Текст книги "Чрезвычайный и полномочный"
Автор книги: Артем Тихомиров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Потому не было ничего удивительного в том, что Мухал не смог опознать драккар. Названия на борту тоже не было.
– Ладно, валим отсюда. – Начхал потащил приятеля прочь. – Тут какая-то каша заварилась. Не хочу ее хлебать.
Мухал не возразил. Он тоже считал, что в этой ситуации ретирада будет наиболее благоразумным шагом.
Бригадира варвары все-таки разыскали. Через двадцать минут. К этому времени туман начал потихоньку рассеиваться, подул пока слабый, но свежий морской ветерок.
Рыгус-Крок, наконец, проснулся.
Глава 5
Однако об истинной причине постигшей его беды знали считаные единицы. Первой такой единицей была Дрянелла (автор сегодняшнего представления). Второй единицей – Хрясь Большестрашный. Третьей – Стучак, верный прихлебатель вождя, всюду сопровождающий его (говорили, даже в отхожее место – а вдруг помощь понадобится?). Вот, собственно, и все. Дело было таким секретным, что знать о нем могли только избранные.
– Ну, готово… Наживку заглотили, – сказала колдунья, плюхнувшись тощим задом на древний стул.
По ее пещере гуляли зловещие тени. В зеркале, стоящем на высокой подставке, проплывали виды Рыгус-Крока.
Вождь Водохлебов уважительно покачал головой – по всем признакам громадный варвар был потрясен до самых глубин своей темной души. Дрянелла хоть и дрянная личность во всех отношениях, но, кажется, знает свое дело. Что и продемонстрировала подельнику со всем блеском профессиональной злодейки.
Именно ей принадлежала идея подкинуть Пниллу эту страшилку. И не просто чтобы в Рыгус-Крок дошли слухи о чудовище, которое бесчинствует на северо-восточной окраине королевства, а чтобы доказательство этого само приплыло к порогу Бычьего Сердца.
Хрясю такое бы и в голову никогда не пришло. Он-то мучился – сколько пройдет времени, прежде чем кто-то из уцелевших донесет страшную весть до столицы! А тут раз-два – и готово!
Большестрашный опустился прямо на пол. Казалось, Дрянелла именно из него вытянула все силы для своего колдовства. Что, впрочем, было вполне вероятно.
Для начала колдунья захомутала разум хрюрла Обрезая Хромого из клана Мясоедов. Как – Хрясь не понимал и не хотел понимать. Следующим шагом было внушение: ни с того ни с сего Обрезай и его команда вдруг захотели посетить полуостров Селедок. Драккар, плывший до того по каким-то своим делам, изменил курс. Прошло меньше суток, как Хромой и его воины узрели перед собой давно ожидавшего их Гренделя…
Славная была пирушка. Монстр справился со своей задачей на ура. Недолгая схватка, смачная трапеза – и вот драккар, пустой, на всем ходу прет в сторону Рыгус-Крока.
Для усиления драматизма и внушения местным жителям большего ужаса Дрянелла придумала напустить на город туман. Сказано – сделано. Соткала она его при помощи очень старых, но проверенных заклинаний, основанных на слюне летучих мышей и анекдотах, что рассказывают друг другу по ночам пауки.
Получился туман самого высокого класса, в чем читатель уже имел возможность убедиться. Добавив страха и ужаса в свою формулу, Дрянелла накрыла разум столичных обитателей мороком. Оказалось, это не так и трудно. Большая часть из них продолжала дрыхнуть и после рассвета, другие просто сидели дома. Исключение Дрянелла сделала только для двух грузчиков. Ребята умом не блистали ни в малейшей степени, а значит, внушению подверглись полному.
Дальнейшее Хрясь видел в магической зеркале.
– Доволен ли работой моей ты? – спросила Дрянелла, по-прежнему испытывая любовь к инверсиям.
– Я? А? Доволен, чего уж там, – пробормотал ошеломленный вождь Водохлебов.
Желтый глаз колдуньи замерцал, словно далекий фонарь в ночи.
– Посмотри, о вождь клана. – Дрянелла указала на изображение в зеркале. – Город просыпается. Скоро ясно станет всем, что пришла беда.
