Текст книги "Славься, Кей! (СИ)"
Автор книги: Артур Прядильщик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]
Правда, как мне представляется, несколько прозаичнее: исследования старших мерностей вплотную примыкают к исследованиям принципа действия двигателей свертки пространства. И что-то там СЕРЬЕЗНО исследовать – значит, наступить на хвост Ее Величества… их многочисленных высочеств – монополистов в производстве ДСП. И наступить чувствительно, до неприличного поросячьего визга. Со всем букетом последствий, из которого визг будет самой безобидной частью.
К тому же, эта прозаичная правда – не мое ноу-хау. Такие высказывания тут встречаются и считаются всего лишь умеренно-оппозиционными. Реакция Короны на подобные мнения – снисходительная и всегда оформлена неофициально от всяких анонимных источников – "то же мне, открыли Америку", или "что-то долго до вас доходило, ребята", или совсем просто – "и чё?"
– Кей, тебе все так же не нравятся флиппики!
Надо ж… а в досье ан-Солано про эти флиппики – ни слова! Ай да Лима! Прав Нерон – она заслужила хороший сувенир с Солано!
– Да вот, мам… – Я виновато пожал плечами. – Дух Ветра покинул.
Тонкокостная худенькая черноволосая зеленоглазка, очень похожая на своих дочерей, усмехнулась и погрозила пальцем:
– Ты на Великого не сваливай! Чайка, подвинь ему чебики… Чебики, я надеюсь, ты еще не разлюбил, а? – И подмигнула.
Чайка, старшая сестра (самая старшая из детей Драгона ан-Солано и Квелли ан-Солано), ехидно улыбаясь, подвинула ко мне и так уже ополовиненную мною тарелку. Я еле удержался от того, чтобы не попросить заменить мою тарелку ЭТОЙ.
Чебики. Желтые, красные и белые кружочки сочного овоща плимус, похожего на наши томаты, покрыты аккуратными горками красно-розовой смеси из китового мяса (того самого), мяса каких-то креветок… и сверху – веточки и листочки пресловутой "зелени". Мои любимые. Да. Насколько я знаю, сделаны матерью вручную безо всяких кухонных комбайнов (ну, разве что смесь сделана с помощью средств кухонной автоматизации). Сделаны специально для меня – у остальных детей другие любимые блюда.
– Мам… – Говорю с набитым ртом… потому что остановиться от поглощения этой вкуснятины невозможно. – Ты… как всегда! Волшебно!
Мама довольна. Мама улыбается. Семейство фыркает. Ну, кроме двух мужчин лет тридцати – они себя за семейным столом ан-Солано чувствуют несколько неуверенно. Это мужья моих старших сестер – Чайки и Лирики. А поскольку браки были заключены недавно, когда героический брат их жен шатался по всяким космическим дырам, то парни чуют подставу.
Это местная традиция: самый старший по возрасту брат (не важно – младше он сестры, или старше, главное – самый первый из детей мужского пола) – должен "одобрить" выбор сестры. И хотя брак уже узаконен, но – традиции-традиции. Разумеется, все понимают, что давать задний ход браку брат не будет (умный же мальчик). Да и "традиции эти замшелые, давно пора от них отказаться!". Но если брательнику что-то не понравится, то свежеиспеченному мужу будут обеспечены проблемы в семейном бизнесе ан-Солано. Тем более что оба парня – со стороны и даже отдаленного отношения к ан-Солано не имеют.
Уверен, сестры уже накрутили своих благоверных, чтоб даже не думали хвост на брата поднимать. Хотя, если парни местные, то и сами все прекрасно понимают и выросли на старых байках про повсеместную поножовщину в совсем уж старые времена.
Я-то знаю историю освоения Солано в чуть расширенном варианте. Отсутствие опасных для жизни животных на планете привели к закономерному запрету на ношение гражданскими любого личного оружия. Скудные ресурсы в первые годы после освоения планеты, пришедшиеся на длительные перебои в снабжении во время Кризиса Крауча-Вено (так… небольшая гражданская войнушка примерно семьсот лет назад, парализовавшая грузоперевозки в трети Империи). Все это привело к совсем уж диким случаям ДОБРОВОЛЬНОГО каннибализма, когда соланец сам принимал решение пойти на еду и воду для соплеменников. Ну, или не очень добровольному. Например, по жребию. Или в ходе ритуального поединка на ножах (оружия-то никакого не было). Ритуальный поединок в огромной белой ванне биореактора – мечта земных граммарнаци. Очень романтично, правда? После этого триста лет ритуальные ножи были непременным атрибутом национальной одежды. Потом-то запретили, дабы закрыть сию "позорную страницу истории".
