдруг раздался сигнал главного ассоциатора.

Рорден поспешил к машине и вернулся с длинным листом бумаги. Быстро пробежав глазами текст, он улыбнулся и посмотоел на Элвина.

– Скоро мы узнаем, открыт ли еще первый путь, – спокойно сказал хранитель записей.

От неожиданности Элвин подскочил, уронив карты, и радостно воскликнул:

– Где он находится?!

Рассмеявшись, Рорден толчком вернул его в кресло.

– Я не просто так заставлял тебя ждать все это время. Ты был слишком молод, чтобы покинуть Диаспар, даже если бы мы знали, как это устроить. Но есть и другая причина задержки. В тот день, когда ты пришел ко мне, я поручил машинам выяснить, не пытался ли кто-нибудь после Алена выбраться из города. Возможно, ты не первый, предположил я и оказался прав. Было много других; последний – около пятнадцати миллионов лет назад. Все они оказались достаточно осторожными, чтобы не оставить нам никакой информации, и в том явно чувствуется влияние Алена. В своем послании он подчеркивал: лишь тому, кто ищет самостоятельно, будет позволено найти дорогу, так что мне пришлось изучить множество тупиковых путей. Я знал, что секрет тщательно скрыт – но не настолько тщательно, чтобы его нельзя было найти.

Примерно год назад я начал размышлять о транспортных средствах. Диаспар наверняка имел немало связей с остальным миром, и, хотя его космопорт давным-давно погребен пустыней, я подумал: могут быть и другие способы передвижения. С самого начала я обнаружил, что ассоциаторы не отвечают на прямые вопросы – видимо, Ален заблокировал их, как в свое время это сделал я ради твоего блага. К сожалению, снять блокировку Алена я не могу, вот и пришлось прибегнуть к косвенным методам.

Если и имелась когда-то внешняя транспортная система, к нынешним временам от нее не осталось и следа. Можно предположить, что ее нарочно замаскировали. Я поручил ассоциаторам проанализировать все крупные инженерные мероприятия, проводившиеся в городе с тех пор, как ведутся записи. Это отчет о строительстве центрального парка – и Ален добавил к нему свое примечание. Как только машина встретила его имя, она, естественно, поняла, что поиск завершен, и подала мне сигнал.

Рорден бросил взгляд на бумагу, словно перечитывая отрывок, затем продолжил:

– Мы всегда считали само собой разумеющимся, что все движущиеся дороги должны сходиться в центральном парке. Но в этом отчете утверждается, что парк был построен после основания города, много миллионов лет спустя. Таким образом, движущиеся дороги когда-то вели в другое место.

– Может, в аэропорт?

– Нет, полеты над любыми городами всегда были запрещены, за исключением очень древних времен, до постройки движущихся дорог. Даже Диаспар не настолько стар! Но послушай, что пишет в своем примечании Ален:

«Когда пустыня похоронила диаспарский космопорт, построенная на этот случай аварийная система смогла доставить к месту назначения оставшиеся транспортные средства. Ее окончательно отключил Ярлан Зей, строитель парка, поскольку она практически не использовалась со времен Миграции».

Элвин озадаченно посмотрел на собеседника и недовольно произнес:

– Мне это мало о чем говорит.

Рорден улыбнулся.

– Ты слишком часто позволял ассоциаторам думать за тебя, – мягко упрекнул он. – Как и все высказывания Алена, оно выглядит не вполне понятным, это чтобы посторонние ничего не могли узнать. Но, думаю, нам оно говорит достаточно. Для тебя что-нибудь значит имя Ярлан Зей?

– Кажется, я понял, – медленно проговорил Элвин. – Вы имеете в виду гробницу?

– Да, она находится точно в центре парка. Если продлить движущиеся дороги, все они сойдутся именно там. Возможно, когда-то и вправду сходились.

Элвин был уже на ногах.

– Пойдем, посмотрим! – воскликнул он.

Рорден отрицательно покачал головой.

– Ты видел гробницу Ярлана Зея десятки раз и не заметил ничего необычного. Прежде чем мы отправимся туда, не стоит ли еше раз задать вопрос машинам?

Элвин вынужден был согласиться и, коротая ожидание, прочитал уже отпечатанный ассоциатором отчет.

– Рорден, – наконец спросил он, – что имел в виду Ален, когда говорил про Миграцию?

