Текст книги "Земная империя"

Автор книги: Артур Чарльз Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

– Например, проверка принципа Маха [28]  [28]
  Принцип Маха – утверждение, согласно которому инертные свойства каждого физического тела определяются всеми остальными физическими телами во Вселенной.


[Закрыть],– перебил Дункана все тот же самоуверенный голос.

– Да,– согласился Дункан, начиная восхищаться своим невидимым оппонентом.– Хелмер упоминает об этом. Но вернемся к «Аргусу»…

Мнемозина могла бы стать сердцевиной или ядром всей гигантской системы. А от нее, подобно иглам морского ежа, отходили бы тысячи принимающих элементов. Это позволило бы прочесывать всю Вселенную в поисках сигнала. Температура в окрестностях Мнемозины настолько низкая, что можно использовать дешевые сверхпроводники и тем самым значительно увеличить эффективность системы.

Не стану вдаваться в детали фазировки и переключения антенных «игл». Скажу лишь, что за счет электрических переключений «Аргус», оставаясь неподвижным, имел бы возможность концентрироваться на любом участке космического пространства. Все это и многое другое есть в записках Хелмера. Он усовершенствовал технологию, применяемую на «Циклопах» и других радиотелескопах.

Возможно, вы спросите: а каким образом Карл Хелмер надеялся осуществить свой грандиозный проект? Я не раз задавался этим вопросом, пока не натолкнулся на ответ. Хелмер задумал провести простой и наглядный опыт, подтверждающий справедливость его теории.

Он намеревался взять две саморазматывающиеся кабельные катушки, одинаковые по весу, с несколькими сотнями километров тонкой проволоки на каждой. Доставив их в космос, Хелмер собирался отправить катушки в противоположном направлении. Размотав всю проволоку, пустые катушки отцепили бы. Получилась бы простая дипольная антенна длиной в тысячу километров. Карл Хелмер надеялся убедить соответствующие научные структуры провести этот эксперимент, продемонстрировав его дешевизну и результативность. Затем эксперимент предполагалось усложнить: отправить уже четыре катушки под прямыми углами. Далее намечались еще более внушительные опыты…

Думаю, я рассказал вам достаточно. Об остальном судить вам самим. Я успел перенести на бумагу лишь малую часть того, что почерпнул из… из наследия Карла Хелмера. Надеюсь на ваше терпение и предлагаю вам подождать хотя бы до окoнчания юбилейных торжеств. Как вы знаете, именно этому событию я обязан своим пребыванием на Земле. Теперь, с вашего позволения, я вплотную займусь подготовкой…

– Спасибо вам, Боб, за моральную поддержку,– сказал Дункан, когда они с послом вышли на Вирджиния-авеню. Как и в прошлый раз, улица была залита ярким солнечным светом.

– По-моему, я не произнес ни слова. Сидел и слушал, затаив дыхание. Я все время надеялся, что кто-то задаст вопрос, который и сейчас не дает мне покоя.

– Что за вопрос? – с подозрением спросил Дункан.

– Как Хелмер мыслил вывернуться из всей мешанины, которую сам же сотворил?

– А-а, вот вы о чем,– разочарованно протянул Дункан. Его даже удивило, что посла могут сейчас волновать такие пустяки.– Кажется, я понимаю стратегию Карла. Четыре года нaзад мы отклонили его проект довольно простой системы для приема сверхдлинных волн. Для Титана это было непозволительной роскошью. Хелмер не стал возражать. Лишь пожал плечами и ушел. Мы и предполагать тогда не могли, что он задумал отправиться на Землю и убедить ведущих ученых, заручившись их поддержкой, он рассчитывал собрать необходимые средства. Видимо, он считал, что победителей не судят; когда его теория будет признана, ему простятся все мелкие нарушения законов. Карл наверняка знал, что рискует, но был готов рисковать во имя своей идеи.

Фаррел недоверчиво хмыкнул. Похоже, слова Дункана его не убедили.

– Я понимаю: Хелмер был вашим другом. Я не хочу говорить о нем резко. Возможно, вы считаете его научным гением. Но не будет ли справедливым называть его также и криминальным психопатом?