Хрясь хихикнул. Потом стукнул кулаком об пол.
– Так и надо! Вот так и надо! Пусть смотрят и накладывают в штаны! Первое дело – напугать противника… Пниллу придется-таки обратить на это внимание! Тогда он соберет Королевский Совет…
Колдунья махнула граблей, прерывая готовый излиться долгий монолог. За время сотрудничества Дрянелла успела устать от дешевого пафоса, которым был пропитан Хрясь.
– Не торопись, вождь. Всему время свое наступает.
– Но надо бежать!
– Куда ты собрался? – сердито рявкнула Дрянелла, пригвождая вождя к месту.
Тот застыл, словно бегун, замороженный через секунду после низкого старта.
– Во дворец!..
Колдунья стекла со стула, оправила на себе лохмотья и подошла к Хрясю.
– Воистину скуден ум воителя! Ты явиться хочешь на Совет еще до того, как Пнилл о происшествии узнает? До того, как ему доложат?
Большестрашный задумался, избороздив складками свой почти отсутствующий лоб.
– Слушай меня, вождь, – гаркнула старуха, тыча его в бок пальцем, по уровню твердости не уступающим шампуру. – И, быть может, доживешь до следующего понедельника. И еще, быть может, цели достигнешь и сделаешься королем Диккарии!
Хрясь начал догадываться, что переутомление последних дней, вызванное круглосуточной работой на благо Родины, порядком свернуло ему мозги. Дрянелла права. Спешить не стоит. Если прямо сейчас примчаться пред очи королевские, на него посмотрят в лучшем случае как на придурка, перепившего настойки из мухоморов.
– А чего делать? – спросил вождь Водохлебов.
– Жди. Мы посмотрим сейчас, что творится на пристани, а потом в город ты отправишься. Да не стой столбом!
Колдунья щелкнула пальцем, пробормотала новую порцию абракадабры.
Изображение стало мельче. Теперь Хрясь смотрел на пристань словно с высоты, такой, на которой обычно вьются портовые чайки.
Народ подтягивался, и толпа росла. Звука в колдовстве Дрянеллы не было, но Хрясь и так мог догадаться, о чем говорят зеваки. Большая часть морд, вылезших все-таки из своих логовищ, была обескуражена, несколько – испуганы, остальные ждали чьего-нибудь авторитетного мнения, ибо интеллекта явно не хватало, чтобы составить собственное.
Однако все свидетели были единодушны: событие невиданное.
Бывало, конечно, что драккары таранили портовые постройки и другие корабли, но это случалось при отплытии (после ритуального принятия внутрь мухоморного снадобья) и никогда при возвращении. И… в общем, варвары пребывали в шоке.
Особенно их поражали следы внутри драккара. Словно корабль использовали в качестве тарелки и оставили на нем все ненужное после обильной трапезы.
Ждали появления властей, и те не обманули народных чаяний.
Первым к месту прибыл бургомистр Барас Справедливый в сопровождении трех чиновников, похожих на потомственных забойщиков мамонтов, и Эшваха Разумника.
За бургомистром топал отряд стражи, еще сильнее похожей на тех, кто по утрам жонглирует мамонтами в качестве зарядки, и распихал толпу по сторонам.
Барас все-таки был большим, следовательно, ему требовалось место для принятия решений.
– Ну и рожи! – захохотал Хрясь Большестрашный, указывая на волшебное зеркало. – Рожи!
– Заткнись! – Нервы у Дрянеллы, как вдруг выяснилось, были на пределе. Она-то потратила куда больше сил на благо совместного предприятия. И потратит еще больше. – Будешь орать, несварением желудка угощу тебя! Это у меня запросто! – Колдунья растопырила в его сторону пальцы.
Варвар шарахнулся от нее.
– Да ладно, ладно… Все, я тихо…
С этой минуты у заговорщиков возник определенный консенсус.
Оба углубились в сладостный процесс пожинания плодов собственных злодеяний.
Глава 6
О том, что в гомонящую на пристани толпу затесался и Черныш, не знал никто, кроме самого Черныша.
Словно разведчик, с половины шестого утра дроу исследовал повседневную жизнь дикарей, и чувствовал все возрастающий аппетит к естествоиспытательству.
