Текст книги "Лязг во тьме (СИ)"

Автор книги: Артемас Шеффер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

(Взвесь – психотропная смесь, широко известная в Вииразе. Представляет собой легкий порошок серого цвета, втираемый в слизистые носа, рта или уголки глаз. Дает ощущение острого разума. Вызывает привыкание и гнойную сыпь на коже. Впрочем, такие симптомы могут быть лишь у стариков или у магов, а дожить до 50 в Вииразе для простого человека – подвиг. При втирании часть порошка неизбежно разлетается, создавая завесу – за это порошок и был назван Взвесью. Причем, получившуюся завесу можно вдыхать. Социально – аналог табака. Производится из стробил Божественника – культивируемого в «средней полосе» Виираза хвощевидного растения. Есть также Последняя Взвесь, она же Пыль Еретика – наркотик, приготавливаемый из пепла прошедших очищение еретиков. Продается паладинатом за большую сумму. Дает реальный прилив сил)

(Провал Зэйна или Великий Центральный Провал – огромная по площади впадина в центре континента Виираз. Легенды гласят, что возникла в результате деятельности могущественного колдуна прошлого Зэйна)

И, тем не менее, тротра – великое дело. Раньше пехтура за один день, дай Отец, проходила столько, сколько едет троллевозка за два часа. Пока дойдет до форпоста, что далеко за Щитом Бирна – тама останутся одни руины да обглоданные Пораженными костяки. Опять же, феодальчиков к ногтю быстрее прижмут. А это значит, что и братушкам-крестьянам полегче будет. Все же это только феодалы, что твои звери, а Король, он-то святая душа, да сохрани его Отец. Он-то днями и ночами думает, как облагодетельствовать весь народ, до последнего вонючего и поганого зота! А все поганые благородные ему мешают править по завету Отца-Времени!"

***

Грау отвлекся от своих размышлений. Окованные железом колеса телег мерно стучат на раздолбанных стыках каменных рельс. Пейзаж за несколько часов начал меняться. На смену последним сухим денькам осени, раннему вальмодеру, царившему в Малоне, словно приходит предзимье второй половины этого месяца. Это дурной знак. Ветераны говорят, что это предвестие больших скоплений Пораженных. Эти порождения сумасшедшего чернокнижника Ферайна Жутковатого высасывают все тепло, всю жизнь из окружающих их пространств. Вот почему проклятая земля покинутого и разрушенного славными воинами времен Первого Похода Времени – Герцогство Долескария все еще покрыта снегом и скована поганым льдом, несмотря на то, что ужасный колдун был сражен храбрым паладином и народным защитником Бирном... Эти твари, те, что поддались Поражению, впустили скверну в свои сердца, способны распространять эту заразу и далее.

На станции солдаты обеспокоенно обсуждали изменения в природе. Командование отреагировало мгновенно: сотенные Следящие собрали бойцов и постарались успокоить солдат:

– Проясните ваш разум, сыны Его. Благословленное Королевство разбило самого Жутковатого с его вышколенными легионами чудовищ. Бирн сражался один против подлого колдуна и его отвратительной своры. Не сомневайтесь, а делайте, что должно. Помните, сыны Времени, что завещано нам: «Нет прощения тем слабым и ничтожным, что осквернили свое чистое сердце – Дар Отца-Времени, и только немедленное уничтожение позволит достойным с честью пережить невзгоды. Очищение Огнем же есмь идеальный вариант, что в милосердии своем позволит грешнику воплотиться пусть и вне Вечной Реки Времени, но предстать перед ним, дабы понести Нарастающие Муки Бесконечности, до той поры, пока сердце души не очистится от скверны и памяти. Великий Отец-Время милосерден!», Айн. 5:13*. Будьте достойны славных побед Бирна и воинства Короля! Не посрамите Отца! Вперед!!! По повозкам, бойцы! На Яснодорожный!!!

Солдаты в ответ на короткую, но яростную речь Паладина воинственно взревели:

– Риссиус ар!!!**.

