Текст книги "Вечерние новости "

Автор книги: Артур Хейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

– А как насчет налогообложения в тех странах, куда ты ездишь и выполняешь какую-то работу?

– Я же телекорреспондент и потому никогда подолгу нигде не задерживаюсь, так что меня не могут прищучить налогом. В том числе и в ОНА – при условии, что я пробуду там не больше ста двадцати дней в году, а уж можешь быть уверена, что я никогда так долго там не торчу. Что же до Канады, то у меня здесь нет постоянного места жительства, даже эта квартира – не моя. Это гнездышко, как мы оба с тобой знаем, Вив, принадлежит исключительно тебе… – И, помолчав, добавил:

– Важно только не плутовать – уклоняться от уплаты налога не только противозаконно, но и глупо, да и не стоит рисковать. Потому что, когда человек увиливает, это уже другое дело… – Он запнулся. – Постой! У меня тут кое-что есть.

Партридж достал бумажник и извлек из него сложенную замусоленную вырезку из газеты.

– Это выдержка из решения, принятого судьей Лернедом Хэндом, одним из величайших американских знатоков юриспруденции, в тридцать четвертом году. Многие судьи с тех пор опирались на это решение. – И он прочел:

– “Любой человек может так устроить свои дела, чтобы как можно меньше платить налог, – вовсе не обязательно стремиться обогатить казну; даже из соображений патриотического долга нет нужды увеличивать сумму своего налога”.

– Я понимаю, почему тебе завидуют, – сказала Вивиен. – А есть еще на телевидении люди, которые поступают так же?

– Ты бы удивилась, если б узнала, сколько таких. Возможность не платить налоги является одной из причин, объясняющих, почему канадцы любят работать за границей для американских радио– и телестанций.

Он, правда, не упомянул о других причинах – в том числе об американской шкале оплаты, которая значительно выше канадской. А главное – то, что работа на американской станции престижна, ибо ты находишься в самом центре мировых событий.

Американские же станции, со своей стороны, рады иметь канадских корреспондентов, ибо они поступают к ним, уже хорошо натасканные работой на Си-би-си и Си-ти-ви. А кроме того, на радио– и телестанциях уже поняли, что американским слушателям и зрителям нравится канадский акцент, – этим объяснялась популярность многих журналистов, работавших с новостями: Питера Дженнингса, Роберта Макнила, Морли Сэйфера, Аллена Пицци, Барри Дансмора, Питера Кента, Джона Блэкстоуна, Хилари Баукера, Гарри Партриджа и других…

Продолжая разгуливать по квартире, Партридж обнаружил на серванте билеты на завтрашний концерт моцартовской музыки. Он знал, что получит удовольствие от концерта, и снова мысленно поблагодарил Вивиен за то, что она помнит его вкусы.

Он был также благодарен судьбе за то, что ему предстоят три недели отпуска – бездумного ничегонеделания, как он считал.

Глава 11

Каждый четверг Джессика утром отправлялась за покупками. Узнав об этом, Энгус решил поехать с ней. И Никки, у которого не было занятий в школе, попросил, чтобы его тоже взяли вместе с дедушкой.

– А разве тебе не надо упражняться на рояле? – спросила Джессика.

– Да, мам. Но я могу ведь поиграть и позже. У меня еще будет время.

Джессика, зная, что Никки очень добросовестный мальчик – он просиживал иногда за роялем по шесть часов в день, – не стала возражать.

Они втроем выехали из дома на “вольво-универсале” Джессики незадолго до 11 часов, то есть через час с четвертью после отъезда Кроуфорда. Утро было чудесное, деревья стояли в золотом убранстве осени, и на водах залива блестело солнце.

Флоренс, служанка, приходившая на день к Слоунам, видела из окна, как троица отъехала. Видела она и то, как из боковой улочки выехала машина и последовала за “вольво”. В тот момент она не придала этому значения.

Джессика по обыкновению остановилась у супермаркета на Чэтсуорс-авеню. Она поставила свою “вольво” на стоянку и вместе с Энгусом и Никки вошла в магазин.