– Этот термин часто использовался в самых старых записях, – ответил Рорден. – Он относится ко временам, когда другие города приходили в упадок и все человечество перебиралось поближе к Диаспару.

– Тогда эта «аварийная система», чем бы она ни была, ведет в те города?

– Почти наверняка.

Элвин немного подумал.

– Значит, ты считаешь, что даже если мы найдем эту систему, она приведет нас лишь на развалины?

– Вряд ли стоит надеяться хотя бы на это, – ответил Рорден. – Когда города опустели, машины были отключены, и пустыня давно погребла их под собой.

Элвин, однако, не сдавался.

– Но ведь Ален наверняка об этом знал! – возразил он.

Рорден пожал плечами.

– Мы можем лишь строить предположения, – сказал он, – а у ассоциатора на данный момент нет никакой информации. На поиск может уйти несколько часов, но, поскольку его тематика достаточно узка, еще до конца дня мы получим все имеющиеся на этот счет факты. А потом последуем твоему совету.

Защитные экраны города были отключены, и солнце ярко светило в небе, хотя человеку Эпохи Рассвета сияние могло показаться на удивление слабым. Элвин сотни раз совершал поездки по этому маршруту, но сейчас как будто переживал новое приключение. Когда они с хранителем записей оказались в конце движущемся дороги, мальчик наклонился и стал разглядывать поверхность, которая пронесла их через город. Впервые в жизни он задумался о ее чудесных свойствах. Здесь она была неподвижна, но в ста метрах мчалась быстрее бегущего человека.

Рорден наблюдал за ним, но он неверно истолковал любопытство мальчика.

– Когда был построен центральный парк, – сказал он, – вероятно, пришлось демонтировать последнюю секцию дороги. Вряд ли ты сможешь что-нибудь узнать.

– Я об этом не думал, – ответил Элвин. – Мне интересно, как она вообще работает.

Рорден был изумлен – подобная мысль никогда не приходила ему в голову. С тех пор как люди стали жить в городах, они принимали как должное всевозможную механику, находившуюся у них под ногами. И даже перестали ее замечать, когда города сделались полностью автоматическими.

– Не бери в голову, – сказал он, – Я моту предложить тысячи куда более интересных загадок. Вот ответь, например, каким образом мои записывающие устройства получают информацию?

Без всякой задней мысли Рорден выбросил из головы движущиеся дороги – одно из величайших достижений человеческого инженерного гения. Долгие годы исследований, потребовавшиеся для создания анизотропной материи, ничего для него не значили. Если бы ему сказали, что вещество может иметь свойства твердого тела в одном измерении и жидкости – в двух других, он бы даже не удивился.

Центральный парк был почти пяти километров в поперечнике, а поскольку все дорожки шли по кривой, они казались значительно длиннее, чем на самом деле. Элвин, когда был маленьким, проводил немало времени среди деревьев и кустов этого самого обширного в городе открытого пространства. Он изучил весь парк, в последние годы, увы, утративший почему-то большую часть своего очарования. Теперь мальчик понимал, в чем тут дело. Он увидел древние записи и узнал, что парк–лишь бледная тень всей той красоты, которой лишился мир.

Пока они шли по усаженным бессмертными деревьями аллеям и по неувядающей траве, никогда не нуждавшейся в стрижке, им встретилось немало людей. Вскоре они устали от приветствий, поскольку все знали Элвина и почти все знали хранителя записей. В конце концов они свернули с аллеи и пошли по тихим тропинкам, почти полностью тонувшим в тени деревьев. Кое-где стволы так теснились, что огромные башни почти исчезали из виду, и какое-то время Элвину казалось, будто он очутился в древнем мире, о котором так часто мечтал.

Гробница Ярлана Зея была единственным строением в парке. Аллея вечных деревьев вела на невысокий холм, где сверкали в лучах солнца ее розовые колонны. Крыша была открыта небу, а пол единственного зала вымощен большими плитами из выглядевшего натуральным камня. Однако на протяжении геологических эпох по этому полу прошло бесчисленное множество человеческих ног, не оставив ни след а на невероятно прочном материале. Элвин и Рорден медленно вошли в зал и остановились перед статуей Ярлана Зея.