– Мои снедлики вкуснее! – Громко шепнула Клей, сидящая между мужем Лирики и мной (рассаживать мужчин рядом, если они не кровные родственники, опять-таки, не принято).
Один из парней точно местный – зеленоглазый смуглый брюнет, муж Чайки. А вот избранник Лирики – не похоже – "у него вода из-под носа капает", как тут принято говорить про людей с избыточным весом или "накачанным" телосложением. Понятно, что под это определение у местных ксенофобов попадает все остальное население Империи.
Моего отца, Драгона ан-Солано, за столом не видно и не слышно. Пусть он "четвертый правнук двадцать восьмого патриарх-владельца компании "ан-Солано-Дейтан" глубокоуважаемого Сиама-Восьмого ан-Солано", но здесь, дома (и, тем более, за столом!) – вотчина женщин. Конкретно, маленькое слегка деспотичное княжество Ее Величества Квелли ан-Солано. Тоже замшелая традиция, кстати.
В ногу ткнулось что-то мягкое. Заглянул под стол.
– Ого, Чахлик! А ты похудел!
Это Чахлик. Наш домашний кот. Котяра. Любимец. Породистый, как принцесса Альер. Популярное в Империи домашнее животное. Называется сной. От привычных котов отличается только более вытянутой острой мордой, похожей на лисью. А во всем остальном – такое же широкое разнообразие окрасов и статей. От коренного соланца у Чахлика только глаза – ярко-зеленые прожекторы. Все остальное выдает чужака: густой черно-бурый мех, широкие мощные лапы, тяжеловатое телосложение.
Чахлика не выпускают из кондиционированных помещений – конечно, у него тоже есть автоматический медблок, который защитит домашнего любимца от всего на свете, в том числе и от жары, но никакого удовольствия от прогулки под палящим солнцем (даже в относительной прохладе Купола), этот маленький мохнатый мамонт не получит. Да ему и тут хорошо – прохладный воздух, просторные помещения с многочисленными темными углами и закоулками, даже "система развлечений" имеется для ублажения охотничьих инстинктов – в некоторых помещениях имитируются гнезда мелких грызунов – на самом деле это биороботы, которых Чахлик может жрать безо всякого для себя вреда… если сможет поймать. Разумеется, это недешевое удовольствие, но доходы ан-Солано позволяют и не такое. И любимец, все-таки.
– И не только. – Прыснула Клей.
С момента прилета в семейное гнездо сестра не сводила с меня влюбленного взгляда – она полностью ознакомилась с материалами к привезенным минералам, рассмотрела под анализатором сами минералы. И была впечатлена. Поняла, что старший брат души в ней не чает. Оценила и влюбилась. Ну, так… по-сестрински.
– Не только?
Я внимательно посмотрел графики в профиле Чахлика. Непонятно. А если вот эти показатели сравнить? Ага… Так… График "сексуальная агрессия". Уже теплее. Карта перемещений непоседливого сноя. Ого! Сто десять выходов за пределы дома Драгона ан-Солано за последнюю декаду!
– Завел себе подружку, дружище? – Я подмигнул в зеленые глаза по-хозяйски взобравшегося мне на колени сноя.
Зверь, разумеется, не ответил, но мерно завибрировал и выпустил когти, с легкостью пронзившие натуральную ткань формы. Понял-понял – "не палить хату".
– А я говорила, что Кейчик сразу догадается! – Клей ткнула вилкой в потолок. – Он же в СНАДАК служит!
– Кле-е-ей… – Обманчиво-ласково пропела мать. – Что за манеры?
– Упс… плохая Клей! Плохая!
– В СНАДАК все такие наблюдательные, Кей? – Стрельнула зелеными глазами из-за румяного профиля своего мужа средняя сестра, Лирика.
Подмазывается. Не знаю как, но каким-то образом почуяла, что особого энтузиазма ее муж у младшего брата не вызывает.