Колумбийцы Хулио и Карлос, следовавшие на почтительном расстоянии за “универсалом” на своем “шевроле”, наблюдали за ними. Карлос, уже сообщивший об отъезде Джессики из дома по радиотелефону, передал теперь, что “три пакета находятся в контейнере номер один”.

На этот раз за рулем сидел Хулио, и он не стал сворачивать на площадку для стоянки машин, а вел наблюдение с улицы. Карлос же, следуя указаниям Мигеля, пошел в супермаркет. В противоположность предшествовавшим дням, когда он был одет весьма небрежно, сегодня на нем был аккуратный темный костюм и галстук.

Увидев, что Карлос на месте, Хулио погнал “шевроле” – на случай, если их приметили, – в Хакенсак.

***

Первые два телефонных сообщения Мигель принял в пикапе “ниссан”, стоявшем неподалеку от ларчмонтского вокзала. Здесь пикап был окружен машинами, которые оставляли те, кто ездил в Нью-Йорк на службу, и никому не мог броситься в глаза. С Мигелем находились Луис, Рафаэль и Баудельо – правда, ни одного из четверых не было видно, так как боковые и задние стекла машины были прикрыты тонкими затемненными пластмассовыми шторками. За рулем пикапа сидел Луис, славившийся своей шоферской лихостью.

Когда стало известно, что из дома Слоуна выехали трое, Рафаэль воскликнул:

– Ай! Значит, el viejo с ними. Он может нам помешать.

– Тогда мы уберем старого пердуна, – сказал Луис. И дотронулся до бугра под своей замшевой курткой. – Одной пули хватит.

– Будь любезен следовать приказам, которые тебе дают, – рявкнул на него Мигель. – Ничего не делать без моего разрешения.

Он уже заметил, что Рафаэль и Луис все время агрессивно настроены и, подобно тлеющему под пеплом огню, готовы в любой момент взорваться. Рафаэль, отличавшийся могучим телосложением, был некоторое время профессиональным боксером, и с той поры у него остались заметные шрамы. Луис же прошел службу в колумбийской армии – это была суровая, жестокая школа.

Злобность, свойственная этой паре, еще пригодится, но пока ее следовало всячески укрощать.

Мигель уже думал о том, что появление третьего человека может многое осложнить, их давно задуманный план предусматривал только жену Слоуна и мальчишку. Именно они – а не Кроуфорд Слоун – были предметом интереса “Сендеро луминосо” и “Медельинского картеля”. Этих двоих следовало схватить и держать в качестве заложников, а что за них просить – пока еще не решили.

Но теперь возник вопрос, как быть со стариком. Убить его, как предлагал Луис, было бы легко, но тогда могут возникнуть другие проблемы. Мигель решил, что не станет об этом думать до критического момента, который был уже не за горами.

В одном им повезло. Баба и мальчишка были вместе. За время тщательного наблюдения они выяснили, что жена Слоуна всегда ездит за покупками в четверг утром. Мигель знал также, что у мальчишки сегодня нет занятий в школе. Карлос позвонил по телефону в школу на Чэтсуорс-авеню, куда ходил Николае, и, представившись родственником, получил нужную информацию. Мигель и его команда не знали только, как взять одновременно жену Слоуна и мальчишку. А теперь, сами того не ведая, они решили эту проблему за Мигеля.

Когда Карлос позвонил второй раз и сообщил, что все трое Слоунов зашли в супермаркет, Мигель кивнул Луису:

– О'кей! Поехали!

Луис включил мотор. Остановятся они теперь лишь на площадке для машин возле магазина.

Во время пути Мигель повернулся и посмотрел на Баудельо, продолжавшего внушать ему беспокойство.

Баудельо не было еще и шестидесяти, но выглядел он на двадцать лет старше. Тощий, с квадратной челюстью, нездоровым цветом лица и обвислыми седыми усами, которые он почти никогда не стриг, Баудельо напоминал ходячее привидение. Он был в свое время врачом-анестезиологом, практиковавшим в Бостоне, и пил. Пил он по-прежнему, но уже не был врачом – во всяком случае официально. Лет десять назад Баудельо лишили права заниматься медициной после того, как он под пьяную руку дал пациенту перед операцией слишком большую дозу наркоза. С ним такое и раньше бывало, и коллеги выгораживали его, но в данном случае пациент умер, и мимо этого пройти было уже нельзя.