И надо же такому произойти – такой случай!
Столь ценного материала для своих «Физиологических очерков» он и вообразить себе не мог, поэтому слушал, запоминал, мотал на ус.
На его глазах, хотя дроу сам того не понимал, вершилась история…
…А начиналось все так. Еще накануне запланировав свою первую «шпионскую» вылазку в город, Черныш проснулся ни свет ни заря, привел себя в порядок, оставил завтрак и записку для господина на столике и вышел из посольства.
И тут же влип в непроглядный туман – и едва не потерялся в десяти шагах от ворот Слободы.
Вот уж странно так странно!
Остановился дроу и задумался. Мысль его, не в пример некоторым быстрая, острая и юркая, начала работать. И доработалась до осознания того, что, невзирая на погодный феномен, отказываться от миссии нельзя. Невозможно.
Тумана, в конце концов, Черныш не видел? Да было дело. В провинции Киэн, что находилась на юго-востоке Тиндарии и где большую часть населения составляли темные эльфы, туманы не такая уж редкость. Хорошо, хорошо! Густых и белых, как сметана, Черныш ни разу не видел. И что с того?
Положась на инстинкт, дроу зашагал дальше. Прикосновение Тайны тревожило его пытливый ум.
Через тридцать минут Черныш понял, что все-таки заблудился. Он точно знал, что прошел через Старый Город, умудрившись не утонуть в очередной луже, больше напоминающей озеро, а потом свернул налево. Старый Город кончился, началось что-то другое. Но что?
Попытка выбраться из двусмысленного положения привела его в чей-то двор, где на цепи сидел небольшой, но весьма злобный дракон.
Из-за скверной видимости дроу сумел подобраться к нему вплотную и понял, что сейчас получит ощутимый укус, только тогда, когда драконьи челюсти раскрылись во всю ширь.
Дроу спасла реакция, легкие ноги и полнейшее отсутствие лишнего веса. Дракону не хватило секунды. Черныш сделал стремительный прыжок вверх – еще до того, как мозг осознал, что творит тело, – и очутился на краю крыши.
Там он замахал руками, сражаясь за равновесие, и победил. А внизу злой дракончик щелкал зубами и гремел цепью, досадуя на собственную неловкость.
Черныш отдышался и пришел к выводу, что куда-то идти все равно нужно.
И пошел, рискуя ежесекундно грохнуться с крыши и свернуть себе что-либо жизненно важное. Сказать точнее, он пополз. Опять же в целях безопасности. Только на четвереньках ему удавалось видеть то, на что он ступает всеми четырьмя конечностями.
Однако и это не уберегло Черныша от конфуза. Крыша неожиданно кончилась. Дроу и вскрикнуть не успел, как пробил спиной ветхое покрытие курятника и очутился во взбудораженном пернатом царстве.
Хозяйка дома, существо хотя и женского пола, но страшное и не сулящее залетным эльфам ничего хорошего, выскочила из дверей и помчалась через двор.
Вооружена она была половником невероятной для цивилизованного мира величины.
Туман дал Чернышу выиграть время. Хозяйка со всего маху врезалась в колодец, породив небольшое землетрясение, и на несколько мгновений выбыла из процесса.
Воспользовавшись этим, дроу вылетел из курятника. Несся он большими прыжками, словно громадный петух-мутант, а позади него наблюдались явления хаотические. В них темный эльф разбираться не имел ни малейшего желания. Перескакивая через заборы, Черныш каким-то чудом умудрился больше ни во что не вляпаться. Это, конечно, если не считать грязи, навоза и чего-то, с природой которого бедолага был незнаком.
Но все-таки ему повезло. Перескочив через новый забор, преследуемый котом с одним глазом, Черныш очутился на улице. Что за улица и где она находилась, никто ему объяснить не мог: вокруг не было ни души. Эту странность он отметил давно. Из-за тумана Рыгус-Крок словно вымер.
Дроу нашел более-менее чистый проулок и затаился в нем, чтобы проанализировать последние события. Кроме катавасии с драконом, ничто больше не нарушало зловещей тишины, и у дроу мурашки бежали по спине. Ища разумное объяснение тому, что видит, и снимая с себя куриные перья, Черныш так ничего и не понял.