– За столом – никаких разговоров на посторонние темы! – Пришел королевский… императорский приказ с родительской части стола. – Разрешается хвалить мою готовку, обсуждать погоду и семейные сплетни…
– Кстати, о семейных сплетнях… – Подхватила самая старшая, Чайка. – Ходят сплетни, что Кей скоро женится.
Удар по площадям, наобум. В надежде на "накрытие и попадание". Так что я не особо беспокоюсь. Даже не приходится напрягаться, пытаясь удержать лицо. Предположение сделано от балды: за пять лет постоянной командировки у Кея, и до этого себя не особо ограничивающего, вполне мог кто-нибудь "завестись". Ну, и легкое напоминание, что одобрение невесты брата – удел самой старшей сестры. Почти с теми же последствиями. Соломку стелет. Чисто на всякий случай. Легонько предупреждает. Ну-ну…
– Поклеп. – Поэтому я отвечаю совершенно спокойно.
– … И ты с ней поссорился, да? – Клей.
Вот откуда? Откуда эта непрошибаемая уверенность в голосе?!
А перед глазами против воли мелькнул образ Розы, выходящей с прямой спиной из палаты с начисто сожженной электроникой. Правда, белый кошачий хвост в этом образе явно лишний, ну, да и бог с ним, с хвостом! И ленивая привычная мысль: ну, когда ж ты уймешься, коза эдакая!
К тому предложению доктора Лимарии Квитон "разобраться в себе" (как бы заезженно не звучало это словосочетание) я отнесся серьезно. Покопался в себе. Серьезно. Целую ночь ворочался. И понял, что да, можно сказать, неизгладимое впечатление на Кейлина Танилалу произвела незаурядная Роза. Что в образе непростой подозрительной "медсестры Розы", что в образе принцессы Розали а-ля-натурель. Можно даже сказать, влюбился.
Что тут делать? Да ничего – время лечит (еще одна затертая до дыр истина). Новые впечатления, новые знакомства… новые, гхм, девушки. Но, ни в коем случае, не новые принцессы! Ибо, как сказал Терри наш Пратчетт "она была прекрасна, но красотой лесного пожара: восхитительное зрелище издали, но не дай Бог оказаться поблизости".
А женская половина семейства ан-Солано уже пожирает меня жадными взглядами. И плевать им на мой покерфейс… видимо, не такой уж и "покер" после слов Клей.
– Вау! – На глазах младшей мечтательная поволока. – Несчастная любовь! А расскажи! Она тоже работает в СНАДАК, да? Ну, расска…
– Вы с ней обязательно помиритесь, Кей, мальчик! – Уверенно постанавливает старшее поколение в лице узурпаторши Квелли ан-Солано, припечатывая ладонью по столешнице. – Так, девочки, закрыли этот вопрос!
И отец подмигивает зеленым глазом. Типа ободряет.
И эти туда же! Да что ж это такое-то, ну, е-мое! Они тут, что, все одним местом думают?!
Глава 5Когда Альер покинула кабинет Императрицы, та повернулась в сторону огромного рабочего стола и окна во всю стену, выходящего на долину Тегер. Но не для того, чтобы любоваться шикарным видом на заснеженную долину.
– Что скажешь? – Спросила она у пустого стола.
– Было весело! – Отозвался кто-то радостным голосом.
Воздух поплыл, и оказалось, что за столом в кресле с императорским гербом на спинке, закинув ноги на столешницу, удобно развалилась принцесса Розали, крутящая в руках какую-то палку в локоть длиной с утолщением на одном из концов.
– И будет еще веселей!
– И все? – Удивилась Императрица. – Про то, что это будет весело? И не играйся со скипетром – сколько раз повторять! Это, в конце концов, символ императорской власти, а не игрушка какая-нибудь!
Розали аккуратно положила скипетр на стол и чуть виновато развела руками. Императрица хмыкнула:
– Это, действительно, была Альер? Или у Кея на этой Zemlya была такая зубастая женушка?
– Без понятия, Касси. Ясно, что память Альер доступна ЕЙ в полном объеме. Настораживает склонность использовать чужие речевые обороты…
– Она просто поняла, что мне это доставляет удовольствие. – Отмахнулась Кассиопея. – Подстроилась. Умная девочка. Кто бы она ни была на самом деле.