Будущего в Штатах у него не было, к тому же не было ни родных, ни детей. Даже жена ушла от него. Раньше он несколько раз бывал в Колумбии и, за неимением лучшего, решил поселиться там. Через некоторое время он обнаружил, что может использовать свои изрядные медицинские способности для всяких темных, порой даже преступных дел, не вызывая подозрений. Капризничать ему не приходилось, и он соглашался на все, что предлагали. Он читал медицинские журналы и благодаря этому был в курсе современных достижений по своей специальности. Потому-то “Медельинский картель”, на который он и раньше работал, выбрал его для выполнения задания.

Все это было заранее сообщено Мигелю, причем его предупредили, что во время задания Баудельо нельзя и близко подпускать к алкоголю. А чтобы бывший врач не забывал о запрете, он должен принимать ежедневно по таблетке антабуса. Человек, выпивший вина после принятия антабуса, тяжело болеет потом, что было хорошо известно Баудельо.

Поскольку алкоголики склонны потихоньку выплевывать таблетку, Мигеля предупредили, чтобы он следил за этим: Баудельо должен проглатывать антабус. Мигель соблюдал инструкции, но удовольствия ему это не доставляло. Времени на выполнение задания у него было сравнительно мало, а дел множество, и он вполне мог бы обойтись без того, чтобы быть еще и “нянькой”.

Учитывая склонность Баудельо к выпивке, Мигель решил не доверять ему оружия. Таким образом, Баудельо был единственным невооруженным участником операции.

Сейчас, поглядев исподтишка на Баудельо, Мигель спросил:

– Ты готов? Ты понял, как надо действовать? Бывший врач кивнул. Профессиональная гордость на время вернулась к нему. И, глядя Мигелю прямо в глаза, он сказал:

– Я знаю в точности, что надо делать. Когда наступит срок, можешь на меня положиться и заниматься тем, чем тебе следует.

Это лишь отчасти успокоило Мигеля. Но перед ними был супермаркет, и Мигель отвернулся от бывшего врача.

Карлос видел, как подъехал пикап. На стоянке было немного машин, и удалось встать рядом с “универсалом” Джессики. Проследив за этим, Карлос вошел в магазин.

***

А тем временем Джессика, указав на свою уже наполненную тележку, сказала Энгусу:

– Если вам еще чего-то хочется, берите и кладите.

– Дед любит икру, – заявил Никки.

– Мне бы следовало об этом вспомнить, – сказала Джессика. – Давайте возьмем.

Они прошли в гастрономический отдел и обнаружили там большой выбор икры. Энгус, посмотрев на цены, сказал:

– До чего же дорого – просто ужас.

– А вы имеете представление о том, сколько зарабатывает ваш сын? – тихо спросила Джессика. Старик улыбнулся и так же тихо произнес:

– Я где-то читал, что около трех миллионов долларов в год.

– Приблизительно. – Джессика рассмеялась: ей всегда было хорошо с Энгусом. – Так швырнем немножко на ветер. – И она указала на банку белужьей икры, стоившую 199,95 доллара. – Полакомимся сегодня перед ужином – в виде закуски к коктейлям.

В этот момент Джессика заметила худощавого, хорошо одетого молодого человека, который подошел к стоявшей неподалеку покупательнице. Он ее о чем-то спросил. Женщина отрицательно покачала головой. Молодой человек подошел к другой покупательнице. Снова спросил и снова получил отрицательный ответ. Заинтригованная Джессика не спускала глаз с молодого человека, а он направился к ней.

– Извините, мэм, – сказал Карлос. – Я ищу одного человека. – Все это время он не упускал из виду Джессику, но намеренно не подходил к ней и старался так встать, чтобы она видела, как он разговаривает с другими людьми.

Джессика заметила его испанский акцент, но в Нью-Йорке это не редкость. Ей показалось также, что у говорившего был уж очень холодный, жесткий взгляд, но в конце концов, какое ей до него дело.