Виноват был, безусловно, дефицит данных. Устранить проблему можно было только одним способом: идти дальше.
И дроу пошел, крайне медленно, буквально прощупывая дорогу ногами. Было жарко и нечем дышать. Вонь, обычная для столицы Диккарии, только усугубляла положение.
Долго ли, коротко, но дроу добрался до окрестностей порта. Произошло это случайно – Черныш сделал поворот, чтобы не искупаться в одной луже, но свалился в другую и завыл, словно сгорающий феникс.
Расстроившись до невозможности, он прыгнул в произвольном направлении. Это и решило дело. Двигаясь назло обстоятельствам (все равно ведь заплутал), Черныш вскоре услышал слабый плеск воды и аромат гниющих органических останков. А потом и голоса. Их становилось все больше.
Сидящий в очередной засаде Черныш слышал, как переговариваются горожане. Обсуждали туман, зловещие знамения и быстро расползающиеся слухи о черном колдовстве. Однако пока мало кто знал, что и где случилось. Какой-то неведомый инстинкт тянул ротозеев к причалу.
Туман рассеивался.
Черныш выбрался наружу и влился в колонну зевак, шествующую в сторону нечистых вод Бормо-фьорда. Манифестация со стороны выглядела довольно грозно.
Помимо собственно варваров, Черныш заметил тут людей, гномов, орков и эльфов – из той странствующей братии, что ненадолго остановилась в столице Диккарии по некой надобности. Поэтому дроу не чувствовал себя белой вороной. Скорее, очень грязной, однако это как раз и не выделяло его из массы.
Протиснуться к переднему краю событий оказалось не так-то легко. Варвары и все прочие стояли плотными рядами. Черныш немного попрыгал, стараясь разглядеть хоть что-нибудь впереди, но понял, что от этого толку мало. Нужно было искать другой путь – и нашелся он вскорости. Распихивая ротозеев, к месту происшествия прибыл бургомистр со свитой. Пользуясь естественным волнением в толпе, дроу проскользнул в первую попавшуюся брешь и добрался до пирамиды пустых бочек, что высилась возле столба. Ее уже облюбовали местные подростки, но Чернышу удалось-таки отвоевать себе местечко.
«Отличный вид, – подумал дроу, – посмотрим!»
«Ну и ну…» – добавил он мысленно через минуту, глядя на пустой драккар, врезавшийся в пирс.
Глаза Черныша выкатились на лоб – до того леденящей кровь была картинка.
А стихийно образовавшая комиссия по расследованию уже успела сунуть нос в корабль и нашла среди обломков оружия, скамей и обрывков кланового имущества одного живого. Не замеченный раньше и погребенный под хламом, раненый дружинник не мог даже подать сигнал бедствия.
Когда бургомистр Рыгус-Крока Барас Справедливый склонил над бульклингом свое монументальное лицо, тот назвал его мамулечкой.
– Что он помнит? Что знает? – прорычал бургомистр, нервно переминаясь с ноги на ногу.
Хотя туман рассеялся и выглянуло солнце, он чувствовал себя не слишком уютно рядом с окровавленным драккаром.
Эшвах Разумник, сидевший на корточках возле раненого моряка, повернул голову.
– Сейчас рано спрашивать, – сказал помощник градоначальника. – Ему нужен лекарь, иначе кранты. Кто-то хорошо обработал бедолагу.
Результат такой обработки видели все. Одежда бульклинга и кольчуга превратились в тряпки, покрытые запекшейся кровью и лоскутами кожи. Чья-то здоровенная длань (с когтями-бритвами) прошлась по туловищу наискосок, оставив в плоти три глубоких борозды. Края борозд светились вывернувшимся желтоватым жиром.
И тут толпа, у которой сдали нервы, начала голосить:
– Зло витает здесь!
– Страх и ужас близится!
– Все, нам каюк!
– Зло! Чур меня!
– Братья, спасайся, кто может!
– Правильно! Город проклят!
– О боги, дайте сил!
Барас сжал громадные кулаки и повернулся к ротозеям:
– А ну, всем молчать! – Когда-то он был кормчим на драккаре и отлично натренировал глотку в борьбе с грохотом, что порождает ураган.