– Именно. Кстати, а тебя это беспокоит – кто она на самом деле? – Розали фыркнула и просмаковала. – "Твое Величество"?
– Ни капельки! Единственное, что меня, как прабабку беспокоило в Альер – подростковое хамство – осталось без изменений!
– А еще я засекла работу ее аптечного комплекса. Судя по используемым компонентам – готовилась продуцировать что-то из группы нейротоксинов. Я уже хотела ей аптечку вырубать… и биокомп заодно. Ну, или реанимировать тело.
– О! Что и требовалось доказать! Решительная девочка!
– О, да! Я такая! Хвали меня чаще, мамуль!
– Я про нее.
– Пф!
Некоторое время императрица и Розали молчали, обдумывая каждая свое… Хотя, скорее всего, мысли их крутились вокруг одной и той же темы. Первой тишину кабинета нарушила Розали:
– Кстати, почему ты не сказала ей, что координаты Земли у нас уже давно в кармане?
– Брать на понт маленькую Касси любой дурак может. – Пожаловалась Императрица. – А вот пусть делом докажет, что способна довести этот проект до конца. Кстати, сноечка моя, тебе где-нибудь в хозяйстве нужны семь миллиардов необразованных лоботрясов? Нет? Вот опять маленькой бедной Касси голову ломать – прикидывать, куда пристроить такую ораву лишних ртов.
– А что с Кеем?
– А что с Кеем? С ним придется поменять концепцию работы. Но – в рамках достигнутых с ним договоренностей. С мест докладывают, что он прошел "стодневку" по спецуре. И прошел, в целом, неплохо. Думаю, будет правильным инфильтровать его в нашу жизнь… в чуть более полном объеме, нежели тот, на который он, возможно, рассчитывает. Ну да степень инфильтрации мы с ним – вот ведь досада какая! – и не обговаривали, хе-хе…
– И…?
– И, разумеется, сделать так, чтобы он находился от Альер подальше…. Во всяком случае, пока. Для его же безопасности.
– Это для него опасно?
– Ты, никак, беспокоишься о мальчике, сноечка моя? Разумеется, это будет опасно. Но зубки у мальчика уже режутся – пусть где-нибудь их поточит. На ком-нибудь.
– О! – Розали вскочила из-за стола. – Можно начинать вторую фазу операции?
– По готовности.
Уже у двери в кабинет Розали обернулась:
– А что насчет этих закидонов Альер? Лично я очень отрицательно отношусь к многоженству.
– Ты же слышала – ее устроит фиктивный брак.
– Ну, это она СЕЙЧАС так говорит. А еще я очень негативно отношусь к многоженству!
Касси отмахнулась, и этот жест содержал чуть больше раздражения, чем Розали хотела бы видеть:
– Разберитесь с этим сами, сноечки мои! Все! Иди! Мне надо работать! Меня очень-очень ждут на Джанге. Просто кипяточком писают, как хотят меня увидеть!
– Фу, мама! Какой пример ты подаешь подрастающему поколению!
* * *
Почти черное небо чужого мира.
Яростное чужое солнце – ослепительный белый карлик, раза в два горячее, чем мое Солнце.
Белый песок Великой Пустыни от горизонта и до горизонта… и на девять десятых поверхности всей планеты. Если забыть о сухой "сковородочной" жаре (включать комфорт-поля охлаждения воздуха ни один соланец "на улице" ни себе, ни другим не позволит – это будет маленький удар по экосистеме планеты), то можно представить, что мы в Антарктиде. Или в Арктике. Или в Гренландии. Или где там у нас много снега и нет выраженных деталей рельефа? Пейзаж – один-в-один. Даже поземка от слабого движения воздуха есть.
Разумеется, все не так страшно – специальные костюмы из белого материала надежно защищают от высокой температуры и раскаленного сухого воздуха. Хвала Великой Пустыне, это не "сьюты" с херберовской Дюны с замкнутым водяным циклом… хотя, испарения от кожи и от дыхания, разумеется, улавливаются и хранятся в отдельных сменных резервуарах, и наружу ничего не выпускается. Члены семьи ан-Солано могут себе позволить такую роскошь, как незамкнутый цикл жизнеобеспечения… хотя, содержимое этих резервуаров потом будет бережно слито в накопители экранолетов, на которых мы сюда прилетели – вода на Солано пусть и не так драгоценна, как в первые десятилетия освоения (давно уже построены тысячекилометровые трубопроводы от полярных шапок), но и не настолько дешева, как на кислородных планетах с морями и океанами.