Слова Фаррела резанули слух Дункану, хотя доля правды в них была. Триста лет профессионалы пытались бороться с термином «психопат», но тот оказался живучим, и люди, далекие от психиатрии, продолжали так говорить. Одна из характерных особенностей психопата – моральная слепота ко всему, кроме собственных интересов. Конечно же, у Карла имелся очень убедительный аргумент, доказывающий, что его интересы направлены на всеобщее благо. Дункан не без внутреннего смущения был вынужден признать, что Макензи тоже частенько пользовались этим аргументом.

– Если в поведении Карла и были странности, в какой-то мере они – следствия морального кризиса, пережитого им пятнадцать лет назад. Однако слом не сказался на его научном мышлении. Все, о чем я рассказывал «невидимкам», подтверждает реалистичность его проекта «Аргус».

– Не сомневаюсь,– дипломатично улыбнулся Фаррел.– Но почему этот проект так важен?

– Я-то надеялся, что привел нашим невидимым друзьям вполне веские доводы,– стараясь не раздражаться, ответил ему Дункан.

«И надеюсь, что хотя бы одного из "невидимок" я убедил»,– мысленно добавил он. Самый дотошный из его собеседников наверняка был ведущим терранским радиоастрономом. Этот обязательно поймет. Пока достаточно нескольких надежных союзников. Дункан не сомневался: с этим человеком он еще встретится. С глазу на глаз. И оба будут старательно делать вид, что видятся впервые.

– Боб, я приведу вам еще один довод в пользу «Аргуса». Я не назвал его членам комитета. Сомневаюсь, чтобы и Карл задумался об этом. Он был поглощен исключительно своими делами. Представляете, чем для экономики Титана может стать этот проект? Он принесет нам миллиарды соларов и сделает нас научным центром Солнечной системы. В долгосрочной перспективе он мог бы решить наши финансовые проблемы, когда лет через пятнадцать спрос на водород начнет падать.

– Я это вполне понимаю,– сухо ответил Фаррел.– Приятно будет знать, куда утекают твои налоги. Но никакие личные пpeграды не должны мешать победоносному маршу науки. Кажется, так изъясняются газетчики?

Дункан понимающе засмеялся. Ему нравился Боб Фаррел: доброжелательный, всегда готовый помочь и тактично объяснить те или иные особенности жизни на Земле. Однако Дункан все меньше и меньше был уверен в преданности посла интересам Титана. Возможно, скоро им придется искать замену Фаррелу. К сожалению, новым послом опять станет терранец, но с этим им придется смириться. Ни один обитатель Титана не выдержит здешней жуткой гравитации.

Дункан умолчал еще об одной особенности детища Карла, которая делала проект «Аргус» жизненно важным для рода человеческого. О ней он не сказал ни Фаррелу, ни тем более членам комитета. К счастью, все соображения хранились в минисеке (Карл не доверил их своему альбому). Сделать их достоянием гласности можно будет лишь через много лет, когда проект станет научной реальностью.

В прошлом Карл нередко оказывался прав, находя ответы за пределами логики и разума. Возможно, и это его жутковатое предвидение подтвердится. А возможно, правда окажется еще необычнее и страшнее. Но в любом случае человечество обязано ее знать (не сейчас, в свое время). Такое знание способно опрокинуть все прежние представления, однако неведение еще хуже. Ибо платой за неведение может оказаться гибель человеческой цивилизации.

Стоя на улице прекрасного старинного города, купающегося в солнечных лучах и лучах исторической славы, трудно было всерьез принять рассуждения Карла, касавшиеся происхождения тех загадочных волн. Наверняка даже он до конца не принимал всерьез мысли, которые надиктовывал в свой минисек по пути на Землю…

Но и здесь его рассуждения были построены с дьявольской убедительностью, несокрушимой логикой и обладали особой силой. Даже если он и не верил в собственные умопостроения, его пророчества могут сбыться.