– Да? – сказала она.

– Некую миссис Кроуфорд Слоун. Джессика вздрогнула.

– Я миссис Слоун.

– Ох, мэм, у меня для вас скверная новость. – Лицо у Карлоса было серьезное: он хорошо играл свою роль. – Ваш муж попал в аварию. Он тяжело ранен. “Скорая помощь” отвезла его в Докторскую клинику. Меня послали за вами, чтоб туда отвезти. Горничная у вас дома сказала мне, что вы поехали сюда.

Джессика охнула и помертвела. Рука ее инстинктивно схватилась за горло. Подошедший Никки, услышав последние фразы, стоял как громом пораженный.

Энгус, которого тоже потрясла эта весть, первым пришел в себя.

– Джесси, оставь все это, – сказал он, указывая на покупки. – Поехали.

– Что-то случилось с папой, да? – спросил Никки.

– К сожалению, да, – с серьезной миной ответил Карлос.

– Да, дорогой, – сказала Джессика, обнимая Никки. – Сейчас мы поедем к нему.

– Прошу вас, следуйте за мной, миссис Слоун, – сказал Карлос.

Джессика и Никки, все еще ошарашенные страшной вестью, быстро направились вместе с молодым человеком в коричневом костюме к главному выходу из магазина. Энгус шел следом. Что-то смутило его, но он не мог уловить, что именно.

Выйдя на автостоянку, Карлос пошел вперед, к пикапу “ниссан”, стоявшему рядом с “вольво”. Обе дверцы его со стороны “вольво” были открыты. Карлос увидел, что за рулем “ниссана” сидит Луис и мотор работает. Человеком, смутно просматривавшимся в глубине, очевидно, был Баудельо. Рафаэля и Мигеля видно не было.

Остановившись возле “ниссана”, Карлос сказал:

– Мы поедем на этой машине, мэм. Это будет…

– Нет, нет! – воскликнула, волнуясь, Джессика и стала шарить в сумке в поисках ключа от машины. – Я поеду в своей машине. Я знаю, где находится Докторская клиника.,.

Карлос встал между “вольво” и Джессикой. Схватив ее за локоть, он сказал:

– Мы предпочитаем, мэм…

Джессика попыталась высвободить руку, но Карлос лишь крепче сжал ее и подтолкнул к пикапу.

– Это еще что такое? Прекратите! – возмутилась Джессика. Впервые мысль ее вышла за пределы страшной вести.

А Энгус, находившийся немного позади, вдруг понял, что его смутило. Этот странный молодой человек сказал в магазине: “Он тяжело ранен. “Скорая помощь” отвезла его в Докторскую больницу”.

Но а эту больницу не принимают пострадавших от аварий. Энгус случайно узнал об этом, когда несколько месяцев назад посещал в этой больнице своего старого товарища, бывшего летчика. Докторская больница, большая и широко известная клиника, находилась рядом с резиденцией мэра, по пути Кроуфорда на работу. Но людей, попавших в аварию, везут в нью-йоркскую больницу, что в нескольких кварталах южнее… Это знают все шоферы “скорой помощи”…

Значит, этот парень врет! И его появление в магазине подстроено! Да и то, что происходило сейчас, выглядело странно. Из-за пикапа вышли двое – их вид совсем не понравился Энгусу. Один из них, здоровенный детина, вместе с тем, который подошел к ним в магазине, стал заталкивать Джессику в фургон! Николае стоял чуть позади.

Энгус крикнул:

– Джессика, не садись туда! Никки, беги! Позови… Он так и не докончил фразы. Рукоятка пистолета с силой опустилась ему на голову. Энгус почувствовал резкую боль, все вокруг завертелось, и он без сознания рухнул на землю. А Луис, мгновенно выскочивший из машины и ударивший его, тем временем сгреб в охапку Никки.

– Помогите! Кто-нибудь.., пожалуйста.., помогите! – закричала Джессика.