"Правящая верхушка" ветви Драгона-первого из семьи ан-Солано о чем-то тихонько чирикает у мангала. Да-да. У мангала. Температура "за бортом" пятьдесят градусов (благо, что воздух сухой), а наши женщины готовят китовое мясо на открытом огне! Ну, это не совсем мангал, конечно. И уж точно не совсем открытый огонь. Готовка ведется в замкнутом контуре влагоуловителя. Но китовое мясо, приготовленное в таком сухом воздухе, это будет м-м-м…
"Электорат", представленный Драгоном, мной, мужьями старших сестер и одним из друзей Клей (это она мне своего парня на "смотрины" привела, что ли?), тихонечко и не отсвечивая, валяется в удобных лежаках-раскладушках у самой границы десятиметрового тента, защищающего нас от прямых солнечных лучей. Просто так валяемся. Молча. Любуемся пустыней.
Любой здравомыслящий человек покрутит пальцем у виска – на что там любоваться-то? Белый низ – черно-синий верх. Всё. А вот лично мне нравится. И Лима с ее волшебной медициной тут не причем. Может, в прошлой жизни Анатолий Кречет был каким-нибудь бедуином? Может, дух Кейдана ан-Солано частично переселился в новое вместилище-тело, так похожее на его прежнее до полной, чуть ли не генетической (а вот тут – спасибо моему замечательному доктору) идентичности? А может, раньше, в другой жизни, еще до Анатолия Кречет, я все-таки был фременом и бороздил просторы Дюны во славу Муаддиба?
Тяжелее всего сейчас, конечно, Груйму – мужу средней сестры, Лирики. Он – с Сервана, обычной кислородной планеты с очень умеренным, по сравнению с Солано, климатом. Ну, да он знал, на что шел, когда на соланке женился. Высокие доходы, которые молва приписывает соланцам (и для большинства соланцев эти доходы – правда), достаются очень непросто – дейтан приходится буквально выжимать из почти мертвого Солано-6.
Но тяжело ему даже не из-за высокой температуры. Внутри таких дорогих костюмов, как наши, достаточно комфортно. Тяжело ему из-за некоторых национальных заскоков соланцев. Вот, например, такое "бессмысленное", на взгляд непосвященного, занятие – созерцание Великой Пустыни.
Как японцы какие-нибудь, втыкающие на свои сакуры, ирисы и хризантемы. Только мы, соланцы, втыкаем на "синий верх, белый низ" Великой Пустыни. Но зато – в любое время года!
Вообще-то, согласен, это – та еще пытка для пришлого. Вот Груйм, бедняга, и пытался как-то с этим бороться.
Порывался рассказать нам о красотах Сервана. Чудак – рассказывать такое соланцам, обожающим свою Великую Пустыню. Вежливо послушали. Вежливо покивали.
Потом он рассказал пару анекдотов. Над одним вежливо и тихо (Пустыня не терпит ора) посмеялись. А вот второй анекдот предпочли не замечать – анекдоты про Императрицу у законопослушных подданных – неожиданно – не в чести. Загреметь на поселение от политических анекдотов не загремишь, конечно, но некоторые проблемы поиметь можно. Да и не замечены соланцы в оппозиции к Ее Величеству.
Дурак он.
Он попытался припомнить что-то из веселых времен своего ученичества в каком-то университете… Надо быть идиотом, чтобы рассказывать соланцам о том, как в пьяном угаре с друзьями угнал катер у планетарной полиции. У соланцев есть небольшой бзик (небольшой, на фоне остальных) на выполнении инструкций и правил. И считается особенно неприличным (именно, неприличным!) нарушать их под действием алкоголя. А уж упиваться до такого состояния, чтобы терять над собой контроль и нарушать Закон… А уж хвастаться этим…
Мы, соланцы, за умеренное и осторожное потребление алкоголя!