Голос Карла звучал под аккомпанемент корабельных шумов; иногда слышались шаги членов экипажа. Дункан представил, с каким трудом его бывший друг выискивал на грузовом корабле хотя бы относительно укромный уголок… «Одной из причин ограниченного распространения сверхдлинных волн является межзвездное поглощение. Они не смогли бы перемещаться от звезды к звезде, если бы плазменные облака не служили им своеобразными проводниками или каналами, перемещая их на большие расстояния. Следовательно, происхождение сверхдлинных волн должно быть сродни происхождению Солнечной системы…»

«Все мои расчеты указывают на источник (или источники), находящийся на расстоянии одной десятой светового года от Солнца. Это всего лишь сороковая часть пути до ближайшей от нас звезды – альфы Центавра. И тем не менее это расстояние в двести раз превышает расстояние от Солнца до Плутона… ничейное пространство, межзвездные дебри. Но именно там, в огромной невидимой скорлупе, окружающей Солнечную систему, рождаются кометы. Там хватает строительного материала для миллиона миллионов подобных странных объектов, вращающихся в холодных глубинах космоса…»

«Так что же происходит внутри гигантских облаков, состоящих из водорода, гелия и других элементов? Вряд ли там присутствуют громадные запасы энергии, но ее и требуется не так уж и много. А там, где есть материя, энергия и время, рано или поздно возникает нечто организованное…»

«Соблазнительно назвать их Звездными Бестиями. Но разве они живые? Нет, такое название лишено точности. Правильнее назвать их "организованными системами". Их размеры могут составлять от сотен до тысяч километров. Они способны жить – точнее, сохранять индивидуальную тождественность – в течение миллионов лет…»

«Только что пришла мысль. Что, если кометы, которые мы наблюдаем,– это тела умерших Звездных Бестий, отправленные к Солнцу на кремацию? А может, это тела казненных преступников? Мои рассуждения здесь до смешного антропоморфны, что ж, ничего удивительного, учитывая мою принадлежностъ к человечеству…»

«Наделены ли они разумом? Вначале нужно определить само значение слова "разум". Разумны ли муравьи? А клетки человеческого тела? Еще вопрос, достойный сумасшедшего: а вдруг все Звездные Бестии, окружающие Солнечную систему образуют некую… Сверхбестию? Интересно, знает ли она о нас? И есть ли ей дело до нас?…»

«Возможно, Солнце является для них сдерживающим фактором, как в древние времена костер отпугивал волков и саблезубых тигров. Но мы уже достаточно удалились от Солнца. Рано или поздно мы столкнемся с этими Бестиями, и чем больше мы будем знать, тем лучше…»

«И еще вопрос, о котором я даже боюсь думать. Являются ли они богами? Или же они – пожиратели богов?»

Глава 36 ДЕНЬ НЕЗАВИСИМОСТИ

ФРАГМЕНТ ИЗ БЮЛЛЕТЕНЯ КОНГРЕССА

ОТ 4 ИЮЛЯ 2276 ГОДА

Обращение почетного гостя Дункана Макензи, специального помощника президента республики Титан

Уважаемый господин спикер!

Уважаемые члены Конгресса и гости!

Прежде всего позвольте мне выразить глубокую благодарность Комитету по празднованию пятисотлетней годовщины Соединенных Штатов, щедрость которого сделала возможным мой прилет на Землю, а также правительству нынешних Соединенных Штатов. Я искренне приветствую всех вас от имени правительства и жителей Титана – крупнейшего из спутников Сатурна и самого удаленного из обитаемых миров.

Наш мир часто называют пограничным. Пятьсот лет назад здесь тоже пролегала граница – и не только географическая, но и политическая. Ваши предки, от которых вас отделяет менее двадцати поколений, создали первую в мире демократическую конституцию, которая с самого начала была реально действующей. Она продолжает действовать и поныне – не только на Земле, но на других заселенных людьми планетах. Такое создатели Конституции Соединенных Штатов вряд ли представляли себе даже в самых дерзких мечтах.

Здесь звучало немало слов о наследии, которое отцы-основатели Соединенных Штатов пятьсот лет назад оставили нам в день четвертого июля. Но не стоит забывать и о четырех предыдущих столетних годовщинах. Мне бы хотелось вкратце остановиться на каждой из них и понять, какие уроки мы можем извлечь из тех эпох.

Свое первое столетие Соединенные Штаты отмечали в 1876 году. Страна все еще залечивала раны, нанесенные разрушительной Гражданской войной. Но одновременно в тогдашней Америке закладывались основы технологической революции, которой вскоре предстояло разительно изменить Землю. И вовсе не случайно, что в год своего столетия Соединенные Штаты подарили миру изобретение, с которого по-настоящему началось завоевание пространства, вначале земного, а затем и космического.