Рафаэль, помогавший Карлосу справиться с Джессикой, закрыл ей рот своей лапищей, а другой рукой втолкнул в пикап. Затем прыгнул туда сам и скрутил ее, она кричала и отбивалась. Глаза у Джессики были дикие. Рафаэль рявкнул на Баудельо:

– Apurate! <Поспеши же! (исп.)>

Бывший врач достал из своей медицинской сумки марлевый тампон, только что пропитанный этилхлоридом. Он приложил марлю к носу и ко рту Джессики и подержал. Глаза ее тотчас закрылись, тело обмякло, и она потеряла сознание. Баудельо удовлетворенно вздохнул, хоть и знал, что этилхлорид будет действовать всего пять минут.

Теперь и Николаев, как он ни упирался, втащили в пикап. Карлос держал его, и Баудельо сделал ему укол.

Затем, взяв ножницы, он быстро разрезал рукав платья Джессики и ввел ей в предплечье шприц. Это был мидазолам, сильнодействующее снотворное, благодаря которому Джессика будет находиться без сознания по крайней мере час. Такой же укол он сделал и мальчику.

Тем временем Мигель подтащил к пикапу лежавшего без сознания Энгуса. Рафаэль спрыгнул на землю и выдернул из-за пояса пистолет-автомат.

– Дай я его прикончу! – сказал он Мигелю, сбросив предохранитель.

– Нет, не здесь!

Вся операция по захвату бабы и мальчишки прошла поразительно быстро – она заняла не больше минуты. К изумлению Мигеля, никто, казалось, не видел, что произошло. Во-первых, их прикрывали две машины, а кроме того, по счастью, никто не проходил мимо. Мигель, Карлос, Рафаэль и Луис – все были вооружены. К тому же в пикапе был автомат на случай, если придется с боем отрываться со стоянки. Сейчас было ясно, что пробиваться не придется и что они сумеют намного опередить любого преследователя. Но если оставить тут старика, – а из раны на голове у него обильно текла кровь, – сразу забьют тревогу. Мигель принял решение и приказал:

– Помоги-ка мне погрузить его.

Несколько секунд – и дело было сделано. Затем Мигель сам залез в пикап и, уже закрывая боковую дверь, увидел, что ошибся: без свидетелей не обошлось. Ярдах в двадцати от них, между двух машин, стояла, опершись на палку, седая пожилая женщина и смотрела на них. Вид у нее был растерянный и озадаченный.

Когда Луис стал выруливать машину, женщину заметил и Рафаэль. Он быстро схватил “беретту” и прицелился через заднее окно.

– Нет! – рявкнул на него Мигель.

Плевать на старуху – лучше все-таки удрать, пока не поднялась тревога. Оттолкнув в сторону Рафаэля, Мигель весело крикнул:

– Не пугайтесь. Это мы снимаем кино.

Он заметил, как с облегчением заулыбалась женщина. Они выехали со стоянки, а вскоре и из Ларчмонта. Луис умело вел машину, и через пять минут они уже были на шоссе 95, пересекающем Новую Англию, и мчались на юг.

Глава 12

Было время, когда Присцилла Ри славилась в Ларчмонте своим острым умом. Она была школьной учительницей и вбивала в головы нескольких поколений юнцов основы извлечения квадратного корня и решение уравнений с алгебраическими величинами, делая из этого что-то вроде поисков Священного Грааля. Присцилла прививала им также чувство гражданской ответственности и учила никогда не уклоняться от выполнения своего долга.

Но все это было давно – до того, как Присцилла вышла на пенсию пятнадцать лет назад, – а потом возраст и болезни сломили ее тело, притупили мозг. Теперь она поседела, стала совсем хрупкой и медленно передвигалась, опираясь на палочку, а о своих мыслительных способностях с отвращением говорила, что голова у нее работает “со скоростью трехногого осла, поднимающегося в гору”.

Тем не менее сейчас Присцилла мобилизовала все свои мыслительные способности.

Она видела, как двух людей – женщину и мальчика – сажали в такой маленький как бы автобусик явно против их воли. Они, несомненно, сопротивлялись, и Присцилле показалось, что она слышала, как женщина что-то крикнула, хотя на этот счет она не была уверена, так как слух у нее тоже сдал, как и все остальное. Затем в ту же машину втащили мужчину, который, похоже, был без сознания и притом ранен.