О чем я, на правах шурина, был вынужден ему напомнить. Тихо и мягко, чтобы не нарушать очарования Великой Пустыни. И без наезда – процесс созерцания Пустыни не располагает к спорам.
Груйм смущенно кашлянул и согласился, что да – неумеренное питие есть грех…
Я ж говорю: дурачок. Соланец-мужчина в таких случаях помрачнеет, задвигает желваками и отвернется с хмыканьем и фырканьем. Или сделает вид, что проигнорировал нравоучение. Вот так вот выглядит выражение согласия мужчины по-солански в споре с другим яйценосцем. А вот как Груйм признавать мою правоту, когда я построил фразы так, чтобы ему ни с чем не потребовалось соглашаться и таким образом сохранить лицо – так уважающий себя соланец делать не станет.
Лирика обеспокоенно посмотрела в нашу сторону. Прости, сестренка, но ничем помочь не могу – отец Драгон потом наедине вскользь поинтересуется у сына Кейдана мнением об избранниках его дочерей, и тому придется свое мнение высказать. Тем более, что после таких выкрутасов никакого другого мнения, кроме отрицательного, у соланца быть не может, и Кейдан не сможет сказать, что Груйм – классный парень и будет очень полезен семье ан-Солано – свидетелем невоспитанности (ну, с точки зрения соланца) жениха Лирики был не только я один.
Но Груйм и правда дурак – чего стоит хотя бы этот анекдот…
Женщины зашушукались с еще большей интенсивностью.
Рядом тихо шелестит радио. Да, самое обычное радио! Судя по тому, что мы отлетели километров на пятьсот от купола Лита-ни-Кора – одного из "семейных городов" ан-Солано – но при этом вполне уверенно принимаем его радиостанцию, вещание ведется на длинных волнах.
Пока транслируется тихая музыка без слов, до безобразия похожая на помесь восточной и китайской, часто перемежаемая четверостишиями из Книги Великой Пустыни и короткими прогнозами погоды на ближайшие часы в тысячекилометровой зоне вокруг Лита-ни-Кора. Однако, в случае, если служба наблюдения за атмосферой засечет начало песчаной бури, громкость автоматически увеличится, тут же заиграет какой-нибудь бодренький марш и пройдет тревожное сообщение. Разумеется, сообщение будет тут же дублировано на ИБК всех, находящихся в округе. Но радио – это традиция.
Кстати, на Солано канал, ЦЕЛИКОМ посвященный прогнозу погоды, самый популярный!
А соланцев сами "имперцы" считают оригиналами и чудаками. Например, наши экранолеты…
Во-первых, как поступил бы обычный "имперец" при необходимости устроить для небольшой компании пикник в пустыне (ну, допустим для простоты, что это не совсем здоровые психически "имперцы"). Взял бы ОДИН большой транспорт и отправился бы в пустыню. Но – нет – соланец так поступать не будет. Если в "посиделках" участвует более трех человек, то будет взято НЕСКОЛЬКО транспортных средств. Ну, а вдруг сломается? Вдруг, что-то случится? Вдруг, в случае начала бури придется вытаскивать тех, у кого сломался? И пасует перед соланцем-ортодоксом слепая вера остальных имперцев в безотказность техники.
Во-вторых, модели экранолетов. С одной стороны, модель – одна из самых дешевых и простых. Это чтобы было не жалко бросить в пустыне в случае форс-мажора и потом не откапывать из-под толщи песка. С другой стороны – экранолеты нештатно оборудованы двигателями, способными подбросить машину в стратосферу для преодоления фронта песчаной бури. Про усиленную конструкцию, дополнительные генераторы полей, самые обычные парашюты (!) и прочем-прочем, упоминать не будем. На борту двух из четырех наших экранолетов, кстати, есть гусеничные вездеходы – вдруг придется выбираться по поверхности.
Перестраховщики.
Почувствовав в воздухе некоторое напряжение, отец покопался в кофре и поставил на раскладной столик (вот, кстати – раскладной столик, никаких трансформеров и "техномагии" – потому что так надежнее) тяжелую бутыль с темно-красной маслянистой жидкостью. Литра на два. Местный коньяк. Считается национальным напитком. И не надо смеяться – на местных гидропонных фермах выращивается вкуснейший виноград! Правда, на экспорт ни сам виноград, ни виноматериал из него не идет – самим едва хватает.