Фец Сорген-эспе, Следящий сотни, в составе которой был Грау, обвел ободренных солдат тяжелым взглядом. Фец был мощным мужчиной с коротким ежиком седых волос, Следящий возвышался на целую голову над солдатами, что, впрочем, не было редкостью среди далеких от голода и болезней благородных. Однако никто даже не заикнулся бы, что он – паркетный шаркун и холеный аристократ. Его обезображенное шрамами от многочисленных битв лицо был явным опровержением такого мнения. У него не было обоих глаз, говорят, какой-то мятежный барончик приказал стрелять каменной крошкой из пушек по наступающим войскам Короля, в первых рядах которых тогда находился Фец. Поэтому на солдат взирали два грубых армейских протеза, что, казалось, горели неистовым фиолетовым пламенем войны. Этот взгляд магических искусственных глаз... Грау показалось, что он продирает до костей, видит каждую грешную мысль.

– Ну и чего вы встали, собаки? Вам приглашения нужны? По троллевозкам, засранцы! – Рыкнул Следящий, подавая пример пререкрутам, запрыгивая в офицерскую троллевозку.

(Глава пятая, тринадцатый тезис из теологического трактата «О судьбах сущного» – одобрено Паладинатом, написано Владыкой-Пилигримом Айнхелем, соратником и другом Бирна)

(«Риссиус ар» – боевой клич на древнем языке, буквально означающий «Станем насмерть!»)

Дорога храбрых.

Трехэтажная густая брань и шум возни – первое что услышал Лесоруб, когда проснулся. Его разбудил чей-то толчок в плечо и хриплый голос Перга Плюгавого:

– Просыпайся, братуха, приперлись.

Грау схватил оружие с вещмешком и выпрыгнул из смрадной подводы на свежий воздух. Слишком свежий. Было ужасно холодно.

– Темно, дует, как из жопы хладных демонов и жрать охота! – Пробормотал кто-то из пререкрутов.

В ответ раздалось солидарный гул. Лесоруб сам был абсолютно согласен: ветер был просто леденящим, а они-то при осеннем обмундировании. Да, явно дело рук Пораженных – холодину-то такую поднять-то! Проклятье!

Тут же раздался противный высокий голос командующего собравшимся воинством – гент-паладина (гент – тысяцкий, полковник) Зиля Грёнце-эспе. Вот только выражался благородный совсем не по-аристократически:

– Выкидыши обосраных сельских шалав, заткнулись и построились в колонну по шесть рыл!

Впрочем, чего тут удивительного? Господа офицеры только между собой общаются культурно, на старом малском языке, а солдатня, быдло сельско-казарменное, понимает лучше, когда приказ подкреплен матом, палкой и зуботычиной. И не сказать, что Грау считал такое мнение несправедливым, при взгляде на своих сослуживцев, в массе особым умом не отличающихся...

Станция находилась в крайней части крепости -мера безопасности, чтобы повозкам не приходилось останавливаться на открытом пространстве – а то и кто захватит замедлившийся состав – а так и на Малон дорога может быть открытой! Нельзя такого допускать среди лесов и болот, кишащих Пораженными, хобгоблинами и прочей нечистью.

Городишко был на редкость дрянным, несмотря на то, что считался крупнейшим из тех, что построены в Зоне Освоения. Население составляло семьсот человек, кормящихся, в основном с торговли – через Яснодорожный – а именно так назывался населенный пункт, далее шел сухопутный тракт в Малан, с которым, несмотря на периодически вспыхивающие войны и не лучшие отношения, старались поддерживать бойкую торговлю. Малан, ошметок былого величия, так и не смог толком оправиться от Проклятой Войны, поэтому высшие сановники Малона и просто богатые люди стремились выкупать с территории бывшей великой державы всевозможные ценные вещи: артефакты, книги заклинаний, технические приспособления, произведения искусства. Малан погряз в вечных бунтах, феодальных разборках, сварах претендентов на трон, кое-как отбивая набеги Пораженных. А ведь граница у них во много раз протяженнее, чем у Малона, и никакого Щита нет!