Создатель великого парка сидел, опустив глаза, словно изучал разложенные на коленях чертежи. На лице застыло выражение, озадачивавшее мир в течение многих поколений. Некоторые считали эту позу не более чем произволом художника, но другие верили, что Ярлан Зей улыбается какой-то таинственной шутке. Сейчас Элвин понял, что эти другие были правы.

Рорден неподвижно стоял перед статуей, словно видел ее впервые в жизни. Наконец он отошел на несколько метров и пригляделся к большим каменным плитам.

– Что ты делаешь? – спросил Элвин.

– Применяю логику и недюжинную интуицию, – ответил Рорден.

Больше он ничего не сказал, и взор Элвина вернулся к статуе. Внезапно раздавшийся позади слабый звук заставил мальчика оглянуться. Рорден, улыбаясь, медленно погружался в пол. Увидев выражение лица своего юного спутника, он рассмеялся.

– Кажется, я знаю, как обратить процесс, – сказал он, исчезая, – Если сразу же не появлюсь, тебе придется вытаскивать меня с помощью гравитационного поляризатора. Но не думаю, что это потребуется.

Последние слова прозвучали приглушенно, и Элвин, подбежав к краю прямоугольной ямы, увидел, что его друг уже опустился на несколько метров. На его глазах шахта углублялась, пока Рорден не превратился в пятнышко, в котором невозможно было узнать человека. Затем, к облегчению Элвина, далекий прямоугольник света начал увеличиваться, а яма уменьшаться, и вскоре Рорден снова оказался рядом с ним.

Несколько секунд стояла полная тишина. Затем Рорден улыбнулся и заговорил.

– Логика, – сказал он, – может творить чудеса, если есть на что опереться. Это здание на вид такое простое, что не в состоянии ничего в себе скрывать, и единственный возможный тайный выход должен вести через его пол. Я предположил, что он каким-то образом отмечен, и действительно нашел плиту, отличавшуюся от остальных.

Элвин наклонился и всмотрелся в пол.

– Но она точно такая же, как и другие! – возразил он.

Рорден положил руки на плечи мальчика и развернул его кругом, так что тот оказался лицом к статуе. С минуту Элвин пристально на нее смотрел, затем медленно кивнул.

– Понял, – прошептал он. – Так вот каков секрет Ярлана Зея!

Взгляд статуи упирался в пол у его ног. Ошибиться было невозможно. Элвин переместился на соседнюю плиту и обнаружил, что Ярлан Зей больше не смотрит в его сторону.

Один человек из тысячи сумел бы это заметить, если бы не искал специально, – сказал Рорден, – а заметив, ничего бы не понял. Я и сам сперва чувствовал себя довольно глупо, стоя на этой плите и пытаясь подавать различные комбинации мысленных команд. К счастью, устройство здесь, видимо, достаточно простое, и паролем оказались слова «Ален Линдар». Сначала я мысленно произнес «Ярлан Зей», но это не подействовало, как и следовало ожидать. Иначе слишком многие могли бы привести машину в действие случайно.

– Все это выглядит элементарно, – согласился Элвин. – но сомневаюсь, что сумел бы найти проход и за тысячу лет. Вот, значит, как работают ассоциаторы – логика и недюжинная интуиция?

Рорден рассмеялся.

– Возможно, – сказал он. – Иногда я нахожу ответ раньше них, но они находят его всегда – Он немного помолчал. – Нам придется оставить шахту открытой; вряд ли кто-нибудь в нее свалится.

По мере того как они плавно опускались под землю, прямоугольник неба сокращался, пока не стал совсем маленьким где-то далеко. Шахту освешало исходившее от стен сияние, и казалось, будто глубина ее не меньше трехсот метров. Стены были идеально гладкими, без признаков каких-либо механизмов.

Дверь внизу шахты открылась автоматически, как только они подошли. Сделав несколько шагов по короткому коридору, они оказались в большой круглой пешере, ее стены сходились изящным куполом в ста метрах над головами. Колонна, напротив которой они стояли, казалась слишком тонкой, чтобы поддерживать многометровую каменную толщу. Затем Элвин заметил, что столб вообще не выглядит составной частью помещения, он явно сооружен намного позже. Рорден пришел к тому же выводу.

– Эта колонна, – сказал он, – является всего лишь вместилищем для шахты, по которой мы спустились. Мы были правы насчет движущихся дорог – они все ведут именно сюда.