Звяканье стеклянной посуды о столик не осталось незамеченным. "Электорат" тут же оказался под прицелом зеленоглазых дальномеров башен орудий главного калибра "Правящей верхушки". "Правящая верхушка" сосчитала бокалы на столике – всего пять. Было высказано возмущение несознательностью "электората". В темных мрачных застенках мужской совести была оперативно отыскана совесть, освобождена из пыточных и тут же реанимирована с пугающей легкостью. И вот – количество бокалов на столе уже доведено до девяти. Под тяжелый вздох мужской части – "живительной влаги" и так немного, а тут еще и "юбки" пролезли!
Плеснули на самое донышко. Быстро залпом выпили. Груйм попытался выпендриться, покатав жидкость по бокалу и понюхав ее (даже зачем-то попытался погреть напиток в ладони), но после шипения Лирики (и, наверно, через ИБК она быстро ему объяснила, что при такой атмосфере спирт испаряется очень быстро) перестал маяться дурью… временно.
Нет, не понимаю я вкус коньяка. Ни будучи землянином, ни сейчас. И, судя по подробному досье, Кей ан-Солано тоже к этому напитку относился без энтузиазма. Одна надежда, что с возрастом это пройдет. А то умру молодым и не успею распробовать… будет обидно.
Вот, кстати, хороший будет сувенир для моего инструктора Сидано Лимрозо – бутылочка соланского коньяка. Пустыню-то он терпеть не может (видимо, что-то с ней связано у него… личное), а вот коньячок местный уважает. И коммандер Нерон не откажется от такого подарка, как настоящий соланский коньяк. Разумеется, надо будет растрясти семейные запасы, а не покупать ту дрянь, что предлагается туристам.
Поцокали языками, одобрили цвет-запах-вкус-послевкусие коньяка, различными невербальными методами выразили восхищение напитком двадцатилетней (ого!) выдержки. Вежливость. Ну, хоть тут говорливость Груйма была уместна. Или Лирика через ИБК подсказала. И, не исключено, что кому-то из них коньяк, действительно, понравился.
Хорошо. Расслабон. Нега. Блаженство. Горьковато-сладко-терпкий вкус на языке, чуть поплывшая голова, и пустыня-пустыня-пустыня до самого горизонта…
Наверно, слишком я расслабился, так как тут же не замедлил вылезти поруч… язва Клей:
– Кей! Да ты не беспокойся, вы с ней обязательно помиритесь!
Да упаси бог, чтобы я со своим Кошмаром мирился!!! Канарейка малолетняя, все настроение мне испоганила!
Видимо, что-то мелькнуло в моих глазах, потому что Клей сделала вид, что испугалась и с визгом и хохотом вылетела из-под тента. Вот визжать и хохотать женщинам и детям в Пустыне – сколько душе угодно! Сам Дух Пустыни велел – в Книге об этом записано.
Одного взгляда на парня, что привела с собой младшая сестра – обычного соланца, сверстника Клей – оказалось достаточно. Парень едва заметно кивнул, поднялся из-за стола, подхватил два посоха-пустынника (портативная палатка, сигналка, конденсатор для сбора влаги, сканер для поиска органики… это на случай завала песком) и легкой походкой чуть вразвалочку, устремился следом за развеселившейся оторвой, спрятавшейся за одним из катеров.
– Присмотри там за ней, и скажи, чтоб в ближайший час я ее не видел.
Взгляд полный благодарности. И кулак к сердцу прижал: "присмотреть за сестрой" – это, собственно, и есть "братское одобрение". Насколько я понимаю, в ближайшее время они под тентом не появятся – будут совершать романтическую прогулку по пустыне, отмечать помолвку… если у Клей, вообще, было такое намерение.
Драгон насмешливо-одобрительно крякнул, а я заметил:
– Ну, а что? Минус два. Нам Дух Пустыни больше влаги оставит. – И показал глазами на бутыль с коньяком.
– Велик Дух Пустыни! – Вразнобой отреагировала соланская часть общества и тихо рассмеялась. Мрачный юмор про уменьшение количество едоков тут все еще в ходу.