Она, естественно, встревожилась, но тревога ее улеглась, когда ей крикнули, что это снимают кино. Ничего тут не скажешь. Киношников и телевизионщиков нынче можно встретить повсюду: они снимают на натуре и даже берут прямо на улице интервью для теленовостей.

Но лишь только микроавтобус уехал, Присцилла посмотрела вокруг в поисках камер и операторов и никого не обнаружила. Она рассудила вполне здраво, что не могла же киногруппа так быстро исчезнуть, если она вообще была.

Впрочем, ни к чему ей волноваться – вполне возможно, что в голове у нее все перепуталось, как уже бывало не раз. Самое разумное, сказала она себе, пойти в магазин, сделать нужные покупки и заниматься своим делом. Но ведь она всю жизнь следовала принципу не уклоняться от ответственности, а потому и сейчас не должна так поступать. Как бы ей хотелось с кем-то посоветоваться, и тут она увидела Эрику Маклин, одну из своих бывших учениц, тоже направлявшуюся в супермаркет.

Эрика, уже ставшая мамашей, спешила; тем не менее она приостановилась и любезно осведомилась:

– Как поживаете, мисс Ри? (Никому из бывших учеников и в голову не приходило обращаться к мисс Ри по имени.) – Да вот что-то я в растерянности, дорогая, – ответила Присцилла.

– Почему, мисс Ри?

– Я что-то видела… Правда, не уверена, что видела именно то. Мне бы хотелось знать, что ты на это скажешь. – И Присцилла описала сцену, отчетливо запечатлевшуюся в ее мозгу.

– И вы уверены, что никакой киногруппы не было?

– Я, во всяком случае, никого не видела. А ты видела, когда шла сюда?

– Нет. – Эрика Маклин вздохнула про себя. Она нимало не сомневалась, что милой старенькой Присцилле все это привиделось, а ей, Эрике, просто не повезло, что она в этот момент попалась Присцилле на пути и та ее заарканила. Но не может же она взять и распрощаться со старой гусыней – она все-таки искренне любит старушку, поэтому надо забыть, что она торопится, и попытаться успокоить Присциллу.

– Где же это все случилось? – спросила Эрика.

– Да вон там. – И Присцилла указала на пустое место рядом с “универсалом” Джессики. Они обе направились туда. – Вот тут! – сказала Присцилла. – Это случилось как раз тут.

Эрика огляделась вокруг. Она ничего не ожидала увидеть – и не увидела. Но, уже поворачиваясь, чтобы уйти, вдруг заметила на земле несколько лужиц. На черном покрытии площадки жидкость казалась темно-коричневой. По всей вероятности, масло. А может быть, нет? Эрика из любопытства нагнулась и дотронулась до лужицы. А через секунду уже с ужасом смотрела на свои пальцы. Они были, бесспорно, в крови, притом еще теплой.

***

В полицейском управлении Ларчмонта, в небольшом, но хорошо натасканном подразделении, утро прошло тихо. Дежурный сидел в своей стеклянной будке, потягивал кофе и просматривал местную газету “Саунд-Вью ньюс”, когда зазвонил телефон – звонили из автомата на углу Бостон-Пост-роуд, находившегося в полуквартале от супермаркета.

Сначала говорила Эрика Маклин. Представившись, она сказала:

– Со мной тут рядом дама – мисс Присцилла Ри…

– Я знаю мисс Ри, – сказал дежурный.

– Так вот, ей кажется, что она видела, как было совершено преступление, по всей вероятности, похищение. Я хотела бы, чтобы вы поговорили с ней.

– Мы поступим иначе, – сказал дежурный. – Я вышлю нашего сотрудника с патрульной машиной, и вы все ему расскажете. Где вы находитесь, леди?

– Мы возле супермаркета.

– Стойте там, пожалуйста. К вам подъедут через две-три минуты.

Дежурный офицер произнес в радиомикрофон:

– Центр – машине четыреста двадцать три. Поезжайте к супермаркету. Расспросите миссис Маклин и мисс Ри, которые ждут вас у входа. Код – единица.

В ответ прозвучало:

– Четыреста двадцать третий – Центру. Десять – ноль – четыре.