В 1876 году Александер Грэм Белл создал первую модель телефона, пригодную для практического использования. Мы настолько привыкли принимать электронные средства связи как нечто само собой разумеющееся, что уже не в состоянии представить жизнь без них. Они стали продолжением наших чувств. Отними их у нас – и мы в буквальном смысле оглохнем и онемеем. С появлением телефона начали исчезать расстояния.

Еще через сто лет, в 1976 году, земное пространство было завоевано и начались первые шаги по завоеванию космоса. Используя крайне примитивную, по нашим представлениям, технологию, первые астронавты высадились на Луне. Хотя сейчас все историки сходятся во мнении, что проект «Аполлон» [29]  [29]
  Проект «Аполлон» – программа пилотируемых космических полетов НACA, принятая в 1961 г. с целью осуществления первой пилотируемой высадки на Луну и завершенная в 1975 г. Президент Джон Ф. Кеннеди поставил эту задачу в 1961 г., и она была решена 20 июля 1969 г. Нейлом Армстронгом и Баззом Олдрином входе миссии «Аполлон-11». В ходе пяти других проектов по программе «Аполлон» были также совершены успешные высадки астронавтов на Луну, последняя из которых состоялась в 1972 г. Эти шесть полетов пока остаются единственными фактами высадки людей на другом астрономическом объекте.


[Закрыть], считавшийся величайшим научно-техническим достижением Соединенных Штатов, был инспирирован политическими мотивами, современным людям такое кажется смехотворным и уму непостижимым. То, что полеты по программе «Аполлон» оказались технологическим тупиком, вовсе не умаляет смелых и талантливых разработок тогдашних ученых и инженеров и подвига астронавтов-первопроходцев. Однако эпоха космических полетов началась только через несколько десятилетий, когда появились более совершенные корабли с более совершенными двигателями.

Спустя еще сто лет, в 2076 году, человечество располагало тем необходимым для космических путешествий и исследования других планет. Были созданы корабли, рассчитанные на длительные полеты, усовершенствована система жизнеобеспечения. После ряда катастроф удалось создать надежный и безопасный термоядерный двигатель. Однако в то время все силы человечества были направлены на глобальную перестройку планеты, последовавшую за временем, которое историки потом назвали «эпохой потрясений». К тому же численность населения Земли значительно сократилась. Неудивительно, что колонизация других планет вызывала тогда мало энтузиазма.

И тем не менее человечество уже неотвратимо вступило на дорогу, ведущую к звездам. В двадцать первом веке поселение на Луне перешло на самообеспечение; была основана колония на Марсе и переброшен мост к Меркурию. Правда, Венера и «газовые гиганты» до сих пор сопротивляются нам, но исследовательские экспедиции посетили все крупные спутники и астероиды Солнечной системы.

К 2176 году, всего сто лет назад, значительная часть людей уже родилась не на Земле. Впервые у нас появилась гарантия: что бы ни случилось с «колыбелью человечества», наше культурное и научно-техническое наследие сохранится. Оно будет сохраняться вплоть до гибели Солнца, а возможно, и потом…

Минувшее столетие можно назвать скорее временем консолидации, чем временем новых открытий. Я горд тем, что моя родная планета играла и играет в этом процессе главную роль. Без легкодоступного водорода, добываемого из атмосферы Титана, межпланетные путешествия были бы крайне дорогостоящими.

Но перед человечеством вновь встает давний вопрос: куда теперь? Звезды по-прежнему остаются недосягаемо далекими. Наши первые межзвездные зонды, запущенные к ближайшей соседке Солнца – Проксиме Центавра, за двести лет путешествия все еще не достигли окрестностей этой звезды. Радиоастрономия существенно раздвинула границы наблюдаемой Вселенной, но пока еще ни один человек не побывал за пределами Плутона. Мы так и не высадились на далекой Персефоне, хотя в минувшее столетие располагали всем необходимым для полета туда.