* * *
Отец перехватил меня на стоянке семейного транспорта. Я колебался между «ватрушкой» «Слизера» и очень похожего на напольные весы «Крамка». С одной стороны, «Слизер» был очень похож на тот летак, на котором по Татуину рассекали Оби-Ван и Скайвокер. С другой стороны, «Крамка» был малогабаритен и на нем можно было передвигаться внутри больших помещений торговых центров – что-то вроде летающей доски из «Назад в будущее». Победил здравый смысл – для использования «Крамка» нужна была сноровка и хотя бы минимальный опыт, а в «Слизере» можно откинуться в удобном кресле и поплевывать в набегающий ветер.
– Как тебе новые родственники, Кей?
– Ты имеешь ввиду потенциальных или уже… обретенных?
– Последних. – Усмехнулся Драгон. – Насчет Рамира ты, судя по всему, решил. Кстати, поддерживаю!
Ах, прости нас, Лирика!
– Артан – ничего так парень. С ним и выпить можно без опаски, и на "серые" ярусы Купола-20 сходить. А вот Груйм… что-то мне в нем не нравится…
– Гниловат. – Как о само собой разумеющемся, пожал плечами Драгон. – Я думал, ты его прямо там порвешь.
– Не хотел портить праздник. – То ли отмазался, то ли признался я. – Хорошо ж сидели.
– Это точно. Посидели хорошо. Но от алкоголя он дурной становится. Мы с Квелли Лирике пытались объяснить, а она – в слезы… Может…?
– Разумеется, пап. Я с ней поговорю.
Он облегченно выдохнул:
– Вот и отлично! Ты куда сейчас?
– В город. Надо сувениров сослуживцам прикупить. Кстати… – Я сбросил ему инфо-пакет. – Не поможешь с этим?
Отец минуту изучал запрос, хмыкнул чуть удивленно:
– Ты же в курсе, что это незаконно? Даже хуже, чем, если б ты попытался вывезти с планеты чистый дейтан.
– В курсе, пап. Очень надо. Очень-очень…
– Со своей… хочешь помириться? – Очень осторожно спросил он.
Я только тяжко вздохнул – меня уже… задолбала эта нечаянная прозорливость новых родственников.
– Да без проблем, сына! – Он рассмеялся и хлопнул меня по плечу. – Сделаем. Для ан-Солано на Солано нет ничего невозможного! Ты проверки-то потом пройдешь?
– Пап… – Я укоризненно на него посмотрел. – Ты забываешь, что я работаю в СНАДАК! К тому же ЭТО – контрабанда только с точки зрения властей Солано. А для ан-Солано…
– … на Солано нет ничего невозможного! – Уже хором закончили мы и рассмеялись.
– О! Глянь! – Драгон ткнул пальцем.
Чахлик, застигнутый тихим возгласом, окаменел у ограждения стоянки за опорами какого-то летательного аппарата, нервно подрагивая хвостом и делая вид, что остановился просто так, и возглас Драгона тут не причем. Наконец, зачем-то подрыгивая, будто намочил, всеми четырьмя лапами, потрусил к шлюзу. По-прежнему, не оглядываясь.
"Я вас не видел – вы меня не видели. Намек поняли?"
– По девкам пошел. – С легкой завистью констатировал Драгон.
* * *
Соланцы обожают свою Пустыню.
Но с тем же пылом они любят… даже поклоняются садам и зеленым лужайкам. После сборщика дейтануса вторая самая уважаемая профессия на Солано – специалист по гидропонике. Здесь (во всяком случае, на Солано) это более обширный набор профессиональных знаний, чем просто умение на мертвом песке вырастить что-то зеленое с листочками (что, согласен, тоже круто, особенно, в условиях Солано). Во всяком случае, ландшафтный дизайн – один из таких "дополнительных" навыков для соланца– гидропониста.
Весь двадцатикилометровый Лита-ни-Коро, накрытый в несколько слоев защитными прозрачными куполами, утопает в садах и парках. Можно даже сказать, что весь Лита-ни-Коро – это огромная двадцатикилометровая оранжерея. Есть даже искусственные водоемы и в них можно купаться… хотя стоит это удовольствие очень дорого. Некоторые туристы, прилетающие на Солано, даже не покидают городских куполов – так и бродят по паркам и скверам, слушая оглушительный птичий щебет.