Жизненный и управленческий опыт бургомистра показывал, что иногда умение повергать толпу своим ревом на колени очень полезно.
Правда, на колени суеверные туземцы не упали, но уши им прижать пришлось. Пряча глаза, варвары в передних рядах смущенно шаркали ножками. Другие делали вид, что любуются чайками, хотя тех видно не было – птицы не отошли от колдовства, коим угостила их злая Дрянелла, и до сей поры валялись в полуобмороке. Гости столицы пытались показать, что их тут нет вовсе. Короче, не было в окрестностях живого существа, на которого бы не подействовал голос Справедливого.
– Не потерплю беспорядка! – Барас воздел к небу кулак. – Вы что, драккаров не видели никогда, болваны? Все немедленно заткнулись, иначе кое-кому придется отвечать за препятствование в работе городской управы. Я лично упрячу смутьяна в холодную! Ясно?
Разношерстный народ безмолвствовал. Даже подростки, не способные и пяти минут держать рот на замке, предпочли не испытывать судьбу.
– Он умирает, – заметил Эшвах, прерывая идиллию. – Если не поторопимся, уже никогда не узнаем, что случилось…
Бургомистр потер нос в поисках удачных мыслей. Конечно, раненому нужен был костоправ, вот только где его взять? Порой Справедливый ужасно тупил – и чем больше народа смотрело на него в этот момент, тем мыслительный процесс сильнее буксовал.
– Ну, граждане дорогие, расступись!
Голос Пнилла Бычье Сердце пролетел над головами, и те сразу принялись вращаться. Ну вот, сам король пожаловал, значит, теперь можно не бояться. Пнилл устоит против любой холеры, если та вздумает выкобениваться. Не зря ведь выбирали.
Облегченно вздохнул и Барас – он заметил в свите короля Говоруна Кровожадного Чтеца. Уж кто-кто, а врачевать вонючий умел.
– Что происходит? Город на ушах! – Король, возвышаясь над всеми присутствующими громадными рогами на шлеме, уткнул руки в бока. И ноги по-хозяйски расставил, отчего Барас Справедливый стал куда меньше ростом.
Пришлось бургомистру ввести короля в курс дела. Эшвах добавил кое-какие детали.
– Ага! – Пнилл суровым взглядом оглядел окровавленный драккар, а потом без лишних церемоний забрался в него. – Ты смотри! Охренеть! Это чьи коготки тут поработали?
Король производил обыск корабля энергично и ухал, словно гигантский филин.
– Кто же это, бердыш ему в брюхо, сотворил?
– Морской дракон? – предположил Барас.
Пнилл удивленно выпучил глаза:
– Ты чего? Сам полжизни проплавал, а не знаешь, как морские драконы охотятся? Если большие, то переворачивают драккар и уже хавают моряков в воде. А если силенок недостает, то выдергивают жрачку прямо с палубы и утаскивают на дно. И никакой морской дракон не будет сидеть тут и пировать, ожидая, когда его разрубят на кусочки! – Король взмахнул рукой с зажатой в ней обглоданной костью. – И у них нет таких здоровенных когтей! – Пнилл кивнул на явственную отметину в деревянном борту. Две борозды длиной в метр.
Раненый бульклинг завыл. Говорун впустил в него мощный заряд исцеляющих чар, от которых бедняга аж подпрыгнул. Боль заставила его открыть глаза.
– Монстр! Монстр! Спасайтесь! Он… всех… нас…
– Чшшш! – Кровожадный Чтец положил ладонь на лоб моряка и прочел заговор.
Раненый живенько потерял сознание, после чего все уставились на Говоруна.
– Жить будет.
– Нам нужно знать, что он помнит, – сказал Пнилл. – Я не позволю, чтобы какой-то сраный монстр разгуливал по Диккарии и жрал моих соплеменников! А ну, вы, двое! – Король поманил пальцем двух впавших в транс чиновников городской управы, что пришли вместе с Барасом. – Берите его и несите ко мне во дворец! Возражения не принимаются. Отрабатывайте жалованье, дармоеды!