С другими же странами были отношения еще хуже: с тем же герцогством Брольг часто шли войны за участки побережья моря Интегрелль, что, в свою очередь, портило отношение с державой альвов – Праккаем, поскольку они поддерживали Брольг, ведь правящей расой там считались именно альвы, а остальные так, низшие, которым великодушно дозволялось исполнять грязную работу, с Республикой Дреуфалац Малон, впрочем, как и все страны, традиционно был на ножах. В голове Грау просто не укладывалось: как посмели лавочники и ремесленники казнить короля со всей семьей, разграбить и сжечь дворец! Фоггер их поймет, этих чужеземцев. А вот родигийцы неплохие ребята, у них даже вера похожа, правда, на ту, что была до культа Отца-Времени. Ну ничего, когда-нибудь прозреют и они! Жаль, что до них очень уж далеко идти даже морем. Тогда бы они показали им всю степень их бесовщинского заблуждения!

Ночь прорезал пронзительный вопль Зиля:

– Сучьи выпердыши! Открывайте ворота немедля или прикажу коменданту вас выпороть и на колья рассадить!

Ворота деревянной стены посада, что окружал добротную каменную крепость – единственное, что выглядело в убогом городке нормально, немедля распахнулись. Весьма скоро солдатню кое-как распихали по домам местных, настоятельно и в понятной форме порекомендовав не приставать к женам и дочерям местных мужиков – нравы здесь суровые, а народ при оружии – могут и в мечом пронзить. Лагерь решили не строить, ибо весьма скоро ожидались решительные действия против Пораженных, которые, как выяснилось, обустроили стойбище не так далеко, а теперь терроризировали город жестокими набегами, приводящих к тяжелым потерям среди местного гарнизона и ополчения.

***

На рассвете солдат вывели и построили у стены. Хотя, рассвет, громко сказано – небо лишь чуть-чуть посветлело. Гент-паладин выглядел более недовольным, чем обычно. Кислое лицо его выглядело особенно надменно. Конечно, никто не верил, что Грёнце-эспе всю ночь вместе с другими командирами думали о том, как бы изничтожить поганую нечисть. Зиль что-то неразборчиво проговорил, не слезая с добротного коня, а затем двинулся по дороге в сторону от Яснодорожного. Сотники и десятники раздавали приказы своим подразделениям, и через некоторое время сборище пререкрутов и примкнувшей к ним сотни местных, двинулось в путь.

К ним подошел их десятник, Паладин Шай Бесвах. В принципе, неплохой мужик, не из этих благородных снобов, а младший сын небогатого купца.

– Парни, эспе грят, шо твари засели на каменоломне, наше дело простое как вы – быстро прийти – тут недалече, чуть больше пятиходки – построиться, да ровно двинуться в атаку. Даст Отец, не будет там душепивцев, а простые отмороженные мертвяки нам по плечу, сдюжим! Давайте, братцы, марш-марш!

Простой солдатне мало, какой информации сообщали – это у командира голова большая, вот он пусть и думает, а не деревенщина в драной форме и с навозом в голове. Впрочем, с недавних пор Паладинат озаботился донесением своей Истины и разъяснением действием Просвещенных приверженцев Его неразумному люду. Старшие Паладины вдалбливали им в головы, что для Отца-Времени – главное – осознанное выполнение Того, что Должно Быть Сделано, а слепая и не имеющая направленности вера не является и Верой вовсе, а так, высокопарое сотрясание Бытия и подспудное стремление к Ересям.

На редких и случайных пока уроках Дела и Слова Отца-Времени Паладины не только пытались донести до дубовых голов солдатни основные принципы Дела и Сути Его, но и рассказывали о том, с каким трудностями пришлось столкнуться верным приверженцам Отца. То есть – зачитывали летописи. Говорят, что после такого совместного решения Владыки-Паладинов и Короля, да продлит Отец их всеполезнейшое существование в мире, благородные зароптали – как же, рассказывать тупой черни о политике, о сопряженных государствах! Глядишь и думать начнут, что чревато! Не-е-ет, серв есть инструмент производства, а рекрут-солдафон – механизм, к ружью приставленный. Какая им разница, с кем воюет Благословленный Малон? Видишь врага вдали – жми на спусковой крючок, видишь вблизи – откладывай аркебузу и хватайся за фальшион. И думать тут неча!