С тех пор как пикап с Джессикой, Николасом и Энгусом выехал с площадки для машин перед супермаркетом, прошло одиннадцать минут.

***

Молодой полицейский по имени Дженсен внимательно выслушал Присциллу Ри, которая во второй раз рассказывала уже более уверенно. Она даже вспомнила две дополнительные подробности: цвет так называемого автобусика – светло-бежевый – и то обстоятельство, что у него были затемненные стекла. Нет, она не заметила номера и даже где зарегистрирована машина – в Нью-Йорке или в каком-нибудь другом штате.

Первоначально полицейский, хотя он этого ничем не выказал, отнесся к ее рассказу скептически. Полицейские привыкли к тому, что горожане чего-то пугаются, а потом оказывается, что это сущая ерунда; подобные случаи происходили каждый день, даже в таком маленьком местечке, как Ларчмонт. Но молодой полицейский был человек добросовестный, он внимательно все выслушал и тщательно записал.

С уже гораздо большим интересом он выслушал Эрику Маклин, женщину на вид серьезную и разумную, когда она рассказала про лужицы на асфальте, производившие впечатление крови. Они вдвоем отправились это проверить. К тому времени большая часть жидкости высохла, хотя еще были влажные места, и, когда они дотронулись до жижи, пальцы оказались красными. Конечно, это еще не значило, что перед ними была человеческая кровь. Однако, решил Дженсен, рассказ старушки выглядит теперь более достоверным и требует срочного принятия мер.

Возвратясь к Присцилле, они обнаружили, что ее обступили несколько человек, хотевших узнать, что происходит. Один из мужчин вдруг сказал:

– Полисмен, я был в магазине и видел, как из дверей поспешно вышли четверо – двое мужчин, женщина и мальчик. Они так спешили, что женщина даже не взяла своих покупок. Так и оставила полную тележку.

– Я тоже их видела, – сказала женщина. – Это была миссис Слоун, жена ведущего на телевидении. Она часто приезжает сюда за покупками. Вид у нее был, когда она уходила, очень расстроенный – будто что-то случилось.

– Вот странно, – сказала другая женщина. – Какой-то мужчина подходил ко мне и спрашивал, не я ли миссис Слоун. Он и других спрашивал.

Теперь уже несколько человек говорили сразу. Полицейскому пришлось повысить голос.

– А кто-нибудь из вас видел то, что эта дама, – и он указал на Присциллу, – называет “маленьким автобусиком светло-бежевого цвета”?

– Да, я видел, – сказал мужчина, который говорил первым. – Он как раз въезжал на площадку, когда я шел к магазину. Это был пикап марки “ниссан”.

– А вы не заметили номера?

– Заметил только, что он из Нью-Джерси. О, да еще вот что – у него были затемненные стекла того типа, когда изнутри видишь, а тебя не видно.

– Стойте, стойте! – сказал полицейский. И обратился к окружающим:

– Всех, кто может еще что-то сказать, а также кто уже дал мне информацию, прошу побыть здесь. Я сейчас вернусь.

Он быстро залез в полицейскую машину, которую оставил возле супермаркета, и схватил радиотелефон.

"Машина четыреста двадцать три – Центру. Возможно, совершено похищение людей со стоянки возле универсама. Прошу помощи. Даю описание машины возможных угонщиков: пикап “ниссан”, цвет – светло-бежевый. Зарегистрирован в Нью-Джерси, номер неизвестен. Затемненные стекла. Три человека были, по всей вероятности, похищены неизвестными, приехавшими в пикапе”.

Это сообщение будет услышано всеми полицейскими машинами в Ларчмонте, равно как и в соседних Мамаронек-Таун и Мамаронек-Вилледж. Дежурный по прямому проводу автоматически поставит в известность все полицейские силы в близлежащем округе Уэстчестер, а также оповестит полицию штата Нью-Йорк, Полиция штата Нио-Джерси пока информирована не будет.

А возле супермаркета уже слышались сирены двух приближавшихся полицейских машин, которые мчались для подкрепления.

С тех пор как пикап “ниссан” выехал со стоянки, прошло почти двадцать минут.