Громадные чинуши очнулись – все-таки Пнилл приказывает. За руки за ноги взяли они раненого и потащили в указанном направлении.
– Говорун, ты понял, да? – Бычье Сердце посмотрел прямо на жреца. – Дознайся. И… если он умрет, а даже если и нет… В общем, мне нужны твои руны. Нужно знать… печенкой чую, в Диккарии назревает какая-то дрянь!
Кровожадный Чтец колыхнул одеяниями, распространив еще одну волну вони по окрестностям, и заверил короля, что сделает все от него зависящее. А зависит от него многое.
На этом мистический варвар откланялся и широким шагом прошествовал во дворец.
– Итак, Барас, – сказал Пнилл, – мы должны навести тут порядок. Драккар – убрать. Пирс починить, в городе следить за порядком. Волнения нам ни к чему. Обо всем докладывай мне лично, причем каждые два часа!
Барас Справедливый мрачно подумал, что теперь-то покоя не жди.
Вот всебыло прекрасно в его владениях, и тут нате – кушайте!
И кто, спрашивается, во всем этом виноват? Чьи козни? Может, правы ротозеи, говорящие чего-то там о Зле, Ужасе и Страхе?
Пойди разбери!..
Бургомистр мигнул, заметив, что Бычье Сердце смотрит на него и ждет немедленного ответа.
– Все будет по вашему приказу, – сказал он. – Мы… э-э… мы выведем всех на чистую воду…
Никого, конечно, Барас никуда выводить не собирался, просто почувствовал, что нужно добавить что-нибудь героическое, внушительное.
Пнилл ткнул его пальцем в грудь:
– Это правильно. Так держать.
Чтобы больше не чесать языком, а посвятить время чему-то полезному и государственному, Бычье Сердце решил свалить из порта. В конце концов, он еще даже не завтракал, а потому на голодную башку думалось плохо. Намеренный исправить недоразумение как можно скорее, Пнилл зашагал прочь. Гвардейцы и несколько человек из свиты пристроились сзади, образовав довольно длинный хвост.
Толпа молча провожала короля сотнями глаз, а когда Пнилл скрылся из виду, стражники по сигналу Бараса начали зачистку причала.
– Валите! Валите! Нечего тут делать! Проводится расследование! Кто будет мешать, отправится под арест! – зарычал бургомистр. – Кто хочет?
Желающих не нашлось. Уже через три минуты причал был пуст – за исключением главного распорядителя, в ведении которого находились все хозяйственные вопросы. Чувство долга просто не позволило хромому экс-моряку дать деру вместе со всеми.
– О! – обрадовался Справедливый. – Ты-то мне и нужен!
Глава 7
Новость об окровавленном драккаре давно стала достоянием общественности и расползалась во все направления от Бормо-фьорда со скоростью эпидемии ветрянки.
Этому Хрясь Большестрашный мог только радоваться – и радовался где-то в своем мрачном подземном логове.
А вот Талиесин не мог сказать, что в восторге от последних событий… Они, что называется, сунули большую палку в колеса его набирающего ход Проекта…
– Господа! Господа! Я прошу внимания! – Пытаясь привлечь внимание послов, виконт взмок и запыхался.
Собравшись на встречу в десять утра, как было оговорено накануне, гномы, кобольды и орки горячо обсуждали события в порту.
– Господа! – взвизгнул Талиесин, видя, что его попросту игнорируют. – Послушайте!.. – Он брызнул слюной и потряс бумажками, на которых были накарябаны гениальные идеи, касающиеся Города Будущего. – Мы собрались тут не для этого!..
Послы вошли в раж.
– А я говорю, что это колдовство! – вопил Рээш Кальмар, тыча пальцем в сторону Арбара.
– Да была там просто чья-то лихая дружина, она и укоротила чуваков! А один остался по случайности! Его забыли!
– Ага, может, это ваши рубаки и были? – расхохотался помощник Шонвайна Утрехта.
– Мы не водяные крысы! – надулся посол Головорезии.
– Не, в натуре, тут чего-то другое. А точнее – колдовство, – вмешался кобольд.
– Сам ты! – в сердцах грохнул Арбар, испытывая искушение взяться за меч.