Тем не менее, выяснилось, что весь цивилизованный мир, то есть, Королевство Малон и Королевство Малан, зря отпраздновали победу, когда стало известно, что сорок лет назад Бирн Великий сокрушил это поганое отродье ледяных пустынь – Ферайна. Почему-то люди наивно посчитали, что с гибелью сумасшедшего колдуна-отступника, его прихвостни сами разбегутся. Ха-ха! Нет, кто-то действительно убежал – и не всех из них поймали и казнили Паладины, отнюдь. Это, вообще-то, болезненная для летописцев Паладината тема – но как-то же надо правдоподобно объяснить не прекращающиеся сражения в Зоне Освоения? Вот известный мерзавец – Зюппройц Зухвонр Брух Гоалоф Хааккенн, более известный как Граф Яфальский – один из лизоблюдов Жутковатого, по слухам, захотел стать королем Малана. Но не сложилось. А как только запахло жареным, то Зюппройц прихватил существенную часть казны проклятого царства Ферайна – и был таков. Между прочим, предательство одного из предстаителей знатного рода Малана дало впоследствие Бирну повод для некоего ограничения прав нобилитета уже Малона. Все же графство Яфальское было существенной землей старого Малана.

Увы, остались и верные идеям Отмороженного. Вот имя одного из них, оно у всех на слуху – Зиммераки Фарштангам, граф Мшанский. Злобный темный колдун-некромант. О, до пехотинцев доходили слушки о том, что оставляют после себя его отряды... Конечно, до злодеяний печально известного Фоггера Пожирателя ему далеко, но и и толики увиденного было достаточно, чтобы заставить покрыться ледяным потом бывалых ветеранов. Как сообщил им полковой Следящий – недовольный дополнительной должностью в виде наставничества для тупой солдатни уроков Дела и Слова, но, тем не менее, крайне умный и образованный человек, умеющий даже писать и читать, Зиммераки объявил себя консулом, то бишь правителем, Республики Долескарии. Что такое "республика" – Следящий объяснить не смог, лишь сказал, что это сборище отъявленных злодеев и еретиков, особо упорствующих в отрицании Отца и в поклонении всевозможным силам зла. Также он упомянул, что далеко на северо-западе, за морем Интегрелль, существует еще одно подобное бесовское государство – Республика Дреуфалац, где чернь растерзала нобилитет и провозгласила свою собственную власть. Полковой, однако, не будь дураком – все же распинался перед простолюдинами – а те и задуматься могут: а не повторить ли опыт Дреуфалаца – заявил, что там ни на день не прекращается кровавая вакханалия, а мучительно казнят за любой чих. А поклоняются там и вовсе каким-то демонам. Разумеется, любой малыш знает, что якшание с демонами несет участь, что во много раз хуже смерти и окончательного уничтожения... И вот незадача – каким-то образом оправившаяся от смерти Ферайна Долескария смогла собрать силы в кулак. А еще ходят упорные слухи о том, что Фарштангам заставил Пораженных чинить Адскую Дорогу – печально известный тротра, выстроенный невольниками Ферайна. И это, на самом деле, очень плохо, ибо слухи просто так не появляются. А если у Республики Долескария достаточно сил, чтобы починить эту мерзкую тротра, то у них и хватает возможностей для координации ранее разрозненных отрядов Пораженных, выдачи им темного злодейского оружия. Да и вообще, тротра – это вам не просачивающиеся вражеские отряды тварей по лесам и болотам, это возможность крупномасштабной и внезапной переброски промерзшего мяса прямо в Зону Освоения и реальный риск прорыва Щита.

И самое гадкое, что Адская Дорога заканчивалась где-то здесь, в районе Яснодорожного. И стойбище Пораженных с их атаками округ выглядит именно как желание врага закрепиться здесь и расчистить местность для переброски орд долескарийцев. Грау прошиб пот – он только сейчас сообразил, что между предполагаемым окончанием долескарийского тротра и станции в Яснодорожном расстояние совсем невеликое. А, значит, опасность вторжения как никогда велика. Пораженные могут быстренько соединить обе ветки. И тогда путь на Малон из самого сердца тьмы, из глубин Проклятых Земель, будет открыт. И это их командование бросило на "очередной еретико-бандитский отряд"?! Обратиться к офицерам? Даже несмешно. Палок всыпят – в лучшем случае. Ведь только чернь верит глупым трусливым слухам!