Элвин еще раньше заметил большие туннели, радиально пронизывавшие стены, но не понимал, для чего они нужны. Он видел, что они плавно уходят вверх, и теперь узнал знакомую серую поверхность движущихся путей. Здесь, глубоко под центром города, сходилась воедино чудесная транспортная система, обеспечивавшая весь Диаспар. Но это были лишь бесполезные обрубки – удивительный материал, дававший дорогам жизнь, застыл.

Элвин направился в сторону ближайшего туннеля. Он прошел всего несколько шагов, прежде чем понял: что-то происходит с твердью под ногами. Она обретала прозрачность. Еше через несколько метров ему показалось, будто он висит в воздухе без какой-либо видимой опоры. Остановившись, он посмотрел вниз, в бездну.

– Рорден! – позвал он. – Иди, посмотри!

Тот приблизился, и они вместе стали разглядывать чудо. Едва видимая, на невероятной глубине простиралась огромная карта – сеть линий, сходившихся в точке под центральной шахтой. Сперва она казалась запутанным лабиринтом, но вскоре Элвин разобрал основные очертания. Как обычно, он едва начал анализировать увиденное, как Рорден уже закончил.

– Вероятно, когда-то весь пол был прозрачным, – сказал хранитель записей. – Но потом инженеры огородили этот зал и построили шахту и каким-то образом закрасили пол, кроме его периферии. Элвин, ты понимаешь, что это такое?

– Думаю, да, – ответил мальчик. – Эго карта транспортной системы, а кружочки – наверное, другие города Земли. Я даже вижу рядом с ними названия, но они слишком нечеткие, не прочитать.

– Здесь должно быть какое-то внутреннее освещение, – рассеянно проговорил Рорден, разглядывая стены зала. – Так я и думал! – воскликнул он. – Видишь, все радиальные линии ведут к маленьким туннелям?

Элвин уже успел заметить, что кроме больших арок движущихся дорог из зала вели бесчисленные туннели поменьше, уходившие вниз, а не вверх.

Это была отлично организованная система, – продолжал Рорден, не дожидаясь ответа. – Люди спускались сюда с помощью движущихся дорог, выбирали место для посещения, а затем следовали соответствующей линии на карте.

– И что потом? – спросил Элвин.

Как обычно, Рорден не счел нужным вдаваться в рассуждения.

– У меня слишком мало информации. Если бы мы могли прочесть названия тех городов! – с сожалением добавил он, неожиданно сменив тему.

Элвин отошел в сторону, огибая центральную колонну. Вскоре до Рордена донесся его голос, приглушенный расстоянием и отражавшийся эхом от стен зала.

– Что такое? – крикнул Рорден, не желая двигаться с места, поскольку он уже почти расшифровал одну группу трудноразличимых символов. Но голос Элвина звучал настойчиво, и он пошел туда, где стоял мальчик.

Далеко внизу простиралась вторая половина огромной карты, линии расходились во все стороны света. Но на этот раз линия – правда, одна-единственная – была ярко освещена. Казалось, она никак не связана с системой, показывая, подобно сверкающей стрелке, на один из уходящих вниз туннелей. У конца линии застыл золотистый светящийся кружок, а рядом с ним – слово «Люс». И больше ничего.

Элвин и Рорден долго стояли, глядя на безмолвный символ. Для Рордена он означал не более чем еще один вопрос к его машинам, но для Элвина он был кладезем с безграничными надеждами. Мальчик попытался вообразить этот огромный зал, каким он был в древности, когда закончилась эра воздушного транспорта, но город а Земли все еще вели торговлю друг с другом. Он подумал о бессчетных миллионах лет, в течение которых сообщение между городами постепенно сокращалось и огни на карте гасли один за другим, пока не осталась только эта линия. Он размышлял о том, как долго она светилась среди других, погасших, ожидая путника, который так никогда и не появился; и наконец Ярлан Зей перекрыл движущиеся дороги, отрезав Диаспар от остального мира.

С тех пор прошли сотни миллионов лет. Вероятно, уже тогда Люс потерял связь с Диаспаром. Казалось невозможным, что он мог выжить; скорее всего, карта теперь ничего не значит.

Но вот Рорден прервал его размышления. Вид у хранителя записей был слегка взволнованный; он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Пора возвращаться, – сказал он. – Не думаю, что нам стоит забираться дальше.