И тут доведенный до отчаяния виконт снял с правой ноги сапог и огрел им столешницу. Звук получился не очень грозным и даже не громким, но сам поступок Талиесина привлек внимание коллег и заставил их замолчать.
– Я… я… Настоятельно прошу вас… на-стоя-тель-но… – задыхаясь и глотая воздух, проговорил виконт. – Заткнитесь!!!
Послы вздрогнули, сумев прочесть в пылающем взоре Талиесина нечто необъяснимое. И подумали:
«А, пожалуй, не стоит выводить задохлика из себя – как бы чего не вышло! У него явно не все дома!»
– Мы слушаем, – заверил Талиесина Шонвайн, набивая трубку. И слегка отодвинулся. Как бы невзначай.
Виконт посмотрел на него с крайним недоверием, помня, что именно гном начал эту катавасию, едва не переросшую в новую драку.
Посол откашлялся, яростно раздувая ноздри:
– Я вот что хочу сказать! Драккары, массовые убийства, обглоданные кости и прочее вы обсудите после… Хорошо? Мы закончим свои дела здесь, а потом можете сколько вашей душе угодно обсуждать подробности – меня не колышет! Мы собрались для Дела!
– Да поняли мы, поняли… – пробормотал Арбар. – Чего ж так кипятиться?
Талиесин прожег бы в могучем торсе пару дырок – с большим удовольствием, – но, к сожалению, этим искусством не владел.
– Не сочтите за уничтожающую критику, однако уровень вашей культуры, в частности, культуры общения и деловой, чрезвычайно низок, – сказал посол Тиндарии, надувая щеки. – Думаю, пора что-то менять.
– Как? – спросил Кальмар.
От слова «менять» у кобольдов, консерваторов по натуре, часто просыпается почесун в области пупка. Посол не стал исключением и принялся скрести ногтями пузо.
– Об этом мы поговорим после. Просто запомните: если мы собираемся для обсуждения вопросов, что вынесены на повестку дня, то не должны отвлекаться ни на что.
– Такого раньше не было, – сказал Шонвайн. – Вообще ни на что?..
– Да!
– А до ветру сходить? – спросил орк.
– Это можно. Суть в том, что мы обязаны следовать протоколу, уважать друг друга… – иными словами, отбросить всякие дикости. В частности, я предлагаю всем и каждому оставлять свое оружие при входе. Дом Советов должен быть демилитаризованной зоной.
Арбар обеспокоился. Со своим мечом он не расставался даже на любовном ложе – с тех пор, как стал мужчиной после обряда инициации, что проводили в его племени в пятнадцать лет.
– Помните, о чем мы говорили вчера, – сказал Талиесин, – у нас тут не кабак, а мы не отбросы общества, поэтому не обязаны вести себя сообразно этому образу!.. Кхе… В общем, пора цивилизоваться.
Сильнее всего подобные речи беспокоили Арбара. Головорезия была варварским королевством, напоминавшим Диккарию, только без людей, и ее жители гордились тем, кто они есть. Как можно предать свои идеалы? Посол Головорезии фыркнул. Может, еще запретят раскалывать большим мечом вражеские черепа?
Талиесин опустился на стул, обул сапог, давая коллегам время обдумать важнейшие моменты.
– Ну? Приступим. Вот тут у меня список идей и предложений. Я зачитаю их, давая комментарии, а потом вы выскажете свои…
Послы (а никто из них не сделал «домашнее задание») закряхтели, заскребли в затылках. По привычке, едва выйдя вчера из Дома Советов, они забыли обо всем и предались обычному ничегонеделанию. Талиесин, по их логике, должен был поступить так же, но здесь-то коллеги и наступили на весьма твердые грабли.
Виконт, по всем признакам, и не думал шутить. Его тощую фигуру пронизывала пугающая даже самые закаленные невзгодами сердца решительность. Листы бумаги в его руках казались вообще чем-то нереальным и жутким, словно и тут поработало некое черное колдовство.
И на самом большом листе виднелся длинный список идей.
Разглядев, сколько примерно там пунктов, Шонвайн Утрехт испытал сильнейшее желание сбежать. Только гномья гордость удержала его на месте. От троллей в подземельях Эйвыроя не бегал, так неужто сейчас сдрейфит? Гном закрыл глаза, с трагизмом закусив мундштук трубки.