***

На ночь стали лагерем. Темное время суток прошло беспокойной: всех мучили кошмары, несмотря на Волеизъявление Паладинов*. Было очень холодно и тихо. Из глубины леса веяло жутью.

(Волеизъявления Паладина – практика, при которой Паладин искренне проникается верой в Отца-Время, верит в то, что его конкретное намерение угодно Делу Его – и тем самым действенно нематериальным. Грубо говоря, отпугивающие нечисть молитвы)

Ранним утром, когда небо немного посветлело, что окрасило мир в инфернальные алые тона, отряд вновь выступил в путь. Сомнительно, что кто-то смог хорошо отоспаться. Грёнце-эспе не мог влезть на коня, Грау заставили помогать благородному. И попробуй аккуратно усади морщащегося то ли от головной боли, то ли от брезгливости из-за близости простолюдина здоровенного мужика в тяжеленных доспехах. От Зиля немилосердно несло перегаром и веяло злостью.

К полудню они достигли стойбища Пораженных.

***

Грохотали барабаны, низко и зловеще гудели трубы. На солнце блестели начищенные до блеска штандарты*. Пререкрутские десятки дробно маршировали в сторону лагеря врага. Как стало известно, что в лагере находятся безмозглые Пораженные да тупые трусливые хобгоблины, атакующие лишь слабого врага, то было принято решение о психической атаке на лагерь врага с целью если не обращение в бегство, то деморализацию тупых хобгоблинов.

(В армии Малана и Малоне штандарты представляют собой металлические медали с символикой или номером части на них)

Грау исступленно печатал шаг, крепко сжимая аркебузу в одной руке, а в другой фальшион. Ярость медленно приливала. Кровавая пелена затуманивала взор. Сегодня они покажут этим мерзавцам, что у них внутри! Его сослуживцы разделяли подобные взгляды – все неистово ненавидели хобгоблинов. Эти гнусные шакалы ловили людей и продавали их в рабство, подчас издеваясь и насилуя некоторых, не делая половых различий, а потом пожирая живьем, принося остатки в жертвы своим диким божкам. Что может быть прекраснее, чем дохлый хобгоблин, смердящий выпущенными кишками и дерьмом из них? Только тысяча мертвых хобгоблинов!

Сзади рявкнули пушки. Так, нечего серьезного, полевые пукалки, но лагерю их жалкого врага хватило и этого. Одно из ядер попало точно в ворота лагеря, выбив не слишком надежную конструкцию. Тотчас же ритм барабана ускорился, а звук стал еще громче и неистовее, трубы взвыли монотонно и непрерывно. Офицеры прокричали приказ.

– Стой! Фальшионы в ножны! Целься! – Гаркнул Шай Бесвах – а одновременно с ним и множество других десятников, – Общий залп!

Хобгоблинов на стенах, пытающихся метать дротики и камни из пращей в солдат, смело ружейным залпом.

– Бросай аркебузы! Фальшионы наголо! Вперед, в атаку! Риссиус ар!!!

– РИССИУС АР!!!

Солдаты бешено взревели и ломанулись в бой.

Топот сотен ног, яростные вопли разозленных бойцов, роковой бой барабанов, низкочастотное, вызывающее мурашки, непрерывное гудение трубы, грохот пушек...

Остатки уродцев на стенах дрогнули от такого зрелища и не смогли достойно обстрелять бойцов. А отряд, выставленный в воротах для создания заслона и вовсе разбежался – остались лишь безмозглые Пораженные, которых просто задавили числом. Толпа вломилась в лагерь, топча и закалывая хобгоблинов и тварей. Началась старая-добрая резня!

Организованное сопротивление было только один раз – личная охрана военного вождя. Ради такого случая солдатам вторых линий, оставшихся при аркебузах, приказали выстроиться и сделать залп. Ну а дальше деморализованных от "стреляющих копий" хобгоблинов почти без потерь забили прикладами и зарубили фальшионами. Голову вождя насадали на острие штандарта и с радостными воплями подожгли лагерь. Два десятка легкой конницы – афрактов – настигали и рубили в вонючий фарш пытающихся удрать хобгоблинов. Полная победа и полный разгром врага с минимальными потерями.