Элвин понял намек и не стал спорить с другом. Очень хотелось отправиться в неизвестность, но он понимал: без должной подготовки это не слишком разумно. Мальчик с некоторой неохотой снова повернул к центральной колонне. С каждым его шагом все гуще затуманивался пол под ногами, и сверкающая далеко внизу тайна постепенно исчезла из виду.

4. ПУТЬ ВНИЗ

Наконец-то путь открылся перед Элвином, но вдруг он с удивлением понял, что покидать привычный мир Диаспара не хочется. Оказывается, и ему не чужды страхи, которые он столь часто замечал в других и над которыми смеялся.

Пару раз Рорден пытался его отговорить, но не слишком старательно. Человеку Эпохи Рассвета показалось бы странным, что ни Элвин, ни Рорден не видели в своих действиях ничего опасного. Уже много миллионов лет мир не таил в себе никакой угрозы, и Элвин просто не мог вообразить ситуацию, когда бы его остановили силой, ограничив тем самым его свободу. Да и какой в том смысл? В худшем случае он просто ничего не найдет за стенами города, вернется с пустыми руками.

Три дня спустя они с Рорденом снова стояли в зале, где сходились движущиеся дороги. Под ногами светящаяся стрелка все так же показывала на Люс – и теперь они были готовы следовать этим курсом. Шагнув в туннель, они ощутили знакомый рывок перистальтического поля, и мгновение спустя их уже уносило вглубь. Путешествие продолжалось всего полминуты, и когда закончилось, они оказались в длинном узком зале, имевшем форму полуцилиндра. От его дальнего торца уходили вдаль два тускло освещенных туннеля.

Человеку почти любой из цивилизаций, существовавших со времен Рассвета, обстановка показалась бы вполне знакомой, однако для Элвина и Рордена она словно принадлежала к другому миру. Предназначение длинной обтекаемой машины, застывшей в развилке туннелей подобно снаряду в казенной части пушки, было очевидным, но от этого она не казалась менее загадочной. Верхняя ее часть была прозрачной, и сквозь стенку Элвин разглядел ряды роскошных кресел, хотя никаких признаков входа обнаружить не удалось. Машина висела на полуметровой высоте над металлическим стержнем, который нырял в туннель и там исчезал из виду. В нескольких метрах от него, перед другим туннелем, тоже начинался стержень, но никакой машины над ним не было. Элвин не сомневался, что второе транспортное средство ждет где-то в неизвестном далеком Люсе, в таком же зале.

– Что ж, – слегка запинаясь, спросил Рорден, – ты готов?

Элвин кивнул.

– Надеюсь, ты вернешься, – сказал хранитель записей и тут же об этом пожалел, увидев беспокойство на лице мальчика.

Рорден был самым близким его другом, но даже он не мог преодолеть невидимый барьер, окружавший каждого человека в этом городе.

– Я вернусь через шесть часов, – пообещал Элвин, у которого вдруг перехватило горло. – Можешь не ждать. Если прибуду раньше, дам знать – тут наверняка есть какие-нибудь средства связи.

Элвин убеждал себя, что не происходит ничего особенного. И тем не менее он едва не подпрыгнул, когда стены машины исчезли и перед ним открылся ее превосходно сконструированный интерьер.

– Сложностей с управлением не будет, – отрывисто проговорил Рорден. – Видел, как она подчинилась моей мысленной команде? Советую побыстрее забраться внутрь – задержка может быть невелика.

Элвин проник в машину, положил вещи на ближайшее кресло и повернулся к Рордену, стоявшему в едва видимом контуре входа. Наступила напряженная тишина – каждый ждал, когда другой что-то скажет. Миг спустя решение было принято за них. В воздухе возникло легкое мерцание, и стены машины снова сомкнулись. Не успел Рорден помахать на прощание Элвину, как длинный цилиндр устремился вперед. Еще до того, как войти в свой туннель, он перемешался быстрее бегущего человека.

Рорден медленно вернулся в зал с движущимися дорогами и большой центральной колонной. Когда он поднимался на поверхность, в открытую шахту светило солнце. Вновь оказавшись в гробнице Ярлана Зея, он с некоторым неудовольствием, хотя и без удивления, обнаружил небольшую толпу любопытных.