Уныние, подобно массовому заклятию, опустилось на дипломатическую общественность. Уклониться от пытки не было никакой возможности.
Прочистив горло, Талиесин завел речь. Эффект от нее получился даже большим, чем он прогнозировал. Недаром вчера битых два часа виконт провел в компании Черныша, который, словно рог изобилия, подкидывал ему одну мысль за другой. Осуществи они хотя бы половину из того, о чем шел разговор, на практике, Диккария превратится не просто в Утопию, а в Край Благословенный, перед которым самые цивилизованные королевства будут казаться засиженными мухами провинциями.
Ошеломленные послы долго молчали. Устремленные в пространство взгляды не иначе уже улавливали очертания будущих чудес.
Больше всего коллег Талиесина поразили парки аттракционов.
– А это чего такое? – спросил бесхитростный Арбар.
Поскольку таких парков в мире еще никогда не было, виконт и сам с трудом представлял их себе. Воспользовавшись объяснением Черныша, понятым не на сто процентов, он сказал:
– Ну, это такое место, где надо веселиться.
– Кабак, что ли? – спросил Рээш Кальмар.
– Нет. В парк нужно входить за плату, которая взимается на входе. А внутри – аттракционы.
Гном попросил уточнить, с чем это едят.
– Это позже… Когда мне самому станет ясно, – сказал виконт, – лучше давайте вернемся к проблемам текущим. Самая первая – приведение в цивилизованный вид Посольской Слободы. Вот мои идеи…
Талиесин изложил план, предложенный Чернышом.
– А что, толково, – промычал первым Рээш Кальмар. – Добавить нечего. Я – за! – И, словно уже сейчас объявили голосование, поднял мощную волосатую руку.
– Спасибо, коллега, – слегка расцвел Талиесин. – Спасибо за поддержку. Ладно, если так, то кто еще?
– Я. – Арбар, который, в общем, был не против ступить на путь цивилизации (делать-то все равно нечего – скука одна), не желал отстать от прогресса.
– Ну, и мы, гномы, – промычал из недр табачных облаков Шонвайн.
– Отлично. Полдела сделано. Сегодня я встречаюсь с каменщиками и купцами, большая часть бумаг готова.
– А в чем подвох? – спросил кобольд.
– Ни в чем. В данном случае от вас потребуется только моральная поддержка. Но это пока. Я предлагаю учредить Фонд. Знаю, об этом уже шла речь и в связи с благоустройством, в частности, однако я бы хотел подкорректировать идею. Этот Фонд будет аккумулировать средства для Города Будущего в целом.
– Как? – спросил Арбар.
– Мы будем перечислять туда деньги, которые получаем от родины или тем или иным образом зарабатываем.
– Все деньги? – удивился гном.
– Нет. Определенный процент, который мы согласуем. Мы заключим договор и организуем совместное предприятие. И еще – нам нужен настоящий банк. Шонвайн, тут понадобится твоя помощь.
– А?..
– Ты напишешь на родину письмо с просьбой открыть в Рыгус-Кроке представительство одного из крупнейших гномьих банков. У тебя ведь есть связи в финансовых кругах?
– Да.
– Тем лучше. Средства Фонда мы положим на счет и через банк будем осуществлять различные операции. Само по себе это будет выгодно, Шонвайн, не криви рот. Вдумайся, твои соплеменники до сих пор даже не смотрели в сторону Диккарии. А между тем, по всем признакам – это огромный рынок с безграничными возможностями. Если сюда придут деловые люди со всех уголков мира, мы привлечем нужное количество инвестиций, господа. Удивляюсь, почему до сих пор ничего подобного не произошло.
Шонвайн Утрехт сидел с открытым ртом. Слова Талиесина стали для него Откровением. А ведь в самом деле! Какого лешего эти паршивые бородатые скряги сидят и не чешутся? Им надо больше денег? Не вопрос – удавятся за лишнюю монетку! Ну, тогда…
Гном принялся ерзать. Ему не терпелось помчаться в посольство и строчить письма.
Виконт раздал каждому по листу бумаги.