"И чего я волновался?" – думал Грау Лесоруб, подбрасывая в руках серебряный медальон старика-шамана, которого он забил сапогами, смачно раздавив его черепушку и размазав мозги по грязной земле – тот успел только сколдовать хилое проклятье на слабое нарушение координации ног, которое через пару дней само пройдет, ерунда, – "Вот это война, это по-нашему. Пфф, троллинный тракт? У этих вонючих дикарей и чернокнижных дегенератов никогда не хватит на такое ума!"

Еще несколько часов было потрачено на отлавливание и изощренное умерщвление беглых врагов и уничтожение вражьего лагеря. Отряд двинулся в сторону Яснодорожного. Скоро начнет темнеть – красноватое сияние скрытого проклятыми тучами светила начинало тускнеть. "И почему проклятье Пораженных не рассеивается, коль твари вырезаны?"

Жуткий трубный звук прорезал вечер. Грау покрылся липким холодным потом. Ужасающее звучание не прекращалось. Казалось, что он заставляет трепетать даже самые маленькие косточки в теле. Так же неожиданно, как появиться, оно смолкло. И затем раздалось далекий приглушенный свист, переходящий в шипение. Далеко на юге, в сторону Проклятых Земель, послышался грохот и лязг металла.

Гент-паладин приказал им остановиться и начать обустраивать хорошо укрепленный лагерь. Не лучшее решение, возможно, стоило отойти подальше от проклятых мест...

***

Солдаты тихо переговаривались, сидя у костра. Руррь Вехь, помешанный набожный святоша из другого десятка, рвущийся в Следящие, нервно бормотал:

– И сказано было Владыкой Шош: «И возгласил Зверь железный о прибытии своем воем демоническим, и вышел дым черный из чрева его с шипением ужасающим, и раскрылись зевы его с лязгом и грохотом отвратительным – и повалили оттуда душепивцы поганые, пожирая души всех праведных на своем пути, и не брала их не сталь, не магия, лишь только ярость истово верующих смогла остановить их. Много воев добра и справедливости пали в тот час с именем Отца-Времени на устах! Мужайтесь, сыны Отца, ибо пред вам Чудовищный Ужас, металлическое отродье Жутковатого, набитое самыми страшными грешниками – Легионерами Холода! Мужайтесь, ибо один из тысячи увидит кровавый рассвет!» – Шош, 7:18.

Пришибленная солдатня угрюмо молчала, только Каце, совсем юный паренек, неодобрительно покачал головой и зло бросил:

– Заткнись, придурок, и без тебя боязно.

Странные и страшные звуки нешуточно напугали людей – и было от чего – незнакомое и странное в этих лесах ничего хорошего не значило. Грау снова вспомнил о троллином тракте Пораженных.

Руррь фанатично сверкнул глазами и навис над Каце.

– А ты, юный Каце, никак богохульствуешь? Не нравится слушать Слова Служителя Его? Может, ты не только паникер, но и предатель? А не еретик ли ты часом?

Каце злобно ощерился и положил руку на эфес фальшиона. Однако завязывающуюся потасовку разогнал десятник Шай.

– Захлопнули пасти. Все упали и заснули, дебилы, не то не поздоровится!

Дорога обреченных.

Грау лежал на боку на вязанке похрустывающей от холода травы и смотрел в холодное небо. Тучи разошлись. Черный небосвод расцвел сероватыми звездочками.

«Что это? Учение Отца-Времени говорит, что это – бесконечно повторяющиеся отражения солнца нашего мира, что вертятся вокруг отражений наших же миров во все времена – от воплощения Человека по Воле Его из неразумного звериного хаоса до Ночи Падающих Звезд, что начнет новый цикл Бытия... Слишком сложно. Деревенский паладин объяснял куда как проще: это раскаленные до сияния, как горячий металл, души грешников, вынужденные безучастно смотреть на Круговорот Времени».