– Вам не о чем беспокоиться, – с серьезным видом сказал он. – Кто-то должен это делать каждые несколько тысяч лет, хотя и кажется, будто нет никакой необходимости. Фундамент города абсолютно устойчив – он не сдвинулся и на микрон с тех пор, как был создан парк.

Он поспешно пошел прочь и, бросив взгляд назад, увидел, что зрители расходятся. Рорден хорошо знал своих сограждан и не сомневался: о случившемся они скоро забудут.

Элвин откинулся на спинку кресла, разглядывая внутренность машины. На приборной панели, встроенной в переднюю стену, высвечивалось короткое сообщение:

ЛЮС

35 МИНУТ

Тотчас пятерка сменилась на четверку. Пожалуй, это небесполезная информация, хотя ничего не говорит о протяженности дороги – ведь неизвестно, с какой скоростью движется машина. Стены туннеля представляли собой сплошной серый туман, и о движении говорила лишь легкая вибрация, которую он даже не заметил бы, если бы ее не ожидал.

Вероятно, от Диаспара Элвина теперь отделяли многие километры, и над ним простиралась пустыня с ее подвижными барханами. Возможно, сейчас он мчался под теми самыми неровными холмами, увиденными в детстве с башни Лоранна.

Мысли его вновь вернулись к Люсу, уже в который раз за последние дни. Существует ли еще город, подумал он и снова попытался убедить себя, что иначе бы машина туда не поехала. Что же это за место? Как ни напрягал мальчик воображение, отчего-то представлялась лишь копия Диаспара, только уменьшенная.

Неожиданно в вибрации машины что-то изменилось. Она сбрасывала скорость, и в том не было никакого сомнения. Похоже, время пролетело быстрее, чем он ожидал. Элвин с некоторым удивлением бросил взгляд на индикатор.

ЛЮС

23 МИНУТЫ

Весьма озадаченный и слегка обеспокоенный, он прижался лицом к борту машины. Стены туннеля все такие же серые и монотонные, однако теперь время от времени взгляд фиксировал какие-то отметки, они исчезали так же быстро, как и появлялись. И каждая новая метка все дольше находилась в поле зрения.

Затем без всякого предупреждения стены туннеля вдруг исчезли. Машина все с той же огромной скоростью мчалась через помещение, превосходившее размерами даже зал движущихся дорог.

Изумленно глядя сквозь прозрачные стены, Элвин видел внизу замысловатую сеть направляющих стержней, которые пересекались друг с другом, исчезая в лабиринте туннелей по обеим сторонам. Сверху помещение заливал светом длинный ряд искусственных солнц, позволяя различить очертания огромных транспортных машин. Свет был настолько ярким, что болели глаза, и Элвин понял: это место не для человека. Предназначение его стало ясным мгновение спустя, когда машина пронеслась мимо шеренги цилиндров, застывших над стержнями. Они были больше, чем тот, в котором путешествовал Элвин, и он решил, что это, видимо, грузовые транспортеры. Их окружали неподвижные и безмолвные машины непонятного назначения.

Огромный зал исчез позади почти столь же быстро, как и появился. Элвин впервые понял смысл огромной темной карты, расположенной под Диаспаром. В мире гораздо больше чудес, чем он способен себе представить.

Элвин снова посмотрел на индикатор. Цифры не изменились – чтобы пересечь огромную пещеру, понадобилось меньше минуты. Машина снова ускорялась, хотя мальчик по– прежнему не ощущал ее движения. Стены туннеля по обеим сторонам уносились назад с невообразимой скоростью.

Казалось, прошла вечность, прежде чем вновь изменилась вибрация. Теперь на индикаторе читалось:

ЛЮС

1 МИНУТА

И это была самая долгая минута в жизни Элвина. Машина двигалась все медленнее и наконец остановилась.

Длинный цилиндр плавно и беззвучно выскользнул из туннеля в пещеру, которая выглядела точной копией той, что находилась под Диаспаром. Несколько мгновений Элвин от волнения не мог ничего толком разглядеть. Мысли путались, и не получалось даже управлять выходом – тот несколько раз открывался и закрывался, прежде чем мальчик наконец взял себя в руки. Выскочив из машины, он в последний раз бросил взгляд на индикатор. Слова и цифры на нем изменились, и теперь они внушали уверенность:

ДИАСПАР

35 МИНУТ