Многие считают, что граница вновь закрыта. Так ли это? Подобные мнения появлялись и раньше – и всегда оказывались неверными. Сейчас мы можем лишь смеяться над пессимистами начала двадцатого века, которые сетовали, что не осталось новых миров для открытий. А в это время Годдард, Королев и фон Браун уже возились со своими первыми примитивными ракетами. И еще раньше, до открытия Колумбом пути в Новый Свет, жителям Европы казалось, что будущее никогда не сравнится по своему блеску и величию с прошлым.

Я не верю, что мы подошли к концу нашей космической истории и теперь нам остается лишь развивать и усовершенствовать жизнь на освоенных планетах. Тем не менее такая точка зрения является широко распространенной, и ее влияние ощущается повсюду. Существуют нездоровое благоговение перед прошлым и попытки воссоздать или возродить его. Сразу же добавлю: это не значит, что нужно повернуться к прошлому спиной, и наши сегодняшние торжества – лучшее тому доказательство.

Мы должны уважать прошлое, но не делать его предметом поклонения. Оглядываясь назад и вспоминая четыре столетние годовщины, стоит мысленно перенестись и вперед, Представив себе торжества будущих юбилеев. Какими они будут в 2376-м, 2476-м… наконец, в 2776-м, когда человечество будет праздновать тысячелетие Соединенных Штатов? По каким исторических вехам люди тех далеких дней будут вспоминать нас? Мы вспоминаем Соединенные Штаты прошлого по телефону Белла и проекту «Аполлон». Оставим ли мы своим потомкам нечто столь же значимое?

На всех наших планетах еще остаются проблемы, требующие решения. По-прежнему в нашем обществе существуют несчастье, болезни и даже бедность. Мы по-прежнему далеки от идеальной средневековой Утопии. Возможно, мы вообще ее не достигнем. Однако мы знаем: все эти проблемы решаемы, причем теми средствами, которыми мы уже располагаем. Никаких новых открытий и исследований нам для этого не потребуется. Но после того как мы справимся с последними бедами, доставшимися нам от прошлого, мы сможем с чистой совестью устремиться к новым задачам, которые способны бросить вызов нашему разуму и вдохновить дух.

Цивилизации нужны долгосрочные цели. Вплоть до последнего времени мы находили их внутри Солнечной системы. Теперь пора заглянуть за ее пределы. Я не говорю о пилотируемых полетах к звездам. Возможно, их время наступит лишь через несколько веков. Я имею в виду поиск внеземных цивилизаций. Какие громадные надежды возлагало на него человечество триста лет назад, когда он только начинался. Но и поныне этот поиск не дал результатов.

Все вы знаете о «Циклопах» – крупнейшем радиотелескопе Земли. Он как раз и создавался с расчетом на поиск высокоразвитых цивилизаций. «Циклопы» произвели настоящий переворот в астрономии, однако не уловили ни одного разумного послания со звезд. С каждой ложной тревогой все больше таяли наши надежды. После неудачных попыток найти «братьев по разуму» люди переставали думать о глубинах Вселенной, ограничив усилия Солнечной системой крохотным островком разумной жизни.

Так может, мы просто ищем не в тех местах? Точнее – не в тех диапазонах электромагнитных волн?

Все наши телескопы исследовали пространство в коротковолновых диапазонах: сантиметровом, метровом. А как насчет длинных и сверхдлинных волн, насчитывающих километры и даже сотни километров между своими максимумами? Частоты этих радиоволн настолько низки, что они звучали бы для нас как музыка, если бы наши уши были способны их воспринять.

Мы знаем о существовании сверхдлинных волн, однако на Земле их исследовать невозможно. В границах Солнечной системы им преграждают доступ вихри электронов, непрерывно вырывающихся с поверхности Солнца. Вселенная разговаривает с нами языком этих громадных медленных волн, но, чтобы понять ее послания, нам необходимо строить радиотелескопы за пределами влияния солнечной ионосферы, а оно по-настоящему ослабевает лишь в окрестностях Сатурна. Впервые в истории человечества такое становится возможным. Впервые появились реальные предпосылки для осуществления этого гигантского замысла.

Мы привыкли оценивать Вселенную по своим, человеческим меркам и по своим представлениям о времени. Для нас естественно иметь дело с волнами, которые не превышают размаха наших рук или кончиков пальцев. Но космос создан по иным меркам, равно как и высокоразвитые цивилизации, контакта с которыми мы ищем.