Он проснулся раньше всех. Лагерь беспокойно спал, пожираемый ночными кошмарами. Грау сам с трудом проснулся, применив внутреннее пламя Паладина для избавления от морока, где его сводили с ума чуждые существа, пожирали его заживо и насиловали его жену, разделывали на ремни его детишек. Проклятый сон был слишком правдоподобным. Лесоруб боялся.

«Глупость какая! Это просто кто-то из сохранивших разум рядовых чернокнижников решил нас попугать, издав жуткий звук Чудовищного Ужаса. Там просто кучка промерзших мертвяков во главе с придурком, мнящим себя Жутковатым. Сегодня доберемся до Яснодорожного и отсидимся там, пока егеря прочесывают леса на наличие недобитков. А там и неприступный Щит Бирна! Все будет хорошо».

Но успокоиться не получилось. Возле палаток командования началась какая-то возня, ветер доносил слова криков и брани. С примесью паники.

***

Прошло три часа. Рассвело – то есть, абсолютная тьма превратилась в угрюмые сумерки. Чертово проклятье! Командование так и не соизволило им прояснить ситуацию.

Наконец-то! Шай Бесвах вернулся с военного совета.

– Парни, все путем, тут небольшой отряд Пораженных бродит, готовьтесь к бою!

Грау не понравилось, что в его словах явно проступил наигранный оптимизм. Если десятник пытается лицемерить, а его маска оказалась неестественной, то, значит, дело дрянь. Ибо выходцы из купеческого сословия замечательные актеры.

***

И вновь вой труб и рокот барабанов. Вот только нет в них той уверенности, что была при недавнем штурме стойбища. Не было и изначального задора, как было в первой фазе битвы. Роли поменялись. Теперь Пораженные осаждали их лагерь. И если поначалу перли простые животные – собаки, птицы, Пораженные люди, то теперь все стало плохо. Обнаружены воины Стылых Когорт и чернокнижники. А у них нет полноценных магов! Сейчас наиболее могущественные Паладины отряда – тысяцкий Следящий, Фец Сорген-эспе и, как неприятно Грау было признавать силу этого индюка – Зиль Грёнце-эспе также боролся с заклинаниями чернокнижников. Противостояли, как могли. Сами солдаты неистово молились в душе, возможно, это немного помогало. Но не всем. Несколько десятков трупов валялись то тут, то там, распространяя смрад внутренностей и гниения – поражены черной магией. Не повезло беднягам.

И вот, появились они. Темные, отливающие синим монолитные доспехи. Глухие шлемы без прорезей для глаз или носа – только заслонка на уровне рта. Очевидно, для пожирания еще не остывших тел своих врагов... Резкие отточенные движения. Ничего лишнего. Грохот бронированных сапог. Они идут прямо на палисад лагеря. Пули, Волеизъявления Паладинов, камни и дротики – ничего не может остановить их. Они все ближе и ближе. Вот ядро попадает прямиком в одного из них. Он с грохотом отброшен и упал... Что бы тут же встать с лязгом в строй!

Грау ощущает, как у него по спине течет пот ручьем, колени подгибаются. Он подходит ближе к стене, чтобы опереться на нее, скрыть свою трусость. И замечает, что так делают почти все. Бледное лицо ветерана Айхе ясно указывает, что все очень плохо.

– Мы встретим их, вперед, сыны Времени!

Фец зовет их на бой со страшным врагом, сверкая фиолетовыми глазами-протезами и потрясая мечом.

– Помните, кто мы! Мы воины Отца-Времени! Мы яростное пламя Света в мертвом холоде Тьмы! За мной! Вышибем же души из душепивцев! Риссиус ар!

– РИССИУС АР!!!

Толпа обреченных, но пока полных ярости бойцов выбегает за стену. Грау среди них. Гнев пожирает его. Он чувствует, как начинают сгорать его органы от пламени Отца. Какая разница? Все равно он умрет, но хоть заберет с собой больше отродий Тьмы! Грау отпускает контроль над огнем, позволяя себе захлебнуться в этом источнике силы и воодушевления. Страх, страх тает в этом даре Отца. Мускулы наливаются силой, разум проясняется, храбрость горит в сердце!