***

Пикап “ниссан” находился милях в восьми и собирался съехать с автострады 1-95 и углубиться в лабиринт улочек Бронкса.

За это время Луис успел далеко уехать на юг от Ларчмонта. Ехал он миль на пять быстрее положенной скорости, что, впрочем, делало большинство автомобилистов, – это была хорошая скорость, но не такая, которая способна привлечь внимание дорожной полиции штата. И вот уже перед Луисом был выезд на автостраду 13, куда ему следовало свернуть. Он перевел машину в правый ряд, готовясь к повороту. И он и Мигель внимательно смотрели, нет ли сзади погони. Ничего не было.

Тем не менее, когда они съехали с автострады, Мигель рявкнул Луису:

– Да двигай же! Двигай!

Со времени отъезда из Ларчмонта Мигеля не покидала мысль, не совершил ли он ошибки, не позволив Рафаэлю убить ту старуху на стоянке. Она ведь вполне могла не поверить тому, что он сказал насчет съемок. И сейчас могла поднять тревогу. Полиции, возможно, уже даны их описания.

А Луис выжимал максимальную скорость, с какой машина могла ехать по плохо мощенным улицам Бронкса.

С тех пор как они покинули Ларчмонт, Баудельо уже несколько раз проверял, живы ли двое пленников, которым он сделал уколы, – похоже, все было нормально. По его подсчетам, мидазолам продержит женщину и мальчишку в бессознательном состоянии еще час. Если же они придут в себя раньше, Баудельо вколет им еще, хотя он предпочитал бы этого не делать – тогда придется отсрочить выполнение более сложной медицинской задачи, которую ему предстояло решать в конце поездки.

Помимо этого, он остановил кровотечение у старика я перевязал ему голову. Старик начал шевелиться и слегка постанывать. Предвидя возможные осложнения, Баудельо набрал в шприц мидазолама и сделал старику укол. Тот сразу перестал шевелиться и стонать. Баудельо понятия не имел, какая судьба ждет старика. Скорее всего Мигель пристрелит его и избавится от трупа в удобном месте – за время своей работы на “Медельинский картель” Баудельо не раз наблюдал такое. В общем, его это ничуть не волновало. Он давно перестал волноваться за жизнь других людей.

Рафаэль вытащил бурые одеяла, и они с Карлосом завернули в них женщину, мальчишку и старика – так, чтобы видны были лишь головы. Был оставлен достаточно большой угол одеяла, чтобы накрыть пленникам головы, когда их будут вытаскивать из пикапа. Карлос перевязал каждый из живых свертков веревкой, чтобы было похоже на обычный груз.

Ехали они теперь по Коннер-стрит в Бронксе – это была серая, унылая, безлюдная улица. Луис отлично знал дорогу: они дважды проезжали тут, готовясь к операции. На углу стояла заправочная станция “Тексако” – они свернули за ней направо в полупустынный промышленный район. На дороге время от времени попадались припаркованные грузовики – казалось, они давно стоят тут. А людей почти не было.

Луис остановил пикап возле длинной стены заброшенного склада. Не успел он остановиться, как стоявший на противоположной стороне фургон переехал через улицу и встал чуть впереди пикапа. Фургон фирмы “Дженерал моторе” был белого цвета с надписью “Суперхлеб”.

Дознание показало бы, что такого продукта – “суперхлеб” – не существует. Фургон был одной из шести машин, которые раздобыл Мигель вскоре после своего прибытия, записав его на несуществующий адрес. Этим фургоном время от времени пользовались также для наблюдения за Слоунами. Как ; все остальные машины, находившиеся в распоряжении группы, его несколько раз перекрашивали и меняли надпись на бортах – все это было делом рук Рафаэля. Сегодня за рулем сидела последняя из членов группы – женщина по имени Сокорро; сейчас она спрыгнула на землю и, обойдя фургон, открыла двойные задние двери.

В тот же момент дверь пикапа открылась, и живые свертки с зарытыми одеялом лицами были быстро перенесены Рафаэлем и Карлосом в фургон. Баудельо, собрав свои медицинские приспособления, последовал за ними.