Гигантские радиоволны более сопоставимы с размерами Млечного Пути, а их вибрации, кажущиеся нам замедленными, лучше измерять по Галактическому году [30]  [30]
  Галактический год – промежуток времени, за который Солнечная система совершает один оборот вокруг центра нашей Галактики. Точное значение этого года неизвестно (оно зависит от знания скорости движения нашем системы, размеров Галактики). Галактический год составляет, по разным оценкам, от 180 до 250 млн лет. Эта мера времени обычно употребляется в научно-популярной, а не в научной литературе, поскольку значение ее пока известно неточно.


[Закрыть]. Они могут многое нам рассказать – надо лишь научиться расшифровывать их послания.

Представляю, с каким энтузиазмом к этому проекту отнеслись бы Франклин и Джефферсон [31]  [31]
  Бенджамин Франклин (1706-1790) – американский ученый, журналист, издатель и политический деятель. Один из вдохновителей Войны за независимость США. Первый американец, ставший иностранным членом Российской академии наук. Томас Джефферсон (1743-1826) – видный деятель Первой американской буржуазной революции, автор Декларации независимости (1776), один из отцов-основателей Соединенных Штатов, третий президент, дипломат и философ эпохи Просвещения.


[Закрыть], сочетавшие в себе и государственных деятелей и ученых! Возможно, они не поняли бы очень многих технологических особенностей, зато сумели бы по достоинству оценить его размах. Эти люди живо интересовались всеми направлениями науки, существовавшими между небом и землей.

Перед нами никогда уже не встанут проблемы, с которыми они сталкивались пятьсот лет назад. Времена конфликтов между народами навсегда остались позади. Жизнь бросает нам новые вызовы, которые, как и у наших предков, потребуют полного напряжения сил. Поблагодарим же Вселенную за то, что она всегда ставит перед нами великие цели и преподносит нам задачи, достойные того, чтобы посвятить им жизнь и не жалеть средств для их осуществления. Это – вопрос чести для современного человечества.

Дункан закрыл роскошно изданную книгу – настоящий шедевр печатного искусства. Ничего похожего Земля уже очень давно не видела и вряд ли когда-нибудь увидит снова. Было напечатано ровно пятьсот экземпляров этой книги – по числу лет, исполнившихся Соединенным Штатам. Свой подарок он с гордостью привезет на Титан, где будет хранить как самое драгоценное сокровище.

Многие поздравляли его с блестящей речью, запечатленной на страницах подарочного раритета, а также в информационных банках всех библиотек Солнечной системы. И все же, принимая поздравления, Дункан ощущал определенную неловкость. В глубине сердца он знал, что не заслужил их. Всего пару недель назад он еще ломал голову, не зная, о чем будет говорить. Он явился не более чем посредником, передавшим человечеству послание погибшего Карла Хелмера. Слова были его собственными, но мысли принадлежали Карлу.

Он представлял себе удивленные, даже ошеломленные лица своих титанских друзей, смотревших трансляцию церемонии. Может быть, кто-то упрекнет его в нескромности: использовать такое редчайшее событие в истории человечества, чтобы покрасоваться да еще и обратиться к человечеству, от имени всех жителей Титана! И все же совесть Дункана была чиста. Пока что он не услышал ни одного упрека в свой адрес. Даже те, кого его выступление откровенно сбило с толку, были благодарны за свежее дуновение, привнесенное им в рутинную церемонию.

Пусть через несколько дней многие забудут, о чем он говорил. Его слова не пропадут бесследно. Он бросил зерно, и через какое-то время оно взойдет на бесплодной каменистой Мнемозине.

Оставалась небольшая сложность чисто практического свойства. Подарочный экземпляр, одетый в роскошный переплет из бархата и тисненой кожи, весил около пяти килограммов. Макензи терпеть не могли показной шик и напрасную трату денег. Конечно, приятно было бы привезти книгу с собой. Но в рейсе на Титан за каждый дополнительный килограмм багажа требовалось выложить сто соларов… Ничего страшного, если книга отправится на грузовом корабле, снабженная пометкой: «СОПРОВОЖДЕНИЯ НЕ ТРЕБУЕТ. МОЖЕТ ХРАНИТЬСЯ В ВАКУУМЕ».