«Я – воин Бирна. Мы – ученики Первого Короля. Он озарил нам путь. Чрез Тьму вековечную. Пламень Величия воссиял средь нас. Мы преданны Свету. К победе ведомы! Умрем же сегодня! Час пробил. Молись!»

Как сквозь вату слышится.

– Готовьсь! Цельсь! Не стрелять! Ждать!

Темно-синие ряды прут на них. Лязг ледяных доспехов. Ледяные пики движутся прямо на них. Как хорошо, что душепивцы потратили заряды своих ужасных ледяных фузей уже на других солдат. Есть безумный шанс.

– Не стрелять!

Они все ближе. Грау может рассмотреть трещину на доспехе того воина, которого задело ядром.

– Не стрелять!

Только стук их сапог. Душепивцы наступают молча. Не совершая лишних движений. Если другие Пораженные могут издавать какие-то звуки, реветь, рычать, завывать, то Стылые Пехотинцы всегда безмолвны. Это поступь смерти.

– Не стрелять!

Считается, что Ферайн пожрал их души, дав им силы и вечность. Они же стремятся заполнить внутреннюю пустоту, высасывая души других. Для этого они разбивают врага, а затем вырезают еще бьющееся сердце особым ножом из все того же проклятого льда. Открывают заслонки на своих шлемах и сжирают горячие сердца на глазах у следующих обреченных...

– Первая линия! Залп!

Выстрел почти что в упор. Душепивцев сметает

– Вторая линия! Целься!

Грау и другие бойцы первой линии отходят назад, чтобы не мешаться сослуживцам.

– Залп!

Душепивцы опрокинуты.

Немыслимо.

Но нет. Чудес не бывает. Проклятые воины вскакивают как ни в чем не бывало и бросаются на аркебузиров, пронзая их своими пиками. Слышатся вопли страдающих людей. Эти пики примораживают к месту, но оставляют живыми. Ведь душепивцам нужно поймать души врага, а если враг издохнет, то их душонки могут упорхнуть в Вечную Реку Времени. А Стылые этого не хотят!

С душераздирающий воплем замирает Айхе, сражавшийся рядом с ним. Проклятый Воин с чавканьем выдергивает пику из старого солдата. И поворачивает свою голову в сторону него, Грау Лесоруба. А впереди раздаются нечеловеческие вопли и чавканье. Началось! Душепивцы собирают жатву душ! Грау буквально ощущает, как седеют от ужаса его волосы. А Проклятый, как будто смакует его страх, ухмыляясь своей пастью, усыпанной кривыми острыми зубами под глухим шлемом. Лесоруб не выдерживает. К черту Веру в Отца, к черту его друзей. Он должен жить.

Грау сам не заметил, когда бросил бесполезную аркебузу. Он не слышит своего трусливого крика. Он лишь панически бежит. Прочь, подальше от этих порождений ужаса. А в спину ему доносится омерзительное чавканье и вопли раздираемых людей. Кто-то еще бежит. Грау поворачивает голову. Рядом с ним бежит Пораженный мертвец, на бегу обгладывая руку. Он смотрит на Грау и безумно улыбается. Из отвратительной зубастой пасти течет кровь, он выплывает ошметки костей.

Нет, это не мертвец. Это перекошенное от ужаса и израненное лицо Перга Плюгавого. Он тоже испугался и бежит. Правильно, лучше держаться вместе. Вот спасительный лесок. Тут им удастся затеряться. Прибежали. Уф.

– А, ы-ы, э-э, тама, это самое, а-у-у!

Вместо речи из глотки вырываются лишь невнятные вопли, наполненные шоком и ужасом. Впрочем, Перг не лучше. Бледное лицо, расширившиеся зрачки.

Грау оперся о ствол пикоида*, чтобы перевести дух.

(Пикоиды – плауновидные древесные растения. Представляют собой высокие деревья, ветвящиеся вершинно на мягкие веточки. Ствол покрыт жесткой коркой, довольно толстой. Древесина рыхлая, зато сердцевина довольно-таки жесткая. Внешне напоминают ископаемые сигиллярии. Листья не сбрасывает. Весной образуются новые листья, старые со временем отгнивают, высотой до 40 метров)